Выброшенная жена для генерала дракона

Глава 73

Генерал ничего не ответил, лишь усадил меня в карету — будто не спаситель, а палач, ведущий жертву на казнь.

Я смотрела на него — и в этот момент поняла: это хуже смерти.

Потому что передо мной был Ас. Спокойный. Сдержанный. С глазами, полными чести… и боли.

А Гарт?

Гарт был потерян.

Не просто исчез. Не просто заперт.

Он раздавлен. Разбит. Уничтожен. Как будто я, в попытке спасти их обоих, вырвала сердце из груди одного, чтобы вставить его в другого.

И теперь я сидела в карете, чувствуя, как внутри меня рвётся всё — и не от радости, а от осознания: я не спасла дракона. Я разорвала его.

На две части.

И одна из них — теперь моя.

А другая — навсегда потеряна.

Я закрыла глаза, чувствуя, как слёзы катятся по щекам. Я подарила им свободу… чтобы снова запереть одного из них?

«Давай сбежим!», — вспомнила я улыбку Гарта. — «Я не хочу, чтобы меня заперли!».

И ведь он был прав!

— А что это мы так расстроились? — послышался голос, а я резко подняла глаза на генерала.

Он усмехнулся — и в этой усмешке я узнала ту самую дерзость, которую так любила.

Расстегнул верхнюю пуговицу — не как человек, которому жарко.

А как дракон, который наконец вырвался из клетки.

И в этот момент я увидела — золотую цепочку, сверкнувшую в вороте.

Не новую.

Не случайную.

Его цепочку.

Ту, что он носил, когда был Гартом.

Ту, что я видела, когда он целовал меня под луной.

Когда он говорил: «Давай сбежим».

Когда он обещал: «Я не хочу, чтобы меня заперли».

И я вспомнила — он был прав.

Он всегда был прав.

И я — глупая, слепая, жестокая — снова заперла его.

Но теперь…

Теперь он здесь.

Не как призрак.

А как реальность.

Как правда.

— Я думала… — прошептала я.

— Надеюсь, что обо мне, — заметил Асгарат. И я узнала его улыбку. Такую же, как у Гарта.

Он резко притянул меня к себе — не как муж, не как герой.

А как человек, который потерял себя — и только сейчас нашёл обратно.

И поцеловал.

Не как Ас. Не как Гарт.

Как он.

Его губы нашли мои — не прося, не требуя, а забирая то, что принадлежало ему по праву.

Поцелуй был жарким, глубоким, почти яростным — будто он хотел влить в меня всё, что не мог сказать словами.

Его язык скользнул по моим губам — и я открылась ему без колебаний, как цветок — солнцу после долгой ночи.

Я почувствовала вкус кардамона, страсти… и чего-то древнего, драконьего — того, что не поддаётся описанию.

Я чувствовала холод и огонь одновременно — как будто он был двумя половинками, которые наконец слились воедино.

И в этот момент я поняла — он не просто поцеловал меня.

Он вернул мне часть меня.

Ту, что я потеряла, когда думала, что спасла его.

Когда он отстранился, я задохнулась.

Не от воздуха.

От осознания: он жив.

И он — мой.

Я увидела его улыбку.

Ту самую.

Дерзкую. Наглую. С изгибом бровей, будто он знает, что я уже его.

И вопрос только — когда это случится.

Сейчас или на пару мгновений позже.

Но в этот момент я поняла — это не улыбка Гарта.

Это улыбка Асгарата Моравиа.

Целостного. Единого.

И в ней не было ни капли насмешки.

Была победа.

Победа над клеткой.

Победа над страхом.

Победа над тем, кто думал, что может запереть его.

И я поняла — он не исчез.

Он просто стал собой.

И теперь — он не позволит мне уйти.

— Ты думала, я исчез? — прошептал он, и в голосе — хрипотца Гарта. — Нет, аптекарь. Я просто… стал частью целого. Я появляюсь тогда, когда нужен. А ты… ты подарила мне свободу. Не клетку. Не войну. А право быть собой — даже внутри него.

Я смотрела на него, не веря.

Потом взгляд упал на его руки.

На пальцах — несколько золотых перстней.

С драконами.

С глазами из изумрудов.

С узорами, которые я раньше не замечала.

Потому что раньше я видела только одну часть его.

А теперь — всё.

Каждый перстень — как напоминание: он не просто дракон.

Он — всё то же чудовище. В душе.

И эти перстни — не украшения.

Они — его корона. Символ власти над этим миром.

И снова поцелуй. Только сейчас до меня дошло, что каждый из них отдал самое дорогое, чтобы спасти меня. Ас отдал клетку, контроль, порядок. А Гарт отдал свободу.

— Так, давай успокоимся, — отстранился генерал. Сейчас он говорил как Ас. — Иначе для тебя это кончится очень приятно, а для платья — смертельно. Мы должны доехать до аптеки, чтобы твою бабушку не хватил удар. Мы посидим, попьём чай, она убедится, что с тобой всё в порядке, а потом я увезу тебя в поместье. И вот уже тогда…

В этот момент он усмехнулся. И я увидела ту самую улыбку Гарта.

— Я дам волю своему чудовищу… — прошептал он, и в голосе — не угроза.

А обещание.

Потому что я знала — его чудовище — это не ярость.

Это страсть.

Это желание.

Это любовь, которую он держал в клетке столько лет. И теперь — она вырвалась на волю.

Я поняла — он не просто говорит.

Он предупреждает.

Потому что, если я позволю себе сомневаться…

Если я попытаюсь убежать…

Он не станет просить.

Он заберёт.

Как дракон.

Завоюет как генерал.

И удержит любовью, как тот, кто пожертвовал клеткой и собой, чтобы снова держать меня в своих объятиях.