Я — МОЛОТ ПРОТИВ ВЕДЬМ

ВЕНЕРА

8 июля 2003 года.

— Светка, приве-ет!

Голос Наташи Напханюк при первых фразах разговора всегда звучал так, будто она вела самое дурацкое телевизионное шоу в истории человечества.

— Ой, привет, Наталья! Как твои дела?

— Мои дела? — переспросила Наташа уже нормальным голосом. — А, как жопа бела!

— Очень смешной речевой оборот! — отозвалась серьезно Света. — Подожди, я за сигаретой схожу!

По звуку в мембране было понятно, что она положила трубку на стол и застучала каблучками прочь. Наташе было слышно, что в комнате работает телевизор, пугающий новостями из Ада, а попросту говоря, передающий сводку последних событий. Цоканье вновь приблизилось к трубке и Света, выдыхая дым, сказала:

— Я здесь! Ты еще не заснула?

— Нет, — отозвалась Наташа. — Я вообще теперь плохо сплю.

— Почему это?

— Ой, да так все надоело! Ужас! Гриня звонил, сволочь, говорит — денег у него нет, в этом месяце он не заплатит мне ничего, кроме алиментов. А это, сама понимаешь, копейки! Как все надоело! На работе задолбали, родители требуют, чтобы я ездила к ним в деревню на выходные огород полоть! Ну, ужас! Всю неделю пашешь, а потом прешься в деревню и копаешься в грязи. Но Гриня — сволочь, хуже всех!

— Скажи спасибо, что вообще он что-то дает тебе! Другие и этого не получают. Вон, у Соньки бывший супружник ближе Турции не отдыхает, а ей шиш достается!

— Сравнила хрен с пальцем! — сегодня Наташка искренне считала, что ей в жизни не повезло больше всех. — У Соньки свой бизнес, она не пропадет без большого кошелька своего бывшего члена...

— Кого?..

— ...семьи. Члена семьи, я хотела сказать!

Подруги рассмеялись, и Наташа продолжила:

— А Гриня себе тачку купил, а на сына денег нет! И ведь у него больше детей нет, на что он надеется? Как же все надоело! Ну, почему мне нормальный мужик не попался в жизни? А твой как?

Света помолчала, прикурила новую сигарету и ответила довольно сухо:

— Не знаю точно.

— Понятно, — ничего понятно не было, но продолжать расспросы после такого ответа было бы бестактно.

— Маринка пишет, как хорошо ей у бабушки. — перевела Света неприятный разговор на болезненный. — Отдыхает, ходит в бассейн. А я так по ней соскучилась, что пешком бы до Москвы пошла!

— А чего не поедешь?

Наташка, если бы имела привычку хоть изредка обращаться к своей памяти и мыслительным способностям, сама бы сообразила, о чем говорит подруга.

— Наташа, ты же понимаешь, что там меня не ждут! — чуть раздраженно произнесла в трубку Света. — Все как и всегда...

— Плевать, что не ждут. Я бы приперлась.

— А я не могу!

— Ладно, ладно! Я поняла. Но, знаешь, это ненормально! Ты — мать, и ты должна решать, как и с кем будет проводить лето твоя дочь. Ты Маринке больше всех в жизни нужна! Я бы Димку никому и никогда не отдала.

— Угу...

— А вообще, знаешь, Свет, я уже так устала от всего, что убежала бы куда глаза глядят!

— В отпуск собираешься?

— Ты издеваешься? — у Наташки даже голос зазвенел от возмущения. Конечно, чего Светке волноваться! У нее муж депутат, захотят — за границей отдохнут. — Если я сейчас отпуск возьму, то меня живо в деревню к огороду пристроят. Мать уже сказала: хочешь помидорчиков соленых зимой — приезжай, собирай и закручивай! Прикинь?

— Да уж, отдохнешь ты с банками и рассолом!

— Ага. — Наталья снова вздохнула. — Никаких сил нет на эту жизнь. Мужика бы мне! Знаешь, чтобы увез за тридевять земель!

— А знаешь, — вспомнила Света. — Гельку-то увез! Она, правда, говорила: «это не то что ты думаешь», но все понятно...

— А куда? — зависть едва заметно пробивалась в ее тоне.

— А не знаю... Слушай, кажется, Ванечка пришел. Извини, пойду!

— Да. Ладно, пока!

10 июля 2003 года

— Алло?

— Здравствуйте, можно Наталью пригласить к телефону?

— Минуточку.

— Да. — услышала Света «рабочий» голос подруги.

— Наташа, это я!

— А-а! Светка снеслась! Что благоверный отсутствует?

— Ага, отсутствует, а мне поговорить хочется.

— У тебя голос странный... — Наташа слышала чужие, истеричные нотки в голосе собеседницы. — Ты, что, напилась?

— Нет еще, — жизнерадостно ответила Света. — Это я такая после скандала с Ванечкой. Но я уже приняла транквилизатор и сейчас смогу успокоиться. Поговори со мной, пожалуйста, ладно?

Наташе надо было работать, и нельзя было занимать телефон надолго, но она решила, что пять минут уделить человеку, находящемуся в таком жутком состоянии, вполне приемлемо. Кроме того, хотелось узнать причину скандала в семье Фирсовых. Но Света говорить об этом не стала, а попросила Наташку рассказать о своей жизни.

— Если я начну тебе плакаться, то буду рыдать, пока не умру, — объяснила она свою просьбу.

— Да что рассказать, — Наташе и впрямь все казалось неинтересным в своей жизни. — А, вот расскажу! Меня сегодня такой мужик на работу подвозил! Выше крыши! Знаешь, как мне нравится!

— А как тебе нравится? С ветерком?

— Тьфу! Мужик! — Наташка захлебывалась слюной от восхищения. — Мужик такой, как мне нравится! Высокий и чернобривый. С маленькой черной бородкой как у Мефистофеля. И глаза такие пронзительные, черные! Ух, мороз продирает!

— Ты не перевозбудилась? — ехидничала Света.

— Еще бы, конечно! Если бы я была мужчиной, то сейчас бы встать не могла — так бы это было явно заметно.

— Ты забыла, сколько тебе лет? — Света даже стала забывать о своих неприятностях, заслушавшись восторгов подруги.

— Нет, не забыла, — немного скисла Наталья. — В том-то и дело, что он выглядит лет на двадцать пять. А мне тридцать два, — добавила она трагически.

— Мне тоже. И не жалуюсь. — Света пустилась во все тяжкие, желая ободрить Наташку. — Кстати, давно тебя не видела, но ты всегда выглядела моложе своих лет.

— Ой, что ты! Я пять килограммов прибавила, и под глазами морщины, и шея обвисает. Вот говорят, что все обвисает, если похудеть. А у меня все так плохо, что я и потолстела и обвисла!

— Хватит ныть! Пойдем, какой-нибудь аэробикой займемся! Похудеем, мышцы нарастим, и кожа подтянется.

Наташа прекрасно сознавала, что Свете ничего подтягивать не надо, но приятно было состоять в клубе борцов со старостью не одной. Она сказала с возрожденным восторгом:

— Давай! Я знаю один тренажерный зал, там тренер классный.

— Из твоих бывших?

— Да это тетка! — засмеялась Наташка. — А из моих бывших есть один чемпион по плаванию. Он теперь молодежь тренирует. Мы ему вряд ли сгодимся! Хотя, если заниматься не плаванием...

— Да, а бегом...

— ...еще хуже получится.

— На этой радужной перспективе я тебя покидаю. Спать хочу очень. Даже закурить боюсь, чтобы с сигаретой не уснуть.

— А мне работать надо. Спокойного дня тебе и сладких снов!

— Спасибо, — сонно ответила Света. — Нет, правда, спасибо! Мне так надо было поговорить...

Она положила трубку.

12 июля 2003 года

— Алло. Фирсов слушает.

Услышав голос Ванечки, Наташа совсем не обрадовалась, а даже немного подрастеряла своего обычного жизнерадостного напора. Но собралась с мыслями и, сохраняя достоинство, вежливо представилась:

— Это Наташа Напханюк. Света дома?

— А, Наталья! — с наигранным восторгом пропел Ванечка. — Сколько лет, сколько зим!

Она только и успела подумать, что эта любезность ни к добру, как он ляпнул:

— Видел тебя недавно на улице! В машине мимо проезжал. Все хорошеешь, все поправляешься?!

— Нет, — нашлась она. — Это ты не меня видел. Я десять килограммов сбросила и замуж собираюсь.

— Да? — Ванечка всегда расстраивался, если не мог испортить кому-нибудь настроение. — И что он, богатый импотент?

— Он итальянец, а среди них импотентов не бывает. Средиземноморский тип, знаешь ли. Средиземноморская диета исключает мужские проблемы. А насчет денег ничего не знаю. Известно только, что он сюда от фирмы одной приехал, осматривает заброшенный завод, тот на выезде из города. Итальянцы его покупать будут.

— Да, слышал я что-то такое, — Наташа и не предполагала, что собеседника можно хоть чем-то удивить. Даже если бы ему рассказали о высадке в окрестностях Гродина инопланетян, он изобразил бы, что давно в курсе дела и даже консультирует по вопросам безопасности маленьких зеленых гуманоидов. — Но им цена не подходит.

— Я с Сандро о делах не говорю. — небрежно ответила Наталья.

— Свету тебе? — спросил Ванечка уже другим тоном, будто это она привязалась и занимает его драгоценное время глупой болтовней. Напоследок сделал последний выпад: — Долго не болтайте, а то я звонка из правительства жду.

— Сам ВВП тебе звонить будет? — не выдержала Наталья, но Ванечка не снизошел до ответа.

Фирсов крикнул в сторону от трубки: «Света, возьми телефон, тебя!» и через секунду знакомый грудной, чуть дрожащий голос сказал:

— Алло!

— Слушай, сколько же дерьма в твоем муже! — Наташка вкратце пересказала свою словесную дуэль с Фирсовым.

— Да с тобой он еще ничего, а вот Соне он как-то недавно заявил: «Ты все свои деньги заработала одним местом. Только странно, кто тебе платит, рожей-то ты не вышла!». Вот так.

— Не может быть! — возмутилась Наталья. — Нет! Даже он на такое не способен!

— Он сделал вид, что напился и болтал не думая. Соня больше не приходит и не звонит.

Наталья помолчала, слушая, как Света закуривает. Потом все же сказала:

— И как ты с ним живешь?

— Да, ладно... — Наташа поняла, что Света больше это обсуждать не может. Да и не хочет, наверное. — Ты как?

— Я? Да пойдет.

— Так ты Ване правду про итальянца сказала?

— Не совсем. — призналась Наталья. — Он просто сегодня меня и на работу отвез и с работы тоже.

— Да? — Света очень оживилась. — Это как, в рамках разгорающейся страсти?

— Страсть, не страсть, а нечто возгорается. Пока на стадии разговоров о высоком, но ведь и дальше дело пойдет рано или поздно. Просто себе цену знаю! Я так мягонько, ласково мурлычу, душечку строю! — в Наталье говорил в таких случаях крепкий крестьянский ум, который всегда советовал в любой ситуации думать о том, с чем останешься в итоге.

— А итальянец еще под юбку не лезет?

— Нет!!! — Наталья так громко выкрикнула, что Света даже поморщилась и отстранилась от телефонной трубки. — Нет, конечно. Он деликатный, воспитанный, элегантный и очень привлекательный.

— Таких не бывает! — сказала Света голосом маленькой вредной девочки.

— А вот и бывают! — в тон ей ответила Наташа. Обе рассмеялись, Наталья продолжила хвастать новым знакомым: — Знаешь, он так классно выглядит, наши мужики в фирме просто оборванцы. Я как посмотре-ела! Такое все на нем простое — маечка, джинсики, туфельки! А стоит, наверное, миллион.

— Как это ты определила?

— Ну, как?! На глаз. Просто видно. Одно печалит, — погрустнела Наталья, — на пальце у него, на безымянном, перстенечек обручальный...

— На какой руке?

— На правой, конечно! — ее горю не было предела.

— Расслабься! — посоветовала Света. — Если он итальянец, то католик. А католики, темнота ты деревенская, носят кольца обручальные на левой руке. Поняла? На правой могут носить обручальной кольцо вдовцы и разведенные. А уж перстень этот точно для форсу надет. А крест на шее висит?

— Да, — воспряла духом Наталья. — Только не на толстом ошейнике, а на тонкой витой цепочке. И крест такой, западный...

— С гимнастом, — уточнила Света.

— Что? — Наташка не сразу вспомнила вскользь упомянутый анекдот. — А! Да, с гимнастом. Большой такой крест, жутко красивый. Но Сандро его носит под одеждой.

— Вот ты и проболталась! — обрадовалась неизвестно чему Света. — Если итальянец крест носит на теле, значит, ты видела его без одежды!

— Нет! — сопротивлялась Наташка, смеясь. — Нет, что ты! Просто видела, как он его достал, когда в нас чуть грузовик не въехал. Сандро руль вывернул, мы на обочину съехали, остановились и он крест достал, что-то по-итальянски сказал, типа «патер ностер», и поцеловал распятие.

— Ишь ты, набожный!

Наталья услышала, как издалека прозвучал недовольный голос Фирсова. Слов было не разобрать, но смысл и дураку ясен.

— Извини, — сказала Света с явным сожалением, — Ванечке телефон нужен.

— Извиняю. Хороший он человек, Ванечка!

— Даже не шути так, — мрачно отозвалась Света и положила трубку.

18 июля 2003 года

— Алло!

— Света, привет! Ты свободна?

— Это не Света. — раздался в трубке капризный детский голосок. — Это Марина.

— А-а! — взвизгнула Наталья. — Мариночка! Ты к маме с папой приехала?

— Нет, — ответило милое создание и положило трубку.

20 июля 2003 года

— Наташа, ты мне звонила?

— Да...

Света выдохнула сигаретный дым и спросила:

— А чего сказать хотела?

— Да, так... — голос Натальи звучал так, будто она не выспалась или просто не хочет говорить. На самом деле ей было неприятно вспоминать разговор с Маринкой. — Уже не помню...

— Ты что такая странная? — продолжала недоумевать Света. Похоже, она и понятия не имела о некоторых чертах характера обожаемой дочери. — Как твой итальянец?

Вопрос подруги подтопил лед в тоне Наташи, и она немного оживилась. В конце концов, Света не виновата в поведении дочери, хотя бы потому что общается с ней пару недель в году. Сама Наталья воспитывает сына каждый день, а манерами Димка явно не блещет. К тому же, чего можно ждать от дочери Ванечки Фирсова?

А об итальянце поговорить хотелось!

— Сандро? — переспросила она, скорее чтобы слегка подчеркнуть их отношения — не просто «итальянец», а уже знакомый, близкий итальянец. — Он — хорошо.

— Вы встречаетесь?

— Только по работе.

— Как по работе? — удивилась Света. — Он у вас работает?

— Он у нас заказ сделал, — деловито пояснила Наталья. — Ему не хватило ручек с их фирменным логотипом для сувениров, и он дозаказал у нас. Потом ему блокнотики понравились, потом выбрал зажигалки... Так и пошло. Он каждый день приезжает — то макет смотрит, то образцы, то просит от нас факс отправить...

— В Италию?

— Нет, ты что! Наш директор удавился бы, но не позволил такие услуги оказывать. Сандро переправляет некоторые пункты договоров в Москву, в их представительство. Весь офис на него пялится, все шушукаются и кости ему моют!

— А тебе?

— А мне, — притворно пожаловалась Наташка, — мне — в десять раз больше! Ты что! Я же его увела у другого менеджера! Такие проценты перехватила! Представь себе только: я прихожу после перерыва в наш кабинет, а там сидит Сандро, который подвозит меня к работе каждый день и мило щебечет с Ольгой. Ну, знаешь, она такая досужая, лезет везде! Я от нее уже пару раз пострадала. Ну, вот, значит, вижу я своего Сандро возле ее стола и думаю: «Вот и отольются собачке кошкины слезки!». Подхожу к нему и говорю: «Здравствуйте, Сандро! Вы ко мне?», беру его за ручку и тяну за собой. Ольга там что-то пищит, но я ей через плечо бросаю, так расслаблено: «Это мой приятель. Он ко мне пришел!». Она там опять рот открыла. Ей, колхознице, скубаться при клиентах запросто! А мой Сандро на нее и не обернулся. Весь просиял и сказал, что «очьень, очьень обрад»!

— Что сказал?

— «Обрад»! — весело рассмеялась Наташка. — Это значит «рад». Он по-русски плохо говорит. Кивает, вроде понимает, а сам ни бельмеса!

— Кто же его, такого безъязыкого, в Россию пустил?

— А у него есть переводчик. Только Сандро предпочитает сам везде ходить. Ему так интереснее.

— Ох, куда же интереснее? — вздохнула Света и добавила тоном деревенской дурочки: — Вот жизнь у тебя какая!

— Ну, пока обычная... — Наталье вдруг стало необъяснимо грустно, впрочем, она легко нашла корень своей грусти: — Знаешь, я насмотрелась на Сандро и размечталась: вот бы мне такого мужика! Почему мне в жизни так не повезло? Встретила бы я его десять лет назад! Я ведь красоткой была, его бы вмиг окрутила. А теперь я старая, страшная, толстая, с ребенком! Кому такая мымра нужна?

— Прекрати сиротствовать! — Света знала, что Наташка, в сущности, права, но лишать подругу иллюзий, втаптывая ее в пучину самоедства, не хотела. Наташка всегда была оптимисткой, девчонкой с искоркой. В этом был залог ее непотопляемости и умения выжить в трудной ситуации: после развода, когда она осталась одна с малышом на руках и практически на улице. Работы не было, денег не было, жилья не было. Мальчик болел, подруги отдалились. Только Светка в ту пору была рядом. Она нашла Наташке с сыном жилье — бесплатную комнату в квартире одинокой бабушки, нуждавшейся в уходе. И в ту пору худая, замученная и задерганная Наташка не скисла и не сломалась, а даже улыбалась, шутила и кокетничала с водопроводчиком, чинившим худые бабкины краны.

— Нет, — отозвалась Наташка, все еще грустно, но уже без ноток отчаяния в голосе. — Я ничего, нормально. Не подумай плохо обо мне, но я давно на мужиков голодная хожу! А тут, знаешь, такой красавчик выписывает!

— Держи себя в руках, — учительским тоном сказала Света. — И помни: гордость — главное достоинство женщины!

— Ага, теперь это мое единственное украшение!

— Мое тоже, — примазалась Светка, которой еще было чем блеснуть, да не перед кем.

— Спасибо за поддержку, мне пора идти. Обещала Димку в зоопарк сводить.

— Тогда — пока!

— Пока

30 июля 2003 года

— Наталья, ты?

— Я.

— А чего сняла трубку и молчишь?

— Думала, что это Сандро. Мы немного поссорились...

— Из-за заказа? — Света уже понимала, что не в работе здесь дело.

— Нет, из-за меня. — у Натальи был такой убитый голос, что Света подумала, не слишком ли серьезно она относится к этому Сандро?

— А что с тобой?

— Я не могу с ним встречаться, а он хочет, чтобы я пошла с ним в ресторан. Ясно, чем это кончится! Нет, не могу я!

— Да ты сама неделю назад говорила, что на мужиков голодная! — пыталась взбодрить страдалицу подруга. — Повеселись, расслабься. Пусть временно, пусть это не серьезно, но ведь тоже какие-то впечатления!

— Тебе хорошо, — совсем по-детски, но очень искренне ответила Наташа. — Ты замужем. Какие у тебя могут быть проблемы? А мне все тяжело! — она всхлипнула и Света отложила свои вскипевшие возражения в долгий ящик. — Знаешь, как это? Утром встать к восьми, Димку поднять, накормить, одеть. Самой собраться, всегда быть в форме, всегда с улыбочкой. Клиенты мозги крутят, в школе на Димку жалуются, все сумки на своем горбу прешь до дома. Пот льется, сердце в горле колотится. И чего я не худею? Только ведь пашу, пожрать некогда. Подумай только, я свое зимнее пальто пятый сезон ношу! У тебя сколько шуб в шкафу?

— Наташа, не надо! — пыталась успокоить ее Света. — Наташ, не раскисай! Зато Димка твой — такой парень чудесный! Я его совсем маленьким помню, он и тогда лапочкой был. И тебя любит! Разве не так?

— Так... — Наталья снова захлебнулась слезами: — Но я же тоже живу! Я женщина, никто этого уже не помнит! На работе — машинка для добывания денег, дома — мать. А я тоже хочу любви, внимания, заботы!

— Вот и получи немного от Сандро!

— Света, — серьезно и сухо сказала Наташа, — ты не понимаешь? Я не хочу этого, потому что потом будет больно. Мне даже после идиота Грини больно было, а представь себе только, какую боль может причинить этот человек!

— Ты слишком серьезно относишься к таким простым вещам. — спокойно убеждала ее собеседница. — Радость от супружества сильно преувеличена. Вот представь себе только, что Сандро сделал тебе предложение и увез в Италию...

— Ты что, дура?! — заорала Наталья, Света вздрогнула от неожиданности и рассмеялась своему испугу.

— Не ори! — строго велела она подруге. — Послушай тетю, тетя знает! У нас в роду был дедушка — итальянец. Не родной дед. Итальянцы твои, все равно как армяне или другие кавказцы. Огромные семьи, все вместе кучкуются, вопят, бегают! Мамочек своих противных обожают. А итальянская свекровь еще хуже еврейской. И они тебя невзлюбят, потому что ты для них бедная, и русская, и православная, и с ребенком!

— Да я не прошу на мне жениться! — продолжала возмущаться Наташа.

— Подсознательно ты этого хочешь, сразу видно. — припечатала ее Света.

— Да? — растерялась подруга. — Ну, знаешь, где-то... Да!

— Где это?

— В Караганде! — обе засмеялись. Наталья — с облегчением признания, а Светлана с чувством маленькой победы.

— Наташа, встречайся с ним, поимей все что можно и уходи восвояси. — дала искренний совет Света и добавила: — Ну, подумай, кто из твоих знакомых спал с итальянцем? Ведь неповторимый опыт в жизни! Я бы так и сделала!

— Ты? — удивилась Наташа. — Тебе зачем? У тебя муж богатый и из себя ничего.

— Это я так, к слову.

— А, кстати, — вспомнила Наташа. — Они даже похожи немного. Так, чем-то...

— Чем же? Ты говоришь, что у Сандро черные волосы и глаза. А Ванечка — блондин с серыми глазами.

— Так я не о расцветках говорю! Рост, телосложение, даже голос и манеры некоторые. Так бывает?

— Вообще-то, конечно, бывает.

— Знаешь, — помолчав несколько секунд медленно сказала Наталья. — Спасибо тебе. Ты права, такое раз в жизни бывает, и упустить это просто преступно!

— Пожалуйста! — щедро ответила Света. — Потом расскажешь, как все было!

— Шиш тебе.

— Тогда забираю свой совет назад!

— Нет-нет! Только не это! — и запела на знаменитый мотив из «Летучей мыши»: — «За что, за что, о Боже мой! За что, за что, о Боже мой!»...

— «За что, за что, о Боже мой!»... — подхватила Света и подруги дружно закончили дуэтом:

— «За что, о Боже мой!»

— Эй! — позвала Наталья. — Пока!

— Пока! — откликнулась Света.

10 августа 2003 года

— «Полиграфия», слушаю вас.

— Будьте любезны, соедините с Натальей Напханюк!

— Минуточку!

Слушая регтайм «Конферансье», Света пыталась вспомнить, как будет «Здравствуйте» по-итальянски. Когда услышала голос подруги, сказала то, что пришло на ум:

— Аривидерчи, сеньора Напханюк!

— Как и чаю не попьете? — моментально нашлась Наташка.

— Простите мой итальянский, я что-то не то сказала?

— Нет, просто ты сразу попрощалась, а это странно. Мы еще не поговорили!

Света хихикнула:

— А ты уже, наверное, сносно болтаешь на языке великого Данте?

— Да, — гордо ответила Наташа. — Я уже знаю слова: Везувий, амаретто и дольче вита!

— Ух ты! — восхитилась Света. — Просто полиглотка! С тобой страшно разговаривать!

— Тогда молчи.

— А ты расскажешь?.. Ну...

— Не сейчас. Я завтра позвоню тебе домой, ага?

— Ага!

Света кисла от любопытства:

— А сегодня вы встречаетесь?

— Извольте оставить меня в покое. — Наталья изображала жеманную светскую львицу. — Мне надо хорошо выглядеть, а это возможно, только если я вздремну на работе.

— Простите, контесса! — подобострастно ответила Света. — Желаю вам счастьица, бабьего, сегодня вечером!

— Дура! — ласково ответила Наташа и бросила трубку.

11 августа 2003 года

— Алло!

— Свету можно?

— Это я. — Наталья с трудом узнала терпкое сопрано подруги. — Наташа, привет.

— Ты здорова?

— Да, как бы. Просто немного устала. — Света понимала, что надо все-таки выдать разумную причину своей подавленности. — Вчера Маринку увезли в Англию. У них там установочные мероприятия. Ванечка тоже поехал.

— Нет ничего плохого, чтобы не было чуть-чуть хорошо. — теперь пришла очередь Наталье выступать в роли утешительницы.

— Да, — рассеянно согласилась Света.

— Может, я не вовремя?

— Нет, наоборот. Хорошо, что позвонила! Прости мой тон, пожалуйста.

— Что ты! — воскликнула Наталья. — Я же понимаю!

Она не очень понимала, но это было неважно.

— Я встречаюсь с Сандро! — выпалила Наталья, не ожидая вопроса. Света издала слабое поощрительное «О!» и подруга принялась живописать картину их отношений с прекрасным итальянцем: — Мы в ресторан ходили!

— В какой?

— В «Арарат»!

— Ого! Это крутое местечко, — Света сделала над собой усилие и выдавила скромную шутку: — Надеюсь, он не заставил тебя платить?

— Ха, ха, ха, — отчетливо произнесла Наталья. — Я в год столько не зарабатываю!

— Ну, если не есть, не пить, не одеваться, то все-таки зарабатываешь на один вечер в «Арарате»! Так что нечего прибедняться! Ладно, что потом?

— Мы ели салат из морепродуктов! Сандро сказал: «пьлёхо сальят», а мне понравилось. Потом мы ели рыбу, и я позорилась с приборами и он меня учил и так улыбался, будто я — дитя неразумное и мне помогать надо! Знаешь, так приятно, когда тебе твоей дикостью в глаза не тычут, а просто считают это милым недостатком! Он такой внимательный и так на меня смотрит!

— Ты уже говорила: как на младенца, — ехидничала Света, скрывая смутное болезненное чувство. — Может, он удочерить тебя хочет?

— Тебе смешно! — вздохнула Наталья. — А меня комплексы мучают! Знаешь, я денег заняла и купила платье. Хорошее платье. Бордовое, с воланом от плеча до колена. Вроде нормально смотрелось. А туда пришли и, знаешь, там зеркало в вестибюле от пола и до потолка. Я в него посмотрела — ну, старая тумбочка с оборками! Ужас! Волосы перекисью пережженные, макияж дикий! Платье обтягивает складки жира на спине! И рядом со мной — греческий бог!

— Римский бог, — поправила ее Света.

— Да, — согласилась Наталья немного грустно.

— Не кисни! Давай я тебе платье подарю!

— С барского плеча? — фыркнула было толстушка, но нашлись и другие возражения: — Но я не влезу!

— Мы пойдем с тобой в магазин и я тебе куплю платье в подарок.

— Ты что! Нет, спасибо, не надо! — Наталья не ломалась, заставляя себя уговаривать. Она, действительно, считала такой вариант для себя неприемлемым. — От мужчины бы приняла, но ты не мужчина!

— И слава Богу! В общем, ты права, конечно. Пусть тебе Сандро что-нибудь прикупит.

— Пусть, — согласилась Наташа покорно. — Только просить я не буду, а он не предлагал.

— А вот он пригласит тебя в следующий раз...

— Уже пригласил...

— Так ты скажи: «Нет не могу!». Он спросит: «Почьему?», а ты скажи: «Ах, у меня нет подобающего наряда!».

— Ага, а он скажет: «Ты и в робе хорошья!».

— Тогда он — жмот!

Подруги рассмеялись. Обоим нравился и этот разговор, и сама ситуация, и погода, и все стало легче вокруг от такого трепа, от смеха, от солнышка за окошком.

— Вообще, я бы на твоем месте не расстраивалась! Итальянцы любят полных женщин. Поэтому, это ты в зеркале видишь тумбочку, а он — Венеру. Да! — опомнилась Света. — Но ты хитрая!

— Почему?

— Ты увела разговор в безопасную область, а слушатели хотят клубнички!

— Сейчас не сезон! — выкрутилась Наташка.

— Всегда сезон! — настаивала любопытная собеседница.

— Ладно. Скажу. — Наташа таинственно помолчала и сказала торжественным шепотом: — Еще ничего не было!

— А как же было? — Света была откровенно разочарована. — Поцеловал в щечку на прощание и смылся?

— Ты ясновидящая?

— Нет, правда, что ли? — недоумевала она. — Может, ты лопала как слон и жирными руками хватала его за рукава? Или напилась и песни орала?

— Еще одно подобное предположение, и я приеду и убью тебя!

— Ой, боюсь, боюсь! — запищала Светка. — Слушай, а может, он готовит тебя к более серьезным отношениям?

— Это к каким?

— К платоническим. Знаешь: итальянцы! — издевалась злая Светка. — Они такие тонкие, духовные. Будет любить тебя как Петрарка свою Лауру и Данте — Беатриче Портинари!

— Как ты сказала? — потрясенно произнесла Наталья.

— Пла-то-ни-чес-ки. Тебе незнакомо это сложное слово?

— Да нет, Беатриче... Как ее?

— Что ее? — валяла дурака, покуривая, Света. — Фамилия?

— Ну, да!

— Портинари.

— Слушай! — закричала радостно Наталья. — Фамилия Сандро — Портинари! Вот я дура! Он же, когда представился, еще так глянул на меня, дескать, не слышали? А я-то! Вот дура!

— Трудно спорить, — скромно согласилась собеседница. — Так он из древнего рода? Гордится этим?

— Похоже на то, к сожалению. — голос Натальи звучал теперь бледно. — Что же теперь с ним делать?

— Да то же, что и с обыкновенным дворником, — цинично ответила подруга.

— У меня нет слов. Мне надо теперь подумать.

— Что же, тогда пока!

— Ага, позвоню. Потом.

15 августа 2003 года.

— «Полиграфия». Слушаю вас.

— Будьте добры, с Натальей Напханюк соедините!

— Минуточку.

Несколько секунд Света послушала музыку, а потом тот же девичий голос ответил:

— Наталья сейчас в отпуске до двадцать пятого августа. Может быть, вас соединить с кем-нибудь из других менеджеров?

— Нет, спасибо. Я по личному делу. До свидания.

— До свидания.

26 августа 2003 года

— Алло!

— Свету-уля! Приве-ет!

— Приве-ет! — в тон Наталье ответила подруга. — Где ты была?

— На море! — прощебетала Наталья счастливым, пропитанным солнцем и любовью голосом. — Сандро возил меня к морю!

— Куда? В какое место?

— В Сочи, жили в «Лазурном». Ну, класс! Знаешь, я никогда не была в таком месте! Боже, что за номер! Что за жизнь!

— А как Сандро? Я имею в виду, как он выглядит в плавках?

— Роскошно, — сладострастно выдохнула Наташка. — Тело у него просто совершенное... А в постели он — бог!

— Ну, да, — не могла не подколоть ее Светка. — Для голодной бабы все мужики — боги. На безрыбье и рак — рыба!

— Сама ты лягушка!

— Но царевна!

Смеясь, Наташка продолжала:

— Я такая счастливая! У меня столько впечатлений! Мне даже страшно от мысли, что вдруг это закончится и я вернусь к своему прежнему состоянию! Ни за что! Представь: Гриня меня обзывал коровой еще лет семь назад, когда я и толстой-то не была. А Сандро говорит, что я женщина с полотен Тициана и Рубенса! Как тут перед ним устоишь? Да еще, если сама только того и хочешь?!

— Я же говорила насчет вкусов итальянцев. А Димка с тобой ездил?

— Нет, — виновато ответила подруга. — Мне так стыдно, но я постеснялась попросить Сандро взять его с собой. И, если честно, мне так захотелось чего-то только для себя... Ты не считаешь меня свиньей?

— Нет, — губы произнесли одно, а сердце — другое. — Ты ведь совсем не отдыхала последние годы. В конце концов, счастливая мать лучше несчастной и озлобленной.

— Да! — ухватилась за соломинку Наталья. — Вот я приехала сейчас, мне кажется все таким милым. Забрала Димку от мамы и даже расстаться с ним не могу. Подарков ему навезла кучу. Кстати, все Сандро купил!

— Значит, не жлоб?

— Нет! Что ты! Мы каждый день ужинали в самых дорогих ресторанах, танцевали до упаду, развлекались как могли. Сандро арендовал яхту и мы ходили под парусом! Это просто класс! А секс в море! — последняя фраза была произнесена шепотом. Света поняла, что Димка где-то рядом с матерью.

— В воде?

— И в воде и на яхте. Это что-то. Знаешь, волны покачивают яхту и если в такт попасть, то кончаешь просто сразу, и потом еще...

— Господи! — восхитилась Светлана. — Да ты секс-бомба! Умелица народная — в такт, не в такт! Я бы не сообразила даже. Наверно, уже совсем никуда не гожусь!

— Я тоже так про себя думала, — призналась Наташа. — После Грини я мало с кем была. Да и без особой радости, если честно. Знаешь, все эти женатики, которым лишь бы не с женой. Вроде бы есть желание, но потом как-то противно. Один раз даже по пьяному делу было. Так я просто под ним заснула! — она стыдливо хихикнула. — Да уж, есть что вспомнить! Зато с Сандро... Я понимаю, что выгляжу дурой, но... Я влюбилась!

— Эй, — предостерегающе сказала Света. — Осторожнее!

— Поздно... Будь что будет! Один раз живем! Он говорит, что я его околдовала. Называет меня strega mia!

— Это чего? Ругательство такое?

— Нет, по-итальянски это означает «ведьма»!

— Пикантно... Ну, рада была тебя слышать, — начала прощаться Света.

— Да, мне тоже пора. Завтра на работу. Надо собираться.

— Пока. Позвони мне!

— Хорошо. Пока!

5 сентября 2003 года

— Светка! Ты там как?

— А, Наталья! Я там хорошо. А ты?

— И я!

— А Сандро? — по тону подруги было ясно, что она только и ждет этого вопроса.

— И он хорошо! Знаешь, меня такая идея посетила!

— Не знаю. Какая?

— А давайте все вместе встретимся?! — выпалила Наталья.

— Это как?

— Ты с Ванечкой и я с Сандро посидим в ресторане, отдохнем и все такое!

Света помолчала, обдумывая предлог для отказа. С Ванечкой не очень хотелось. Он все испортит. И зачем Наталье Ванечка? Разве только для реванша! Показать, кто она теперь и с кем?!

— А Сандро не против? — пыталась она найти отмазку.

— Наоборот! Он — за!

— Я у Ванечки спрошу, ладно? Вдруг он занят?

— Конечно, спроси. Если что, мы закажем столик в «Постоялом дворе».

— Хорошо. — Света очень рассчитывала на Ванечкину занятость. — А в общем-то, как?

— Просто фонтан! — радовалась Наталья. — Каждый вечер видимся. Он просто живет у меня. Так приятно когда мужик в доме!

— У тебя же одна комната! Как же вы ночью?

— А Димка у бабушки!

— Но учебный год... — для Светы интересы ребенка были святы. Она никак не могла понять, что так живут не все.

— Света, перестань! — Наталья топила чувство вины в «разумных доводах»: — В деревне чудесная школа! Там всего по одному классу на каждый год, а в Димкином классе всего двадцать человек. И воздух там свежий и овощи-фрукты все свои! Нет, ему там хорошо! А я хоть чуть продохну.

— Наташа, ты голову потеряла... — мягко проговорила Света своим чарующим низким голосом.

— Не учи меня!!! — крик Натальи повис где-то в телефонных проводах и еще долго отдавался эхом в разговоре подруг.

— Ну, прости, прости... — может, она права? Ведь, что Наташка в жизни видела? Деревню в детстве, провинциальный заводской городишко в юности, хамство мужа, развод, работа с утра до ночи. Ходит как цирковая лошадь по кругу: работа — дом, дом — работа, и так до бесконечности! Все равно скоро окончатся и ее каникулы, начнутся будни. — Наташа, — позвала Света подругу. — Наташ! А ты сказала Сандро, что выяснила про его фамилию?

Наталья переборола острое желание высказаться неформально. Ну, что все лезут? Что все поучают? На себя бы смотрели! Она мрачно ответила:

— Сказала.

— И что?

В голосе подруги звучало такое дружелюбное любопытство, что раздражение Наташи потихоньку стало растворяться.

— Он обрадовался, что я догадалась о его «мальенькой тайна», — она говорила с глубоко скрытым вызовом. Ей хотелось и не хотелось, чтобы Света поняла ее чувства. — Оказывается, он настоящий потомок Беатриче Портинари! Сандро сказал, я похожа на нее. Не внешне, конечно! Но в сути! Я такая же одухотворенная и возвышенная и чистая и все такое, как она. Тебе смешно?

— Даже не знаю, — Свете подобные высказывания всегда казались мелодраматическим дурновкусием. Тем не менее, итальянец угадал, случайно или преднамеренно, что Наташа будет счастлива услышать именно такие романтические комплименты.

«То ли он больно хитрый, то ли они действительно подходят друг другу!» — подумала Света. — «С другой стороны, зачем ему врать ей? Взять у нее нечего...» Она не успела додумать свою мысль, как Наталья прервала ее размышления:

— Света, он пришел. В дверь звонит. Позвони мне, как поговоришь с Ванечкой!

— Ладно, пока!

— Пока.

7 сентября 2003 года

— Pronto!

— А... Э... Бонжорно, сеньор Портинари! — Светка душилась от смеха, но старалась говорить нормальным человеческим голосом.

— Зравствуйте, — старательно выговорил мужчина на том конце провода.

— Наталью можно услышать?

— Uno momento! Наташа!

Он что-то сказал по-итальянски и Света услышала торопливое чмоканье. Любовники поцеловались на ходу, передавая трубку из рук в руки.

— Да! — раздался звонкий голос Натальи.

— Наташа! Это я!

— Ага! Ну, что?

— Ванечка просто истекает любопытством. Вся квартира в гадких лужах.

— Хочет увидеть Сандро? — не без торжества уточнила подруга.

— Представь себе только! — подтвердила Света. — К тому же мечтает блеснуть своим итальянским.

— Тогда в субботу встретимся.

Уловив нетерпение в голосе Наташи, Света поняла, что звонок отвлек парочку от чего-то весьма для них двоих интересного. Она стала деликатно прощаться:

— Я только на минуточку позвонила. Не буду мешать. До субботы!

— До субботы! Эй, Свет!

— А?!

— Ты в чем пойдешь?

— Еще не решила... — Света мало думала о нарядах. Джинсы и майка поприличнее — вот и весь вечерний туалет!

— Я хочу платье в бутике «Скарлетт» прикупить. Как ты думаешь?

— Нормально... Только там тряпки ненастоящие. Они выдают за фирменные вещи турецкое барахло.

— Ты опустила меня ниже плинтуса! Сандро сказал, чтобы я выбрала себе что-нибудь стоящее, а я решила пойти в «Скарлетт»...

— Прости, но...

— Ладно, придумаю что-нибудь! — Наташка уже спешила в объятия своего прекрасного принца. — До субботы!

— Да, пока!

12 сентября 2003 года

— Привет.

— Откуда ты знаешь, что это я? — удивилась Наталья.

— Больше некому. Ванечка со мной не общается, а так почти некому звонить!

— У тебя нет других подруг, кроме меня?

— Ты еще считаешь себя таковой? — с добродушным сарказмом поинтересовалась Света. — После того, как разрушила мою семью?

— Свет, я тут не причем! — оправдывалась Наташа. — Я же тоже его ждала! И Ванечка меня чуть не сожрал с потрохами! Я тоже пострадала!

— Что ты называешь страданием? — спросила Света с комическим патетизмом. — Тебя Ванечка только пару раз укусил, а меня ест живьем уже сутки! Он для встречи с твоим Сандро даже свой «Мерседес» цвета мокрого асфальта помыл! Теперь и это записано мне в упрек. Таких мук мое хрупкое сознание уже не выдерживает. Просто боюсь сломаться!

— Не паясничай! — смеялась Наташка. — Никто не виноват, что Ванечка говнистый такой! Даже Сандро ни в чем не виноват! Его срочно вызвали в Москву. Он не успел позвонить, как оказался в самолете. А связь в России сама понимаешь, какая.

— Значит в суд буду подавать на телефонную кампанию!

— Вот и умница!

— Да, я такая. — Свете больше было нечего сказать. — А Сандро еще в Москве?

— Нет, уже вернулся. Я жду его, мы решили сегодня просто погулять по городу. Вдвоем.

— Очень мило. Ладно, тогда тебе надо подготовиться. Не буду отвлекать.

— Ты не отвлекаешь.

— И все-таки, пока!

— До свидания.

20 сентября 2003 года

— Да, слушаю!

— Наталья? — осторожно спросила Света. Ей показалось, что трубку снял кто-то совсем молодой, порывистый и легкий.

— Я, конечно! — отозвалась подруга так же звонко.

— Ты молодильных яблочек откушала, что ли? — изумилась Света. — Прямо не узнать!

— Сандро сделал мне предложение!!! — завопила Наталья. — Представляешь, я поеду с ним во Флоренцию! Нет, так не бывает! Боже мой, как хорошо!

— Поздравляю! — искренне сказала Света. — А его с тобой нет?

— Нет, он по делам исчез. Света! Света! Он подарил мне кольцо! Большой бриллиант, старинное кольцо! Красивое, волшебное! И я поеду во Флоренцию!

— Наташ, а ты вернешься? Или сразу и навсегда?

— Вернусь, но не раньше чем через полгода. — Наташа щебетала как птичка. — Мы оформим брак, потом я получу гражданство, освоюсь и приеду за Димкой!

— А здесь вы свадьбу справлять будете? — поинтересовалась Светка. — А то очень выпить на дармовщинку хочется!

— Потом, потом, когда за Димкой приедем!

— Все уезжают! — вздохнула Света. — Ирка в монастырь, Гелька со своим «не то, что ты думаешь», ты с итальянцем! Останемся мы с Сонькой — две старые кобылы — в занюханном Гродине, одни, печальные.

— Не ной! — смеялась счастливая невеста. — Ты же можешь приехать ко мне в Италию! И Сонька тоже может! У вас обеих бабки есть, так что — милости просим!

— Спасибо. Но я не о визитах, а о жизни, вообще! Смотри как странно! Мы все, ну почти все, сидели — сидели, и вдруг побежали жизнь устраивать! У троих все так сложилось сразу, резко в сторону перемен. Может, и нас с Соней ждет поворот?

— Ты права, конечно. — согласилась Наташа. — Жизнь странная штука. Все идет себе, идет вяло, глупо, утомительно... Думаешь, все: прожила жизнь, подруга. Вот и тридцатник шарахнул! А где-то, что-то уже происходит, сдвигается с места, поворачивается. Кто-то уже едет за тобой, смотрит на тебя, думает о тебе. В один прекрасный момент ты и по сторонам не смотришь, а судьба твоя уже кем-то определена!

— Ну, не все же от других зависит, — возразила мягко Света. — Ты же хотела этого! Ждала своего часа! Вот и произошло...

Они помолчали. Наташа улыбалась своим мыслям, Света, чувствуя их трепет и нетерпеливую пульсацию даже через все телефонные кабели, провода, розетки и разводки, пыталась представить себе, как будет жить дальше Наташка. Для трехмерной картинки не хватало информации.

— Ната! А какой он вообще? Ну, что любит, что ест?

— Любит меня, а ест — что дадут, — ответила счастливица с небес. — Даже странно, какой он неприхотливый. Говорит, что его мать не держит кухарок и готовит дома, а времени у нее на это дело маловато, потому что она еще имеет свой маленький книжный магазинчик и помогает дочери смотреть за ее тремя детьми. Поэтому они в семье не избалованы изысками. Иногда Сандро водит всех в ресторан, но тогда старается выбрать что-нибудь особенное, не традиционное: китайскую, индийскую или мексиканскую кухню. Французские рестораны он не любит. Говорит, что французская кухня на самом деле не такое уж чудо — одна реклама, а все французские вина — кислятина!

— А кто его родственники? Мать, сестра с тремя детьми и кто еще?

— Еще отец Сандро. Он инвалид. Когда-то давно упал с лошади, участвовал в любительских скачках, сломал себе шею. Выжил, но теперь парализован. У Сандро еще целая куча дядей, тетей, братьев, сестер и прочего. Все живут на одной улице. Но у нас будет свой дом за городом.

— Почему не со всеми?

— Сандро сказал, — с гордостью за все, что говорил любимый, ответила Наташка. — что мне будет трудно жить в такой огромной семье. Они часто ругаются, это на самом деле не серьезно, но меня это будет пугать. Недавно дядя Сандро, не запомнила как его зовут, пырнул ножом свою сестру! Он сам этого не ожидал, но разгорячился и набросился на нее. Ужас! Поднялся вой, гвалт, крик! Его увезли в полицию, а он рвет на себе волосы, проклинает свой характер и день, когда родился, просит жандармов пристрелить его как бешеную собаку! Сестра, на самом деле, не очень пострадала. Несчастный дядя только царапнул ее, даже в больницу не обращались. Она потом сказала в полиции, что сама на нож наткнулась и его освободили. Так дядя отказался ехать домой, а прополз всю дорогу до дома на коленях!

Света рассмеялась:

— Ну, что я тебе говорила по поводу итальянских семей! Как в воду глядела!

— Да уж, права на все сто! Только, надеюсь, на счет свекрови ошиблась!

— И не надейся! — сказала мстительно Света.

Звонкая трель смеха Натальи слился с грудным смехом подруги. Свету чуть кольнуло ощущение близости потери. Она привыкла к телефонным переговорам, возможности поупражняться в остроумии, не боясь обидеть или нарваться на скандал. Она так скучала по прежним временам, когда все беды делились на пятерых, а радость пятикратно увеличивалась от возможности разделить ее с подругами!

Если бы Наталья немного задумалась, она бы почувствовала то же самое. Но никогда раньше она не была так счастлива, так окрыленно, невероятно счастлива...

— Когда едете? — спросила Света.

— Двадцать третьего. В день осеннего солнцестояния.

— Неправильно, Напханюк. Садись, два!

— Почему это, Светлана Алексеевна?

— Осенью и весной бывает равноденствие, а зимой и летом — солнцестояние!

— Один хрен! — снова смеялась Наташка. — Главное, что я еду! Ты можешь поверить?

— А почему нет? — ответила Света спокойно. — Это, конечно, чудо, но иногда и чудеса случаются. А ты в католичество переходить будешь?

— Господи, ну откуда ты такая умная? Как ты придумываешь такие вопросы? Откуда я знаю! А что, надо?

— А венчаться как?

— Ох, не знаю! Все это мелочи! Ради Сандро я бы и в религию бау-вау перешла!

— Ирка тебя не слышит! Уже бы высказала по поводу твой бездуховности.

— Ха! — легкомысленно хмыкнула Наталья. — Пусть говорит что хочет в своем монастыре!

— А она в монастыре? Ты точно знаешь?

— Да ты же сказала!

— А! — разочарованно сказала Света. — Так это предположение. Я ничего такого не знаю точно.

— Ой, мне пора бежать! Я же еще не все бумажки оформила! Знаешь, хотела перед отъездом девичник устроить, но не получается — не успеваю. Столько беготни!

— Да, жаль, что не встретимся. Ну, иди, иди! Пока!

— Ага, побежала. Пока!

23 сентября 2003 года

— Света?

— Да, Наташ, я! Ты прощаться?

— Ага! Не поминай лихом! Слушай, Свет, — в голосе Натальи не было беспокойства, хоть новости были не самые приятные. — Я Соньке позвонила, а у нее проблемы. Что-то с деньгами, с бизнесом. Неприятности, словом. Но, она умная, утрясет!

— Я позвоню ей, — откликнулась Света. В отличии от легкомысленной в отношении чужих дел Натальи, Света понимала, что Соньке уже одного ума мало. В бизнесе слишком все сложно, особенно для женщины. — А тебе — счастливого пути!

— Спасибо! Знаешь, я не обещаю звонить и писать не люблю, как ты знаешь, но все равно встретимся, так что не скучай!

— Хорошо, только скучать все равно буду. До свидания!

— До свидания, Светулечка!

Третья ведьма не доставила ему никаких особых хлопот с подготовкой к роли. Он просто изображал героя-любовника, напевал итальянские песни и плыл по течению к неизбежному водовороту развязки.

Труднее всего ему давались постельные сцены. Играть в любовь с толстухой не нравилось совершенно. Он всегда с трудом возбуждался, а при виде рыхлого тела ведьмы типа Венеры его только тошнило. Но надо было быть в форме, тип Венеры можно привязать накрепко только сладострастием, доходящим до разврата. Ты можешь особенно не волноваться о своих словах, о стройности легенды и деталях во внешнем облике и поведении. Но в постели надо сделать невероятное. Надо затрахать ей мозги, держать в постоянном напряжении и ожидании ласки, сделать ее сексуально зависимой от себя, показать ей высший постельный пилотаж, оставаясь в рамках традиции. И здесь не должно быть никакого экстрима, немного облегчавшего ему секс с ведьмой типа Марса. И секса должно было быть много, в отличие от ситуации с ведьмой типа Сатурна.

Но и в этом случае он нашел достойный выход. Каждый раз, начиная любовную игру, он представлял себе сладкую сцену пытки, изобретая все новые и новые способы причинения боли. Целуя руку, ломал в мыслях кости и в фантазиях жег кожу, поглаживая ее в реальности. На самом деле, пытая ведьм, он не испытывал сексуального наслаждения, но в постели это помогало отвлечься и расслабиться. Толстуха была без ума от Сандро.

Правда, Наталье пришлось заплатить отдельную плату за его мужские мучения. В своем подвале, где воздух уже пропитался смертью и где навеки остались растаявшие облачка последнего выдоха двух ведьм, он изнасиловал ее рукояткой железного кованного распятия, изрезав проклятое ненасытное лоно острыми шипами металлических роз, украшавших крест. Эту игрушку он изготовил сам, надеясь использовать ее в имитации сатанинского ритуала, но вот, нашел и другое применение.

Сцену изнасилования он записал с особым тщанием. На последнюю, самую желанную его жертву, это произведет дикое и шокирующее впечатление. И надо было бы, символичности ради, делать такое с каждой из них, но и один раз будет хорошо. Слишком это отвратительно и не по-инквизиторски. Он — Злой Ангел, он посланник Ада по милости божьей. Секс сам по себе противен ему, и не для радости бренной плоти он идет по своему пути. Он не маньяк, который чешет себе яйца в темной подворотне, высматривая аппетитную курочку для забав. Он человек одной идеи, жаждущий только вернуть себе то, что является его естественным правом: право жить, дышать свободно, не оглядываться в темную бездну прошлого.

Спасибо судьбе за то, что она так добра к нему. За то, что она позволяет ему мстить за себя, что дала ему актерский дар, умение перевоплощаться в придуманный его изощренным разумом персонаж. Судьба, а значит, Бог, разобщила ведьм и отняла у них способность противостоять воле Злого Ангела. Судьба лишила их способности видеть больше, чем он им показывает. Он свободно входит в их жизни, приносит им то, чего им не хватает, они принимают дар, а потом, как это всегда бывает при сделке с дьяволом, они отдают ему свою жизнь и душу. И помощь высшего разума или, если угодно, случая только доказывает правоту его поступков.

Кстати, наконец-то он сумел разобраться в причинах апатии, наваливавшейся на него после убийства каждой ведьмы, апатии, разбивавшей его душу после удушения ведьмы и избавления от трупа, когда, казалось бы приходило время удовлетворения.

Каждый раз, пережив очередной приступ апатии, он с трудом входил в новую роль. Каждый раз перед своим новым появлением на сцене видел тот самый сон, пугавший его с детства в полнолуния и после переживаемых мелких стрессов. Видение длилось всего несколько секунд, но оставалось впечатление колоссальной силы воздействия на его сознание. И ребенком и взрослым человеком он неизменно страдал при одном только воспоминании об этом сне. Снилось же ему, что он тонет в болоте. Погружение в трясину было неотвратимо, неизбежно, любое сопротивление ускоряло гибель. Сама воняющая аммиаком и сероводородом жидкость была густа как кисель, липка как клей «Момент», она так хотела его, она медленно и жадно поглощала его миллиметр за миллиметром, и было страшно, страшно, страшно!

Сейчас же ему казалось, что он мог бы избавиться от этого сна, если бы ему удалось воплотить в жизнь одну свою фантазию, возникшую в его мозгу только сейчас, по ходу дела. Точнее, в те минуты, когда он издалека наблюдал за горящими церквами. Он представлял себе внутреннее убранство православного храма при ночном освещении. Только несколько факелов, воткнутых в расщелины в стенах, освещают дрожащими языками пламени невероятную для этого места сцену. Посередине, под куполом церкви стоит огромный, высокий столб, его основание завалено дровами и вязанками хвороста. К столбу привязана ведьма в рубище. Она жива, находится в сознании и понимает, что сейчас ее ожидает страшная кончина в адском пламени. Он медленно обходит вокруг столба, наслаждаясь происходящим, дыша полной грудью, его сердце бьется в такт его звука его шагов. Потом он размеренно читает приговор и поджигает с четырех сторон дрова. Теперь он смотрит, запоминает, снимая на камеру, запечатлевая в анналы своей памяти муки ведьмы, ее вопли и раскаяние в содеянном много лет назад. Такой костер мог бы очистить его душу, пробудить в ней способность нормально жить, спалить горькие воспоминания о событиях, сломавших его жизнь.

Раздумывая об этом, он понимал — в жизни реализовать такое все равно не удастся! Ему стоило значительных трудов каждое проникновение на территорию выбранной им на этот раз церкви. Обычно попы держали сторожа, а сторож — собаку. С псом проблема решалась куском колбасы, но вот сторож нуждался в более творческом подходе. В первый раз он прикинулся племянником отца Сергия, не знающим адреса своего дяди. Когда охранявший храм дед открыл ворота, он ударил его по голове свинцовым кастетом и отнес в сторожку. Во втором случае он подстерег семинариста, который исполнял роль охранника, за воротами церкви. Семинарист также получил по черепу, но на этот раз жертва не видела нападавшего. Сам поджог он проводил быстро, очень быстро. Только укладывал останки ведьмы на алтарь и обливал все вокруг керосином. Потом забрасывал самодельными бомбами и бутылками с зажигательной смесью. Церковь разгоралась минут за сорок, и сразу сбегался народ. К этому моменту он был уже где-нибудь подальше, на возвышенности, откуда мог созерцать плоды трудов своих. Словом, ситуация была довольно опасной. Где уж тут аутодафе по всем правилам разводить?! Да пока он вкопает столб, натаскает дров и привяжет орущую ведьму — не только все село прибежит, а еще и милиция приедет.

Возникала дилемма: либо реализовать план до конца и спасти свою душу от многолетних нестерпимых терзаний, но потерять свободу, а возможно и жизнь, либо совершить все что возможно в данных условиях и удовольствоваться этим. Опыт показывал недостаточность, половинчатость такой неполной мести.

Хотя, и эта мысль показалась ему спасительной, возможно, все переменится, когда в этот подвал войдет последняя из ведьм! Но сейчас пришло время Меркурия. За работу, Злой Ангел!

Сатанисты разгулялись

Третья церковь пылает в гродинской области. На этот раз поджог совершен в селе Караторханском.

Традиционно большинство жителей этого села мусульмане. Православные составляют около пяти процентов селян. Тем не менее, христиане Караторханского имеют, точнее имели, возможность отправлять свои обряды в небольшом молельном доме на улице Лопатинской. Молельный дом был расположен, всего на всего, в приспособленном здании, но назывался прихожанами гордо: Храм Пресвятой Троицы.

Однако, случилось страшное. Вчера храм сгорел, буквально, дотла. Это третий поджог православной церкви за последние полгода. Каждый раз возгорание происходит одинаково — от зажигательной смеси и самодельных взрывных устройств. В одно и то же время суток — около двенадцати ночи. Кроме того, ходят слухи о кошмарных находках, свидетельствующих о жертвоприношениях, совершенных людьми, поклоняющимися каким-то темным силам.

Что происходит в области? Версия о совпадениях отпадает сама собой. Официальные источники отказываются комментировать ситуацию. А, между тем, духовенство области и православная общественность бьет в набат и требует разобраться в происходящем.

А. Маловичко, газета «Алхимик», 25 сентября 2003 года.

Интервью с сатанистом.

Ведущий журналист гродинского «Алхимика» узнает шокирующие факты о существующей в области секте сатанистов.

Я долго сомневался, следует ли мне вообще использовать полученную информацию? Слишком уж далеко пойдут круги по воде от брошенного моим собеседником камня в спокойную заводь провинциального городка. Я журналист и должен предоставить самую объективную информацию своим читателям, но я, опять-таки как журналист, должен сознавать меру своей ответственности перед общественностью. Собеседник не сказал мне этого, но нетрудно догадаться, что в преддверии предвыборной компании его отдельные заявления могут быть растолкованы как попытка повлиять на имидж некоторых первых лиц области.

И все-таки, состоявшийся между нами разговор был интересен и содержателен. Я решил опубликовать его почти без купюр и предоставить читателю возможность самому сделать надлежащие выводы.

Сатанист, а он сам считает себя таковым, позвонил мне в редакцию и предложил встретиться в его машине через полчаса. Я согласился и в назначенное время уже сидел в салоне потрепанных «Жигулей» на заднем сидении. Сатанист находился за рулем. Он предложил отъехать в безопасное место и мы оказались за городом. Мы остановились в ближайшей лесополосе и он предложил мне задавать вопросы.

Я попытался рассмотреть его, но заметил лишь, что он молод, спортивного телосложения и европейского типа внешности. На лоб он надвинул шляпу, а глаза скрыл под темными очками. Конечно, нижнюю половину лица скрывала густая темная борода. Руки сатаниста были в черных кожаных перчатках, что дало мне повод предположить о наличии какой-нибудь приметной детали: татуировки, шрама или покалеченного ногтя. Автомобиль он вел весьма уверенно, но осторожно, видимо опасаясь нежелательной встречи с инспектором дорожного движения.

Ниже приводится то, что мне удалось узнать:

Алексей Маловичко: «Вы утверждаете, что являетесь членом секты сатанистов...»

Сатанист: «Да».

АМ: «Вы сами предложили эту встречу. Зачем?»

С: «Мне кажется, что игра заходит слишком далеко.»

АМ: «Вы считаете деятельность сатанинской секты игрой?»

С: «В какой-то мере. Я должен признаться вам в своих мотивах, иначе этот разговор не будет иметь смысла. Прошу вас, не пытайтесь узнать, кто я на самом деле. Ваше любопытство может стоить мне жизни!»

АМ: «Обещаю не предпринимать никаких мер по выяснению вашей личности».

С (Поворачивается и внимательно смотрит на меня. Снова отворачивается и начинает рассказывать.): «Я не верю в Сатану. Понимаю ваше удивление. Я не верю ни в Сатану, ни в Бога. Только в себя. Может отчасти, в Судьбу, как в цепь запрограммированных событий. Я только не верю в Программиста. Понимаете? Все чего я добился в жизни, а это не мало, учитывая исходный рубеж, я сделал сам. У меня нет семьи, которая поддержала бы меня. Я, в сущности, одинок. Так вот, придя к определенному жизненному уровню, я понял, что если хочешь добиться большего, то должен войти во властные структуры. Иначе твои деньги в любой момент могут стать пылью. Тогда я стал выяснять какие пути наверх короче других. Умные люди, прошедшие все до меня, советовали разное. Но их дорога казалась мне нерентабельной, долгой, тяжелой морально. Мне надо было быстрее. Я вообще люблю, чтобы все происходило быстро.»

АМ: «Извините, перебью вас. Вы попали в секту не в результате духовных исканий? Не в юном возрасте? Не через юношеский бунт против мира взрослых? Не через наркотики и рок?»

С (смеется): «Нет, спаси меня, Сатана! Конечно, нет! Я даже ничего не знаю о молодежных организациях подобного рода. Этакие комсомольцы-добровольцы от Люцифера?»

АМ: «Обычно такими вещами занимается молодежь...»

С: «Да я чуть ли не самый молодой из всех братьев, а мне уже за тридцать!»

АМ: «Продолжайте свой рассказ».

С: «А я затем его и начал! В тот период исканий, не нравственных, конечно, я познакомился с одним молодым политиком. Парень уже был депутатом, обеспеченным человеком и очень любил говорить о своих успехах. Вроде бы его поддерживала одна региональная промышленная группа. Извините, но сказать подробнее не могу. Этот политик и сейчас звездит вовсю! Мы нашли общий язык и общие интересы. Однажды он похлопал меня по спине и сказал: «Хороший ты парень, но тяжело тебе в жизни будет. Если ты думаешь, что раньше нелегко было, то просто жизни не знаешь. Ты на пороге, на распутье. Многие потолклись, потолклись здесь, поцеловали дверь и пошли восвояси!» Я спросил, что же делать, чтобы не остаться за этим порогом? А он ответил: «Пойдем со мной завтра! Ничему не удивляйся. Ни о чем не спрашивай. Только сиди и молчи». Так я в первый раз попал на собрание сатанистов».

АМ: «На черную мессу?»

С: «Нет, что вы! Такое редко бывает. Обычно все приходят в специальное место. Скажу только, что это номер-люкс в одной местной гостинице. Всего членов в секте около пятидесяти, но все вместе они почти не собираются. Собираются отдельно, согласно своему иерархическому месту. Первая ступень — это новички. Таковыми считаются те, кто побывал на сборище секты менее пяти раз. За время неофитства их проверяют вдоль и поперек. Ищут слабые места, старые и новые связи. Просчитывают, чем он может быть полезен черным братьям. Меня проверяли всего неделю. Это потому что была рекомендация со стороны уважаемого члена секты, того молодого политика».

АМ: «Вы сейчас подставляете его. Вы это осознаете?»

С: «Да, конечно. Но я надеюсь выйти сухим из воды. Он привел не только меня. С другой стороны, это надо остановить. Ведь в прессе, в вашей газете, публикуется только часть информации. Вы-то сами правду знаете?»

АМ: «Какую правду?»

С: «О человеческих костях в сгоревших церквях».

АМ (пребывая в шоке): «Не может такого быть! Это ведь просто слухи!»

С: «Забавно. Правоохранительные органы скрывают это? Или костей не нашли? В алтарной части».

АМ: «Чьи это кости? Это жертвоприношения?»

С: «Да. Поэтому я и говорю с вами. Вы, писаки, ничего же сами раскопать не можете! Как и менты, впрочем. Где вас таких берут?»

АМ: «Продолжайте свой рассказ!»

С: «Вот будь вы поумнее, мне не пришлось бы собой рисковать! Выйти от них можно только через смерть. Ладно. Все равно уже. Секта начинает приносить в жертву людей. Это молодые женщины. Одинокие или почти одинокие.»

АМ: «По сатанинской традиции это должны быть девственницы!»

С: «Много вы знаете! Девственницы сейчас лет до пятнадцати, и то если из хорошей семьи. А пропажа любимого чада уважаемого семейства не пройдет безнаказанно.»

АМ: «Но есть же бомжи...»

С. (саркастически) «Советуете использовать отребье? Правильно, кому они нужны? Такие грязные! Заодно и город цивилизованнее выглядеть будет! Только среди девочек из этой среды девственниц уже с десяти лет не найти».

АМ: «А убитых вами женщин не ищут?»

С: «Заявлений о пропаже в милиции нет».

АМ: «У вас и там связи?»

С: «Крупный милицейский чин — один из старших братьев ордена».

АМ: «Какого ордена? Мы говорили о секте!»

С: «Орден левой руки» — так это называется сейчас. Раньше были просто «братья», а теперь все куда сложнее! Теперь обязательно на собраниях всех ступеней сливать свою кровь по несколько капель в общую чашу и пить ее по очереди. Обязательно читать «Сатанинскую Библию». Обязательно при входе достать принесенный с собой православный крест, плюнуть на него и бросить в огонь. Обязательно платить «оброк Сатаны». Если член секты совершил проступок — его наказывают. Заставляют есть мышей, жечь иконы, раскапывать могилы и доставать из них черепа для церемоний...»

АМ (с отвращением): «Есть мышей?»

С (смеется): «Да, есть мышей. Живьем. Что вы морщитесь? Вот, буквально на днях директор одного крупного завода из области ел живую мышь. Он не уплатил оброк за полгода».

АМ: «Кто руководит сектой?»

С: «Черный отец».

АМ: «Кто он?»

С: «Не знаю. Его я не знаю. Никогда не встречал в жизни за пределами ордена. Всех остальных видел: на заседаниях городской Думы, на совещаниях правительства области, в министерствах. Адвокаты, прокуроры, мэры, вице-мэры...»

АМ: «Все?»

С: «Нет, не все. Сами теперь думайте — кто?! Почти все, у кого вы брали интервью за последние несколько лет».

МА: «Это очень похоже на подставу!»

С (торжествующе): «Ага! А вы предложите всем, кто отрицает свое членство в секте сатанистов, показать свою задницу!»

АМ: ?!!

С: «У каждого члена секты на левой ягодице клеймо в виде пентаграммы».

АМ: «И у вас?»

С: «И у меня, естественно. Могу предъявить! Только в машине это сделать физически неудобно, а выходить я не буду. Боюсь, у вас фотограф в засаде! Кстати, обратите внимание: это именно клеймо, а не татуировка. Она наносится каленым железом без анальгетиков».

АМ: «Но, значит, родные, жены, любовницы догадываются об их причастности к секте?»

С: «Это сложно, но так надо. Сатанист всегда должен помнить о том, что он отличается от других людей, даже близкие находятся за пределами тайны. Он должен скрывать свою истинную жизнь со всем тщанием. Идти на некоторые ограничения. Ну, не посещать сауну с посторонними, не трахаться абы с кем, кто разболтает о разрисованной жопе всем вокруг. Он должен быть осторожен. В случае раскрытия тайны — смерть!»

АМ: «Кого-нибудь конкретного убили за разглашение?»

С: «Убили. Только я не буду об этом говорить.»

АМ: «Хорошо. Итак, вы считаете, что игра зашла слишком далеко и надо ее прекратить?»

С: «Послушайте, эта дурацкая организация поначалу, как рассказывают старейшины, была просто чем-то вроде тайного клуба для избранных. Кто-то очень крутой хотел побаловаться и стал с друзьями устраивать вечеринки при черных свечах. Они думали, что поправ общепринятые нормы морали, подчеркнут свою избранность среди сынов человеческих. Понимаете? То был период первоначального накопления капитала. Все было можно, выживали сильнейшие. Они-то и создали первую сатанинскую организацию в Гродине. Вот это был костюмированный бал и больше ничего. Потом стало модно входить в эту секту. Все жиреющие бизнесмены и дуреющие политики рванули туда. Духовный вакуум втянул в себя черный дым и гарь от шабашей. Думаю, от гари этой и чернели постепенно души. Игра становилась все более нужна. Теперь сатанисты осознали, что в их рядах собрались самые влиятельные люди области. Значит, можно секту использовать в своей деловой жизни. А теперь, мне кажется, их самих используют. «Орден левой руки» на базе шутовской секты создал кто-то посторонний, не отсюда. Очень влиятельный человек, очень умный. Он затевает нечто страшное, что уже начинает происходить. Иногда мне становится жутко: а вдруг на самом деле есть какие-то черные силы? Вдруг они проснутся после всех этих жертвоприношений? Вдруг пылающие храмы разбудят их?»

АМ: «Это мистика, а вот как получилось, что посторонний сумел стать кукловодом?»

С: «Очень просто. Помог с карьерой паре таких дураков, как тот молодой политик, который привел меня в секту, и как я сам. Создал преданное себе большинство и стал дергать за ниточки».

АМ: «Что из происшедшего за последнее время в экономике и политике области вы считаете результатом целенаправленной деятельности членов секты?»

С: «Ага. Умный вопрос. Я считаю, что все в экономике и в политике области результат целенаправленной деятельности членов секты. Посмотрите вокруг. Поищите, куда деньги плывут, и вы найдете нас».

АМ: «А вы не преувеличиваете? Не развиваете сектофобию?»

С (смеется): «Сектофобию? Да вы давно все ею страдаете! Сектофобия есть, а реальные меры не предпринимаются! Надо их остановить. Надо сделать что-то. Я сказал вам достаточно. Думайте, пока не произошло нечто страшное».

АМ(не без иронии): «Конец света?»

Сатанист не сказал больше ни слова. Он завел мотор и вскоре я оказался в своем кабинете в редакции.

А. Маловичко, «Алхимик», 30 сентября 2003 года.