Второй шанс дракону. Простить или прибить?

Глава 8. Харпер.

– Харпер, честно… – ныл Орион, оставшись со мной наедине, – это роковая случайность. Я бы никогда не подставил тебя. Нет мне прощения, теперь ты этому дракону должна.

Завывания были искренними,грустными и надоедливыми, а я не умела долго обижаться на фамильяра.

– Это не страшно, – продолжала удерживать его на руках и попутно попросила служанку нагреть воду в ванной, – мне жаль, что у тебя не вышло с подружкой.

– Зато, – котик понизил голос, – вышло кое-что другое. Я тут походил, хвостом поводил…

– И? – почти не слушала, раздумывая, как бы отвлечь его от будущего купания.

Как и все кошачьи, Орион ненавидел воду. А я ненавидела грязь в постели, песок и немытые лапы.

– Я знаю, как обойти магическую защиту, – промяукал он из подаренного нам пиджака, не заметив, что мы оказались в ванной комнате.

Не ожидая, что он ошарашит меня подобным заявлением, я в шоке опустила руки, а его в полную воды ванную.

Что началось…

Было не до расспросов и выяснения обстоятельств.

Кот истошно заорал, пробуксовал по дну, но когти не могли зацепиться за гладкую эмаль, окатил меня волной, а после, когда все в помещении было в брызгах и разводах, он, наконец, успокоился и позволил себя очистить.

Пока я боролась с неприятием Ориона к чистоте и ухоженному виду, в мою спальню завалились Роберт, Маргарита и Ариэлла.

Последняя чувствовала себя куда более уверенной, улыбалась, у нее появился румянец на щечках, она даже оделась фривольнее и наряднее.

– А мы думали, ты кого-то убиваешь, – весело проговорила леди Финрен.

Она протянула руку и погладила пушистого, но мокрого бедолагу за ухом. О его бедах и мучениях узнала у своих доносчиков и Александра, который позволил мне ускользнуть от внимания гостей и мужественно принял удар из любопытствующих на себя.

– Нет, она просто топила, – пожаловался кот.

– Если бы я топила, ты бы и вякнуть не успел. – Предупредила проныру и повернулась к Марго. – Представляешь, ходила за ним, спасала, с недругом своим спелась, а от него ни слова благодарности.

– Ага, ага, – усмехнулся уже согревшийся фамильяр. – С недругом спелась или едва не поцеловалась?

Предатель. Мог бы и сохранить увиденное в тайне.

– Харпер? – изогнула бровь подруга. – Что же ты молчишь?

– Потому что, – я обвела ладонью свои покои, намекая на неподходящую обстановку и лишних присутствующих, – у нас есть занятия важнее и интереснее. Удалось что-нибудь выяснить о деятельности Годрика?

Ариэлла загадочно переглянулась с моей наперсницей.

– Да, вот, – девушка протянула мне тонкую стопочку из пергаментов, что держала подмышкой

Отставив кота, я взяла бумаги и бегло прошлась по информации.

Господин Болтон прихватил с собой несколько купчих. Если я правильно помнила название городка, где выросла моя подзащитная, то именно на ее родные места. При том, оформлено все хитро. Ариэлла утверждала, что это приданое, которое в случае развода отходило бы ей обратно, но Годрик, предусмотрительный тип, выкупил дом, о котором шла речь за один день до свадьбы, а деньги от покупки были перечислены на счет молодой супруги на следующий день, когда все суммы и имущество уже считались общими.

– Ты же читал? Есть за что уцепиться? – Воззрилась на друга.

Все-таки Роберт в нашей цветистой компании отвечал за различного рода финансовые махинации и налоговые авантюры.

– На первый взгляд ничего криминального, Харпер, – дракон заставил меня напрячься. – По закону леди Болтон получит небольшую, причитающуюся ей выплату, а потом будет свободна и… бедна.

Странно, что блондинка не расстроилась.

– Я чего-то не знаю? – обратилась к Ариэлле, удивленная ее радостным настроением.

Никаких слез, эмоций, всхлипываний. Одухотворенное лицо в ожидании свободы и светлые наивные глаза.

– Мне хватит той суммы, леди Браун, – запищала она словно мышка. – Мы никогда не были богаты, так что я не претендую на его деньги. Я заберу родителей и подыщу нам жилье подальше от столицы и его поместья, вот только…

Она виновато опустила голову.

– Вот только разводиться он с тобой не хочет, а ты утверждала обратное, – произнесла я задумчиво.

– Поверьте, я не обманывала, – закивала она со страшной скоростью. – Я действительно слышала его беседу с леди Грей, они обсуждали наш развод как совершенное дело. Мне кажется, что он обижен, что не он бросает меня, а я первой выступила с заявлением.

– И правда, Харпер, – подалась вперед Марго. – Может и не надо искать каких-то тайных смыслов? Тебе ли не знать, что творит с людьми, а тем более с драконами обиженное самолюбие? Развод можно не торопить и не настаивать, чтобы заседание прошло на летнем приеме.

Я была готова согласиться. Годрик из тех, кто не позволит женщине взять над ним верх, будет ныть, стенать и плакать, делать подлянки и мошенничать, но если он сам хотел развод, то почему резко передумал?

Посмотрев на лицо Роберта, меня одолели сомнения. Мужчина затих, старательно отворачивался от меня, будто боялся, что я начну расспрашивать. Мне-то не соврать.

А когда он потянулся к выходу, я моментально утвердилась в своих предположениях. Господин Бойд о чем-то проинформирован, не зря же водит тайную дружбу с Софией и болтает с ней по ночам в саду.

Эх, сколько раз мне нужно разочароваться в мужчинах, чтобы осознать: им нельзя доверять. Никому.

– Если вы закончили, то я пойду, – хитрый дракон уже опустил ручку новой двери. – Дам вам посплетничать, девочки.

– Нет, – я коварно улыбнулась и похлопала возле себя. – Мне нужна твоя консультация… личная. Будь добр, задержись. А тебя, Марго, – подмигнула подружке, – я бы хотела попросить отправить свою армию членистоногих не в дом господина Болтона, а к родителям Ариэллы. Может, малышка ценнее, чем мы предполагали?

Леди Финрен изобразила вопросительный взгляд, но быстро догадалась, что я планирую провести допрос с пристрастием.

Да и Роберт славился своей проницательностью. Он было хотел прошмыгнуть вслед за девушками, но вдовушка захлопнула створку перед его самым носом и придержала ее еще, чтобы тот наверняка не улизнул, заодно она взяла с собой кота, чтобы он нам не мешал.

– Харпер… – беспомощно повернулся мой друг. – У тебя взгляд хищницы, что я должен думать? Безумно хочется сбежать.

– Что драконы – верх пищевой цепочки? – обескуражила я. – Но ты прав, тебе есть о чем волноваться.

Прошлась мимо него, подожгла свечу, для пущего эффекта черную, и у которой в фитиле были древесные опилки, вызывающие трескающий звук.

Мы, ведьмы, в магии одарены, но до блестящих ящеров нам тянуться и тянуться. В связи с этим ушлые колдуньи предпочитали уловки, хитрости и всякого рода обманы. Реквизит и томное выражение отлично вызывают страх у противника.

Вот и друг изменился в лице, обнаружив, что я ладонью направляю дым в его сторону.

– Чего это ты делаешь? – промямлил он.

Мужики такие дураки. Пыль в глаза пусти, во все поверят.

– Сглаз на тебя ложу…кладу… потом разберемся в орфографических приемах.

– Может, глаз? – спросил он в надежде.

– Неа, – нехорошо усмехнулась. – А что прикажешь с предателями делать?

Медленно до дракона начинало доходить.

– С предателями?

– Да, с теми, кто за спиной друзей договаривается с неприятелем, ведет какие-то тайные беседы в саду, что-то требует от нынешней пассии мужа моей подзащитной. Называется предателем.

Роберт потемнел. Брови сместились к носу, а во взгляде застыл подозрительный блеск.

Я, конечно, барышня умная, но вечно забываю о силах своего противника. И судя по чешуе на скулах, по выросшим когтям, это не добавляет очков к наличию у меня логики и здравого смысла.

– Харпер, тебе известно о Софи? – чуть ли не зарычал на меня господин Бойд. За один шаг мужчина добрался до меня и прижал к стене, я даже пискнуть не успела. – Ты, что, стояла и подсматривала за нами?

– Нет, идиот, – фыркнула я, отталкивая Роберта, – сидела и подслушивала. Вы бы хоть полог тишины наложили.

– Ты не отрицаешь, что следила за мной? – разъярился он еще больше.

– Отрицаю, естественно. Это вышло случайно, но на вопросы тебе придется ответить.

– С чего бы? Я обещал тебе поддержку, кражу, но свои сердечные дела позволь оставить мне в тайне. Заметь, я проявляю сдержанность и не лезу к тебе с расспросами насчет Александра.

От неожиданного заявления я опешила. Сердечные дела? С ней? С этой рыжеволосой бестией, проворачивающей какие-то темные делишки?

– Роберт, – отошла я подальше, чтобы он меня ненароком не придушил, а состояние у него было самое подходящее, – но что мне думать? Неужели Ариэлла не заслуживает защиты и сочувствия? Объясни, что тебя связывает с леди Грей. Мы знакомы достаточно давно, чтобы я тебя не осуждала. Ты для нее пытаешься пробраться в сокровищницу Ориона?

У меня аж ладони вспотели. Мне безумно хотелось, чтобы тот доверился и поделился секретом. В конце концов, и мне нужно сделать то же самое.

– Меня понимать осуждать не нужно, Харпер, – друг сел на обитую красным бархатом кушетку. – Я не сотворил чего-то незаконного или предосудительного. Надо побороть свою неприязнь перед Софи.

– Ох, прости, – устроилась рядом с ним, – но в я жизни не пойму, как можно спать с Годриком и быть его любовницей.

– В том-то и дело, – загадочно произнес он, – в том-то и дело. Леди Грей с ним не спит, она умеет пообещать, но держать на расстоянии. Тебе ли подобное объяснять?

Подобрав отъехавшую челюсть, я внимательнее присмотрелась к своему другу.

– Начни сначала. Как вы познакомились?

Оказалось, что леди Грей и господин Бойд практически с детства знают друг друга. В девичестве она принадлежала обедневшему роду Айрим, но сменила фамилию на более родовитую.

Они дружили, близко, гораздо крепче, чем я с ним. Поверяли тайны и чаяния. Софи когда-то призналась ему, что мечтает о славе и богатстве. Ее семья едва ли не нищенствовала.

Естественно, юный, романтичный Роберт был готов предложить ей брак, свое твердое плечо, но девушка отказала. Цинизм тому причиной или, наоборот, забота о нем, но она вызвала у дракона бурю эмоций и уехала подальше, а потом вышла замуж. Дороги разошлись, Роберт превратился в очередного гуляку из столицы, Софи в едкую, пронырливую журналистку, но в этом году они снова внезапно встретились.

Нехотя она призналась – ее прокляли. Умирающий муж, к которому у нее никогда не было чувств, наслал на нее злое заклятье, завидовал ее молодости, тому, что она останется в этом мире, а он покидает его. У нее было два выхода – связаться с единственным родственником, пусть и дальним, чтобы он дал ей прощение, либо заполучить артефакт.

На грабеж она не решилась, мозги-то у нее на месте, а вот родственника отыскала: господина Болтона. А последний был рад вниманию от красивой, женственной, популярной писательницы.

– Я хочу ей помочь…

– Надеешься на что-то? – впервые видела в Роберте искреннюю заинтересованность женщиной.

Он пожал плечами.

– Да, надеюсь, но принуждать не буду. Ей достаточно помыкали, поэтому у нее такой характер. А ты… – прищурился он, – раз я объяснил свою причину, может, и ты выдашь мне какую-нибудь откровенность? Зачем тебе понадобилась сокровищница?

– Страсть у меня к древностям и золоту, – забурчала я.

Какая теперь откровенность? Судя по рассказу друга, искали мы в драгоценной кладовке Ориона Первого один и тот же артефакт. И проблемы наши чем-то похожи, и способ их решения. Если дело не выгорит, рыжеволосая писака просто выйдет замуж за господина Болтона, а я, если не справлюсь, просто отыщу любого мужа.

Поразительная у нас религия. Весь пантеон богов спит и видит, как бы дамочек без пары не оставить. Они же, плутовки, со свадьбами не торопятся. Демографию драконам не поднимают. Карьеру делают, законы чешуйчатых ящеров попирают.

Жаль, что от божественной заботы, особенно в комплекте с непрошенной мудростью, удавиться хочется. В одном островном государстве, например, верили в макаронного монстра, носили дуршлаги на голове и распевали песни на берегу моря. Не жизнь, а сказка… расслабленная, придурковатая и заманчивая. Пожалуй, определилась я с местом своего последнего обиталища.

– Я серьезно, Харпер, – Роберт настаивал. – Ты продолжишь держать меня в неведении?

И как я поставлю его перед выбором? С одной стороны, возлюбленная, а с другой, верная, боевая подруга?

Не придумав ничего лучше, я банально соврала.

– Заклятие немоты, – показала на свои губы. – Придется тебе довериться мне на слово.

Говорила и ненавидела себя. Я ведь не собиралась сдаваться. И дарить никому ничего не собиралась. Софи быстро возьмет в оборот Годрика, получит желаемую свободу и окрутит еще с десяток новых драконов, а у меня из претендентов в женихи обиженный, скучный и пресный, как утренняя овсянка, Энакин.

Сейчас я поступала отвратительно и подло, но прежде чем окончательно пойти на риск и потерять нашу дружбу с господином Бойдом, все-таки намеревалась определиться, а стоит ли леди Грей подобных жертв от ящера. Вдруг она хуже, чем он о ней думает?

– Ты дала кому-то слово? – сделал свои выводы друг. – Но когда обстоятельства позволят, расскажешь?

– Расскажу, расскажу, – отворачивала взгляд, не планируя выполнять обещание. – Услышишь все лично от меня во всех мозговыносящих подробностях.

Роберт ушел ни с чем, а я так и осталась сидеть, сминая складки на платье. То, что я расстроилась, это ни сказать ничего. Я была вымотана, выжата как самый спелый апельсин.

– Грейпфрут, – кашлянул кто-то за моей спиной.

– Что? – пришлось мне развернуться.

Карма настигла почти мгновенно. Александр не утерпел, не дождался, когда я приду лично латать его ранения, полученные в неравном бою с котом и высотой. Мы же условились.

Соглашаясь на проживание по соседству, я запамятовала, что покои-то его. И пересекать нашу смежную дверь он мог беспрепятственно, даже если я с десяток запирающих заклинаний наложу. Магически заговоренные комнаты его узнавали. Слава моему разуму и отбитой привычке везде и всегда создавать полог тишины, хотя бы не будет подслушивать мой храп.

– По-моему, – мужчина нагло прошел вперед и сел рядом со мной, притащив аптечку, – ты говорила сама с собой и назвала себя спелым апельсином. Ты не апельсин, ты грейпфрут.

– Какая-то странная у тебя классификация.

– Самая обычная, если проводить параллели, то все ведьмы как грейпфрут. С виду красивые и сочные, а когда попробуешь, хочется прошипеть проклятия и сплюнуть через плечо.

– Эй, – я возмущенно стукнула его по пострадавшей руке, но мысленно подтвердила умозаключение. Травить и отравлять жизнь я умела, да. – Ты в курсе, что ты оскорбил меня до того, как я начала тебя лечить? Не слишком глупо для канцлера?

– Хуже ты меня не покалечишь, – тихо рассмеялся мой собеседник и пододвинул черный саквояж с бинтами, антисептическими жидкостями и прочей дребеденью. – Приступай. Кстати, спасибо, что помогаешь мне

– В ходе операции, больной, – предупредила честно, – вы можете об этом пожалеть.

Несколько минут я старательно накладывала повязку и залечивала малюсенькие царапины на коже наглеца. Его светлость – представитель древней расы, могущественное существо с бешеной регенерацией, но потерял всякий совесть и стыд. Потискать меня, что ли, хотел, зараза?

– Харпер…

Позвал он, когда я заканчивала свои нехитрые манипуляции.

С силой влепила ему по лицу пластырем и надавливала на больные точки, разгибая уголки.

– Что?

– Ты чудная… и потерянная. – Он даже не вздрогнул. – Что случилось?

Алекс чувствовал перепады моего настроения, потому что хорошо был с ними знаком. Будь я в тонусе, я бы фонтанировала шутками, разбрасывала едкие замечания и хамила бы, а тут послушно на все соглашалась. В его глазах выглядела крайне подозрительной.

Чтобы перевести тему, я зачем-то поддела Графтона.

– Обдумываю, как извиниться перед господином Штормом, – с извращенным, маниакальным удовольствием наблюдала за реакцией мужчины.

Я замечала ревность со стороны бывшего жениха, его неприязнь к старшему собрату по расе и дергала за тоненькие, натянутые струнки.

Александр придвинулся ближе и в порыве взял меня за ладонь. Больно, сильно, аж косточки захрустели.

– Харпер, я ведь не шутки с тобой шучу. Не доверяй Шторму.

– Почему? Почему мне нельзя ему доверять? – я вырвала руку. – Его величество ему верит, его друзья ему верят, один канцлер недоволен. Либо объясняй, что вас отвратило друг от друга, либо замолкни и не мешай мне устраивать личную жизнь.

– С кем угодно, но только не с ним…

– Не увиливай от вопроса!

– Потому что он опасен, ясно? – мужчину я, кажется, завела, но в плохом смысле этого слова. Он отстранился от меня, поднялся и принялся ходить по комнате. – Устал тебе повторять, что Энакин не тот, за кого себя выдает, что он себе на уме, и что общение с ним может плохо для тебя закончится. Выбери любого, хочешь, я сам выдам тебя замуж, но не смей заключать союз с этим прохвостом.

– Чего? А ты, часом, не тронулся умом? – разъярилась я.

Ну не идиот ли? Бросивших у алтаря жених будет подбирать мне нового спутника? Его интерес притворный, лишь бы удерживать меня подальше от взрослого, чинного дракона?

И какой барышне будет приятно услышать что-то подобное?

Я метнулась к двери и распахнула ее.

– Пошел вон!

– Харпер…

– Вон! – будь во мне силенок побольше, лично бы вытолкнула дракона из комнаты, но тот, слава богам, решил не провоцировать дальнейший скандал.

– Я не то имел в виду? – пытался Александр оправдаться.

– А что ты имел в виду? С какого перепуга у тебя возникло мнение, что я планирую тебя слушаться? Ты канцлер, да, но в мою личную жизнь не лезь! Захочу, сегодня же с ним пересплю!

Сказала, продышалась и дернула латунную ручку.

Каков подлец, он еще замуж меня хочет выдать? Меня? Свою бывшую невесту. А не пойти бы ли ему…

Куда пойти, я так и не сообразила. Мой праведный гнев и стенания о том, какие все мужики сволочи, прервала София Грей.

Леди вежливо постучалась и попросила уделить ей несколько минут. Пребывая в отвратительном настроении и разыскивая, на кого бы спустить всех собак, посчитала кандидатуру журналистки вполне приемлемой.

– Чем обязана? – сели мы в моей комнате возле журнального столика.

Будь София ведьмой, мы бы нашли общий язык. Она была остра на язык, красива, уверена в себе. Но таилось в ней и какая-то перчинка, заставлявшая меня настораживаться.

Женщина лениво обвела взглядом комнату, но я-то знала, что ее цепкий глаз все подмечает.

– Если честно, хотела наладить с вами контакт, – она выпрямилась, расправила спину, – подружиться.

– Зачем? Если верить словам моей подопечной, то вы из вражеского лагеря, любовница господина Болтона, и на моей стороне играть не будете, – раскрыла я сразу свое отношение и выложила известную информацию. – Если вы пришли за этим, то вы дура. Но на дуру вы не похожи, так по какой причине вам надо поговорить со мной?

Я смотрела на лицо красавицы и пыталась прочесть мысли в ее голове, но, конечно, Софи могла без труда выиграть у меня в покере. Леди невозмутимость, не иначе.

– Леди Браун, – сменила она тон с высокого и пафосного, на простой и приветливый.

– Зовите меня Харпер, – перебила я. – Зачем весь официоз?

– Тогда меня зовите Софи, – она протянула руку, – я действительно пришла подружиться. Точнее, – на секундочку в ее глазах застыло замешательство, – меня об этом отчаянно просил Роберт. Он хорошо отзывался о вас… о тебе.

Болтливая ящерица.

– О тебе он тоже хорошо отзывался, – подтвердила я, – но я люблю составлять личное мнение. Расскажи, что же такого страшного тебе не простил твой почивший супруг, раз он тебя проклял. Мне показалось, или Роберт в этом косвенно виноват?

Лицо леди Грей потемнело. Она будто находилась не со мной, не пила чай, что я разливала в маленькие, фарфоровые кружечки, а вернулась в день, когда заполучила злое заклятие.

Помедлив, нехотя она начала признаваться.

– Роберт не виноват, – смотрела она не на меня, а на свои руки и сцепленные пальцы. – Ни для кого не секрет, что к господину Грею я чувств не питала. А он не питал их ко мне, хотя заиметь красивую и молодую жену ему было приятно. В общем, я ему изменила и…

– С Робертом, ты с Робертом ему изменила, – догадалась я мгновенно. – Поэтому мой друг страдает и нервничает, что все произошло из-за него.

– Да, с Робертом, – кивнула женщина, – я не горжусь своим поступком, да и поначалу думала, что это блеф, а не настоящее проклятье, но мой муж, скотина, вымолил-таки для меня небесную кару. Ты даже не представляешь, как я стыдилась и как долго просила прощения. Все произошло слишком внезапно. Грей уехал на игру в карты, я была на каком-то приеме, туда пришел Бойд… алкоголь… все закружилось, завертелось. В общем, проснулась я под вопли обманутого мужа.

Мда, в чем-то я ее понимала. Не хочу этим козырять, но мне, например, и алкоголь не нужен, чтобы совершить что-то страшное и постыдное. Я мастер неловких ситуаций.

– Какой срок? Что тебе грозит? – заинтересовалась я.

В груди образовался ком, мешавший дышать. Как бы Софи ни была виновата перед богами и своим драконом, но подобного точно не заслужила.

– Состарюсь. – прикусила она нижнюю губу. – Едва мне исполнится тридцать лет, превращусь в древнюю, морщинистую бабку. Я могу все обойти, если Болтон дарует мне прощение.

– А он в курсе?

– О, в курсе вся их проклятая семья, – грустно рассмеялась леди Грей. – Болтон знает, чем меня удерживать. Он хочет получить земли, что мне завещали, а это возможно через свадьбу.

– Тогда я не понимаю, зачем он противится разводу, – я недоумевала. – Ариэлла-то и не требует почти ничего.

– Не знаю, Харпер. Я пробовала порыться в делах Годрика, провести свое расследование, но он очень щепетилен, когда дело касается его бумаг. А у меня иного выхода нет. Либо помощь Роберта, либо связь с Болтоном.

– И как все драконы, он может дать тебе слово, а может его и забрать, – заключила я, основываясь на своем опыте.

– Да, но я не намерена сдаваться.

Какая-то дикая несправедливость. Самое обидное, что за вот такие вот проклятия драконам ничего не грозило. Провести подобные ритуалы невероятно тяжело, для этого нужны редкие, бесценные артефакты, определенная фаза небесных светил, время года, а доказать вину невозможно. Не остается никакого магического следа. Сколько людей должно пострадать, прежде чем король и его канцлер задумаются над этой проблемой?

В список дел добавлялось новое.

Мне надо: стырить артефакт, помириться со Штормом, спасти Ариэллу, возможно леди Грей, про себя не забыть. Ах, да, завести двух любовников и оповестить общественность о творящемся произволе. С журналисткой все можно провернуть.

– Ты мне поверила, Харпер? Так сразу и поверила? – Софи изумилась. – Не просишь подтверждения, свидетельств и чего-нибудь еще?

– Я верю другу, не тебе, – улыбнулась одними уголками рта. – Да и мой дар подразумевает, что ты говоришь исключительно правду.

– Нет, здесь что-то еще, – прищурилась моя собеседница. С минуту она размышляла, наблюдая за мной, а я вновь посетовала, что недооценила соперника. Наконец, она воскликнула: – Ты тоже проклята, верно?

Я не стремилась сразу признаваться, бить себя в грудь, что «ура, я нашла единомышленницу», но мое промедление все больше намекало на проблемы с магией.

– Да, я проклята, – неспешно кивнула, – но больше ничего не скажу.

– А я расспрашивать и не собиралась, – отозвалась Софи, снова возвращая себе непроницаемую маску и приобретая аристократическую надменность, – мне хватает проблем со своим заклятием, не хочу сочувствовать еще одной бедняжке.

– Поэтому, – я добавила, – в твоих интересах сохранить все в тайне, особенно от Роберта. Не хочу, чтобы тот мучился новым грузом вины.

Журналистка обмахнулась веером.

– Слишком много тайн для меня одной, – посетовала она и… проговорилась.

Сомкнула злополучный веер, хлопнула себя по губам, но поздно… Слово не воробей, его из рогатки не пристрелить.

Как это естественно для любой женщины. Мы можем годами копить информацию, прятать ото всех наши секретики, но если те прорываются, то это похоже на вулканический гейзер, бессмысленный и беспощадный. Раз, и все что ты надеялась утаить, выплескивается на поверхность.

– Какие тайны? – я мигом обратилась вслух. – С кем ты успела сговориться?

Во мне исчезла эта показная, ленивая расслабленность. Я напряглась, словно спринтер перед марафоном, превратилась в дотошную юристку и немного в палача.

Прямо ощущала себя сусликом во время битвы на каком-нибудь бескрайнем поле, где сошлись противоборствующие стороны. Чувствую, что что-то происходит, но не могу понять что именно.

Уверенность леди Грей поугасла, когда она осознала, что я не отстану, и ее замечание мимо ушей не пропущу.

– Они могут и не касаться тебя… – с трудом лепетала она. Губы ее не слушались, язык медленно ворочался, не позволяя врать в моем присутствии. Хотела она того или не хотела, но все же ей пришлось изменить собственный ответ. – Прости, Харпер, – опустила она очи долу, будто была не респектабельной, хищной дамочкой, а невинной феечкой, – я бы и рада все пояснить, но я не могу. Я давала слово, точнее, клятву.

– Пф, – не могла я не рассмеяться, – не летний прием, а какая-то свинг-вечеринка. Все друг другу кем-то приходятся, друг другу изменяют, и у всех куча тайн. А сказать, кому ты давала клятвы, можешь? – продолжала допытываться.

Софи Грей отрицательно замотала головой, но взглядом указала на изображенный герб, украшавший лепнину на камине. Так выглядел герб Графтонов. В общем, намекнула она довольно доходчиво.

Хорошенько выяснить все не удалось. На любой вопрос она хмыкала, пожимала плечами и грустно оправдывалась. Но мы хотя бы успели договориться и сотрудничать, по крайней мере, в той части, где еще можно действовать открыто. Она обещала прибежать, если разузнает любую мелочь о Годрике.

– Софи, – я вспомнила о важном обстоятельстве, – а мне надо требовать клятву, чтобы ты молчала о моей проблеме?

– Если боишься, что я выдам тебя, не беспокойся, – закатила журналистка глаза. – Проклятым девушкам нужно держаться вместе.

«Ага, – думала про себя, – с этой акулой писательства лучше на одной лавке не сидеть, и в один магазин не ходить, напишет статейку и ужасно переврет и приукрасит какие-нибудь невероятные подробности».

В общем, на дружбу ни она, ни я рассчитывать не могли, слишком уж похожи. Но общая неприятность сближала и делала из нас вынужденных союзников.

Осталось уточнить, чего же такого попросил у леди Грей его светлость? Как это связано со мной? Как связано с гостями, присутствующими на приеме?

Теперь я смотрела на выбор приглашенных внимательней.

Рядом с нами что-то затевалось. Что задумал канцлер и король, раз даже Софи в этом как-то замешана?

Ужин прошел в неловком молчании. Во-первых, я до сих пор дулась на Александра и не планировала его прощать, когда-нибудь разговаривать, а при благоприятном стечении обстоятельств, намеревалась наслать подобное моему заклятие. Во-вторых, на меня дулись другие, свято уверовав, что ведьма виновата в плохой погоде. В-третьих, господин Болтон с трудом удерживался, чтобы не придушить мятежницу-жену. А в-четвертых, куда же без четвертых, я все пребывала в своих мыслях, попеременно переводя взгляд на каждого из гостей.

Кто затаился и разыгрывает из себя святого угодника? Кто вызвал гнев правителя, что под него копают? Зачем нас всех собрали? Кто в нашей компании слабое звено?

Про себя, Марго и Роберта я не волновалась. Я же приглашение выгрызала, а не получила его за красивые глаза.

– Завтра я все-таки предлагаю пострелять, – разрядил обстановку его величество. – Если, конечно, никто не разозлит леди Браун.

Мило поулыбавшись и согласившись на любое предложение Ориона, я покинула скучную трапезу, а вместе со мной ушли мой фамильяр, подруга и Роберт. Не зря же я им есть не давала, и добрых полчаса оттаптывала туфли.

К счастью, они не стали на меня обижаться, когда я выложила как на духу все, что успела узнать. И про Софи, и про Алекса, и про короля.

– Говорил же, что вы подружитесь, – радостно потер руки дракон.

– Не гони коней, никакой дружбой и не пахнет, – разочаровала своего поверенного. – Я продолжу считать, что она тебя использует, а теперь еще и меня, но пока это всем на пользу.

– Харпер… – воскликнул он, но его перебила Марго.

– Мужики такие дураки, – заключила она, устав от нашей перепалки.

– Прости, но тогда не вы ли считаетесь дурами, раз мы вам нравимся? – сощурил глаза ящер.

– Да, согласна, – она печально выдохнула, – это работает и не в нашу пользу.