Я зевнула. Опять. Почему-то весной утренняя зевота обострялась, особенно перед географией.
У вас когда-нибудь был учитель, который надолго делал подначальный ему или ей предмет ночным кошмаром? Мой ночной кошмар — география. Никогда не представляла, зачем мне знать все притоки Амазонки. А если я хочу стать врачом. Зачем врачу названия японских островов? Сканворды разгадывать?
Потерла рукой глаз и тут же спохватилась. Куда пальцы тыкаю. С таким трудом накрасила опухшие веки. Кто решил, что занятия в восемь утра — это правильно? Это неправильно. Я тяжело вздохнула и переступила с ноги на ногу. Кольцо на груди под одеждой привычно потеплело. Я давно подметила за ним эту странность. Стоило мне почувствовать себя уставшей или расстроенной, оно тут же давало о себе знать еле заметным теплом. За прошедший месяц отцу так и не удалось ничего выяснить о бывшем владельце или мастере.
Рядом раздался взрыв смеха. Я вздрогнула и вернулась мыслями к географии. Надо повторить. Обернулась к подоконнику, достала из сумки атлас и со вздохом начала зубрить. Хонсю, Хоккайдо…
— Привет, — на меня невозмутимо взирала Ира.
— Привет, — я стиснула челюсти, подавив очередной зевок. Ирку перекосило.
— Не выспалась что ли?
Я отрицательно покачала головой.
— Весна. Солнышко. Сейчас бы в кроватку.
Подруга засмеялась.
— Да. Я б тоже не отказалась. Домашка?
— Угу.
— Дай мне тоже.
Я протянула атлас. Ирка неохотно начала вгрызаться в гранит географической науки. Возле кабинета собрался почти весь класс. Скоро звонок. Мимо проплыла высокая фигура в черном.
Незнакомый парень остановился недалеко от нас и оперся плечом о стену. Объемный капюшон был надвинут на глаза так, что оставалось видно только нижнюю часть лица. Незнакомец не отрывал взгляд от пола. Я спиной ощутила, что не одна обратила внимание на необычное поведение. Компания одноклассников вокруг чуть примолкла, изучая новый объект.
Сухая географичка, процокав гулко каблуками по коридору, щелкнула замком кабинета и прошла внутрь. Толпа вкатилась следом. Я обернулась, непроизвольно ища неизвестного. Он шел за нами следом. Неужели новенький?
Мы почти расселись по местам, когда в дверь влетела класнуха, и громко гаркнула.
— Господа, молчать и смотреть сюда, — аудитория послушно выполнила распоряжение. — Это, — она указала на незнакомца, — Сергей Перов. Наш новый ученик. Прошу любить и жаловать. Все. — Женщина порывисто развернулась к географичке, извинилась за прерванное временно занятие и выскользнула из кабинета.
Новенький Сергей вел себя более чем странно. Он не выражал никаких эмоций. Не то, чтобы я была большим экспертом по лицам или психике, но люди как правило имеют мимику: улыбаются, стесняются, порой боятся, а у этого ничего.
Он прошел прямиком до последней парты в первом ряду у окна, при этом ни разу не подняв глаз, даже чтобы просто осмотреть лица в классе. Мне было хорошо видно, потому как я сидела в среднем ряду за предпоследним столом.
— Сергей. Будьте добры, — противные интонации географички не предрекали ему легкого экзамена, — снимите капюшон. Может в вашей прежней школе на это смотрели сквозь пальцы, но тут вам поблажек не будет.
Парень по-прежнему сидел, уставившись в парту, и мне даже показалось, что он просто не услышал замечания, по крайней мере, прошло пару минут, прежде чем он как-то отреагировал на приказ. Нарочито медленно парень стянул капюшон с головы, и я прекрасно увидела, что его глаза закрыты.
Ого! Вот теперь я забыла про Японию, которая могла принести двойку и унизительный выговор класнухи возле доски и полностью увлеклась странностями новичка. Тем более что с открытым лицом он оказался более чем симпатичным.
Между тем за капюшоном последовала резинка, которая удерживала довольно длинные волосы на затылке, и они упали на лицо, закрывая Сергея темной волной от окружающих. Длинные черные ресницы чуть заметно шевельнулись. Он приоткрыл глаза.
— …Маш! Вам особое приглашение нужно?
Это обращение явно относилось ко мне. В классе только одна Маша. Я подскочила.
— Да?
— Что да? К доске идите!
Блин! Теперь точно двойка светит. Зато Сергей осторожно покосился в мою сторону. Хоть какая радость. Я вздохнула, медленно выбралась из-за парты и поплелась к большой старой карте, криво висящей на доске.
Родные ощущения не обманули ни на грамм. Я схлопотала тройку. И откуда мне только знать подробные сведения об экономике и сельском хозяйстве Японии, если даже в учебнике все перечислено кратко и по существу? Настроение на весь день оказалось испорчено.
Сорок минут спустя мы сидели в кабинете математики, ждали начала урока, а наши ребята пытались познакомиться с новеньким. Димка сел напротив, оперся руками о парту.
— Привет.
Сергей еле заметно кивнул, но взгляд от поверхности стола не оторвал. Шульженко даже удивился.
— Я — Димка. Ты к нам откуда?
Парень поднял голову, волосы скользнули к шее, открывая взорам великолепные черты лица. Он посмотрел в окно, потом безразлично скользнул взглядом по комнате, в том числе и Димке. Последний дернулся. Я не поняла почему, а потом глаза Сергея остановились на мне, и я догадалась.
Нет. Я, конечно, знала, что такие глаза бывают, но вживую сталкиваться не приходилось. Черные зрачки окружал светло-голубой, почти прозрачный широкий ободок, отделенный от белка темно-синей тонкой линией. Из-за этой природной особенности взгляд казался устрашающим, нечеловеческим и в то же время удивительно притягательным.
Не взирая на бурные мыслительные процессы, я опять зевнула. Здорово! Обалденный, пусть и странный парень на меня смотрит, скорее всего оценивает, а у меня рот от носа до подбородка. Обворожительно. Сергей ухмыльнулся. И это было — ой! — сердце ухнуло в желудок. Умопомрачительная ухмылка! Кривая и сексуальная.
— Из тридцать второй школы. Я — Сергей. — Голос глубокий, тихий.
Пока я, как идиотка, сидела с открытым ртом от увиденного и вслушивалась в разговор парней, меня кто-то осторожно толкнул сзади. Я обернулась. Это была Ирка.
— Ты тоже сейчас это видела? — Она шипела мне в ухо.
— Что?
— Как что? Вот то, как он улыбнулся. И глазищи такие, что мурашки по коже. Как в фильмах ужасов про всяких там демонов.
Я засмеялась. Сергей повернулся на мой смех и теперь внимательно изучал Ирку. Подруга покраснела, потом встала и пошла к его парте. Я сорвалась следом.
— Привет. Я — Ира.
Он немного улыбнулся.
— Сергей.
— Маша. — Впервые в жизни меня съедало дурацкое непомерное смущение. Любопытно, откуда оно вдруг взялось?
Снова вежливая улыбка. Я вздохнула.
Пространство разрезал школьный звонок. Я вернулась на место. Весь оставшийся день продолжала из-под тишка наблюдать за новеньким. Он разительно отличался от окружающих, не только внешностью и поведением, но и чем-то еще незримым. Чем именно я и сама не могла объяснить. Просто чувствовала. Ребята в классе тоже заметили его необычность. И если девчонки по большей части уже готовы были влюбиться, то мальчишки напротив, готовы были ненавидеть. И все потому что он отличается от других.
Сергей перезнакомился почти со всем классом, следуя "по цепи". Кто-то, с кем он уже знаком, заговаривал с человеком, ему еще не известным, и Сергей тут же проявлял интерес, словно увидел по настоящему только после чужого обращения. Я, грешным делом, подумывала о какой-нибудь форме аутизма, но к концу дня отказалась от этой мысли. Мало ли какие причуды у человека, зачем же сразу ему болезнь приписывать.
Мы с Иркой вышли на крыльцо, обсуждая биологию. Весеннее солнышко припекало макушки, собравшихся тут школьников.
— С ума сойти! — Щебетала подруга. — Новенький просто красавчик!
— Да.
Разве могла я не согласиться?
— Да? И все? Прямо мурашки по спине! У нас таких парней не учится. Ты видела его глаза? Спорим, он тебе безумно понравился! Как раз в твоем, Машик, вкусе! Весь черный, таинственный, все дела… да и внешний вид сам за себя говорит. Ну сознавайся!
Я закатила глаза, но от улыбки удержаться не смогла.
— Ну хорошо. Нравится и еще как! — на всякий случай перешла на шепот, мало ли. Резкий порыв холодного ветра взметнул волосы, я поплотнее закуталась в толстовку.
— Ириш, — я прищурилась, — новенький, новенький. А как же Леха?
Подруга засмеялась.
— Леха вне конкуренции! Всегда. А вот, кстати, и он, — она лучезарно улыбнулась высокому светлому парнишке. — Все. Прости. Сегодня до остановки без меня.
— М-м. Свидание-е. Куда вы?
— Весна, матушка! Гулять!
— Привет, — Лешка окинул меня мимолетным взглядом и наклонился к уже подставленным под поцелуй губам Иры. — Привет, красавица.
Я деликатно отвернулась. Из здания вышел Сергей в уже знакомой черной кофте с капюшоном и стремительно сбежал по ступеням.
— Ты чего стоишь? — я вздрогнула. Совершенно не заметила Иринку, склонившуюся ко мне. — Давай вперед, пока он не убежал.
Стала ли я ее слушать?
Нет. Никогда не бегала за парнями и начинать не собиралась.
Я просто стояла и наблюдала, как Сергей удаляется. Иринка недовольно прыснула и, махнув на прощанье рукой, ускакала вслед за своим принцем.
Новый порыв ветра взметнул мои волосы, закрыв обзор. Я небрежно откинула их назад. И в этот момент произошло нечто любопытное. Сергей за воротами столкнулся с кем-то или чем-то невидимым. Несмотря на очевидное препятствие, он даже не поднял головы, лишь отступил на шаг и снова попробовал пройти. И снова у него не получилось.
Зачарованная этой картиной, я устремилась к школьным воротам быстрым шагом. Потом не выдержав, побежала. Я оказалась рядом, когда Сергей попытался в третий раз преодолеть незримую преграду.
— Привет, — ляпнула я первое попавшееся слово. — Маша, твоя новая одноклассница.
Парень недовольно покосился. А потом случилось событие совсем из ряда вон. Сергей повернулся, снял капюшон, взглянул на меня в упор своими удивительными глазами, нахмурился, тихо и твердо произнес.
— Она мне не нужна.
И просто прошел мимо, в этот раз его ничто не остановило. А я так и осталась стоять с открытым ртом, глядя ему вслед.
Никогда в жизни не чувствовала себя такой идиоткой! Хотя нет. Надо исключить тот случай, когда в седьмом классе написала стихотворение Петьке Семенову с признанием в любви, а историчка отобрала и зачитала вслух перед всем классом. Мне тогда хотелось провалиться сквозь землю. Сейчас было попроще. Вот тебе и Маша, которая не бегает за парнями.
Я опустила голову ничуть не хуже, чем Сергей, и поплелась на остановку. Кольцо на шее стало теплым. Я прижала ладонь к тому месту, где оно висело под одеждой.
— Только ты меня и греешь.
В век высоких технологий можно спокойно идти по улице и разговаривать сама с собой, ну или как я с предметом, и никто не примет тебя за умалишенную, поскольку просто не станет вглядываться есть там у тебя в ухе наушник или нет.
Интересно, кого Сергей имел в виду, говоря "она"?
Она ему не нужна! Я нахмурилась. Не меня ли имел в виду? Поправила на плече, сползший рюкзак, добрела до остановки. Помимо меня тут оказалось еще пять человек. Ничего не скажешь, везучая.
Подъехала маршрутка, из нее вышла пожилая женщина, ее место заняли молодая мама с ребенком, и газель уехала. Резкие холодные порывы ветра раскачивали кривые ветки городских деревьев. Двое парней рядом со мной приподняли воротники. Я тоже слегка поежилась. Пальцы на руках онемели. Я вынула их из карманов и, сжав в кулачки, попыталась согреть своим дыханием. Не слишком помогло.
Проскрипев шинами по влажному асфальту, рядом остановился автобус. Четверо замерзших счастливо впорхнули внутрь. Я осталась одна.
Весна решила не баловать землю слишком теплым днем. Она вообще сегодня не делала одолжений. Конечности окончательно заледенели. Пришлось начать переминаться с ноги на ногу. И вот тут произошло нечто странное. Мне стало тепло.
Ветер отнюдь не затих. Он по-прежнему свирепо жалил и кусал все вокруг, но меня словно окружила некая невидимая стена. Сказать что я испугалась — ничего не сказать.
— Мамочки.
Да. Именно так провалилась радистка Штирлица. Только она терпела сильнейшую боль, а я напротив, испытывала сильнейшее наслаждение от охватившего тело тепла и уюта. Мозг лихорадочно работал, пытаясь разумно объяснить ситуацию.
Мимо прошла женщина и настороженно покосилась на меня. Это немного вернуло к реальности. Я поняла, что не двигаюсь. Просто замерла в одной позе и стою. Каменное изваяние самой себе.
Я сделала несколько шагов в сторону, ощущения не изменились ни на грамм. Прохожим было холодно, мои же волосы ветер не шевелил. Подъехала газель. Маршрут был не совсем подходящий, пришлось бы еще минут десять пешком идти до дома. Несмотря на это я влетела внутрь как ошпаренная кошка. Пассажиры кто с удивлением, кто с раздражением покосились на ненормальную девицу. Впрочем, на данный, конкретный момент я именно таковой себя и чувствовала.
Путь от остановки до дома я проделала бегом.