Всего лишь поцелуй

Глава 4

— Возьми себя в руки, Хэрриет, живо! проскрежетал сквозь зубы Финн. Он мрачно глядел на побелевшее точно мел лицо девушки и ее высокую, тонкую фигуру, уже начавшую угрожающе раскачиваться взад-вперед.

— Да, конечно, я… извини. — Она сглотнула, хватая воздух ртом, борясь с подступавшей к горлу тошнотой. — Это я… все я виновата, простонала она. — Господи, что я наделала…

— Никогда не признавайся в своей вине, — прикрикнул он на нее. — Ты что, не знаешь, это же первое правило в дорожных происшествиях? Пусть разбираются страховщики и суд.

Хэрриет в замешательстве уставилась на него.

— Ты… ты хочешь сказать, что это не я виновата в аварии? Ох, слава богу! А я такого натерпелась…

— Не будь дурой — конечно же, это ты виновата! — зарычал Финн. Какого черта ты делала в моей машине? Это тебе не электромобиль в парке аттракционов.

— Нет, вовсе нет! Я тебе все объясню, — затараторила она. — Мне нужно было отогнать твою машину, она загораживала контейнеру подъезд к дому.

— И?..

— Ну, ты был на работе, поэтому я взяла ключи от машины…

— Взяла ключи от машины? — взревел он. — Ты посмела вломиться ко мне? Какая наглость!

— Да нет, конечно, я не выламывала дверь. У меня есть запасные ключи, на всякий случай, поспешила объяснить Хэрриет. — Но неважно. — Она нахмурилась, беспокойно провела рукой по волосам. — Я вот что… тебе ведь нужно к врачу, да? Может, отвезти тебя в ближайшую клинику?

— Правда? И на чем же это ты собираешься везти меня? — Лицо его исказилось от боли, когда он попытался двинуть ногой.

— Ну…

— Уж конечно, не на моей, — мрачно кивнул он на свою машину. Сомневаюсь, что парень, в чью машину ты врезалась спереди, будет так любезен, что одолжит нам свой транспорт. Отличилась, ничего не скажешь!

— Но… но надо же тебя на чем-то отвезти, и немедленно! — причитала она, растерянно глядя на влажные пряди волос, прилипшие к его густой брови, и капельки пота, стекающие по загорелым щекам.

Хэрриет опустила взгляд, и ей показалось, что она увидела что-то белое, похожее на кость, виднеющееся из окровавленной, разодранной штанины его брюк пониже колена. Она резко зажмурилась и подавила вновь нахлынувшую дурноту.

— Даже не думай хлопнуться в обморок прямо на меня, — прикрикнул на нее Финн.

— Нет, нет, конечно, нет, — спешно уверила его Хэрриет. Она открыла глаза и стала смотреть Финну прямо в лицо. — Просто я… У тебя обе ноги пострадали?

— Вроде нет, — с трудом выговорил он. Когда он приподнялся посмотреть на ноги, у него вырвался сдавленный стон. — Ты раскрошила мне только одну. Вызывай «скорую»! И пошевеливайся!

— Хорошо, хорошо! Уже иду. А ничего, если я оставлю тебя одного?

— Да иди же! — взревел он и скрипнул зубами, почувствовав приступ боли, грозящий захлестнуть его.

Хэрриет кинулась к дому. Дозвонившись до «Скорой», она вернулась к Финну. Тем временем его обступили уже несколько человек. Среди них Хэрриет увидела того самого рабочего, который привез контейнер, и приятную пожилую женщину, живущую по соседству.

— Я все видел из окна своего дома через дорогу, — заявил какой-то незнакомец Хэрриет. — Я уже сказал бедняге, — тут он махнул в сторону Финна, что готов свидетельствовать в суде, как вы специально наехали на него. В жизни не доводилось видеть такое!

— Все было иначе. Я не…

— Да, да, наехали! — воинственно наскакивал незнакомец.

— Вовсе нет! И вообще, это мой друг. Ну… вроде друга, — беспомощно оправдывалась Хэрриет.

— Вы что, хотите сказать, что нарочно переехали знакомого человека? изумленно воскликнул мужчина. — Ну, дела! В первый раз такое слышу. Знаете, что я вам скажу? Да это чистой воды преднамеренное нанесение увечий!

— Что за глупости! — сквозь зубы процедила Хэрриет. — Да я просто отгоняла его машину, а он вдруг как начнет кричать да колотить по крыше…

— Вот как? — недоверчиво фыркнул незнакомец. — А с чего бы ему вдруг кричать и стучать? Хэрриет пожала плечами.

— Почем я знаю?

— Я хотел остановить того, кто у меня на глазах угоняет мою машину, ответил Финн измученным голосом.

— Ага! — победно вскричал незнакомец. — Я так и знал! Перед вами обыкновенная воровка.

Внезапно подал голос один из строителей и тем освободил Хэрриет от дальнейших объяснений.

— Остынь, парень, — сурово сказал строитель. — Эта леди просто отгоняла «мере», чтобы освободить место для контейнера.

Дальнейшие препирательства были предупреждены появлением машины «Скорой помощи» со включенной сиреной. Из нее выпрыгнули двое санитаров и деловито принялись за работу. Тут же прикатила полицейская машина. Хэрриет рассказала полицейским о том, как произошел этот несчастный случай, признавая, что виновата она, и только она.

Едва она успела назвать полиции свое имя и адрес, как ее позвал Финн. Хэрриет обернулась. Ей стало спокойнее, когда она увидела, что Финна уже поместили на носилки и несут к машине «Скорой помощи».

— Подойди, — властно позвал он ее.

— Что такое? — подбежав к нему, спросила она. — Принести что-нибудь из твоих вещей? Ночную рубашку… пижаму?

— Что? — простонал он. — Какая еще пижама?

— Ну, понимаешь… ну… В чем же ты будешь ходить в больнице?

— Девочка моя дорогая, — нежно сказал он, хищно скаля зубы. — Я не из тех, кто носит пижамы!

— Ну конечно, я и не думала, — согласилась она, досадуя, что щеки ее покрываются румянцем под насмешливым взглядом Финна. — Так чего же тебе надо?

— Тебя. — Его пальцы крепко сомкнулись на запястье Хэрриет. — Ты едешь со мной!

— Нет, даже не проси. Ты не представляешь, до чего я не переношу все это. От больницы меня тошнит! Не бойся, теперь ты в надежных руках, искренне заверила она его, пытаясь высвободиться. — Я тебе даже не понадоблюсь, наоборот, только мешать стану.

— Ты едешь, нравится тебе это или нет! — Его пальцы сомкнулись еще крепче. Финн повернул голову в сторону молоденького полицейского:

— Я забираю ее с собой, идет? У вас есть ее адрес, да и ключи все еще в машине, если понадобится передвинуть ее.

— Конечно, никаких проблем, сэр.

— Может, позвонить кому из твоих родных? Может, на работу? лихорадочно соображала Хэрриет. — Уверена, тебе бы гораздо больше пришлась по душе восхитительная блондинка, прикладывающая свои прохладные ручки к твоему пылающему жаром лбу. Давай я позвоню ей и…

— Не смей, — зарычал он, не выпуская ее руку ни на секунду.

Поездка оказалась сплошным кошмаром. Ладно. Провожу его до приемной палаты, удостоверюсь, что за ним будут ухаживать как следует, и уеду, пообещала самой себе Хэрриет, когда машина наконец остановилась.

Она прошла за носилками. В приемной на нее обрушился шквал вопросов. Имя больного? Дата рождения? Группа крови? Адрес и телефон личного врача?

— Вряд ли я вам чем-нибудь помогу — пыталась объяснить Хэрриет. — Я его едва знаю.

— Значит, вы ему не подружка?

— Еще чего! — возмутился Финн. — Эта девчонка чуть не задавила меня, из-за нее я здесь, — выложил он как есть, ничуть не пожалев Хэрриет. И невозмутимо ответил на вопросы медсестры.

— Совсем необязательно делать из меня врага, прошипела Хэрриет, пока они дожидались доктора в приемной палате.

— Теперь они думают, что я хотела убить тебя! угрюмо продолжала Хэрриет. Она с негодованием отнеслась к недоброму взгляду, брошенному на нее одной хорошенькой медсестрой. Та порхала вокруг Финна, мерила ему температуру и всячески ублажала его.

— Мистер Маклин, придется разрезать брюки, — возвестила медсестра.

— Режьте, не возражаю, — очаровательно, хотя и несколько вымученно, улыбнулся Финн. Зардевшаяся девушка принялась разрезать штанину, начав сверху.

Хэрриет, державшаяся подальше от Финна, тут же отвернулась. Она не могла смотреть на рану. И ей было так стыдно за свою слабость.

— Мой любимый костюм, — посетовал Финн.

— Мне очень жаль, — пролепетала Хэрриет.

— Ничего, я буду вычитать стоимость нового костюма из арендной платы за следующие месяцы, — злорадно заявил он.

— Твое право, — вздохнула она. Хотя достаточно было беглого взгляда на пиджак, висящий на дверной ручке, чтобы определить, что стоил он не одну сотню фунтов.

— Это еще не все, — сурово продолжал Финн. Тебе придется заплатить немаленькую сумму за ремонт моей машины, как, впрочем, и той, в которую ты врезалась, да еще…

— Хорошо, хорошо. Я все поняла! — не выдержала Хэрриет.

— А еще счет за лечение. И компенсация за упущенную выгоду.

— Упущенную выгоду?

— Ну да. — Финн язвительно усмехнулся. — Уж поверь мне, это и вправду окажется огромная сумма!

Он явно хочет поддеть ее. Может, чтобы отвлечься от боли, оправдывала его Хэрриет.

Значит, что бы он ни сказал, не стоит принимать это близко к сердцу. Главное — сохранять спокойствие, полное спокойствие, не горячиться и держать себя в руках. А его скоро увезут накладывать гипс на сломанную кость. И она наконец покинет это ужасное место.

— Не удивлюсь, если все вместе потянет на тысячи фунтов, злорадствовал Финн.

— Ну и пусть. Как будет, так и будет, — стараясь говорить спокойно, ответила Хэрриет и попыталась переменить тему:

— Но если тебе и придется на какое-то время забыть о работе, ты прекрасно отдохнешь в моем саду.

— Да ты просто помешалась на нем! — досадливо поморщился он. — Гляди, еще придется дом продать, чтобы расплатиться. Будет тебе наука.

— Продать дом?! — Хэрриет в ужасе уставилась на него.

— А чем же еще ты расплатишься со мной? язвительно заметил он и тут же застонал: медсестре пришлось передвинуть ногу. — К тому же справедливость восторжествует, — мрачно добавил он. — Ты должна была продать мне его еще тогда.

— Послушай, я понимаю, тебе больно, ты, наверное, не можешь сдерживаться. Но я хочу, чтобы в одном у нас была ясность, — твердо произнесла Хэрриет. — Тебе никогда не заполучить мой дом!

Финн зловеще усмехнулся.

— У тебя не будет выбора. Ты теперь банкрот, а я твой самый главный кредитор.

— Будь я проклята, если заплачу тебе хоть пенни! — взорвалась Хэрриет. Она и думать забыла о том, что намеревалась оставаться спокойной. — Если бы ты не заорал как резаный, если бы не колотил по крыше, я бы запросто справилась с твоей машиной, будь она неладна. Что доказывает одно: в аварии повинен ты, и только ты. Ты… мерзкий, отвратительный тип!

Медсестра, до этого осторожно разрезавшая штанину, ошалело уставилась на Хэрриет. Та тут же замолкла.

Господи! Ну почему Финн всегда вынуждает ее к самым неблаговидным поступкам? Как можно быть такой жестокой и бесчувственной? Ведь она вовсе не такая. Она и мухи не обидит.

— Я… извини, — пробормотала она. — Но послушать тебя, так я нарочно покалечила твою ногу. Ты ведь… ты ведь не думаешь так на самом деле?

— Ну… это действительно был несчастный случай, — признал он. Лицо его исказила гримаса боли, когда медсестра удаляла лоскутки ткани, налипшие на рану. — Хотя и придется не меньше месяца ковылять на костылях. Приятного мало.

— Ты же не знаешь, сломана нога или нет, — с надеждой показала Хэрриет на ногу. — Может, связки растянулись?

— Хорошо бы! — тяжко вздохнул Финн. Но в палату вошел врач, и надежды Хэрриет на скорое освобождение рухнули.

— Да она у вас сломана, — весело сообщил врач. — Самый что ни на есть перелом. На всякий случай сделаем снимок. А потом вправим. — И врач обернулся к Хэрриет:

— С вами все в порядке? Что-то вы позеленели.

— Я… со мной всегда так в больницах. Его нога выглядит ужасно, пробормотала Хэрриет. Теперь рана Финна была открыта для обозрения, и Хэрриет изо всех сил старалась не смотреть в его сторону.

— Ну что вы! — засмеялся врач. — Здесь еще и не такое увидите.

— Этого-то я и боюсь, — едва слышно пробормотала она, едва справляясь с подкатывающей к горлу тошнотой.

Врач с медсестрой вышли сделать необходимые приготовления к перевозке пациента в рентгенографический кабинет, оставив их на некоторое время одних. Финн попросил Хэрриет подать ему пиджак, висевший на дверной ручке.

— Хочу проверить… — сказал он, когда Хэрриет подала ему пиджак. Ага, вот они. — Он передал Хэрриет портмоне и ключи. — Бог его знает, сколько еще придется здесь проторчать, — вздохнул он. — Пусть они пока будут у тебя.

Хэрриет стояла над Финном. Ему было явно плохо. Красивое лицо выглядело изможденным и посеревшим, несмотря на загар. Какой же он сильный, не то что я, жалкая и слабая, с унынием размышляла Хэрриет. Ее захлестнула волна жалости и сочувствия.

— Мне жаль, очень жаль, — пробормотала она, в глазах появились слезы. — И зачем я только села в машину! Это все моя вина, — сокрушалась она. — Мне не по средствам нанять тебе профессиональную сиделку, но я сама стану ухаживать за тобой.

— А ты хоть что-нибудь понимаешь в этом?

— Нет, вообще-то ничего, — призналась Хэрриет. — Но наверняка они продержат тебя здесь несколько дней. А когда выпишут… тут уж я справлюсь. В конце концов, — Хэрриет пожала плечами, — уверена, ко времени выписки тебе станет гораздо лучше. А если тебе все еще будет больно, мы попросим дать нам с собой аспирин.

Финн оторопело уставился на нее.

— Спасибо за заботу, Хэрриет, — наконец произнес он. — Я тоже должен извиниться перед тобой за такое недоброе к тебе отношение; мне было больно, и я сорвал зло, — со вздохом признался он. Черты его лица несколько смягчились при виде подавленной Хэрриет. Задумчиво накручивая ее длинные огненные локоны на пальцы, он стал медленно тянуть ее к себе. — Не могу видеть, как ты льешь слезы надо мной, — нежно сказал он ей, поднимая кончик простыни и вытирая слезы, капавшие из больших зеленых глаз, находившихся так близко от него.

— Мне казалось, над тобой всегда кто-нибудь да плакал, — улыбнулась сквозь слезы Хэрриет.

— До недавнего времени нет, — мягко прозвучал его голос. Он все настойчивее тянул ее к себе, пока их губы едва не соприкоснулись. — Хотя сегодня и не мой день рождения, думаю, я заслужил поцелуя перед тем, как меня увезут.

Этот голос с хрипотцой, слегка ироничный, отозвался в ней эхом. Дальше все происходило как при замедленной съемке. Его твердые, властные губы завладели ее трепещущими губами. В ушах Хэрриет отдавалось бешеное биение ее собственного сердца, и она вся отдалась возбуждающей чувственности поцелуя.

Дверь с шумом распахнулась, разрушив волшебные чары. Хэрриет не сразу вернулась к действительности.

Все еще словно в тумане, вся дрожа, она вскинула голову и увидела, как в палату вкатывают каталку.

— Боже! — выдохнула она; ее бледные щеки густо залил румянец.

Она стремительно выпрямилась и отбросила с лица запутавшиеся локоны густых волос. Оставалось надеяться, что санитар, деловито кативший каталку, решил, будто она всего лишь поправляла простыню больного.

— Да не переживай ты так! Это ведь всего лишь поцелуй, — усмехнулся Финн. В голубых глазах прыгали смешливые огоньки — его явно веселило смущение Хэрриет.

— Похоже, это твоя дежурная фраза! — бросила Хэрриет, досадуя, что она снова стала жертвой неотразимой привлекательности этого, мужчины.

Она попыталась отойти от Финна, пока медсестра и санитар перекладывали того на каталку. Но с удивлением обнаружила, что запястье ее руки крепко сжато пальцами Финна. Каталку покатили из палаты.

— Ох, нет, я не думаю, что… — начала было она, когда ее, не церемонясь, повлекли за каталкой по коридору, а она никак не могла высвободить руку.

— Так не годится! — тихим, хриплым смешком засмеялся он. — Я решил, моя дорогая Хэрриет, что вместе мы пройдем «через все»!

Каталку закатили в лифт, при этом втиснув Хэрриет в самый угол. Она облокотилась о стальную поверхность стены лифта, пытаясь оценить ситуацию, в которой оказалась.

Что же она наделала? Как могла позволить Финну целовать ее так? Да еще в больничной палате, подумать только! Положим, ей жаль беднягу. Положим, ее мучила совесть, ведь это она виновата в том, что произошло с Финном.

И все же она не понимала, как это случилось, что она снова ответила на поцелуй Финна, причем по собственной воле. Неужто она выжила из ума? Что с ней происходит?

Финн настоял, чтобы она присутствовала при том, как ему будут вправлять кость. Едва врач начал свое ужасное дело, как Хэрриет пулей вылетела из кабинета. Сердобольная медсестра подставила ей посудину, куда ее тотчас же вырвало.

— Извините… простите… виновато бормотала она; сестра показала ей, где можно умыться. Хэрриет побрызгала на лицо холодной водой и попыталась успокоиться; Она посмотрела на свое отражение в зеркале.

И вздрогнула, увидев свое бледное лицо. Надо забыть о том, какую боль испытал Финн по ее вине. Будто мало ей несчастий и унижений! Теперь все знают, что она еще и жалкая трусиха. Все внутри нее еще переворачивалось, точно крутилась бетономешалка. Хэрриет не могла и припомнить, когда чувствовала себя так паршиво.

Вздохнув, она выпрямилась и откинулась на стуле. Хэрриет посидела в коридоре, и желудок ее успокоился, но остался стыд от своего жалкого, неприглядного поведения.

Она слышала, что здоровые мужики, бывает, хлопаются в обморок при виде шприца. Но никогда не слышала, чтобы женщины вели себя так недостойно, выговаривала себе Хэрриет.

Она так глубоко погрузилась в свои невеселые думы, что не сразу услышала — ее зовет медсестра, приглашая войти в кабинет.

Хэрриет снова, теперь уже с опаской, зашла в небольшую комнату, вдоль стен которой стояли стеклянные шкафчики со всевозможными лекарствами, перевязочным материалом и устрашающе выглядящими медицинскими инструментами. Она увидела Финна — на ногу ему наложили гипс, от бедра и до самых пальцев. Две медсестры, только что завершив работу, восторженно улыбались Финну.

— А, сестра Уэнтворт! Наконец-то! — повернув голову ко входу и увидев Хэрриет, язвительно усмехнулся Финн. — Что, уже лучше?

— Да… уже лучше, намного лучше, — смутилась Хэрриет. — Я правда, правда очень сожалею. Очень. Честное слово, я не хотела… — Она умолкла, так и не договорив.

— Эй, тебе что, снова плохо?

— Нет! Конечно, нет, — запротестовала Хэрриет. — Просто я хотела извиниться за то, что не смогла перенести вид…

В кабинет стремительно вошел врач.

— Отлично. Пусть гипс подсохнет, а там дадим вам костыли.

— Костыли? — изумилась Хэрриет. — Разве он не должен лежать в постели с подвешенной ногой?

— Ну что вы! В этом нет необходимости, — уверил ее врач.

— Ладно. Так сколько он пробудет здесь? Доктор неопределенно пожал плечами.

— Думаю, еще с час — пусть гипс высохнет. А там может возвращаться домой.

— Возвращаться домой? — не веря своим ушам, повторила за врачом Хэрриет. Намучавшись за день, она соображала с трудом. — Но… но вы не можете! Он болен! Вы не можете вот так запросто вышвырнуть его на улицу.

— Я в порядке… — возразил ей Финн. — На самом деле…

— Нет, не в порядке! — рявкнула Хэрриет и повернулась к врачу. — Ему нужна профессиональная медицинская помощь, — прямо высказала она свои опасения.

Врач покачал головой.

— Перелом не из сложных. Мы наложили гипс, и мистер Маклин вполне может отправляться домой.

— Ерунда! Разве вы не видите — он должен остаться здесь! — упрямо возражала Хэрриет.

— Я же сказал, что я в порядке, — раздраженно повторил Финн.

— Ничего не могу поделать, — пожал плечами врач. — Да у нас и мест свободных нет.

— Но… вы должны оставить его у себя, — умоляла Хэрриет. — Я не справлюсь… то есть он… он же болен! Кто-то должен ухаживать за ним. Пожалуйста, не отправляйте его домой, — упрашивала она.

Врач подошел к ней и похлопал ее по плечу.

— Не волнуйтесь — у него всего лишь перелом ноги. Не успеете и глазом моргнуть, как он будет носиться на костылях. Вот увидите.

— Да я в порядке! — Финн чуть не взревел от ярости: он был сыт по горло этими спорами, разгоревшимися над его беспомощным, распростертым на кушетке телом.

— Еще раз скажешь «Я в порядке», и я свяжу тебя! — прикрикнула на него Хэрриет и вновь обратилась к врачу:

— Вы не понимаете! Я правда не справлюсь с ним. Ведь я… я не медсестра. Я даже не знаю, что нужно делать.

— Вам совершенно не о чем беспокоиться, успокаивал ее врач. — Он и сам довольно быстро научится управляться собственными силами. Ну, может, только вначале ему понадобится ваша помощь — одеться там, раздеться…

— Что?! — в ужасе воззрилась на него Хэрриет. — Раздевать его? Вы в своем уме? — Дрожащим пальцем она показывала на Финна. — Даже речи не может быть о том, чтобы я раздевала этого мужчину!

Воцарилась тишина. Врач в замешательстве смотрел на Хэрриет. Вдруг Финном овладел приступ хохота.

— Нет, какова, а? — сквозь смех выговорил он, обращаясь к врачу.

— Замолчи сейчас же! — в бешенстве набросилась на него Хэрриет.

— Слушаюсь, сестра! — изобразил покорность Финн, и маленький кабинет снова наполнился его громогласным хохотом.