Вторая Академия (СИ)

Глава 8

Следующее утро для меня началось за час до общего подъёма.

— Бегать, — коротко сказала Вейра, склонившись надо мной. — Сейчас.

Сил возражать ей у меня не нашлось, и три минуты спустя, едва успев почистить зубы, я выбежала рядом с ней на беговую дорожку, освещённую цепочкой пирамидок-артефактов. Академия не экономила на энергии, в отличие от дома Рише. В светлеющем небе было пусто: драконы спали, как спали и экономили силы измотанные студенты Академии. Лишь два или три тёмных силуэта бежали вдалеке.

— Есть общее время для бега, — проронила Вейра. — Но мне оно не нравится.

Она бежала ровно и быстро, и чёрный облегающий костюм для бега на ней смотрелся великолепно. Я хотела надеяться, что на мне он смотрится так же, но я здорово задыхалась, а в боку начало колоть уже через два круга. Дома, среди висячих садов и левитирующих террас, я бегала куда расслабленнее. Вейра же бежала так, словно задалась себе целью посмотреть, как я рухну от изнеможения.

И я подозревала, что почти наверняка так оно и было.

— Ты видела меч на стене, которым восхищался принц? — выпалила я, когда Вейра притормозила и открепила от бедра фляжку. — По-моему, он потрясающий.

Она подняла бровь:

— Принц?

— Вот уж нет.

Мы переглянулись, и у Вейры вырвался смешок.

— Говорят, меч будет призом в ежегодном турнире, — неохотно сказала она. — Лорда Нила давно уже уговаривают и студенты, и императорский двор: негоже такому мечу восемь лет висеть на стенке. Похоже, в этом году его наконец-то убедили. Но, так или иначе, нам этот клинок не достанется.

— Потому что турнир только для сиддов? — Я вздохнула. — Это нечестно.

— Такие яркие штучки в любом случае не для нас, — отрубила Вейра. — Хочешь, чтобы тебя запомнили с таким мечом? Проваленная операция тебе гарантирована.

Она вновь повесила флягу на бедро, и я, вздохнув, побежала за ней.

— Кстати, император уже знает о вчерашней драке, — бросила Вейра через плечо.

Я чуть не рухнула. Император? Знает, что я поставила какому-то сидду подножку?

Тёмные сидды, меня же для него не существовало до вчерашнего дня!

— И что теперь? — выдохнула я.

— Расслабься, ему на тебя плевать. Он всерьёз недоволен, что его наследник оказался связан дружбой с такими отбросами, и велел Тиару держаться от них подальше

Мы заканчивали шестой круг, и Вейра всерьёз собиралась пойти на седьмой. Я чуть не застонала.

— И с кем теперь… Тиар… будет дружить?

— О, император об этом уже позаботился. Он издал указ этой ночью.

— Какой указ?

Вейра издала короткий смешок, не оглядываясь:

— Скоро увидишь.

Она замедлилась, переходя на шаг, и наконец остановилась напротив дорожки, ведущей к нашему зданию. Изящно встряхнула короткими тёмными волосами, едва закрывающими уши, и кивнула на поблёскивающую в свете пирамидок мозаику со спящей серебряной драконицей:

— Продолжим внутри. Я хочу знать, что ты умеешь. — Она окинула меня оценивающим взглядом. — Рэй сказал, что татуировок у тебя нет.

— Можно подумать, у тебя уже есть.

— Конечно, есть. Идеальная ловкость.

— Но идеальная ловкость означает… — Я потёрла лоб. — Сниженную силу, верно? Ты даже полупустое ведро с водой не сможешь поднять.

Вейра насмешливо улыбнулась:

— А оно мне нужно, если я могу попасть в любую уязвимую точку? Как вчера?

Она небрежно вытерла лицо влажной салфеткой. Выглядела Вейра при этом изящной и женственной — и очень, очень уверенной в себе.

— Так это ты из-за меня оказалась во Второй Академии, — тихо сказала я. — Хотя она, похоже, не очень-то тебе нужна.

— Рано или поздно это случилось бы всё равно, — отмахнулась Вейра. — Иначе карьеру не сделаешь. К тому же здесь я ближе к Рэю. Идём.

Глядя ей в спину, я в очередной раз напомнила себе, что Рэй выбрал меня, не её. И это значило, что я не совсем безнадёжна, верно?

Что-то мелькнуло в воздухе, и я подняла голову.

Дракон. Огромная тень с распростёртыми крылами, планирующая над Академией. Отражённый свет пирамидки сверкнул на чешуе, и я увидела силуэт всадника с длинными развевающимися волосами. Мне показалось или он смотрел прямо на меня?

Я запрокинула голову, вглядываясь изо всех сил. И попятилась, когда тёмная тень рванулась вниз, становясь огромнее с каждым мгновением.

Всё происходило словно во сне. Ещё секунда, и я бы закричала или бросилась бежать, но пирамидка высветила небрежно лежащие волосы всадника, и я узнала его.

Сердце замерло, а затем начало бешено колотиться.

Ну нет. Этот шанс я не упущу.

Я беззвучно разбежалась — и запрыгнула на крыло как раз в то самое мгновение, когда дракон пролетал совсем низко над землёй. Я летала на драконе с отцом, и не раз. Пусть у меня не было идеальной ловкости Вейры, но у меня была я.

В следующее мгновение я была жестоко наказана за самонадеянность: порывом ветра меня чуть не опрокинуло на спину. Но сильные руки обхватили меня за талию, и я оказалась прижата к крепкой груди.

— Покатаемся?

— Общий подъём через полчаса, — выдохнула я.

— А мы недалеко.

Дракон заложил сумасшедший вираж, взлетая вверх, и я не удержалась от вскрика. Рэй за моей спиной рассмеялся.

— Со мной ты в безопасности, — произнёс он мне на ухо. Ветер поднимался, и я едва его расслышала. — Меня любят драконы. Даже такие дикие, как этот.

Я чуть не поперхнулась:

— Он совершенно дикий? Его не объезжали другие сидды? И ты им управляешь?

Ещё смешок.

— А по мне незаметно?

Теперь дракон летел медленнее, плавно набирая высоту, и я наконец-то решилась посмотреть вниз. И ахнула.

Вокруг Академии в синей дымке тянулся лес. У горизонта светлела зелёная полоса, а далеко на севере виднелось золотое сияние поднимающегося в небо колодца. Древние драконьи источники. Энергия для зарядки артефактов, рун… Тепло, свет, жизнь. Главные сокровища империи, охраняемые куда строже, чем даже императорский дворец.

— Так красиво, — тихо произнесла я. — Даже через тысячу лет они будут сиять, как сегодня. Когда нас уже не будет.

— Интересное наблюдение. Думаешь, бессмертия не существует?

Я обернулась к Рэю. Его волосы развевались в предутреннем небе, а глаза насмешливо глядели на меня. Я вновь подумала, что никогда не видела такого красивого, необычного и редкого оттенка глаз. Ни у одного сидда, даже у правящих лордов. Такие золотые искры были лишь у правителей великой династии.

И Рэй был последним.

— Существуют сотни рун, — произнесла я. — Бесстрашие, обаяние, чувствительность к чужим эмоциям, легендарная руна скорости, ловкость и точность удара, выносливость, регенерация, защита от огня и холода…

— Обострённой интуиции, — кивнул Рэй. — И за каждую надо платить.

— Да. Но я никогда не слышала о руне бессмертия. — Я запнулась. — Шарлатан-чернокнижник, который погубил твоего отца… он обещал ему такую руну. Но мы оба знаем, что это была ложь.

Рэй посмотрел на меня долгим взглядом.

— Возможно, — произнёс он. — А возможно, всё обстояло совсем иначе.

— Хм?

Он хлопнул дракона по шее.

— Летим на крышу.

— На какую?

Рэй кивнул на светлеющее небо:

— Хочу показать тебе рассвет.

Дракон начал снижаться, и я ахнула: я наконец увидела, куда мы летим. На крышу Академии. К огромному каменному дракону, распахнувшему крылья.

С воздуха умная морда казалась почти живой. Белоснежные клыки в пасти сверкнули колоннами, и я увидела прозрачную стену, обрамляющую покои лорда-хранителя Академии. Того, кто будет принимать у меня присягу на верность империи. Совсем скоро.

— Как красиво, — прошептала я.

— Императорский дворец тоже хотели сделать по образу и подобию Академии, — с неожиданной грустью произнёс Рэй. — Но это искусство утрачено. Древние сидды с их даром могли управлять такими объемами энергии. Мы — нет.

Он вдруг улыбнулся, и его глаза сверкнули, как утреннее солнце.

— Но у нас осталось главное. У нас есть драконы.

— Ты их так любишь?

— Они и мы — одно, — просто сказал Рэй. — Они — дыхание этого мира.

— Ты находишь покой в полёте, — произнесла я. — Я помню.

Рэй перевёл взгляд на морду дракона с поблёскивающей тёмной чешуёй и едва заметно улыбнулся:

— Ты ему понравилась.

Я улыбнулась Рэю в ответ:

— Серьёзно?

— О да. Настолько, что он предлагает мне прекратить эти человеческие глупости, сорвать с тебя одежду и поставить на четвереньки. У него в мозгу довольно яркие картинки… правда, с драконьей самкой.

Я невольно дёрнулась, и рука Рэя обхватила меня крепче. Палец ненароком скользнул по животу.

— Не могу сказать, что совершенно с ним не согласен, — промурлыкал Рэй мне на ухо. — Но уверяю тебя, этим утром брачные игры нам не грозят.

— Очень успокаивающе.

Мы приземлились на блестящий камень-чешую на голове гигантского дракона. Рэй помог мне спешиться, погладил дракона по шее — и тот, нетерпеливо тряхнув крылом, вновь поднялся в воздух, уже куда резче. Я проводила его взглядом, любуясь тёмно-синей чешуёй с оттенком грозовых туч.

— Ты так легко им управляешь, — произнесла я.

— Это просто, на самом-то деле, — произнёс Рэй. — Моя мать была куда более умелой наездницей, чем я. Я учился у неё.

В его голосе послышалась горечь. Я закусила губу. Я знала, что императрицу Ранаэль погубило её собственное искусство: она слишком любила опасные полёты и погибла, упав с дракона во время крутого виража среди ураганного ветра.

— Может быть, если бы она не погибла, всё было бы иначе, — тихо сказала я.

— Ещё хуже, вероятно, — отрешённо произнёс Рэй. — У некоторых историй не бывает счастливого финала.

— Будь она жива, ты бы предал и её тоже? — вырвалось у меня.

Неужели я только что сказала это вслух? Я мысленно застонала. Тёмные сидды, да он же сейчас меня с крыши сбросит!

Рэй едва заметно повернул голову.

— Я поступил бы совершенно так же, — произнёс он ровным голосом. — И совершил бы ту же самую ошибку. Но поскольку ты сейчас понятия не имеешь, о чём я говорю, продолжать эту тему бесполезно.

Я прикусила язык.

Рэй устроился на прохладном камне, и я осторожно уселась рядом с ним. Мы сидели далеко от края, но на такой высоте голова кружилась всё равно.

Близился рассвет. Я заворожённо глядела на розовую дымку, окутавшую горизонт. В столице восходящее солнце терялось за висячими садами и древними террасами, левитирующими над кварталами правящих. Здесь же… здесь была свобода.

— Чернокнижник, обещавший добыть руну бессмертия для моего отца, не был шарлатаном, — вдруг сказал Рэй.

Все мысли разом вылетели у меня из головы, как пробка из бутылки.

Что?

Бессмертие существует?

Это прозвучало так обыденно…

…И невероятно.

— Не может быть, — хрипло произнесла я. — Как? Тело ведь стареет!

Рэй не повернул головы.

— Бессмертие души — это не только вечное тело. Души драконов перерождаются в новых сиддов после смерти. Но что, если переродиться можно при жизни? Что, если с помощью одной-единственной руны ты можешь перенести сознание в новое, молодое тело и жить дальше?

Я молчала, потрясённая. Небо на горизонте заалело. Полосы облаков порозовели, и моё сердце замерло: вот-вот должна была показаться огненная полоска солнца.

Мой первый рассвет над Академией. Но мне сейчас было не до него.

— Но что случится с твоим прежним телом? И… молодое тело… оно ведь принадлежало кому-то? Что станется с прежним хозяином?

— Очень хороший вопрос. — Рэй взглянул на меня внимательно. — И мы знаем ответ. Мы оба, ты и я.

Я моргнула.

— Что?..

— За три года до смерти, — отрешённо произнёс Рэй, — твой отец вдруг резко изменился. Характер, привычки, отношение к дочери — всё. Ранее он был лоялистом, верным моему отцу до последней капли крови. Но последние три года Маркус медленно, исподволь готовил переворот. Он блестяще воплотил свой замысел, используя всех, кто подвернулся под руку, включая меня. И до самой последней минуты никто не смог бы его ни в чём уличить.

Я молча смотрела на него.

— А потом, — безжалостно закончил Рэй, — Маркус просто сошёл с ума. Я случайно оказался рядом с ним незадолго до его смерти. То, что извергалось из его губ, было бессвязным бредом. «Отобрал моё тело… забрал бессмертие… получит молодость… в Академию…» Никто другой не обратил бы внимания. Изменился характер три года назад — ну и что? Начал бормотать бессвязный бред? С безумцами это бывает.

Рэй посмотрел прямо на меня, и в это же мгновение первые солнечные лучи хлынули из-за горизонта, освещая его лицо.

— Другой характер, — негромко сказал он. — Другое тело. Другая личность. Маркус Рише остановил императора Дрэйга не потому, что мечтал спасти империю. Он избавлялся от конкурента, который мог раскрыть его тайну и помешать ему жить вечно.

Голова кружилась так, будто я вот-вот потеряю сознание.

— Невозможно, — прошептала я.

— Правда?

Я обхватила руками голову. Мой мир раскалывался на куски.

Это было немыслимо. Это было…

…Мой отец изменился три года назад.

«Когда-то твой отец был одним из нас. Вот только за три года до смерти с ним произошло… нечто».

«Ранее он никогда не был склонен к мотовству. Странная перемена».

«Он и впрямь изменился в последние годы. Хотел бы я знать, что так на него повлияло…»

— Этого недостаточно, чтобы подозревать подобный бред, — хрипло сказала я. — Его могли завербовать, переубедить, промыть ему мозги… может быть, он влюбился и потерял любимую женщину из-за императора Дрэйга… есть другие объяснения!

Губы Рэя исказила усмешка.

— Да, это было бы куда проще, правда?

Я зажмурилась, чтобы не расплакаться. Отец любил меня, опекал, был рядом…

Но, возможно, у меня никогда и не было любящего отца. Лишь призрак под чужой маской. Я стиснула зубы. Нет, я не заплачу.

— И… что стало с моим отцом потом? — глухо сказала я. — В ночь переворота?

— Я потерял сознание, — бесцветным голосом сказал Рэй. — От ран, возможно, хотя я в этом очень сомневаюсь. А когда я очнулся, мне сообщили, что лорд Рише покончил с собой.

— Я не верю, — прошептала я. — Не могу поверить.

— Пять лет у меня не было доказательств, — отрешённо сказал Рэй. — Пять лет я искал — безуспешно. Я искал его в Академии все эти годы — безрезультатно. А потом услышал о помолвке твоей сестры и вдруг понял, что все эти годы искал не там. Что следы были не в будущем, а в прошлом.

— И тогда ты подстроил нашу случайную встречу в его кабинете.

Рэй странно улыбнулся:

— А ты о ней жалеешь?

Вместо ответа я обхватила колени. Я смотрела на восходящее солнце — и вспоминала другой восход пять лет назад.

В день, когда отец не вернулся домой.

— Тени вот-вот начнут удлиняться, — произнёс мой отец, стоя у перил террасы. — Каждый раз я боюсь этого мгновения.

Я вопросительно посмотрела на отца. Утреннее солнце освещало дом, алые лепестки тропических цветов усыпали террасу; два даже попали в мой чай. Рассыпчатое печенье само таяло во рту, и мир был спокойным и сонным.

Но в голосе отца вдруг прозвучало что-то совсем иное. Преддверие грозы.

— О чём ты? — спросила я. — Какого мгновения ты боишься? Когда Амелия с Сильвейной вернутся домой с покупками?

Отец негромко засмеялся:

— Ну, это я как-нибудь переживу. Нет, гриссёнок. Я думал о разуме. Мы вечно молоды в своей голове, но тело этого не знает, и рано или поздно оно напоминает о себе. Болью, приступом забывчивости, взглядом в зеркало. И это страшно, если вдуматься. Неумолимое доказательство, что рано или поздно ты потеряешь себя.

— Не потеряешь, — возразила я. — Лорд Ангус на двадцать лет старше тебя, но к нему всё ещё прислушиваются. У него острый ум, и он не растерял своего влияния.

Отец покачал головой:

— Его окружают тени. Его уже нет — на четверть или на треть, но сосуд пустеет с каждым годом. «Он уже не тот, что прежде» — не пустая метафора.

Он вздохнул, возвращаясь за стол.

— Не принимай это близко к сердцу, гриссёнок. Это хрупкий момент, почти призрачный: когда стоишь на вершине под ослепительным солнцем и хочешь сохранить всего себя здесь, сейчас, лучшего себя, каким ты можешь быть, — но это невозможно, невозможно, невозможно… А тени всё ближе.

— Ты чувствуешь, что тени совсем близко? — Я закусила губу. — И… тебе страшно?

Отец долго и внимательно смотрел на меня.

А затем кивнул:

— Да.

Я встала. Нерешительно подошла к нему — и несмело взяла за руку.

— Наверное, ты прав. Но даже если тени окружат нас обоих… мы будем вместе, правда? Это ведь что-то значит?

Отец вдруг улыбнулся. Наклонился ко мне — и внезапно обнял.

— Ничто не вечно, гриссёнок, — пробормотал он, обнимая меня. — Но эти три года были не так уж плохи.

Я моргнула, возвращаясь в реальность.

«Эти три года были не так уж плохи».

Три года. Я подавила всхлип.

«Каждый раз я боюсь этого мгновения», — сказал мой отец. Это могло быть обычной непонятной фразой. Оговоркой. Чем угодно. Но после рассказа Рэя…

— Я всё ещё не верю, — прошептала я.

— Это нормально. — Рэй пододвинулся поближе и неожиданно обнял меня за плечи. — Я тоже не был уверен, что верю. Но после того, что я видел…

У меня не было сил говорить. У меня не было сил даже думать.

Если Рэй был прав, то мой отец был чудовищно одинок. Ведь никто не знал его настоящее имя и настоящие мысли, ни с кем он не мог быть искренним, даже со мной.

— Ты хочешь сказать, что настоящий Маркус Рише умер восемь лет назад, — глухо сказала я. — Ты не ищешь убийцу моего отца. Ты ищешь того, кто стёр его прежнюю личность. Ты ищешь…

— Твоего отца, — завершил Рэй. — Всё верно.

Тот, кого я считала своим отцом, уничтожил настоящего Маркуса Рише, довёл его до безумия. Я должна была бы ненавидеть его за это… испытывать желание отомстить…

Неужели он всё ещё был жив? Неужели я увижу его снова?

Слёзы потекли по моим щекам.

— Рэй… это жестоко, — прошептала я. — Ты даёшь мне невозможную надежду. Что мой отец жив, что я могу найти его в новом теле — и обнять…

На лице Рэя застыло очень странное жёсткое выражение.

— Да, — произнесли его губы, словно они действовали отдельно от тела. — Именно это я и хочу сказать.

Солнце поднялось выше, почти уже отрываясь нижним краем от горизонта. Я повернула голову к Рэю.

Он отвёл прядь моих волос от виска.

— Бессмертие, — тихо сказал он. — Ты хотела бы его получить? Стать такой же, как твой отец? Ведь Маркус не хотел с тобой расставаться, Фаэль.

— Но он покинул меня, — прошептала я. — Бросил пять лет назад. Я больше ему не нужна.

— Возможно, он любил кого-то в других жизнях и тоже оставил их позади. Но тогда всё было иначе. Тогда никто не знал его тайны. Ты — знаешь.

«Есть тайны, которые убивают».

Меня вдруг пронзило мрачное предчувствие. На что мой отец был готов пойти, чтобы сохранить свою тайну? Было ли что-нибудь в этом мире дороже вечной молодости? Было ли?

Я боялась старости. Боялась быть окружённой тенью, боялась потерять себя — как и отец. Я боялась смерти. Насколько, я не представляла и сама.

Но я могла представить, насколько боится он.

— Ты поможешь мне его найти? — тихо спросила я.

Пальцы Рэя скользнули по моей щеке. Задели чувствительное местечко на шее, и я резко вздохнула, чувствуя, как заходится сердце. И почувствовала, как невольно тянусь к нему сама.

— У тебя мягкие пальцы, — прошептала я, едва осознавая, что говорю.

Руки Рэя скользнули по моим вискам, и он взял моё лицо в ладони.

— Осторожнее, Фаэль, — прошептал он. — Я буду играть твоими чувствами без зазрения совести.

— Зачем?

— Чтобы ты научилась играть чужими. Ты хочешь стать одной из нас, помнишь? Без этого не обойтись.

— А если я научусь лучше, чем ты думаешь? — прошептала я. — И буду играть уже твоими чувствами? Не боишься?

Лицо Рэя не изменилось.

— Вряд ли у тебя это получится. Последние годы подарили мне хороший иммунитет против любви и доверия.

Он с иронией посмотрел на меня, и я вдруг вспомнила, что его прошлые студенты предали его, донося на него за спиной. Доверял ли Рэй им или нет, я не знала, но Рэй обучал их, полагался на них, и это, должно быть, было так больно…

…А они, должно быть, лишь считали, что он получает по заслугам.

— Не буду, — тихо сказала я. — Я не буду предавать тебя и играть твоими чувствами. Никогда.

Что-то в выражении лица Рэя неуловимо изменилось. Но он не сказал ничего. Вместо этого он встал и подал мне руку.

— Есть кое-что, чего ты не знаешь, — негромко сказал он. — Лорд Джавус счёл, что, раз уж свадьба всё равно состоится лишь через полгода, Ксариону будет полезно провести это время в Академии.

В ушах зашумело. Я неуклюже встала.

— Ксар… Ксар прибудет в Академию?

— Это ещё не всё. Вчера утром лорд Джавус сообщил об этом своему старому другу, императору Сарффу, ехидно заметив при этом, что принц Тиар до сих пор прохлаждается во дворце. Император, не желая уступать первенство, тотчас же велел сыну шагнуть в телепорт. Говорят, принц до сих пор в ярости.

— Ох, — только и вымолвила я. — Так вот почему вы вчера столкнулись, да?

У моего наставника вырвался смешок.

— Но на этом дело не закончилось. Вчерашняя безобразная драка возле твоей общей спальни тоже не осталась без последствий. Императору категорически не понравились новые прихлебатели его сына, и он отдал указ, чтобы все наследники правящих домов немедленно отправились в Академию. Ни дня отсрочки. Без исключений. Можешь себе представить, какая поднялась паника?

Я вдруг вспомнила слова Вейры. Так вот что она имела в виду!

— Ого, — непослушными губами произнесла я. — И… что теперь?

— Теперь, — отрешённо произнёс Рэй, всё ещё глядя вниз, — тебя ждёт испытание. И мне нужно, чтобы ты прошла его одна, без моей помощи и моих подсказок. Это важно.

Я вздрогнула.

— Какое испытание?

Рэй выпустил мою руку. Вскинул свою — и мгновением позже солнечную крышу накрыла пара драконьих крыльев.

— Принять присягу на верность империи, — произнёс он чётко, глядя мне в глаза. — И остаться в Академии. Любой ценой.