Я не кукла

2

Прошло несколько минут, прежде чем Дэйв присоединился к ней. Странно, но Александра чувствовала себя поразительно спокойно. Муж вошел в гостиную уже без пальто и пиджака. Узел его галстука был ослаблен, верхние пуговицы рубашки – расстегнуты. Не глядя на нее, он прошел прямо к бару, где как обычно стояла бутылка хорошего виски.

– Выпьешь? – спросил он, по-прежнему не смотря в ее сторону.

Алекс покачала головой. Должно быть, он спиной почувствовал ее отказ, так как не стал предлагать снова. Налив себе солидную порцию, он плюхнулся в кресло напротив нее.

Сделав большой глоток, Дэйв произнес:

– У тебя преданная подруга.

Преданный муж, возразила она про себя.

Дэйв ни разу не взглянул на Алекс, с тех пор как вошел в комнату. Он сидел, вытянув ноги, прикрыв глаза и держа стакан с виски пальцами обеих рук – длинными, сильными пальцами с аккуратными, безукоризненно чистыми ногтями. Дэйв весь был такой – длинноногий, длиннорукий и безупречно аккуратный. Он всегда носил хорошие костюмы, ботинки, рубашки, дорогие шелковые галстуки. Алекс отметила, что на этот раз его лицо было более бледным и напряженным, чем обычно, но все равно красивым – с правильными, четкими линиями, прямым носом и решительным ртом. Ему уже исполнился тридцать один год. Он всегда представлял собой тип мужественного человека, но с годами в его чертах стали сильнее проявляться такие качества, как внутренняя сила, которая приходит лишь со зрелостью, уверенность, чувство собственного достоинства. Обладание властью, способность удержать эту власть в руках угадывались теперь в его лице, в манере поведения. Однако это было не нечто благоприобретенное, не знак того, что он добился успеха. Впечатление, которое производил Дэйв, всегда выделяло его из общей массы людей.

К этому следовало бы добавить его умение держать себя в руках, подумала Алекс. Дэйв всегда отличался высокой степенью самоконтроля, редко выходил из себя, раздражался, даже если дела шли не так, как хотелось. Он обладал способностью решать проблему, оставив в стороне ее отрицательные моменты, работая только с положительными. Вероятно, именно этим он сейчас и занимался – обдумывал, что сделал с его семейной жизнью один телефонный звонок, и искал положительные крупицы, которые можно было бы извлечь из этой ситуации.

Вот он, истинный Дэйв Мастерсон, подумала Алекс, глава «Мастерсон Холдингс», организации, которая в последние несколько лет росла с феноменальной скоростью, поглощая и преобразуя маленькие компании в свои филиалы, гораздо более эффективные с коммерческой стороны. Он создал свою мини-империю, балансируя между успехом и катастрофой, но ни разу не подвергнув риску благосостояние своей семьи. Он окружил Алекс роскошью, заботясь о ней почти так, как хозяин заботится о вещи, к которой имеет сентиментальную привязанность.

– И что теперь? – неожиданно спросил Дэйв, приоткрыв свои красивые сизо-серые глаза в обрамлении темных ресниц.

Итак, он не собирается ничего отрицать. Что-то внутри Алекс вспыхнуло, готовое вырваться наружу, но она подавила порыв.

– Скажи ты, – пожала она плечами, сохраняя внешнее спокойствие.

Должно быть, Мэнди передала ему все в точности. Она, наверное, вообразила, что глупышка Алекс сделала с собой что-нибудь ужасное, например, повесилась или наглоталась таблеток. Как сентиментально и как драматично! Бедняжка Мэнди, без тени сочувствия подумала Александра, она скорее всего действительно перепугалась, если осмелилась признаться во всем Дэйву.

– Она просто сука! – неожиданно выдавил Дэйв.

Очевидно, его мысли были далеко от мыслей Алекс. Он качнулся вперед. Пресловутый нерв предательски задрожал на его щеке. Уперев локти в колени, он в ярости уставился на ковер под ногами.

– Если бы она не сунула свой длинный нос куда не надо, ты была бы избавлена от этого потрясения. С этим уже покончено! – хрипло выпалил он. – Эта стерва давно точила на меня зуб. Она выжидала – выжидала, когда я поскользнусь, чтобы вонзить в меня свои когти! Но я никогда не думал, что она опустится настолько низко, чтобы втянуть в это тебя!

Верно, подумала Алекс, обвиняй Мэнди. Обвиняй всех и вся, кроме себя самого.

– Скажи что-нибудь, ради Бога! – почти выкрикнул Дэйв, заставив ее вздрогнуть.

Она посмотрела на него отсутствующим взглядом, вдруг осознав, что ее эмоции сконцентрировались внутри нее и как бы ждут, когда будет нажата нужная кнопка, чтобы выплеснуться наружу. Но она надеялась, что этого не произойдет и ей удастся сдержать их.

– Я хочу развода, – услышала Алекс свой голос и удивилась этим словам не меньше, чем Дэйв, потому что идея развода не приходила ей в голову до этого. – Ты можешь уйти. Я останусь с детьми. Для тебя не составит труда поддерживать нас, – буднично сказала она, вновь удивляясь своему спокойствию.

– Не будь дурой! – заорал он. – Ты не могла придумать ничего глупее.

– Не кричи. Разбудишь детей.

Ее слова лишили Дэйва остатков самообладания. Он вскочил на ноги и с такой силой поставил стакан на каминную полку, что виски выплеснулось и растеклось по белому мрамору.

Посмотрев жене в глаза, он не смог выдержать ее взгляда и отвернулся, сердито засунув руки в карманы брюк и ссутулив плечи.

– Послушай… – продолжил Дэйв спустя минуту, постаравшись взять себя в руки. – Это совсем не то, о чем ты думаешь, не то, что вообразила эта стерва! Это было просто… – он напряженно сглотнул, – …минутное увлечение, которое закончилось раньше, чем реально началось!

Он сделал резкий взмах рукой, как бы иллюстрируя свои слова. Бедная Линда, подумала Алекс, быть гильотинированной подобным образом!

– У меня были проблемы, – продолжил он. – Из-за Харви могло погибнуть все, ради чего я работал.

Он дотянулся до стакана с виски и выпил содержимое одним глотком, как человек, мучимый жаждой.

– Мне приходилось тогда работать днем и ночью для того, чтобы держаться хотя бы на шаг впереди них. Ты в то время еще не вполне оправилась после рождения Джеми. Затем близнецы заболели корью, а ты не позволила нанять няню, чтобы помочь тебе! – перешел он в наступление. – Поэтому ты все время выглядела изможденной, и я беспокоился о тебе, о больных малышах, о Джеми, который просыпался каждые полчаса. Работа совершенно достала меня, и мне казалось, что тебе будет легче, если я не буду мешаться здесь со своими проблемами…

Он говорил о том, что было несколько месяцев назад, когда Алекс казалось, что все пошло вкривь и вкось. Но ей ни разу не приходило в голову, что к списку ее проблем следовало добавить связь ее мужа с другой женщиной!

– Алекс… – тихо проговорил Дэйв. – Я вовсе не собирался делать это. Я даже не хотел этого! Но мне нужен был кто-нибудь, и она оказалась рядом, и я только…

– Замолчи!

Александра прикрыла рот рукой, чтобы подавить приступ тошноты. Пошатываясь, она с трудом поднялась на ноги, враждебным взглядом предупредив его инстинктивную попытку поддержать ее. Спотыкаясь, она подошла к бару и трясущимися руками налила себе виски. Алекс терпеть его не могла, но сейчас вдруг почувствовала неодолимую потребность ощутить его обжигающее действие в своих жилах.

Дэйв беспомощно наблюдал, как она с трудом проглотила спиртное и закрыла глаза, пытаясь сохранить контроль над собой. Он физически ощущал ее эмоции, яростно рвавшиеся наружу.

– С этим покончено, Алекс! – повторил он хриплым голосом. В его голосе прозвучали интонации, которые она никогда не слышала прежде. – Бог свидетель, с этим покончено!

– И когда с этим было покончено? – Она взглянула на него испепеляющим взглядом. – Когда мое тело снова стало принадлежать тебе? Бедная Линда, – протяжно произнесла она. – Интересно, кого из нас ты считаешь большей дурочкой?

Он затряс головой.

– Не отрицаю, что это случилось, – заявил он, взъерошив волосы. – Я бы хотел, чтобы этого не было, но не могу повернуть время назад, как бы сильно я этого ни желал. Если это чему-нибудь поможет, я готов признать, что испытываю чувство стыда. Но, Бог свидетель, – повторил он, – я даю тебе слово, что это никогда не повторится.

– До следующего раза, – процедила сквозь зубы Александра и резко направилась к двери, пока переполнявшая ее горечь не выплеснулась наружу.

– Нет! – вскричал Дэйв, схватив ее за руку и грубо притянув к себе. – Мы должны поговорить! – умоляюще добавил он. – Пожалуйста, я знаю, что тебе больно, но мы должны…

– Сколько раз! – выкрикнула Алекс, полностью теряя контроль над собой. – Сколько раз ты приходил домой с запахом ее духов на твоей коже. Сколько раз ты заставлял себя спать со мной, еще не остыв от ее объятий!

– Нет, нет, нет! – заорал он, железной хваткой удерживая жену. – Нет, Алекс! Никогда! Я никогда не позволял этому зайти так далеко!

Выражение презрительного недоверия на ее лице заставило его побледнеть.

– Я люблю тебя, Алекс, – произнес он охрипшим голосом. – Люблю тебя!

Это заявление окончательно вывело ее из себя, и, вырвав руку, она в безотчетном порыве ударила его по лицу.

Он покачнулся и разжал руки. Александра отступила назад. Ее глаза горели такой убийственной ненавистью, что, пожалуй, никто из тех, кто знал Алекс, не мог бы даже предположить, что она на нее способна. Дэйв застыл, пораженный ужасом при виде этого взгляда.

Не сказав ни слова, Алекс повернулась и вышла из комнаты. У дверей их спальни она остановилась и после недолгого колебания направилась в комнату Джеми.

Подойдя к кроватке, она некоторое время стояла, глядя на спящего малыша и не понимая, как могла душевная боль стать причиной ее физического недомогания. Вдруг плотина, сдерживающая слезы, прорвалась. Бросившись на кровать, предназначенную для Джеми, когда он подрастет, она накрылась с головой одеялом с изображением веселого медвежонка, чтобы заглушить рыдания, продолжавшиеся до тех пор, пока ее не сморил тяжелый сон.

Утро наступило с агуканьем Джеми, который проснулся и лежал, весело дрыгая ножками в своей кроватке. Алекс вспомнила, почему она оказалась здесь, а не в постели с Дэйвом, и чувство горечи снова заполнило ее. Но все же пролитые ночью слезы облегчили боль.

Алекс встала, неприятно пораженная тем, что на ней та же самая одежда, в которой она была, когда позвонила Мэнди. Подняв руку, она нащупала резинку, все еще стягивающую волосы в спутанный узел, сняла ее и встряхнула головой – длинные волосы свободно рассыпались по спине. Александра чувствовала себя ужасно – она даже не сняла кроссовки перед сном! Она присела на кровать и стянула ставшую неудобной обувь. В этот момент малыш заметил ее и издал довольный возглас.

Алекс подошла и склонилась над кроваткой. Радостная улыбка ребенка подействовала на нее, как бальзам. Она на некоторое время забыла обо всем и принялась играть с малышом, щекоча его животик и говоря все те ласковые слова, которые обычно матери говорят своим детям.

Уж это-то мое, с грустью подумала Алекс. Какие бы удары ни уготовила ей жизнь, никто не отнимет у нее любовь ее детей. Это, безмолвно декларировала она, принадлежит мне.

Обнаружив, что ребенок мокрый, она раздела его и вынула из кроватки. Джеми всегда был жизнерадостным по утрам, и сейчас что-то весело щебетал, подпрыгивая на руках у Алекс, пока она несла его в маленькую ванную комнату. Налив в ванну немного воды, она искупала малыша и, завернув в полотенце, отнесла обратно в комнату и одела. Обычно после этого она спускалась с ним вниз, чтобы покормить его. Но сейчас она понимала, что близнецы не смогут не заметить, как она выглядит, и не спросить, почему на ней та же одежда, что и вчера. Ей потребовалось собрать всю свою волю, чтобы пойти в спальню. Она знала, что Дэйв как раз встает в это время. Алекс тихонько проскользнула в дверь, пытаясь разглядеть в полумраке его фигуру под одеялом, но его там не было. Из ванной доносился шум воды. Дэйв появился минуту спустя, одетый в чистую белую рубашку и брюки от серого костюма. Увидев ее, он остановился как вкопанный.

За все годы, что она знала Дэйва, Алекс впервые почувствовала себя неловко в его присутствии. При виде его стройной мускулистой фигуры, подчеркнутой безукоризненно сидящей на нем одеждой, ей стало не по себе из-за своего неопрятного вида, опухших от слез глаз, растрепанных волос.

Алекс, осторожно подняв глаза, встретилась взглядом с мужем и сразу же поняла, что он устал и не выспался. Наверное, обдумывал положение, разрабатывал план, пытался найти выход… Ему всегда удавалось добиваться успеха в безвыходной ситуации.

Дэйв только что побрился: упрямый подбородок выглядел особенно чистым и гладким. Алекс уловила знакомый запах его одеколона и почувствовала волнение. Сексуальный магнетизм не знает границ, горько признала она. Даже сейчас, когда ей казалось, что у нее не осталось к мужу ничего, кроме ненависти и презрения, он продолжал волновать ее как мужчина, которого она так долго и так слепо любила.

Александра подошла к кровати и, опершись коленом о край матраса, положила Джеми на середину, заметив, что Дэйв не разбирал постель. Единственным свидетельством того, что он вообще ложился, был отпечаток его тела на гладкой поверхности персикового одеяла. Джеми задрыгал ножками, стараясь привлечь внимание отца, но тот не отрывал глаз от жены. Малыш попытался сесть, но это ему не удалось. Его лицо покраснело, и он недовольно заплакал. Алекс, инстинктивно улыбнувшись, протянула ему руку, и он уцепился за нее. В это время Дэйв подошел к кровати, наклонился к сыну и подхватил его за другую ручку. Малыш сел, издал победный возглас и, освободившись от родительских рук, начал хлопать ладошками по мягкому одеялу.

Алекс не отрывала глаз от ребенка, чувствуя обжигающий взгляд Дэйва на своем лице.

– Алекс, посмотри на меня, пожалуйста.

В его голосе звучала мольба. Жалость шевельнулась в душе Александры, но она не поддалась этому чувству и покачала головой, прошептав:

– Нет.

Дэйв тяжело вздохнул, затем дотянулся до Джеми, поднял его на руки, поцеловал в нежную детскую щечку и снова посадил на кровать.

Алекс сделала движение, чтобы встать, но Дэйв опередил ее. Нежно обхватив рукой ее запястье, он притянул ее к себе и заключил в объятия.

Это нечестно, жалобно подумала она, чувствуя, что ей хочется, как раньше, прижаться к нему в поисках утешения и защиты. К ее горлу подступил комок, и она всхлипнула, пытаясь сдержать слезы.

– Не надо, не плачь, – взволнованно пробормотал Дэйв.

Его слова возымели прямо противоположное действие, и мгновение спустя она рыдала на его плече.

– Прости, – повторял он снова и снова. – Прости, прости, прости…

Но разве этого было достаточно? Этого никогда не будет достаточно. Любовь, доверие, уважение – все ушло, и «прости» никогда не вернет им их прежнюю жизнь.

– Со мной все в порядке, – невнятно проговорила она, прилагая титанические усилия, чтобы взять себя в руки и освободиться из его объятий…

Но Дэйв крепко держал ее.

– Алекс, я причинил тебе боль, – с мукой в голосе произнес он. – Но не надо принимать скоропалительных решений в таком…

…Эмоциональном состоянии, – договорила она про себя оборвавшуюся фразу.

– Все наладится, дай только шанс. Не отбрасывай все, что было, из-за одной глупой ошибки, которую я допустил. Ты не можешь сделать это!

– Не я это сделала, – возразила она, отстраняясь от него.

На этот раз Дэйв не стал удерживать ее. Потускневшим взглядом он наблюдал, как она поднялась с кровати и начала потерянно ходить по комнате в поисках одежды, от шкафа к комоду и обратно, почти не соображая, что именно она ищет.

Все эти годы она слепо доверяла ему, понимая, как важно было для него осуществление его жизненных планов. Все эти годы она сидела дома, как изнеженная домашняя кошечка или собачка, которую хозяин не забывал вовремя погладить, покормить и напоить, время от времени вывести погулять, и была довольна своей судьбой.

Какое жалкое создание! – усмехнулась она про себя.

Заплакал Джеми: он захотел есть. Веселая игра сменилась громкими требованиями внимания.

Алекс растерянно стояла посреди комнаты с ворохом чистой одежды и никак не могла сообразить, что же ей сделать сначала: пойти переодеться или успокоить Джеми. Выбор был простой, но ей казалось, что она не в состоянии принять решение.

В конце концов, Дэйв взял ребенка на руки и направился с ним к двери.

– Я присмотрю за ним, – сказал он. – Не торопись. Еще рано.

Он вышел, оставив Алекс одну, буквально раздавленную случившимся.

Завтрак был ужасным. Александра, казалось, была готова выйти из себя по малейшему поводу. Кейт слишком много разговаривала, Сэм налил мало молока в свой «Витабикс», и теперь не успевшие размокнуть брикеты хлопьев лежали в его тарелке, как два кирпича, которые он безуспешно пытался разломить. Она насыпала в кофеварку слишком много кофе, и он получился таким горьким, что его едва ли можно было пить. Наконец, сердясь на себя за свою неспособность справиться с эмоциями, она набросилась на Сэма, припомнив, что позавчера он не выключил телевизор и разбросал по полу книги. К моменту, когда Алекс остановилась, Сэм побледнел и сжался, Кейт была потрясена, Джеми затих, а Дэйв… Ну, Дэйв был всего лишь мрачен. Завтрак завершился в полном молчании. Дети вздохнули с явным облегчением, когда отец наконец отправил их по своим комнатам собираться в школу.

– Не было никакой причины так набрасываться на Сэма! – процедил сквозь зубы Дэйв, как только близнецы удалились. – Ты знаешь так же хорошо, как и я, что обычно он аккуратней всех нас! Ты превратишь всех троих в неврастеников, если не будешь следить за собой, – предостерег он. – Они хорошо себя ведут большую часть времени. Я не позволю тебе срывать на них раздражение! Они не виноваты, что ты злишься на меня.

Алекс повернулась к нему.

– Откуда ты можешь знать, как они себя ведут? – накинулась она на него, заметив, к своему глубокому и горькому удовлетворению, что попала в точку. – Ты видишь их за завтраком, и то лишь поверх своей драгоценной «Файнэншл Таймс»! Большую часть времени ты даже не помнишь, что у тебя трое детей! Ты любишь их так… так… как эту картину Лаури, которую ты купил. Так что не смей указывать мне, как воспитывать моих детей!

Что со мной происходит? – спохватилась Алекс, судорожно отступив назад, когда Дэйв медленно встал, со злостью глядя на нее через кухонный стол. Казалось, он сейчас ударит ее.

Я схожу с ума, подумала она, чувствуя головокружение. Я сейчас разлечусь на миллион осколков!

– Ты можешь обвинять меня во многом, Алекс, – жестко произнес Дэйв, – но только не в том, что я не люблю наших детей! – Он выделил голосом слово «наших».

– Неужели? – с презрительной иронией отреагировала она. – Ты женился на мне только потому, что сделал меня беременной! И даже маленький Джеми был ошибкой, с которой ты не сразу примирился, потому что…

Его кулак с грохотом опустился на крышку стола, оборвав ее на полуслове. Алекс нервно заморгала, увидев, как он резко двинулся к ней, задев бедром за угол массивного соснового стола, сдвинув его при этом на целый фут. Она почувствовала страх, когда Дэйв приблизился к ней с вытянутыми вперед руками, как будто собирался задушить ее.

Он схватил ее за плечи, и Алекс почувствовала, что он содрогается от еле сдерживаемой ярости.

– Он еще слишком мал, чтобы понимать твои намеки, – хрипло сказал Дэйв, кивнув в сторону притихшего Джеми. – Но если близнецы слышали твои слова, если ты дала им хоть какой-то повод думать, что я не люблю их, я…

Он не закончил фразу – в этом не было необходимости. Алекс прекрасно поняла, какую угрозу он хотел высказать. Дэйв пристально смотрел на нее еще несколько мгновений, затем разжал руки и вышел.

Сделав глубокий нервный вздох, Алекс поняла, что почти не дышала во время этой сцены. Инстинктивно ища утешения, она подхватила на руки Джеми и крепко прижала его к себе. Стыд и злость душили ее: она сама своим поведением, дурацкими упреками дала ему право на ответную атаку.