Я не отдам тебе ребенка, дракон!

49

Хотелось бы мне сказать, что я раз и навсегда простила Армана, что половинки моего разбитого сердца склеились и больше не болят. Увы, рана оказалась слишком глубокой и не излечится так просто. Арман это тоже понимал и не спешил.

В нашу первую встречу мы пили чай и оба подыскивали слова, которые не ранят и не напомнят о недавнем прошлом.

— Так ты теперь не можешь вернуться? — спросила я.

Я смотрела в кружку, будто надеялась обнаружить на ее дне ответы на все вопросы, а Арман не отводил взгляда от меня.

— Не волнуйся, Елена, я смогу обеспечить тебя и сына!

Снова он за свое! Глупый дракон…

— Да я не об этом! Там твой дом, вся твоя жизнь! Ты не будешь скучать без своего мира? Без своего дела?

— Мой дом там, где вы, — спокойно ответил Арман.

Когда-то и я сама мысленно произнесла похожую фразу, в тот день, когда Арман пришел за мной и мы лежали, обнявшись, на диване: «Мой дом рядом с ним…»

— Но…

Арман взял меня за руку и бережно сжал пальцы.

— Елена, послушай. Конечно, твой мир не приспособлен для драконов и нашему мальчику было бы лучше расти в Рагнфасте, но, раз уж так получилось, я не вижу трагедии в том, что мы с сыном останемся здесь. Главное, что никто его у нас не заберет.

Я слабо пожала ладонь Армана в ответ.

— Точно не заберет? Они не найдут нас здесь?

— Вы в безопасности. Мы оторвались от погони. Никто из старейшин не знает, куда именно вел телепорт. Если бы кто-то успел проскользнуть следом…

Арман задумался.

— Я бы заметил!

Я снова вспомнила об алом всполохе, мелькнувшем на небе. Но нет, нет… Я зря волнуюсь!

Я сделала маленький глоток успевшего остыть чая.

— Где ты теперь? Где остановился?

Глупый вопрос, Арман ведь не командировочный проездом в городе.

— Тебе есть где ночевать?

Зачем я спросила? Я еще не готова пустить Армана в свой дом.

— Помнишь клуб Crystal Carnival, где мы с тобой познакомились? Я связался с Игорем Авильцевым, его хозяином, с которым сотрудничал несколько месяцев. Сказал, что попал в неприятности и вынужден скрываться, что буду рад любой работе. Игорь не слишком удивился, что я потерял бизнес, по-моему, в вашей стране такое случается довольно часто. Он взял меня помощником, помог снять квартиру. — Арман подумал и добавил: — Я не сомневаюсь, что, даже начав с нуля в новом мире, я скоро смогу развить собственное дело и подняться. Знания, опыт — у меня все для этого есть.

— А твоя корпорация? Старейшины отберут «Эклипсис»?

— Нет, собственность передается прямым наследникам только в случае моей подтвержденной гибели. Пока назначат управляющего, и моя корпорация будет работать, как прежде. Однажды, когда наш сын станет взрослым, мы вернемся и я заберу то, что принадлежит мне.

Из всего сказанного сейчас Арманом я услышала лишь несколько важных для меня слов: «Наш сын станет взрослым». Наш мальчик! Ему больше ничто не угрожает! Никто не попытается его убить, как подлые гарпии! Или отобрать и отдать в другую семью!

Кажется, я впервые смогла вздохнуть полной грудью. Неужели все самое страшное позади?

— Он мне снится, — смущенно призналась я. — И сны такие настоящие… Будто со мной разговаривает живой реальный мальчик.

Арман вскинул брови, а я неуверенно осеклась. Вот теперь он решит, что я совсем «поехала» от гормонов! Неужели это только мое воображение?

— Понятно, так не бывает, — вздохнула я.

— Бывает! — Арман погладил мою ладонь — а я и не заметила, что мы так и сидим, не расцепляя рук. — Так всегда бывает, когда ребенка носит драконица! Малыш во сне может разговаривать и с матерью, и с отцом. Обычно мы видим ребенка лет пяти-шести, именно таким, каким он и станет, когда подрастет. Однако после рождения малыш все забывает. Он не вспомнит, как грустил из-за того, что мы не можем быть вместе… Но я удивлен, Елена, ведь ты человек — и все же видишь его! Как такое возможно?

Я пожала плечами.

— Я тем более не знаю!

«А еще, Арман, я ни за что не признаюсь тебе в том, что чем дольше ты держишь меня за руку, тем сильнее мне хочется перебраться к тебе на колени, уткнуться носом в теплую ямку под ключицей, чтобы ты гладил меня по голове, по плечу. Чтобы обнимал… И не только обнимал…»

Я тихонько забрала руку, делая вид, что она понадобилась мне для того, чтобы взять чашку в обе ладони. Снова это наваждение! Нельзя поддаваться. Сначала надо разобраться со своими чувствами.

— Наш мальчик такой красивый, — сказала я. — И такой славный.

— Весь в отца! — Арман улыбнулся и подмигнул.

— Самовлюбленный и заносчивый драконище? — поддела я его. — Ну не зна-аю…

Мы рассмеялись. Боже мой, мы рассмеялись, как нормальные люди!

Кстати, о нормальных людях…

— Арман, мне надо встать на учет в женскую консультацию. Сейчас уже восемнадцать недель, а по человеческим меркам, наверное, все двадцать пять. Скажи, на УЗИ врач не увидит чего-то необычного? Крылышек, например? Я просто не смогу это объяснить!

— Только хвостик, — ответил Арман с серьезным видом, но тут же согнулся пополам от смеха. — Нет, моя девочка, сейчас наш сын выглядит как обычный ребенок, не волнуйся!

— Не надо… — попросила я.

— Чего? — Он перестал смеяться и встревоженно вгляделся в мое лицо.

— Звать меня так: «моя девочка». Я пока не твоя. Я не знаю, что будет дальше. Мы просто попытаемся… Попробуем… Но я ничего не могу обещать.

— Хорошо, — тихо сказал Арман. — Я не тороплю. Но я ведь смогу приходить? Ты разрешишь мне заботиться о тебе и сыне?

Я кивнула.

— Я хочу сходить вместе с тобой к врачу. Позволишь?

Я снова кивнула.

— Должен ведь кто-то будет привести в чувство врача, когда он увидит у плода остренькие зубки…

— Шутишь! — ахнула я, схватившись за живот.

— Шучу! — тотчас воскликнул Арман.