Второй шанс

Глава 5

Я быстро перебираю ногами, боясь, что они заплетутся в косичку и я повалюсь кубарем с пригорка. Мою руку держит Рома, оглядываясь на меня каждую минуту и подмигивая мне. Мне невесело, но с ним спокойно и я улыбаюсь в ответ.

Мы достигаем населенного пункта, где нас встречают, мягко говоря, не восторженно. Местные косятся на нас и стараются ускорить свой шаг. Что случилось? Что произошло? Мы так плохо выглядим? Да вроде нет! Я оглядываю себя и Рому. Точно, нет! Мы выглядим получше некоторых. Тогда что?

Рома не замедляет свой шаг, словно не видя такого отношения в нашу сторону. Я прижимаюсь к нему, оглядываясь по сторонам. Чувствую себя затравленной добычей, которую вот-во настигнет пуля охотника. И чуешь, направленный на тебя ствол, и в то же время, не видишь его, находясь в нервозном спокойствии. У меня начинается нервный тик — дергается правый глаз.

— Ты чего-то боишься? Что с тобой? — поворачивается ко мне очередной раз Рома. Я молчу и просто смотрю ему в глаза. Он все понимает без слов. Подтянув меня к себе, он прижимается ко мне и целует в висок, словно баюкая и успокаивая. — Не бойся, я с тобой. Ничего не случится. Все будет хорошо, мы выберемся и будем вместе.

— Правда? — шепчу я с надеждой.

— Правда. — кивает Рома, осматриваясь по сторонам. — Я уже не смогу без тебя. А сейчас нам надо идти и идти, как можно скорее. Надо добраться до телефона, мне надо предупредить кое-кого в городе и тогда нас встретят. Все будет хорошо, я не выпущу твою руку.

— Я верю тебе. — продолжаю я свой путь. Рома ускоряет шаг.

Мы заходим в один единственный на всю деревню магазин. Там немного народу: продавщица, две женщины и один старый дед. Они все о чем-то оживленно беседуют, но при виде незнакомцев — нас — замолкают. Мне на секунду становится жутко и по коже пробегают мурашки.

Мы проходим к прилавку, оттесняя покупательниц. Те отходят, не возмущаясь и быстро исчезают из магазина. Что-то заставляет меня обернуться им вслед и посмотреть, как они сломя голову разбегаются в разные стороны.

— Здравствуйте, — не замечает этой странности Рома. Он увлечен разговором с продавщицей. — не подскажете, как отсюда можно добраться до города? — улыбается он женщине тридцати лет. Она отвечает ему тем же, облокотившись на прилавок. Ее откровенный вырез на груди выставляет напоказ все, что нужно и все, что нежелательно. Но ее, видимо, это ни капли не смущает. Я против воли улыбаюсь и прячусь за спину Ромы, чтобы не выдать себя. Он видит это и ухмыляясь, показывает мне за спиной кулак. Я склоняю голову очень низко, боясь рассмеяться вслух и обидит этим продавщицу.

Она же не замечает меня совершенно и откровенно продолжает флиртовать с Ромой. Он старается держать с ней дистанцию, но нам нужна помощь, поэтому приходится немного потерпеть. Мы терпим.

— Так что насчет того, чтобы уехать отсюда? — повторяет свой вопрос Рома, но уже с нажимом в голосе.

— Уехать… — лениво протягивает женщина. Мне она нравится с каждой секундой все меньше и меньше. — Можно и уехать. Сюда автобус два раза в неделю из города приходит. Так вот, он завтра лишь в двенадцати дня сюда приедет. А сегодня никак. — пожимает она плечами, оглядывая нас. — Если, только кто из местных согласится довезти.

— А кто может помочь в этом деле? — загораются глаза у Ромы. — Нам нужно сегодня.

— Мало кто может. У нас в деревни только у Михея, да у Василия Ивановича есть средство передвижения. — ни особо спешит торговка. Ей некуда спешить — она наслаждается общением с молодым и красивым парнем. Мне лишь достаются фырканья с ее стороны. Слава небесам, меня закрывает Ромина спина от них.

— Где их можно найти?

— Да тут они, рядом. Только оба в город сегодня уехали — за продуктами, да за иными вещами. Придется вам, господа хорошие, здесь заночевать, а завтра и автобус прибудет. — закончила свою мысль продавщица.

— Что же делать? — касаюсь я руки Ромы. Он нежно проводит пальцами по моей щеке и целует меня.

— Все нормально. Останемся здесь до утра. Все хорошо. Вас здесь можно где-нибудь остановиться? — обращается он уже к продавщице. Та не сводит с него глаз.

— Конечно, вот, — указывает она на старика, который кажется спит, сидя на колченогом стуле у прилавка. — Митрофаныч. Он один живет. Дом у него на три комнаты. Поговорите с ним. Авось, и пустит на одну ночь. — пожимает плечами продавщица и скрывается за ширмой, которая закрывает маленькую подсобку магазина.

— Отец, — легонько толкает Рома старика. Тот сразу открывает свои глаза и смотрит заспанно на нас двоих. Я робко улыбаюсь, словно нашкодившая ученица.

— Что надо? — служит ответом Роме слова старика. Слышит он, по крайней мере, отлично.

— Мы — туристы и хотели уехать сегодня в город, а автобус будет лишь завтра, — переходит сразу к сути Рома. Мою руку он не отпускает и все время прижимает меня к себе. — Нам сказали, что у тебя есть свободные комнаты, не пустишь ли ты нас к себе на ночь?

Старик оглядывает нас и с причмокиванием, произносит:

— Отчего не пустить, пущу. Живу один, как перст. Скучно, да порой, даже страшновато бывает. А вы молодые, хоть на вечер будет веселье. Пойдем! — машет он рукой, вставая со стула. Рома и я ему помогаем. Он крехтя, направляется к выходу.

— Сколько возьмешь за постой? — интересуется Рома. Я вспоминаю, сколько у нас денег — мы должны еще взять завтра билеты.

— Пару шуток и душевный разговор. — обозначает свою плату старик. Мы удивленно переглядываемся с Ромой. Старик смеется, глядя на нас. — Мне денег не надо, мне компания нужна. — поясняет он. Мы с Ромой заражаемся его смехом и все вместе, втроем, выходим на улицу. Время близится к вечеру, уже собираются сумерки, касаясь ближних холмов и гор. Мы идем вместе с дедом к его дому.

— Как ты один оказался? Родных совсем не осталось? — спрашивает Рома у деда, сидя за огромным столом. Я сижу чуть поодаль, на кровати и дремлю, стараясь изо всех сил не отключится прямо сейчас.

— Да, остались родные, — машет руками дед. Он осторожно встает, держась за край стола и идет к старому, можно сказать старинному, буфету, что стоит на резных ножках. Там он открывает верхнюю дверцу и достает графин с янтарной жидкостью. Попутно прихватывает и две стопки. — только, не нужен я им стал. Какой от меня прок? Они теперь все в городе, а я вот тут. Мне уже немного осталось — век свой доживаю. — вздыхает он и ставит со звоном на стол графин с рюмками.

— Что это, старик? — нюхает и подозрительно косится на жидкость Рома. Я привстаю с кровати. Она скрипит и Рома оборачивается ко мне. «Не бойся.» — шепчет он мне одними губами. Я улыбаюсь и киваю головой, в знак согласия.

— Это настойка на лесных кореньях и травах. Мой рецепт, который знал еще мой дед. Пробуй. — разливает он по стопкам жидкость и не дожидаясь Ромы, опрокидывает в себя свою рюмку.

Рома долго принюхивается, но потом, пожав плечами, все-таки, опустошает емкость. Разом вздрагивает и шумно выдыхает.

— Сколько же она у тебя настаивалась? — спрашивает он. Дед ухмыляется и прячет все обратно.

— А сколько надо, — уклоняется он от ответа.

— Видимо, эту гадость еще твой дед и припас, — все еще приходит в себя Рома. Я против воли улыбаюсь, глядя на них. Дед тоже давит в себе усмешку, но безуспешно.

Мы долго еще разговариваем о том, да о сем. К двенадцати ночи мы укладываемся спать. Дед нам отдает под ночлег одну из свободных комнат, а сам заваливается на кровати, что стоит в главной комнате.

Мы с Ромой аккуратно проходим к себе, стараясь не разбудит скрипом половиц захмелевшего старика, но он лишь отвечает, не по годам, молодецким храпом. Рома улыбается и обнимает меня за плечи.

Пока я разбираю постель, Рома стягивает с себя одежду и садится на табурет, который стоит рядом с кроватью.

— Не могу тобою наглядеться, — произносит он и я удивленно поворачиваюсь. — просто мне кажется, что это все мой сон или мираж и если я неаккуратно повернусь во сне, то все это исчезнет. Все, вместе с тобой.

— Ты же сам говорил, что мы всегда будем вместе. — осторожно кладу ему ладони на грудь. Она у него теплая, почти горячая. Он тяжело и часто дышит. Я поднимаюсь руками вверх, касаясь его шеи и плавно проводя по его скулам. Он заключает меня в объятья и прижимает меня к себе. Его руки исследуют мою спину. Он склоняет свою голову на бок и кладет мне на плечо.

— Впервые, я чего-то ужасно боюсь. Боюсь потерять тебя.

— Все будет хорошо, ведь так ты говорил мне?! — отстраняюсь я от него на несколько сантиметров, чтобы взглянуть ему в глаза. — Я права?

— Права. — вновь прижимает меня к себе Рома. Он обжигает мои губы своим поцелуем, окутывая своим теплом с ног до головы. Он, словно, сливается со мной в единое целое. Я не могу дышать. Мы рушимся на кровать. Я оказываюсь придавлена Ромой. Он покусывает мою шею, опускаясь все ниже. Я зарываюсь пальцами в его волосы. И тут… страшно скрипит кровать и в соседней комнате мы слышим ворчание деда сквозь его сон. Я и Рома замираем на пару секунд, после чего разражаемся беззвучным хохотом.

— Давай спать, — предлагаю я ему шепотом.

— Давай. — соглашается со мной Рома.

— Просто спать.

— Да. Сегодня придется просто спать.

Мы укладываемся на кровати и я прижимаюсь спиной к его груди. Он обхватывает меня свои руками и прижимает к себе, словно боясь потерять. Его рука ложится мне на живот — это действует на меня успокаивающе. Мы в скором времени засыпаем.

Меня что-то тревожит. В глаза пробивается яркий свет. Я открываю глаза.

Я лежу на груди у Ромы, его рука оберегающе обнимает меня, другая же закинута за голову. Его глаза закрыты — им не мешает свет — он лежит на спине.

Мой же взгляд устремлен прямо в окно, которое располагается напротив нашей кровати с правой ее стороны.

Я стараюсь понять что это за свет, вглядываюсь. Постепенно мои глаза привыкают и дают мне разглядеть очертания трех машин, которые стоят во дворе. Рядом с ними оказывается несколько человек. Все они — крепкие, как на подпор элитных войск, мужчины. Они что-то решают, рядом с ними суетится один низенький человек и маленькая полная женщина. Эти вое активно жестикулируют мужчинам и я вижу в свете фар, как они машут руками, указывая на дом старика. Их головы неустанно чему-то кивают. Мужчины направляются к двери.

Во мне рождается страх, он смешан с ужасом и паникой. Я с силой тормошу Рому, пытаясь его разбудить. Он открывает глаза сразу же и понимает по моему немому взгляду, что случилось что-то плохое.

Он приподнимается на локти и пристально вглядывается в окно.

— Вставай! — слышу я его шепот. Немедленно подчиняюсь и ставлю ноги на дощатый пол. — Только тихо! — предостерегает меня тут же Рома. Я встаю на носочки и слышу тихий скрип старых половиц. — Тише! — застегивает на себе шорты Рома, натягивая попутно футболку. — Нам надо как можно скорее выбираться.

— Это… — сглатываю я несуществующий ком в горле. Вот жалость, легче не становится. — это… за мной?!

— Думаю, что ты права. Это по нашу душу. Как узнали? Хотя, есть у меня подозрения, что благодарить нам в этом надо жителей этой деревеньки. — закусывает он губу. В дверь раздается тихий стук. Мы замираем и прислушиваемся к тому, что творится в сенках.

Старик нехотя и кряхтя идет к входной двери. Мы слышим его голос. Рома подносит указательный палец к губам, прося молчать и ни чем себя не выдавать. Я киваю в ответ и прижимаю руки к своему рту.

— Кто вы? Что вам надо в такой час? — доносится до нас разговор.

— Открывай! — требуют люди за порогом. Дружелюбием от них не веет. Веет ужасом. Я лихорадочно начинаю оглядывать комнату в поисках убежища.

— Это почему это? — вновь слышу голос деда я. Он не собирается им так просто сдаваться.

— По качану! — «ласково» поясняют ему с той стороны двери. Слышится глухой удар в дверь. — Считаем до трех, два уже было сказано! Открывай, иначе вышибем дверь. Шахрукх кое-кого ищет и ему сказали, что они у тебя. Быстрее!!! — слышится новый глухой удар. Дверь жалобно издает свои предсмертные всхлипы. Надеюсь, она выдержит эти издевательства. Если нет, то нам конец! Теперь я потеряла всякую надежду на то, что это всего лишь дурацкое совпадение и эти люди пришли не за нами.

Ко мне в один шаг приближается Рома и обнимает меня, прижимая меня к себе. Я утыкаюсь в его грудь, стараясь унять свое сердце и частое дыхание. Мне не хватает воздуха.

— Смотри! — кивает он мне на маленькую дверь в дальнем углу комнаты. — Это переход к соседям. Дом на два хозяина. Наверняка, его делали на экстренный случай.

— Он заперт. — печально извещаю я Романа. Он не отчаивается или старается этого мне не показывать.

— Можно выломать. Замок старый, да и дверь открывается в ту сторону, а не в нашу. Попробуем. Идем. — толкает он меня к двери. Эта дверь — наше единственное спасение, единственный шанс. Мы должны попытаться.

Я оказываюсь около этой старой, но все еще крепкой двери. Сзади нас, в главной комнате слышится брань на разный лад мужских голосов.

Рома наваливается своим телом на дверь: раз, другой… еще чуть-чуть и вот, она поддается и слышится скрип. За дверью нашей комнаты наступает тишина. Все прислушиваются.

— Быстрее, — толкает меня Рома в проход. Я цепляюсь за какой-то крюк и ойкаю, получается громко. Сзади нас раздается глухой стук в дверь. Я вздрагиваю и зажимаю ладонью рот. Рома целует мою руку, что мешает ему добраться до губ и шепчет:

— Иди, любимая. Не оглядывайся. Верь мне, я буду за тобой. Иди! — толкает он меня с силой в потьму непонятного и пыльного коридора. Я делаю шаг и чихаю. Рома не может сдержать улыбки. Дверь, ведущая в нашу комнату, нещадно скрипит под натиском. Стул, которым Рома тихо подпер ручку не выдерживает и отлетает в сторону. Последнее, что я вижу — это, как одна дверь со звуком распахивается, а другая закрывается перед моим носом. — Иди, не стой. От скорости твоих ног зависят наше будущее. Сможешь вынести это?! — невесело посмеивается Рома. За нами дверь еле-еле сдерживает натиск и мы спешим уйти от нее.

Не зная, куда эта дверь ведет, парни Шахрукха и не подозревают, что мы выходим из соседнего дома. Выбравшись через сени и не потревожив хозяев, мы опрометью несемся подальше от домов, от деревни вообще.

Позади слышится отборный мат и крики. В ближайших домах загорается свет и некоторые люди даже выходят на улицу. Любопытство губит не только кошку, но и всех, кто сует свой нос не в свои дела.

От страха я быстро выматываюсь. Ноги сковывает ужас и я не могу бежать.

Рома дает мне небольшую передышку, постоянно повторяя мне: «Я с тобой. Мы вместе. Все будет хорошо. Я очень сильно люблю тебя и никогда не оставлю.».

Когда мы хотим свернуть с дороги к лесу, то позади слышится выстрел. Он отдается взрывом в моем мозге. Я кричу и закрываю ладонями уши. Не замечаю, что падаю на коленки прямо на землю. Мои нервы на пределе и надежда покидает меня.

— Вставай, Лера! — яростно трясет меня Рома. — Вставай!

— Я не могу. — отрицательно мотаю я головой. — Просто, не могу. Мои ноги не слушаются меня.

— Идем, родная. Ну же, надо! — заставляет меня подняться Рома. Я опираюсь на его плечо и мы продолжаем путь.

Мы бежим вдоль дороги. В ночи невидно ничего. Вдруг, нас ослепляет свет фар. Мы останавливаемся. Рома замирает и отводит свою руку, что держит меня, назад, к себе за спину. Это заставляет меня спрятаться за него. Мои слезы уже готовы хлынуть наружу.

Из центральной машины выходит Шахрукх. Он одет во все черное. Его можно спутать с самой ночью. Он выглядит зловеще. Я чувствую, что Рома напрягся, словно в ожидании броска и ответного удара. Я пропускаю удары сердца, удар за ударом. Жадно глотаю ртом воздух — мне его катастрофически не хватает.

— У тебя находится кое-что, что принадлежит мне! — сразу переходит к делу Шахрукх, указывая на меня пальцем. — Верни ее! — за ним стоит его охрана — мини-армия. Но ее на нас хватит с лихвой. Я вижу, что все они вооружены. В руках Шахрукха тоже есть ствол. Не могу разобрать, взведен ли курок.

— Не понимаю о чем ты. Я у тебя ничего не брал.

— Хм, — усмехается Шахрукх. Его забавляет ситуация. Он играет с нами, словно кот со своими мышками. — верно, она сама к тебе прибежала. Плохая игрушка! — грозит он мне пальцем. Я прячу глаза за спину Ромы. Он ободряюще сжимает мне руку. Я грею его своим дыханием. — Верни ее и можешь идти. Слушай, а мы раньше с тобой ни где не встречались? — задумывается на секунду он.

— Не встречались! — сразу отметает такой вариант Рома. — А если не верну, что тогда?

Такое положение дел одновременно забавляет и раздражает Шахрукха. Его терпение подходит к концу.

— Хватит играть. Мне надоел этот бессмысленный обмен словами. Я — человек дела, а не трепа. Забрать ее! — отдает он приказ своим бодигардам. Я скукоживаюсь.

— В сторону! — кричит мне Рома и отталкивает от себя.

Я лечу куда-то вправо и приземляюсь на мягкий ковер травы. Передо мной разворачивается баталия: один из трех головорезов Шахрукха резко и замашисто бьет Рому в лицо. Он уклоняется и отвечает ему ударом в живот — мужик резко скручивается резьбой и валится на спину.

Удары сыпятся один за одним, словно град. Перевеса нет ни у Ромы, ни у этих бугаев.

У Ромы рассечена губа, под левым глазом красуется огромным кровоподтек.

Один из телохранителей Шахрукха заходит Роме за спину и обрушивает удар кулаком ему на спину. Я кричу, чтобы он обернулся, но поздно — Рома падает на колени. На моих глазах слезы не дают видеть ничего вокруг. Мои всхлипы перерастают в рыдания.

Меня резко и жестко отрывают от земли чьи-то руки. Я смотрю вверх: меня держит Шахрукх.

— Ты идешь со мной, мерзавка! Посмела сбежать?! Унизила перед моими людьми?! Да я убью тебя! — отвешивает мне звонкую пощечину. Идем!

— Сволочь!!! — мои руки свободны. Шахрукх рядом. Он склонился и потирает щеку, на которую пришелся удар Ромы. Он все еще сопротивляется.

— Рома! — бросаюсь я к нему.

— Я люблю тебя! — мягко обнимает он мою голову своими руками. Они в пыли и крови и самое страшное, я неуверенна, что это кровь не его. — Помни, я всегда буду любить тебя! Ты — моя путеводная звезда. — он целует меня и тут же его отбрасывает назад — охрана Шахрукха очухалась.

— Я люблю тебя! — сквозь слезы и рыдания, которые душат меня, кричу я Роме.

— Кончайте с ним. А эту, — подхватывает меня Шахрукх на руки и закидывает себе на плечо. — я заберу с собой. Она мне многое задолжала.

— Нет!!! — вырываюсь я, попадая четким ударом кросовка в солнечное сплетение Шахрукху. Он отпускает меня. Я падаю на колени — они разодраны об асфальт в кровь. Мне неважно! Я вижу лишь Рому. Его оглушили. Теперь его тащат двое под руки. Его ноги плетутся по пыльной дороги. — Нет!!! — меня вновь подхватывают под живот чьи-то руки. На этот раз, они принадлежат не Шахрукху. Один из его охраны держит меня, пока я пытаюсь вырваться. — Пустите меня к нему! Рома! Рома! Рома!!! — но он меня не слышит. — Я люблю его!

— Выруби ее, чтоб не голосила! — бросает недовольный взгляд на меня Шахрукх, который все еще держится за свой живот. Меня оглушают. В моих глазах все темнеет и я проваливаюсь во тьму.