Вы все жжете! Часть 1

Глава 26

— И чтобы молчали, оба.

С этими словами Шарль бросил на меня полог невидимости. Сделал он это вовремя, поскольку в архив с боевыми артефактами наперевес ворвался ректор собственной персоной. Увидел Шарля, притормозил и сказал даже с некоторой ленцой:

— Буле, кто бы сомневался. Решили сразу использовать право на проступок, не дожидаясь, пока забуду про обещание? И зачем вам понадобилось личное дело… — Он протянул руку, и папка сама туда прыгнула. — Валери Лиденинг? — Фурнье удивленно перечитал и даже раскрыл папку, чтобы проверить. Папка захлопнулась сразу и обрадовала нашу компанию усилением сирены и предупреждением, что ее читать кому попало не дозволено. — Зачем вам дело Валери Лиденинг? Я бы понял еще, листай вы свое или хотя бы Франциска Первого, чьими работами вы явно увлекались, если судить по вашей дуэли с Альвендуа. Но его дочь? Зачем вам она?

— Случайно взял.

— Не все, что вы видите, нужно брать в руки, тем более случайно. К вашему возрасту маг это должен усвоить накрепко. Как вы сюда попали?

— Случайно, — продолжил изображать из себя идиота Шарль. Надо признать, для этого ему даже не приходилось прикладывать особых усилий. — Проходил мимо, вижу — дверь открыта. Дай, думаю, зайду, посмотрю, что здесь такое, что так небрежно хранят. Гляжу — папки какие-то, древние и не очень.

Шарль не слишком артистично развел руками, показывая свое удивление. Думаю, даже на конкурсе самодеятельности ему не удалось бы сорвать ни одного хлопка. Не повелся и ректор.

— Не паясничайте, Буле, — чуть поморщился он. — Как вы могли забрести сюда случайно? Здесь защита как в королевской сокровищнице, если не сильнее.

— В расстроенных чувствах, — вдохновенно пояснил Шарль, игнорируя почти прямой вопрос о вскрытой защите. — Когда пришлось сняться с соревнований, к которым я целый год готовился, я так расстроился, что не осознавал, куда и зачем иду. Очнулся уже тут, с личным делом… кого, вы сказали?

— Валери Лиденинг.

— Вот, с личным делом Валери Лиденинг. Возможно, меня вело само провидение. Вы же не думаете, что я мог сам снять академическую защиту?

Провидение, оно же привидение, в лице Франциска лишь одобрительно хмыкнуло, но отвлекать Шарля от собственного спасения не стало, промолчало. Судя по тому, что выражение ректорского лица изменилось с осуждающего на чрезвычайно заинтересованное, направление спасения было выбрано верно. Фурнье небрежно впихнул папку на место и положил руку на плечо своему студенту, то ли в дружеском жесте, то ли желая удержать от необдуманных поступков. А может, и собираясь задержать до прибытия подкрепления. Кто их знает, эти дружеские жесты ректоров…

— Провидение, говорите? Вы проводили какой-то ритуал? Как тогда, когда…

— Лорд Фурье, — прервал его Шарль, — если мы закроем архив, сирена заглохнет? Беседа под такой аккомпанемент немного напрягает, знаете ли.

— Да, конечно, продолжим в более подходящей обстановке, — согласился ректор. — Значит, все-таки связано? Пойдемте, Буле, расскажете, как связана Валери Лиденинг…

Окончания фразы мы не услышали, потому что по быстрому ректорскому пассу дверь захлопнулась, отрезав меня от остальной части академии, куда более важной для меня и, главное, безопасной, а Фурнье телепортировался вместе с Шарлем наверняка прямиком к себе в кабинет. Эх, и почему я не догадалась выйти, пока они разговаривали? Шарль так хорошо отвлекал, что никто не заметил бы, пройди я рядом даже без полога. И что теперь делать?

Франциск выплыл вперед, расстроенно покачался на месте схлопнувшегося телепорта, но быстро вспомнил, что ему запертые двери не преграда, и бодро поинтересовался:

— Что за ритуал проводил мажонок, если Фурнье посчитал, что результаты могут быть связаны с Валери?

— Почему вы так решили?

— Потому что Шарль не дал договорить Фурнье, не хотел, чтобы мы слышали.

— Возможно. А возможно, просто пытался поскорее уйти и увести ректора. Честно говоря, Ваше Величество, меня куда больше беспокоит, как я сама отсюда выберусь. В отличие от вас я не умею проходить сквозь стены.

— О, об этом можешь не беспокоиться. Шарль прискачет сюда, как только ректор отпустит, — уверенно заявил призрак. — Не в его интересах, чтобы тебя обнаружили запертой в архиве. Что подумал бы Фурнье, не успей Шарль бросить на тебя полог? — Он гнусно захихикал. — Наверняка, что у вас роман. Тайный роман. А еще — что ты используешь его в своих целях, интригуя ради де Кибо.

Странная призрачная логика несколько удивила.

— Почему использую я, а не Шарль? Вдруг он таким образом мстит Антуану? И как я могу интриговать в пользу де Кибо в академическом архиве?

— Имея на руках секретную информацию, можно много чего получить, — неопределенно ответил призрак. — Ладно, огонек, об этом мы можем поговорить в другом месте и в другое время, а пока нам нужно провести время с максимальной пользой. В конце концов, дело Валери — вот оно, только руку протяни…

— И сразу появится ректор и ужасно обрадуется, увидев меня здесь. Дело могут смотреть только Лиденинги, вы не забыли, Ваше Величество?

— Я — нет, а вот ты что-то забыла, огонек. Мы это уже использовали с панелью в потайном ходе, которая с частью меня признала тебя Лиденингом.

Он отделил крошечный комок эктоплазмы, я опять обзавелась призрачной перчаткой и остро почувствовала, что это не та деталь туалета, которую леди стоит носить постоянно, если она сама не призрак. Перчатка была холодной, скользкой и ужасно неприятной, а еще придавала ощущение неуверенности и незащищенности, достаточное, чтобы не торопиться хвататься в этом месте вообще за что-то.

— Давай же, огонек, — нетерпеливо напомнил о себе Франциск, — вспоминай, зачем мы вообще сюда пришли. А то постоишь еще пару минут и окончательно уверишься, что исключительно ради свидания с Шарлем. Признаю, он неплох, но с учетом того, что вы оба несвободны, рекомендую тебе сначала выйти замуж, а уж потом крутить интрижки. И не пытайся прожечь взглядом, — хохотнул он. — Призраки несгораемы.

Какая жалость, что призраки не только несгораемы, но и в принципе неубиваемы. Все же Франциск временами совершенно несносен.

— Не собираюсь ни с кем крутить интрижки, тем более с Шарлем, — заявила я неприятным высокомерным тоном а-ля Вивиана. — У меня есть жених, и это не он и не Альвендуа. Вы, как шамборский монарх, пусть и давно покойный, должны радеть за супружескую верность и подавать в ней пример, чтобы потом не размышлять о причудливых зигзагах наследственности.

Призрак издал звук, больше всего похожий на обиженное сопение. Но сопение и призрачное существование несовместимы, поэтому я посчитала, что, если уж нашел в себе силы на имитацию, вряд ли он столь обижен, как хочет показать.

— Не ценишь ты хорошую шутку, огонек. — Франциск подплыл к нужному шкафу и погладил корешок. — Давай же узнаем, чем отличилась Валери.

Поскольку один член нашей компании уже попался, не хотелось следовать его примеру. Франциску ничего не грозит: его никто не видит и не слышит, хотя при желании, с помощью артефактов, обнаружить можно. И не только обнаружить, но и отловить, как недавно и произошло. Но о нем нужно знать или хотя бы догадываться, чтобы отлавливать. Я же — вот, вся на виду, и артефактов не надо, и сбежать не получится.

— Вы уверены, что не засекут?

— Совершенно, огонек. Срабатывает, только если открывает не Лиденинг. Ты же теперь частично я, а значит, Лиденинг. Так что не отлынивай. Вдруг там что важное? Тогда к возвращению Шарля нужно все просмотреть и вернуть на место, чтобы он ничего не узнал. Если он не хочет делиться с нами информацией, мы тоже можем о чем-то умолчать.

Последний аргумент оказался решающим, и я с неохотой, но потянула папку со стеллажа, раскрыла и сразу же зажмурилась в ожидании бьющей по ушам сигнальной сирены. Срабатывания не случилось, но тишина была недолгой.

— А красивая у меня выросла дочь, — с удовлетворением сказал Франциск. — Вся в меня.

Эти слова заставили удивленно открыть глаза, поскольку, на мой взгляд, Валери могла быть либо красивой, либо вся в папу, если, конечно, призрак внешне был таким же при жизни. Девушка на изображении действительно была красивой, хотя некоторое семейное сходство угадывалось. На первой странице также были указаны годы учебы, выбранная специализация — артефакторика. А еще тема диплома, жуткое зубодробительное название которой я даже прочитала не с первого раза, а уж повторить не смогла бы ни за что. Оставалось надеяться, что к концу обучения либо я начну с легкостью оперировать подобными терминами, либо выяснится, что они подбираются исключительно для принцесс, чтобы показать остальным сложность и неповторимость исследования. Интересно, сама Валери могла без запинки хотя бы прочитать, чем она занималась?

— Листай дальше, — налюбовавшись изображением, предложил Франциск. — Посмотрим, была ли она столь же умна, как я.

— Да уж, скромность не самая сильная ваша сторона, Ваше Величество.

— Пф. Скромничают пусть те, кому отличиться больше нечем, — отрезал он. — А если есть чем похвалиться, почему бы этого не сделать? Хотя бы перед тем, кто слышит, если уж в биографии такая ерунда написана, что удивительно, почему меня не придушили раньше.

— А вас придушили?

— Мне почем знать? Я же говорил, не помню. — Франциск взглянул так, что я почувствовала себя дряхлой особой с провалами в памяти, в то время как я просто предположила, что к нему начали возвращаться утраченные воспоминания. — И вообще, смотрим личное дело, не отвлекаемся.

Я перелистнула страницу, и монарх выразился совсем не по-королевски. Прямо скажем, в доме дяди и тети так выражался только конюх, и то когда был уверен, что его никто не слышит. Но поставить призраку в вину неделикатность не хотелось, поскольку даже я выдохнула:

— Чтоб его орки взяли!

Его — это королевского мага, по требованию которого содержимое личного дела Валери Лиденинг было полностью изъято из архива академии и ныне хранилось у него. И спрашивается, зачем мы рисковали, если в результате обнаружили пустышку? С таким же успехом и с большим удовольствием я могла сидеть сейчас на состязаниях и болеть за Бернара, а не переживать, вернется ли за мной Шарль. Я пролистнула еще пару страниц, но они все были девственно чисты. Что бы ни содержалось в личном деле Валери, оно было надежно скрыто во дворце от посторонних лиц, пусть даже эти посторонние лица облачались в фирменные лиденинговские перчатки.

— Зря только подвели мажонка, — мрачно вынес вердикт Франциск. — Уверен, нам бы непременно пригодилась его неприкосновенность в другом месте. Ладно, огонек, посиди здесь одна, я пока выясню, как там Шарль и скоро ли его ждать. А заодно вдруг услышу что-нибудь интересное?

Ради разнообразия всосался он в этот раз в потолок, и я некоторое время любовалась на болтающиеся королевские ноги. Впрочем, этого развлечения меня очень быстро лишили, и я осталась одна в пустом и тихом архиве. Папку Валери я поставила на место, предварительно еще раз посмотрев на портрет. Почему-то показалось, что она кого-то напоминает, но сколько я ни пыталась понять кого, так и не смогла.

Потом пришло в голову, что у Валери могла быть в группе подруга, личное дело которой королевский маг изымать бы не стал, да и наверняка права такого не имел — магическая академия обладала множеством льгот и была достаточно независима как от Совета, так и от короны. Перчатка пока была при мне, так что я начала вытаскивать папки по одной и просматривать. Знакомых фамилий попадалось много. Потомки тех, с кем училась Валери, сейчас вовсю практиковали магию как в военных, так и в сугубо бытовых целях. Звучные известные фамилии, красивые лица. Но дружила Валери с Бланш Мартель, с самой обычной иноритой, со средней внешностью и с Даром не слишком большим. И тема дипломной работы которой была изложена почти простым и понятным языком. «Сравнение эффективности разных типов обезболивающих заклинаний при восстановлении повреждений, вызванных механическими переломами». Вот ее дело никто изымать не стал, и я узнала очень много и о том, как она училась, и о том, с кем дружила, и о том, за кого вышла замуж. Бланш Мартель стала Бланш де Кибо. О детях, конечно, здесь не писали, но выходило, что Робер, мой дедушка, — ее сын. Получается, она мне прабабушка? Я начала придирчиво изучать ее лицо в поисках сходства, пока не вспомнила, что де Кибо, собственно, мне не совсем дедушка в привычном понимании этого слова. Во всяком случае, вряд ли я найду что-то общее у себя с его мамой. Странно, до этого момента я не понимала, насколько он мне стал родным за очень короткий срок.

Но о Валери в деле ее подруги не было ничего, кроме краткого упоминания, что, мол, была близкой подругой члена правящей династии. Но сам по себе факт, что дочь Франциска и мама Робера де Кибо дружили, казался весьма занимательным. Сразу возникал вопрос: почему дедушка не рассказал об этом нашему призраку? Не хотел, чтобы тот знал? Или не знал сам? Может, было что-то в биографии Валери, после чего Бланш решила забыть не только о том, что они дружили, но и о том, что вообще были знакомы. Не зря же дочь Франциска ушла в монастырь? Может, было что замаливать, кроме грехов батюшки?

Гадать было можно сколько угодно, но спросить было не у кого. Решив, что выясню подробности у дедушки, я поставила папку на место и пересмотрела остальных из группы Валери. Но больше не попадалось ни ее подруг, ни подруг Бланш. Либо девушки были не слишком дружелюбны, либо дружили с кем-то не из группы. Я решила, что мне не настолько скучно, чтобы пересматривать весь архив, тем более что, судя по личному делу единственной найденной подруги принцессы, искать информацию о Валери в чужих личных делах — пустая трата времени.

И тут внезапно в голову пришла идея, подкинутая Антуаном, пришла и потребовала реализации. Перчатка от Франциска уже почти не чувствовалась, но все же ее должно хватить на просмотр еще одной папки. Не думаю, что личное дело моей мамы толще других. Стеллаж с ее годом я нашла быстро, только мне опять не повезло. На месте нужной папки стоял разделитель с комментарием «Забрано в Совет Магов». Судя по дате, сделано это было незадолго до моего поступления. Почему-то это расстроило куда больше, чем пропажа дела Валери, за которым мы сюда вторглись.

В сердцах я стукнула рукой по стеллажу, и перчатка окончательно рассыпалась дымными кольцами. Я осторожно опустилась на пол. Пожалуй, не стоит здесь трогать что-то еще до прихода Шарля. Только придет ли он? Пока ни его, ни Франциска, а время стремительно двигается к ночи. Наверняка Люсиль уже в нашей комнате и недоумевает, куда я делась. Только бы не вздумала устроить поиски.