Я твоя любовь (СИ)

Глава 2

Глава 2

Я вышла из комнаты, а перед этим сняла с себя фату и оставила ее на кровати. Я воровато осмотрелась в полутемном коридоре, но потом вдруг поняла, насколько комично это смотрелось со стороны. В конце концов, с сегодняшнего дня я здесь хозяйка! И ничего, что я до этого никогда не командовала и понятия не имела, как вести хозяйство, ведь сирот этому не учат. Но ничего, где наша не пропадала? Я обязательно стану достойной хозяйкой этого особняка и прекрасной женой для Арчибальда. Я уже мысленно строила планы с чего начать знакомство с домом, а потом решила, что, скорее всего, забегаю вперед. Наверняка завтра мой Арчи сам соберёт всю прислугу и представит меня. А потом уже лично введет меня в курс дел и поможет на первых порах. Да! Определённо, так и будет и ничего такого, что вечером он мне показался очень странным. Ведь мужчинам тоже свойственно нервничать. Наверное…

Пребывая в своих мыслях, я не заметила, как преодолела последний участок коридора и небольшой спуск по лестнице буквально на цыпочках. Дверь кабинета была приоткрыта, и я вовсе не хотела подслушивать, ведь настоящую леди такой поступок не красит. Но не виновата, что с первого слова, произнесённого моим супругом, я встала, как вкопанная, затаив дыхание

— Не заставляй меня спать с ней! Я выполнил свою часть обязательства — женился на этой деревенщине вопреки желанию. Привязал к себе, как мог. Но на большее меня уже не хватит…

Мой супруг продолжал источать словесный яд и гневаться на тот факт, что ему меня навязали. Теперь он должен поступиться личным счастьем с прекрасной Риель и лицезреть до конца своих дней мою плоскую физиономию. Чем больше Арчибальд говорил, тем сильнее рвалась на части моя душа и сжималось мое бедное сердце. В мою голову пришла печальная мысль о том, что лучше оказаться брошенной невестой, как несчастная Агния. Или же узнать в первую брачную ночь, что моего супруга, моего любимого Арчи просто заставили взять нищую, безродную и бестолковую сиротку на его попечение. Вот последнее было особенно обидным, ведь я закончила факультет травничества с отличием и моего крошечного дара вполне хватало, чтобы залечивать небольшие кожные повреждения. Да, я знала и более трудные заклинания. Но, увы, я не унаследовала от родителей более сильного дара. Поэтому в вопросах целительства я больше теоретик, чем практик. «Никому не нужный теоретик», — мысленно призналась себе я. А диплом травнического факультета, законченного с отличием, выглядел несолидно, если сравнивать с успехами великого и родовитого Арчибальда де Стамерса Хилла, сильнейшего мага нашего королевства. Но зачем? Для чего ему нужно было ухаживать за мной? Зачем я понадобилась тому человеку, который присутствовал на нашей свадебной церемонии? Кто он такой, раз имеет власть над Арчибальдом?

Всю свою сознательную жизнь я привыкла все расставлять по полочкам, планировать свою жизнь и точно знать, что ждёт меня впереди. Но сейчас… Сейчас я выглядела жалкой, потерянной и сбившейся с пути. Светлое и счастливое будущее померкло, оставив за собой смердящий шлейф предательства. Согнувшись, я начала глубоко дышать, оперлась рукой на шершавую стену коридора, пытаясь не сорваться в пропасть отчаяния. Она гостеприимно открыла свои врата перед такой неудачницей и влюбленной идиоткой, как я. Только я могла поверить, что такой молодой и обаятельный мужчина, который впервые увидел меня на рынке, не смог пройти мимо моей красоты. В тот момент я покупала травы для своих настоек и мазей, которые помогали мне зарабатывать на жизнь после окончания академии. Две недели красивых ухаживаний притупили мою бдительность. Да и о какой бдительности могла идти речь, когда уже на десятый день знакомства Арчи заговорил о свадьбе? Сначала я думала, что он позарился на мою девственность. Но после предложения и того, что мы никогда не заходили дальше невинного поцелуя в руку, я поверила, что Арчибальд действительно искренен в своих чувствах. Ведь в глазах общественности это я выглядела, как искательница богатства. Но зачем им я? Что во мне такого ценного, что Арчибальд поступился своей свободой и связал жизнь со мной? Голова пошла кругом от частого дыхания, и я рисковала упасть в обморок. Следовало немедленно покинуть это коридор. Я не хотела, чтобы мужчины поняли о том, что мне все известно. Тихо, на цыпочках я поспешила в комнату, где мой супруг меня оставил. Вернее, бросил и убрал с глаз долой до поры до времени.

Я заметалась по комнате, но найти покой было невозможно. Что мне делать, если он заявится сюда? Я не смогу быть с ним и лечь с этим лицемером в одну постель. Я заплакала от бессилия. У меня не было семьи, которая вступилась бы за меня, и близких людей, которые приняли бы меня и не осудили бы. Я была совершенно одна — обманута, предана и унижена. Упав посередине комнаты, я согнулась и, закрыв лицо руками, дала волю горьким слезам. Сейчас мне было все равно — отчаяние и безысходность завладели мной. Сделать вид, что я не слышала злых слов Арчибальда, не смогу. Ведь я не умею играть. У меня нет прививки, сделанной высшим светом, поэтому притворяться и лицемерить я не могла, в отличие от… супруга. Теперь это слово не вызывало внутреннего трепета, а вызывало лишь тошноту, подступающую к горлу.

Насколько же мир аристократов омерзителен! Не знаю, сколько времени я прорыдала, но Арчибальд так и не соизволил появиться. Видимо, гость смилостивился и не стал заставлять моего замечательного супруга спать с деревенщиной. Я выплакала все слезы, а потом заметила, что уже достаточно темно и поздно. Следовало что-то предпринять, так как стены комнаты уже давили на меня. Смысл жизни потихоньку возвращался. А еще я поняла, что могу обратиться к подругам, с которыми свела жизнь еще в стенах академии. Да, именно так и поступлю. Я встал и, вытерев слезы, оглянулась вокруг. С шиком обставленная спальня, с картиной над изголовьем, бархатные портьеры, резной комод с наверняка дорогими безделушками, в которых я ничего не мыслила, и огромная кровать с балдахином. Это место было красивым, но таким чужим для меня. Подобная роскошь мне и не снилась. И снова печаль затопила мою душу, даже говорить нечего. Здесь мне ничего не принадлежало. Из вещей у меня есть только то, что купил Арчибальд. Видимо, не хотел ударить в грязь лицом перед ночным гостем. Я надела туфли и потушила свет в комнате, выглянув в окно. Второй этаж. Незаурядными способностями я не обладала, поэтому не стала особо мудрить. Ведь по моему лицу и так видно, что я в курсе всей правды. Пожалуй, у меня осталось только чувство собственного достоинства, поэтому никто не сможет его лишить меня. Не скрываясь, я вышла из комнаты и направилась на выход из дома, который так и не стал моим. Я храбрилась, как могла, пока шла по коридорам особняка мага. Да и мой вид был очень далек от подобающего — я вся зареванная и в помятом платье. Выйти отсюда я хотела с гордо поднятой головой.

Остановилась я у двери, но дала себе установку не оглядываться. С предателями не стоит особо церемониться. У меня жизнь одна, и прожить ее с подлецом я не намерена. Тем более, как оказалось, у него уже есть любимая женщина. Иногда отсутствие семьи и чего-либо ценного в жизни очень даже кстати, ведь надавить на меня и заставить сотрудничать не получится. Теперь мне плевать на желания мужчин, их цели и на то, почему они так поступили со мной.

Я рванула ручку двери к себе и, словно приведение среди беспросветного мрака, пошла на выход. Меня никто не остановил и не окрикнул. Видимо, я никому не нужна. Полагаю, что Арчибальд вполне мог в это время кувыркаться со своей зазнобой, доказывая ей, что он любит только ее, хотя женился на безродной девице, как я.

Я шла вперед, минуя улицу с зажиточными домами. Через какое-то время под фонарем вдалеке показался мирно дремлющий возница. Добравшись до него, я постучала по корпусу отрытого экипажа. Мужчина резко подскочил и что-то прошипел себе под усы, но, увидев в полумраке растрёпанную меня в белом платье, сначала перекрестился. А когда я назвала адрес и забралась внутрь, он проморгался, словно не верил в мое существование, что я не плод его воображения, а затем отправился в путь.

Что же, даже неприкаянным девам, как я, хочется с комфортом добраться до пункта назначения. До средней части города, где проживали рабочие, зажиточные ремесленники, торговцы, лавочники, артефакторы и прочие, мы добрались быстро, можно сказать, с ветерком. Из-за этого я стала выглядеть еще печальнее и страшнее, а когда протянула кулон, подаренный Арчибальдом перед свадьбой для оплаты, возница снова перекрестился и попросил больше его не беспокоить.

— Ваше право… — прошелестела я и покинула уютную кабину экипажа.

Из всех своих подруг я почему-то решила приткнуться к Раш. Валери, конечно, поддержала бы меня и наверняка вместе со мной поплакала бы над тем, как я смогла вляпаться в это предприятие, называемое «брак с аристократом». Но Раш найдет для меня совершенно другие слова, после которых я буду ощущать себя не жалкой размазней, над которой поглумились, а человеком, личностью. В конце концов, солнце завтра так же взойдет, как и днем ранее, а значит, я продолжу свое существование.

Был еще вариант направиться к Агнии, но она несколько дней назад перебралась на окраину города, продав маленькую квартирку. Ей сейчас очень непросто. Даже не знаю, кому хуже: ей или мне?..

Я дернула за шнурок, покачивающийся около двери. В небольшом двухэтажном домике было темно. Старая Марта, наверное, уже спала, да и не услышит меня. Поэтому оставалась надежда на подругу. Раш снимала здесь комнату и иногда помогала по хозяйству старой женщине, за что та отдала ей в безграничное пользование свой подвал. Я снова дёрнула за верёвку. Зажегся свет в окне спальне Раш. Она выглянула на улицу и замерла, всматриваясь в полутьму, а затем поспешила вниз. Полагаю, подруга будет очень удивлена, хотя, как я помню, она была категорически против моей свадьбы.

— Селена! — дверь распахнулась, и Раш, схватив меня за запястье, втянула в теплое нутро дома.

Она обвела меня пристальным взглядом и, ничего не говоря, проводила до ванной комнаты.

— Я принесу тебе что-нибудь из своего гардероба. Буду ждать тебя на кухне, — подруга обняла меня, стиснув в своих объятиях на миг, но не более того.

Я не смотрела на себя в зеркало, боясь потерять самообладание и разреветься прямо на месте. Сорвав ненавистное платье, я сняла нижнее белье и встала под теплые струи воды, желая смыть с себя свою наивность и неопытность. Вскоре я вылезла из керамической чаши, что выступала здесь в качестве сливного поддона для душа, чистые и пушистые полотенца уже лежали рядом на небольшой, видавшей виды табуретке, как и легкое платье бежевого цвета. Надо же, я, поглощенная своим горем, не слышала, как подруга заходила сюда.

Переодевшись, я спустилась вниз и вошла в небольшую, но уютную кухню. Легкие занавески трепал летний ветерок, а из сада доносился запах лаванды и роз. На круглом деревянном столе, таком же старом, как и вся мебель в доме Марты, уже дымились две чашки и стояла вазочка с домашним печеньем. По аромату, распространившемуся по комнате, я узнала отвар собственного приготовления. Присев на стул, обитый линялой тканью, я сжала в руках чашку.

— Как ты думаешь, сколько будет стоить его смерть? — задумчиво проговорила Раш.

— Не надо так шутить.

— А разве я шучу? Предлагаю заказать его. Но ты не переживай, я потом подниму его так, что никто от живого не отличит, — вполне серьёзно рассуждала Раш, откусив кусочек от печенья и запивая его успокоительным сбором трав, который я делала для старой Марты, когда та мучилась приступами бессильной злости на окружающий мир.

— Мы поженились. Но потом я подслушала мужа разговор с незнакомцем и поняла, что совсем не нужна ему…

— Думаю, мы сделаем ему привязку на тебя. Пусть таскается за тобой повсюду, словно породистый пес. Хотя он и есть породистый, — продолжала говорить Раш, будто не слыша меня.

— Что его заставили жениться на таком ничтожестве, как я…

— Думаю, тебе пойдет быть вдовой.

— И у него уже есть женщина.

— Пожалуй, даже умертвие из такого, как он, порядочного не получится, — покачала головой Раш и снова сделала глоток чая.

Я отобрала у нее ее чашку, понюхала и поняла, что кое-кто превысил норму успокоительной заварки вдвое.

— Плесните-ка мне тоже чайку. И давай рассказывай, детка, что там такого сделал этот белобрысый сморчок, что ты в первую брачную ночь примчалась к нам? — в кухню прошаркала старая Марта, закутанная в серебристую шаль с седой головы и до самых ног.

— Он не сморчок, — скривилась от такого слова я.

— Марта, ты же обещала, что не будешь ругаться в этом доме, — Раш отхлебнула из кружки чая, сверкнув темными глазами.

Порой мне казалось, что эти две женщины состояли в родстве. Потому что одна чихвостила всех на чем свет стоит. А другая была очень злопамятной. А злопамятный некромант — это опасно.

— Вот именно! Мой дом — мои правила! Не нравится сморчок, будет белобрысым подлецом! — Марта стукнула по столу морщинистой рукой так, что моя кружка подпрыгнула на столе и расплескала пару капель варева. — И где мой чай?!

Подпрыгнув на стуле, я поспешила к шкафчику, налила ароматный напиток в чашку и поставила ее перед старой Мартой. Потом я развернулась и, уперев руки в боки, воззрилась на хозяйку и подругу:

— Вообще-то это я нуждаюсь в помощи и в порции отвара!

— Поверь, это не так, — прокряхтела старая Марта, сверкнув своими чистыми и нестарческими глазами, а Раш подтвердила ее слова кивком головы. — Я себя плохо сдерживаю и едва могу держать язык за зубами. Так что поторопись рассказать, что натворил этот скот? — презрения в голосе старухи было столько, что казалось, что если бы Арчибальд был тут, то тут же захлебнулся им.

Отпив отвар из чашки, я начала пересказывать услышанный разговор под едкие комментарии Марты. Время от времени мне приходилось подливать успокоительный напиток ей и Раш. Про себя я тоже не забывала, как же иначе. Мы разговаривали еще полночи. Затем старая Марта отправила меня и Раш спать, сказав, что недосып, плохое настроение и слезы не лучшим образом сказываются на внешности молодых девушек. Если мы не выспимся, то будем ничем не лучше тех умертвий, с которыми работает Раш. Сил у меня уже не было, да и права была старая женщина. Раш постелила мне в одной свободной комнате и дала свою ночную рубашку. Я думала, что не усну и буду утопать в жалости к себе, но на удивление сразу провалилась в сон, стоило моей голове коснуться мягкой подушки.