Я с тобой

Когда Роберт прошел на посадку, еще раз кивнув на прощание, Валери поняла: она, увы, или ничего не значит для него, или значит слишком мало…

Мимолетный, почти братский поцелуй, обещание позвонить по приезде и этот дежурный, ничего не значащий кивок — вот и все, что она получила. Негусто, прямо скажем. Во всяком случае, стройную брюнетку в белоснежном элегантном костюме Роберт проводил куда более пристальным взглядом. Интересно, они летят одним рейсом?

Как это ни печально, Валери вынуждена была признать — хотя они и встречаются уже несколько месяцев, любая очаровательная женщина тут же заинтересовывает Роберта больше, нежели она, Валери…

Пожалуй, с нее довольно! Какой смысл притворяться перед остальными, если она не может обмануть даже себя? Валери отрицательно покачала головой, как бы отказываясь от неслышных утешений, и побрела к выходу.

Впервые они с Робертом встретились полгода назад, когда его машина сломалась и он беспомощно стоял на обочине в паре миль от фермы Рослендов, где выросла и жила сейчас с братом и его женой Валери. Она проезжала мимо и, пожалев растерянного мужчину, предложила свою помощь. Валери быстро обнаружила поломку и заверила Роберта, что легко с ней справится. Еще бы! Автомобили — ее страсть!

Свои первые навыки в этой области она приобрела, возясь со всяческими механизмами на отцовской ферме, где всегда хватало оборудования и запасных частей. Все ее братья знали, как при необходимости починить сломавшийся трактор, но Валери, единственной их сестре, всегда почему-то быстрее их удавалось определить, в чем причина неисправности.

Ее мастерство неизмеримо возросло, когда второй по старшинству брат, Пол, увлекся автомобильными гонками. Валери тогда было милостиво позволено помогать брату и его друзьям ремонтировать, а иногда даже переоборудовать их машины.

Поскольку в семье она была самой младшей, да к тому же имела еще один недостаток — была девочкой, Валери всерьез искала способ компенсировать этот изъян. Ей казалось, что в глазах остальных членов семьи она не совсем, мягко говоря, полноценное человеческое существо.

Не зная, чем заняться после окончания школы, девушка продолжала работать на ферме, все больше занимаясь ремонтом оборудования и машин, принадлежавших не только ее семье, но и друзьям. И вполне естественным стал шаг, отделивший хобби от зарабатывания средств к существованию.

Поначалу амбиции юного механика не имели границ: Валери мечтала, как, немного подучившись, она будет работать с шикарными эксклюзивными моделями. Однако все агенты, к которым девушка обращалась с просьбой подыскать место ученика, смеялись ей в лицо: сама мысль о женщине-механике казалась им противоестественной. Конец этим мучениям положил ее отец, предложив использовать пустующий амбар на ферме и организовать собственный бизнес.

— А где же Валери? Пытается вдохнуть жизнь в очередные останки автомобиля?

Лесли Росленд улыбнулась Стивену — лучшему другу ее мужа. Ужин был в самом разгаре.

— Нет, только не сегодня вечером! — сообщила она в ответ на ироничный вопрос о золовке.

Стивен Элсуорт вопросительно поднял бровь.

— У нее важное дело, — добавил Лесли. — Прощается с Робертом.

— Прощается? Так, значит, великой любви пришел конец?

— Не совсем. Роберт отправляется на три месяца по делам службы в Мексику. Валери, видимо, решила упрочить их отношения, прежде чем он уедет.

— Это абсолютно безнадежное дело! — воскликнул Майкл, муж Лесли и самый старший из братьев Рослендов, управлявший сейчас фермой, где они выросли и где до сих пор жила Валери. — Сестренке ни за что не удержать ни одного мужчину, если она повсюду будет разгуливать в этом старом комбинезоне…

— Это не только ее вина, Майкл, — мягко прервала его Лесли. — И ты сам, и твои братья не очень-то поощряли в ней женственность, разве не так? И вы, несомненно, приложили руку к тому, чтобы отпугнуть от нее потенциальных поклонников.

Лесли была права, намекая на особенности воспитания девушки. Валери родилась, когда у миссис Росленд уже было четверо сыновей. Именно поэтому, а также вследствие другой, трагической, причины — мать умерла от редкой и малоизученной формы инфекционного воспаления легких, когда Валери было всего восемь месяцев, — ее воспитывали как пятого сына.

— Я лишь объяснил ей, что, если кто-то захочет делить с ней, кров и постель, пусть прежде раскошелится на обручальное кольцо. Что в этом плохого?

— Ничего, — согласилась Лесли и сухо добавила: — Но должна тебе напомнить, что лично ты приложил немало усилий, убеждая меня познакомиться с тобой поближе, прежде чем мы поженились…

— Это совсем другое дело! — безапелляционно заявил Майкл.

— Я надеюсь, отношения с Робертом пойдут Валери на пользу, — продолжила Лесли озабоченно. — Ведь ей уже двадцать два, пора перестать быть ребенком.

— Никакие отношения ей не помогут, пока она будет вести себя как сорванец, — решительно перебил ее Майкл и добавил: — Может быть, тебе следует разок-другой подсказать ей, Лесли, как выйти на правильный путь?

— Я пыталась, но… — Лесли слегка пожала плечами. — Думаю, Валери нужен кто-нибудь, кто на деле, а не на словах, доказывал бы ей, что она может быть обольстительной женщиной, а не только механиком в комбинезоне. — Помолчав, она с лукавой улыбкой взглянула на Элсуорта: — Кто-нибудь вроде тебя, Стивен…

— Стивен?! — Майкл затрясся от смеха. — Да Стивен никогда и не взглянет на кого-либо вроде Валери! Моя дорогая, наш друг не бегает за женщинами — они бегают за ним! Правда, дружище? Вспомни ту итальянскую модель… — Может быть, ты и не совсем подходащая кандидатура, Стивен, — продолжила, не обращая внимания на мужа, Лесли, — но ей просто необходима хоть какая-то помощь, иначе, боюсь, она потеряет Роберта и едва ли оправится после этого.

— Он и правда так много для нее значит? — нахмурился Стивен.

Его темные брови сошлись над поразительно ясными и проницательными серо-голубыми глазами, которые контрастировали с теплым оливковым оттенком кожи, доставшимся в наследство от бабушки-итальянки вместе с густыми черными волосами. Рост и ширину плеч он унаследовал по отцовской линии: дедушка, оставивший ему ферму и усадьбу, граничившие с землями Рослендов, имел такое же впечатляющее сложение.

— К сожалению, да, — спокойно ответила Лесли. — Ей очень нужна помощь, — повторила она. — Даже если она откажется ее принимать, особенно…

— Особенно от меня, — закончил за нее Стивен.

— Ты бы лучше приберег свою сноровку для ее шипов, — улыбнулась Лесли. В коридоре пробили дедовские часы, и ее улыбка потускнела. — Через полчаса вылетает самолет Роберта. Валери скоро вернется.

— Приготовить жилетку? — проницательно спросил Стивен.

— Вэл никогда не плачет, — сообщил ему Майкл. — Она не той породы!

Каким же непроходимым дураком порой бывает ее муж, думала Лесли, слушая Майкла. Да, Валери выросла похожей на мальчишку и стыдилась проявлять свои чувства. Но ведь старшие братья с самого раннего детства не позволяли ей этого делать! Как жаль, что девушка не ладит со Стивеном! Он — именно тот человек, который может помочь Валери разобраться, почему она терпит фиаско в отношениях с противоположным полом. Конечно, Стивен Элсуорт — поразительно обаятельный и чувственный мужчина, обладающий опытом и умением, необходимыми для решения поставленной задачи. Но дело не только в этом. Он был, по мнению Лесли, обезоруживающе мягок, заботлив и внимателен — важные качества, столь редкие в современных джентльменах.

— Мне действительно пора идти, — услышала Лесли слова гостя, когда очнулась от своих мыслей. Он улыбнулся ей через стол и поблагодарил за ужин. — Я ожидаю пару звонков по поводу…

— Очередная выгодная сделка? — с ухмылкой перебил его Майкл. — Тебе нужно быть осторожнее, Стивен, — предупредил он не без ехидства, — иначе до сорока лет ты станешь миллиардером и местные золотоискательницы обложат тебя со всех сторон…

— Мне ни за что не стать миллиардером, если я по-прежнему буду вынужден содержать поместье, — признался Стивен.

— А как бы ты поступил, если бы унаследовал его, не имея больших денег?

— Не знаю, возможно, продал бы… Надеюсь, со временем поместье начнет окупать себя. Участки, которые мы засадили лесом, могут принести кое-что, а если добавить сюда доход от фермы и субсидии…

— Было бы непростительно продавать его, — вмешалась Лесли. — Ведь поместье принадлежит вашей семье чуть ли не двести лет…

— Да, конечно…

— А тебе, кстати, самое время подумать о преемственности поколений и произвести на свет очередного маленького Элсуорта, — поддразнил друга Майкл. — Ты ведь с годами моложе не становишься. Сколько тебе будет… тридцать четыре?

— Тридцать два, — сухо поправил Стивен. — Я только на год старше тебя… Кстати, у Валери ведь на прошлой неделе был день рождения?

— Да, — подтвердила Лесли. — Она, похоже, надеялась получить в подарок кольцо от Роберта…

— Как продвигаются ее дела? — спросил Стивен, никак не прореагировав на замечание о несостоявшейся помолвке Валери.

— Ну… она постепенно создает свою клиентуру, — осторожно ответила Лесли, — В основном это женщины-водители, которые предпочитают, чтобы их машины обслуживала тоже женщина.

— Она по уши в долгах перед банком, — бесцеремонно прервал ее Майкл. — Даже самый ничтожный мужичонка не позволит, чтобы в его машине копалась женщина. Мы пытались вдолбить ей это в голову, но разве она послушает? Ни за что! Хорошо еще, что она может работать здесь и ей не приходится оплачивать аренду, как поначалу собиралась…

— Ты неисправимый шовинист, Майкл, — мягко упрекнула его Лесли. — И если уж говорить о характере Валери, то в значительной степени за это следует благодарить вашего отца и всех вас! Бедная девочка! Ей просто не позволяли развивать свою женственность. И только попробуй сказать мне, что это не так!

— Роберт улетел без приключений? — осторожно поинтересовалась Лесли.

Они сидели на кухне; Лесли что-то готовила, а Валери заполняла деловые счета.

— Мы не слышали, как ты вернулась вчера вечером, — продолжила наступление Лесли, когда Валери закончила выстраивать очередную колонку цифр.

— Да… я пришла очень поздно, — спокойно сказала Валери, не поднимая головы.

Как рассказать невестке, что после отлета Роберта она почувствовала себя настолько раз— битой и униженной, что, вместо того чтобы сразу вернуться домой, долго и бесцельно слонялась вокруг терминала?

— Возможно, после разлуки Роберт поймет, как много он потерял, — попыталась успокоить ее Лесли.

Ничего он не поймет! Не захочет понять!

Роберта смущали ее занятия. Более того, Валери подозревала, что он просто стыдится этого.

Но дело было не только в её профессии. Женственность, как вскоре поняла Валери, — вот качество, которое Роберт очень ценил и которого она как раз была лишена начисто.

Девушка с горечью сжала губы. Свидание они с Робертом виделись уже каждую неделю, но ни объяснений в любви, ни предложения руки Валери так до сих пор и не дождалась.

— Если бы его действительно волновали наши отношения, то он бы… — попыталась она высказать вслух мучительную мысль, но, не в силах продолжать, лишь покачала головой. Немного помолчав, Валери усталым шепотом спросила: — Что я делаю не так, Лесли? Почему не могу убедить Роберта в том, что нам было бы хорошо вместе?

Валери сидела спиной к двери и поэтому не заметила, как в кухню со двора вошли Майкл и Стивен и услышали этот тихий вопль отчаяния.

Нарушить неловкое молчание, последовавшее за горестным вопросом, пришлось Стивену, который без обиняков заявил:

— Возможно, потому, что он — не двигатель внутреннего сгорания. Человеческие отношения требуют чуть больше такта и знаний, чем можно почерпнуть из курса механики. — Валери резко повернулась. Длинные, вьющиеся от природы волосы взметнулись, на мгновение прикрыв высокие скулы и четкий упрямый подбородок, горячая злая краска залила ее щеки. Сузив зеленые глаза, она с горечью воскликнула:

— Никто тебя не спрашивал! Это частная беседа, а если бы меня интересовало твое мнение, Стивен Элсуорт, — хотя я очень сомневаюсь, что подобное когда-либо случится, — я бы сама попросила тебя высказаться!

Они со Стивеном никогда не ладили. Еще в детстве Валери было неприятно его присутствие. Он так действовал на ее братьев и на отца! Доблестный, благородный Стивен Элсуорт! Он бьш всего на год старше Майкла, но в нем уже тогда чувствовались резко отличавшие его от сверстников рассудительность, зрелость… и еще нечто неуловимое, чему в детстве Валери не могла дать определения, но что явно раздражало ее…

Именно Стивен убедил ее тетю купить то дурацкое платье с розовыми оборочками и поясом, которое она надела на свое тринадцатилетие, вызвав взрывы смеха у мальчишек. Пояс она потом использовала, чтобы придержать колеса тележки, которые она крепила к шасси. Валери до сих пор помнила поджатые губы Стивена, когда он понял, что это, и холодок злорадного удовлетворения, пробежавший в тот момент по ее спине. О, как она была довольна. Правда, этот гордец не сказал ей ни слова! Но Стивену никогда и не требовалось особых слов…

— Но ведь вопрос был задан, — напомнил ей Стивен, ничуть не задетый взрывом ее раздражения.

— Я задала его не тебе, а Лесли! — резко возразила Валери.

— Но Лесли, возможно, слишком деликатна, чтобы сказать тебе правду… — Валери уставилась на него.

— Какую правду? Что ты имеешь в виду?

— Tы спросила, в чем твоя ошибка и почему Роберт до сих пор не сделал решительного шага, — холодно напомнил ей Стивен. — Позволь, я все же тебе отвечу. Роберт — мужчина… Не Бог весть какой, поверь мне, но все же мужчина. И, как и всякий нормальный мужчина хочет видеть в своей партнерше… любимой… женщину. Женщину, Валери! Произношу по буквам: Ж — желанная, Е — единственная, Н — нежная, Щ — щедрая на ласку, И — интригующая, Н — неземная и, конечно, А — абсолютно преданная. И, должен добавить, женщина — это та, кто не станет шептать на ухо мужчине слова, имеющие отношение к последним техническим достижениям моторостроения. Дай мне твою руку, — потребовал он и, приблизившись, успел схватить ее за левое запястье, прежде чем она смогла что-либо предпринять. Внимательно рассмотрев ее безымянный палец, он изогнул подвижные губы в ироничной усмешке. — Сомневаюсь, что какой-нибудь мужчина воспылал желанием надеть на него кольцо: не говоря уж о том, чтобы поцеловать его! Разве я не прав?

Устыженная, Валери вырвала свою руку и гневно воскликнула:

— Женщина?! Что ж, я могу расшифровать это по-своему. Ж — жеманная, Е — егозливая, Н — недалекая, Щ — щедро сыплющая словами, И — искусственная, Н — невыносимая, А — абсолютное ничтожество…

Повисла долгая пауза. Стивен бесцеремонно уставился на нее.

Самое ужасное, что он прав! Только в прошлое воскресенье Валери заметила неодобрительный взгляд Роберта, брошенный на ее ногти — далеко не такие длинные и ухоженные, как у девушек его друзей.

— Если ты именно так воспринимаешь себя, могу лишь посочувствовать, — заявил наконец Стивен.

Потребовалось несколько секунд, чтобы смысл этого спокойного замечания достиг ее возмущенного сознания. Валери беспомощно заморгала, пытаясь сдержать готовые вырваться злые слова возражений и оправданий…

— Ты не женщина, Валери, — с издевкой продолжал свое наступление Стивен, пользуясь ее растерянностью.

— Нет, женщина! — яростно возразила она, сумев преодолеть застрявший в горле комок.

— Это не так! О, ты можешь выглядеть как женщина, иметь все необходимые физические атрибуты… Хотя, должен заметить, одежда, которую ты носишь, так искусно скрывает твое тело, что об этом трудно догадаться, — добавил он, осуждающе оглядывая ее огромный бесформенный комбинезон. — Но не внешность делает женщину женщиной. Настоящей женщиной! И я готов поклясться, что любая, даже самая недалекая представительница твоего пола знает больше о том, как привлечь внимание мужчины, чем ты… Даже я знаю об этом больше…

— Может, ты дашь Вэл пару-тройку ценных указаний? — со смехом поддел его Майкл. — Преподай-ка ей урок, как заманить мужчину в ловушку.

— Возможно, и стоит попробовать, — задумчиво проговорил Ставен во всеуслышание, так, словно это было вполне естественное предложение, а не самая смешная и возмутительная чушь, которую только слышала Валери в своей жизни.

Она больше не могла сдерживаться!

— Ты не можешь научить меня быть женщиной! Тебе нечего мне сказать…

— Нечего?! Хочешь пари? Но хорошенько подумай, прежде чем бросать вызов мне, Валери? Хорошенько подумай!

— На твоем месте я бы воспользовался такой возможностью, — последовал серьезный совет Майкла. — Он ведь настоящий мужчина и…

— Вот как?! Спасибо за ценную информацию — я и не знала! — с ребячьей задиристостью прервала Валери брата.

— Но ты ведь и теперь знаешь ненамного больше, не так ли? — вкрадчиво спросил Стивен, ловко проскальзывая за линию ее обороны. — Ты даже представить себе не можешь, что скрывается за словосочетанием «настоящий мужчина», правда, Валери?

— Прекратите дразнить ее, вы двое! — вмешалась Лесли и ласково добавила, обращаясь к Валери: — Однако слова Стивена не лишены смысла, Вэл. Роберта ведь не будет целых три месяца, и у тебя есть идеальная возможность… ну, наглядно показать ему, когда он вернется, чего ты на самом деле стоишь, — неуверенно закончила она, избегая смотреть в глаза Валери и двум мужчинам.

Валери облизнула губы. Надо заявить в недвусмысленных выражениях, что все они, должно быть, сошли с ума, если считают ее способной ввязаться в это идиотское предприятие!

Однако никто, казалось, не собирался ни слушать ее, ни даже давать ей слова. Стивен уже говорил — так, словно Валери без возражений приняла его насмешливый вызов:

— Тебе, разумеется, придется усвоить несколько основных правил…

— Основных правил?! — взвилась Валери. — Если ты считаешь, что я буду выполнять твои приказания, то… — Внезапно перед ее мысленным взором возник соблазнительный образ женщины в белом, от которой не мог оторвать взгляда Роберт, спеша расстаться с Валери. Неужели это возможно? Неужели Стивен действительно сможет показать ей, как стать желанной, научить ее? Она перевела дыхание и, к своему глубокому удивлению, услышала собственный голос, хрипло произнесший: — Отлично! Я согласна…

— О Господи! Выходит, этот Роберт действительно тебе нужен… Зачем?

За ироничным удивлением в голосе Стивена явно пряталось что-то еще, но Валери была слишком расстроена, чтобы заметить это.

— Как зачем? — воскликнула она. — Ведь я его люблю…

— Помню, подобные же чувства ты испытывала, настаивая на покупке той развалюхи… Кстати, а что с ней теперь?

— По-прежнему гниет в сером амбаре, — с усмешкой сообщил ему Майкл.

Валери яростно взглянула на обоих.

— Хорошо. Завтра же утром жду тебя в Вэлли, — сказал ей Стивен. — Хотя три месяца и кажутся вечностью, но, учитывая, какие горы нам предстоит свернуть… И первое, что нам предстоит сделать…

— Завтра в Вэлли? Это исключено! Я слишком занята, — с вызовом ответила Валери.

— Неужели? А вот эти цифры свидетельствуют об обратном, — возразил Стивен, склоняясь над расчетами, которыми она занималась до его прихода.

Валери покраснела от досады. Совершенно ни к чему было тыкать пальцем в ее потери на финансовом фронте; она отлично знала о них сама, впрочем, как и служащий в банке, которого она недавно посетила.

— Она придет, Стивен, не сомневайся! — заверил Майкл друга.

Валери припарковала машину на задах усадьбы и устало выбралась из нее. Дом тонул в темноте. Значит, Майкл и Лесли уже спят. Окна их спальни выходили на фасад, и девушка надеялась, что лампочки сигнализационной системы, вспыхнувшие при ее приближении, никого не побеспокоили. Она сама спроектировала и смонтировала эту систему, чем очень позабавила Майкла. Уже прошли те времена, когда Валери могла обнаружить внизу отца или кого-нибудь из старших братьев, поджидающих ее, чтобы грозно спросить, почему она так поздно вернулась домой, но тем не менее не хотелось тревожить сон уставших людей.

Весь день Валери провела с отцом. Удалившись от дел, мистер Росленд перебрался в городишко в двадцати с лишним милях от фермы, где жил сейчас со своей овдовевшей старшей сестрой. Несколько дней назад Валери пообещала отремонтировать их старый «ровер». Впрочем, «ровер» мало занимал ее мысли, они были сосредоточены в основном на Стивене Элсуорте и его невероятном предложении. О, конечно, не о брачном — об этом и думать нельзя. Нет, он предложил научить ее, Валери, как стать женщиной, такой, чтобы все мужчины страстно стремились ею обладать.

Стивен Элсуорт может быть опасным противником. Ведь именно Стивен убедил ее отца пойти на попятный, когда Майкл уже и не надеялся, что тот позволит ему стать во главе предприятия и модернизировать ферму. И именно благодаря вескому слову Стивена старик Росленд внял мольбам младшего из братьев, Генри, и отпустил его скитаться по свету, вместо того чтобы намертво приковать к ферме, как он поначалу собирался. Сейчас Генри изучал живопись и подрабатывал гидом во Флоренции.

Тед, средний по возрасту между Полом и Генри, руководил в Индии строительством завода, а Пол жил в Лондоне.

Как бы братья отнеслись к плану Стивена? Стоило ли об этом спрашивать?! Для начала они бы просто расхохотались, а потом, вне всякого сомнения, заявили бы, что это невыполнимая задача даже для Стивена с его выдающимися талантами.

Нет, она не полная дура, каковой ее, похоже, считают все домашние! Она сама не раз наблюдала чудесные превращения, происходящие с женщинами, когда дело доходило до соблазнения противоположного пола; поразительные способности брались буквально ниоткуда! Но возможно ли такое с ней? Как-то не верилось, что этого можно достичь лишь переменами в гардеробе и соответствующим поведением. Чему еще будет учить ее Стивен?

Валери до знакомства с Робертом встречалась с мальчиками и молодыми людьми. Это были короткие дружбы, которые по обоюдному согласию быстро сходили на нет. Но с Робертом все было иначе. С его появлением она вдруг обнаружила, что впервые задумывается о совместном будущем, свадьбе… дети…

Казалось, и Роберту нравилось ее общество, но почему-то их отношения не шли дальше целомудренных, почти родственных поцелуев или ласковых шутливых объятий. Она говорила себе, что Роберт — джентльмен и просто не хочет торопить ее, и свято верила в это до прошлого воскресенья…

Валери тихо вошла в дом и направилась было к себе наверх, но задержалась на лестнице, услышав голоса, доносившиеся из спальни брата и его жены. Поняв, что речь идет о ней, Валери насторожилась.

Они обсуждали разговор, состоявшийся на кухне сегодня утром. Валери не хотела подслушивать, но какая-то непонятная сила не давала ей уйти.

— Ты действительно думаешь, что Стивену удастся научить Валери, как стать более женственной? — услышала она вопрос Лесли, обращенный к мужу.

— Это гиблое дело! — весело ответил Майкл. — Вэл, конечно, моя сестра, но как бы я ее ни любил, должен признать, что бедный ребенок даже не догадывается о том, что такое сексуальность…

— О Майкл, ты жесток и несправедлив, — возразила Лесли. — У нее прекрасная фигура, как бы она ни скрывала ее этой ужасной рабочей одеждой, и если Валери приложит немного усилий, она сможет стать просто потрясающей! Она же не виновата в том, что с ней обращались как с мальчишкой…

— Что бы она ни делала, — нетерпеливо прервал ее Майкл, — Вэл не из тех женщин, на которых мужчины обращают внимание. И даже Стивен, несмотря на свой огромный опыт, не в состоянии этого изменить. Нам придется смириться с тем фактом, что она всю жизнь будет висеть на нашей шее…

Жгучие слезы наполнили глаза Валери. Тихо, на цыпочках она прошла в свою спальню. Даже собственный брат считает ее непривлекательной! Ладно, она ему покажет, со злой решимостью сказала себе Валери. Она им всем покажет! Даже если ради этого придется есть хлеб смирения и следовать указаниям такого властного и тираничного субъекта, как Стивен Элсуорт! Придется забыть их былые перепалки, возникавшие всякий раз, когда Валери восставала против попыток Элсуорта вмешаться в ее жизнь. Тем более что следует признать — лучшего наставника ей, безусловно, не найти! Ведь за долгие годы их знакомства у нее была масса возможностей наблюдать, какое впечатление производит Стивен на влюбчивых и, надо сказать, до тех пор весьма сдержанных женщин — но, насколько могла судить Валери, Стивен не прикладывал никаких видимых усилий, чтобы завоевать это безумное обожание.

Сама она никогда не поймет, что именно в этом образчике мужской самоуверенности заставляло нормальных, рассудительных, остроумных, независимых женщин превращаться в трепещущие, бессловесные ничтожества. Стивен совсем не привлекал ее — густобровый, властный, огромный, он обладал какой-то отталкивающей мужественностью. Ей больше нравились мужчины вроде Роберта — светловолосые, добродушные, похожие скорее на уютных плюшевых медвежат, нежели на олицетворения всеми почитаемого образа «настоящего мужчины». Что ж! Раз она решилась, придется пройти весь курс «обучения», каким бы он ни был! Да, Стивен приготовил себе развлечение за ее счет. Но всему должен быть предел! Валери решительно смахнула слезы и сказала себе, уже во второй раз, что все мучения окупятся с лихвой, когда Роберт будет рядом, а на ее пальце засияет его кольцо…

Автоматически снимая с себя одежду, она нерешительно подошла к зеркалу. Сегодня днем ее тетя отметила, до чего она похожа на мать. А ведь ее мама считалась красавицей, но, возможно, лишь в глазах тех, кто был ей чем-то обязан? Роберт недовольно морщился при виде испачканных маслом рук и коротких ногтей Валери, но ведь он находил ее достаточно привлекательной, когда они впервые встретились, и восхищался ее технической сметкой, даже гордился ею и все уши прожужжал своим друзьям о ее необыкновенном мастерстве.

Правда, вскоре он перестал рассказывать, чем зарабатывает себе на хлеб его избранница. И не позволял этого делать ей самой, явно раздражаясь, когда она спрашивала почему.

Валери знала, что отличается от подруг и жен его друзей. Те мгновенно замирали, стоило ей войти в комнату, которую она покинула несколько минут назад. Валери нисколько не сомневалась, что присутствующие в очередной раз обсуждали ее, может быть, даже насмехались, и это больно ранило. Тем не менее она крепилась, старалась не подавать виду, что расстраивается.

Еще учась в школе, Валери не испытывала недостатка в общении; у нее было много друзей… Но достигнув подросткового возраста, она действительно почувствовала отвращение к глупому хихиканью своих подружек и стала больше времени проводить с мальчишками, предпочитая их проделки разговорам об известных актрисах и новинках моды.

Она старалась исправиться, изо всех сил старалась! Однажды по предложению Роберта Валери купила новое платье к празднованию годовщины его фирмы, и, уступив его же настояниям, взяла себе при этом в советчицы одну из его сотрудниц. Платье оказалось неудачным! И Валери так расстроилась, что ничего не сказала Роберту. Она до сих пор не могла понять, почему так решительно и нагло врала Рэйчел, заявив недовольному Роберту, что Валери пренебрегла ее советами и купила именно это платье, такое ужасное!

Ее глаза — огромные, обрамленные густыми ресницами, удивительно серебристо-зеленого цвета, мгновение назад хранившие столь мрачное выражение, вновь наполнились слезами. Даже ее семья не считала её женщиной! Да, она носила джинсы и занималась тем, что считается неженским делом, но… Она при этом была женщиной ничуть не меньше, чем все рэйчелы мира, и ничуть не меньше заслуживала любовь и поклонение. И теперь Валери намерена доказать это!

— Ты что-то рано поднялась сегодня… собираешься улизнуть?

Валери яростно замотала головой в ответ на поддразнивания брата.

— Конечно нет, — солгала она; шутка Майкла была близка к правде.

Этим утром Валери действительно проснулась, с тяжелым сердцем и тревожным, мрачным предчувствием. Во что она позволила себя вовлечь?!

— Заливай кому-нибудь другому, — посоветовал ей брат. Он знал Валери намного лучше, чем ей хотелось бы. Повернувшись к вошедшей на кухню Лесли, Майкл радостно сообщил: — Говорил я тебе, что она не потянет, она…

— Потяну! — гневно прервала его Валери. — Просто я хотела закончить работу, прежде чем ехать в…

В доказательство она одним глотком допила кофе и поспешила к черному выходу прежде, чем Майкл смог продолжить свои насмешки. Она не заметила брошенный ей вслед теплый, сочувственный взгляд брата. Повернувшись к жене, он сокрушенно покачал головой. Проклятье! Ведь Валери — его сестренка, он любит ее и готов шею свернуть этому идиоту Роберту за то, что тот причиняет ей такие мучения!

Работа, которую, как уверяла Валери, ей срочно нужно было закончить, заключалась лишь в смене масляного фильтра, и она уже возвращалась в дом, когда во двор въехала машина Стивена.

— А что ты-то здесь делаешь? — агрессивно спросила девушка, когда тот вышел из машины.

Как и на Валери, на Стивене были обыденные джинсы, но идеально чистые, прекрасно сидящие на его узких бедрах.

— А ты как думаешь? — спокойно ответил он.

Валери бросила на него уничтожающий взгляд.

— Тебе ни к чему было приезжать и забирать меня словно… арестанта. Я собиралась сама…

— Ну а я избавил тебя от лишних, хлопот, — учтиво возразил Стивен. — И это — первый урок, который ты должна усвоить.

— Что именно я должна усвоить?

— Как воспринимать естественное рыцарское стремление мужчины заботиться о женщине и защищать ее. И, — добавил он суховато, — как не ущемлять его достоинства, демонстрируя, что ты не нуждаешься в его опеке и не желаешь ее.

— И что мне делать? Бросаться в ноги в знак благодарности? — едко спросила Валери.

— Простого «спасибо» и теплой улыбки будет вполне достаточно. Ты хочешь поблагодарить парня, а не заставить его думать, что ты безнадежна, — ответил Стивен.

— Я не безнадежна… — начала было она.

— Не надо, Вэл! Я ведь знаю тебя, помни об этом! И поскольку ты так далеко зашла в своем увлечении Робертом…

— Я люблю его, — заявила Валери, решительно вздергивая подбородок, словно пресекая все попытки возражений.

— Возможно, ты так считаешь, но поверь мне, ты не имеешь ни малейшего представления о том, что такое любовь!

Появление во дворе брата предотвратило готовые сорваться с ее языка колкие возражения, но она все еще кипела от обиды и негодования, сидя рядом со Стивеном, когда тот разворачивал машину в направлении ворот.

— Твое время на исходе, — критически заметила она, прислушиваясь к звуку мотора.

— Тебе бы следовало получше меня узнать, прежде чем делать подобные заявления, — проговорил Стивен незнакомой Валери мягкой, многозначительной интонацией.

Более чувством, чем разумом, уловила она в волнующем хрипловатом голосе некое послание, которое с рациональной точки зрения невозможно было объяснить.

— У меня как раз все еще впереди, — продолжил он еще более мягко и тут же совершенно обычным голосом быстро добавил: — А машине действительно недолго осталось, в этом ты права, Валери. Расскажи мне что-нибудь, — после паузы светским тоном продолжил он. — О чем вы говорите, когда остаетесь с Робертом наедине?

— О чем говорим? — уставилась на него Валери.

— Ну, вы же разговариваете, я полагаю? — сухо спросил Стивен. — Или ваше общение протекает, если можно так выразиться, на более глубоком уровне?

Прошло несколько секунд, прежде чем до Валери дошло, что он имел в виду. Ее лицо запылало от негодования и смущения.

— Разумеется, мы разговариваем! Мы говорим на разные темы…

— Ну например? — настаивал Стивен. Темная бровь на слегка повернутом к ней лице требовательно поднялась, напомнив Валери о суровых проповедях, с которыми когда-то Стивен обрушивался на нее за мелкие юношеские глупости.

— Э… Да обо всем на свете, — ответила Валера. Она отчаянно копалась в памяти, тщетно пытаясь отыскать хоть какие-нибудь убедительные примеры серьезных интеллектуальных бесед, которые они вели с Робертом.

— Вот как? Выходит, ты согласна с теми, кто утверждает, что словесная прелюдия может быть столь же эротичной и возбуждающей, как и ее физический эквивалент?

— Эротичной?! — Румянец на щеках Валери все разгорался. — Мы с Робертом находим более интересные темы для разговоров, чем секс!

— И более интересные занятия?

Змей! Этот мягкий вопрос почти незаметно обошел все возводимые ею защитные сооружения, лишив Валери возможности дать ответ. Поэтому она отделалась проверенным: — Я ни с кем не обсуждаю такие интимные вопросы!

Однако на этот раз трюк не удался. Стивен добро спросил: — Даже с Робертом? Возможно, ты и умеешь быстро и ловко разобрать мотор, Валери, но я почему-то сомневаюсь, что ты способна с таким же мастерством раздеть мужчину или раздеться перед ним…

Валери невидящим взглядом уставилась в ветровое стекло. Едкое замечание Стивена почти повторило недавно подслушанный ею обидный разговор двух приятельниц Роберта. — Ты можешь себе представить, — говорила одна другой, нимало не стесняясь тем, что Валери могла ее услышать, — как у постели она скажет Роберту: «Сейчас демонтируем эту деталь, а теперь — вот эту, а потом ты закрепишь эту штуку вот здесь»?! Бедный Роберт, мне его так жаль! Не могу понять, что он в ней нашел! А ты?

Возможно, все это справедливо и ее сексуальный опыт, во всяком случае, в практическом смысле невелик. Возможно, мысль взять сексуальную инициативу на себя в самом деле пугает ее, уж не говоря о том, чтобы раздеть мужчину. Однако она смышленая девочка и вполне могла бы это освоить, если бы не медлительность ее избранника. Роберт не понимал ее робких намеков, а ведь она была уже готова пойти чуть дальше невинных поцелуев и ласк! Может быть, он достаточно ценит и уважает ее и их отношения, поэтому дает им развиваться неспешным, естественным путем?

Внезапно она сообразила, что Стивен ведет машину не в направлении своего дома, а в обратную сторону — к городу.

— Куда мы едем? — резко спросила она. — Я думала…

— По магазинам, — коротко ответил Стивен.

— По магазинам?!

Валери напряглась, с беспокойством припоминая все случаи, когда ее уговаривали изменить стиль одежды. Конечно, все домашние объясняют ее нежелание прислушиваться к их мнению лишь упрямством и скверным характером! Никто не знает, что пристрастие Валери к комбинезонам и джинсам имеет более глубокие корни, уходившие в ее отрочество.

Школьницей Валери втайне мечтала походить на девочек-сверстниц, а вовсе не на сорванца, как ее пренебрежительно называли. Деньги, подаренные ей однажды ко дню рождения, позволили наконец превратить мечту в реальность, и Валери до сих пор помнит то возбуждение, с которым носилась по магазинам вместе с одноклассницей — девочкой, обладающей, на ее тогдашний неискушенный взгляд, всеми женскими достоинствами, к которым она сама так стремилась!

Боже, чем же это закончилось! Она до сих пор вздрагивает, вспоминая тот день, когда, надев обновки: неудобный пояс с резинками и чулки, тесную короткую юбку и туфли на высоченных каблуках, делавшие неуклюжей и неуверенной ее походку, — Валери, сопровождаемая той самой подругой, наткнулась на компанию мальчишек из их школы.

От грубых замечаний, приветствовавших ее превращение из «своего парня» в девушку, которое, как юнцы явно полагали, делало ее сексуально доступной, лицо и уши Валери пылали даже месяцы спустя. Смущение и стыд были так велики, что всю следующую неделю она отказывалась ходить в школу, а отец ее был вынужден заявить, что она болеет.

Этот случай, а также уничтожающие комментарии братьев по поводу девушек известного типа напрочь отбили у нее охоту носить что-либо подобное. И с тех пор, хотя ее гардероб и содержал несколько более приличествующих девушке нарядов, нежели неизменные комбинезоны и джинсы, Валери лишь отмалчивалась в ответ на предложения близких надеть «что-нибудь женственное». Спасибо, не надо! Она на собственном опыте убедилась, чем заканчиваются подобные попытки и как реагируют на них мужчины. Кроме того, в душу закралось ужасное подозрение — она почувствовала в себе нечто, не позволяющее ей носить ту одежду, в которую другие женщины облачаются с легкостью и непринужденностью. Им можно, но ей — нет, нельзя! Именно в женских тряпках она станет объектом сексуальных домогательств.

— Я не поеду, — вдруг резко заявила Валери. — Останови машину.

Стивен спокойно подчинился, но в воздухе повеяло предстоящей грозой, когда он строго спросил:

— Чего ты боишься, Валери? И не уверяй меня, что это не так: помни — я ведь хорошо тебя знаю! Боишься потерпеть фиаско, оказавшись недостаточно женственной в глазах…

— Нет…

— Неужели? — Тёмная бровь вопросительно поднялась, придав лицу Стивена такое знакомое и так раздражающее Валери выражение превосходства. — Так докажи это, — спокойно предложил он.

— Мне ни к чему что-либо доказывать тебе, — со злостью ответила Валери.

— Не мне, — возразил Стивен, не обращая внимания на ее тон. — Ты ведь была так решительно настроена доказать что-то Роберту… и себе самой.

Валери смотрела в сторону. Она не знала, что ответить.

— Впрочем, как знаешь, — уже спокойным и ровным голосом сказал он. — Дело твое. Но должен сказать, ты меня удивила…

— Удивила? — Валери с сомнением посмотрела на него. Она всегда считала, что удивить Стивена почти невозможно.

Он кивком подтвердил свои слова.

— Я думал, у тебя больше смелости, воли… самоуважения! А ты сдаешься, даже не начав борьбы!

— Всего этого у меня в достатке, — возмущенно ответила Валери и добавила: — Хорошо! Но если ты думаешь, что я позволю ввергнуть себя в ненужные расходы на идиотские наряды, которые, на твой взгляд, должны носить женщины…

— Конечно, у меня много грехов, но стремление видеть перед собой женщину в рюшечках не входит в их число. Кроме того, прежде чем ты будешь готова изменить свой внешний облик, тебе предстоит столько сделать! А сегодня мы поработаем над внутренним миром. И поверь мне, это займет не один день. Женщиной быть — это нечто, идущее изнутри. Ты должна научиться гордиться тем, что ты женщина, быть уверенной в своей привлекательности и сексуальности и не скрывать, что ты ценишь себя именно как женщину… Если обладаешь этим, то уже не столь важно, во что ты облекаешь свое тело. Гораздо важнее знать, во что облечены твои поступки. Твое поведение сродни стенографической записи, которую без труда читают наблюдающие за тобой…

Говоря это, он незаметно тронул машину с места и продолжил путь. На этот раз Валери уже не возражала.

Почему-то спокойно произнесенные фразы вызвали целую лавину чувств. Казалось, Стивен затронул внутри нее нечто, чему нельзя давать воли и что Валери со стыдом таяла даже от себя.

И именно в этот момент, сидя рядом со Стивеном в машине, Валери неожиданно подумала о своей матери. Может быть, все сложилось бы иначе, не умри та, когда Валери была еще младенцем… Может быть…

— Но ведь это книжный магазин! — пыталась возразить Валери, решительно подталкиваемая Стивеном к стеклянной двери.

— Правильно, — согласился он, легким прикосновением руки направляя девушку к стеллажам в дальнем конце магазина. — Думаю, там мы найдем то, что требуется.

Валери нахмурилась; полки, насколько она могла видеть, были забиты книгами о диете и самоусовершенствовании. С большой неохотой она подошла к ним.

— Не думаю, что смогу извлечь из этого какую-нибудь пользу, — сказала она, изучив обложку попавшейся под руку книги о диетическом питании.

— Да, пожалуй, — согласился Стивен. — Единственное, что она может тебе подсказать, — это как прибавить в весе.

— Для того чтобы стать более женственной? — Враждебность нарастала в ней с каждым новым нелицеприятным отзывом Стивена.

— Более здоровой, — поправил он. — Ты от природы хрупкая — это очевидно! — И совершенно неожиданно Стивен провел указательным пальцем по линии подбородка девушки.

Никогда ранее не испытанное ощущение повергло Валери в шок. На мгновение перехватило дыхание, а голова стала восхитительно пустой.

— Поэтому вполне естественно, что и тело твое изящного сложения, с длинными ногами, высоким бюстом и тонкой талией, — невозмутимо закончил Стивен и, как бы в подтверждение своих слов, положил руки ей на талию.

Слова возмущения замерли на устах, когда Валери, почувствовав сквозь тонкую ткань одежды крепкую теплую мужскую хватку, взглянула туда, где сошлись его большие пальцы. Дыхание стеснилось еще сильнее — гораздо сильнее, чем сжались его руки на ее теле.

— Я не могу дышать, — со злостью хрипло проговорила она и схватилась за его руки, инстинктивно пытаясь освободиться.

— Неужели?

При звуках этого глубокого низкого баритона Валери охватило самое странное и тревожное чувство, которое она когда-либо испытывала в жизни. По телу прошла непроизвольная внутренняя дрожь. Подняв глаза, она обнаружила, что Стивен пристально смотрит на ее рот. Должно быть, он ожидает от нее возмущения своим поведением, успокаивала девушка себя, стараясь побороть неодолимое желание облизнуть пересохшие губы кончиком языка, и все же не удержалась.

— Прекрати! — почти беззвучно прошептала она. — Прекрати сейчас же…

— Прекратить что? — невинно спросил Стивен.

— Ты отлично знаешь что! Не смей смотреть на мой… на меня… так, как ты смотришь, — густо покраснев, упавшим голосом закончила она и с облегчением почувствовала, что Стивен, вняв негодующему лепету, убрал руки с ее талии.

— Ты кажешься очень смущенной и обеспокоенной, что-то не так? — спросил он, изображая заботливость, но его глаза при этом искрились смехом.

— Ты прекрасно знаешь, что именно не так! — выпалила Валери. — То, как ты… как ты смотришь на меня.

— Я смотрю на тебя так, как мужчина смотрит на женщину, которой увлечен, — спокойно сказал Стивен. — Это называется языком взглядов, это одна из частей языка тела.

«На женщину, которой увлечен! « Как же! Уж тут ее не проведешь. Она твердо знала: Стивен, вне всякого сомнения, не увлечен ею. И ей бы совсем не хотелось, чтобы было иначе, поспешно добавила она про себя. О, вот если бы Роберт увлекся ею, пожелал ее, полюбил…

— Язык тела, — наставительно продолжал Стивен, дотягиваясь до верхней полки и снимая с нее пару книг. Показав Валери обложки, он пояснил: — Известно, что все мы — вольно или невольно — подаем другим сигналы своими движениями, выражением лица. И первое, что необходимо, чтобы вызвать нужный отклик, — это показать, что ты готова его воспринять. Например, только что, когда я смотрел на твои губи, ты приоткрыла их, что означает…

— Это означает, что ты разозлил меня и вывел из себя!

— Вывел из себя? — переспросил Стивен с полуулыбкой, заставившей Валери в смущении отвести глаза.

— Разозлил и вывел из себя, — настойчиво повторила она. Черт! Голос ее звучит не так уверенно и убедительно, как хотелось бы!

— Ммм… Понимаю. Ну а когда Роберт вот так смотрит на твои губы, что ты чувствуешь? — примирительно поинтересовался он.

А вот на этот вопрос ты ответа не получишь!

— Роберт никогда на меня так не смотрит! — к своему ужасу быстро ответила Валери, тут же осознав свою ошибку.

— О, дорогая… Что ж, думаю здесь, — он постучал пальцем по книге, — ты найдешь совет, который поможет тебе исправить это положение. Ну а если нет — ты всегда можешь обратиться ко мне…

Но она уже не слушала. Выхватив книги, девушка решительно направилась к кассе. Прежде чем взять у нее деньги и положить книги в пакет, продавщица бросила быстрый любопытный взгляд на обложки, и Валери вызывающе подняла голову.

— Я с ней знакома — обслуживала машину ее матери, — прошипела Валери, когда они со Стивеном вышли из магазина. — Полагаю, ты находишь все это очень забавным, — сердито добавила она, выуживая книги из пакета и с отвращением читая их заглавия — «Язык тела и его эффективное использование» и «Искусство флирта».

— Забавным? Нет, Валери. В этом нет ничего забавного.

Это было произнесено с таким мрачным и неприступным видом, что вопрос о его отношении ко всей этой затее и к ней самой, вертевшийся у нее на языке, умер не родившись. — Сюда, — сказал Стивен, прикоснувшись к локтю девушки и указав на уютный скверик впереди.

Удобные скамейки под деревьями и мягкая негустая тень привлекли сюда массу клерков из соседних офисов, решивших съесть свои сандвичи на свежем воздухе.

Они уселись на свободную скамейку, и Валери затравленно огляделась по сторонам.

— И что дальше?

— Немного понаблюдаем за людьми, — ответил Стивен. — Посмотрим, насколько ты наблюдательна и проницательна, и заодно выясним, какие проявления языка тела ты способна распознать на практике.

— Судя по обстановке, здесь скорее можно говорить об искусстве флирта, — возразила Валери.

— Это одно и то же, — сухо заметил Стивен. — А сейчас, — строго продолжил он, — хорошенько посмотри вокруг и скажи, что ты видишь.

Валери глубоко вздохнула и мысленно сосчитала до десяти, прежде чем бесцветным голосом ответить:

— Я вижу сквер и часть улицы, а еще…

— Я имел в виду вовсе не это, — холодно прервал ее Стивен, взглянув так же, как смотрел в былые годы, когда хотел утвердить свой статус старшего и мужчины.

Валери всегда это угнетало, заставляло опасливо настораживаться. И, как выяснилось, сейчас почти ничего не изменилось.

А если она просто поднимется и уйдет? В самом деле, что он сможет с ней сделать?

Словно прочитав ее мысли, Стивен посоветовал:

— На твоем месте я даже не пытался бы удрать! Ты сама согласилась на этот урок, если помнишь, а теперь тщишься доказать, что…

— Ничего я не тщусь доказать, — вспылила Валери.

— Знаешь, что? — насмешливо проговорил Стивен. — Твоя решимость завоевать Роберта больше похожа на тупое упрямство ребенка, который требует сладостей или игрушек лишь потому, что они недоступны или ему в них отказывают. Меня не покидает ощущение, что именно из-за своей недосягаемости Роберт кажется тебе столь желанным. Разумеется, я далек от мысли…

— Я не ребенок, — начала Валери, но тут же поняла, что предсказуемо и безошибочно угодила в ловушку, расставленную для нее Стивеном.

Он отрывисто произнес:

— Разве? Тогда прекрати вести себя как ребенок! А сейчас посмотри вокруг и скажи, что ты видишь. Только на этот раз наблюдай за людьми, и повнимательнее. Взгляни, например, на ту группу, выходящую из фотоателье. Что ты можешь о них сказать?

Набрав в грудь побольше воздуха, Валери стала послушно и старательно смотреть в указанном направлении. Мужчина, женщина и двое детей остановились на тротуаре у входа в ателье. Оперевшись на руку мужчины, женщина улыбалась ему. Дети, явно возбужденные, крутились вокруг, а мужчина доставал из кармана какие-то бумаги — скорее всего, фотографии. Женщина бессознательным жестом притянула детей к себе поближе, когда мимо проехала машина, и в тот же момент мужчина протянул руку, чтобы защитить ее от прохожей, казалось, готовой налететь на них.

Для Валери было очевидно, что это семья, причем счастливая, судя по тому, как они улыбались друг другу, разглядывая фотографии, как дети с трудом сдерживали радостное нетерпение и любопытство. Но, упорствуя в своем нежелании следовать инструкциям Стивена, она лишь сказала:

— Я вижу мужчину, женщину и двоих детей.

— Валери, ты начинаешь испытывать мое терпение, — предупредил ее Стивен. — Посмотри повнимательнее: видишь, как мужчина ведет себя по отношению к этим троим — заботливо, с любовью, и как женщина воспринимает это — словно он делает что-то особенное; а дети? Видишь их радостное возбуждение? Судя по всему, эта молодая пара впервые собирается поехать с детьми в заграничное путешествие, и только что они получила фотографии на паспорт. Этот отпуск они, должно быть, планировали давно и долго копили на него деньги, возможно идя ради этого на жертвы — особенно мужчина, очевидно, работавший сверхурочно, чтобы оплатить его…

— Это мужской шовинизм, — возразила Валери. — Может быть, именно женщина работала сверхурочно?

— В моих суждениях нет ни тени шовинизма, — запротестовал Стивен. — Я всего лишь перевожу с языка телодвижений. Посмотри, как мужчина словно парит над землей, как женщина смотрит на него — с любовью и гордостью, как касается его руки. А видишь его реакцию? Специалист по психологии животных, возможно, сказал бы, что они просто копируют ритуалы животного царства, где в стае менее нуждающийся в уходе поддерживает того, кто слабее. Так что в данном случае я не сомневаюсь: именно мужчина зарабатывал дополнительные деньги. Но совершенно очевидно также, что он — прекрасный отец. Взгляни-ка, как он наклонился, чтобы завязать шнурок старшей дочери, и как она оперлась на него. Ясно, что это занятие для него не внове и не вызывает отрицательных эмоций. А посмотри, как девочка привязана к отцу.

— Очень интересно, но я не могу понять, какое отношение все это имеет ко мне, — сердито прервала его Валери. Созерцание счастливого семейства внезапно заставило ее остро ощутить собственное одиночество. — Я вовсе не хочу завязывать шнурки Роберту или оглаживать его, — саркастически добавила она.

— Завязывание шнурков, пожалуй, излишне — согласился Стивен, — но что касается поглаживания… Обычно это считается важной и приятной частью человеческого ритуала ухаживания… Прикасаться и ощущать ответные прикосновения — знаешь, сколько смысла в немудреных ласках! Возможно, я кажусь старомодным? Секс в наши дни утратил привлекательные чувственные черты. Такое впечатление, что стремление как можно скорее достичь оргазма превратило его в подобие скоростной автострады, требующей максимальной концентрации внимания на достижении конечной цели. А где же наслаждение неторопливым постижением? Ты это предпочитаешь, Валери, — расчетливое целеустремленное отношение к сексу, низводящее его до простой биологической нужды, которая требует удовлетворения наиболее рациональным и быстрым способом?

— То, что я думаю и чувствую по поводу секса, не имеет отношения ни к тому, что ты говоришь, ни к тебе самому!

— Вот как? Ну, если ты действительно так считаешь, то неудивительно, что у тебя столько проблем! Напротив — секс имеет отношение ко всему! Или должен иметь. Если, глядя на Роберта, ты не хочешь, чтобы он прикоснулся к тебе, и если ты не хочешь прикоснуться к нему, то…

— Роберт никогда не прикасается ко мне на людях, — прервала его Валери и, покраснев, добавила: — И мне бы не хотелось, чтобы он это делал.

— Ну, разумеется!

Стивен был столь же спокойным, сколь взволнованной — Валери, когда в следующий момент он внезапно обхватил пальцами ее обнаженное запястье.

Несмотря на легкость прикосновения, оно заставило сердце Валери забиться быстрее. Она тут же поспешила отнести это на счет возмущения столь свободными манерами. Ее пульс также явно участился, и это не прошло мимо внимания Стивена, который держал на нем большой палец. Словно обеспокоенный ее напряженностью, он начал медленно и ритмично поглаживать внутреннюю сторону запястья. Это чтобы успокоить ее и помочь расслабиться, соврала себе Валери, однако вместо успокоения ее сердце почему-то пустилось в бешеный галоп. Неудивительно, что мне вдруг стало так тяжело дышать, мелькнуло в голове у Валери.

Сквозь звон в ушах до нее донесся мягкий голос Стивена:

— Вот видишь — я прикасаюсь к тебе, Валери. Я прикасаюсь к тебе как мужчина, любовник… Я делаю то, что должен был делать Роберт, причем на людях, обозначая свое желание на более интимные действия, когда вы останетесь наедине.

Из пугающей путаницы новых ощущений, обрушившихся на нее, мозг Валери выделил одно и попытался сосредоточиться на этом.

— Но ты не Роберт, — едва дыша напомнила она Стивену.

— Нет, — согласился он, внезапно остановив подстрекательские круговые движения своего большого пальца, и добавил слегка посуровевшим тоном: — И уверяю тебя, если бы я был им, ты ни секунды не сомневалась бы в моих чувствах к тебе…

— В чьих-чьих, а в твоих чувствах я и так не сомневаюсь, — нашла в себе силы ответить Валери. — Я отлично знаю, что ты ко мне испытываешь, и не сомневайся: то же самое я чувствую по отношению к тебе, только в еще большей степени!

Неосознанный женский инстинкт заставил ее при этом решительно вскинуть голову и словно бросить ему в лицо эти слова, но пламя, сверкавшее во взгляде Стивена, заставило Валери поспешно отвернуться.

Никогда раньше в его глазах она не видела такого… страстного, такого… настойчивого выражения. Он всегда казался спокойным, сдержанным человеком… Слишком спокойным и слишком сдержанным?

— Вэл!

Она повернула голову и слегка нахмурилась, узнав в обладательнице голоса сотрудницу Роберта — Рэйчел. Валери недолюбливала Рэйчел — особенно после их неудачного похода по магазинам. Высокая, длинноногая брюнетка, обращавшаяся с ней довольно надменно, имела дурную привычку сокращать имя Валери. Никто не имел на это права, кроме братьев и отца. К тому же Рэйчел произносила его так, словно оно принадлежит мальчишке, — чуть покровительственно и насмешливо.

— Есть какие-нибудь известия от Роберта? — спросила она у Валери, не отрывая заинтересованного взгляда от Стивена и улыбаясь исключительно ему. Каким-то образом Рэйчел удалось встать так, что негустая тень деревьев, выгодно подчеркнув матовость ее щек, в то же время оттенила блестящие черные волосы. — Сегодня утром мы получили от него телеграмму. Он сообщает, что устроился отлично, но ему не хватает нас. — И, хотя подошедшая разговаривала только с Валери, та заметила, что Рэйчел почему-то оказалась ближе к Стивену, как бы заслонив от него все остальное, включая и ее, Валери.

— Да, мне он тоже прислал телеграмму, — к собственному стыду и ужасу, соврала Валери. А ведь Роберт, несмотря на обещание, так и не прислал никакой весточки, не позвонил.

Должно быть, что-то отложилось в ее голове из поучений Стивена, рекомендовавшего наблюдать за повадками других людей. Бесцеремонные маневры Рэйчел, с помощью которых та пыталась создать некоторую ауру близости между ней и Стивеном и полностью исключить Валери из общения, не ускользнули от внимательного взгляда девушки.

Ну и Бог с ней! Бог с ними, разозлившись, решила она. Ее это не касается никоим образом, и нет ничего странного в том, что Стивен привлек внимание этой красотки. Они друг друга стоят.

— Вы — один из клиентов Валери? — услышала она вопрос Рэйчел, обращенный к Стивену. Голос прозвучал нежно и мелодично. С мягким женственным смешком женщина добавила: — Думаю, она мастер своего дела. К своему стыду, должна признаться, что даже не знаю, как сменить шину…

— Меняют не шины, а колеса, — четко проинформировала ее Валери. Она встала и, многозначительно взглянув на Стивена, сказала: — Кажется, ты собирался повести меня по магазинам…

— По магазинам? В этом я знаю толк! — с энтузиазмом воскликнула Рэйчел.

На какое-то мгновение Валери с ужасом решила, что ей предстоит испытать дополнительное унижение и Стивен пригласит Рэйчел присоединиться к ним. Но вместо этого он просто улыбнулся и, взяв Валери под руку, поднялся вместе с ней со скамейки. Если бы кто-нибудь десять минут назад сказал, что она будет по-настоящему благодарна Стивену Элсуорту за такое проявление старомодной галантности и заботливости, Валери рассмеялась бы ему в лицо. Слава Богу — никто этого не сделал, иначе ей пришлось бы подавиться собственным смехом, неохотно признала девушка.

Отойдя от скамейки подальше, Стивен вкрадчиво произнес:

— Ты не говорила мне, что Роберт прислал тебе телеграмму.

— Я не обязана все тебе рассказывать, — ответила Валери с вызовом.

Стивен все еще легонько поддерживал ее под руку, но когда девушка попыталась высвободиться, то обнаружила, что хватка его значительно крепче, чем она предполагала, и сочла за благо сдаться, ограничившись лишь возмущенным взглядом, а также коротким и поразительно женственным движением головы, заставившим Стивена с трудом сдержать улыбку сочувствия. Он сухо заметил:

— Да уж… Почтальон сегодня, очевидно, обошел мой дом стороной.

— Ох! — Валери не смогла сдержать растерянного возгласа. — Но не могла же я позволить ей думать, что Роберт телеграфировал своим коллегам, но не мне! — попыталась защититься она.

— Своим коллегам или ей? — цинично уточнил Стивен и, подняв свободную руку, провел большим пальцем по щеке девушки, словно смахивая какую-то соринку или слезу. Немного помедлив, он мягко произнес: — Что ж, должен сказать, что с твоими женскими инстинктами все в порядке. Посмотрим теперь, сможем ли мы обнаружить еще какие-нибудь женские черты. Как давно ты надевала что-нибудь, кроме джинсов и комбинезонов, Валери?

— Вчера вечером, — нашлась она, пытаясь перевести дыхание, которое перехватило при шутливо-нежном прикосновении к ее лицу. Увидев вопросительно поднятые брови, она ехидно добавила: — Я не сплю в рабочей одежде, Стивен.

— Ну конечно, ты спишь в бумазейной ночной рубашке, — кротко согласился он. — Полагаю, в точно такой же, какие надевала в пятнадцать лет.

— По ночам, как и тогда, бывает холодно, — возразила Валери, досадливо краснея. — Мне нравится закутывать в нее ноги…

— Влюбленной женщине… женщине, имеющей любовника… не требуется ночная рубашка, чтобы согреться, — насмешливо заметил Стивен и добавил уж совсем обидно: — Из чего я заключаю, что ты не женщина, ведь правда, Валери. Еще нет…

— Нет — в твоем понимании, — согласилась та, беспомощно ища слова, которые могли бы прекратить эти издевательства. — В чем дело? — спросила наконец она. — Ты почувствовал, что взвалил на себя непосильную ношу? Не можешь изменить меня… превратить меня в женщину?

Элсуорт застыл на месте с изменившимся лицом. Глаза его потемнели. Валери в тревоге напряглась, недоумевая: что такого она сказала или сделала, чтобы вызвать этот приступ с трудом сдерживаемой ярости? Одно было ясно: она неожиданно для себя и с пугающими последствиями вторглась на территорию, доступ куда ей был закрыт.

— Не искушай меня, — сквозь сумятицу мыслей донеслись до нее зловеще-мягкие слова Стивена. — Тебе не стоит этого делать, Валери. — И он, отдернув свою руку так, словно ее кожа жгла его, быстро зашагал вперед.

Какое искушение он имеет в виду? — испуганно спросила себя Валери. Возможно, искушение свернуть мне шею, грустно решила она, ускоряя шаг, чтобы не отстать.

Мгновение она подумывала о том, не сказать ли ему, что не нуждается в его помощи, но потом вдруг вспомнила ликующую насмешку, звучавшую в голосе Рэйчел, когда та сообщила ей о телеграмме Роберта, и поощряющий взгляд, брошенный этой нахалкой на Стивена. Подобные взгляды, адресованные Роберту, она сама перехватывала неоднократно. Нет, назад отступать нельзя! И, подняв голову, девушка распрямила плечи.

Стивен, остановившийся, чтобы подождать ее, исподтишка наблюдал за Валери. Хрупкая фигурка, облаченная в болтавшуюся на ней одежду, делавшую ее похожей на подростка… Но это уже не ребенок, а взрослая женщина! Женщина, все инстинкты которой пробудились при одной угрозе потерять избранника.

Ее избранника. Резко отвернувшись, Стивен нахмурился. Задача, на которую он замахнулся, таила в себе множество опасностей. И самая ужасная заключалась в том, что он мог достичь успеха, а Валери — обрести свой путь. И своего избранника.

— Что ты там увидел? — поинтересовалась Валери, заметив, что Стивен приостановился на углу улицы и за чем-то наблюдает. Вернее, за кем-то. Сообразив, что не надо было задавать такого вопроса, Валери покраснела. Стивен уставился на девушку с длинными, выгоревшими на солнце каштановыми волосами. На юной особе тоже были джинсы. Но на этом их сходство и кончалось.

В отличие от волос Валери, строго зачесанных назад и стянутых в конский хвост, на голове девушки царили свобода и легкий беспорядок. Создавалось впечатление, что у нее вообще были куда более приятные занятия, чем причесывание перед выходом на улицу. Взгляд Стивена переместился с лица девушки на ее фигуру. Эта девица даже не позаботилась надеть подобающее нижнее белье под туго обтягивавшие ее кремовые брючки, язвительно подумала Валери.

Возможно, в ее облике нет ничего легкомысленного, признала она дальше, но все же что-то в ней самой и в стиле одежды заставляло предположить, что девушка намеренно подчеркивает свою сексуальность и даже гордится ею.

— Ничего особенного, — не удержалась от презрительного замечания Валери, перехватив короткий дразнящий взгляд девушки, который та бросила на Стивена, прежде чем отвернулась и стала переходить дорогу… «Переплывать» дорогу, было бы точнее, впрочем, слово казалось слишком уж старомодным для определения этих соблазнительных движений вызывающе покачивающихся бедер.

— Завидуешь? — насмешливо спросил Стивен.

— Вот уж нет! — язвительно ответила Валери и в сердцах добавила: — Кроме того, мне бы и в голову не пришло выйти на улицу без… не надев всех деталей нижнего белья…

— Не надев? — Стивен слетке нахмурился и тут же обернулся, чтобы еще раз взглянуть на удалявшуюся девушку, но Валери успела заметить, что он с трудом сдерживает смех. — У тебя явный недостаток образования, — сообщил он с усмешкой, и лицо его внезапно помолодело. Валери почему-то стало трудно дышать.

— Если под образованностью ты подразумеваешь такой… стиль одежды, то лучше уж я останусь необразованной… — сердито начала она.

Но Стивен остановил ее возмущение покачиванием головы. Не переставая улыбаться, он сказал:

— Знаешь, ты не права. Почти наверняка у нее под джинсами надета струнка и…

— Струнка?

— Да, такой предмет нижнего белья… женского белья, который обычно надевают под обтягивающую одежду, чтобы избежать убийственного для подобной моды явления под названием ВЛТ.

— ВЛТ?!

— Видимая линия трусиков, — спокойно пояснил Стивен.

— Я знаю, как это расшифровывается, — сказала Валери.

Возможно, она и не была искушена в вопросах моды, но читала журналы, выписываемые невесткой, и знала, о чем он говорит. Что ж! Следовало признать, что злится она не столько на его поддразнивания, сколько на то, что дала для них повод.

— Похоже, это не относится к числу твоих любимых деталей нижнего белья? — спросил Стивен, продолжив путь.

— Я не намерена обсуждать с тобой свое нижнее белье, — ледяным тоном ответила Валери.

— Жаль, — заметил Стивен голосом, в котором вдруг появились зловеще-скрипучие интонации. — Потому что, как ни больно это говорить, мужчина как вид, в глубине души остающийся консервативным созданием, как и прежде, испытывает волнение и интерес, связанные с женским нижним бельем и, будем честны, по-прежнему с прискорбным упрямством тщится составить суждение о характере и личности женщины, основываясь именно на ее выборе нижнего белья и на том, насколько эротичным и возбуждающим он его находит…

— Если ты говоришь о чулках и поясах… — воинственно начала Валери, достаточно наслышанная от своих братьев за годы взросления о соблазнительных возможностях, предоставляемых этими деталями женского туалета, чтобы навсегда отказаться надевать их.

— В том числе о них, — подтвердил Стивен. — Лично я нахожу эротичным, когда женщина заботится о том, чтобы превратить акт ее раздевания мужчиной в своего рода чувственный аперитив, предваряющий любовную игру… Это похоже на предвкушение и легкий зуд нетерпения, испытываемый при развязывании узлов на заманчиво упакованном подарке…

— О, вот как ты относишься к женщине! Как к вещи… игрушке… подарку! — возмущенно воскликнула Валери. — Что ж, к твоему сведению, я бы скорее умерла, чем стала преподносить себя так… так унижаться…

— Значит, ты полагаешь, Роберту нравится иметь дело с добротным и сугубо функциональным бельем, которое ты, вне всякого сомнения, предпочитаешь? Скажи мне, Валери, — с вызовом спросил Стивен, — ты и ему позволяешь быть с тобой столь же аскетичным? Тебе нравится видеть его в застиранных мешковатых боксерских трусах или, может быть, в дурацких кальсонах, в шутку подаренных ему друзьями ко дню рождения?

Лицо Валери стало пунцовым от смущения и гнева.

— У нас с Робертом совсем другие отношения, и я не…

Она замялась, и Стивен с подозрительной мягкостью потребовал:

— Ну, продолжай! Ты не… что?

Валери отвела взгляд и упрямо сжала губы, отказываясь говорить. Она не собиралась признаваться Стивену в том, что понятия не имеет, что нравится Роберту, равно как «» ч*в4а"й"а1Ёютетические образы, нарисованные, более или менее близки к горькой.

Друзья Роберта вполне способны были подарить ему в шутку несуразное нижнее белье, и тот был вполне способен его надеть.

А вот Стивен, вне всякого сомнения… Течение ее мыслей нарушилось, когда Валери внезапно поняла, что представляемый ею образ Стивена, который явно возник из созерцания безымянного натурщика в журнале Лесли, позировавшего в девственно белых обтягивающих трусах, был не из тех, что могли бы ее позабавить. В нем как раз не было ничего забавного, и Валери никак не могла понять почему.

В конце концов, последний раз она видела Стивена без… малоодетого, поспешила поправиться девушка, когда все они ходили купаться перед отъездом Элсуорта на экзамены в университет. И это было много лет назад. Она была ребенком, а Стивен — юношей… мальчиком… В то время как тело, представшее перед ее мысленным взором, определенно принадлежало мужчине… Решительно, это был мужчина…

— Валери!

Она смущенно спрятала глаза, уловив вопросительную ноту в его голосе.

— Ладно, — объявил Стивен, взглянув на часы. — На сегодня магазинов достаточно. Думаю, нам пора возвращаться в Вэлли. Мне нужно кое-что сделать, а ты тем временем начнешь выполнять домашнее задание, — сухо сообщил он, кивком указывая на книги, которые она держала в руках.

— Я могу заняться этим и дома, — живо откликнулась Валери, которую ничуть не прельщала перспектива сидеть как послушная школьница и читать под надзором Стивена. — Может позвонить Роберт, — добавила она.

— Тем лучше, — твердо ответил Стивен. — Ему будет полезно побыть в неведении относительно того, где ты пропадаешь. Никаких отговорок, Валери, — предупредил он. — Не забывай о том, чего ты хочешь добиться…

Да, к сожалению, он прав! На протяжении утра были моменты, к тому же весьма многочисленные, когда она действительно почти забывала, ради чего решила подвергнуться столь болезненным испытаниям.

При входе на стоянку их встретил оглушительный вой автомобильной сирены. Стивен резко остановился и, беззвучно выругавшись одними губами, с чувством пробормотал:

— Если это то, о чем я думаю, — гаражу не поздоровится!

Обежав глазами стоянку, Валери поняла, что сработала сигнализация именно на машине Стивена. Сигналы поворотов вспыхивали и гасли, и в целом создавалось впечатление светомузыкального представления. Не удержавшись, Валери сладко протянула:

— О, Ставен, дорогой, похоже, у тебя проблемы…

Взгляд, которым одарил ее Стивен, свидетельствовал о том, что его ничуть не обманула ее притворная забота.

— У меня нет проблем, — уверенно ответил он, — а вот у гаража они, несомненно, будут. Там меня уверяли, что нашли неисправность и устранили ее.

— Системы сигнализации на машинах такого класса очень сложные и чувствительные, — сочувственно проворковала Валери, но в голосе ее при этом слышался триумф.

Всего полгода назад, когда Стивену доставили новую машину, она умоляла его позволить ознакомиться с ее устройством, но он наотрез отказал, заявив с начальственными, как ей показалось, интонациями, что машина — не игрушка и к тому же он может лишиться гарантийного обслуживания, если позволит кому-либо, кроме дипломированного механика, копаться в ее внутренностях.

— Я не буду в них копаться, — сквозь зубы возразила она тогда, — я просто хочу посмотреть…

— Знаю я твои осмотры, — ехидно припомнил ей Стивен. — Я не забыл, что случилось, когда ты решила посмотреть на мотор моего «феррари».

Валери поморщилась. «Феррари» был его радостью и гордостью. За этот маленький спортивный автомобиль Стивену пришлось выложить немалую сумму, но стоило ему только отвернуться, как Валери нарушила его запрет. Однажды днем он вернулся раньше обычного и обнаружил девушку сидящей на полу его гаража в окружении деталей, старательно демонтированных с автомобиля.

И Валери совсем не виновата в том, что, смущенная негодованием Стивена, она поспешила все восстановить и перепутала две очень похожие детали. Как только она поняла, почему машина не заводится и почему система отопления выбрасывает ледяной воздух вместо горячего, она тут же все исправила, однако не смогла предотвратить ущерба, нанесенного потоком холодного воздуха, который обдал тогдашнюю подружку Стивена и загубил в зародыше их начинавшийся роман.

Не ее вина, что эта подружка надела безобразно короткую юбку, оправдывала себя Валери. Ее и без того красное от стыда лицо покраснело еще больше, когда развеселившийся Майкл ехидно заметил Стивену, что, похоже, впервые его наступление на любовном фронте приостановлено неисправным отоплением.

— В первый и последний раз, — грозно сказал Стивен и резко посоветовал Валери: — Никогда, слышишь! Никогда больше близко не подходи к моему автомобилю, иначе именно тебе потребуется добрая порция холодного воздуха — чтобы охладить твою не в меру любопытную задницу — Валери была в том возрасте, когда упоминание любой детали анатомии вгоняет в мучительную краску стыда, и тогда, насколько она помнила, ее смущение превзошло все пределы…

Сейчас она, скрывая веселье, наблюдала, как Стивен пытается справиться с ситуацией — открыв для начала дверь, а затем попробовав отключить сигнализацию.

— Я считал, что эти штуки должны замолкать сами собой через двадцать минут, — сквозь зубы пробормотал он, когда все его старания завершились полным провалом.

— Это относится только к домашним сигнализациям, — сияя, пояснила Валери.

Ее веселье возросло, когда она заметила легкую краску, выступившую на щеках Стивена.

Долгое время, что она его знала, признаки смущения и растерянности. Его волосы растрепались, на лице была досада, усиливаемая вниманием и сочувствием соседей по стоянке.

— Могло бы быть и хуже, — с притворной заботливостью успокоила его Валери. — Я слышала, что последние модели этой марки снабжены усовершенствованной сигнализацией, которая кричит человеческим голосом: «Помогите! Меня воруют… « И тут же приняла невинный вид, когда Стивен, повернувшись, испепелил ее взглядом.

— Очень смешно! — свирепо рявкнул он, протягивая руку к бардачку, чтобы достать инструкцию.

Валери, покачав головой, ласково заметила:

— Ты не сможешь ее открыть Стивен, пока…

— Пока работает сигнализация. Я знаю… — резко прервал он ее, а затем мрачно спросил: — А как насчет мотора? Полагаю, его я тоже не смогу завести?

— Боюсь, что нет, — вежливо согласилась Валери.

— Ладно, побудь здесь, а я позвоню в гараж. Там, за углом, есть телефон-автомат.

— Хорошо, но будет лучше, если ты оставишь мне ключи, — послушно сказала она и пояснила: — Если ты этого не сделаешь, могут решить, что я пытаюсь угнать твою машину…

Стивен молча протянул ей ключи.

Валери подождала, пока он не скрылся из виду, а затем, тихонько напевая, приступила к делу. Как хорошо, что полгода назад она все же нарушила запрет не прикасаться к его драгоценной машине…

Игнорируя вой сирены, Валери нарушила систему сигнализации, чтобы добраться до бардачка, где лежало руководство по эксплуатации, а затем, ловко открыв капот, за три минуты заставила сирену замолчать, а еще через две обнаружила дефект, заключавшийся, насколько она могла судить, в простом замыкании проводов.

Сигнализацию, конечно, придется устанавливать заново, поскольку она разомкнула ее, но Валери все же была довольна собой, когда распрямилась, наслаждаясь наступившей тишиной. Она похлопала машину по капоту и назвала себя умной девочкой.

— Что за?

Улыбаясь, она обернулась на зловещее шипение Стивена и спокойно сказала:

— Она замолчала…

Краем глаза Валери заметила въехавшую на стоянку машину с эмблемой гаража, обслуживавшего Стивена. Когда машина приблизилась и остановилась, она шагнула вперед и сказала высунувшемуся из окна механику:

— Я отсоединила центральный блок и сняла кольцо электронного датчика, но думаю, что проблема заключается в одном из проводов…

— Вполне возможно, — согласился механик, посмотревший на девушку поначалу недоверчиво, а затем, подняв капот и порывшись там, одобрительно. — С такими машинами часто возникает подобная проблема. Этот дефект трудно выявить в процессе испытаний. Мы подозреваем, что причиной служит резкая смена температур, но пока у нас мало данных, чтобы говорить более определенно…

Именно в такой поддержке и нуждалась Валери; через секунду две родственные души погрузились в беседу, и потребовались насмешливые слова Стивена: «Если вы, ребята, закончили… «, чтобы прервать восторженный обмен мнениями двух автомастеров и обратить их внимание на машину Стивена.

Спустя десять минут, когда они уже выезжали со стоянки, Стивен взглянул на Валери и холодно сказал:

— Хорошо, Валери, ты отвела душу. А теперь скажи мне когда?

Валери не стала притворяться, что не понимает его.

— Э… В тот уик-энд, когда ты летал в Бостон. Ты попросил Майкла отвезти тебя в аэропорт, а затем встретить, когда вернешься, потому что не хотел оставлять машину на небезопасной стоянке; она стояла в гараже на ферме…

— Ты проигнорировала мои предупреждения и решила с ней поиграть… Ты понимаешь, что, возможно, именно твое вмешательство в первую очередь и стало причиной неполадок?

Валери заметила, как, выруливая на шоссе, он сжал челюсти. Как приятно осознавать, что существует хотя бы одна область, в которой она превосходит знаниями Стивена, и уж совсем здорово, что он также понимает это и ему, судя по его грозному молчанию, это не по нраву.

Валери поливала рассаду, которую заботливо спасла из темницы перенаселенного горшка; освободив бедные перепутанные корни и переместив в более просторное жилище. За любовь и внимание растения платили ей бурным цветением, вопреки всем ехидным замечаниям братьев.

Их отец был фермером старой школы и отвергал все, что произрастает только для украшения и удовольствия, и, боясь его неодобрения, в детстве Валери стыдливо скрывала от посторонних глаз свой маленький садик. Впрочем, сейчас все изменилось, и даже на Майкла произвело впечатление то, что ее клумбы в ящиках и висячих корзинах не только вызывали комментарии восхищенных клиенток, но и завоевали прошлым летом первый приз на местном празднике в их городке.

На другом конце двора ее брат и невестка были увлечены беседой. Валери застыла, против желания с интересом наблюдая за парой. Вопреки ожиданиям, книги, на покупке которых настоял Стивен, позволили девушке совершенно по-новому взглянуть на поведение окружающих ее людей. И сейчас, неделю спустя после того памятного похода в книжный магазин, Валери считала, что превратилась в большого знатока человеческих отношений.

То, как ее брат приник к жене, как соприкасались их тела, как Лесли улыбалась Майклу, — все свидетельствовало о любви и близости. Валери упрямо сжала губы, почувствовав болезненный укол зависти.

Почему так происходит, что привлекательными и желанными для мужчин бывают другие девушки, но не она? В чем секрет? Не в том ли, что нужно казаться застенчивой и послушной и играть на самолюбии мужчины и его стремлении самоутвердиться? Если так, она, Валери, на это не пойдет. Она слишком уважает себя, чтобы допустить даже возможность такого притворства! Но что-то тут не так… Достаточно вспомнить, какой сильной может быть Лесли и как решительно она противостоит Майклу, когда чувствует такую необходимость. Не понятно. А без понимания…

Валери вернулась к своим занятиям, но на этот раз ее пальцы, обрывая засохшие цветки, действовали не так уверенно. Ее отношения с Робертом, возможно, и не были преисполнены сексуальности и страсти, но значили для нее больше, чем просто секс. В них были осмысленность и доброта, к которым так стремилась Валери в общении с мужчиной…

Она взглянула на часы. Вечером должен вернуться Стивен. Последние несколько дней он был в отъезде, но сегодня утром позвонил ей из отеля и велел вечером явиться в Вэлли, чтобы разработать новый пункт их плана.

Краем глаза она вдруг заметила, как брат легонько похлопал Лесли по животу.

Для Валери не было секретом, что брат и невестка рано или поздно собираются обзавестись детьми. Означает ли столь собственнический жест, свидетелем которого она стала, что Лесли наконец забеременела?

Вот брат, обхватив жену за плечи, повел ее к дому. Он был особенно заботлив и внимателен к Лесли последние дни… Или это Валери стала более восприимчивой к посланиям, передаваемым на языке тел?

— Очевидно, Стивен еще не готов вновь повести тебя по магазинам, — съязвил Майкл, шутливо дернув Валери за конский хвост, который она соорудила у себя на голове. — Не могу дождаться, когда увижу, что он для тебя придумал. Должно быть, оденет тебя во все черное — так меньше заметны масляные пятна.

— Майкл… — попыталась остановить его Лесли.

Но Валери, улыбнувшись, покачала головой.

— Все в порядке, Лесли, — сказала она. — Я знаю, когда надо обижаться.

Да, она знала, но в прошлом всегда реагировала на подобные поддразнивания вспышками негодования, явно чрезмерного. Однако, открыв для себя могущество и потенциальные возможности языка тел, Валери поняла, что существуют более деликатные и действенные способы убеждения, чем словесная перепалка. Теперь-то уж она знает, что заинтересовать мужчину можно не только вызывающим нарядом. И каждый вечер в своей спальне тайно отрабатывает маленькие красноречивые жесты, призванные привлечь мужское внимание.

Посреди допроса на тему о том, как много времени и внимания Валери уделила купленным недавно книгам, Стивен вынужден был, извинившись, отлучиться, чтобы ответить на деловой звонок.

С того момента, как она появилась в Вэлли, Стивен Элсуорт разговаривал с ней как со школьницей, печально думала Валери, скользя взглядом по экрану телевизора, который только что включила. Внезапно она напряглась: на экране неистово целовались. Когда камера приблизилась к лицам, Валери напряглась и стала внимательно наблюдать.

Целуясь с Робертом, она не испытывала ничего похожего на ту безудержную страсть, которой, казалось, были охвачены актеры. Нет, Роберт никогда не целовал ее так — держа в ладонях ее лицо и жадно набрасываясь на ее губы. Женщина на экране отвечала, извиваясь в руках мужчины и все сильнее прижимаясь к нему, словно они были недостаточно близки друг к другу.

Сердце Валери забилось быстрее и, зачарованно уставившись на экран, она не заметила возвращения Стивена. Пара целовалась теперь иначе — их губы слились, а дыхание стало тяжелым и прерывистым.

— В чем дело, Валери? Разве Роберт не целовал тебя так?

Валери чуть не подпрыгнула, словно ее застали за подглядыванием настоящей любовной сцены.

— Н-ну, конечно, целовал! — выпалила она, слегка заикаясь и почему-то отворачиваясь.

— Я тебе не верю, — вежливо усомнился Стивен. — Я не верю даже тому, что ты вообще когда-либо представляла, что можно целоваться так…

— Конечно, представляла, — быстро заявила Валери.

— Вот как? Тогда докажи это, — мягко потребовал он. — Просто подойди ко мне и докажи. Поцелуй меня…

Сначала Валери подумала, что Стивен, видимо, имеет в виду что-то другое, потом решила, что ослышалась, но, взглянув ему в лицо в поисках подтверждения, с внезапным приступом страха поняла, что он имеет в виду именно это.

— Ты ведь не можешь, да? — услышала она вкрадчивый вопрос Стивена. — Не можешь и не сделаешь этого…

— Могу, — немедленно соврала Валери.

— Тогда докажи…

Как удалось Стивену так быстро оказаться совсем рядом с ней? Его рука уже лежала на ее затылке, удерживая голову и не позволяя Валери увернуться, его губы были в дюйме от нее. Девушка испуганно сжала рот и услышала:

— Что ж, начало интересное, но предполагается, что это ты целуешь меня, а не ждешь моего поцелуя…

Она ждет его поцелуя! Страх и злость — эта взрывоопасная смесь — вдруг охватили Валери и, не успев растерять свою смелость, она приблизилась лицом к его лицу и ткнулась крепко стиснутыми губами в рот Стивена. Его губы были прохладными и твердыми и не имели ничего общего с губами Роберта, которые, честно говоря, всегда казались ей слишком влажными, слишком мягкими и…

— Ты называешь это поцелуем? Если это лучшее, что ты можешь предложить, то нет ничего удивительного в том, что твоя любовная жизнь не заладилась… Странно, что она вообще у тебя есть, — отрывисто произнес Стивен.

Возмущенная Валери хотела было возразить, но тут же обнаружила, что это невозможно: хотя она и была уверена, что отодвинулась, рот Стивена сейчас же накрывал ей губы и…

Глаза Валери непроизвольно расширились, а взгляд беспомощно сфокусировался на Стивене. Эти прикосновения доставляли ей совершенно иные ощущения, нежели те, что она испытывала, целуясь с Робертом. Более того — и ее реакция была… необычной!

Почему так быстро, на пределах возможного, стучит ее пульс, а удары сердца отдаются где-то в горле? Почему она внезапно почувствовала странную, острую, головокружительную необходимость еще теснее прижаться к мужчине — так, чтобы буквально впечататься в его тело? Почему, помимо ее воли, в горле клокочут мягкие страстные поскуливающие звуки?

— Стивен…

Попытка протестовать была ошибкой, поняла она секунду спустя после того, как раскрыла губы, но не смогла проронить ни звука: не дав ей и слова вымолвить, Стивен воспользовался растерянностью девушки и вновь накрыл своими губами теперь уже открытый рот Валери. Удерживая его в таком состоянии прижатым к подбородку большим пальцем, он медленно провел по нему кончиком своего языка.

Это движение подействовало на нее гипнотически. Надо попытаться остановить его, а она… она…

Под закрытыми веками внезапно вспыхнул отчетливый образ пары, целовавшейся на телевизионном экране. И тут Стивен, словно прочитав ее мысли, стал целовать Валери именно так — быстрыми неистовыми поцелуями, перемежающимися долгими и нежными, почему-то заставлявшими девушку беспомощно льнуть к нему.

Ей казалось, что она плывет по течению, захваченная потоком неведомых чувств, поглотивших ее без остатка. Тело как будто пронзал слабый электрический ток, Стивен действовал на нее так, как никогда не действовал кто-либо иной. Стивен рукой ласкал ее затылок, в то время как его язык приступил к медленному чувственному исследованию ее рта.

Его язык!

Уже на грани обморока Валери впилась ногтями в руки Стивена, каким-то образом умудрившись собрать остатки сил и оторвать от него губы.

— Ты не должен был этого делать! — воскликнула она, когда немного пришла в себя, со стыдом ощущая свой яркий румянец и прерывистое дыхание.

— Да, не должен, — неожиданно согласился он. Лицо его было мрачным.

Стивен признает, что был не прав?! Как в это поверить? Как поверить и в то, что она, Валери Росленд, с такой страстью отвечала на его поцелуи? На самом деле она и не должна этому верить, поспешила успокоить себя девушка. Нужно вообще забыть о том, что здесь случилось!

Она бросила встревоженный взгляд на Стивена, который, отойдя к окну, встал к ней спиной.

— Завтра мы опять отправимся по магазинам, — неожиданно произнес он. — И на этот раз… — Помедлив, он продолжил: — Если ты хочешь, чтобы к тебе относились как к женщине, Валери, ты должна и одеваться соответственно.

Какое счастье — он избегает упоминать о случившемся между ними! Даже не пытаясь возражать ни против новых планов, ни против комментария, которым Стивен сопроводил свое заявление, Валери коротко кивнула.

Да, те часы, которые она провела, упорно заставляя себя наблюдать за людьми, не прошли для нее даром! Неожиданно для себя Валери пришла к предварительному выводу: помимо тех двух, абсолютно противоположных, типов женской одежды, о которых она знала раньше, существуют и другие.

Например, как-то она обратила внимание на очень привлекательную женщину, облаченную в великолепно сидящие джинсы, безукоризненно белую рубашку и пастельного цвета блейзер, даже по виду поразительно мягкий на ощупь. Обратила внимание и тут же задала себе грустный вопрос: а что было бы, носи она сама подобную одежду с такой же непринужденностью?

Она видела и других красавиц — в нарядах, которые Валери, разумеется, никогда бы не надела, — коротких узких юбках, обтягивающих блузках, — но все они держали себя с той же непринужденностью и легкостью, которых, как опасалась Валери, ей самой никогда не достичь.

Стоит взглянуть правде в глаза: она всегда носила одежду не столь практичную, как уверяла всех, сколь, как выяснилось сейчас, скрывающую, защищающую ее.

Валери так и не поняла, откуда взялась эта незнакомая, робкая тоска по чему-то иному, по тому, чтобы стать иной, — и это нервировало и тревожило девушку. Впервые с тех пор, как начала взрослеть, она осознала внутреннюю необходимость предпринять что-то для обретения женственности, а ведь раньше она так упорно отталкивала эти мысли.

Два часа спустя, когда Стивен все еще допытывался, что она почерпнула из купленных книг, Валери почти забыла о тех волнующих страстных моментах, которые провела в его объятиях. Сообщая Стивену усвоенную информацию, она сама с удивлением обнаружила, сколь многому научилась. Но если ее успехи и произвели на учителя какое-то впечатление, то он это тщательно скрывал. Лицо его оставалось бесстрастным, взгляд был направлен куда-то в сторону, и весь он казался Валери каким-то далеким и отсутствующим.

Только когда она с ужимками продемонстрировала технику своих занятий перед зеркалом, о которой прочитала в книге, он, казалось, сосредоточил наконец на ней свое внимание, но судя по вспышке злости, мелькнувшей в его глазах, ее достижения отнюдь не обрадовали наставника.

— Стивен…

Она инстинктивно протянула руку, чтобы дотронуться до него, не отдавая себе отчета ни в том, сколь много ее острый ум извлек из чтения, ни в том, как новые сведения уже отразились на ее походке, манере разговора, улыбке. Десять дней назад Валери бы и подумать не смела о том, чтобы прикоснуться к Стивену или любому другому мужчине — в особенности к Стивену — с целью привлечь его внимание, а сейчас сделала это столь естествейно, словно всю жизнь только так и поступала.

Насмешливо улыбнувшись, Валери сказала: — Тебе тоже не мешало бы прочитать эти книги. Предполагается, что ты должен ответить на это… — она снова легко коснулась его и придвинулась поближе, подарив еще одну насмешливую улыбку, — особым взглядом и движением по направлению ко мне…

— Это на Роберте ты должна отрабатывать приемы соблазнения, а не на мне! — отодвигаясь, резко заметил Стивен. — Думаю, нам лучше пожелать друг другу спокойной ночи… Через полчаса, возвращаясь домой, Валери испытывала странное ощущение какой-то незавершенности и разочарования. А чего же ты ожидала? — издевалась она над собой. Ведь не похвалы же от Стивена? Для этого ты слишком хорошо его знаешь. Сколько она себя помнила, а уже с подросткового возраста тем более, Стивен только тем и занимался, что критиковал ее.

Когда Валери ушла, Стивен налил себе большой стакан виски. Он не был любителем спиртного, но в данный момент…

Во что же его угораздило вляпаться? И почему? Он покачал головой в припадке самобичевания. На самом деле ему не было нужды задавать себе этот вопрос. До сегодняшнего вечера Стивену удавалось убедить себя, что его мотивы, если не на сто, то уж, по крайней мере, на девяносто девять процентов чисто альтруистические. То, что случилось сегодня вечером, развеяло остатки самообмана.

Он отлично помнил, как часто приходилось сжимать зубы, чтобы не поссориться с братьями Росленд, его друзьями, из-за их отношения к Валери. Нельзя сказать, чтобы парни хотели обидеть сестренку или причинить ей вред. Но они получили такое воспитание, что невольно не позволяли девочке развиться во взрослую женщину, уверенную в своей женственности и сексуальности. Он все это видел, понимал, но… он-то не был братом Валери!

Выругавшись про себя, Стивен налил себе еще порцию виски, и устроился в одном из кресел, стоявших близко к огню, откинув голову и закрыв глаза.

Он до сих пор отчетливо помнил тот день, тот час и то мгновение, когда понял, что в действительности чувствует к сестренке своих друзей. Тогда, отправившись на свидание, он, вместо того чтобы наслаждаться обществом своего очередного увлечения — очаровательной блондинки, постоянно сравнивал ее с Валери, чувствуя, что лучше бы ему было остаться у Рослендов и наслаждаться язвительным остроумием дерзкой девчонки Валери.

Как-то он кружным путем пришел на ферму, чтобы повидать Майкла. Дверь в кухню была открыта, и он вошел без стука. Зазвонил телефон на кухне, и он услышал звук открывшейся наверху двери, а затем по лестнице бегом спустилась Валери в купальном халатике, наспех наброшенном на мокрое и совершенно голое тело, четко просматривающееся сквозь тонкую ткань.

Заметив Стивена, она стала малиновой от смущения, причем румянец залил все ее тело, опалив нежную бледную кожу и соски, которые стали похожи… Он глотнул виски. Есть грешные воспоминания, которые преследуют мужчину всю жизнь. Валери было тогда всего шестнадцать… Он снова выпил. Вряд ли он когда-нибудь сможет преодолеть потрясение, испытанное им в тот день. Острое желание заключить девушку в свои объятия, дотронуться до нее, потревожить неприступную девственность этих торчащих ярких сосков своим горячим ртом… И тревожить до тех пор, пока она не начнет извиваться и изгибаться в его руках, возвращая пламя страсти, сжигавшее, мучившее, подчинявшее его, с тем же неистовством, с каким он жаждал обладать ею, — вот что он тогда испытал.

Разумеется, он не сделал ничего подобного. Разумеется, он заставил себя отвернуться, чтобы дать ей взбежать наверх, и, разумеется, никто из них никогда не упоминал об этом случае. Но с тех пор Стивен Элсуорт внимательно следил за тем, чтобы не слишком приближаться к Валери — как в физическом, так и в эмоциональном смысле… особенно в эмоциональном.

Но, конечно же, этого было совсем недостаточно. И спохватился он слишком поздно, уже когда был мужчиной, достаточно взрослым, чтобы понимать, что испытывает. Недовольство собой, возмущение при мысли о том, что влюбился в какую-то девчонку… ребенка. Он пытался искоренить в себе это чувство, называя себя извращенцем и даже хуже, но все это не помогало. Единственное, что ему оставалось, это тешить себя мыслью: он, по крайней ней мере, полностью контролирует себя… До сегодняшнего вечера так и было!

А теперь Стивен никак не мог понять, что же из происшедшего этим вечером разрушило барьеры, которые он так старательно воздвигал, чтобы защитить ее. Он и раньше, бывало, бесился, когда Валери говорила о Роберте, и, представляя, как она целует его, почти терял самоконтроль. Но теперь появилось еще что-то, признал Стивен. И это что-то было новой аурой, возникшей вокруг Валери, — почти неуловимым, но таким соблазнительным внезапным осознанием ею себя женщиной.

Как много времени пройдет, прежде чем Валери научится лучше понимать себя, прежде чем осознает, почему он, Стивен, столь решительно настроен держать ее на расстоянии вытянутой руки? А когда это случится — что дальше?

Он взглянул на телефон. Искушение позвонить на ферму Рослендов и сказать, что их договоренность отменяется, было так велико! Совсем несложно изобрести какую-нибудь деловую поездку, которая позволит ему устраниться на несколько недель, но Стивен уже знал, что не сделает этого, не сможет сделать. Если он любит ее так, как уверяет себя, то этой любви, конечно же хватит, чтобы дать ей требуемого мужчину, которого она желает. И, возможно, когда она обручится с ним, выйдет за него замуж, Стивен наконец сможет наладить собственную жизнь. Но сейчас…

Пусть Валери уже не ребенок, но ее чувства к нему остались теми же, которые она испытывала, будучи девочкой. Она по-прежнему не любит его и не доверяет ему. Так стоит ли…

Он желает ей только счастья, его она обретет без него, Стивена…

Стив снова прикрыл глаза. Представляла ли эта девочка, как близок он был сегодня вечером к тому, чтобы полностью утратить контроль.

— Мне казалось, что Стивен заедет за тобой не раньше двух, — с улыбкой заметила Лесли, поймав нетерпеливый взгляд Валери, брошенный в кухонное окно.

— Да, — подтвердила Валери, слегка покраснев.

— Если бы я не знала тебя так хорошо, — поддразнила ее невестка, — то подумала бы, что ты с нетерпением ждешь этой поездки по магазинам.

— Что свидетельствует о том, через какие мучения готова пройти женщина, лишь бы заполучить своего мужчину, — вмешался Майкл, избавив Валери от необходимости защищаться и оспаривать утверждение Лесли.

Этим утром они сообщили ей, что, как и предполагалось, Лесли беременна, и Валери, очень гордая собой, заявила, что догадывалась об этом факте.

— А вот и Стивен, — предупредила ее Лесли, когда какая-то машина въехала во двор. — Вы только посмотрите — он, похоже, горит не меньше нетерпением, чем ты!

— С нетерпением ждет, когда покончит с этим, — пробормотал Майкл. — Я лично ненавижу магазины…

— Если это начальный выстрел в битве за то, чтобы отвертеться от покупки приданого для малыша, то должна предупредить, что ты ее проиграешь, — весело сказала ему Лесли, потешаясь над выражением его лица. — И потом, в отличие от тебя, Стивен любит ходить по магазинам, и у него прекрасный вкус, чего нельзя сказать об одном моем хорошем знакомом…

Когда Валери уселась в машину, Стивен заявил, что везет ее не в соседний городишко, а в новый торговый комплекс, недавно открывшийся несколькими милями ближе к столице штата.

Валери слышала об этом комплексе от одной из своих клиенток, которая покупала там наряд к свадьбе дочери. И если прежняя Валери немедленно заметила бы, что нет смысла везти ее туда, поскольку она не намерена выслушивать его безапелляционные заявления о том, что ей следует носить, а что нет, то новая Валери вдруг обнаружила, что с трудом подавляет возглас обычного женского возбуждения. А ведь лишь при одной мысли о необходимости вступить в этот чуждый для нее мир одежды чувство знакомого ужаса пронизывало ее.

Из своих новых книг она узнала, что одежда, которую выбирает женщина, несет в себе очень большую смысловую нагрузку и что мужской пол восприимчив, порою до болезненности, к визуальным сигналам.

А что касается порыва, побудившего ее на днях купить пару невероятно дорогих и шикарных модных журналов вместо привычной газеты и нового автомобильного обозрения, что ж, сказала себе Валери, если она вынуждена во всем подчиняться Стивену Элсуорту и следовать его советам, то ей сгодится любая дополнительная помощь для того, чтобы сделать это испытание как можно более недолгим. Когда Валери оправилась от шока, вызванного их ценой, и преодолела начальное нежелание перевернуть первую страницу, она обнаружила, что изучать крой и линии дорогой одежды почти так же интересно, как дизайн новых автомобилей, и быстро поняла, что, как и в отношении машин, ее пристрастия тяготеют скорее к четкости и простоте, чем к вычурности и избыточности украшений.

И уже сейчас, хотя девушка еще и не осознавала этого, то, что она видела в журналах, и то, что дали ей наблюдения за людьми, незаметно начало оказывать на нее влияние. Стивен, однако, заметил, что джинсы, в которых Валери была, сидели на ней чуть лучше, чем мешковатое нечто, которое она так любила раньше. Да и снежно-белая рубашка, хотя явно мужская и, как предполагал Стивен, позаимствованная из гардероба брата, была намного привлекательнее, чем байковые клетчатые рабочие рубашки, которые она обычно носила.

Торговый комплекс — Валери вынуждена была признаться себе в этом — произвел на нее впечатление. Они со Стивеном пересекли не слишком людную мощеную внутреннюю площадь. Молодые деревца, кустарники и симпатичные клумбы, наряду с щедро рассыпанными повсюду ресторанами, барами и кофейнями, выставившими уютные столики на улицу, — все помогало создать расслабляющую, почти европейскую атмосферу. Валери также порадовало отсутствие мусора и общий дух чистоты.

— С чего начнем? — спросил у нее Стивен. — Или ты предпочитаешь сначала выпить кофе?

Мысль о чашке кофе казалась соблазнительной, и не только из-за желания оттянуть неизбежное, однако Валери решительно покачала головой. Уж коли они оказались здесь, то нужно со всем покончить как можно скорее.

— В чем дело? — мягко поддел ее Стивен. — Боишься растерять решимость?

Валери бросила на него презрительный взгляд и, откинув голову, с негодованием возразила:

— Конечно нет!

Скрывая улыбку, вызванную столь предсказуемой реакцией, Стивен указал на магазин, расположенный по другую сторону площади. Валери было направилась к нему, но вдруг, слегка нахмурившись, нерешительно остановилась.

Очевидная изысканность витрины свидетельствовала о том, что это, должно быть, один из тех магазинов, где продавцы смотрят на тебя, с изысканным пренебрежением прищурив глаза. До сих пор Валери предпочитала обходить их стороной. Но Стивен решительно шагал вперед. И ей ничего не оставалось делать, как последовать за ним, — она не хотела давать Стивену повод думать, что нервничает или, хуже того, боится.

— Одежда — часть цепочки представлений, которые производят единичные модели, варьируя один и тот же образ в зависимости от сезона, — объяснил Стивен.

— Правда? Как интересно! — воскликнула Валери и, скрывая возрастающее чувство неуверенности и паники за показным сарказмом, добавила: — Полагаю, это облегчит твое существование. Если ты одеваешь здесь всех своих подружек, то, по крайней мере, можешь быть уверенным, что не обознаешься, встретив последнюю из них на улице.

— Проклятье! Что ты хочешь этим сказать? — Валери ошарашенно застыла на месте, когда, вместо того чтобы отнестись к ее замечанию со снисходительным весельем, к которому она привыкла, Стивен резко развернулся лицом к ней. Губы его превратились в тонкую линию, а глаза были холодными от злости.

— Я… ничего особенного… — пролепетала Валери. — Просто… пыталась пошутить…

— Пошутить? — Брови Стивена взлетели вверх. — В самом деле? Но я не нахожу ничего смешного в том, что меня пытаются изобразить человеком, за которым по жизни тянется цепочка взаимозаменяемых интрижек. И, к твоему сведению, я ни в мыслях, ни действием не могу оскорбить женщину, относясь к ней как к кукле, игрушке, которую можно одевать и раздевать по моей или чьей-нибудь прихоти. Кроме того, я нахожу в высшей степени несмешным, если не сказать — обидным, то, что ты могла так обо мне подумать!

Несмотря на приступ окатившей ее злости, Валери доблестно сдержалась и, более того, решив загладить свой промах, заметила:

— Извини, возможно, я ошибаюсь, но у меня сложилось впечатление, что ты принадлежишь к числу мужчин, которые меняют подружек чаще, чем иные меняют… носки…

— Неужели? — насмешливо воскликнул Стивен. — Продолжай, продолжай! По-моему, ты знаешь о моей личной жизни больше, чем я сам. Ты, должно быть, на редкость проницательный человек, Валери! Я-то всегда считал, что ты не замечаешь ничего, кроме своих колес и моторов, а она — полюбуйтесь! — в курсе самых интимных подробностей моей жизни… Кстати, в последний раз у меня были отношения, хотя бы отдаленно напоминающие…

Его заставил замолчать горячий протест девушки, которая, не в силах более сдерживаться, выпалила:

— Не знаю, почему ты так зол или притворяешься таковым, но… Я слышала, как Майкл, бывало, похвалялся количеством его и твоих побед, — напомнила она. И глаза, и голос Валери предательски выдавали ее чувства, но она об этом не догадывалась. И, словно оправдываясь, тихо добавила: — Я думала, что… ты был… таким же… хвастливым и самодовольным…

— Вовсе нет, — прервал ее Стивен. — Не могу припомнить, чтобы когда-либо обсуждал подобные темы в твоем присутствии. На самом деле…

Мрачная суровость его тона заставила Валери уже совсем устыдиться своих поспешных, сгоряча сказанных слов и неохотно признать:

— Хорошо… Возможно, мне лишь показалось и ты не говорил этого, но, согласись, — ты был частью… частью того, о чем хвастался Майкл. Вы с ним…

— Мы с ним, возможно, когда-то и вели себя с той разнузданной глупостью, на которую порой способны подростки, — прервал ее Стивен, — но соблазнять оптом и затем покидать вереницы беззащитных, уязвимых девочек так, как ты это себе представляешь… Это чистейшей воды выдумка! С одной стороны, ты недооцениваешь… С другой — мальчикам-подросткам, свойственно обманываться на свой счет и все преувеличивать до невиданных размеров. Большинство из нас очень быстро переросло этот недостаток, и не стоит слишком серьезно воспринимать хвастливые замечания мальчишек…

Слегка поежившись, Валери отвернулась от Стивена и низким, чуть дрожащим голосом взволнованно произнесла:

— Ненавижу, когда ты так говоришь о… о девушках… и…

— Сексе? — мягко закончил за нее Стивен. Валери покраснела. Зачем, зачем вообще она затронула такую тему?! Это было то, о чем она боялась даже думать, не говоря о том, чтобы обсуждать это с другими, тем более со Стивеном.

— Да, можно понять, что ты чувствовала, подслушивая некоторые наши разговоры. — Стивен задумчиво посмотрел на нее. Внезапно многое встало на свои места.

— Heт, нельзя! — яростно возразила Валери. Ее постепенно охватывала паника при вос-миании о том, что ей приходилось испытывать, становясь случайной свидетельницей сугубо мужских разговоров братьев и выслушивая продиктованные благими намерениями, но неуклюжие лекции на тему о том, как вести себя с мальчиками и какие напасти подстерегают ее, если она не последует умным советам. — Ты мужчина… и ты не можешь… — Валери внезапно остановилась, осознав, что чуть было не сказала лишнее.

Стивен, однако, не собирался оставлять эту тему и мягко подбодрил ее:

— Чего я не могу?

Валери стиснула зубы и покачала головой, упорно разглядывая витрину магазина. То, что десять минут назад она считала негостеприимным, неуютным, чуждым местом, сейчас показалось ей землей обетованной по сравнению с бесцеремонным вторжением Стивена в тщательно охраняемые ею мысли и чувства.

— Чего я не могу, Валери? — настаивал Стивен. — Я могу понять, какое разрушительное, отравляющее эмоционально и физически воздействие могут оказать на молодую девушку на пороге ее сексуального созревания подслушанные разговоры молодых людей, не стесненных присутствием представительниц ее пола.

— Они не причинили мне никакого вреда, — немедленно встала на защиту братьев Валери. — Напротив, принесли пользу! По крайней мере, я узнала, о чем думают мальчики…

— Да, ты узнала, о чем думают мальчики, — спокойно согласился Стивен. — А как насчет мужчин, Валери? Узнала ли ты… знаешь ли ты, что думают и чувствуют они? Или урок, невольно преподанный твоими братьями, внушил тебе такой страх, что ты до сих пор относишься к сексу как к чему-то неприятному и постыдному?

— Конечно нет! — быстро возразила Валери. — На самом деле… — Она храбро выпятила подбородок и соврала: — Мне это и в голову не приходило… Я… на самом деле люблю секс, я очень его люблю…

— Понимаю. Значит, если бы я тебе предложил вместо ходьбы по магазинам вернуться в Вэлли и приятно провести время в постели, ты бы с радостью согласилась?

— Я не могу лечь в постель с тобой, — сдавленным голосом запротестовала Валери.

— Почему? Я ничем не отличаюсь от других мужчин, — вкрадчиво сказал Стивен и добавил, окидывая ее тело нарочито сексуальным взглядом: — Не хочу показаться нескромным, но думаю, что способен удовлетворить тебя ничуть не меньше, чем любой из мужчин, которые у тебя были.

У Валери округлились глаза.

— Я не… у меня не было… Похоже, ты забываешь про Роберта, — удалось ей сказать.

— Ах да, Роберт, — согласился Стивен, но тут же добавил: — Но его ведь здесь нет, и мы с тобой…

С Валери было достаточно. Сейчас, когда она преодолела первоначальный шок, вызванный удивительным предложением Стивена, здравый смысл подсказал ей, что тут не все сходится. Встряхнув головой, девушка прямо заявила ему:

— Ты просто издеваешься надо мной! Я отлично знаю, что ты не собираешься ложиться со мной в постель, ты ведь не хочешь заниматься со мной сексом…

— Ты права, не хочу, — согласился Стивен, но, наблюдая за ее лицом, мысленно добавил: однако я чертовски хочу заниматься с тобой любовью — снова и снова, и если бы твои драгоценные братцы оказались сейчас здесь, я бы, невзирая на нашу дружбу, свернул их проклятые шеи!

К облегчению Валери, он отвернулся и направился в сторону магазина, но стоило ей последовать за ним, как он вновь остановился и, застав ее врасплох, равнодушно спросил:

— Очевидно, сексуальная сторона ваших с Робертом отношений безупречна?

Валери мгновенно насторожилась.

— Разумеется, — подтвердила она, радуясь, что Стивена отделяет от нее приличное расстояние и он не может слышать, как стучит ее сердце. Меньше всего ей хотелось, чтобы из всех людей именно Стивен раскрыл ее самую тщательно скрываемую и постыдную тайну… заключавшуюся в том, что она все еще была девственницей.

Теоретически Валери, разумеется, представляла себе, что такое секс. Как могла она оставаться в неведении, имея таких болтливых братьев? Старших братьев, которые не только открыто обсуждали свою сексуальную жизнь, когда считали, что девочка не понимает, о чем идет речь, но и давали непосредственно ей братские советы, как следует отвечать на различные сексуальные предложения.

— Говори «нет» и твердо стой на своем, — сурово поучал ее Майкл. — Тогда они поймут, что тебя так просто не возьмешь, и будут уважать тебя.

— Именно, а если нет, они будут иметь дело с нами, — яростно добавлял Пол.

Единственное, чего они ей не сказали, это когда и как девушке следует заменить «нет» на «да» и что еще более важно, как обнаружила Валери, общаясь с Робертом, — каким образом дать мужчине понять, что она готова к этому.

В начале их отношений Роберт, разумеется, был достаточно увлечен ею, чтобы постараться затащить Валери в постель, но она, следуя суровым наставлениям братьев, очень твердо сказала «нет». Однако недели, предшествовавшие его отъезду, Роберта, казалось, уже вполне удовлетворяли прохладные поцелуи и невинные ласки, которыми они обменивались, и Валери терялась в догадках, как разжечь хотя бы искру страсти между ними.

Когда она предпринимала робкие попытки чуть теснее прижаться к Роберту, он только спрашивал, не холодно ли ей, когда пыталась сделать их поцелуи более серьезными, он, казалось, не замечал ее намеков.

Теперь-то у нее появилась надежда — умные советы, содержавшиеся в купленных книгах, помогут ей достучаться до Роберта. Вопреки поразительному заявлению об отсутствии у него в данный момент каких-либо увлечений Стивен, конечно же, имел неизмеримо более богатый опыт в отношениях с противоположным полом, чем она. Но она вовсе не собиралась обсуждать эту тему со Стивеном.

Погруженная в свои мысли, Валери внезапно поняла, что уже вошла в магазин и девушка, приблизившаяся к ней и явно не относившаяся к тому надменному типу людей, которого так боялась Валери, с искренней теплотой улыбается ей. …

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросила она у Валери. — Или вы предпочитаете побродить в одиночестве?

— Нам нужно…

— Я хочу посмотреть все сама!

Валери решительно опередила Стивена и столь же решительно проигнорировала его насмешливое замечание, предназначенное только для ее ушей.

— Это не магазин джинсов, — сказал он, когда девушка, отвернувшись к стопке джемперов, которые складывала до того, как они вошли, оставила их в покое.

— Я знаю, — с подчеркнутой значительностью произнесла Валери и, повернувшись на пятках, прошла мимо Стивена к коллекции подобранной по цветам одежды — первой, что попалась ей на глаза.

Поначалу простые, пастельных тонов комплекты, к которым она направлялась, могли показаться тусклыми по сравнению с более яркими рядами одежды, выставленной рядом, однако Валери вспомнила, что видела в одном из своих модных журналов такие же сочетания на модели, похожей цветом волос, глаз и лица на нее.

Она протянула руку и неуверенно прикоснулась к ткани брюк. На ощупь она казалась шелковисто-мягкой и прохладной. Нахмурившись, девушка изучила ярлычок. «Тенсел» — гласил он, и это не сообщило ей ничего нового, Валери уже знала: «Тенсел», что бы это ни означало, производит приятные на ощупь и хорошо сидящие вещи.

На кофейном столике неподалеку от нее лежал проспект, открытый на странице, где зеркальное трюмо, стоявшее в углу, в нескольких футах от нее. В нем она увидела спину женщины, одетой в точно такой же костюм, но на ней он выглядел действительно элегантно, действительно женственно. Валери подняла руку, чтобы снять шарф, и застыла, уставившись на женщину в зеркале, пораженная внезапным озарением — отражение принадлежит ей самой, это именно она выглядит поистине элегантной, а незнакомая спина, которой она так восхищалась, на самом деле — ее собственная.

— Я беру это, — поспешила сказать Валери, чтобы не передумать. — Все это… и платье тоже, — добавила она.

Улыбка продавщицы стала еще шире.

Десять минут спустя, оплачивая покупки, Валери бросила на Стивена торжествующий взгляд. Пусть он считает, что в ней нет того, что позволяло бы носить столь женственную одежду, но продавщица думает иначе, а уж она-то повидала разных покупательниц.

Вот если бы Роберт увидел ее в этих обновках!

— Надеюсь, вы на меня не обидитесь, — заметила продавщица, протягивая Валери объемистый пакет с покупками, — но мне так нравятся высветленные пряди в ваших волосах! Не могли бы вы сказать, где вам сделали их?

Высветленные пряди? Валери удивленно взглянула на девушку, но Стивен, прислушивавшийся к разговору, с готовностью объяснил продавщице: