9

Агрессивность Джейн почти мгновенно улетучилась, уступив место горечи. Значит, вот что тогда задумал Бертран, приписав ей это намерение. А задумал он это здесь, в этой гостиной, в ту последнюю ночь перед гибелью.

— Да, я познакомилась с Бертраном на свадьбе Кэтлин… да, в моей голове шумело от шампанского, которое навязал мне твой брат, прекрасно зная, что я не привыкла к алкоголю. Как выяснилось позже, он специально добавил в шампанское водку.

Джейн услышала, как выругался Элджи, и замолчала. Обернувшись к нему, она увидела его нетерпеливый жест, которым он без слов просил ее продолжать.

— Не буду отрицать, в ту ночь мы оказались в одной постели, но это была моя постель… Бертран вломился в мою комнату, хорошо понимая, что я буду не в состоянии оказать ему сопротивление. Меня он тоже взял силой…

Глаза ее потемнели от этого воспоминания, губы задрожали так сильно, что трудно было говорить. А рассказать она обязана, и Элджи должен выслушать эту историю до конца. А уж поверит он или нет, это его дело. Ей уже все безразлично.

— До этого случая я… ни с кем… не спала. В силу своей невинности только через три месяца я поняла, что беременна, и пришла в ужас. Денег нет, дома нет, родных нет, обратиться не к кому. Однажды в какой-то газете я увидела фотографию, на которой был запечатлен Бертран… во время какого-то приема. Вот тогда я и приехала в Нью-Йорк, надеясь отыскать его.

— Но почему? После того как он так обошелся с тобой?!

— Глупо, конечно. Но я почему-то подумала, что, возможно, ошиблась в нем. Что, может, он не хотел быть жестоким по отношению ко мне и, когда узнает о моей беременности, пожелает мне помочь. И еще… я считала, что у меня есть перед ним обязательство.

— Матерь Божья! — воскликнул Элджи. Он был откровенно потрясен. — Обязательство? Перед ним? Какое еще могло быть обязательство?!

— Я считала себя обязанной сообщить ему, что у него будет ребенок. Дать ему шанс как отцу. Мне потребовались месяцы, чтобы узнать, где он живет. За эти месяцы я потратила все, что у меня оставалось, силы были на исходе, я дошла до полного истощения, поэтому, когда ребенок родился, у меня не было молока и я не смогла кормить его. Вот тогда я и поселилась на Садовой улице. Адрес Бертрана я узнала перед самыми родами. Когда мы с ним встретились, он сказал, чтобы я ни о чем не беспокоилась, что он обо всем позаботится. И я поверила ему.

— На самом деле он собирался отнять у тебя ребенка.

Округлившимися глазами Джейн уставилась на Элджи.

— Как ты узнал?

— Джейн, я слишком хорошо знал своего брата. Я любил его, что не мешало мне видеть его пороки. Бездушный эгоист, жадный до денег. Он всегда завидовал тем, у кого они водились, но был слишком ленив, чтобы зарабатывать их самостоятельно. К тому времени, когда вы с ним познакомились, он уже вытянул у отца немало денег. Бертран пил, пристрастился к азартным играм и просадил целое состояние. Отец, может, и мягкий человек, но не дурак. Он сказал Бертрану, что денег ему больше не даст, пока тот не докажет, что исправился и стал ответственным за свои слова и поступки человеком.

— Дэнни, — едва слышно произнесла Джейн и покачала головой.

Но Элджи услышал и кивнул с мрачным видом.

— Подозреваю, он собирался преподнести Дэнни отцу в качестве долгожданного внука. Отец мечтал о внуке и не оставил бы его без материальной поддержки, независимо от своего отношения к его папаше… Бертран не сомневался и в том, что я тоже захочу помочь.

Джейн уловила в его голосе нотку горечи.

— Ты говорил, что собирался приехать в Нью-Йорк?

Элджи кивнул.

— Бертран позвонил мне, сказал, что узнал о существовании своего ребенка, мать которого предлагает ему выкупить младенца. А потому ему нужны два миллиона долларов, чтобы избавиться от тебя.

— И ты собирался снабдить его такими деньгами?!

— Он знал, что после потери собственного сына я готов на все, если речь идет о благополучии ребенка. Я готов был снабдить его такими деньгами…

Губы его дергались, теперь она отчетливо услышала в его голосе горечь переполнявшего его страдания.

— Только сомневаюсь, чтобы ты увидела тогда хотя бы часть этих денег. Впрочем, это уже не имеет значения. Прибыв в Нью-Йорк, я узнал об аварии. Бертран был мертв, а ты оказалась в больнице.

И он взял на себя заботу о женщине, которую считал чуть ли не проституткой, по крайней мере особой эгоистичной и жадной до денег, готовой продать даже собственного ребенка. Что может быть отвратительнее? Так почему он так поступил? Джейн вспомнила его слова, сказанные еще в больнице: «Я чувствовал свою ответственность». Теперь она увидела все в новом для себя свете.

Джейн отвернулась от Элджи, ей надо было спокойно подумать хотя бы несколько минут, а лицо Элджи мешало ей сосредоточиться. Лицо человека, которого, как ей казалось, она полюбила. А что теперь творится в ее сердце, она не могла сказать определенно, не было времени копаться в себе, да и не хотелось этим заниматься. Слишком многое еще оставалось неясным в ее прошлом, с чем ей надо срочно разобраться.

— Итак, ты взял на себя обязанность заботиться обо мне и моем ребенке, — сказала Джейн, глядя в темноту за окном. — Но ты не сказал мне, что Дэнни мой сын.

Джейн видела отражение Элджи в оконном стекле, видела, как нерешительно он шагнул к ней и остановился.

— Джейн, ты же знаешь, почему так вышло. Ты была слишком слабой и ничего не помнила о сыне. Врачи не советовали…

— Я знаю, что советовали врачи! — оборвала его Джейн. — Признайся хоть сейчас, Элджи, тебя такое положение устраивало как нельзя лучше.

Он промолчал, и она медленно повернулась к нему лицом. Встретив ее взгляд, он нахмурился.

— Расскажи мне о своем ребенке, Элджи. О ребенке, который умер вместе с матерью, не успев родиться. Ведь именно так все произошло?

— Да. — Последовал тяжелый вздох, полный невыразимой печали, и Элджи опустил глаза. — Когда Камилла узнала, что у нее рак, она отказалась от лечения в надежде успеть дать жизнь ребенку. Но болезнь оказалась более запущенной, чем мы предполагали, и на пятом месяце беременности она умерла, унеся с собой нашего сына.

— Давно это произошло?

— Почти два года назад.

Он резко поднял голову, смотреть на него было невыносимо, столько боли и гнева было в его лице. Джейн внутренне содрогнулась.

— Я был готов на что угодно, лишь бы спасти ребенка, даже отдать собственную жизнь, если это помогло бы.

В этом Джейн не сомневалась.

— И поэтому тебе понадобился мой ребенок?

— Черт! Нет!

— Неправда, Элджи!

Она заметила, как изменилось его лицо, и почувствовала, что что-то нежное и прекрасное умерло в ее душе.

— Я приехал в Нью-Йорк разобраться в ваших запутанных отношениях, Я считал, что ты меркантильная шлюха, готовая сплавить собственного ребенка за приличные деньги. Я был уверен, поскольку хорошо знал своего брата, что на роль отца он не годится. Я решил откупиться от тебя, забрать ребенка и передать своим родителям, его бабушке и дедушке, которые стали бы с любовью заботиться о нем.

Эта исповедь далась ему нелегко, глаза его запали, углы губ скорбно опустились. Он приложил ладонь ко лбу, словно пытаясь что-то вспомнить.

— Но я не мог предвидеть двух вещей. Для начала произошло совершенно для меня неожиданное — я с первого взгляда влюбился в Дэнни. Больше всего на свете мне хотелось быть с ним постоянно рядом, заботиться о нем, любить его, мне захотелось стать его отцом. Я нуждался в нем. Мне казалось, что после потери собственного сына судьба посылает мне другого.

— И ты решил присвоить моего сына? — Сердце Джейн больше не болело, в нем поселилась пустота.

— Нет! — гневно воспротивился обвинению Элджи. — Все было не так. Когда я еще не знал, что у тебя случился провал в памяти, я собирался придерживаться задуманного плана, то есть откупиться от тебя. Потом узнал, что ты ничего не помнишь, в том числе и про Дэнни, и быстро передумал.

Он снова стал ходить по комнате, продолжая говорить, словно преисполнился решимости довести до ее сознания последовательность событий тех дней.

— Врачи настоятельно требовали оставить тебя в покое, предоставив твоей памяти возможность восстановиться естественным путем. Никто не имел права ускорять этот процесс. Они считали, что амнезия объясняется скорее всего твоим подсознательным нежеланием вспоминать то, что когда-то тяжело травмировало тебя.

— А когда ты принес Дэнни ко мне в больницу, что это было? Своего рода проверка?

Элджи остановился и посмотрел на нее из противоположного угла комнаты.

— Доктор Харви сказала, что можно попытаться. А я должен был наблюдать, как ты поведешь себя с малышом. Амнезия напоминает отчасти состояние человека под гипнозом. Даже в состоянии транса он не сделает того, что противно его природе и его представлениям о нравственности. Так и при частичной амнезии человек остается самим собой. Когда я увидел твою реакцию на Дэнни, которого ты считала моим сыном, я понял, что Бертран в определенном смысле оболгал тебя. Тогда-то я и решил забрать тебя из больницы и привезти сюда.

— Чтобы держать как пленницу под надзором, пока ты решал, гожусь ли я на роль няньки при собственном сыне или нет?

— Ничего подобного, Джейн, клянусь. Я хотел дать тебе материальное благополучие и защиту, в которых ты нуждалась… раз ты обращалась к Бертрану за денежной помощью. Хотел дать тебе возможность общаться с сыном, надеясь, что ты привяжешься к нему и, когда к тебе вернется память, сможешь стать для него настоящей матерью.

Джейн даже головой потрясла, настолько сказанное им сейчас противоречило тому, что он говорил раньше.

— Ты уже признался, что нуждался в Дэнни, что твои родители хотели иметь внука. Ничего не понимаю… — сказала она растерянно.

— Дело в том, что Дэнни нужна ты! Господи! Ведь ты его мать! Наблюдая за твоим отношением к нему, я понял, что и ты нуждаешься в нем, хотя и не осознаешь этого.

— А если бы я не выдержала испытания? Если бы выяснилось, что я и вправду охотилась за деньгами?

— Тогда ты получила бы любую названную тобой сумму и была бы отпущена на все четыре стороны, правда только после того, как подписала бы официальную бумагу о передаче мне пожизненного права опекунства над Дэнни.

Да, у него все было продумано до мельчайших деталей, когда он привез ее к себе в дом. В его плане ей отводилась роль пешки. Не стоило бы ей это говорить, да слова сами вылетели под воздействием горькой обиды.

— Одного не понимаю, почему тогда ты просто не взял Дэнни и не убрался восвояси? Ведь твой подлый братец именно так и собирался поступить со мной, так чем ты лучше? Почему тебя так беспокоила моя судьба?

— Почему?.. — Элджи решительно направился к ней и остановился в непосредственной близости. Он внимательно смотрел в ее измученное лицо, глаза его сверкали так ярко, что Джейн вынуждена была сделать шаг назад из предосторожности. Но вдруг он улыбнулся. Улыбка вышла нежной и немного печальной, но глаза сохраняли мрачное выражение. — Разве ты не знаешь, Джейн? Неужели не догадываешься? Вспомни, я сказал, что, приехав в Нью-Йорк, я не мог предвидеть двух вещей. О первой я сказал. Вторая оказалась еще более неожиданной для меня. Увидев тебя впервые, я испытал влечение, какого ни одна женщина у меня не вызывала. Что-то похожее на мощное электрическое поле, в котором я не мог ни думать, ни дышать. Как я мог забрать Дэнни и бросить тебя, если сердце мое мне не подчинялось.

Да, ей знакомо такое состояние, она пережила то же самое, когда впервые открыла глаза и увидела лицо Элджи. Разве не появилось у нее тогда предчувствия, что этот человек послан ей судьбой.

— А… сейчас?

— Сейчас? — Он взял в руку ее ладонь, опустился на одно колено и, серьезно глядя ей в глаза, сказал: — Сейчас я знаю, что никогда не позволю тебе уйти. Я не смогу жить без тебя. Я прошу, чтобы ты стала моей женой…

Фантастика! Ошеломленная Джейн только головой качала, не веря своим глазам и ушам. Возможно ли, высокомерный властный Элджернон Мартинелли стоит коленопреклоненный перед ней и просит стать его женой?!

— Нет? — Увидев, как Джейн качает головой, он истолковал это как отказ. — Ты отвергаешь меня?

— Я просто не знаю, что тебе ответить. Я не в состоянии думать…

Застонав от досады на самого себя, Элджи свободной рукой взъерошил себе волосы так, что Джейн нестерпимо захотелось пригладить их. Правда, она не позволила этого себе, ибо простое прикосновение могло спровоцировать вспышку страстного безумия между ними и тем самым лишить ее возможности подумать. А подумать необходимо, ведь от этого зависит будущее ее и сына.

— Ты… ты утверждал, что не любишь меня…

— Матерь Божья! — пробормотал Элджи. — Я был тогда зол и растерян. Ты резко изменилась после нашей поездки на Садовую улицу. Ты дала мне понять, что высоко ценишь то богатство, которым я окружил тебя, и готова оплатить его мне сексуальными услугами.

— Я была потрясена и напугана тем, что обнаружила там. Мне казалось, ты изменился, и я боялась, что, увидев, откуда я вышла, ты отвернешься от меня.

— Я бы никогда так не поступил. Но я блуждал в потемках и не знал, кто такая Джейн на самом деле. Женщина, в которой я только-только начал разбираться, которая уже стала мне необходимой, или эта новая соблазнительная сирена, которая сильно напоминала мне особу из рассказа моего брата. — Он не замечал, что от волнения сильно сжимает ей пальцы. — Потом ты вдруг заявляешь мне о своей любви. Что я должен был подумать? Правду ты говоришь или это просто умный ход, чтобы понадежнее привязать меня как человека, способного содержать тебя.

— Нет! — Теперь уже Джейн сильно сжала его пальцы, незаметно для обоих они теперь не держались за руки, а буквально вцепились друг в друга. — У меня и мысли такой не было. Я слишком люблю тебя для этого.

— Значит, ты согласна стать моей женой? Ты с Дэнни поедешь со мной…

Ты с Дэнни… Джейн прикусила губу. Ты с Дэнни. Осталось произнести «да», чтобы очутиться в его объятиях, растаять от его поцелуев, оказаться на положении невесты самого Элджернона Мартинелли. Она была бы счастлива согласиться, потому что еще никогда так сильно не любила его, как сейчас. Не скажи он роковых слов, под воздействием которых вся ситуация представилась ей в ином свете, она сказала бы «да», но она сказала:

— Нет.

— Нет?

Он совсем не ожидал такого ответа, кровь отхлынула от его лица. Вскочив на ноги, он схватил ее за плечи и начал трясти, но быстро взял себя в руки.

— Почему нет, Джейн? Как ты можешь так поступить со мной? Я знаю, ты любишь меня. Теперь ты знаешь, как сильно я люблю тебя…

— Этого недостаточно. — Удивительно, что ей удалось выговорить эти слова, потому что они застревали у нее в горле.

— Недостаточно? Если хочешь, я подарю тебе весь мир, Джейн, любимая…

— Элджи, перестань! — крикнула Джейн в отчаянной попытке заставить его замолчать. — Не причиняй мне еще больших страданий. Пожалуйста, пойми…

— Понять? — Она услышала, как изменился его голос. Перед ней снова был холодный, замкнутый, безнадежно далекий от нее человек. — Клянусь, я отказываюсь понимать тебя. Я признался тебе в любви и предложил стать моей женой…

— Да нужна ли я тебе сама по себе? Или только как приложение к Дэнни, которого ты так хочешь иметь?

После ее взрыва наступила могильная тишина, и в этой тишине росла ледяная стена отчуждения между ней и Элджи.

— Что бы я сейчас ни сказал, ты все равно не поверишь. Мне кажется, что из этой ситуации нет выхода. — Отпустив ее ладонь, он развел руки в стороны, показывая, что она свободна. — В таком случае я поступлю так, как ты просишь. Постараюсь, чтобы ты перенесла все как можно легче. Итак… пошли?

Джейн в растерянности смотрела на протянутую руку. Такой знакомый ей повелительный жест теперь выглядел волнующе нежной просьбой. Ей не оставалось ничего другого, как послушно доверить ему свою ладонь и позволить вывести себя из гостиной, подняться по лестнице, пройти по коридору мимо ее спальни, потом мимо его, где они, охваченные страстью, провели столько ночей вместе. Она догадалась, куда он ее ведет, и не удивилась, когда он открыл дверь в детскую, где спал Дэнни.

Подойдя к кроватке, он выпустил ее руку и склонился над спящим младенцем. С невыразимой нежностью он поднял ребенка на руки так бережно, что Дэнни даже не пошевелился. Потом долго и молча всматривался в лицо спящего малыша. В этот момент выражение лица у него было точно такое же, как тогда, когда он сидел на своей постели, держа на руках Дэнни, пока не заметил ее.

Элджи погладил пальцем крошечную темноволосую головку, провел им по щеке и тяжело вздохнул. Потом склонился к нему и, едва касаясь губами, поцеловал в лобик.

— Прощай, мой милый, — шепнул он. Затем, обернувшись к Джейн, протянул ей ребенка. — Принимай, Джейн, своего сына.

Ее сын. Она взяла на руки тихо посапывающего во сне малыша и прижала к груди. Сердце ее рвалось на части. Уткнувшись носом в его головку, она вдыхала его запах, мысленно оплакивая те дни и недели, когда не знала, что он ее родной сын.

— Господи, спасибо тебе, что мой сын вернулся ко мне! — шептала она. — Спасибо, Господи!

Она забыла обо всем, утратила чувство времени, душа ее блуждала в сладостном тумане радости, благодарности и любви к сыну, пока неясный звук не привлек ее внимание и не вернул к действительности. Оглянувшись, она обнаружила, что Элджи в комнате нет. Она даже не заметила, как он ушел.

Элджи! Джейн поняла, что это был за звук. Кто-то открыл входную дверь.

Элджи…

Бережно, чтобы не разбудить, она уложила Дэнни в кроватку. Впереди у нее целая жизнь, чтобы дарить сыну любовь, накопившуюся в ее сердце. Внутренний голос призывал ее поторопиться, дабы не потерять навсегда второго, не менее любимого ею, мужчину.

Внизу она оказалась вовремя. Элджи как раз возвратился в холл за чемоданом, который стоял у подножия лестницы. Входная дверь была распахнута, и Джейн увидела машину, готовую тронуться в путь, ключи торчали в зажигании.

— Элджи, подожди!

Он замер на месте, удивленно глядя на нее. Сердце Джейн сжалось, когда она увидела его измученное лицо с запавшими глазами и горькими складками возле губ и носа. За короткое время, что она не видела его, он постарел лет на десять.

— Что ты делаешь? Куда ты собрался?

— Уезжаю. Возвращаюсь в Италию, — лаконично ответил Элджи.

— Но почему?

— Джейн, ты знаешь почему! Ты не хочешь мне поверить, что я люблю тебя, и я не хочу оставаться здесь… быть рядом и не сметь прикоснуться к тебе? Будет лучше, если я уеду. Я там оставил тебе письмо… — Он показал рукой на длинный белый конверт, лежавший на столике в холле. — Отнеси его моему поверенному по адресу, указанному там, и он все сделает для тебя. Естественно, Дэнни унаследует то, что причиталось его отцу, но я позаботился, чтобы и ты была узаконена в правах. Дарю тебе этот дом…

— Ты даришь мне этот дом?! — Потрясенная Джейн быстро сбежала по лестнице и подошла к нему. — Но почему, Элджи?

— Потому что я хочу, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Чтобы ты была вольна жить так, как тебе нравится, а главное, чтобы ты была счастлива. — Он робко провел ладонью по ее щеке, обвел пальцем линию губ. — Будь счастлива, Джейн, — повторил он тихо. — Обещаешь?

Взгляд его потемневших глаз не отрывался от ее губ, словно он хотел поцеловать их, но не решался. Резко тряхнув головой, он с трудом убрал, словно оторвал, ладонь от ее лица и направился к выходу.

Джейн стала задыхаться. Сейчас или никогда.

— Элджи! — Она хотела просто позвать его, но его имя прозвучало как крик отчаяния. — Не уходи!

Элджи остановился, но не повернул головы,

— Что ты сказала? — Он как будто охрип.

— Я сказала, не уходи! Не оставляй меня, пожалуйста…

Дальше все происходило, как в замедленной съемке. Он наконец обернулся.

— Я не могу остаться, Джейн. Я не могу жить здесь с тобой, — если ты не жена мне. Сердце мое не выдержит такого испытания.

Куда улетучились сомнения, что еще недавно так мучили ее?

— Так в чем же дело? — тихо сказала она. — Останься со мной, женись на мне и стань отцом для Дэнни.

Рука его разжалась, и чемодан грохнулся на пол. От этого звука сердце Джейн подпрыгнуло в груди от радости.

Но Элджи не двинулся с места и не подошел к ней.

— Почему? — тупо спросил он.

— Не помню, кто сказал, — волнуясь заговорила Джейн, — что, если чего-то очень сильно хочешь, откажись. Уйдет — значит не судьба, а вернется — значит твое навек.

Теперь он слушал ее очень внимательно, устремив на нее горящие глаза.

— Вот так ты и поступил со мной, Элджи. Ты предоставил мне свободу, сделав самый ценный подарок, какой только мог… Ты вернул мне сына, ты вернул мне жизнь. Ты готов был, по моему желанию, уйти и оставить мне… Ты… — Голос ее сорвался и она немного помолчала. — Ты позаботился о моем благополучии, в котором я нуждаюсь, и даже… подарил мне этот дом… Но мне не нужны ни деньги, ни дом, если в этом доме не будет тебя. Я хочу только тебя. Если ты не против, я вернусь к тебе, мой дорогой. Я вернусь, чтобы навсегда стать твоей.

Джейн не заметила, как он очутился рядом с ней. Только оказавшись в его крепких объятиях, она услышала, что сердца их бьются в унисон, почувствовала на своих губах его жаркие нетерпеливые, а главное, любящие губы. Она погрузилась в пучину восхитительных сладостных ощущений, забыв обо всем на свете.

Но пришло им время вернуться на землю. Заглянув в сияющие от счастья глаза Элджи, она словно в зеркале увидела отражение собственных чувств.

— Так, значит, ты выйдешь за меня? — Низкий вибрирующий от волнения голос Элджи как всегда вызвал у нее сладкую дрожь.

— Я выйду за тебя, — прошептала Джейн и расплылась в широкой улыбке, увидев выражение его глаз.

— Мне больше ничего не надо, лишь бы стать тебе мужем, а Дэнни настоящим отцом. Нет, самым лучшим отцом и мужем.

— Я знаю, что ты будешь самым лучшим из всех отцов, — заверила его Джейн. — И Дэнни будет самым любимым из твоих детей. Ведь когда-нибудь мы обзаведемся братиком или сестричкой для него, чтобы у нас была настоящая большая семья. Что касается меня, то о таком муже я даже и не мечтала.

От широкой улыбки Элджи сердце Джейн запело. Она жаждала поцелуев, от которых в ней закипала кровь.

— Обещаю, что сделаю каждый день твоей жизни наполненным счастьем, а ночи заполню страстью. — Он снова привлек ее к себе.

Вот это называется обещание на всю жизнь, успела подумать Джейн, а Элджи свои обещания, как известно, всегда выполняет.

Загрузка...