Я тебе больно (СИ)

Глава 34

Асти

Три горсти земли, брошенные вниз — вот и всё, что осталось. Но я почему-то сильно медлю. Будто это простое и печальное действие навсегда закроет двери прошлого, которые при жизни закрыть у меня так и не вышло.

Мам…

Мне жаль, что последние слова, которые мы наговорили друг другу, были совсем не теми словами, что хотелось бы сказать, если бы я знала, чем всё закончится скоро. Если бы мы обе знали…

Я прикрываю глаза, делаю глубокий вдох, впуская в лёгкие сырой дождливый воздух, и, наконец, бросаю землю в могилу.

На похоронах немного людей. Пришли лишь несколько соседок с мужьями. И то, мне кажется, что это просто из любопытства, чтобы порасспрашивать, что именно случилось. Ну, возможно, парочка пришли в качестве поддержки. Сама я неплохо общалась с соседями. В детстве, многие меня прятали у себя и кормили в особо буйные отцовские запои. Просто дань уважения и не более того…

В могилу отца я землю не бросаю. И вообще, старалась не смотреть на него всё отпевание и похороны. Для себя я решила, что здесь только ради одного человека — мамы.

Пусть, она не была той самой мамой, о которой я мечтала. Которая выбрала бы именно меня, а не отца алкоголика и его вечные пьянки и жестокость. Тем не менее, маму я любила. И боль моя не показная и не выдуманная.

Отхожу от могилы, позволив остальным немногочисленным гостям кинуть свою горстку земли.

Ветер на кладбище сильнее, чем в городе. Я на автомате плотнее запахиваю куртку, и ежусь, так как она мало спасает от колючего ветра. Погода сегодня совсем не летняя. Да, впрочем, как и все последние дни.

Взгляд цепляется за крупную фигуру Марселя Рустамовича, стоящего рядом с машиной чуть поодаль. Он снова с кем-то говорит по работе.

Даже не знаю, что теперь нужно сделать, чтобы отблагодарить этого человека. Багримов так мне помог… Я бы однозначно не справилась одна. Как он и сказал, собственно, когда сообщил, что летит со мной.

Не совсем понимаю, почему он всё-таки решил помочь, ведь я, по факту, ему никто. Может быть, это связано с тем, что у босса своя большая семья. Возможно, он просто осознает, что такое боль утраты, как сильно человек нуждается в плече в этот период, и что такого плеча может просто-напросто не оказаться рядом.

В общем, я не знаю точно, но определённо благодарна ему за то, что все эти дни мне не пришлось думать о работе, и вообще о чем-либо думать, так как все организационные вопросы он улаживал сам.

Возвращаюсь к машине, на которой мы ехали за катафалком. Остаётся провести поминальный обед и всё… Вот и всё…

И как-то тошно становится от этих слов внутри.

— В ресторане всё готово. Нас ждут, — сбросив звонок, сообщает Марсель Рустамович.

— Хорошо. Сейчас все попрощаются и поедем, — я снова дёргаю куртку.

Теперь ещё и дождь начинает сильнее моросить. Слава богу, хоть не разразился ливень. Я очень этого боялась.

— Сядь в машину, Насть. Ты замёрзла. Губы уже синие.

— Нет… Не стоит. Я дождусь, когда все вернутся к машинам.

— Они вернутся даже в том случае, если ты сядешь в салон. Ты заболеть решила?

Я устало качаю головой.

— Просто… мне кажется, это как-то неправильно…

— В жизни часто всё неправильно, но это не повод жертвовать собой и своим здоровьем. Тебе стоит почаще об этом задумываться.

Снова меня наводит на мысль, каково это — расти в нормальной и крепкой семье? В такой рос Багримов. В них наверняка не было такого ада, который стал неотъемлемой частью моей жизни. Было бы всё по-другому, если бы отец не был таким? Какая бы у меня была жизнь? Я бы поехала в Москву? Мы бы познакомились с Багримовым?

— Я нанял адвоката по вопросам с наследством и долгами твоего отца.

— Что? — встрепенувшись, упираю в босса обескураженный взгляд.

— Он попробует найти лазейки, чтобы сохранить твоё имущество. В конце концов, земля и дом — это дорогое удовольствие. Не стоит терять настолько значимое имущество.

— Марсель Рустамович, я не понимаю… — сглатываю, и как будто камень проходит через глотку. — Вы не обязаны всё это делать. У меня нет денег на дорогого адвоката. И я вряд ли смогу расплатиться…

— А я сказал, что ты должна будешь расплатиться?

Поразительно, что Багримов ещё до вылета сюда знал о долгах моего отца и вообще о моей семье больше, чем я сама знала.

Хотя, наверное, это не должно меня удивлять, ведь у этого человека есть деньги и связи. И, наверняка, при желании, он может добыть информацию когда угодно и о ком угодно, особенно, учитывая тот факт, что у его брата целая компания, которая специализируется на безопасности.

— Всё равно… не нужно было.

Багримов игнорирует эту мою реплику.

— Когда появится информация, адвокат нам сообщит. В том числе, относительно схемы дальнейших действий. А теперь сядь в машину и погрейся.

Открываю рот, чтобы снова что-то сказать, но тут же захлопываю. Наверное, это будет глупо — спорить? Особенно в той ситуации, в которой я нахожусь. Мне действительно не помешает помощь хорошего юриста.

Биться сейчас за свою независимость?

Я устало опускаю плечи и понимаю, что ни за что биться не хочу.

Мне плохо, тошно и будущее пока не кажется радужным.

Быть может, поэтому я больше ничего не говорю и молча сажусь в машину.