Я всё равно тебя добьюсь

Глава третья. Платье белое

Ок, понял, почему в глубинках ложатся так рано. Потому что встают в жопу петухом ужаленные. Буквально. Воскресенье, изверг. Что ж ты, скотина, орёшь как ненормальный? Пяти ещё нет. Вот здесь топора не хватает – зарезал бы, не дрогнул.

Окно нараспашку, чтоб не сдохнуть без кислорода, и мне прекрасно слышно как просыпается округа. Небольшая пристройка с баней и "комнатой" отдыха находится в противоположном конце участка, но я и отсюда улавливаю звуки грохочущей посуды в главном доме. Вот же не спится людям.

Заснуть больше не получается, но вставать с продавленного годами дивана лениво. Переключаюсь с разглядывания мало интересной вагонки, которой обшито крохотное пространство, на Тик Ток. Самое милое дело после не очень доброго пробуждения залипнуть в ленту рекомендаций.

Наших хаусовских попадается много, ну так и правильно – я ж на всех подписан. У Чешира новый прикол подходить на улице к людям с просьбой "отбить кулачок", в котором спрятана жвачка "Love is" или киндер. Последних у нас дофига, лежат в холодильнике коробками. Известный бренд стабильно поставляет сладкое близняхам. Для рекламы и за рекламу, естественно.

Там давнее выгодное сотрудничество, не зря ж сестрёнки Тумасовы аккаунт подписали как "Bueno". Типа, две шоколадки. А они такие и есть: смуглые конфетки-красотки. Вон, как раз и их видосик выпадает, весьма горячего содержания. В рамках дозволенного платформой, естественно.

Так, листаем дальше. Софа с Герой тоже тренд намутили. Суть: сидеть напротив друг друга, нос к носу, и не поцеловаться. Задание, само собой, оказывается проваленным. Герыч решает не ждать и заваливается её на подушки.

Представляю, какое там было продолжение после того как нажалась кнопочка "стоп". В конце концов, в наше с Пулей отсутствие у них сразу две комнаты освободились от соседей, а эти двое страстных голубков такой возможности не упустят.

Я уже кидал тему: мол, давайте перееду к Чеширу с Эльфом в соседнюю мужскую спальню, будет вам собственная мини-хата, но Софка против. Говорит, у нас пока конфетно-букетный период, нечего раньше времени "съезжаться". Конфетно-букетный, ага. Горизонтально-диагональный у них период. Счастливчики.

Паулина тоже выскакивает в реках15 с последним роликом перлов16 про глупую блондинку. Впервые я именно на чём-то подобном её и увидел. Помню там что-то с общагой было, она ж в тот период поступила учиться в местный универ Иваново. Это сейчас перевелась в столичный на заочку.

В общем, тогда я привычно лайкнул симпатичную девочку чисто за стройные ножки и дальше листанул, забив. Но приложуха решила порофлить17 и начала подкидывать её всё чаще. Одно видео, второе, третье, четвёртое… а потом я случайно не попал на прямой эфир, где она отвечает на вопросы подписчиков. Вот тогда и вляпался…

Сортируя ехидные подколы, ожидаемые от взятого образа, Паулина дала хейтерам18 хорошенько просраться. Как она отвечала, как она себя подавала – загляденье. Речь поставленная, без слов-паразитов и нервозной сбивчивости, чем грешат многие тиктокеры – будущий юрист сразу дал о себе знать.

А потом и детали посыпались: аттестат с отличием, бюджетница, ещё и закончила базовый класс по фортепиано. Не говоря о том, что цитировала во время стрима19 Маяковского по памяти – в осадок выпали все. Ну а образ… На то он и образ. Это смотрят, это лайкают, это нравится людям. Не было бы спроса – не было бы и предложения.

Я же с тех пор не пропускал ни одного уведомления о новом посте. С месяц залипал, тихонько рекламил её в своём профиле, помогая набрать аудиторию, после чего не выдержал и пошёл зудеть по ушам маман.

Не знаю от кого, но о том, что её пригласили на кастинг с моей подачи Демидова узнала быстро. Поблагодарила… да и всё. Сама ещё не могла понять на тот момент: была рада новому витку в жизни или нет. У неё тогда как раз отношения повисли на паузе из-за переезда в Москву. Вот когда нужно было ковать железо. Я же затупок сам всё испортил, решив, что добыча теперь никуда не денется. Кусок дебила.

– Эй, красавчик, – по подоконнику стучат, привлекая внимание. В портретной рамке окна мельтешит батя, машущий мне зажатыми в ладонях куриными яйцами. К некоторым ещё пристали перья. Свежачок. – Проснулся? Завтракать идёшь?

– Иду. Вопрос можно?

Который мне покоя до сих пор не даёт.

– Задавай.

– Где ночевала ваша дочурка?

– Соврать или правду ответить?

– Соврите.

– Тогда дома.

– А если правду?

Согласен, я неопределённей бабы.

– Вот иди и спроси у неё сам. Давай, лежебока. У тебя ещё полно работы.

Класс. Я приехал девушку завоёвывать, а вместо этого, что? Снарядился поля вспахивать и брёвна таскать? Пока она с женихом своим ворковать будет? Не, ребят. Мне такая перспектива не катит. Помочь – не вопрос, несложно, но не так, чтоб это шло в ущерб собственным интересам.

А мой главный интерес – девушка, сидящая за столом на кухне и что-то активно тыркающая пальчиком в телефоне. Настолько сконцентрированная, что ложка вместо того, чтобы ковыряться в овсянке, подпирает её нахмуренный лобик.

Я от её пижамок просто балдею: то с фламинго, то с утятами, то с пандами. Сегодня с Микки-Маусом. Закрытая, на пуговичках, ни намёка на эротические фантазии, но ничего сексуальнее этой домашней "уютности" с наспех заплетённой косой я в своей жизни не видел.

– Милый, да ты подкоптился, – Инга Максимовна ставит передо мной тарелку с кашей, украшенной карамельным сиропом и свежей малиной. – Скоро ещё омлет подоспеет.

– Красота.

На самом деле с детства ненавижу геркулес, манку, перловку и прочие крупы, но это всё так аппетитно смотрится, что не попробовать просто кощунство.

– Да, – Пуля прерывается от своего занятия, оценивающе разглядывая мою покрасневшую кожу на руках. – Загар тракториста в деле.

– Значит, придётся ходить топлес. Чтобы был загар манекенщика. Ты не будешь против?

– Да ради бога. На тебя как раз девочки наши рвутся полюбоваться. Попыхтишь на турнике, как ты там это умеешь, и они все твои, – равнодушно кивают, переключаясь на батю. – Я нашла адрес.

– Хорошо. Ща поедим и поедем.

– Куда? – быстренько переключаюсь, решая не рассказывать при всех: где и на ком конкретно я бы предпочёл "попыхтеть".

– В город.

– О, мне тоже надо бы метнуться город, – сигарет купить. А то ж в местный магаз мне путь заказан. Да и не уверен, что у них вообще завезены сюда стики.

Меня подмывало вчера всё-таки стрельнуть у Сани парочку, но гордость не позволила. Не хватало у конкурента что-то клянчить. Не надо мне такого позора.

– Так может Тимофей тебя и отвезёт? – с воодушевлением интересуются к дочери. Заметно, что батя не особо горит энтузиазмом поработать личным шофёром.

– Нет, спасибо.

– А чё нет? Всё попрезентабельнее на его дорогой иномарке, а не на моём разбитом корыте, которое может в любую минуту заглохнуть.

– Я в деле! – чуть ли из штанов не выпрыгиваю на радостях. Тема – огонь. Двух зайцев сразу убивает: и вкалывать на участке не надо, и с Пулей появится возможность побыть вместе. Без женишков в опасном радиусе. – Отвезу куда скажешь.

А вот Демидова напрягается.

– Не надо.

– Почему нет? – настаивает батя. Чувак, тащи. Мне нравится твой ход мыслей.

– Не надо, – с нажимом повторяет Паулина.

– Не гасись, – отвечаю, проколю УАЗику шины, если понадобится. – Ты миллион раз каталась на моей тачке и ничего, цела.

– Не в этом дело.

– А в чём?

– В том, что я поеду туда, где тебе совсем не место.

Офигеть девки пляшут.

– Скажу тебе: ты абсолютно и категорично не умеешь отговаривать. Теперь точно поеду.

Хотя и так бы поехал, однако создадим для вида иллюзию демократии.

– Блин, Нечаев. Говорю, нет.

– Аргумент в студию. Железный и несокрушимый.

– Я еду за свадебным платьем! – вспылив, вырывается из неё в сердцах. – Тебе оно надо?

Пам-пам-пам. Мда, согласен. Выбирать платье на свадьбу с другим… Не о таком мечтают влюблённые парни, но у меня и выбор не особо велик. Зато это повод побыть с ней. Наедине. Если батя, конечно, не увяжется.

– Надо. Я хочу. Едем.

***

Батя оказался догадливым, не пришлось даже намекать. Сам красиво и тихо слился, придумав гору отмазок. И одно у него, и другое, и язва вдруг вскрылась, и вообще – телёнка просили соседи перевязать. Ногу где-то поранил. Респект тебе, мужик. Просто душевно в душу.

С учётом раннего подъёма сборы затягиваются: покормить живность никто ведь не отменял, но пока переодеваюсь из бомжатских тряпок в своё, улавливаю сердитое бурчание на кухне, где остались предки Пули.

– Вот зачем ты это делаешь? – ругается её мама, громыхая сковородками в мойке.

– А чё такова? Пущай разбираются между собой, – оправдывается батя. – Иначе у неё к свадьбе ни одного жениха не останется. Друг дружку раньше срока поубивают.

– Тебе так неймётся сдать дочь хоть кому-то?

– Чёйта кому-то? Мне что первый, что второй вариант нравятся. Потому и жалко будет, если отвалятся.

Хех. А батя-то стратег.

Окончательно превращаюсь в нормального человека и, дождавшись паузы, чтоб не подумали, что я подслушиваю, выхожу к тачке дожидаться Паулину.

Вокруг спорткара снова крутится ребятня, и пока есть время сдерживаю обещание, давая ещё немного порезвиться в салоне. Сам же палю соседний двор, из которого в любой момент может нарисоваться "второй вариант". Нафиг он нам сдался, как-нибудь без его благородного профиля обойдёмся. А то слишком много красавчиков на один квадратный метр получится.

А вот с красавицами в здешних местах не ахти. Мимо, как бы невзначай, склоняется без дела стайки местных девчонок. Второй круг уж делают с видом: ой, оно как-то само получилось. Правда палят меня при этом напропалую и хихикают между собой.

Надо, наверное, поощрить их как-то? Так стараются. Дожидаюсь третьего кругаля и лезу в айфон включать видеозапись.

– Привет, девчата, – ловлю их в объектив, от чего те на радостях сандали теряют. – Гуляете?

– Гуляем.

– Это дело хорошее. На завидного столичного пока ещё холостяка полюбоваться не хотите? Сегодня и только для вас – бесплатно.

Снова хихикают. Кукушки, блин. Немного болтаю с ним о пустяках, чисто для контента. Те охотно подключаются к беседе, довольные одним тем, что на них обратили внимание, но моментально затихают едва на горизонте появляется Паулина.

– О, а вот и звезда моего сердца, – перевожу фокус на неё, забивая на кумушек. – Прекрасна как морская нимфа.

Ни грамма ведь не соврал, она в самых обычных шортиках и укороченной футболке смотрится как усовершенствованная версия Барби. Рядом не стояла с этими сельскими простушками, пытающимися косить под городских, но промахивающимися по всем возможным пунктам.

– Нечаев, тебе всё весело?

Переключаюсь на фронталку так, чтобы оказаться с Демидовой в одном кадре.

– С тобой мне никогда не бывает скучно. Угадайте, куда мы едем? – это я обращаюсь к потенциальным пп20, которые будут смотреть сторис, после того как я его залью. – Всякие цацки красивые выбирать. Пока не точно, но есть вероятность, что на нашу свадьбу.

– Хорош нести чепуху, – накрывая камеру ладонью, Демидова вынуждает меня нажать “стоп”. – Не надо вводить людей в заблуждение.

– Какое заблуждение? По опросу восемьдесят процентов аудитории уверены, что мы и так давно встречаемся. Не стану же я их разубеждать, верно? – выгоняю мелочь из машины, галантно придерживая ей дверцу. – Направляй меня, моя прекрасная леди. Если вдруг захочется в аэропорт, загранка у меня с собой.

– Зато я свою не захватила, так что как-нибудь в другой раз, – пристраиваясь на пассажирском, отзывается она. – Выйди на трассу в город, дальше разберёмся.

– Как пожелаешь, – жух-жух и я уже за рулём, завожу двигатель и разворачиваюсь, объезжая вымытые дождями ямы и оставшихся на обочине свидетелей нашего побега. – Не могу не заметить, ты шикарно смотришься в моей машине. Прям будто в комплекте продавалась.

– Продавалась? – вкрадчиво уточняют.

Эм. Что, опять не то что-то вякнул?

– Не придирайся. Ты меня поняла. Это был комплимент.

– Да, и в этом весь ты. Сделать комплимент оскорблением – твоя фишка.

– Главное, она у меня есть, – чем дальше удаляемся от деревни, ныряя в кукурузные и пшеничные поля – тем становится легче дышать. И дело вовсе не в кондее, включённом на максимум. Не знаю, просто парит меня вся эта атмосфера деревенской глуши. И персоны, поселившиеся через забор. Кстати, о нём. – Как твой женишок отреагировал на то, что мы куда-то укатываем?

– У женишка есть имя.

– Да. Теперь есть. Но ты не ответила.

– Никак.

– Никак – в смысле, ему всё равно?

– Никак – в смысле он пока не знает.

– Ууу, а ты плохая девочка.

– Нечаев, оставь скабрезные умозаключения при себе. Будь добр.

– У меня так-то тоже есть имя, – замечаю я. А то всё Нечаев, Нечаев. По пальцам можно пересчитать, сколько раз она обращалась ко мне не по фамилии.

– Да. Я видела твой паспорт.

– Когда?

– Всякий раз, когда ты совал его мне, предлагая оставить автограф в графе “семейное предложение”.

– Могу ещё разок предложить. Мы как раз за платьицем катимся, я там себе и смокинг могу прихватить. Совместим приятное с полезным, ммм? Есть же у вас где-то ЗАГС или хотя бы МФЦ?

– А МФЦ зачем?

– Как зачем? Там тоже можно расписаться. Я промониторил. Только и жду сигнала.

Покачав головой, Демидова молча тянется к радио, переключая кнопки станций.

– Оставь, – торможу её, перехватывая за кисть, когда она попадает на нашу песню. Рука торопливо отдёргивается, прерывая контакт. Ну-ну. Делаем вид, что я чумной? Не надо брехать, знаю я, чего ты стремаешься.

Зато по салону теперь разливается мелодичный женский голосок, чередующийся с мужским и менее мелодичным. Моим, собственно. У нас как выходит: вроде бы и попса, но с уклоном в хопчик21. Иногда даже в репчик. Интересный микс, короче.

Где ты? С кем ты? Как ты?

Разбежались две судьбы.

Прости, но я говорила сразу:

Нам не по пути.

В этом некого винить

Ты и сам знаешь,

Так бывает:

Кто-то находит, кто-теряет.

– Это так странно, – с минуту вслушиваясь в свой куплет, подаёт голос Пуля.

– Слышать себя со стороны? – понимающе уточняю.

– Да. Словно бы ты, а словно и нет. И дело даже не в обработке.

Правильно. Её здесь толком и нет. У нас есть маленький бзик – мы против фанеры22. Пускай выступление выходит при этом неидеальным, пускай порой не дотягиваются ноты или вовсе шалит аппаратура, но никто не упрекнёт нас, что мы способны лишь открывать рот.

Каждая песня, каждый наш выход на сцену даёт эмоции. Каждую строку мы пропускаем через себя. Снова и снова. Зал это чувствует, поэтому отдача колоссальная. И вот это, наверное, самое крутое в том, что мы делаем.

Где ты? С кем ты? Как ты?

Я звоню, но в ответ гудки.

Мне плевать на твои слова,

Но ты права, ты была права.

В мокрых кроссах по лужам,

Забив на дождь,

Я иду к тебе

Вдоль ночных дорог…

– К этому быстро привыкаешь, – мне самого себя вполне норм слышать, за год в сольном плавании привык. Это Паулина крутится в большом мире шоу-бизнеса всего ничего, но и она обвыкнется.

Нет. Всё-таки, наша коллаборация23, на которой опять же я настоял – идеальная тема. Всего за несколько недель мы подняли мой весьма скромный из-за высокой конкуренции на рынке уровень ротаций24 до первых строчек хит-парадов. Не знаю, почему, но давно повелось, что девушка в группе самый беспроигрышный вариант.

Слишком быстро выезжаем в цивилизацию. Время беспощадно. Почему оно тянется там, где не нужно и так стремительно летит, когда просишь его притормозить?

– Куда? – тормозя на красном светофоре, киваю на таблички с указателями улиц.

– Навигатор показывает налево.

– Налево так налево. С тобой хоть сколько раз можно налево.

Чего, снова мимо? Молчание – золото, я понял.

Ещё через четверть часа петляний и остановок на пешеходках тормозим возле самого крупного и распиаренного в городе Свадебного Салона, приютившегося на первых этажах многоподъездных бетонных гусениц.

– А ты куда? – удивляется она, видя, что я собираюсь вылезать следом за ней.

– Что значит, куда? С тобой.

– Издеваешься?

– Разве что над самим собой.

Садо-мазохист, отвечаю. Никаких крюков и прищепок не надо, чтоб профессионально делать себе "бо-бо".

– Тим, не надо.

– Боишься передумать?

Ух, как молнии сверкают в этих ясных синих очах. Правда глаза колет, малыш?

– Как знаешь.

То-то же, а то артачится.

Входим под звон навесного китайского колокольчика в прохладное помещение, слепящее от преобладания белого. Слева, справа, впереди, везде – длинные стойки с десятками вешалок. Стены белые, пол белый, потолок белый. Да всё, твою мать, белое. Словно в сугроб вверх тормашками окунули.

Прямо со входа нас встречает молодящаяся продавщица в летах с таким слоем косметики, что кажется, будто башку присобачили на чужое тело. На лицо килограмма тоналки хватило, а на морщинистую шею нет, забавно.

Дамочка облизывает нас как только может. Сразу прочухала, что попались не скучающие зеваки, а потенциальные клиенты. Меня усаживают на диванчик возле примерочной, даже чай предлагают, Пулю же под локоток уводят вглубь зала, заговаривая зубы. Пошла втюхивать самые круглые ценники, сто пудово.

Сижу, чего остаётся. Под фоновую нудную музычку с намёком на Бетховена разглядываю стеклянную витрину со всякой мелочёвкой: статуэтками на торты, праздничными бокалами, диадемами и бабскими шпильками для причёсок. Попутно делаю несколько снимков. К сторис потом прикреплю в качестве пруфов25.

Паулина возвращается нескоро и сразу с трёмя вариантами, прячься со всем этим добром за шторой.

– Покажись только, а то сам приду, – напутствую её.

– Жениху нельзя видеть невесту в платье до свадьбы, – напоминает дамочка.

– Он не жених, – отвечает копошащаяся ширма.

– Пока что, – поправляю. – Но я в процессе решения этой проблемы, так что наряд берём на мой вкус.

– Обойдёшься.

– Сомневаешься в моём вкусе? Тогда почему носишь серёжки, которые я подарил?

Ширма молчит, зато продавец в ступоре.

– Эээ… Ладно… – мямлит она. – Девушка, вы скажите, когда помочь со шнуровкой.

– Уже, – занавеска уезжает на кольцах и Демидова предстаёт перед нами. Да… на это непросто… смотреть. Я думал, будет полегче.

– Как тебе? – поправляя спадающие с плеч рукава, спрашивает у меня Демидова, пока сзади с упорством садиста затягивается корсет.

– Ты очень красивая, – честно отвечаю. – Но тут дело вообще не в платье. Которое, на самом деле, полная лажа.

Паулина смущается, а вот дамочка обижается.

– Почему это лажа? Отличное платье, последняя коллекция. Только недавно завезли.

– Ага. Отличное для тех, кто хочет быть похожей на сахарную вату. Слишком пышные юбки и слишком глубокое декольте. Будь твоя грудь больше, пришлось бы её постоянно ловить.

– Меня вот тоже юбки смущают, – соглашается Пуля. – Все кусты соберу. Я думала о чём-то попроще и попрактичнее. Ой, – охая, вздрагивает Пуля, хватаясь за бока. – Может послабее?

– Если слабее, вот здесь и здесь будет некрасиво торчать, – назидательно изрекает дамочка.

– А так я уже пошевелиться не могу.

– Красота требует жертв. Все невесты через это проходят.

– Все да не все. Она же сказала – ей нужно что-то более практичное, – холодно замечаю я.

– Зато посмотрите только какая она принцесса! А вы говорите, попроще.

Какая настырная. То ли ради процентов втюхать надо свою последнюю коллекцию, то ли просто сама по себе такая надоедливая.

– Вот и оставьте этот кошмар швейного цеха принцессам. А Пуля – леди. Ей эта тряпка половая не нужна, – встаю с дивана, разглядывая другие два варианта. Не, та же беспонтовая хрень. – Раздевайся. Эти можешь даже не пробовать, тоже самое будет. Ща что-нибудь принесу, – велю Паулине, утопывая в мир ванили.

– Вы уверены, что он не ваш жених? – слышу позади себя.

– Точно.

– Занимательно.

Не отвлекаюсь, въедливо осматривая манекены и перетасовывая варианты, сваливающиеся с вешалок из-за отсутствия лямок. Почему так много пышности? Другое из принципов не штампуется? А, не. Вроде нашёл.

– У тебя же сорок второй? – кричу на весь зал.

– Да.

– Большинство представленных моделей идут сразу на несколько размеров, – подгукивает растерянная мадам, во владениях которой беспардонно хозяйничают.

– Я заметил, – задумчиво выбираю между двумя вариантами, крутя их и так, и эдак, но всё же останавливаюсь на одном. С ним и возвращаюсь. – Почему до сих пор не голая? Где моя любимая родинка у пупка? – строго прицыкиваю смутившейся Демидовой. – Марш переодеваться.

– Можно чуть меньше командорских замашек?

– Можно. Буду нежен и ласков, но наедине, – вручаю ей наряд, сопровождая в примерочную лёгким пинком. Для ускорения. – Вперёд, вперёд. Мне ещё сиги купить надо. Курить хочу, сдохнуть охота.

– Нечаев, ты…

– Знаю, знаю, – охотно соглашаюсь, снова задёргивая за ней штору. – Невыносимый, но чертовски обаятельный. Именно за это ты меня и любишь, – подмигиваю вконец охреневшей продавщице. – Не обращайте внимания. Это у нас такая прелюдия.

– Ага…

Ждём.

И ждём.

Долго ждём.

По ту сторону уже и шебуршаться перестали, а мы всё ждём. Просовываю голову, чтобы проведать обстановку.

– Ну как там? Влезла или размер не тот?

– Тот, – разглаживая широкий атласный пояс под грудью, кивает Паулина, задумчиво разглядывая себя в зеркало.

– И как?

– Честно? Мне нравится.

– Погодь, молнию застегну, – прячу выглядывающего на обнажённой спине павлина за ажурной драпировкой, финальным штрихом пропуская жемчужную пуговицу через петельку под шеей, и тоже оцениваю результат. Мягкие складки на юбке, длина на ладонь ниже колена и кружевной полупрозрачный верх, кокетливо прикрывающий декольте. – Да. Мне тоже нравится.

Ни миллиона слоёв фатина, ни дешёвых страз. В этом платьице нет нагромождения. Само по себе оно максимально простенькое, без вычура, не белого даже, а светло-кремового оттенка, но на точёной фигурке Паулины смотрится как винтажный дорогой наряд. Вот это действительно её.

Кто бы что ни говорил, но не всегда одежда красит человека. Иногда схема работает строго наоборот.

– Я же говорю, леди. И как бы ты не брыкалась, – приобнимаю её за талию, прижимая к себе и утыкаясь носом в распущенные волосы. – Моя леди.

Не могу удержаться, это сильнее меня. А у неё не хватает духа отстраниться. Я ведь вижу её взгляд в отражении и слышу как сбивается с ритма размеренное дыхание.

Мы это неоднократно проходили. Понятия не имею, как у Демидовой так долго получается обманывать себя, но со мной этот номер не прокатит. Я давно изучил её “от” и “до”.

– Не надо.

Ожидаемо. Поцелуй меня она – вот тут бы я удивился.

– Почему?

– Ты знаешь, почему.

– Давай, ещё скажи, что неприятно, – нашариваю тонкие пальчики, прижатые к животу, и сплетаю со своими.

– Это неправильно.

– Что неправильно? Постой так всего минуту, большего уже даже не прошу, – послушно стоит, а грудная клетка ходит ходуном. – Чувствуешь?

– Чувствую, что?

– Всю глупость того, что собираешься свершить? Откажись от затеи со свадьбой. Пока не поздно.

– Чтобы потом, что? Выйти замуж за тебя?

– Именно.

– А дальше? – Пуля выскальзывает из объятий, разворачиваясь ко мне и руша приятное мгновение особого единения. – Как быстро спортивный интерес пройдёт и станет скучно надрываться дальше?

– Да откуда у тебя такая уверенность, что у меня один только спортивный интерес?

– Может, потому что ты мне уже доказал всю серьёзность своего намерения?

Да ёпт твою мать. Почему все подобные разговоры из раза в раз упираются в одну и ту же точку.

– Это было давно. До всего.

– Это было в тот же день, когда ты впервые признался мне в любви.

– Тогда было всё несерьёзно, по-ребячески.

– А сейчас серьёзно?

– Ты даже не представляешь, насколько.

– Ты прав: не представляю. Я просто наивно полагала, что втирая кому-то о чувствах, с другими не спишь. Ни по очереди, ни уж тем более вместе.

Пздц. Тот треклятый спонтанный тройничок мне теперь что, будут вспоминать до гробовой доски?