Я Не игрушка для тебя (СИ)

2. Радушная встреча

Смотрю на себя в зеркало больничного туалета. Совсем девочка, на вид лет шестнадцать-восемнадцать. Длинные светло-русые волосы, милашка с голубыми глазами. Очень худая. Задираю хлопковую ночнушку. На теле много синяков старых, уже пожелтевших и еще синюшных. Что ж вы, суки, с девочкой творили? — накатывает холодная злость. Ничего, детка, прорвемся! — подмигиваю.

— Ну, и где ты ходишь? — на больничной кровати сидит красавчик морщась, будто лимон съел.

Это что за хрен? — поднимаю бровь.

Темноволосый мажор, с серыми глазами. Красивые черты лица, спортивное телосложение. Явно спортом занимается, — смотрю на бицепсы. Надеюсь, его груша для битья не я…

— Привез тебе шмотки, — кивает на пакет. — Переодевайся, жду в машине.

На выходе двинул мне плечом, отбросив на косяк двери. Больно ударилась и зашипела. Провожаю мажора взглядом. Список смертников пополнился — хмыкаю и иду к пакету.

Да, уж. Напяливаю какой-то безразмерный балахон мышиного цвета на себя. От бабушки, наверное достался. Туфли-балетки. Ну, Золушка, пошли разберемся, кто тут тебя обижал!

На стоянке замешкалась. Кручу головой. Нетерпеливый сигнал черного внедорожника.

— Не сюда, дура! Место свое забыла?! — рычит и тычет на заднее сидение.

Сильно хлопаю передними дверьми. Забираюсь на заднее, пассажирское и втягиваю воздух, чтобы не сорваться.

— Отец говорит, ты быковать вздумала? — кидает взгляд в зеркало. — Память отшибло? Так я могу напомнить! — кладет руку на свою шею и с хрустом дергает ей влево.

Братишка! — прищуриваюсь. Вот оно че! Толпой, значит гнобили бедняжку. Скрестив руки, кусаю нижнюю губу.

Хорошо, что он больше не смотрит в мою сторону. Ему многое бы не понравилось в моем выражении лица. Прикрыла глаза. Надо копить силы.

— Выходи, приехали! — не заметила, как задремала.

Открыла двери и спрыгнула с высокой подножки. Не плохой домик! — разглядываю трехэтажный особняк в современном стиле из стекла и бетона. Прусь по дорожке за мажором.

— Пап! Я ее привез! — доложил брательник, кидая ключи на стойку.

— Сильно не мни, пока хилая, — оборачивается через плечо, говоря с гоблином. — Скопытится еще, отвечай потом.

Толстяк, противно улыбаясь, прет в мою сторону. Стою и жду, как далеко это убожество может зайти. Хватает меня за горло и бьет головой об стену, прижимая к ней.

— Еще раз вякнешь на меня, дрянь, по стенке размажу! Поняла? — дыхнул алкоголем.

Протягиваю руку и нащупав связку ключей, втыкаю одним из них под ребра. Боров хрюкнул и руки разжал. Пинаю его по яйцам и хватаю за шнопак(нос). Выкручиваю, что есть силы, чувствуя, что на руку стекает теплая кровь. Подняла ладонь, рассматривая. Упырь сидит на коленях, поскуливая от боли. Вытираю испачканную ладошку о его рубашку.

— Что ж вы, папенька, такой не аккуратный! — перешагиваю через протянутую ногу.

Иду по дому, проверяя где и что. Забрела на кухню. Женщина, которая кашеварила там, в переднике, охнула.

— Здравствуйте! — приветствую и сажусь за стол.

Тетка кивает мне и с опаской посматривает в проход.

— Есть что-то покушать? — улыбаюсь.

— Есть овощи запеченные, салат, — перечисляет.

— Я не травоядная! Мясо есть? — принюхиваюсь к запахам.

— Вы же знаете, Рита, что ваш папа…

— Козел? — заканчиваю я.

Бедняжка икнула и начала перебирать фартук руками.

— Ладно! Давайте овощи, — смиряюсь, на сегодня.

Спокойно поела и выпила сок. Поблагодарив добрую женщину, двинулась дальше, обследовать помещение.