Выбор Роксаны Пауэлл

Глава 14

Планировалось отправиться в путь с наступлением рассвета, чтобы доставить Хуссейна в полицию и вернуться до завтрака. Однако плохая погода внесла коррективы в наши планы. Еще ночью налетел ураган «Суматра», один из самых сильных в этих местах в межмуссонный период. В течение нескольких часов, пока он продолжался, было ощущение, что находишься внутри большого барабана. С небосвода обрушивались потоки воды, могучие порывы ветра с грохотом колотили по крыше бунгало семенами, сорванными с каучуконосов, все это сопровождалось россыпями молний и раскатами грома.

Было уже ближе к ланчу, чем к завтраку, когда Джи Ди наконец отправился с нашим пленником в путь в освобожденном от аппаратуры операторском грузовике. Один из охранников занял место в кабине рядом с Джи Ди, двое остальных расположились в кузове с Хуссейном. Он перенес свое ранение очень мужественно, к нему даже вернулась привычная веселость. Дэн рассказал мне, что ночью он очень много говорил, в основном о той ужасной мести, которую его друзья-партизаны обрушат на нас за плохое обращение с ним.

Керк лишь презрительно рассмеялся, услышав это.

— Боюсь, этого парня ждет жестокое презрение, так как его, сподвижникам неведомо чувство сентиментальности.

— Вы считаете, что монополия на простые человеческие переживания принадлежат лишь представителям вашего окружения? — с вызовом спросил его Нордж. Его враждебность к нашему хозяину достигла той концентрации, при которой человек постоянно противоречит сказанному его оппонентом.

— Если вкладывать в понятие «человеческие переживания» тот смысл, который вкладываем мы, то да, — бросил Керк, остановившийся возле нас, прежде чем отправиться на свой утренний обход. — Кстати, сегодня к ланчу я жду гостей. Надеюсь, вы не будете возражать.

Я была против, однако ничего не сказала. Улучить момент, чтобы остаться наедине с Керком, мне не удалось — то ли по стечению обстоятельств, то ли из-за нежелания Керка. Усмирять его в мои планы уже не входило. Я понимала, что война между нами закончилась и победу в ней, не прилагая особых усилий, одержал он. Может, потом, в другое время, на более знакомом для меня поле битвы… Но другого времени не будет. И все же я ждала удобного случая. Не для реванша — для примирения, для восстановления чувства собственного достоинства хотя бы в своих собственных глазах. Мои надежды, впрочем, таяли на глазах: была уже пятница, а согласно графику в субботу мы должны покинуть Гурроч-Вейл.

Гостями Керка оказались люди, о которых он прежде упоминал в разговорах, Теобальд Виктор и его жена, Оливия. Виктор, которого звали Теб, управлял каучуковой плантацией и поставлял продукцию одному британскому синдикату. В отличие от Керка, он не владел землей, на которой работал, и, имея корни в далекой метрополии, по-видимому, представлял собой более характерный тип британского колониста.

Это был высокий костлявый мужчина с красным лицом и редкими каштановыми волосами, которые нервным движением руки он постоянно откидывал назад. Был он приблизительно того же возраста, что и Керк, может быть — несколько старше.

— Очень приятно, — пробасил он, энергично тряся наши руки. — Вся округа взбудоражена, в последние дни повсюду разговоры только о кино. Там, где мы живем, все меня ругают за то, что я не пригласил вас к себе, правда, Оливия?

— Под всеми Теб подразумевает меня и наших детей, — с улыбкой пояснила Оливия, довольно некрасивая женщина средних лет, чей шанс стать более привлекательной был похоронен климатом тропиков. Даже когда она улыбалась, в ее глазах сохранялось выражение загнанности. — А Керку всегда везет, правда, Луэлин?

— Всегда, — без тени иронии согласился Керк, очень своевременно вернувшийся с утреннего обхода и встретивший гостей. — Кстати, где эти святые чертенята, которых вы холите и лелеете, Оливия? Вам нужно было взять их с собой.

— Думаете, они не умоляли нас об этом? Просто из-за вчерашних событий в деревне Теб решил, что на этот раз их лучше оставить дома, — пояснила Оливия.

По пути в столовую она поведала мне:

— У меня их двое. Они с ума сходят от дяди Уина. Керк так чудесно ладит с детьми.

— И представить себе такого не могла, — пробормотала я, мои мысли переметнулись к могилам, находящимся где-то за домом.

— О, практически нет ничего, что Уин делает плохо, когда до этого доходит. — Оливия прищелкнула языком. — Хорошо, что Теб у меня не такой, иначе я бы чувствовала себя неполноценной.

— Что такое? — отозвался Виктор со своего места за столом. — Перемываешь косточки супругу и повелителю, пока он отвернулся? Это явное нарушение субординации.

— Лично я, миссис Виктор, согласен с тем, что вы должны считать себя счастливой. Никогда не встречал женщину, которая превозносит недостатки мужчины, — заметил Дэн. — Возьмите, к примеру, мой случай — ноги из чистейшей глины.

Он улыбался всем вокруг, но я сомневалась в его искренности. В разговорах он больше не касался Керка и меня после прошлой ночи, и все же в том, как он смотрел на меня, чувствовалась некая многозначительность.

— Могу это подтвердить, — легко подхватила я. — Дэн всегда оставляет следы на ковре.

По крайней мере, двое за столом эту шутку не восприняли. Керк бросил взгляд на Норджа, и я знала, что он подумал о его заляпанных грязью башмаках в предыдущую ночь. Нордж слегка покраснел.

Виктор, конечно, не понял причину возникшей напряженности, но, должно быть, почувствовал ее, потому что серьезно сказал Керку:

— Пока не забыл, Уин, хочу сказать тебе что-то важное. Лейтенант Крофт посоветовал мне…

— Потом, Теб, — спокойно остановил его Керк. Сити только что внесла главное блюдо, и Керк сделал почти неуловимое движение головой в сторону. Виктор приподнял брови.

— А, ну хорошо, — пробормотал он и резко изменил тему разговора:

— Дикий ураган был сегодня утром, не правда ли? Клянусь, погода неизменно хуже всего по уик-эндам.

Пока Сити находилась в комнате, разговор подчеркнуто не переходил на темы конфиденциального содержания. Поимка Хуссейна не ослабила настороженность Керка ни на йоту.

— Как вам нравится наша погода, мисс Пауэлл? — спросила Оливия, чтобы заполнить внезапно наступившую паузу.

— Она сильно отличается от калифорнийской.

— Уверена в этом. — Она посмотрела на меня задумчиво. — Как я завидую вашей возможности путешествовать. Должно быть, это так волнующе.

— Да, иногда.

— Знаете, мисс Пауэлл, вы — первая кинозвезда, которую я вижу в жизни. Для меня это почти то же самое, что сидеть рядом с членами королевской семьи. Не терпится написать об этом моей сестре. Она вернулась в Англию и очень увлечена театром. И будет чрезвычайно заинтригована тем, что я обедала со знаменитой Роксаной Пауэлл.

— Спасибо, миссис Виктор, — сказала я, довольная лестью, так как она была вполне искренней. В тот момент я случайно подняла глаза на Керка, и его сардонический взгляд мгновенно поколебал мое тщеславие. «Королевская семья», «знаменитая Роксана Пауэлл»… Я не могла обвинять его за скрытую насмешку, памятуя о прошлой ночи. На мгновение я ощутила, как во мне поднимается старый гнев против него, но подавила его. Мне пришло в голову, что, похоже, подвернулся случай покаяться.

— Если сравнивать наши жизни, я снимаю шляпу перед вами, миссис Виктор.

— Передо мной? — Она была искренне удивлена. — Но почему?

— Согласна, в моей жизни больше блеска, особенно если смотреть на нее со стороны, но то, что вы делаете здесь… Я действительно не могу не восхищаться вами! Поддерживать дом в такой тревожной обстановке. Воспитывать детей.

— Но, мисс Пауэлл, это же моя работа.

— Вот я и говорю, что это более важная работа, чем вертеться перед камерой. — Я взглянула на Керка, но он продолжал спокойно есть. — Можете передать своей сестре, что я сказала именно так.

— О, непременно. Но она не поверит этому. — Оливия казалась, тем не менее, довольной. Она улыбнулась своему мужу:

— Ты слышишь, Теб? Жаль, что мы не захватили детей. Стоило поучить их немного больше уважать свою мать. — Сказано это было весело, но упоминание о детях опять вернуло выражению ее глаз затравленность. — Они стали почти неуправляемыми. Иногда мне кажется, что чрезвычайное положение наиболее пагубно сказывается именно на детях. Они не понимают, почему мы должны быть так строги с ними, им ужасно не хватает компании других детей. Это страшная война! Как вы думаете, когда она закончится?

— В любое время, когда вы, британцы, захотите этого, — вмешался Нордж.

— Как-как? — удивился Виктор. И, приняв эти слова за шутку, засмеялся. — В таком случае, считайте, что с этой минуты мир объявлен. Да, Уин?

— Теб, я должен предупредить тебя, что мистер Нордж считает нас жестокими слугами колониального империализма, — заметил Керк.

— Правда? — Виктор все еще не был готов серьезно воспринять это. — Что же такого ты натворил тут, на Гурроч-Вейл, что произвел такое впечатление? Мистер Нордж, вам нужно приехать к нам, и вы измените ваше мнение.

— Факты остаются фактами, — упрямо продолжал Нордж. — Если вы, англичане, хотите окончить войну, то должны убраться из Малайи. В этом суть дела, и вам это хорошо известно. Народ устал от вас.

— Боже мой, — простонал Виктор. Он рассматривал Норджа с таким удивлением, как если бы перед ним был марсианин. — Да вы шутите!

Лично я уже устала покрывать Норджа и была готова дать ему по носу, но Дэн поспешил вмешаться в интересах мира.

— Да, Эд у нас большой шутник, мистер Виктор. Не обращайте на него внимания.

На этом инцидент мог бы закончиться, но, к моему удивлению, Керк решил не дать затухнуть разговору на такой ноте. Почти мечтательно он проговорил:

— Мистер Нордж, позвольте мне прочитать вам лекцию по истории. Много лет тому назад существовала плодородная и богатая земля, представлявшая собой в основном необжитые леса, прибежище дикарей. Там не было ни дорог, ни городов, ни торговли — короче, никакой цивилизации. Затем туда пришли европейцы и принесли с собой закон и порядок. Иногда используемые ими методы были жестокими, даже кровавыми, но страна, которую они строили с отвагой и трудолюбием, становилась великой.

— Я знаю историю Малайи не хуже вашего… — сердито прервал его Нордж.

— О, я говорил не о Малайе, — произнес Керк почти с кошачьей вкрадчивостью. — Я говорил о Соединенных Штатах Америки.

Его находчивый ответ был так неожидан, что мы все рассмеялись. Все, кроме Норджа, конечно. Пока он пытался промолвить что-то в ответ, Керк довел свою аргументацию до завершения.

— Происшедшее в вашей стране идентично тому, что произошло здесь. С одной разницей: теперь, когда Малайя утвердила себя, как цивилизованное государство, мы, британцы, возвращаем ее законным владельцам. Стоит еще подчеркнуть, что вы, янки, и наполовину не обращались так хорошо с ирокезами, как мы с малайцами.

— Но сейчас злом зла не поправишь, согласитесь. — Это было лучшее, что мог ответить Нордж. В этот момент вошла Сити с десертом, прервав спор. Оливия прошептала мне:

— Ненавижу эти политические споры, а вы, мисс Пауэлл? Так много разговоров, и ничего не меняется.

Согласившись с ней, я спросила, из чего приготовлен экзотический на вкус десерт. Она объяснила, что это местное блюдо под названием гула малакка тапиока с двумя видами кокосового соуса. Я похвалила его, а она задумчиво произнесла:

— Я считаю его неплохим, но предпочла бы съесть что-нибудь яблочное пирог или торт. Мои дети до сих пор не пробовали яблок, вы можете себе представить?

— Вернусь домой и немедленно пошлю вам кучу яблок, — пообещала я.

Оливия запротестовала, сказав, что это дорого обойдется, но я настаивала, и она благодарно сжала мою руку.

— Вы так добры. Снова поесть настоящих яблок! Она напомнила мне моряка из «Острова сокровищ» Стивенсона, который больше всего скучал по сыру, и мне стало любопытно, были бы мои притязания столь же просты, поменяйся мы с ней местами.

Дэн, слушавший наш разговор, вставил:

— Я пригляжу за тем, чтобы она не забыла, миссис Виктор. А еще лучше заставлю студию позаботиться об этом.

Мне захотелось ударить его. Снова, как в случае с медальоном, что я подарила Се Лоуку, спонтанный добрый жест был принижен до уровня показушного подаяния. Дэн, конечно, не увидел бы в этом ничего плохого, даже сделай я ему замечание. «В конце концов, — сказал бы он, — миссис Виктор получит свои яблоки, чего она и хочет, не так ли? А нам не повредит извлечь немного выгоды из этого». Нюансы для него не важны, но у меня было такое чувство, что они вполне очевидны для Керка. В этом и заключалось главное отличие между двумя мужчинами. Как между двумя мирами…

Виктор отодвинул от себя тарелку и взял одну из манильских сигар Керка.

— Тебе повезло, что нашел туземку, умеющую хорошо готовить, Уин, проговорил он, глядя вслед удаляющейся Сити, затем, понизив голос, добавил:

— Теперь можно? Остались только белые.

— Ты, конечно, понял, в чем дело, — бандиты проявляют активность, произнес Керк.

— Конечно. Лейтенант Крофт просил передать тебе и твоим людям, чтобы вы не появлялись в джунглях к северу от реки. Военные считают, что обнаружили основные места дислокации банд-формирований и планируют нанести по ним бомбовые удары.

Вначале Нордж не понял, что игра в молчанку велась из-за присутствия Сити, теперь это стало для него очевидным. И здорово разозлило его.

— В чем дело? — возмутился он. — Зачем нужно было ждать, чтобы здесь остались только белые? Почему об этом нельзя было говорить при Сити?

Виктора поразила прямолинейность вопроса, фактически — обвинения, и он беспомощно переводил взгляд с Норджа на Керка.

— Мне казалось, что так лучше. Меры предосторожности…

— А-а, миссия белого человека? Вы думаете, что доверять можно только людям с белой кожей? Именно об этом я и говорил, о вашем проклятом высокомерном отношении к туземцам. — Нордж хлопнул ладонью по столу. — Превосходство белой расы! Нет, не цвет вашей кожи лучше, а ваши машины. Теперь с помощью этих машин вы собираетесь уничтожить то немногое, что несчастные туземцы смогли накопить без вашего разрешения. Я добровольно присоединился бы к ним сейчас же, чтобы быть вместе с ними, когда вы будете их уничтожать!

— Если бы это не ставило в неловкое положение правительства наших государств, — заметил Керк, — я бы сказал вам: «Вперед!»

Не знаю, что Нордж сделал бы в ответ на слова Керка. Возможно, действительно побежал бы в джунгли. Но тут неожиданно, однако очень кстати, со стороны дороги до нас донесся шум приближающегося автомобиля.

— Наш грузовик! — воскликнул Дэн, отталкивая от стола кресло. — Я узнаю его двигатель из тысячи. Джи Ди быстро справился.

Керк был уже на ногах, на лице — озабоченное выражение.

— Слишком быстро, — бросил он. — Что-то тут не так.

Сразу за его словами, словно в подтверждение, зазвучал клаксон грузовика, настойчиво и зловеще.