Я не прощу 2 (СИ)

Глава 17

В доме матери Андрей приводит себя в порядок. Контрастный душ и горячий суп помогают ему прийти в себя. Он вдруг осознает, что свободен. Свободен, черт подери! Он может отправиться домой. Не в вычурный дом Орловских, который был скорее тюрьмой, а в свой родной город! Даже похороны тестя его не задержат.

Эйфория и пьянящее чувство свободы дают прилив сил. Надо уезжать, пока не поздно! Желательно еще до рассвета, потому что груз, который Андрей собирается вывезти, не совсем легален.

И вдруг он вспоминает о Мелании, о никому не нужной малышке. Стеша сейчас окончательно сорвется с катушек, и что тогда будет с его неродной дочерью?

Лидия Денисовна наливает себе коньяк. У нее стресс, и она не может удержаться. Качает головой, выслушивая доводы сына.

— Андрей, не надо. Девчонка сложная, с ней проблем не оберешься! У нее есть мать, пусть она и заботится о ребенке! Просто отдохни пару часов и уезжай. Я дам тебе свою вторую машину, у меня есть доверенность на твое имя. Через сутки будешь на юге. Забудешь свой брак, как страшный сон.

Соколовский рассеянно смотрит на мать. Права она, ох, как права!

Потом он долго пытается заснуть на диване в ее гостиной. Ворочается с боку на бок, скрипит зубами. Ему даже удается провалиться в короткий сон.

Андрей вздрагивает, открывает глаза. Скоро рассвет.

Переодевшись в свои вещи, которые находит у матери, он собирается уезжать. Сейчас он совсем не похож на того Соколовского, которого привыкла видеть публика с экранов телевизора. Он в джинсах и толстовке, которые когда-то забыл у матери после очередной поездки на природу с тестем и его приближенными.

Мать крепко спит в своей спальне. Ни к чему ее будить, наверное:

долгие проводы — лишние слезы.

Андрей перекладывает содержимое пакетов в старые чемоданы. Торопится. Проверяет документы на машину, доверенность — все на месте.

Затем садится за руль, и автомобиль медленно отъезжает от дома.

Андрей встречает рассвет уже у выезда. Красивая и богатая Москва, которая поглотила его, пережевала и выплюнула, даже не поперхнувшись, постепенно остается позади. Андрея не трогает то, что его счета заблокированы. Он думает о своих детях. Нехорошее чувство сжимает грудь. Он не видел Мели несколько дней, а если уедет, то не увидит ее никогда.

«Но ведь это нечестно! Нечестно бросить слабого ребенка только потому, что он сложный… У моего сына есть семья. Его воспитывает настоящий герой, а какое будущее у Мели с такой матерью?»

Резкий удар по тормозам заносит неприметную иномарку матери в сторону. Андрею возмущенно сигналят другие водители, но ему плевать на это.

Он разворачивает автомобиль и едет обратно. Он едет к Стеше.

Ему надо знать, что с дочкой все в порядке.

Вот и вычурный дом, который был подарен чете Соколовских на свадьбу щедрым тестем.

Андрей выбирается из машины и торопливо идет в дом.

В доме подозрительно тихо. Лишь на втором этаже слышны приглушенные сладострастные стоны. Они раздаются из супружеской спальни, и от этого к горлу подкатывает тошнота. Мысль о том, что в его отсутствие Стефания отдавалась своим многочисленным любовникам прямо в их спальне, больно бьет по самолюбию.

— Мерзкая тварь! — сжимая кулаки, выдыхает он.

Мели нигде нет. Ее нет в детской, нет в гостиной. Обеспокоенный отсутствием малышки и ее новой няни, Андрей поднимается по ступеням. Ему отвратителен скрип его собственной постели под телами жены и ее любовника, но он уверенно распахивает двойные двери спальни.

— Андрей?..

Стеша бледнеет. Полностью голая, отползает в сторону от своего любовника, пытается прикрыться простыней.

— Какая же ты тварь! — выдыхает Соколовский. — В нашей спальне, да?!

— Не обвиняй меня! Ты сам во всем виноват! Ты никогда не давал мне того, в чем я так нуждалась! Ты не любил меня, Андрей! Если бы ты хоть раз сказал, что любишь… Но нет! Ты же так и не смог разлюбить свою Ольгу!

Любовник Стеши потихоньку собирает вещи и крадется к выходу.

Соколовский с отвращением смотрит на жену.

— Где Мели?!

— Мели?..

— Наша дочь, дура! Где она?!

Стеша соскальзывает с постели. Закутывается в шелковый халатик, нервно заламывает руки.

— Андрей, послушай… Мели не твоя дочь, — выдыхает несмело. — И не тебе решать, как быть с ней дальше.

В глазах у Соколовского темнеет. Метнувшись к жене, он хватает ее за горло.

— Где моя дочь, идиотка?!

Он сжимает ее горло все сильнее, удовлетворенно подмечая, как дергается в конвульсиях красивая женушка, как багровеет от недостатка кислорода ее лицо…

— Пусти… пожалуйста, пусти… — Стефания отчаянно бьется в его руках.

— Где Мелания?! Что произошло за те несколько дней, что меня не было?!

Стеше наконец удается вырваться из его цепких рук, и она судорожно втягивает грудью воздух. Закашливается, пытается восстановить дыхание.

— Послушай… отца больше нет. Ни к чему весь этот спектакль.

— Мелания не твоя дочь, и она здесь больше не живет. Я отдала ее в закрытый пансионат для особенных детей. Ты свободен, Андрюша, от меня и от девчонки!

Перед глазами Андрея все меркнет.

— Без моего согласия?! Ты отдала ребенка в приют без моего согласия?! — ревет Андрей.

Он размахивается, бьет Стешу по лицу, еще и еще… Швыряет ее на пол, снова бьет…

Его оттаскивает прибежавшая на шум в спальне охрана.

Стеша пытается сесть на полу.

— Отпустите меня, идиоты! — Андрей отталкивает от себя охранников. Склоняется над женой. — Где Мели?! Куда ты ее отдала?!

— В платный пансионат для особенных детей… таких, как она. Я буду платить за ее содержание, а персонал будет о ней заботиться. Так будет лучше для всех, Андрей. Поверь… Я хочу жить, а не страдать вместе с ней. Жизнь слишком прекрасна и коротка, чтобы тратить ее на неудачного ребенка.

— На неудачного ребенка?!

Он стоит над ней, потрясенный ее словами. Она каждый раз пробивает дно, все сильнее и сильнее… Когда Андрей думает, что хуже уже некуда, Стефания умудряется показать ему, что есть.

— Мели и моя дочь тоже! Ты не имеешь права так поступать, не посоветовавшись со мной! — задыхаясь от ярости, рычит Соколовский.

— Имею я право. Я подала официальный запрос на генетическую экспертизу. Мели не твоя дочь, и у судьи теперь есть документ, подтверждающий это. Отныне ее опекун только я, и только мне решать, где будет лучше моему ребенку. Документы о разводе тебе пришлют чуть позже.

Стеша наконец поднимается на ноги, нащупывает на прикроватной тумбе тонкие дамские сигареты и прикуривает.

Андрей кидается к ней, как загнанный в клетку зверь.

— Отдай ее мне! Я смогу о ней позаботиться! — умоляет в отчаянии он.

Жена отрицательно качает головой.

— Не надо, малыш, все кончено. Ребенку будет лучше под присмотром специалистов. Я оплатила год ее пребывания в пансионате. А после похорон отца я улетаю во Францию. Меня позвали на съемки в кино. Документы о разводе тебе пришлют по почте. Все, прием окончен. Ребята, проводите Андрея Максимовича к выходу, ему больше нечего делать в этом доме.

Андрей задыхается. Внезапное осознание, что он потерял Мели, пронизывает его адской болью. Он порывается что-то сказать, но охрана не дает ему говорить. Его крепко берут под руки и уверенно выводят из дома.

— Андрей Максимович, супруга просила передать, что ваши вещи вам пришлют по прежнему адресу, — сухо сообщает один из них.

Андрею кажется, что он попал в страшный сон, который никак не хочет заканчиваться.

Он оглядывается на роскошный дом, который внезапно стал чужим. Смотрит на него в последний раз и медленно садится в автомобиль. Машина трогается с места, а ему кажется, что его сердце разлетелось на тысячу осколков и каждый из осколков впился в грудь. Его маленькая Мели, единственная радость в жизни, больше никогда ему не улыбнется, не посмотрит с искренней радостью, не протянет к нему ручки, и все потому, что так решила Стефания, которая за его спиной успела подкупить судью и доказать, что Андрей не имеет к ее ребенку никакого отношения!

Стиснув зубы, он едет вперед. Его путь лежит в родной город, туда, где когда-то он оставил Ольгу Волошину и сына. Но свобода его больше не пьянит. Если бы он только знал, что свобода приносит еще больше боли, чем добровольная тюрьма! Если бы знал…