Я танцую (СИ)

Часть 7

Утро.

Заторможено выныриваю из омута сна, еще путая реальность и иллюзорный мир. Тело затекло от неудобной позы, а еще меня, как будто, переехал бульдозер. Чем больше меня засасывало в реальность, тем больнее выворачивало шею, о нижней части вообще молчу — как на мине подорвало; все дерет, ноги затекли.

Я замычал, поняв, что на мне бессовестно дрыхнет виновник.

— Проснулся? — так же приходя в себя, чуть приподнялся Макс.

«Угу».

Я каким-то чудом смог перекатиться на спину, а он, опираясь на локоть, вытянулся рядом, собственнически положив ладонь мне на грудь.

— Как спалось? — бодренько спросил убивец.

«Издевается?»

— Ты живой?

Я сделал усилие и тоже перекатился на бок, только спиной к нему, оставляя между нами пространство.

— Обиделся? — насторожено спросил Макс.

— Я пока зубы не почищу, ни с кем не разговариваю.

Максим расхохотался и бесцеремонно подобрал меня под себя, сжимая так, что думал ребра лопнут.

— И поцеловать тебя нельзя? — ему играться, а я еле жив.

— Нет, — буркнул я, изворачиваясь как мог.

— В ванну хочешь?

— Хочу! — даже думать не о чем, ванну я не видел уже два года.

— Пойду наберу воду, — и смачно чмокнув меня в затылок, он легко соскочил с кровати и исчез из комнаты.

«Надо было говорить, что актив», — с запозданием понял я, глядя как из моего голубоглазого исполнительного директора бьёт энергия.

Гусеницей я подполз к краю кровати и, схватившись за тумбу, поднялся. Еле переставляя ноги, я двинулся по коридорам огромной квартиры, пока не столкнулся с Максом.

— Так плохо?

— Нормально.

Я не успел опомниться, как он подхватил меня на руки и понес в неизвестном направлении.

— Я сам дойду, — уныло протестовал я, но шевелиться отчаянно не хотелось.

Ванная была цвета морской волны с белым кафелем на потолке. Множество мелких светильников, заставляли мерцать поверхности глянцем. Жемчужные пузырьки с крапинками зеленого и фиолетового, пеной украшали изогнутую дугу бортика. Макс опустил меня в теплую воду, одеться я так и не потрудился. Так плохо, что мне все равно.

Скинув халат, Макс влез мне за спину, усаживая между ног.

— Держи, — он протянул мне щетку, — стаканы справа.

«Я точно влюбился» — решил я, глядя на червячок пасты кем-то заботливо выдавленный на жесткие щетинки. Я сунул щетку в рот и стал старательно вычищать зубы. Затем отпил немного чистой воды и прополоскал рот, выплюнув в пустой стакан.

Да, не очень романтично, но лучше так чем разговаривать с совершенством ласково, гладящим мою спину, с несвежим ртом.

— Теперь разговариваешь?

— Разговариваю, — оттаял я, — спасибо — «за ванну, за то что не нужно было идти пешком, за щетку и терпение к чужим закидонам».

— Извини, что причинил боль.

Я подернул плечами.

— В следующий раз будет легче?

— Хм… немного. Должно пройти какое-то время пока ты ко мне привыкнешь… — неуверенно закончил он.

Боится, что сбегу?

Он крепче обнял меня за плечи, целуя в затылок.

— Прости, тигренок. Я не смог быть осторожней, ты свел меня с ума.

От его слов по телу расплылась сытная удовлетворенность. Я рад, что он это сказал, и чтобы дать ему знать об этом, я чуть повернулся и чмокнул обнимавшую меня руку.

— Ой! Мне же выступать сегодня! — с ужасом дошло до меня.

— Не волнуйся, я все отменил.

— Когда? А контракт?

— Успокойся. Директору я дал все указания еще вчера. А за контракт не волнуйся… видишь ли клуб теперь принадлежит мне.

— Зачем?! — ошарашено спросил я.

— А что? Интересный бизнес. И когда я сказал что хочу чтобы ты танцевал только для меня, я не шутил.

— Макс, перебор.

— Думаю, ты не откажешь мне в причуде? — настойчиво спросил он.

— И что я теперь в рабстве?

— Нет, боюсь в рабстве я…

Мы замолчали, это было его признание.

— Я тоже…

Меня стиснули изо всех сил, причиняя боль.

— Мааакссс…

— Прости малыш, — хватка ослабла.

— Что будем делать?

— Думаю, ты останешься дома и отдохнёшь. Возражения есть?

«Дома» — слово зацепило ухо.

— Наверное, нет.

— Я съежу за твоими вещами. За пару часов обернусь, еще загляну в супермаркет. Ты что любишь?

«Я остаюсь у него!» — от счастья я был готов плакать, прижимаясь к нему сильнее. «Курицы хочется» — была моя вторая мысль, мяса я не видел больше месяца.

— Сам выбери.

— Ок.

Так и поступили. Макс умчался по делам, а я тихо лежал в его постели и был самым счастливым человеком на свете. Кто бы мог подумать, что счастье выглядит так. Я заснул, свернувшись у подушки, а проснулся от теплых поцелуев покрывавших мне щеки, лоб.

Я хмурился от удовольствия, прячась от ненавязчивых ласк.

— Извини что разбудил. Не мог удержаться.

— Буди когда захочешь — промурлыкал я. — Ты так быстро вернулся?

— Уже вечер. Просто не хотел тебя будить. Завтра останешься дома?

— Нет! — сон как рукой сняло. — Завтра важные лекции. Я пойду.

— Уверен?

— Да. И на работу выйду, я не собираюсь садиться тебе на шею.

— Поговорим об этом позже…

— О чем? Я пойду на работу!

— Я не против… просто мне придется объяснить тебе некоторые нюансы контракта.

— Какие? — насторожился я, чувствуя подвох.

— Ты мне доверяешь? — спросил Максим глядя своими небесными глазами.

«А что мне остается?»

— Да.

— Тогда давай позже. Поверь ничего страшного и да, ты будешь работать… в щадящем режиме, — и, не давая мне возможности спросить, что это означало, он продолжил, — обед на столе.

Есть хотелось ужасно, от слабости не было сил спорить и я сдался, замечая как Максим победоносно улыбается. «Только сегодня» — решил я побаловать его немножко.

На столе были котлеты и курица. Слюна выступила так резко и обильно, что во рту неприятно потянуло. Снова хотелось плакать… похоже я превращаюсь в настоящую девчонку.

— Саааспа, — снова с набитым ртом, но жутко счастливый. Макс сидел рядом на стуле, положа руки мне на пояс, и по возможности пытался не мешать уничтожать пищу.

POV Максима.

Когда я приехал в общагу и стал собирать вещи, то кроме пустых пачек макарон и риса, ничего не нашел. Спросил у его соседа как он жил, представившись родственником…

«Мой хороший, кушай» — размышлял я над своим чудом. То, что я испытывал рядом с ним было непередаваемо. Я не желал отходить ни на минуту, не мог выпустить из поля зрения, хотел его всего, навсегда… Не думал, что со мной это случится, но как же я рад, что тогда он упал именно в мои объятья. Может это и зовут судьбой…

Его кости отчаянно выпирали даже сквозь тугой корсет мышц.

Месяц есть макароны. Учиться в дневную и пахать на выходных. Больше ты не будешь себя пытать.

Я убрал край челки чуть набок.

Теперь ты действительно будешь танцевать только для меня — если захочешь, конечно. В контракте прописано что место назначается владельцем…

Мы останемся дома и все твои танцы будут для одного единственного зрителя…

И все же ты прав — в рабстве мы оба…