Всегда нокаут

Глава 1

Оливия

День святого Валентина — это самый романтичный день в году. Конечно, во-первых, он милый, а во-вторых, приятный, но когда это уже закончится? Это мой самый нелюбимый праздник, когда надо дарить подарки. Покупать подарки Сету сложнее всего. Мне и так тяжело на его день рождения, нашу годовщину и Рождество. Мне не нужен ещё один бессмысленный праздник, который заставит меня тащить свою задницу в торговый центр, чтобы посмотреть на вещи, которые Сету не нужны. Он обожает День святого Валентина. Обожает любую возможность побаловать меня больше, чем я нуждаюсь или заслуживаю. Каким-то образом ему всегда удаётся найти то, чего я хочу и в чём нуждаюсь, даже когда я утверждаю, что мне ничего не нужно. Сам же Сет ненавидит, когда я покупаю ему подарки в любое время года. Он может отказаться от подарка или потребовать, чтобы я ему его не покупала, но мне не позволено делать то же самое. Он утверждает, что просыпаться и видеть моё лицо каждое утро — это всё, что ему нужно. Это очень мило с его стороны, но для меня всё точно так же. Он — это всё, что мне нужно. Я не хочу роз, шоколада или подарков. Я просто хочу его. Я хочу, чтобы он закончил работу немного раньше, чтобы я могла видеть ещё на несколько минут больше перед сном. Я хочу, чтобы он взял выходной и побродил со мной по дому, но он предпочёл бы осыпать меня бриллиантами и одеждой — вещами, которые можно потерять или заменить. Его невозможно заменить. Он — то, чем я дорожу больше всего (после Хлои), мне больше ничего не нужно.

Но он так не считает. Сет — это самый простой и в то же время самый сложный человек, которого я когда-либо имела удовольствие знать… И мне это нравится.

Я люблю его.

Протерев напоследок руки, я отхожу от велотренажера и засовываю уголок полотенца в чёрные шорты. В течение нескольких недель я пыталась придумать хороший подарок на День святого Валентина, но каждый раз терпела неудачу. В кинотеатре нет приличных боевиков, так что я не могу отвести его туда, если только он не захочет посмотреть ещё один фильм по книге Николаса Спаркса. Не думаю, что Сет уже простил меня за последний.

Я вздыхаю. Не могу придумать ни одной простой вещи, которой можно было бы удивить его в этот «особенный» день. Как бы мне ни было неприятно это признавать, но Селена права. Жена из меня никудышная.

Я смотрю через зал в одну из тренировочных комнат. Меня сразу же завораживает его улыбка, когда я вижу, как он стоит, положив руки на бедра. Я чувствую, как мои губы кривятся в глупой, но обожающей ухмылке, когда смотрю, как Сет что-то объясняет Майклу, худощавому семнадцатилетнему парню, которого он тренирует.

У них прекрасные отношения. Мне нравится наблюдать за их взаимодействием и восхищением, которое светится в глазах Майкла всякий раз, когда Сет говорит и вдохновляет его. Майкл большой поклонник Сета. Он всегда приходит и уходит из спортзала с улыбкой, которая почти слишком широка для его лица. Поначалу Сет не хотел с ним заниматься, но я настояла. В какой-то момент я поняла, что жизнь Сета не удовлетворяет его так, как должна была бы. Конечно, спортзал был переполнен, а у нас была Хлоя, что само по себе тяжёлая работа, но он просто никогда не казался… Довольным. Когда я подтолкнула его к тому, чтобы засучить рукава и включиться в работу, он стал намного счастливее. Я знаю, что это не то, чем он хочет заниматься. Бои — это всё, в чём он когда-либо хотел участвовать, но поскольку это теперь невозможно, мы прибегли ко второму варианту. И он проделывает потрясающую работу.

Сет хлопает Майкла по плечу. Быстро махнув рукой, парень поворачивается и выходит из зала. Я пересекаю основной этаж, надеясь провести несколько минут с Сетом, прежде чем придёт следующий клиент. Каллум, мальчик, который тренируется после Майкла, также поклонник Сета. Однако в то время, как цель Майкла — учиться у Сета, цель Каллума — победить его. Большую часть времени он уходит расстроенным, но иногда Сет теряет бдительность и даёт ему повод захотеть вернуться.

Мой муж поворачивается спиной, когда я прохожу мимо Майкла, который одаривает меня тёплой улыбкой. Я отвечаю ему тем же, прежде чем проскользнуть в комнату, закрыть дверь и зашторить окна. Когда Сет слышит, как щёлкает замок, вставая на место, он оглядывается через своё обнажённое широкое плечо. О, Господи. Я не могу вспомнить, когда в последний раз проводила языком по его плечу и вверх по шее. На самом деле я не могу вспомнить, когда в последний раз наше расписание позволяло нам близость. Ежедневный секс превратился в еженедельный, который каким-то образом превратился в секс раз в несколько недель. Мы так далеко отошли от того, какими были раньше? Если да, то когда? Когда, чёрт возьми, это случилось?

Внезапно, когда его полные и красивые губы растягиваются в любопытной ухмылке и он наклоняет голову, у меня между бёдер начинает пульсировать горячий невыносимый жар. Воздух становится густым, пол плавится, а моя кожа покрывается потом, который образуется при мысли о его губах на моих… О нём между моих ног… О его тёплом языке, скользящем по моей коже.

Касающемся… Дегустирующем…

— О?

Трахающем…

— Хм?

Он вытирает лоб голубой салфеткой из микрофибры, собирая капельки пота.

— Ты в порядке?

О! Я качаю головой и смахиваю выбившуюся прядь каштановых волос, падающую мне на лицо.

— Да.

Он подходит ближе, бесстыдная улыбка искривляет его губы. Он знает. Он точно знает, что рисовал мой порочный разум.

— Ты выглядела немного не в себе.

Я незаметно прикусываю нижнюю губу, решив скрыть улыбку.

— Правда?

Мой единственный выход в этой ситуации — это прикинуться дурочкой. Если я этого не сделаю, у меня нет шансов. Моё тело растает, и я стану ничем иным, как лужицей отчаяния у его ног. Я не растекалась лужицей у его ног с момента нашей встречи, когда он всегда был рядом, но отказывался заниматься со мной сексом. Меня сводило с ума то, что он был так близко, что тепло его тела окутывало меня, а кожа касалась моей, но я никогда не достигала до цели. Оглядываясь назад, я понятия не имею, как продержалась так долго. Теперь я чувствую, что взорвусь, если мы что-нибудь не сделаем. Хоть что-нибудь!

— Я думала о Дне святого Валентина, — говорю я, небрежно проводя кончиками пальцев по горлу, чтобы скрыть покраснение, которое, я уверена, распространяется по всей поверхности шеи.

Я обмахиваю лицо. Какой бы гормон ни охватил мою кожу, он вот-вот распространится по всему телу. Я никогда не была такой, даже в подростковом возрасте, но рядом с Сетом мои гормоны впадают в безумие. В комнате тепло, что совсем не помогает, а его одеколон витает в густом воздухе, дразня мои чувства.

— Дне святого Валентина? Это он тебя так взволновал? — Его шоколадные радужки вспыхивают, а крошечные золотистые медовые искры в них становятся ярче, когда он сокращает расстояние между нами. — Что-то я сомневаюсь.

Я задерживаю дыхание. Мне было бы намного легче, если бы на нём была футболка. Вместо этого я вынуждена смотреть на его грудь, которая поднимается и опускается быстрее, чем обычно. Его загорелая кожа блестит на свету. Я сглатываю, и мой сухой язык трётся о небо моего столь же сухого рта.

— Я думала о Дне святого Валентина… Но потом вошла в комнату и увидела тебя. Теперь я… — Он поднимает руку, чтобы заставить меня замолчать, призрачная озорная улыбка слабо играет на его губах.

— Я знаю, о чём ты сейчас думаешь.

Его большие руки находят мои бедра, и он притягивает меня к себе. Когда наши тела соприкасаются, воздух покидает мои лёгкие. Хотя мы, возможно, занимаемся сексом не так регулярно, как раньше, но когда он прижимает меня к себе, я всегда реагирую одинаково. Быть так близко к нему, делить с ним личное пространство — это опыт, непохожий ни на какой другой. Сколько вещей в жизни заставляют вас чувствовать себя так, будто вы приняли наркотики, даже если вы ничего не вводили в свой организм? Сколько вещей заставляют вас чувствовать себя лёгкими, словно пёрышко, беззаботно парящими в воздухе без вреда для внутренних органов?

У меня есть только одна такая вещь.

Он.

И я бы не отказалась от этого ни за что на свете. Плюс в том, что меня нельзя обвинить в том, что Сет мой наркотик. Победа.

Затаив дыхание, я наблюдаю, как он смотрит на мои губы, внимательно изучая каждую из них, прежде чем, наконец, встретиться со мной взглядом. Моё сердце бешено колотится, а в горле застревает ком. Вместо того, чтобы говорить, я сосредотачиваюсь на своём дыхании. Если я этого не сделаю, боюсь, что умру. Сет прижимается своим лбом к моему, и всё, что я могу сделать, это вдохнуть его запах. Всё во мне опьянено им. Ничто в жизни никогда не пахло для меня так хорошо, как он. Я вижу, как его слегка заросшая щетиной челюсть отвисает, когда я приближаюсь к нему губами. Мне нравится, когда он позволяет волосам на лице пробиваться сквозь кожу. Мне нравится, когда они щекочут мою плоть.

Только один поцелуй. Это всё, чего я хочу.

Я целую его, и электрический разряд, смешанный с огнём, обжигает мой позвоночник и взрывается в ногах. Это топливо, и я не в силах остановиться. С моих губ срывается порыв воздуха и обдувает его кожу. Я снова целую его, на этот раз чуть ниже, в челюсть. Всё моё тело покалывает, когда Сет издаёт сдавленный стон, а его пальцы впиваются в мои бедра, сжимая с невероятной силой. Ощущение того, как так же отчаянно он хочет меня, наполняет меня удовольствием, которое я не могу описать. Настоящее облегчение знать наверняка, что наша сексуальная жизнь или её отсутствие — это результат нашего плотного графика, а не потери искры. Потеря искры была бы разрушительной.

— Каллум появится в любую секунду, — говорит Сет, его горло вибрирует под моими губами, когда я опускаюсь ниже.

Я улыбаюсь, прижимаясь к его коже, но не потому, что скоро придёт Каллум, а потому, что по тону Сета было похоже, что ему всё равно, войдёт ли Каллум в эту секунду в дверь и увидит нас или нет. Но в тренажерном зале мы стараемся быть профессионалами. И хотя Сет хватает, сжимает и щиплет меня весь день, когда я хожу по залу, совсем другое дело, когда тебя застают за прелюдией.

И именно это и происходит.

Мои поцелуи не невинны. Они провокационные, дразнящие и совершенно личные. Они невероятно возбуждают меня, что делает их совершенно неуместными для посторонних глаз.

Я отстраняюсь и смотрю Сету в глаза. Я вижу болезненную сдержанность на его лице. Я вижу, что ему тоже нужно, чтобы это произошло. Как долго он сможет продержаться, не входя в меня?

— Сегодня вечером? После того, как уложим Хлою?

Я обиженно надуваю губы и качаю головой.

— Твоя мама придёт поужинать с нами, помнишь? К тому времени, как она уйдёт, будет слишком поздно. Нам утром на работу.

С тяжёлым выдохом он откидывает голову назад, обнажая горло.

— Оливия.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? Я пытаюсь.

Отпустив мои бедра, он проводит руками по лицу, и я отступаю на шаг, пытаясь вернуть себе самообладание.

— Сколько времени прошло?

Я пожимаю плечами. Последний раз мы занимались сексом в кабинете спортзала во время планового закрытия несколько недель назад. Селена позвонила в самом начале, спрашивая о Джексоне. Она тоже чуть всё не испортила. К счастью, Сет был в том настроении, когда не принимал «нет» в качестве ответа.

— Несколько недель.

В моих устах временные рамки звучат не так уж плохо. Хотя кажется, что прошла вечность. Когда у тебя нет близости с человеком, которого ты любишь, в течение длительного периода времени… Всё кажется неправильным. Постоянное напряжение и споры возникают из ниоткуда. Меня тошнит от этого. Я хочу трахнуть своего мужа. Почему это так трудно осуществить?

— Мы найдём время. — Он вздыхает, возвращая свой пристальный взгляд к моим глазам. — Я обещаю.

Я выдыхаю. Это слова, которые я слышала раньше. И это слова, с которыми я больше не хочу мириться. Когда? Сегодня вечером? Завтра? На следующей неделе? Я открываю рот, чтобы попросить его позвонить матери и сказать ей, что мы заняты сегодня вечером, но дверь открывается, и слова застревают у меня в горле.

Сет смотрит поверх моей головы.

— Каллум, сними обувь и поработай с грушей. Я буду через минуту.

Краем глаза я вижу, как высокий блондин Каллум пересекает комнату, даже не взглянув в нашу сторону. Побеждённая, я делаю глубокий вдох и выдох. Этому разговору придётся подождать. Я отворачиваюсь от Сета и едва успеваю отойти на шаг, как он хватает меня за запястье и тянет обратно.

— Сейчас я немного занят, но мы найдём время, О.

Я изучаю его лицо и вижу искренность. Это всё, в чем я нуждаюсь. Я улыбаюсь ему и киваю.

Мы найдём время.

Мы должны найти время.