Я, опять я и еще раз я

16

Закончив осмотр места преступления и тела, Ева вышла из здания.

— Я хочу, чтобы моя спецкоманда проверила электронику. И чтобы мой гражданский консультант осмотрел место преступления.

— Может, объяснишь мне, что к чему, Нью-Йорк?

— У меня две жертвы, мужчины, убиты тем же способом. Обе жертвы были связаны с этим заведением.

— Ты говоришь об Айконах.

Ева подавила дрожь нетерпения.

— Ну, если вы все знаете, зачем тратить мое время?

— Просто хочу услышать твою версию. Когда я вижу женщину, убитую тем же способом, что и два известных врача в Нью-Йорке, это наводит меня на мысли. И я вспоминаю, как подозреваемую показывали по телику. Красивая куколка. Вот и у меня тут тоже красивая куколка. На твою куколку не похожа, так что, может, их больше, чем одна. А может, если я совмещу эти два снимка на компьютере, они совпадут. Допустим, какая-то женщина (или женщины) отправила на тот свет двух медицинских светил в Нью-Йорке. Зачем, спрашиваю я, ей ехать в нашу глухомань и убивать директрису школы для девочек?

— У нас есть основания полагать, что убийца или убийцы учились в этой школе.

Хайер оглянулся на школьное здание.

— Похоже, ее тут здорово достали насчет успеваемости.

— Школу вообще никто не любит. Вы тут проработали шерифом несколько лет. Сколько раз за это время вас вызывали сюда?

У него был тонкогубый рот, но Еве понравилась его ленивая усмешка.

— Это первый раз. Бывал часто в свободное время. В театре дают представления три-четыре раза в год. Открыто для публики. Моей жене такие вещи нравятся. А весной они каждый год устраивают тур по садам. Она и туда меня тащит.

— Вам не кажется странным, что ни разу за все это время вас не вызвали сюда по поводу какой-нибудь девчонки, которая затосковала по дому и перелезла через забор? Или, скажем, по поводу кражи, смерти при невыясненных обстоятельствах, вандализма?

— Ну, допустим. Но я же не могу в открытую жаловаться, что от них нет никакого беспокойства!

— До вас когда-нибудь доходили слухи о том, что одна из девочек связалась с местным парнем или отправилась в город и влипла в историю?

— Нет. Они не ездят в город. И, да, мне это показалось странным. Настолько странным, что когда жена в очередной раз притащила меня сюда, я тут покрутился немного, задал кое-какие вопросы. Не на что опереться. — Хайер еще раз огляделся кругом. — Нутром чую, что-то не так, а ухватиться не за что. Если ты меня понимаешь.

— Да, я понимаю.

— Но это школа для снобов, а мы что? Мы мелкая рыбешка. Пошлют меня с моими подозрениями куда подальше и будут правы. Ну, было дело, и не раз, когда наши парни перелезали через забор, через ворота, хотели прорваться внутрь. Против натуры не попрешь. Охрана их засекает еще прежде, чем они доберутся до земли. Я все говорю, говорю, Нью-Йорк, но ничего в ответ не слышу. А как же баш на баш?

— Мне жаль, но я мало что могу вам сообщить. Я под Синим кодом.

Вот теперь он удивился по-настоящему.

— Ого! Выше, чем я думал.

— Могу вам сказать: у нас есть веские причины полагать, что это не просто учебное заведение. Чутье вас не обмануло, шериф. Моя команда должна проверить все. Мне надо просмотреть записи с дисков наблюдения и личные дела учениц. Мне надо опросить свидетелей.

— Дай мне что-нибудь еще. Пусть это будет демонстрация доверия.

— Уилфрид Айкон был убит женщиной, которая посещала эту школу и колледж, а затем исчезла. С тех пор о ней нет никаких сведений, никто не подал заявления о пропаже без вести. Мы полагаем, что ее официальные данные были сфабрикованы с ведома или при участии убитого. Мы полагаем, что она убила или была соучастницей в убийстве Уилфрида Айкона-сына. Что именно она с неустановленным сообщником сбросила вам на голову это последнее убийство. Причины всего этого зародились здесь, в школе. Не думаю, что она на этом остановится. Думаю, здесь есть данные, которые могут помочь нам обоим. Я дам вам все, что смогу дать по официальному разрешению. А когда смогу дать больше, вы получите больше.

— Думаешь, они тут практикуют какой-то культ?

— Все не так просто. Со мной двое врачей. Они могут осмотреть некоторых учениц. Одна из них — лицензированный психиатр. Она может помочь им пережить травму.

— У них в штате есть врачи и психиатры.

— Я предпочитаю, чтобы этим занялись наши.

— Ладно.

— Спасибо. Пибоди, проинструктируй команду. Потом поможешь шерифу Хайеру с удостоверением личности. Скажи Рорку, что я жду его на месте через десять минут.

Ева изучила запись на диске наблюдения. Отличная маскировка, решила она. Ярко-рыжие волосы невольно притягивали глаз. Лицо было круглее, мягче. Кожа светлее, другой цвет глаз. И форма рта тоже. Должно быть, воспользовалась специальной прокладкой.

— Это она, — сказала Ева. — Если бы я не знала, что это она, если бы не искала именно ее, ни за что бы не догадалась. Она очень хороша. Придется провести проверку по компьютеру, сравнить руки, уши, но я и сейчас могу сказать, что это она.

«Или одна из двух или нескольких, — добавила она мысленно. — Разве можно знать наверняка?»

— Жертва ее не опознала, — продолжала она вслух. — Все это…

Ева умолкла, увидев на экране изображение спускающейся по лестнице Дианы Родригес. «Интересно, каково это — увидеть саму себя, идущую себе навстречу? Увидеть себя ребенком?»

Она вспомнила себя в этом возрасте. Одиночка, дожидающаяся своего часа, скрывающая под маской столько ран, что удивительно, как она не истекла кровью.

Она была совсем не похожа на эту красивую девочку, которая остановилась и вежливо поговорила с двумя женщинами. Она никогда не умела держаться с таким изяществом, никогда не испытывала такой уверенности.

Ева чуть не вскрикнула, увидев, как скрестились взгляды Дины и Дианы.

«Она знает. Девочка знает».

Она увидела, как они обе оглянулись, расходясь в разные стороны, и подумала: «Не просто знает. Понимает. Одобряет».

Ну а почему бы и нет? Это же одно и то же лицо.

— Прокрутить дальше? — спросил Хайер, когда Дина и Сэмюэлс скрылись в гостиной.

— Что? Да, пожалуйста.

— Никто не подошел к двери за истекшее время, — продолжал он. — Никаких звонков туда или оттуда. — Он прокрутил диск немного вперед. — А вот она выходит.

— Завидное самообладание. С Айконом было то же самое. Не спешит, просто… Она что-то взяла из комнаты.

— Откуда вы знаете?

— Сумка. Ее сумка потяжелела. Смотрите, как изменилась походка, осанка. Она подстраивается под тяжесть. Отмотайте назад, до того места, где она входит, выделите кадр, разделите экран и сравните с ее выходом.

Шериф проделал все указанные операции, пожевал нижнюю губу, пока они оба изучали изображение.

— Да, похоже, я это проморгал. Сумка небольшая, она не могла взять что-то больше, чем…

— Диски. На что спорим, она взяла диски с записями? Она убивает не ради кражи, а крадет не ради выгоды. На убитой были дорогие драгоценности. Нет, ей нужна информация.

Она провела Рорка на место убийства.

— Что ты видишь?

— Приятно обставленную гостиную. Женственную, но не кокетливую. Очень аккуратную, очень буржуазную.

— Чего ты не видишь?

— Нет камер слежения, как в других местах. Но, — продолжал он, вынимая из кармана предмет, по виду напоминавший электронную записную книжку, — на то она и частная гостиная, чтобы не иметь соглядатаев. Так и есть. Здесь нет глаз.

— Хорошо. Итак, у нас тут частная гостиная. Никакой слежки, полная звукоизоляция. У нее где-то должен быть кабинет, может, даже не один. У нее где-то есть жилье, и мы его найдем. Но здесь ее маленькое личное убежище в главном здании. Она могла хранить данные, дневники, записи и так далее где-то в другом месте. Но стоит ли иметь убежище, если им не пользоваться? Дина что-то взяла отсюда. Что-то такое, что уместилось в дамскую сумочку. Но… что ты видишь?

Рорк еще раз внимательно осмотрел комнату.

— Все на своих местах. Все в полном порядке, вещи подобраны со вкусом. Все уравновешено. Пусть и в уменьшенном масштабе, напоминает дом Айкона. Никаких следов обыска, не похоже, что что-то взято. Сколько она здесь провела?

— Одиннадцать минут.

— Ну, тогда, особенно с учетом того, что за это время ей пришлось убить, то, что она взяла, лежало на виду. Или она знала, где это спрятано.

— Я за вторую версию. Она не для того сюда пришла, чтобы прихватить на память какую-нибудь дурацкую вазочку. А убитая не из тех, кто оставит уличающие ее данные лежать на столе. Дина убивала не ради острых ощущений, она пришла сюда по делу. Она знала расположение.

В глубине души Ева была уверена, что Дина все знала заранее. У нее все было отработано.

— Здесь Сэмюэлс встречалась с родителями или опекунами поступающих, — продолжала она. — Вряд ли они брали много учениц со стороны. Ровно столько, сколько нужно для конспирации и пополнения бюджета. Для поддержки хорошей публичной репутации. При найме на работу она встречалась с претендентами в одном из своих кабинетов. Дина могла пойти и тем путем, но выбрала этот. Она хотела попасть именно сюда. Ей нужно было что-то взять отсюда, а не только покончить с Сэмюэлс. Давай найдем тайник.

Первым делом Ева подошла к небольшому письменному столу. Это было очевидно, но иногда люди пренебрегают очевидным именно потому, что это слишком просто.

— Мне придется убедить Хайера позволить нам забрать тело в Нью-Йорк.

Рорк осторожно выстукивал простенки между картинами.

— Потому что?

— Потому что мне нужен Моррис. Только Моррис. Мне нужно знать, подвергалась ли она пластике лица и тела. Надо провести сравнительные тесты по лицу с Эммой Сэмюэлс, женой Уилсона.

Рорк остановился и оглянулся на нее.

— Ты думаешь, она клон? Клон Эммы Сэмюэлс?

— Да, я так думаю. — Ева присела на корточки и заглянула под стол. — И, пока я-осматривала тело, я кое-что узнала.

— Что?

— Они истекают кровью и умирают, как любой нормальный человек.

— Если ты права насчет Дины, они и убивают, как все нормальные люди, зачатые и рожденные естественным путем. Ну-ка, ну-ка, что тут у нас?

— Нашел?

— Похоже на то. — Он выдвинул настенный экран. Ева поднялась с пола и подошла к нему. — Вот это красота, — протянул он, постукивая пальцами по дверце стенного сейфа. — Титановая пластина в дюралевой оболочке. Тройная комбинация, включая голосовой код. Неправильная последовательность автоматически настраивает систему на новую комбинацию и в то же время включает бесшумный сигнал тревоги, передающийся в пять различных мест одновременно.

— Ты только взглянул на него и все уже знаешь.

— Как я узнал бы картину Ренуара, дорогая Ева. Искусство есть искусство. Мне потребуется время.

— Сколько угодно. Позвони мне, когда откроешь. Мне надо опросить остальных членов команды, получить заявления.

Ева связалась с Мирой и встретилась с ней возле театра.

— Ваше мнение?

— Они дети, Ева. Девочки. Испуганные, взволнованные, растерянные.

— Доктор Мира…

— Они дети, — повторила Мира срывающимся от волнения голосом. — И неважно, как они появились на свет. Они нуждаются в защите, утешении, поддержке.

— А я, по-вашему, что собираюсь делать? Отправить их всех в газовую камеру?

— Многие взрослые хотели бы именно этого. Они не такие, как мы, они искусственные. Уродцы. Кунсткамера. Другие захотят сделать их предметом изучения. Как морских свинок в лаборатории.

— Как вы думаете, что он делал? Мне жаль, что это причиняет вам боль, но что он с ними делал все эти годы, помимо того, что осматривал их и изучал, тестировал и натаскивал?

— Я думаю, он любил их.

— Любил? Да пошел он!

Ева повернулась кругом и отошла на несколько шагов, стараясь обуздать свой гнев.

— Был ли он прав в нравственном отношении? — Мира протянула руки, словно взывая к ней. — Нет, ни в коем случае. Но я не могу поверить, что они были для него лишь подопытными кроликами. Средством для достижения цели. Они очень красивы, эти девочки. Умные, здоровые. Они…

— Да, уж об этом он позаботился. — Ева столь же стремительно вернулась назад. — Уж он позаботился, чтобы они отвечали его требованиям. А что стало с теми, кто ему не подходил? А эти? — Ева яростно ткнула пальцем в сторону входа в театр. — Какой у них выбор? Никакого. Каждая из них — это его выбор, его вкус, его стандарты. Что отличает его, по сути, от такого подонка, как мой отец? Он произвел меня на свет, запер, как лабораторную крысу, и начал обрабатывать. У Айкона мозгов было больше, и, будем надеяться, его методы обработки не включали морения голодом, избиений, изнасилований. Но он фабриковал, держал взаперти, а потом продавал свои творения.

— Ева…

— Нет! Это вы меня послушайте! Допустим, Дина была сознательной взрослой женщиной, когда убивала его. Допустим даже, что для нее это не был акт самообороны в страхе за свою жизнь. Но я знаю, что она чувствовала. Я знаю, почему она пырнула его ножом в сердце. Пока он был жив, она чувствовала себя лабораторной крысой. Это меня не остановит, я приложу все свои силы, чтобы найти ее и остановить. Но она не убивала невиновного. Она не убивала святого. И если вы по-прежнему видите в нем святого, если не можете от этого отрешиться, для меня вы бесполезны.

— А насколько вы объективны, считая его чудовищем?

— У меня есть доказательства, подтверждающие, что он чудовище, — отрезала Ева. — Я использую эти доказательства в попытке опознать, задержать и посадить в тюрьму его убийцу или убийц. А сейчас у меня на руках почти восемьдесят несовершеннолетних — это не считая двух сотен в колледже. Еще предстоит выяснить, есть ли у них законные опекуны. Их надо допросить и — да, черт побери! — их надо защищать. Они ни в чем не виноваты. Виноват только он. И пока я с ними разбираюсь, я хочу, чтобы вы вернулись в вертолет и ждали там. Мне сейчас некогда, я потом договорюсь, чтобы вас переправили обратно в Нью-Йорк.

— Не смейте разговаривать со мной в таком тоне! И не смейте обращаться со мной, как с одним из своих проваливших дело подчиненных, которым вы так любите раздавать оплеухи.

— Я буду говорить с вами, как мне вздумается, а вам придется подчиняться моим приказам. Я — ведущий следователь по делу обоих Айконов. Вы здесь под моим началом. И вы верно подметили: вы можете провалить все дело. Или вы вернетесь в вертолет добровольно, или я вас отправлю под конвоем.

Вид у Миры был измученный, но она пошла на лобовое столкновение.

— Вы не можете допрашивать этих детей без меня. Я лицензированный психиатр. Без специального разрешения родителей или законных опекунов вы не имеете права допрашивать несовершеннолетних в отсутствие лицензированного психиатра.

— Я привлеку Луизу.

— У Луизы нет лицензии Департамента полиции Нью-Йорка на такую работу. Прибегну к вашему любимому выражению, лейтенант: ну, укусите меня.

Повернувшись на каблуках, Мира скрылась за дверью театра.

Ева в сердцах пнула дверь ногой. Тут ее телефон подал голос, и она выхватила его из кармана.

— Какого черта?

— Я вошел, — раздался в трубке невозмутимый голос Рорка. — Вот, взгляни сама.

Ева хмуро уставилась на экран видеотелефона. Рорк повернул свой экран таким образом, чтобы ей была видна внутренность пустого сейфа.

— Отлично. Потрясающе. Теперь двигай в ее кабинет. Все, что найдешь, передай Фини.

— Всегда рад служить. Не знаю, что за муха вас укусила, лейтенант, но советую вам избавиться от нее поскорее. Ваш элегантный костюм страдает от такого соседства.

— Мне не до шуток, меня работа ждет. — Ева оборвала связь и строевым шагом вошла в театр. — Мне нужна Диана Родригес, — сказала она Мире. — В отдельном помещении.

— Этажом ниже есть небольшое фойе.

— Сойдет. Приведите ее. — Уже повернувшись, Ева на ходу выхватила рацию. — Докладывай, Пибоди.

— Совпадение по лицу между Флавией и Фрост. Все полицейские посты оповещены, но результатов пока нет. Ни по ней, ни по ее машине. Проверяю все транспортные терминалы в радиусе ста миль.

Ева задумалась, стараясь прояснить мысли.

— Проверь все рейсы из местных аэропортов на Нью-Йорк и Хэмптонс. У тебя есть список недвижимости на имя Айкона?

— Да, босс.

— Проверь все объекты. Запроси списки всех пассажиров на авиарейсах. Нам нужны все частные чартеры в эти пункты.

— Работаю.

Ева отключилась и тут же связалась с Фини.

— Дай мне что-нибудь.

— Я над этим работаю. Все школьные компьютеры закодированы. Уровней больше, чем в самом Пентагоне. Но ничего, мы их посбиваем. Может, у меня будет кое-что для тебя на внешних камерах. Может, частичное изображение водителя.

— Беру. Пришли мне.

— Дай мне сперва самому немного поиграть. Может, сумею расчистить и увеличить.

— Давай скорее.

— Как только, так сразу.

Ей наконец удалось немного успокоиться. Столкновение с Мирой выбило ее из колеи, всколыхнуло чувства и воспоминания, которые она в ходе расследования всеми силами старалась подавлять. Она не может себе этого позволить, твердила Ева, разыскивая малое фойе. Она не могла себе позволить воспоминания о том, чем она была, где была, что с ней делали.

Фойе оказалось веселым и нарядным. Здесь были богатые по ассортименту пищевые автоматы, три микроволновые печки, длинные чистые прилавки, яркие столики с удобными креслами, а также развлекательный центр, при котором, заметила Ева, имелась превосходная видеотека.

А ее держали в грязных клетушках, часто в темноте. Ей не давали есть. У нее не было друзей. Она часто оставалась в одиночестве.

«Но клетка с шелковой обивкой, — подумала она, — это все равно клетка».

Ева с подозрением оглядела один из пищевых автоматов. Ей нужна была доза кофеина, но рядом не было никого, кто мог бы стать посредником между нею и злодеем-автоматом. Она принялась изучать его, бренча мелочью в кармане, и уже готова была попытать счастья, когда до нее донеслись шаги. Тогда она села за один из цветных столиков и стала ждать.

Девочка оказалась настоящей красавицей. Отливающие атласом черные волосы, глубокие черные глаза. «Ее лицо станет тоньше, — думала Ева, — потеряет свою детскую округлость. Ее движения еще не приобрели подростковую угловатость, но она уже подбирается к этой стадии».

— Диана, это лейтенант Даллас.

— Добрый день, лейтенант.

Ева вытащила мелочь.

— Вот что, малышка, купи нам всем что-нибудь попить. Себе — что хочешь, мне пепси. Доктор?

— Спасибо, мне и так хорошо. «Интересно, какая муха ее укусила? — подумала Ева. — Что ж, по крайней мере, нас уже двое».

— Мне не нужны деньги. У меня есть кредит за академическую успеваемость и спортивные успехи. — Диана встала и подошла к автомату. — Я с радостью воспользуюсь им, чтобы вас угостить. — Диана Родригес, — сказала она автомату. — Синий уровень 505. Одну пепси и одну апельсиновую шипучку, пожалуйста. У меня гостья.

Добрый день, Диана. Заказ выполнен. Стоимость напитков будет снята с общей суммы кредита.

— Хотите стакан и лед, лейтенант Даллас?

— Нет, спасибо, мне только пепси.

Диана принесла обе жестянки на стол и села. Все ее движения отличались скупой грацией.

— Доктор Мира сказала, вы хотите поговорить со мной о том, что случилось с мисс Сэмюэлс.

— Точно. А ты знаешь, что случилось с мисс Сэмюэлс?

— Она была убита. — Это было произнесено все тем же ровным вежливым голосом, без малейших признаков дрожи или волнения. — Ее личная ассистентка Абигайль обнаружила ее мертвой в ее частной гостиной примерно в половине двенадцатого сегодня утром. Абигайль страшно расстроилась и закричала. Я была на лестнице. Я видела, как она выбежала оттуда с криком. Началась неразбериха, а потом пришла полиция.

— Что ты делала на лестнице?

— У нас утром был кулинарный класс, мы делали суфле. У меня возник вопрос, и мне хотелось задать его учительнице.

— Ты была поблизости и раньше сегодня утром. Ты говорила с мисс Сэмюэлс.

— Да, я шла после кулинарного класса на следующий урок — философию. Мисс Сэмюэлс принимала гостью, показывала ей большой холл.

— Ты знаешь ее гостью?

— Я никогда ее раньше не встречала. — Диана замолчала и аккуратно отпила крошечный глоток апельсиновой шипучки. — Мисс Сэмюэлс представила ее как миссис Фрост и сказала, что миссис Фрост хочет послать свою дочь в Брукхоллоу.

— Миссис Фрост говорила с тобой?

— Да, лейтенант. Я сказала, что ее дочери понравится в Брукхоллоу. Она сказала «спасибо».

— Это все?

— Да, мэм.

— Я просматривала записи с дисков слежения, и мне показалось, что там было еще кое-что. И ты, и миссис Фрост оглянулись друг на друга, после того как разошлись.

— Да, мэм, — без колебания согласилась Диана, не отводя своих красивых черных глаз. — Я немного смутилась, когда она меня на этом поймала. Оглядываться вслед невоспитанно. Но она показалась мне такой хорошенькой. Мне понравились ее волосы.

— Ты ее узнала?

— До сегодняшнего дня я никогда ее не видела.

— Это не то, о чем я спросила. Ты узнала ее, Диана?

— Я не знаю миссис Фрост.

Ева отодвинулась от стола.

— А ты умна.

— У меня показатель умственного развития сто восемьдесят восемь. Девять и шесть десятых по шкале практического применения, десять пунктов по восприятию и усвоению. По решению задач тоже десять.

— Не сомневаюсь. Если бы я сказала тебе, что на самом деле эта школа не такая, какой представляется на первый взгляд, что бы ты ответила?

— А какой она представляется?

— Невинной.

Что-то промелькнуло в лице Дианы.

— Когда человеческое качество или признак применяется к неодушевленному предмету, возникает вопрос. Качество или признак выражаются именно через человеческий элемент, или сам предмет способен содержать в себе качество или признак?

— Да, ты умна. Тебя здесь никто не обижал?

— Нет, лейтенант.

— Тебе известно о ком-нибудь еще, кто пострадал в Брукхоллоу?

В невозмутимых черных глазах промелькнула едва заметная искорка.

— Мисс Сэмюэлс. Она была убита, и, я полагаю, ей было больно.

— Что ты об этом думаешь? О том, что мисс Сэмюэлс убили.

— Убийство — беззаконное и безнравственное деяние. Ну и еще мне хотелось бы знать, кто теперь будет управлять Брукхоллоу.

— Где твои родители?

— Они живут в Аргентине.

— Хочешь им позвонить?

— Нет, мэм. В случае необходимости с ними свяжется кто-нибудь из школы.

— Ты хотела бы покинуть Брукхоллоу?

Впервые на все время разговора Диана колебалась.

— Я думаю, моя… мать будет решать, остаться мне или уехать.

— А ты хочешь уехать?

— Мне хотелось бы быть с ней, когда она решит, что время пришло.

Ева наклонилась вперед.

— Ты понимаешь, что я здесь, чтобы помочь тебе?

— Я полагаю, вы здесь для того, чтобы исполнить свой служебный долг.

— Я помогу тебе выбраться отсюда.

— Ева, — перебила ее Мира.

— Я обязательно помогу ей выбраться. Посмотри на меня, Диана. Посмотри на меня. Ты умна. Ты знаешь: если я обещала, я найду выход. Говори мне правду, и ты выйдешь отсюда вместе со мной сегодня же. И никто не отправит тебя назад.

Слезы заблестели у нее на глазах, но так и не пролились. А потом слезы высохли.

— Моя мать скажет мне, когда придет пора уходить.

— Ты знаешь Дину Флавию?

— Я никого не знаю с таким именем.

— Айкон?

— Доктор Айкон был одним из основателей Брукхоллоу. Семья Айкон является одним из наших крупнейших благотворителей.

— Ты знаешь, что с ними произошло?

— Да, лейтенант. Вчера мы отслужили в их честь поминальную службу в нашей часовне. Это ужасная трагедия.

— Ты знаешь, почему это с ними случилось?

— Я не могу знать, по какой причине они были убиты.

— А я знаю. Я хочу положить этому конец. Женщина, которая убила Айконов и мисс Сэмюэлс, тоже хочет положить этому конец. Но она избрала неверный путь. Убивать нехорошо.

— В военное время убивать необходимо. Это поощряется. Иногда это считается геройством.

— Не играй со мной в игры, — нетерпеливо нахмурилась Ева. — Даже если она считает это войной, она не может убрать их всех. Но я могу это остановить. Я могу заставить их остановиться. Где они вас делают?

— Я не знаю. Вы нас уничтожите?

— Нет. О господи! — Ева нагнулась над столом и схватила Диану за обе руки. — Нет. Они это вам внушают? Это что, один из способов удержать вас здесь? Заставить слушаться?

— Вам никто не поверит. Мне никто не поверит. Я всего лишь маленькая девочка. — При этих словах она улыбнулась мудрой, лишенной возраста улыбкой.

— Я тебе верю. Доктор Мира тебе верит.

— Другие — крупные чины, мелкие умы — не поверят. А если поверят, они нас уничтожат или запрут навсегда. Жизнь очень важна. Я хочу сохранить свою жизнь. А сейчас я хочу вернуться к другим девочкам. Можно?

— Я положу конец этим экспериментам.

— Я вам верю. Но я ничем не могу вам помочь. Можно мне уйти?

— Ладно, иди.

Диана встала.

— Я не знаю, где я началась, — сказала она. — Я не помню, что со мной было до пяти лет.

— Это могло быть здесь?

— Я не знаю. Надеюсь, она знает. Спасибо вам, лейтенант.

— Я отведу ее назад. — Мира поднялась на ноги. — Хотите поговорить еще с кем-нибудь из учениц?

— Нет, мне нужен следующий по должности. Вице-президент.

— Мисс Сислер, — подсказала ей Диана. — Или мисс Монтега.

Ева кивнула и махнула Мире, чтобы она увела Диану, когда подала сигнал ее рация.

— Даллас. Что там у тебя?

— Ты одна? — спросил Финн.

— Да, пока одна.

— Я получил совпадение по уху, левой руке и профилю водителя. Частичное, но достаточное, чтобы пусть со скрипом, но получить ордер на Авриль Айкон.

— Разрази меня гром! Целая толпа народу, включая Луизу и Рорка, видела Авриль Айкон в то же самое время. Любопытная получится беседа. Если удастся собрать все концы, я ее арестую. А здесь мы организуем обыск по полной программе при содействии местных. Я хочу, чтобы ты его возглавил. Надо будет пригнать сюда еще людей, обеспечить полную секретность операции. Оставлю тебе Макнаба, но Пибоди мне нужна. Свяжись с Рио, дай ей все, что у тебя есть, пусть добудет ордер. Я лично арестую подозреваемую.