Я – маг огня!

Глава 3

Навряд ли блондин мог увидеть, а главное, узнать меня, с учетом того, что солнце било практически ему в глаза, но я все же отшатнулась вглубь коридора. От собеседницы не укрылась моя реакция. Но что удивительно, она не стала над ней иронизировать, а вполне серьезно заключила:

– Правильно, стоит держаться от таких подальше. Как говорит мой братец: проблем будет меньше. Кстати, я Гэби. – Девушка протянула руку.

Я пожала ее, сама представившись:

– Ники.

– Будем знакомы, Ники. На какой поступаешь? – повернувшись к окну спиной, спросила брюнетка.

– На теоретический, – я впервые произнесла это вслух. Последнее слово прокатилось колючим комом по горлу, царапая осколками разбитых надежд. Хотя… еще не все потеряно, если я хорошо сдам сейчас экзамен, а потом сумею добиться повторного тестирования на уровень дара…

– А я на погодного. Если повезет. Нет – в прорицатели. Благо для второго способности у меня по самой нижней границе требований проходят. – Она поморщилась. Видимо, стезя пифии ее прельщала так же, как и меня теоретическая магия. Но это все же лучше, чем совсем не поступить.

Мы обменялись понимающими взглядами. Так смотрят друг на друга рыбаки или парни с рабочих окраин, которые встретились впервые, но сразу понимают: они похожи.

Гэби хотела еще о чем-то меня спросить, но тут дверь кабинета открылась. Сначала из нее вышли семеро отстрелявшихся счастливчиков. Хотя… судя по лицам четверых, все же не совсем счастливчиков. А за ними показался и тучный одышливый магистр. Он вытер платком испарину со лба, сверился со списком, что держал в руке, и произнес:

– Николь Роук, Самила Гаррисон, Эдвард Кроух, Микаэль Солодар… – Те, чьи имена он называл, должны были пройти в аудиторию для сдачи экзамена.

Услышав свою фамилию, я сглотнула. Сердце забилось с бешеной скоростью, а я почувствовала, как по спине бежит капля холодного пота, а в коленях появилась дрожь. Хотя вчера, когда я лезла по карнизу, этой демоновой дрожи и в помине не было.

Пламя хаоса! Как же я ненавидела экзамены! Именно за этот безотчетный страх. Всегда ненавидела. И как всегда, сейчас собрала всю волю в кулак, выпрямила спину и четким, уверенным шагом пошла мимо замерших столбиками или трясущихся по углам абитуриентов. Перед смертью не надышишься и не набоишься, про запас тоже.

В аудиторию вошла, стараясь выглядеть если не уверенно, то хотя бы спокойно. И мой взгляд тут же прилип к приемной комиссии за столом. Несколько магистров. Разного возраста, телосложения и масти шевелюры, как и в целом ее наличия. Вот только их всех объединяло одно – то, как они смотрели на экзаменуемых. Будто препарировали мозг каждого, кто оказывался перед их столом.

Я вытянула билет и, еще не глядя на вопросы, назвала его номер.

– У вас полчаса на подготовку, – отчеканила магесса, чьи формы можно было бы описать одним коротким словом – хлыст.

Она сидела в самом центре стола и наводила страх, как мне показалось, не только на абитуриентов, но даже на своих коллег. Острые – настолько, что, казалось, дотронься – и можно порезаться, – скулы, абсолютно лысый череп, серьга на манер пиратской в левом ухе и один глаз, прикрытый черной повязкой, – внешний вид этой чародейки внушал такой трепет, что, могу поспорить, ей даже заклинаний упокоения на кладбище не понадобилось бы. Восставшие умертвия, лишь увидев, кто пришел по их бездушные неукороченные тела, мигом бы чинно улеглись обратно в свои могилы.

Под впечатлением от этой магессы я прошла к свободному столу и, лишь когда села, прочла билет и … Поняла, что я провалилась. С треском.

Еще вчера я была уверена в сегодняшнем дне. Но только сейчас поняла, что это было не про день, а про дно.

Четыре вопроса по четырем дисциплинам: математика, история, бестиология и основы магической теории. И если с первым заданием проблем не возникло: матрицу я решила быстро, то уже со вторым – полный швах.

Эпоху правления Герогранвирминрга Синезубого я помнила плохо. Потому что при его царствовании был полный бардак. Семь бунтов, куча жен, что мерли как мыши, тьма мирных договоров, который наш доблестный правитель умудрялся подписывать и тут же нарушать, – и это если только по верхам. Да и в базовом курсе я такого зубодробительного имени не припомню…

Рука с самописным пером зависла над листком. А спустя несколько секунд я уверенно вывела заголовок «Самая неоднозначная личность в истории». Почему бы и да? Ну правда, при всем том безобразии, что было в эпоху этого Синезубого, чье имя без бумажки не выговорить, удивительно, как он вообще усидел на троне, а его голова – на плечах.

А потом я решила сделать то, что делает всякий порядочный историк. В смысле человек, сочиняющий истории: слегка приврала. Нет, восстания я описала честно. А потом прикинула, что при таком раскладе экономика должна была быть в упадке, и… Вспомнила недавнюю газетную статью о финансовом крахе в карликовом государстве Варлонга, что граничило с нашей державой, и почти дословно ее процитировала. Щедро приправив ответ такими терминами, как «стагнация», «депрессия», а также обтекаемыми формулировками «по мнению современных специалистов» и «предположительно». А что? Кризис – он везде кризис, и причины его в большинстве случаев одни и те же – дураки, принимающие ответственные решения.

А уж когда я перешла на личность монарха, то упомянула его жен и прикинула, что с такой любвеобильностью любовниц у Синезубого должно быть минимум в десять раз больше. А где много женщин, там… правильно! Интриги! Как итог, под конец ответа на вопрос я, кажется, начала понимать все причинно-следственные связи.

Подумала: если так и дальше пойдет, то я могу стать специалистом по периоду правления ГерогранвирминргаСинезубого. Вот что делает с отчаявшимся абитуриентом желание попасть в академию. Он вспоминает даже то, чего не знал!

С бестиологией творческих способностей не понадобилось. Внешний вид, строение и повадки кладбищенского гуля, который попался мне в билете, я и так отлично помнила.

А вот на основах магии я застопорилась. Потому что предложенная задача не решалась. Хоть ты тресни. Все оставшееся время я потратила на тщетные попытки хоть как-то надкусить этот «орешек»… Я понимала, что если не сделаю хотя бы половину, то этот вопрос мне не зачтут вовсе. И не факт, что оставшихся баллов хватит на поступление, но… Уравнение отражающего потока не решалось ни в какую.

Когда меня вызвали для ответа, я уже не волновалась. В душе было то спокойно-уверенное состояние, когда ты готов взять хвост дракона голыми руками, чтобы за него же и оттаскать крылатого змея, а затем набить ему морду, а то и вовсе прикончить. И тебя ничуть не смущает то, что эта тварь может легко тебя сожрать, а вот ты ее – не факт.

Сейчас передо мной как раз сидели пять таких «драконов». На вид молодой, еще только-только окончивший аспирантуру рыжий магистр с такими хитрыми глазами, что создавалось ощущение: он уже тебя обманул. Пару раз. И обчистил все карманы. Убеленный сединами маг с окладистой бородой, что смотрел на меня поверх очков. Щеголеватый франт. Этот, как я позже узнала, был из городского комитета и отвечал за то, чтобы набор магов не превысил лимиты. Пухленькая дама в пенсне и с кудряшками. Она неприязненно косилась на того самого лощеного франта и поджимала губы. Председательствовала этим кагал… прошу прощения, комиссией та самая магесса с лысым черепом.

– Мы слушаем вас, Николь Роук, – четко, по-военному произнесла она.

А у меня создалось впечатление, что эта чародейка перевернула воображаемую клепсидру, песок которой отмерил время для моего ответа. Поэтому я не стала медлить и начала с первого вопроса. Вот только не успела дойти до середины, как меня прервали. Тот самый молодой маг, которого я посчитала вчерашним аспирантом. Подергав мочку своего уха, он пояснил:

– Вижу, лисса Роук достаточно хорошо ориентируется в моем предмете. Не вижу смысла тратить время на дальнейшие расспросы.

– Нет! Вы уж потратьте, – желчно отозвался франт, подкрутив свои тощие усишки. – А то понаберёте бездарей, и потом их содержи за наш счет.

– Счет не ваш, а казны. В которую, между прочим, платят налоги все граждане. И ничего ЛИЧНО ВАШЕГО, господин Фурс, в нем нет, – возмутилась пухленькая кудрявая дама, что сидела с ним рядом.

Взгляды этих двоих схлестнулись. И явно не в первый раз. Вот ведь! Угораздило же меня попасть. Сейчас этот тип будет специально ко мне придираться, из принципа, если только…

Я продолжила ответ. Молодой маг на это лишь понимающе усмехнулся и все то время, что я говорила, только размеренно кивал в такт моим словам.

А вот второй вопрос оказался как раз по части седовласого мага. Я бодро начала рассказывать про Герогранвирминрга Синезубого. И даже с первого раза выговорила его имя!

Но едва я произнесла несколько фраз, как меня перебил лощеный тип, обращаясь с вопросом к пожилому магистру:

– Не думал, что этот вопрос есть в билете. В свое время мы проходили эпоху правления Горгрос… Герогровинс… – франт явно разозлился оттого, что не смог выговорить имя правителя древности, поэтому резко оборвал себя, а потом язвительно добавил: – И в общем, Синезубого лишь на выпускном курсе. Почему вы включили его в вопрос для абитуриентов? Вы, ректор, не придерживаетесь базовой программы?

А я посмотрела на лысую горгуль… магессу … Это что, она – ректор?! Нет, я слышала, что иногда на экзаменах присутствует глава академии, но чтобы мне так «повезло»… Вот ведь тлен и пепел!

– Мы лишь отбираем в студенты только самых лучших, способных и умных, чтобы казне не пришлось содержать на балансе бездарей. Поэтому вопросы не только из базового, но и из расширенного курса, – с улыбкой, которая напоминала оскал песчаного аспида, невозмутимо отозвалась ректор.

И одна эта ее фраза срезала франта эффективнее любых грозных взглядов кудрявой магессы.

Франт в ответ принял гордый и независимый вид – или, проще говоря, не нашел достойного ответа. А вот у меня он нашелся. Не знаю, насколько, правда, достойный, зато подробный, красочный. Только не на слова ректора, а на второй вопрос билета.

Я так описывала экономический кризис, что пухленькая магесса даже подалась вперед, заинтересованно слушая. Вот только меня перебили на полуслове:

– Назовите предпосылки системы экономической нестабильности в период до правления Гр… – Франт понял, что сейчас оконфузится с именем на бис, поэтому поспешил добавить: – Синезубого.

– Большие траты на содержание двора, – уверенно отозвалась я, сочиняя на ходу. А что? При таком числе фавориток это вполне логично. – До четверти дохода казны, – произнесла и поняла: кажется, я увлеклась.

– Не четверти, а трети, – поправил меня франт и тонко усмехнулся. По его выражению превосходства на лице стало очевидно: играть в игру «сочини небылицу на честном глазу» умею здесь не я одна. И лощеный хлыщ не преминул заметить: – Ваши знания не слишком глубоки.

Рядом с ним закашляла пухленькая магистр, поперхнувшись стаканом воды, и попыталась возразить:

– Этот период истории не изучают столь подробно, и девочка…

Вот зря она встала на мою защиту. Почитай, могилу мне вырыла. Правда, в традиционном стиле добряков – благими намерениями. Теперь этот гад на меня точно взъестся, и если я начну защищаться до последнего, то этот хлыщ будет меня с не меньшим же азартом топить. А в вопросах истории он явно будет посильнее, помускулистее меня. И я с треском провалюсь. Поэтому я просто вывесила белый флаг, признала поражение в еще не начавшейся схватке. Утешив себя тем, что умнее вовремя отступить, чем потом тупить.

– Да, вы правы, боюсь, что тему распределения трат казны при Герогранвирминрге Синезубом я не изучила достаточно подробно. И ваши знания в этой области, несомненно, гораздо более обширны.

Меня одарили двумя усмешками. Одна – явная, с оттенком превосходства – от хлыща. Вторая – тонкая, едва заметная – от ректора, которая оценила мою не сильно-то и завуалированную лесть чиновнику.

Зато самоутвердившийся за мой счет франт после этого подобрел, и вопросов больше не задавал.

И даже снисходительно обронил, когда я закончила:

– Похоже, девушка все же неплохо знает историю, – отзывался он.

«Угу, особенно как в нее влипнуть», – добавила я про себя. А франт, не подозревая о моих мыслях, продолжил разглагольствовать:

– Есть, конечно, пробелы в ее образовании, и над ними нужно поработать, но… по данному предмету она все же достойна минимального проходного балла, – закончил он с сожалением.

Зато на следующие вопросы билета я отвечала вполне спокойно. Ровно до того момента, как не добралась до последнего. Той самой нерешаемой задачи.

Ректор уставилась на меня единственным глазом так, словно я – это мишень, а она задалась выбить десятку. В этом взгляде было предвкушение, будто она знала, что у меня с последним вопросом, мягко говоря, не все гладко.

Я посмотрела в билет. Задача на построение уравнения переноса. И вроде бы в ней все гладко. Правильно, правда жутко сложно, но если углубиться в дебри расчётов, все должно получиться, и… не получалось! Я несколько раз пробовала, а ощущение было такое, что я плутаю в трех соснах.

А потом я задумалась: что, если это все специально? Что, если задача неправильная изначально? И составителями задумано, чтобы она была… нерешаемой.

– Мы ждем ответа на заключительный вопрос. Или у вас его нет? – Глава академии вскинула бровь.

А я… решилась! И, уверенно посмотрев в глаз ректора, произнесла.

– Отчего же! Есть. Эта задача нерешаемая. Возможно, ее составитель перемудрил, возможно, это сделано специально, чтобы отвечающий осознал, что не всегда он может контролировать ситуацию, иногда она контролирует его, даже если знаешь абсолютно все. Порой ты просто не в силах…

– Достаточно, – перебила меня ректор. – Ставлю вам высший балл за ответ на этот вопрос.

От услышанного я растерялась. Как? Что? Видимо, на моем лице было такое удивление, что глава академии пояснила:

– Это задание не только на знание магической теории, но еще и психологический тест. На то, как маг будет реагировать в критической ситуации, сможет ли признать свои ошибки, найти чужие или смириться с неизбежностью. Лишь немногие смогли ответить на этот вопрос столь блестяще. И вы, Николь Роук, в их числе.

Она поставила размашистую подпись в моем бланке поступления и протянула мне лист со словами:

– Добро пожаловать в академию.

Из дверей экзаменационного кабинета я вышла настолько счастливо-окрыленная, что казалось: еще немного – и взлечу. Вот только эйфория длилась недолго. Потому как услышала разговор двух парней, что ожидали своей очереди.

– Слышал, в этом году на факультет отбор уже закончен. Укомплектовали полностью, – смачно вгрызаясь в яблоко, произнес первый.

– Жаль, а я хотел рискнуть. Что ж, придется документы на бытовика подавать, чтобы не пролететь, – печально протянул второй, запустив пятерню в спутанные колтуны и почесывая затылок.

– Ты, главное, с экзаменом сейчас не пролети, а потом уж разберёшься, какой факультет собой осчастливить, – аппетитно хрустя мякотью, отозвался первый

– И то верно, – согласился с ним лохматый.

А я почувствовала, словно вокруг меня выключили кислород. Весь разом. Как?! Как уже набрали?! А я? У меня же и потенциал, и на отлично сданные экзамены, и физподготовка, чтоб ее, успешно пройдена… И вот когда я уже думала, что смогу запрыгнуть на подножку общественного магического вагончика, выясняется, что я опоздала!

В первый миг я растерялась. Стало обидно. Дико. До звездочек в глазах. А потом я со всего маху врезала кулаком в стену и… Если бы та пошла трещинами, то было бы еще полбеды. Но нет. Внушительный кругляш кладки несколько мгновений в абсолютной тишине радовал всех зрителей сетью мелких трещин, что расходились от моего кулака. Его я, пораженная собственной разрушительной силой, даже не отняла его от стены. А затем целый кусок выпал. В аудиторию. И в образовавшийся пролом я увидела невозмутимое лицо ректора. И побледневшее до оттенка запылённой извёстки – франта. И я, посмотрев на стол перед ним, даже поняла почему. Увесистый булыжник лежал пред хлыщем безмолвным, но весьма выразительным намеком. А уж на то, что удача – дама капризная, или на то, что стоит не доводить абитуриентов придирками на экзамене, – это уже господину с тонкими усиками решать самому.

– Вы так обрадовались поступлению, адептка Роук? – невозмутимо уточнила глава академии.

– Нет, – испуганно отозвалась я и, поняв, что сказала, тут же поправилась: – Да. И у меня от радости резко изменился уровень потенциала.

– Изменился? Тогда бегом на замер. А теперь не мешайте проведению экзамена. А об отработке за ваше хулиганство мы поговорим позже, – за этими словами последовал пасс. И тут же выпавшие камни кладки начали вставать на место, словно и не было никакого урона стене.

Испугалась ли я отработки, о которой упомянула ректор? Ничуть. Я ей обрадовалась. Ведь это значило, что я точно зачислена! А затем я поспешила на поиски магистра, который проводил вчера замеры. Память услужливо подкинула его имя: Даг Силлеван.

Но, даже зная фамилию преподавателя, найти его в академии оказалось той еще задачкой. Он был подобен призраку: многие о нем говорили, но мало кто его сегодня видел. Но все же я его нашла! Правда, в самом неожиданном месте – дамской уборной! Я его там отбила у какой-то весьма предприимчивой дамы, которая зажала бедного Силлевана в угол и угрожала сильнейшим женским оружием – скандалом.

Он был почти осязаем. Его можно было почувствовать кончиками пальцев, вдохнуть его запах. Еще немного – и началась бы буза, но тут появилась я.

– Занято! – рявкнула дама, уперев руки в крутые бока и смерив меня презрительным взглядом.

– Я понимаю, что магистр занят, но он мне тоже нужен. По неотложной учебной нужде! Я его быстренько у вас займу на пару минут, а потом верну. И вы сможете на него кричать дальше.

Дама, тряхнув буклями и шляпкой, напомнила мне быка, который роет землю копытами, готовясь идти на таран. Учитывая немалые ее габариты, я даже не сомневалась, что она может смести с пути и меня, и дверь, и пару кирпичных стен, и рект… нет, ректора все же не сметет.

– Да как ты смеешь… – взревела любительница скандалов. Видимо, до этого ее мало кто перебивал, поэтому она чуть не задохнулась от возмущения: – Что ты вообще, пигалица…

– Не что, а кто, – поправила я. И, глянув на внушительную кубатуру противницы, поняла, что ее не остановит ни одно заклинание. Но там, где бессильны самые могущественные чары, помочь может хитрость. Поэтому я применила стратегию, столь популярную в битве на распродажах – внезапность. – Я будущая мать! – рявкнула во всю силу своих легких. И изобразила на лице самое зверское выражение – боевого мага, идущего в атаку.

А все потому, что я вспомнила свою маму: она с таким же криком и фразой на распродажах всегда умудрялась урвать в неравной схватке последний товар с полки. А все потому, что ей было очень нужно. А нас в семье много. А денег в кошельке – мало.

Вот и я посчитала, что магистр ничем не хуже футболки по бросовой цене. А значит, и сражаться за нее, точнее, за него нужно так же.

Я приготовилась рвануть за руку оторопевшего магистра и задать стрекача, пока противник переваривает информацию, но Силлеван оказался тем еще тугодумом. И даже когда я, сделав два шага, ухватила его за рукав и потянула в свою сторону, не шелохнулся. Стоял и пучил на меня глаза.

– Беременная? От Дагика?! – меж тем зачарованно и как-то даже благоговейно прошептала дама. И, хлопнув в ладоши, вознесла взгляд… хотелось бы сказать к небу, но нет, к потолку с потрескавшейся известкой и произнесла: – Наконец-то! Наконец-то я стану бабушкой!

И только тут я поняла, как влипла. Эта матрона была не разгневанной матерью кого-то из адептов, устроившей вендетту преподавателю, посмевшему поставить ее кровиночке «неудовлетворительно». И даже не любовницей Силлевана. Все оказалось намного хуже: она была его мамой. Причем, судя по восклицанию, мамой, отчаянно ждавшей внуков.

– Нет! – тут же отмер магистр. – Я эту девицу впервые в жизни вижу! Мама, ты все не так поняла.

– Вообще-то второй! – возмутилась я. – И в первый раз вы сказали, что я вас не сильно впечатлила… – «своим уровнем дара» добавить не успела, мена перебили:

– Какая разница, милочка, впечатлила или нет! Главное – результат! Ты умничка! А то столько красавиц вокруг моего мальчика было… сколько было. И чтобы он на одну хоть посмотрел. Я даже, грешным делом, подумала, что он бессилен по мужской части… или того хуже, не интересуется девушками и у него завелся… друг. А вот гляди ж ты… Польстился мой Дагик на такую обычную, как ты… Тощую, невысокую, белобрысенькую…

– Мама! – не выдержал магистр. – Я просил вас не приходить ко мне на работу! Не приносить домашние обеды в судочках! Не позорить меня перед студентами и коллегами! И не напоминать мне каждый день о том, как ты страдаешь без внуков.

– Ладно-ладно-ладно, – в успокаивающем жесте, словно фокусник в балагане, колдующий над хрустальным шаром, взмахнула своими пухленькими наманикюренными ручками дама. – Мама тебя услышала, сыночка. Мама тебя поняла. Мама уходит. А вы пока со своей невестой решайте дела предсемейные. – И она очень резво на цыпочках ретировалась из уборной.

Остались мы трое: я, магистр и напряженная тишина.

– Сочувствую, – вырвалось у меня непроизвольно спустя десяток секунд.

– Не стоит, – устало махнул рукой магистр. – Ты кто такая?

– Меня ректор к вам послала для спасен… для повторного замера уровня дара. Поэтому, извините, я отбивала вас у противника как могла.

На мою фразу магистр усмехнулся.

– А-а-а, ясно. Но с беременностью была неудачная идея. Тебе придется потом объяснить госпоже Силлеван, что она все не так поняла.

– Я не самоубийца, – возразила тут же, глядя на задумчиво почесывавшего черную кучерявую макушку магистра.

Тот был невысок, худощав и симпатичен. На вид я бы дала ему около тридцати. Умный, живой взгляд, улыбка с хитринкой, располагающее выражение лица. Сам по себе вполне приятный мужчина, не лишенный юмора, главным недостатком которого была его очень энергичная мама.

– Жаль, – иронично отозвался он и добавил: – Ну, если умирать вы пока не хотите, придется пройти ко мне в кабинет и замерить у вас еще раз уровень дара.

И магистр услужливо указал на дверь. Я не замедлила воспользоваться приглашением и выскользнула в коридор. А следом за мной и профессор.

В первую нашу встречу магистр Силлеван показался мне надменным и отстранённым, но, как выяснилось, это впечатление было обманчиво. Скорее всего, в тот день он просто устал: еще бы! Провести замер более чем у тысячи юных магов… А сегодня я увидела его с другой стороны: умеющим прощать, быть терпимым, иронизировать, в том числе и над собой… Он мог бы возмутиться, отчитать меня за то, что влезла, да даже за то, что увидела его, мужчину, в абсолютно немужественном положении…

Но, похоже, магистр хорошо знал свою матушку и смирился с ее характером. Как и с тем, что она периодически пытается вот так подловить своего сыночка в углу и вынудить его пойти на очередные смотрины невесты, которые для маскировки величают званым ужином. А профессор столь же рьяно этим приглашениям сопротивляется.

Поэтому от него в мой адрес не последовало ни громов с молниями, ни иных кар. Лишь снисходительная усмешка.

И она блуждала на его губах ровно до того момента, пока мы не дошли до его кабинета и Силлеван не положил на мое запястье чаромер. А затем… лицо профессора вытянулось. Он уставился на стрелку, которая показывала девяносто один… два… восемьдесят пять… Индикатор прыгал, не выдавая точного значения.

– Какой уровень я определил у вас в прошлый раз? – спросил Силлеван.

– Два процента. – Я сглотнула, предчувствуя неладное.

– Всего несколько дней назад… И такой резкий скачок инициации… – ошарашенно пробормотал магистр.

– Это плохо? – напряглась я.

– Плохо? – переспросил профессор. – Скорее феноменально… Обычно скачок в уровне дара не бывает выше сорока процентов. Сорок – это потолок. Но почти в девяносто…

– Так это хорошо? – уточнила я.

– Это поразительно. У вас невероятно высокий уровень дара. Только почему-то нестабильный… Стрелка должна точно остановиться на одном делении… Если бы инициация произошла год назад и у вас были такие нестабильные показатели, то могла бы идти речь об угрозе магического срыва. И встал бы вопрос об ограничивающих силу браслетах или даже блокировке дара, если амплитуда колебаний при замерах составила бы более тридцати процентов, но в вашем случае… – он замолчал на несколько секунд. – Возможно, причина в превышении максимального порога.

– Что вы имеете в виду? – Я подалась вперед.

– Скажем так: ваш дар возрос быстро, резко и на слишком большую величину. Наверняка колебания обусловлены именно этим. Но я все же провел бы замеры спустя пару месяцев…

– А эти пару месяцев… Мне нельзя будет учиться? Или… – тут мой голос сел. – Меня и вовсе отчислят?

Я испугалась. Вот внушительную госпожу Силлеван не боялась ни капельки, а тут стало страшно. Потому что все мои надежды вдруг могли рухнуть. Как раз в тот миг, когда я уже поверила, что все позади, что я поступила. И не на теоретический, а на факультет стражей…

– Отчислить? – магистр рассмеялся. – Отличная шутка. С таким уровнем дара не отчисляют. На таких магов, как вы, наш ректор охотится!

«Надеюсь, что эта охота не заканчивается тем, что голову трофея прибивают над камином», – подумалось невесело.