Вульфен

Глава 17

Уже через пять секунд Даника была на взводе. Она хотела его. Он полностью пробудил её чувства во время массажа и купания. Понимание того, что поездка подходит к концу и она никогда не увидит Кона снова, заставило девушку отчаянно желать в последний раз раствориться в его страсти. Ощущение разлуки рождало в ней протест, запоздалую необходимость защитить себя от боли утраты.

Однако Дани понимала, что слишком поздно. Она уже пустила Кона в своё сердце, каждого из них, иначе она не испытывала бы такую грусть сейчас от того, что всё закончилось. К тому времени, когда Кон соткал дорожку из поцелуев вниз по шее девушки к груди, ей уже не нужно было ничего, кроме как чувствовать его. Он дразнил и мял её груди, двигаясь к своей конечной цели, пока она не стала извиваться под ним. Парень поднял голову и увидел твёрдые вершинки сосков, набухшие и отчаянно молящие его о прикосновении. Опустив голову, он нежно прильнул губами к одному из них на время, что заставило Данику ещё больше возжелать его прикосновений.

— Кон! — наконец прошептала она, срывающимся голосом.

— Что, малышка? — пробормотал тот.

Девушка сглотнула, боясь, попросить перестать её мучить и перейти к делу.

— Не дразни меня.

— Я не дразню тебя, малышка, — сказал он хрипло. — Я наслаждаюсь.

Она не смогла сдержать смешок.

— Попробуй его на вкус!

Парень накрыл ртом её сосок, не смыкая при этом губ. Вместо этого Кон стал очерчивать ореол кончиком языка. У неё всё внутри сжалось, когда он задел сосок.

— Вот так? — спросил он хрипло.

Дани поборола вспышку нетерпения, накрывшую её.

— Ещё! — потребовала она.

Его рот сомкнулся на нём, сжав его настолько, чтобы можно было осторожно оттянуть. Эта ласка прошлась по ней, подобно электрическому разряду. Она задыхалась.

— Лучше?

У неё кружилась голова.

— Пожалуйста… — просила она жалобно.

Кон приподнял голову, чтобы внимательно посмотреть на неё, прищурившись, словно хищник.

— Что «пожалуйста», малышка? — проворчал он.

Облизав пересохшие губы, девушка немного замешкалась, задыхаясь.

— Ты хочешь, чтобы я пососал его?

Сглотнув, Даника кивнула.

— А потом что? Другой?

— Да.

Кон вернулся к груди, лаская и массируя её, он время от времени, как бы случайно меняя своё положение, перемещался губами от одного соска к другому.

— После этого мне двигаться на север или на юг? — пробормотал он задумчиво. — Чур, мой путь лежит до нежных губ между бёдер? Пососать тот сладкий маленький кусочек минуту или две? Провести своим языком вдоль твоей щёлки? Оттрахать тебя им, пока ты не закричишь? А может быть сделать всё то, о чём я рассказал? — при каждом вопросе Кон покусывал мягкую плоть вверху, внизу - везде, но только не там, где хотелось ей!

Она со всей силы схватилась за его плечи, чувствуя, как всё внутри плавится.

— Кон! Не мучай меня! — прошептала Даника. — Всё что угодно! Всё! Пожалуйста!

— Я мучаю тебя, детка? — спросил он, с явным интересом.

— Чёрт возьми, Кон!

Он хрипло рассмеялся.

— Всё, что угодно для моей малышки, — прошептал парень, накрывая губами сосок и целуя так жадно, что её пальцы впились в его руку, намного сильнее, чем ей хотелось.

Даника чувствовала, что всё тело словно пылает огнём, когда Кон посасывал, целовал и легонько покусывал её грудь. Девушка никак не могла отдышаться, казалось, что сейчас она потеряет сознание. Было невозможным постоянно выносить это головокружение. Ничего не было слышно, кроме бешеного сердцебиения и жадного дыхания.

Дани почти кончила, когда Кон переместился ко второй груди, чтобы приласкать набухший сосок. Она уже ощущала дрожь своего лона, прилив крови и горячую влагу, выделяемую им. Дикая потребность накрыла с головой.

— Войди в меня сейчас же! — хрипло потребовала она.

Кон выпустил сосок и укусил кожу под грудью.

— Нет пока, — безумно прошептал он, спускаясь дальше.

Внизу живота пробежала дрожь, когда он прижался к нежной плоти. Девушка инстинктивно поддалась к нему ближе, чтобы встретиться с его губами. Данику окатила волна острых ощущений, спровоцированная цепочкой любовных укусов вдоль нижней части живота, а затем Кон схватил её за бёдра и шире раздвинул их, прикусывая мягкую плоть нежных складок.

Увидев метки на внутренней стороне бёдер, Кон остановился в приливе ярости. Джаред и Ксавье, тут же понял он, чувствуя желание найти этих двоих и сразу оторвать им проклятые головы. Чёрт возьми, она была похожа на лоскутное одеяло из любовных меток вулфенов! Все три жизненно важные части тела: шея, грудь и бедра - помечены, опровергнуты другим и исправлены. Так они сражались за неё. Заглушая ярость, Кон укусил внутреннюю часть бедра, как и другие, смешивая её кровь со своей.

Задыхаясь, Даника содрогалась от крошечных оргазмов, что немного смягчило её реакцию на метку. А Кон уже переключил своё внимание на нежные розовые лепестки, которые были его целью. Он хотел ласкать их, пока она не закричит, не станет извиваться под его ртом в более мощном оргазме, но заставил себя остановиться и прислушаться к слабым всхлипам, которые она издавала.

Вздрагивая всем телом от собственного желания, Кон подмял её под себя и двинулся в жаркое, влажное лоно, где прежде обрёл свой рай.

Борясь с головокружением, он понял, что забыл, какая она тесная. Парень изо всех сил пытался контролировать себя, погружаясь в неё. Кон не останавливался, пока уже не смог протиснуться дальше. Ощутив тугой захват по всей длине своего члена, он стал задыхаться от потребности, бурлившей в нём.

— Иисусе, детка! — простонал Кон хрипло. — Мне так хорошо, что я готов умереть прямо сейчас счастливым человеком!

Даника прижалась к нему ещё теснее, стенки влагалища сжимались вокруг его члена, словно массируя — только в сто раз лучше, и это сломало его контроль. Он стиснул зубы и застонал. Почувствовав напряжение в паху, парень тут же наклонился и прильнул ртом к её губам, погружаясь в гостеприимную горячую, влажную плоть. Кон прервал поцелуй.

— Я не могу сдержаться, малышка, — виновато пробормотал он, но тут же вспомнил, как Даника кончила, когда он посасывал чувствительный, сочный бутончик между бёдер.

Парень кончил чертовски быстро. Войдя в неё всего дюжину раз, он испытал сильнейший оргазм, который вывернул его наизнанку. Даника напряглась, отклонив голову назад, добавляя новые нотки удовольствия, когда он отчаянно врывался в её тело. Кон почувствовал настоящее облегчение, переходящее в ощущение триумфа, когда его тело перестало дрожать. Он тяжело опустился на неё, пытаясь отдышаться и одновременно собраться с силами, так как был слишком слаб, чтобы сделать что-нибудь ещё.

Через несколько минут ему удалось скатиться с неё. Он был обессилен и всё ещё задыхался. От холодного воздуха, соприкасающегося с разгоряченной кожей, по его телу прошла дрожь. Парень притянул в свои объятия девушку, крепко сжимая её.

— Моя, — прошептал он себе, обдавая дыханием шею Дани, и поставил ещё одну метку чуть ниже уха, рядом с другими.

Даника задрожала, но не попыталась уклониться, она не двигалась, пока парень не убрал зубы.

— Что значат у вас — вулфенов - эти укусы? — спросила она со смесью веселья и раздражения.

Этот тон заставил его стиснуть зубы. Кон понимал, что чертовски устал и слишком доволен, чтобы разозлиться.

— Символ любви, малышка, — пробормотал он, ощущая дикое желание поспать после всех этих проблем с сумасшедшими оборотнями, из-за которых в последние дни они почти не отдыхали.

Мысль о том, сколько всего нужно ещё сделать, прежде чем у них снова появиться личная жизнь, пугала. Теперь они должны посеять страх в сердца новых оборотней, чтобы те осознали произошедшее, организовать новую стаю и помочь им принять мир и законы вулфенов. Как только здесь всё приведут в порядок, им предстоит вернуться в свои стаи — забота о местной будет уже не их делом. Хотя о своей, родной, Кон не слишком волновался. У него были толковые беты, которые могли справиться с большинством возникающих вопросов, и надежные люди, управляющие его собственным бизнесом, но иногда бывали ситуации, требовавшие личного вмешательства.

Проснувшись, Даника обнаружила отсутствие Кона, что совершенно её не удивило, но и не смягчило боль. Она всё равно ощущала себя брошенной. Чувство усталости не прошло. Вздохнув, девушка поднялась и направилась в душ. Дани долго рассматривала в зеркало «символы любви» — следы укусов оставленные на её теле вулфенами. Радость, гнев и желание расплакаться смешались от вида трёх меток на шее, трёх на внутренней стороне бёдер и ещё двух на груди. Две из них она даже не помнила как получила, но не сомневалась, что их поставили Ксавье и Джаред. Большинство укусов уже заживали. Вскоре они полностью исчезнут, и у неё не останется ничего.

«Достаточно воспоминаний», - строго сказала себе Даника. Она вышла из ванной и стала одеваться. Девушка убеждала себя, что нет никакого смысла и дальше задерживаться здесь. Но всё же, поддалась желанию остаться, но только для того, чтобы сказать «прощай» им в лицо. Её работа была завершена ещё несколько дней назад.

Вероятно, теперь у них появилось много других дел, кроме зачистки территории, учитывая появление здесь женщин-вулфенов.

Ею овладели печальные мысли от нахлынувшего образа Блейна, Джареда и Дакоты, развлекающихся в компании женщин, которых она видела, покидая убежище.

«Могли бы и попрощаться», - обиженно подумала девушка.

Так будет лучше для всех, ведь, скорее всего, расставание вышло бы неловким, а Дани знала, как старательно мужчины избегают ненужных сцен, особенно чересчур эмоциональных.

Лучше, если она уедет, не делая из этого великого события.

«Так будет проще», - думала Даника, угрюмо расхаживая по комнате и собирая одежду. Несмотря на недели, проведённые в этом доме, ей не требовалось много времени, чтобы упаковать все вещи и погрузить их в машину. Ничто не говорило о том, что парни здесь — никаких мотоциклов. Девушка так привыкла к постоянной «охране» от отступников, что ещё сильнее почувствовала себя покинутой.

Проверив коттедж три раза и убедившись, что ничего не забыла, Даника в конце концов призналась себе, что просто оттягивает отъезд в надежде на возвращение хотя бы одного из них.

«Пустая трата времени!»

Вздохнув, Дани закрыла домик и села в грузовик. Девушка остановилась перед выездом на шоссе, размышляя, стоит ли поехать в город и всё-таки попрощаться с ними. Задушив эту идею на корню, она свернула в противоположную сторону и направилась домой.

Путь в Джорджию был долгим и утомительным. Когда Даника остановилась на ночь, то позвонила Биллу Фелловсу отчитаться, что съехала из домика, дабы владелец не пытался взять деньги ещё за один день аренды, а также доложить ему о проделанной работе. По дороге Дани вспоминала подробности её предыдущего доклада, чтобы убедиться, что ничего не изменила в своих отчётах. Он был весьма рад слышать, что она справилась с проблемными волками с помощью местных жителей, и теперь вся ситуация под контролем.

Правда, девушка не упоминала о биологической опасности. Она не волновалась об этом. Вулфены могли позаботиться о любых последствиях.

Поездка была изнурительной, а отсутствие окна в проклятом грузовике усугубляло всё ещё больше, но у неё не было желания останавливаться на полпути, чтобы вставить стекло. Даника спешила домой, как почтовый голубь.

Она обогнула Атланту, двигаясь на юг, когда вспомнила о незаконченных делах в зоопарке и решила позвонить туда.

С тех пор как Дани уехала, они вызвали другого специалиста. Неудивительно! Раньше её бы это расстроило, но теперь девушка была даже рада.

Волки не являлись её специализацией.

В доме было душно от того, что долгое время в нём никто не жил, и, конечно же, никаких продуктов. Но у неё ещё оставалась еда из рыбацкого лагеря. Этого могло хватить на несколько дней, прежде чем придётся ехать в город, чтобы пополнить запасы.

Дома было так тихо и спокойно, что первые несколько дней она буквально лезла на стены, не способная сосредоточиться на своих заметках и хоть как-то привести записи в порядок. Потребность в том, чтобы кто-то был рядом, грызла её изнутри — не помогали ни походы по магазинам, ни кино.

Тогда Дани решилась навестить бабушку в доме престарелых. Девушка не любила бывать там и ужасно стыдилась того, что очень давно не навещала старушку. Даника никогда не могла предугадать, узнает ли бабушка её? Нормально ли пройдёт их встреча? Или ей придется через силу болтать с женщиной, оставаясь для неё при этом совершенно незнакомым человеком?

Девушка решила, что, если бабушка не узнает её, то она просто развернётся и уйдёт. Дани припарковалась перед домом престарелых и вышла. Прямо сейчас, она не готова к такому приёму.

Облегчение было таким невероятным, что ей хотелось расплакаться, когда бабуля, увидев её, нервно заглядывающую в дверь, улыбнулась.

— Дани!

Девушка робко улыбнулась.

— Бабушка! Как ты?

— Отлично! Отлично! Как ты, дорогая? Выглядишь уставшей. Я смотрю, ты совсем не заботишься о себе.

Даника почувствовала, как нижняя губа задрожала. Но решительно взяла себя в руки.

— Я в полном порядке. Правда!

Бабушка внимательно посмотрела на неё.

— Что произошло, дорогая?

Дани фыркнула, чувствуя, что сейчас расплачется.

— Честно, ничего. Я просто давно не видела тебя, и… и я скучала.

Бабушка цокнула языком и раскрыла объятия. Девушка крепко стиснула хрупкую маленькую женщину, крепко прижимая к себе. Слёзы, которые она так долго сдерживала, текли по щекам.

— Можешь рассказать мне, — сказала бабушка, высвобождаясь из объятий, утирая рукой слезы Дани. — Ты знаешь, я чувствую подобные вещи. Так было всегда. Это имеет отношение к тем вулфенам, с которыми ты флиртовала, верно?

Даника раскрыла рот от удивления, слёзы тут же высохли.

— Бабушка! — задыхалась она, но была слишком ошеломлена проницательностью женщины, чтобы всё осмыслить.

Говорили ведь, что у бабули нюх на такие вещи. Многие признавали, что это был дар, хотя никто особо на эту тему не распространялся. Люди думали, что только сумасшедшие верят в экстрасенсов.

Девушка не могла понять, что её больше потрясло: то, что бабушка говорила о вулфенах так, словно знала об их существовании, или то, что она была в курсе флирта Даники с ними.

Бабуля фыркнула, а потом захихикала, изучая лицо внучки, явно довольная собой. Она устроилась поудобнее на своём стуле. Дани нерешительно примостилась рядом.

— Ты знаешь о… вулфенах? — наконец смогла спросить девушка, хотя уже стала сомневаться, так ли ясно мыслит женщина, как казалось. Разумеется, теперь она знала, что вулфены существуют, но бабушка-то откуда?

Тем более у неё не было абсолютно никакого желания обсуждать, чем она была занята с вулфенами!

Минуту бабушка серьёзно смотрела на неё.

— Ты же не собираешься сказать, будто я потеряла рассудок, если говорю об этом?

— Бабушка!

— Не бабушкай мне! Я стара и, возможно, не могу помнить всего — но я не маразматик!

Даника прикусила губу.

— Это удивило меня, — сказала она коротко.

Женщина пожала плечами.

— Только между нами — я не экстрасенс. Знаю, что все так думают, но это не так. Все дело в вулфене.

Дани моргнула.

— Я не понимаю тебя.

Бабушка начала злиться.

- Я знаю, ты слышала рассказы о «лишнем в поленнице», дорогая, - скривилась она. — Это был не индеец. А вулфен.

Девушка почувствовала, как от удивления открыла рот.

— Ты уверена?

Бабуля фыркнула.

— Конечно, уверена! Как ты думаешь, где я получила свой нюх? Говорю тебе, я не экстрасенс. Просто у меня это чувство развито лучше. Я многое знаю. И не слепая, пока ещё, хоть и близка к этому. У тебя есть метки. Похоже, что ты в панике сбежала от целой стаи.

Даника покраснела, аккуратно приподнимая воротник рубашки немного выше.

— Слишком поздно, — сказала бабуля едко. — Я уже их заметила.

Дани, хмурясь, опустила руки на колени.

— Если во мне есть часть от вулфенов, почему я не знала об этом?

Женщина пожала плечами.

— Как я сказала — лишнее в поленнице. Это не то, о чём кто-либо захочет говорить. Так или иначе, дорогая, в тебе не достаточно наследия. Моя мать была полукровкой, поэтому я знаю. В то время мы просто пытались сохранить семью, не заботясь о чистоте линии. И теперь из-за постоянного умалчивания это превратилось в грязный секрет.

Даника ущипнула себя за ногу.

— Ты думаешь, что они что-то учуяли и именно поэтому заинтересовались мной?

Бабушка внимательно смотрела на неё некоторое время.

— Я сомневаюсь, что они могли это понять. Их обоняние поистине удивительно, но, к сожалению, ты слишком далека от древа. Возможно, подсознательно. С другой стороны, моя бабушка никогда не являлась одной из них, но дедушка был без ума от нее, ни разу не посмотрел на другую женщину, учитывая, что она была старше его почти на 20 лет.

Даника чувствовала, как сковало горло.

— Я всегда думала, что это так грустно.

Бабушка кивнула.

— Да, так и было. Сколько?

Девушка посмотрела на неё испуганно, краснея до кончиков волос.

— Сколько — что?

— Не строй из себя дурочку, Дани. Я увидела три метки, но уловила пять ароматов. Так понимаю, что пять.

Она неловко съежилась.

— Ты не можешь знать наверняка, так ведь?

Бабуля покачала головой, выглядело это так, как будто она не могла решить отругать её или рассмеяться.

— Получили тебя как раз в период течки, — пробормотала она.

— Они что? — от испуга девушка начала задыхаться.

— Не смотри на меня так, после того, как вертела хвостом перед стаей вулфенов, Даника Мэри Уитни!

Смутившись, Дани поджала губы.

— Если во мне не больше чем на мизинец от вулфен, то не знаю, как это могло случиться, — выговорила она, но тут же поняла, что это намного лучше объясняло её желание «поиграть», чем гормоны и инстинкты.

Хотя, не очень.

Девушка просто не могла поверить, что беседует об этом с бабушкой!

— Генетика настолько непредсказуема, — сказала бабуля сухо. — Действительно важный вопрос — принесёшь ты помёт или нет? Думаю, сильно повлияло то, что у тебя была течка, к тому же подействовали их гормоны, выходит, мы не знаем, сколько ты смогла произвести. Со сколькими ты была во время овуляции?

Даника почувствовала, как челюсть отвисла от ужаса и удивления.

— Помёт? — спросила она, сдавленным голосом.

— Это, конечно, нечасто случается, но ведь женщина редко спит с пятью мужиками, — сказала она едко. — Я так понимаю, что все они альфы, если уж произвели на тебя такое впечатление.

— О, чёрт! — воскликнула Даника, вскакивая на ноги. — Скажи, что ты просто меня пугаешь?

— Зачем мне тебя пугать? Все уже сделано! — раздраженно напомнила бабуля. — Слишком поздно, чтобы просто пугать тебя!

Даника стала заламывать себе руки.

— Не знаю! Я не догадывалась, что у меня овуляция! — внезапно ей стало всё понятно. — Они могли это учуять?

— Конечно, собственно они с самого начала знали, что у тебя течка.

— Не говори так! Это заставляет меня чувствовать себя сукой.

Бабушка посмотрела на неё.

— Подумаешь.

Дани впилась взглядом в бабулю.

— Я слишком стара, чтобы иметь ребенка! Уже не говоря о… помёте!

— Не смеши меня! Если бы ты была слишком стара, то не смогла бы забеременеть.

— Ты не понимаешь, что это значит для меня.

— Да, — сообщила ей самодовольно женщина. — И давно пора, если ты хочешь знать моё мнение. Я уже начала думать, что ты так и не подаришь мне внуков.

— Как ты узнала? — потребовала Даника.

— Я чую это! Так же как и они могли обонять химические изменения в твоём организме, сказавшие им, что ты готова к спариванию. Это повергло их в безумие, могу себе представить, как они боролись за право отметить тебя.

— Что вообще это такое, все говорят об этой метке? У волков такого нет.

— Они — вулфены, а не волки. Я так думаю, что альфы оставили «метки любви» по всему твоему телу. Как я уже сказала, такое ощущение, будто ты откуда-то убежала в панике. Наверно, они этого не ожидали. Каждый из них пытался отметить тебя как свою пару, чтобы другие не посягали на тебя. «Моя!» Это то, что говорит каждый из укусов. Обладание. Необходимо три, чтобы обладание было полным, но уже с первым начинается связывание, каждый последующий делает твою привязанность сильнее, сопротивляться становится тяжелее.

Толчок в её груди было трудно списать на что-то кроме надежды.

— А что если больше одного вулфена проделает это?

— О, это настоящая катастрофа, практически война. Думаю, что у тебя была тяжелая поездка!

Дани стала огненно-красной.

— Я говорила о том, каково с ними иметь дело, — сухо указала бабушка, — а не об интиме. Теперь ты стоишь перед необходимостью жить с этим. Они отметили тебя. Оплодотворили. Ты никогда не сможешь избавиться от них — ни от кого.

Даника улыбнулась.

— Правда? — спросила она с надеждой.

Бабушка рассмеялась.

— Жадный Гусь! — вздохнула женщина. — Я всегда надеялась, что найду вулфена, или он встретит меня. Мне хотелось такого же человека, как и мой дедушка. Не подумай, что я жалуюсь на твоего деда! Он был хорошим человеком, и мы прожили вместе хорошую жизнь. Но это было так… скучно! Между нами не было такого же огня, как между моей бабкой и дедом.

Она похлопала Данику по руке.

— Не переживай. Альфы найдут тебя. Они не успокоятся, пока не сделают этого. Они связали себя с тобой. Ты у них в крови. Вынашиваешь их щенков. Они придут.

Дани посмотрела на бабушку, осознавая весь ужас сказанного.

— Щенки? — повторила она глухо.

Бабуля фыркнула.

— Их дети. Они называют их щенками. Не волнуйся, у тебя не родится выводок волчат. Если им очень-очень повезет, то они унаследуют достаточно от вулфен, чтобы перенять способность их отцов изменяться. Но не рви себе этим сердце, они будут полукровками в любом случае. Твоего наследия недостаточно, чтобы повлиять на конечный результат.

Кон знал, что она ушла, ещё до того, как проверил дом, и всё равно не мог унять всплеск ярости и боли, дав волю страху, когда обнаружил, что был прав.

— Она ушла! — крикнул он, когда заметил остальных, стоящих за ним в пустом домике. — Я набью на её заднице синяк, когда найду!

— Я выбью из тебя всё дерьмо, если ты даже подумаешь об этом! — взревел Блейн.

Угроза отрезвила его, помогая здравому смыслу прорваться сквозь боль и ярость, и осознать, что он сказал.

— Я не хотел делать это на самом деле! — запротестовал Кон. — Чёрт возьми! Она уехала!

— Мы видим! — крикнул Дакота, возбуждённо меряя шагами комнату.

— Это ты виноват! — обвинил Кон, сверля взглядом Блейна. — Она видела тебя с сукой-вулфен, ты клеился к ней! — обернувшись к Дакоте, он нахмурился. — И ты!

Те обменялись смущенными взглядами.

— Я не клеился, — процедил Блейн сквозь зубы. — Она сама.

— Это была моя сестра! — отрезал Дакота раздраженно.

— Точно!

— У тебя есть сестра? — удивился Ксавье.

Дакота пронзил его подозрительным взглядом.

— Двойняшка, — наконец ответил тот.

— И много женщин у вас в семье? У нас их нет.

— Почти ни у кого нет, — прорычал Блейн. — И мне плевать, есть ли у него сестра.

— Так ты говоришь, это была его сестра? — спросил Кон.

— Я сказал, что это была моя сестра, чёрт возьми! Почему ты спрашиваешь об этом у Блейна? Он не знает её!

— Всё, что я говорю, — вставил Ксавье, — тебе не стоит убеждать других, что это была твоя сестра, потому что я знаю — ты в семье не один. Но, по крайней мере, четыре поколения в твоём роду не было девочек.

— Пять, — исправил его Блейн. — И я никогда не говорил, что она моя сестра. Я не клеился, чёрт побери, к кому-то там!

— Ты сказал, что не ты клеился к ней, а она к тебе, — сказал Кон подозрительно.

Блейн холодно на него посмотрел:

— Я имел ввиду… Чёрт возьми! Это была Фелисия!

— Какая ещё чертова Фелисия? — потребовал Джаред.

— Его суженая, — услужливо сообщил Ксавье.

— Твоя невеста? — переспросил Дакота. — Ты хочешь сказать, что у него уже есть будущая пара, а он хотел забрать мою?

— С каких пор Дани стала твоей? — воскликнул Кон.

Ксавье пожал плечами:

— Ну, его родители хотят, чтобы он выбрал её, и родные Фелисии хотят того же, но Блейн никак не решится.

— Боже мой, я и не собирался этого делать! — возмутился принц.

— Фелисия, — пробормотал Джаред, размышляя. — Подождите! Это она хотела сделать Дани укол!?

— Что? — вскрикнул Блейн.

— Тот парень, которому ты велел приглядывать за ней, — сказал Джаред. — Как-его-имя?

— Нелин, — мрачно ответил он.

— Нелин? Это действительно ненормально! Где, чёрт возьми, его родители откопали такое имя?

— Мне всё равно! Что он говорил? — потребовал Блейн.

— Он сказал, что Фелисия пыталась сделать Дани укол. Я просто сказал тебе, как есть!

— Ах, сука! — закричал принц. — Если бы я знал, что…

— Ты бы не позволил Фелисии вилять хвостом перед тобой? — насмешливо спросил Кон.

— Я не позволял… — Блейн впился в него кипящим от раздражения взглядом. — Что я должен был сделать? Дать ей пинка под зад? Она остановилась, чтобы поговорить.

— Вот почему она спросила у тебя, разговаривал ли ты со своими родителями в последнее время и когда планируешь навестить их! — произнёс Дакота, резко меняясь в лице.

Лицо Блейна потемнело, его губы сжались в тонкую полоску.

Ксавье с минуту оценивающе смотрел на него.

— Ты не сказал ни ей, ни её или своим родителям, что не сделаешь Фелисию парой, — догадался он. — И теперь Дани сбежала, а у нас нет даже предположения, где её искать!

— Джорджия! — вспомнил Дакота. — Она говорила. Не то, чтобы я не понял это… в конце концов.

— Это чертовски важно! — сказал Кон. — Все слышали, как она говорила, что приехала из Джорджии. Это довольно большой штат. Ты случайно не спрашивал, из какой её части? Района? Города?

— Я не думал, что она сбежит! — возмутился Дакота. — Ты был с ней последним. Она не говорила ни о каких незаконченных делах?

— У меня голова была занята другим, — сказал Кон, а затем добавил раздраженно. — Она спала, когда я уходил. Что я должен был сделать? Разбудить и велеть ей ждать здесь? Это было бы просто великолепно!

— Ну, просто охренеть как здорово! — с отвращением пробормотал Джаред. — Не думаю, что кто-нибудь спрашивал у неё фамилию?

Все неловко переглянулись.

— Атланта! — вдруг вспомнил Ксавье.

Кон посмотрел на него.

— Это ни о чём не говорит! Это работа, Ксавье. Точно такая же, как и здесь.

— Да, но… — Ксавье позволил утихнуть своему предположению, так как понял, что это самый простой способ узнать место жительства Даники. Зачем делиться информацией? Если они сами не додумались, не стоит делать это за них. Он присмотрелся, пытаясь определить по их лицам, не пришла ли такая же мысль еще кому-нибудь, но не смог ничего понять. Никто из них не выглядел задумавшимся, обрадованным или целеустремленным, их лица ничего не выражали, словно у игроков в покер. Парень решил, что все ещё обдумывают возможные варианты. Почувствовав себя намного лучше, он улёгся на свою койку, чтобы решить, как лучше поступить: перенести туда свой бизнес или же начать новое дело. Но сначала необходимо было выяснить, где жила Дани, чтобы определить, можно ли там вообще существовать. Ему понравилась идея начать новое дело. Сейчас бизнес находился в надёжных руках, поэтому у него не будет проблем с наличными деньгами. К тому же, если новое место жительства не подойдёт по какой-то причине, у Ксавье всё ещё останется прибыльное дело, чтобы содержать семью и щенков, которые скоро появятся.

Вряд ли хоть один от него, напомнил он себе.

Не нужно быть гением, чтобы понять - Дани не вынашивала его детёныша. Но это не значит, что этого не будет в будущем.

Будь он ей безразличен, она бы не приняла его. Хотя Ксавье понимал, что этого мало. Даника сильнее привязана к другим, но ведь всё может измениться.

Особенно, если он найдет её, а другие нет. Или разыщет Дани первым и заберёт к себе до того, как остальные их догонят.

Блейн окинул взглядом всех мужчин и, развернувшись, направился в ванную:

— Мы выясним это. Но задержимся здесь, пока не наведём порядок.

Кон уставился на закрытую дверь:

— Он всегда так делает! Вы заметили? Ждёт, когда все отвлекутся, а потом первым занимает душ! Я хотел бы узнать, что произошло с чёртовым жребием?

Взъерошив волосы руками, он огляделся и, заметив, что находится недалеко от кровати, присел на край.

— Проклятие, ты спал на кровати в прошлый раз! — злобно прорычал Дакота. — Даже не думай устраиваться на ней!

Кон прищурил глаза, а затем специально улёгся и растянулся во весь рост.

— Кто сегодня вечером готовит?

Джаред раздраженно вздохнул:

— Я пошёл разжигать гриль.

— Сделай мне бифштекс с кровью! — крикнул Кон ему в след.

— Он умеет готовить их только одного вида, — сказал Дакота рассеянно, падая на кушетку и задумчиво поглаживая подбородок. — Горелые снаружи и сырые внутри.