Всегда нокаут

Глава 8

Оливия

От того, как они смотрят друг на друга, у меня волосы встают дыбом. Я не знаю, что такого есть в Сете, что заставляет других бойцов так нервничать, но ухмылка, которая раньше украшала лицо его противника, исчезла, сменившись злобой.

Я окаменела.

Возбуждена.

Взволнована.

У меня сжимается сердце…

Я не знаю, что делать и как себя вести. Я крепче прижимаю рубашку Сета к груди, пытаясь вдохнуть её запах, но это не помогает, особенно когда я вижу его на ринге. Я не могу смотреть, но в то же время и не могу отвести глаз. Я очень верю в Сета как в бойца. У него есть тактика, он быстр и силён, но он давно не тренировался для боя, а его противник… Я содрогаюсь. Встречался ли Сет на ринге когда-нибудь с кем-нибудь такого роста? Я тяну рубашку вверх, чтобы прикрыть нижнюю половину лица, когда бойцы приближаются к центру ринга, подняв кулаки, готовые наносить удары. Его противник замахивается первым, заставляя моё сердце биться где-то в горле. Я не скучала по этому ощущению. Беспокойство и стресс овладевают моим телом, и я не могу это остановить. Волнение не уйдёт, пока я не буду знать, что Сет победил. Мой муж ухитряется увернуться от удара и от двух последующих. Я не могу в это поверить. На его губах появляется лёгкая улыбка, когда он пригибается, уворачивается, петляет и обходит гиганта, стоящего перед ним. Я смотрю на его противника. На его лице отражается разочарование. Он стискивает зубы. Его брови почти соприкасаются, а вены на шее грозят вот-вот лопнуть. Несмотря на высокий рост, гигант медлителен.

Он наносит ещё один сокрушительный удар, и Сет ловко уклоняется от него. Не упуская возможности, он отскакивает назад и со всего размаха ударяет гиганта в лицо.

Люди толпятся, отчаянно желая понаблюдать за развитием событий. Судя по выражению их лиц, они не могут в это поверить. По мере того, как Сет наносит всё больше и больше ударов по здоровяку, толпа приходит в восторг. Я замечаю, что, когда кулаки врезаются в плоть, я единственная, кто вздрагивает от ужасного треска, наполняющего воздух.

Сет заставляет гиганта отступить, и это всё, что ему нужно. Как только тот отступает, Сет понимает, что победит. Прежде чем гигант осознает, что происходит, Сет наносит два быстрых и удачных удара в лицо. Его противник пытается защититься, но уже слишком поздно. Он не успевает блокировать приближающиеся удары кулаков. Я зажимаю зубами небольшой кусочек ткани рубашки Сета, прикусывая его. Моё тело начинает сходить с ума. Лихорадка нарастает, и это безумие настолько неистово, что я ни за что не смогу носить эти трусики ещё дольше. Они впитали всю влагу, которую только могли.

Наконец, Сет опускается ниже и бьёт парня по рёбрам сильными кулаками. Из лёгких парня вырывается воздух, и он прижимает колено к груди, как испуганный ребёнок. Сет останавливается, и всё, что требуется, это любопытный взгляд гиганта, что открывает его лицо, и Сет заканчивает бой. Мощным и сокрушительным ударом кулак Сета в последний раз врезается в лицо его противника.

На складе воцаряется тишина, и вскоре единственным звуком остаётся гулкий удар большого тела о пол и ругательства зрителей, потрясённых результатом.

Он отправил гиганта в нокаут.

Он победил!

Толпа ревет, заставляя вибрировать бетон у меня под ногами. Их возбуждение распространяется вверх по моим ногам и к месту между бёдер. Сначала возбуждение щекочет все нужные места, прежде чем продолжить свой путь по животу к соскам. Они напрягаются под тканью моего платья и становятся твёрдыми, как алмазы. Наконец, вибрация превращается в пот, который собирается у меня в декольте.

Я получила почти всё, что могла.

Мой взгляд останавливается на радужках цвета шоколада, и губы непроизвольно приоткрываются, чтобы выдохнуть. Может ли он быть ещё более сексуальным? Мне нравится, как лежат его волосы, такие непослушные и растрёпанные. Мне нравится, как он возвышается над своим противником и смотрит на меня сверху вниз, словно делал всё это ради меня. Его грудь вздымается, когда он сжимает пальцы в кулаки по бокам. Кажется, что вены на его руках напрягаются, а рельефный живот сжимается. Сексуальный… Как чёртов… Ад… Нам нужно убираться отсюда.

Забыв про обувь, он выскальзывает с ринга и подходит ко мне. Тусовщики хлопают его по спине и поздравляют, но их как будто и не существует. Я завладела всем его вниманием. Он смотрит на меня так, словно это я нокаутировала человека вдвое крупнее меня.

— Тебе понравилось? — спрашивает он с тенью улыбки на губах.

— Мне… Мне не понравилось, — говорю я ему, и это не ложь.

Мне не нравится смотреть, как людям причиняют боль, я просто не могу контролировать реакцию своего тела, когда это происходит. Наши взгляды остаются прикованными друг к другу, даже когда я чувствую, как его большой палец скользит по моему соску, дразня его через ткань. Я делаю глубокий вдох сквозь стиснутые зубы. Прикосновение причиняет боль и наслаждение одновременно.

— Этот бой не принёс мне достаточного удовлетворения. А сейчас я хочу отвезти Вас домой, миссис Марк.

Мои щеки заливает тепло. То, как он это произносит, его голос такой греховно глубокий и сексуальный. Всякий раз, когда он произносит это вслух, я становлюсь практически пластилином в его великолепных руках.

— Я долго не протяну в такси, если ты будешь так на меня смотреть, — говорю ему низким и хриплым голосом.

Уголки его губ дёргаются, и он переплетает свои пальцы с моими. Я протягиваю ему рубашку, и он перебрасывает её через плечо, словно это мусор.

— Сет! Это совершенно новая рубашка.

Он пожимает плечами и тянет меня вперёд.

— Я больше не надену её. Туфли тоже.

— Почему?

— Потому что это не мы, О. Ресторан, одежда, фальшивые образы… Нам это не нужно. Мы не застряли в рутине, нам просто нужно было немного времени, чтобы вернуться к началу и снова испытать острые ощущения.

— И в этом наша проблема. Время. У нас нет времени что-либо делать.

Сет тянет меня за собой, ни о чем не волнуясь.

— Мы поговорим об этом, Оливия. Мы что-нибудь придумаем.

Я надеюсь, что это так. Я хочу чувствовать себя так всегда. Я не хочу чувствовать, что мной пренебрегают, когда я окружена таким количеством любящих меня людей. Работа важна, но семья должна быть на первом месте не только для Хлои. Как бы нелепо это ни звучало, может быть, я тоже хочу поиграть с Сетом перед сном.

Выходя со склада, Сет прижимает меня к себе. Мои туфли на каблуке защищают ноги от грязи, но ноги Сета с радостью собирают её. Воздух за пределами склада удивительно освежающий. Волосы всё ещё прилипают к моему влажному лбу, но свежего ветерка, который время от времени дует, достаточно, чтобы я не перегрелась.

Мы долго идём пешком, и мне приходится миллион раз уговаривать Сета не нести меня на руках, прежде чем мы поймаем такси. Когда он замечает ярко-жёлтую окраску автомобиля, мои ступни и лодыжки просто кричат от восторга, и я мысленно делаю заметку надеть кроссовки, когда мы с Сетом в следующий раз куда-нибудь пойдём. Двигаясь быстро, мы останавливаем такси и забираемся внутрь. Как только моя задница удобно устраивается на заднем сиденье, я скидываю туфли и закидываю ноги на Сета. Его руки тут же начинают массировать мои икры. Его толстые и грубые пальцы сжимают и надавливают на мышцы. Начиная от моего колена и до лодыжки он творит магию, и я на седьмом небе от счастья. Я почти уверена, что в какой-то момент я начинаю дремать, пока не чувствую, как два пальца дразняще скользят по внутренней стороне моего бедра. Я открываю глаза и вижу шоколадные радужки.

— В этом такси существует строгое ограничение на сексуальные контакты, — заявляет водитель. — Просто чтобы вы знали, дети.

Дети? От этих слов я снова чувствую себя девятнадцатилетней. Весь этот вечер заставил меня снова почувствовать себя девятнадцатилетней. Мы родители. Если бы таксист узнал, он был бы в ужасе. Я бросаю взгляд на водителя, а затем снова на Сета, который продолжает подниматься по моим бёдрам.

— Строгие ограничения, — напоминаю я ему.

Я пытаюсь сжать бедра, но он сжимает руку в кулак, не давая мне полностью их свести.

— Для нас нет ограничений, О. Только не после сегодняшнего вечера.

Я улыбаюсь, понимая, что он хочет, чтобы мы изменили наши отношения. И всё же я не хочу, чтобы меня трогали между ног в такси на глазах у незнакомца. Я ёрзаю на сиденье и пытаюсь потянуть ноги назад, но тяжёлая рука Сета сжимает моё бедро, и он притягивает меня ближе, пока мои губы не соприкасаются с его губами. Наше дыхание сливается воедино, а затем прорывается и согревает моё лицо.

— Строгие. Ограничения, — снова объявляет таксист, но Сет его не слышит. Я — это всё, что он слышит.

Я — это всё, что он видит.

Прямо сейчас я — это единственное, что есть в его мире, и эта мысль наполняет моё сердце радостью. Воодушевлённая, я сокращаю расстояние между нашими губами и крепко целую его. Я скольжу языком по его нижней губе, а Сет открывает для меня рот, и я в полной мере пользуюсь этим. Его сильные руки задирают моё платье вверх по бёдрам и обнажают мою обтянутую кружевом попку. В другой день Сет никогда бы не обнажил меня перед кем-то другим, в другой день я бы смутилась, но сегодня это не имеет значения.

Всё, что имеет значение — это мы.

Сет

Вы когда-нибудь были привязаны к кому-то? Когда-нибудь обнаруживали, что настолько привязаны к другому живому и дышащему человеку, что мысль о жизни без него убивает саму вашу душу? Оливия — это мой человек. Без неё я бы зачах и умер. Возможно, это немного драматично… И всё же когда её вкус поглощает меня, я могу думать только о том, чтобы быть с ней всегда. Я скучаю по таким ночам, как эта. Я скучаю по спонтанности всего этого, по безрассудству и глупости. А ещё я скучаю по своей дочери… И по раннему отходу ко сну. Я скучаю по тому чувству, когда ты сворачиваешься калачиком на диване и смотришь фильм со своей женой. Такие вечера как этот — это, конечно, здорово, но не то, что мы можем выдержать. Я понял, что мы больше не можем быть слишком заняты друг для друга. Если это сделает Оливию счастливой, я сокращу занятия в спортзале и попрошу Дэррила подменить меня на тренировках у Джексона, если у него будет время. Если этого будет не достаточно, я найму ещё людей и буду работать по полдня. Я, чёрт возьми, продам спортзал, если понадобится. Люди говорят: «Не позволяй ничему мешать твоему счастью». Что ж, она — это моё счастье, они обе. Мои девочки. Всё остальное — это просто то, чем можно занять время.

— Ладно, — рычит водитель, и нас бросает вперёд, а затем назад, когда он нажимает на тормоза. — Выходите. Оба.

Оливия хихикает и прикрывает губы.

— Нас что на самом деле вышвыривают из такси за то, что мы целуемся?

Я фыркаю.

— Похоже на то.

Я выглядываю из-за её спины и смотрю на маленького старика с большой пушистой бородой. Его глаза, увеличенные очками, пристально смотрят на меня.

— Я сказал вон. Сейчас же!

Я отпускаю Оливию и показываю ему свои ладони. Оливия открывает дверь, безудержно смеясь. Я так давно не слышал её смеха, поэтому когда она фыркает, я ничего не могу с собой поделать. Я тоже смеюсь, пока у меня не начинает гореть в груди. У меня не остаётся сил выбраться из такси. Наконец, с помощью Оливии мне это удаётся, и когда я закрываю дверь, таксист уезжает, оставляя нас позади.

— О, чёрт! — Оливия ругается, её смех стихает. Она прикладывает руку ко лбу. — Я забыла туфли в такси. — Она вздыхает. — Что ж, хорошо, что я купила две пары.

Я оглядываю дорогу. Она кажется мне достаточно знакомой. Я бы сказал, что до нашего дома ещё минут двадцать ходьбы. К счастью, у нас под ногами ровный тротуар, в отличие от грязи и камней возле склада.

Я протягиваю руку, и Оливия берёт её.

— У меня болят ноги, и я просто хочу лечь спать. Давай больше никогда не отмечать День святого Валентина. Никогда.

Я смеюсь.

— Договорились.

К тому времени, как мы добираемся до нашей улицы, с нас градом катится пот, и я ненавижу себя за то, что купил дом без бассейна. Я увидел рекламу о тонущих детях и передумал. Теперь я жалею, что у меня его нет. Я останавливаюсь в семи домах от нашего. Из окна нашей спальни виден весь двор. Я поворачиваюсь лицом к большим чёрным воротам, за которыми находится большой белый дом. Если я правильно помню, в этом доме есть бассейн. Большой бассейн.

— Сет, пожалуйста, мы почти дома. Мы можем просто продолжать двигаться? — ноет Оливия, опуская плечи.

Я смотрю на неё через плечо.

— Хочешь поплавать?

Она хмурится, и это чертовски мило.

— У нас нет ба… А-а! Нет. Мы не можем это сделать. Это противозаконно!

В её хриплом и быстром шёпоте звучит паника, но я не беспокоюсь о том, что меня поймают. Хозяев этого дома не было дома три дня.

— Каковы шансы, что они вернутся домой сегодня вечером? В это время?

По моему телу разливается возбуждение. Я не вламывался в чужой двор, чтобы поплавать в бассейне, с тех пор, как мне исполнилось семнадцать. Тогда меня не поймали. Я не собираюсь попадаться и сейчас.

— Сет.

— Оливия. Доверься мне. Это наш последний День святого Валентина. Давай повеселимся от души.

Она нервно оглядывается по сторонам, прежде чем, наконец, кивнуть.

— Хорошо, но если нас поймают, мы официально станем худшими родителями в мире.

— Пока Хлоя счастлива и здорова, я могу смириться с этим титулом. — Я выставляю ладонь. — Подожди здесь.

Оливия

— Нет, Сет! — Я задерживаю дыхание, чтобы не закричать ему вслед.

С дерзкой ухмылкой он исчезает за кирпичной стеной в нескольких футах от высоких чёрных ворот. Я грызу ногти. Не могу поверить, что мы собираемся это сделать. Мой желудок скручивает. Меня сейчас вырвет. Это взлом с незаконным проникновением. Могу ли я попасть в тюрьму? Я не могу попасть в тюрьму.

Лязг ворот передо мной отвлекает меня от моих параноидальных мыслей. Они открываются с громким свистом, и от этого моё сердце начинает колотиться о ребра. Когда ворота открываются настолько, что я могу протиснуться внутрь, они прекращают движение, и вскоре между ними появляется гордое лицо Сета.

— Ты идёшь?

Я подбегаю к нему и проскальзываю во двор, который мне не принадлежит. Уже темно, но рука Сета находит моё запястье и тянет меня за собой. На панели, скрытой за пальмовым листом, он нажимает кнопку, и ворота закрываются, запирая нас внутри. Сет не теряет времени даром. Я едва поспеваю за ним, когда он тащит меня на задний двор. Уже темно. Единственный источник света, который у нас есть, это луна, но время от времени она скрывается за облаками, полностью затемняя двор. Единственный звук, который я слышу, это жужжание фильтра в бассейне.

Сет отпускает мою руку, и я оглядываю двор. Я миллион раз видела его из окна своей спальни, но никогда под таким углом. Он кажется таким просторным и уютным, что у меня появились идеи для моего собственного двора. Может быть, мы сможем сделать там бассейн? А джакузи тоже есть?

Я снова отвлекаюсь от своих мыслей, но на этот раз не из-за звука. Я чувствую тёплые пальцы у себя на затылке, когда они перекидывают мои волосы через плечо и расстёгивают молнию на платье. Я не протестую, когда он чувственно тянет её вниз по моей спине, время от времени задевая позвоночник. Сет стягивает ткань с моих плеч и оставляет тёплый поцелуй на моей лопатке. Я наклоняю голову набок, чтобы лучше чувствовать его тёплое дыхание, когда оно овевает мою кожу. На теплом воздухе мои соски снова твердеют, но на этот раз они не касаются ткани, которая могла бы их раздражать.

— Залезай в бассейн, — приказывает мой муж, и я слушаюсь.

Мне всё равно нужно смыть с себя этот влажный пот. Я подхожу к бассейну, опускаю в него пальцы ног и дрожу. Холодно, намного холоднее, чем я ожидала, но думаю, что никого нет дома, чтобы включить подогрев. Я ставлю ногу на верхнюю ступеньку, а затем на ещё одну ниже. Холодная вода окутывает мои лодыжки, а затем и голени. Я делаю шаг вперёд и, оглянувшись через плечо, вижу, что Сет наблюдает за мной, обнаженный. Он поддерживает со мной зрительный контакт, наблюдая, как вода поглощает меня с каждым шагом. Его взгляд скользит по моему телу, и я наслаждаюсь чувствами, которые это вызывает. В последний раз, когда мы с Сетом были в бассейне вместе, мы были в его старом доме. Мы были обнажены, почти как он сейчас. Он наблюдал за мной со стороны, пока вода не коснулась моих плеч. А затем он вошёл в воду. Я останавливаюсь и поворачиваюсь, когда вода окутывает мои плечи. В тот вечер в уголках его губ промелькнула лёгкая улыбка, когда он снял ремень и отбросил его в сторону, но сегодня он не улыбается. Его губы приоткрыты, а веки опущены от вожделения. Я прикусываю губу, когда он встаёт на верхнюю ступеньку. Он не вздрагивает от температуры воды, но его член твердеет у него между ног. Чёрт возьми. Я опускаюсь всё ниже, пока моя вздымающаяся грудь не вызывает рябь на воде. Я наблюдаю за ней, бегущей по поверхности воды и касающейся бёдер Сета, отчего его ягодицы становятся влажными.

Быстро и стремительно он опускается в воду. Когда Сет оказывается по плечи в воде и на небольшом расстоянии от меня, сама вода перестаёт быть прохладной. Она становится тёплой, и температура поднимается с каждой секундой. Я подплываю к нему поближе, пока он не оказывается достаточно близко, чтобы до него можно было дотронуться. Сет с доброй улыбкой опускается, чтобы быть на одном уровне со мной. Я окидываю взглядом его чёрные, как смоль, волосы, тёмные глаза и полные губы. Мне очень повезло, что он есть в моей жизни. Я обвиваю руками его шею, и он притягивает меня к себе. Где бы я была без него? Всё ещё работала бы на Мейсона? Всё ещё встречалась бы с Блейдом? Каждый сделанный нами выбор, каким бы глупым он ни был, привёл к этому моменту. В этот момент я понимаю, что действительно важно. Моя семья важна. Незапланированные моменты важны. Мы не должны включать секс в нашу повседневную жизнь. Мы должны строить свою жизнь вокруг ежедневного секса. Работа — это то, что «можно» делать, а не «нужно». Вы всю неделю изнуряете себя работой, но ради чего? Двухдневный перерыв, если повезёт? Где здесь место для жизни? Как ты думаешь, когда ты умрёшь, люди будут помнить то, каким трудолюбивым ты был работником, или те беззаботные моменты, которые ты провёл с ними? Когда ты умрёшь, люди будут плакать над твоим гробом, жалея, что у них не было времени, чтобы побыть с тобой, а не хвалить тебя за надёжность или долгие часы работы.

— Я хочу куда-нибудь поехать, — говорю я Сету.

Мы оба хмуримся. Даже я не уверена, откуда это взялось.

— Куда ты хочешь поехать?

Я пожимаю плечами.

— Может быть, в Париж или Италию. Только ты, я и Хлоя.

Он изучает моё лицо.

— А что насчёт тренажерного зала?

— А что насчёт него? Давай, Сет. Мы управляем этим заведением. Назначь пару человек ответственными и поехали. Ты не чувствуешь, что тебе нужен перерыв? Я не проработала и недели, а уже вымоталась. Ты тоже.

Я обхватываю его ногами за талию, и он тянет меня за собой к бассейну.

— Думаю, я мог бы поручить Дэррилу заниматься залом. Ему нужны дополнительные деньги сейчас, когда его дети становятся старше. Но что будет, когда мы вернёмся? Я не хочу возвращаться к тому, что было до сегодняшнего вечера. Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что мы изменились.

Он проводит пальцами по моему предплечью.

— Я всегда буду хотеть тебя. Всегда.

Я улыбаюсь ему.

— Я знаю.