Всё возможно

Глава 14

— Жанлука… Нет, я не могу. Это слишком. О… — выдохнула Ава, уставившись на прекрасное колье, усыпанное турмалинами, бериллами, аметистами, розовыми сапфирами и бриллиантами.

Не слушая девушку, он застегнул золотую цепочку на ее шее.

Ювелир сдержанно улыбнулся. Кажется, сегодня у него удачный день.

Нагнувшись к ее ушку, Жанлука прошептал:

— Позволь мне побаловать тебя, tesoro.

— Это вовсе не обязательно, — выдохнула Ава. — Я могу заплатить за украшение сама.

Он взглянул ей в глаза взором, не приемлющим никаких возражений.

— Дело не в деньгах, Ава. Ценится внимание, а не сам подарок. Впрочем, как хочешь. — Он пожал плечами, расстегивая колье.

Она с волнением глядела на баснословно дорогую вещицу, сползающую с ее шеи обратно к нему в руки. Ава хотела ее очень-очень сильно не только из-за необычайной красоты, но и потому, что Жанлука выбрал ее.

Самое приятное то, что он не навязывает свои подарки, хотя видно, что разочарован отказом. Для Авы, в отличие от многих женщин, важно было сохранить за собой право выбора, и его сдержанность в этом вопросе ценнее любых бриллиантов.

— Я не могу это принять, — наконец сказала она скрепя сердце и получила в ответ лишь недоуменный и расстроенный взгляд. Не в силах вынести это, она выпалила на одном дыхании: — То есть да. Да! Я хочу, чтоб ты побаловал меня, если это доставит тебе удовольствие.

В этот момент в ней умерли все столь долго взращиваемые феминистические порывы. Мисс Независимость гордо махнула рукой на прощание и канула в небытие, увлекая за собой мисс Одиночество, к чьему обществу Ава так привыкла за эти годы.

Жанлука, казалось, и не заметил яростной внутренней борьбы своей спутницы и молча передал изделие ювелиру. Тот заискивающе взглянул на него, и Жанлука коротко кивнул. Мгновение спустя украшение уже было помещено в бархатную коробочку, которая сама по себе сошла бы за произведение искусства.

Все еще слегка пошатываясь от пережитого стресса, Ава вышла на яркое полуденное солнце. Жанлука следовал за ней.

— Погоди, мы же оставили колье в магазине, — спохватилась она, глядя на его пустые руки.

— Все в порядке, дорогая. Его доставят в наш отель. Ты же не хочешь весь день таскаться с пакетами.

— Нет, конечно нет, — пробормотала она, краснея, как помидор. Почему она понятия не имела о таких вещах? И теперь, о боже, он знает, насколько она проста.

Это ведь было первое ювелирное украшение, подаренное Аве мужчиной. Должно было быть еще одно, то кольцо, которое лежало в кармане ее чемодана… Она совсем забыла об этом и сейчас не хотела возвращаться мыслями в прошлое, когда казалось, что, оплатив поездку на двоих в Рим и даже собственное обручальное кольцо, она сможет обрести женское счастье с нелюбимым мужчиной.

— Спасибо, — улыбнулась Ава, беря Жанлуку за руку. Она обычно избегала проявлений чувств на публике, как и всего, что только могло привлечь нежелательное внимание к ее персоне, но только не сейчас. Казалось, итальянские улочки созданы для влюбленных пар. Чего стоит одна лишь вечерняя Passeggiata. Традиция выходить в город на променад с целью показать всем свой новый наряд или нового мужчину — такое могли придумать только здесь. — Ты очень добр ко мне.

— Ты так считаешь? — улыбнулся Жанлука.

— Да, и всегда был. Я помню… — начала Ава и внезапно осеклась, вспомнив, что зареклась говорить о событиях семилетней давности, но было уже поздно.

Он остановился и, обняв девушку за талию, прижал к себе.

— Помнишь что, tesoro?

— Когда мы впервые встретились. Ты уже тогда был нежным, добрым и милым, но в то же время невероятно сильным. — Она положила руку ему на грудь. — Я чувствовала себя как за каменной стеной рядом с тобой.

Он поймал ее руку и прижал к губам.

— Никогда не говори итальянцу, что он милый, — сказал он с улыбкой.

— Но ты правда милый.

— Что ж, если хочешь, можешь считать меня таковым.

Ава буквально видела, как он скривился, и рассмеялась, погладив мужественный подбородок своим большим пальцем.

— Мне нравится твоя щетина.

— Одни только неудобства, — пожаловался Жанлука. — Мне приходится бриться дважды в день, чтобы не поранить твою нежную кожу, и все равно это не спасает.

Ава не знала, что ответить. Волна смущения прокатилась по ее телу. Она находится на другом конце света, посреди оживленной улицы в руках мужчины, о котором можно только мечтать, и говорит ему такие вещи, какие раньше осмеливалась разве лишь шептать в подушку.

— Что еще тебе нравится?

— Ты, — выдохнула она.

— Что ж, я догадывался, — улыбнулся Жанлука, увлекая ее к машине.

Они катались по извилистому амальфитанскому побережью, пили лимончелло и ели вонголе на обед в одном из прибрежных ресторанов, а затем неторопливо прогуливались по каменистому пляжу до самого наступления сумерек.

Когда близлежащие скалы и домики окрасились в теплые закатные цвета, Жанлука уже знал о ней практически все: каждую из многочисленных школ, где ей довелось учиться, каждую подработку, начиная с уборщицы в салоне красоты, ее любимый цвет, книгу, песню…

Ава также решила задать несколько вопросов:

— А твоя первая школа?

— В восемь лет меня отдали в военную академию.

— Во сколько? — не поверила она своим ушам. — Это же очень рано!

— Таков обычай, cara. Так делалось в семье Бенедетти на протяжении пяти поколений.

— Делалось?

— Делалось, — подтвердил он сухо. — Поскольку я не собираюсь заводить детей, вопрос с традициями отпадает сам собой, а дети моих сестер, племянниц и кузин не являются основными продолжателями рода Бенедетти, следовательно, и требования к ним ниже.

— Но почему? — выдохнула Ава пораженно.

Что ее так взволновало: комментарий о детях или ситуация с сыновьями его сестер?

— Ты не любишь детей?

— Люблю, конечно. — Жанлука потянул за ворот рубашки, стараясь придать своему голосу максимальное спокойствие. Женщины, постоянно донимающие его с нравоучениями по поводу семьи и прочего, ужасно раздражали, но Ава лишь многозначительно хмыкнула и отвернулась к воде понаблюдать за приливом.

«И это все? Inferno!» — подумал Жанлука. Он уже приготовился поведать ей долгую историю о том, почему он принял такое решение и не собирался его менять. Пусть она поймет, что бесполезно строить планы на будущее с ним, но ей, похоже, это неинтересно.

— Волшебство, — отозвалась Ава в ответ на его мысли. — Теперь я понимаю, почему столько людей приходит на набережную вечером. Мы просто обязаны прокатиться на пароходе завтра. — И она указала на снующие тут и там лодочки и парусники.

Жанлука медлил. Назавтра он запланировал важную встречу…

— Если, конечно, ты не занят, — поправилась Ава и взглянула на него горящими от воодушевления глазами, в которых отражалось море.

«Как тридцатилетней женщине удается сохранить во взгляде наивность и простодушие ребенка?» — размышлял он с восхищением, а вслух ответил:

— Все, что пожелаешь, Ава mio.

На следующий день Жанлука арендовал моторную лодку и катал Аву по Салернскому заливу. Они исследовали острова Ли-Галли, очертания которых напоминают лежащую на волнах сирену, вдоль и поперек, наслаждаясь бирюзовой водой и ярким солнцем.

Затем он отвез ее в горы Латари, гордо возвышающиеся над побережьем. К вечеру закапал мелкий дождик, и они, взявшись за руки, побежали по каменистой тропе к укрытию в местной церквушке.

Положив голову ему на плечо, Ава глядела на капли, стекающие с черепичной крыши, Жанлука обнимал ее за талию, вдыхая знакомый аромат гвоздики и ванили, смешивающийся с нотками ладана, витавши ми в воздухе. Теплый свет свечей озарял гриву ее каштановых волос, заставляя их сверкать и переливаться золотом. Возможно, это была игра света и тени на влажной коже, но Жанлуке казалось в тот момент, что она вся светится изнутри.

— Видишь, тот холм вдалеке? — указала она. — Похож на голову кролика, правда?

Он не видел никаких кроликов.

— Si, innamorata, маленький пушистый зайка.

— А вон тот — в точности ботинок! Да?

— Да, — подтвердил Жанлука с улыбкой.

Ава повернула голову и взглянула на него, надув губы.

— Вообще-то на ботинок совсем не похоже, я тебя проверяла! О, что там? — воскликнула она вдруг. — Лиса!

Оранжевая молния пронеслась по полю недалеко от них.

— Какая милая!

Жанлука, изучивший эти места как свои пять пальцев за время, проведенное здесь с бабушкой и дедушкой по маминой линии, теперь взирал на окружающий пейзаж ее глазами. Он буквально мог ощутить воодушевление, наполняющее Аву, и не решился сказать своей маленькой обитательнице бетонных джунглей, что милая лисичка — на самом деле хищный зверь, отправляющийся охотиться на глупых зайчиков.

Pazzo. Почему они вообще обсуждают лис в богом забытой деревеньке среди скал, когда внизу их ждет роскошный сьют? Он далеко не экскурсовод, он любовник, превосходный, черт возьми, и всегда им был. Через минуту, не важно, закончится дождь или нет, они сядут в машину и отправятся назад в Позитано, где он сделает то, что полагается делать разумному взрослому мужчине с красивой женщиной, — разденет ее, и…

— Я никогда не видела лис так близко в дикой природе. Только в зоопарке, — защебетала Ава, отрывая его от сладострастных мыслей.

— Да, они стеснительные маленькие зверьки, — выдал Жанлука неожиданно для себя. — Нужно быть осторожными, продумывать каждый шаг, не совершая резких движений, чтобы не спугнуть ее.

«Прямо как с тобой», — подумал он, прежде чем прижаться к ее нежным губам, алеющим среди пасмурной серости окружающего мира. Он забыл о завтрашнем «дне Икс», готовящемся торжестве в Рагузе, забыл о стертых в хождении по горам ступнях и «милых» лесных хищниках. В этот момент Жанлука Бенедетти был самым счастливым человеком на свете.

Оказавшись в городе, Жанлука снова отпустил ее по каким-то таинственным делам, захлопнул дверцу и словно в забытьи бесцельно разъезжал по узким улицам.

Наконец он вернулся к месту встречи и разглядел в толпе ее приближающуюся фигурку. Солнце, на мгновение показавшееся из-за тучи, озарило волны шоколадных волос. Ава выглядела так по-итальянски сейчас. Другого слова и подобрать невозможно, чтобы описать ее сарафанчик на пуговицах. Нижние три не были застегнуты и при каждом шаге обнажали женственное колено и часть бедра.

Тогда Жанлука понял, что он далеко не единственный, кто пожирает глазами эту красоту, и поспешил выскочить из машины, чтобы вовремя заявить свои права.

Он думал о ней беспрестанно с того момента, как она вернулась в его жизнь, и знал, что никогда не перестанет думать после прошлой ночи, когда она предстала его взору в одном только колье. Ради этого он и купил баснословно дорогое украшение — еще тогда в ювелирной лавке, надевая его на белоснежную шею, он гадал, как камушки будут смотреться поверх ее обнаженных грудей.

Однако он помнил и муки совести, отразившиеся на ее лице во время покупки. Подарок значил для нее слишком много, иначе как объяснить то, что она согласилась не сразу? Это были не просто кокетливые ужимки, как у остальных девушек, которым Жанлука дарил побрякушки, а настоящая внутренняя борьба. «Всего лишь колье, не кольцо с бриллиантом». Знак внимания с его стороны, демонстрация чувств.

Возможно, эти чувства зародились в его душе еще семь лет назад, но теперь Жанлука знал наверняка, что может быть счастлив только с этой женщиной. Она особенная.

Он наблюдал, как Ава наклонилась погладить маленькую собачку и заговорила о чем-то с пожилым хозяином.

Как она отреагирует на его безумную идею?

— Ава, — позвал он.

Она обернулась и одарила Жанлуку улыбкой, переворачивающий его мир с ног на голову. Не ведая о буре, разрывающей его сердце, она просто сказала:

— Смотри, это лхасский апсо, шикарный, правда?

Не слушая, он с нежностью обхватил ее лицо широкими ладонями.

— Возвращайся в Рим вместе со мной.

Ава открыла рот от удивления.

— К черту семью, к черту Рагузу! Больше никакого притворства, только ты и я. Скажи «да», innamorata.

— Да! — воскликнула она, не тратя времени на раздумья.

Небольшой частный самолет забрал их с аэродрома в Неаполе.

«Ламборгини-авентадор» с открытым верхом пулей домчал их по ночному шоссе до города, и он сбросил скорость, петляя по освещенным улицам. Замысловатые фасады старинных зданий в сочетании с современными конструкциями, мирно сосуществующими в самом романтичном городе на земле, казались картонными декорациями в тусклом свете фонарей.

Внезапное чувство определенности, наполнившее Жанлуку, вело его к цели. Он хотел эту женщину только для себя, чтобы не делить ее ни с кем: ни со своей семейкой, ни с ее собственным братом. Шикарный букет из более чем двухсот роз будет доставлен его матери завтра в качестве извинения, а Ава предупредила Джоша, что не приедет.

— Ты сказала ему, что мы вместе? — Жанлука не мог поверить в собственную бестактность.

— Не знала, что это тайна, — ответила она, пожимая плечами.

Как объяснить ей, что женщины, с которыми он раньше имел дело, ценили Жанлуку Бенедетти за его сдержанность? Теперь все иначе: речь не о какой-то интрижке. Им обоим нечего стыдиться, и он не собирается прятать Аву в своем палаццо от любопытных глаз, он покажет ее всему Риму как свою… Кого? Жанлука взглянул на нее, поглощенную проверкой почты в смартфоне.

— Ава? — позвал он.

— Останови машину.

Такого Жанлука не ожидал.

— Зачем, cara?

— Пожалуйста, Бенедетти, — взмолилась она.

Он ударил по тормозам. Не успела машина окончательно, Ава распахнула дверцу и направилась прочь. Извергая смачные ругательства себе под нос, он последовал за ней.

— Угадай, кому в руки попала наша фотография? — воскликнула она, поворачиваясь на каблуках в его сторону, и взмахнула руками.

Такой он не видел ее уже давно.

— Неужели самому папе римскому? — съязвил Жанлука.

— Хуже! Моей секретарше, и теперь весь чертов офис судачит обо мне и таинственном «итальянском принце», словно я какая-то Мэри Дональдсон.

— Кто?

— Ты новости не смотрел никогда? Простая девушка из Тасмании, окрутившая датского принца.

Он лично присутствовал на их свадьбе, но к чему ей сейчас такие подробности?

— Ты расстроена оттого, что сослуживцы знают о существовании у тебя личной жизни? — сейчас было невозможно снова представить ее в униформе посреди какого-нибудь убогого офиса. Ава была яркой и цветущей в своих белых летних шортиках и облегающей футболке на фоне древнего города. Ее место здесь, рядом с ним. — Все образуется, — успокоил он.

— Образуется? — воскликнула Ава уже не так яростно, скорее отчаянно. Все, что произошло между ними, подарило рассудительность и нежность ее словам и мыслям, она уже не могла подолгу злиться.

— Ну да, придумаешь какую-нибудь ерунду, вроде того, что это была лишь газетная утка, чтобы скомпрометировать меня, а ты просто попала в кадр, — ответил он, направляясь к машине.

Ава ринулась за ним. «Ламборгини» рванул с места.

— Куда ты так гонишь? — спросила Ава, но он не ответил, размышляя лишь о том, как расхлебать кашу, что он заварил.

Ава была вне себя. Сообщение с работы затронуло ее даже больше, чем можно было ожидать. Сознание того, что новость добралась до Австралии и что тут и там ее могут поджидать назойливые репортеры, желающие окончательно разрушить создаваемую годами репутацию, давило на нее.

Мало того, что уже случилось. Она поддалась чувствам — и вот… Страшно представить, коллеги, наверное, посмеиваются втихаря, полагая, что она лишь очередное его увлечение, которое вскоре сменится другим. Ава и сама начинала в это верить.

Что она делает рядом с таким мужчиной?

— Бенедетти, я и шагу не ступлю, пока ты не объяснишь наконец…

Он прервал ее гневную тираду и чуть ли не силой протолкнул в ресторан. Внутри было много народу. Слишком много. Ава почувствовала, как заливается краской с головы до пят, когда десятки пар заинтересованных глаз уставились на них.

Некоторые из посетителей ресторана поднимались со своих мест и здоровались с ее спутником, пока он, не сбавляя темпа и не останавливаясь ни на секунду, вел Аву к свободному столику, где их уже ждал официант.

— Садись, — приказал Жанлука, отодвигая перед ней стул.

Она опустилась на мягкое сиденье. Что они здесь делают? Разве можно вот так просто зайти в такой ресторан? В ее голове было столько вопросов. Ава старалась изобразить отстраненное выражение лица, но понимала, что все равно выглядит как дурочка в глазах этих людей. Она никогда не видела столько богатых и знаменитых в одном месте: известный режиссер, актриса, модельер — это были лишь немногие из тех, кого она узнала среди гламурной толпы.

Когда Жанлука наклонился вперед и взял ее руки в свои, воодушевленный шепоток гулом отразился от сводчатых стен ресторана.

— Что ты делаешь?

— Если я поцелую тебя сейчас, дорогая, это будет означать лишь одно: мы пара. Ты станешь той девушкой, что окончательно покорила сердце его высочества Жанлуки Бенедетти. Новость мгновенно разнесется по всему Риму, а затем и дальше. Поверь, этим людям больше нечем заняться. Так что подумай хорошенько, прежде чем позволить мне сделать это.

Ава резко закивала, затем покачала головой. «Что он говорит?» Она не понимала ни слова, а слышала лишь голоса и звон посуды.

— Если ты хочешь оставить все как есть, я просто закажу еду и напитки, мы посидим немного и уедем из этого места. Но я все же хотел бы поцеловать тебя, Ава mio.

Понимание накатывало волнами, посылая нервные импульсы по ее напряженному телу Глядя в золотистые глаза мужчины, сидящего напротив, она забыла об окружающем мире, и на ее губах засияла улыбка, означающая согласие.

Жанлука потянулся через круглую столешницу, и вот они уже они слились в нежном и страстном поцелуе на глазах у изумленной публики.

Мгновение в зале было тихо, но затем гул аплодисментов прокатился по ресторану.

— Теперь ты моя, — прошептал Жанлука, оторвавшись от ее губ.

Он показал ее Риму. Представил своему окружению и ближайшим друзьям. Они посещали театральные премьеры, обедали в лучших местах, веселились на шикарнейших вечеринках. Они ели вместе, отдыхали вместе.

Они занимались любовью каждый раз как в последний.

Ава была так счастлива эти дни, недели, месяцы?.. На самом деле она потеряла счет времени. Это было настолько невероятно сильное ощущение восторга, что казалось, за ним неизменно наступит нечто столь же ужасное, и Ава боялась этой расплаты.

Сейчас она находилась в одном из известнейших салонов города, примеряя темно-синее платье-бюстье, столь великолепное, что она не смела даже представить масштаб мероприятия, достойного ее наряда.

Жанлука объяснил ей, что благотворительный бал в пользу больных раком груди соберет самые сливки итальянского общества. Естественно, существует определенный дресс-код, и Ава надеялась, что в этом платье она не опозорится.

Она поделилась своими переживаниями с помощницами модельера, порхавшими вокруг.

— Платье фантастическое, синьора, — заверила ее швея, скрепляющая подол платья булавками. — Все, что ему нужно, — это уверенная подача.

— У вас подходящие объемы, — отозвалась вторая, показывая на ее грудь.

— Помните: это женщина украшает платье, а не наоборот.

Ава переоделась в привычную одежду и вышла на оживленную улицу. Ей хотелось ущипнуть себя. Если в ее жизни не суждено больше случиться чему-то столь же волшебному, она будет вспоминать это время, проведенное с Жанлукой, как сладкий сон, долгими зимними вечерами на другом конце света.

До этого она понятия не имела, что такое любовь, но, стоило подумать о нем, она понимала, что знает. Наконец.