Я не твоя собственность

20 Далия Фьюри

Ной выходит на улицу, чтобы помочь Молли ввезти две стойки с одеждой и три картонные коробки, набитые обувью, ремнями и сумками. Почти в течение двух часов Молли находится со мной, пока я примеряю все вещи. Я многому у нее учусь.

Она учит меня стилю и сочетанию цветов, которым всю свою жизнь я говорю «нет». Она надевает на меня одежду в полоску и учит сочетать ее с горошком. Она руководит, как сочетать цвета оранжевый с красным, зеленый с синим. Она даже принесла колоритную красную мини-юбку, которую я видела у нее в фургоне, с которой можно носить гольфы и черные заостренные сапоги.

Говоря об обуви, у нее в коробках, я вдруг обнаруживаю десять сказочных пар обуви, которые собираюсь добавить к своей коллекции. Здесь есть все — начиная от высоких ботильонов, чернильно-синих кожаных ботинок, ярко-розовых балеток из блестящей ткани, кроссовок, словно сделанных из телячьей кожи, мокасин с леопардовым принтом, белых босоножек, перламутровых сандалий из змеиной кожи, сандалий в клетку с открытым носком, и с кожаными ремешками босоножек на платформе и тканевым ремешком на пятке. Потом Молли достает последнюю вещь из картонной коробки. С эпатажным чувством она открывает коробку и медленно вынимает из нее гвоздь программы…

— Ох. Мой. Бог! — визжу я, обхватив лицо руками.

Это туфли Джимми Чу с кристаллами, сделанные из черной сетки. Даже в самых смелых мечтах я никогда не предполагала иметь такие туфли Джимми Чу!

Она ставит их на пол прямо передо мной.

— Вот они из моих личных запасов. Я принесла их только потому, что знаю кое-кого, кому они точно подойдут.

Я хватаю туфли и целую их.

— Они настолько великолепные. Они, наверное, безумно дорогие? — шепотом спрашивая я.

— Они могли бы запросто погасить мою моржу, — шепчет она в ответ, снова улыбаясь.

— Ну, возможно мне потребуется еще одна пара.

— На размер меньше?

— Точно, — с усмешкой соглашаюсь я, готовая превратиться в широченную улыбку.

— Могу ли я тоже стать твоей лучшей подругой? — подшучивает она.

— Дорогая, ради тебя, я готова разжаловать свою сестру, чтобы ты стала моей лучшей подругой.

Мы хихикаем, как малолетки.

https://www.youtube.com/watch?v=0uLI6BnVh6w

Когда Молли уходит, я одеваю черное шелковое облегающее мини-платье с низкой стойкой-воротником под горло, с иллюзией бриллиантов, спереди рассыпанных на лифе, и глубоким овальным вырезом на спине, черные ажурные чулки на силиконе и туфли от Джимми Чу. Волосы свободно спадают волнами на плечи, глаза подкрашены «smoky eyes», губы алые. Я просовываю руки в гламурное пальто цвета сливок с молоком, с капюшоном из искусственного меха и шелковой подкладкой. Ощущение от шелковой подкладки, скользящей по моим голым рукам вызывает внутреннюю дрожь.

Стоя внизу у лестницы Ной удивленно вскидывает брови, но молчит. Я уже привыкла к его молчанию. Он выводит меня на улицу, открывает дверцу машины, я проскальзываю внутрь и вдруг говорит:

— Боссу понравится твой наряд.

Прежде чем я могу отблагодарить его, он закрывает дверь и направляется к переднему сидению рядом с водителем. «Matrix» на самом деле находится в том же здании, что и «Uncle Ho». Стоит очередь на вход в клуб. Водитель паркуется возле входа в ресторан, Ной тут же выскакивает из машины, открывает мне дверь и ведет к входу. Юрий стоит у входа и курит сигарету, завидев, кивает нам и говорит что-то Ною по-русски.

Ной отвечает по дороге к лифту, нажимает нужную кнопку и сложив руки на груди, спокойно ожидает, когда откроются двери на этаже ниже, чем ресторан. Двери открываются в шумную и галдящую кухню, через которую мы проходим и входим в клуб.

В клубе очень темно и непривычно. Черные стены, по которым медленно плывет цифровая зеленая графика из фильма «Матрица». Мы огибаем край танцпола с аналогичным зеленым мигающим светом и добираемся до определенной VIP зоны.

Я вижу Зейна, сидящего на круглом черном барном стуле. Ноги расставлены на ширину плеч, он выглядит расслабленным, но при этом полностью контролирует окружающую обстановку. И совершенно неважно насколько сильно я не хочу быть с ним, но мое сердце делает сальто, разволновавшись от одного его вида. Он с кем-то разговаривает по телефону и поднимает палец, Ной останавливает меня по полпути. Мы ждем, пока он заканчивает разговор, я закипаю от негодования, прежде чем Ной дает команду приблизиться к нему. Я останавливаюсь перед Зейном.

— Ну вот, — без эмоционально говорю я.

В темноте клуба глаза Зейна поблескивают, пока он пробегается по всему моему телу. Он проводит рукой по сидению барного стула и говорит:

— Снимай пальто.

Я медленно выбираюсь из своего пальто, словно сама этого хочу, и делаю вид, что совершенно не собираюсь следовать его команде. Он вальяжно улыбается, сексуально, собственнически, любуясь, свирепо и ненасытно.

— Присаживайся, — приглашает он, указывая головой направо от себя. Я сажусь куда он указал.

— Хочешь коктейль «Белый русский»? — спрашивает он, проходясь пальцами по моей обнаженной коже спины.

Я чувствую, как мурашки поднимаются вверх. Так встречаются наши миры, каждый раз.

— Нет, спасибо. Думаю, вчера я перепила «Белый русский», — отстраненно говорю я.

Его глаза сверкают.

— Что же ты будет сегодня?

— Возможно, «Космо».

Он быстро делает еле заметный жест пальцами, и официант, одетый в черное, с круглым серебряным подносом материализуется перед нами.

— Еще один «Космо», — произносит он, потом обращается ко мне. — Я слышал, ты подкупала моих сотрудников?

— Я не подкупала. Я выразила свою признательность за их услуги, — спокойно отвечаю я.

Он улыбается.

— Странно. Если я покупаю людям дорогие подарки это всегда считается взяточничеством или коррупцией.

— Ну, не зная всех фактов, я не могу четко прокомментировать твою ситуацию, — мой тон со стороны такой беспечный, и я пытаюсь удерживать его таким.

— Я увеличил лимит твоей карты, кстати.

У меня сами собой вопросительно взлетают брови.

— Что это значит? Каждый раз, когда я буду тратить, ты будешь увеличивать мой лимит?

— Я дам тебе знать, когда это станет чрезмерным.

— Что ты подразумеваешь под чрезмерным?

— Когда это произойдет, тогда и скажу.

— Нет, серьезно. Я никогда раньше не была ничьей секс-игрушкой, поэтому понятия не имею, что подразумевается под чрезмерным. Сколько сегодня на рынке стоит секс-игрушка?

Похоже он пребывает в благодушном настроение, судя по тому, что его забавляет мой разговор, но после моего вопроса, его грубы превращаются в одну тонкую линию.

— Тебе следует научиться не испытывать свою судьбу, рыбка, — советует он.

— Рыбка? Ты продолжаешь меня так называть. Что это значит?

Он опускает мне руку на затылок, тепло его пальцев отвлекает.

— Это русское нежное выражение, означающее, маленькую рыбку.

Я морщу нос.

— Называть кого-то старой вонючей рыбой в России означает нежность?

— Я сказал маленькая рыбка, а не мертвая.

Появляются наши напитки, он поднимает бокал.

— За тебя моя рыбка, — говорит он.

— Подожди секундочку, — я достаю телефон и пытаюсь прогуглить перевод русского слова, которое хочу найти, удовлетворенно кладу мобильник на барную стойку и поднимаю к нему бокал.

— За тебя мой зайка, — говорю я.

Он наполовину улыбается.

— Это означает зайчик.

— Знаю, — говорю я спокойно. — Разрывалась и не могла выбрать между зайчиком и мышонком.

— В таком случае я буду с гордостью носить твое нежное прозвище.

Я делаю глоток «Космо», который на вкус хорош, даже очень. И вдруг начинает звучать клубная версия Elle King’s Ex’s & Oh’s. Я ставлю бокал на стойку и смотрю на него.

— Я люблю эту песню. Не хочешь потанцевать?

— Я не танцую, — говорит он, уставившись на меня, и видно, как напрягается всем телом

— Ох, это же позор.

— Почему?

Я пожимаю плечами.

— Потому что это не смешно.

Я так увлечена своей перепалкой с ним, что совершенно не замечаю подошедшей пары, Зейн поднимает голову и улыбается им. Я перевожу взгляд — это потрясающе красивая пара. Мужчина без сомнения является самым красивым мужчиной, какого я когда-либо видела. Он похож на живую трехмерную фотографию одного из тех совершенно невозможных обалденных моделей, которым три часа делают макияж, а потом еще три часа проходятся аэрографом, чтобы опубликовать на страницах журнала. Что касается женщины, стоящей рядом с ним, она экзотичная и необычайно красива, с иссиня-черными волосами и совершенно бледной кожей, как слоновая кость, с огромными глазами зелеными глазами, цвета травы.

Зейн встает и пожимает руку мужчине и к моему великому удивлению представляет их мне. Оказывается его зовут Шейн, и он владелец клуба под названием «Эдем», она его жена и зовут ее Сноу.

Шейн садится рядом с Зейном, а его жена заявляет, что ей нужно сходить в дамскую комнату.

— Ты знаешь, где она находится, пожалуй, я присоединюсь к тебе, — говорю я вскакивая.

Она тепло улыбается, и мы молча направляемся в нужную сторону. Музыка играет так громко, что мы фактически не можем расслышать друг друга. Как только выходим из кабинок, встречаемся перед зеркалом.

— Мне нравится твое платье, — говорит она, покрывая губы блеском.

— Спасибо. Твое мне нравится тоже.

Она улыбается и продолжает класть блеск на губы.

— Ты американка?

— Упс. Да, американка. Но у тебя я тоже не слышу настоящего британского акцента.

— Я наполовину индианка, — объясняет она, положив блеск для губ в сумочку и закрыв.

— Эм… а как давно ты знаешь Зейна? — знаю, что мой голос звучит несколько отчаянно, но если честно, похоже у меня больше не будет шанса поговорить с кем-то, кто знаком с Зейном.

Ее глаза встречаются с моими в зеркале, и судя по ее взгляду, она понимает, что я пытаюсь выудить у нее информацию.

— Не так уж давно.

— Понятно, — похоже, она не собирается продолжать это разговор.

Но вдруг в какой-то момент она изменяет свое мнение и оборачивается ко мне.

— Мой муж знаком с ним намного дольше, и однажды, когда у нас был не слишком хороший период в отношениях, он сказал, что если что-то с ним случиться я могу обратиться к единственному человеку — Зейну. Я могу полностью довериться ему, даже свою жизнь.

У меня расширяются глаза.

— Он так сказал?

— Мммм… мой муж не склонен преувеличивать. Сейчас похоже нам стоит вернуться к мужчинам и взглянуть, чем они занимаются, пока нет их дам-сплетниц.

Я улыбаюсь.

— Да. Давай вернемся.

Но как только мы выходим из дамской комнаты, ее муж ждет нас за дверью.

— Прости, Далия, — говорит он. — Кое-что произошло и, боюсь нам придется уехать.

— Нам непременно стоит в ближайшее время поужинать вместе, — вторит ему Сноу.

— Да, это было бы мило, — отвечаю я, прекрасно понимая, что скорее всего такого никогда не произойдет.

Я иду обратно в VIP-зону, и одна из этих потрясающе красивых десятифутовых кошек, о которых мне в свое время рассказывала Стелла, практически лежит на коленях у Зейна. Она чуть ли не впечатывается своей ногой в него, не отрывая при этом глаз от него. Я останавливаюсь полностью замороженная.

У меня такое чувство, словно передо мной проходит замедленная съемка — Зейн отворачивается от нее и смотрит мне в глаза, с таким же выражением на лице, когда я его покинула, но его глаза не искрятся. Он небрежно постукивает рукой по пустому стулу рядом с ним. Он хочет разделить меня с этой амазонкой?

Это просто тест, Далия. Он всего лишь хочет посмотреть, как ты отреагируешь на его действия.

Чертовый больной ублюдок. Я покажу ему, как я отреагирую.

Я мило ему улыбаюсь, разворачиваюсь и ухожу от них. В конце концов, у меня в кошельке имеются деньги, которыми я могу воспользоваться, чтобы взять такси до Стеллы, а он может остаться сегодня с этой женщиной. На самом деле, он может остаться с ней до конца месяца. Я завтра же уеду. Я так злюсь, что кровь бурлит, а сердце колотится.

Меня хватают сзади за плечо.

— Ты же не уходишь, дорогая? Ты еще не танцевала со мной.

Я поднимаю взгляд от руки вверх — это один из тех уродов, которые вечно вьются вокруг танцпола, ища неприятности на свою голову. Обычно я отмахиваюсь от таких, причем совсем не вежливо, но тут я решаю, да черт с ним, я должна станцевать. Я заслужила этот танец, в конце концов. Хотя мне и не стоит, поскольку я «замутила» с русским монстром.

— Да, я станцую с тобой, — отвечаю я, его глаза загораются, как мерцающие китайские фонарики.

Он тянет меня на танцпол и сразу же начинает вращать по кругу, чуть ли не прижимаясь ко мне. Тут же я понимаю, что это не самая моя лучшая идея. Парень просто под видом танца, начинает виться вокруг меня, как бы случайно сталкиваясь и хватая за задницу.

Все происходит так быстро, секунду назад я танцевала с волосатым осьминогом, раскидывающим свои щупальцы вокруг меня, и вот он уже лежит на спине на холодном мигающем зелеными огнями танцполе. Женщины кричат, толпа тут же расступается, как перед Моисеем в Библии. Зейн стоит напротив меня. Вокруг крики, орет музыка и мигает зеленый свет на полу. Он пристально смотрит на меня, словно высечен из льда, с совершенно неподвижным и невыразительным лицом, протягивает ко мне руку.

— Ты же не танцуешь, — шепотом говорю я, шокированная методами его насилия.

— Всегда что-то происходит впервые.

У меня испаряется на него злость и раздражение, только необъяснимое для меня самой волнение, гудит у меня по венам, заставляя дрожать. Голос вибрирует, и кажется совершенно неуверенным:

— Видишь ли, если бы это была я, я бы не создавала в первый раз такой ажиотаж.

— Я не ты, — отвечает он.

Я беру его за руку, она такая теплая и сильная, он крутит меня вокруг себя и мастерски ловит.

Я ахаю от удивления.

— Ты соврал мне.

— Я сказал, что я не танцую, но я не говорил, что не умею.

Я опускаю взгляд на лежащего парня.

— Как ты думаешь, с ним все в порядке?

— Неа. Но он всегда будет мудаком, — говорит он мне на ухо.

Я смеюсь.

— Где ты научился так танцевать?

Он притягивает меня к себе еще ближе, я чувствую исходящую от него пульсирующую жизненную силу и мужскую энергию.

— Нас обучали, — говорит он.

— Кого это «нас»?

Он проходится губами по моему подбородку.

— Любопытная да, не так ли? — шепчет мне в волосы.

— Это секрет?

Что-то мелькает в его глазах.

— Эта дверь закрыта, и у тебя нет разрешения в нее войти.

— А кто имеет разрешение?

— Никто.

— Тебе не одиноко в твоем золотом замке, Зейн?

— Безопасно. По любому, зачем тебе знать мои секреты? Ты уйдешь через месяц.

— Почему должно все закончится за месяц? А что, если все будет хорошо? Мы могли бы продолжить и попытаться найти, что устроило бы нас обоих?

— Эта дверь закрыта, Далия. Наслаждайся сию минутным моментом. Это все, что у нас есть, больше, кроме этого, ничего нет.

Я чувствую болезненную дрожь словно стою в лодке, которая начинает медленно тонуть, и скоро вода заполнит и поглотит ее.

— Ничего? — слышу я сквозь пелену, свой голос.

— Ни-че-го, — задумчиво и с грустью отвечает он.

— По-русски это означает ничего? — спрашиваю я, глядя ему в лицо, пытаясь найти ответ.

Он кивает.

Я прижимаю голову к его груди, чтобы не видеть его глаз, он не сможет увидеть моих, увидеть ту боль, которая отражается у меня в глазах.

— Хорошо. Если нас не связывает и у нас ничего нет, почему же ты не можешь рассказать мне свои секреты? Тебе же нечего терять.

— Ох, лисичка. Знаешь, король ведь никогда не убивал своих врагов, а его придворные? Люди всегда доверяли ему свои секреты.

— Ты думаешь, я предам тебя?

— Я не знаю. А что ты думаешь, детка? Если кто-то будет выдергивать у тебя ногти по одному, смогу ли я положиться на тебя?

Я медленно качаю головой.

— Наверное, нет.

— Я рад, что ты честна. Я предпочитаю честных трусих, нежели лживых героев.

Мы танцуем, а парень все по-прежнему лежит, совершенно не двигаясь, на полу танцпола. Честно, это самый странный танец, который я когда-либо танцевала. Слышится приглушенный ропот толпы. Его телохранители внимательно следят за людьми, готовые в любой момент приступить к моментальным действиям. Появляются охранники и забирают парня с пола, танцующие возвращаются на танцпол.

Мы заходим в дом, и я иду в сторону его кабинета, он останавливает меня за запястье. Я вопросительно смотрю на него.

— У меня другие фантазии насчет тебя, — говорит он.

— Какие?

— Поиметь тебя в своей постели.

Он ведет меня наверх в свою спальню. Она такая же, как и весь дом — красивая, безупречно стильная и холодная. Он раздевает меня, и мы предаемся сексу несколько часов подряд, заставляя меня кончать снова и снова. В конце концов, мы оба лежим на спине полностью насытившиеся.

— Просто дай мне минуту, и я уйду, — шепчу я.

Он поворачивает голову ко мне.

— Я хочу, чтобы ты осталась.

В шоке, я молча смотрю на него.

— Скажи мне, зачем ты купила сумку Ольги?

Я хмурюсь.

— А почему тебя это так удивляет, что я купила ей сумку?

— Ни одна женщина, которую я знаю, никогда бы ничего подобного не сделала.