Я выхожу замуж (СИ)

Глава 18

— А как тебе этот? — Миа надела уродливый шлем, который был ей явно велик, и стала похожа на оскалившегося инопланетянина с дредами.

— Ты это серьезно? — скептически спросила Лиззи.

— А что? Неплохо же? — Подруга встала перед зеркалом. — Будешь пугать Дэвида по ночам, если он снова натворит какую-нибудь пакость.

— Да, а если меня увидит Мэри Энн, то станет заикой, и меня лишат родительских прав.

— Какая ты скучная, Лиз! — Миа сняла «монстра» и поправила прическу, если можно было так назвать процедуру взъерошивания волос пальцами. — Пожалуй, я сама его куплю.

Лиззи улыбнулась. Было приятно ощущать, что жизнь вернулась на круги своя. Их брак с Дэвидом снова вошел в привычное русло, но уже без всяких недосказанностей. Все свободное время он проводил с семьей. В доме царили уют и гармония.

Маленький червь сомнения еще точил ее изнутри, но с каждым днем становилось все легче. Не оглядываться назад, решила она для себя, жить настоящим и смотреть вперед.

Когда-то ее жизнь больше напоминала ад, а потом серую унылую пустыню, в которую ворвался Дэвид, разукрасив ее яркими красками всевозможных оттенков. Все происходило слишком быстро. Лиззи не была готова к такому количеству событий — свадьба, беременность, возвращение Сэм, свой дом, друзья, семья. Разрушить все в один миг было бы легче, уйдя от мужа, чем постараться сохранить брак. Но она выбрала второе, решив, что лучше жертвовать мелочами на пути к счастью, чем бродить в пустоте под девизом «Нечего терять», как это делает Сэм.

Возвращение настоящей Мии стало настоящим праздником для души. Больше не было унылой бледной девушки, раздражающейся по каждому поводу. Миа Сандерс, став самой собой, таскала Лиззи по магазинам, ночи напролет танцевала с Франсуа в ночных клубах, попутно заводя друзей, и, кажется, закрутила роман… По крайней мере, в данный момент она снова отошла в сторонку, как только зазвонил ее мобильник, и говорила довольно тихо и без привычной жестикуляции.

— Выбрали что-нибудь? — спросил продавец.

— Да, я возьму этот, — Лиззи указала на черный матовый шлем, который примеряла несколько минут назад.

— Отличный выбор, — кивнул парень.

Пока она оформляла покупку, подошла Миа с улыбкой, которую можно было назвать загадочной. Про зеленый шлем с дредами она явно забыла. И слава Богу! Что-то подсказывало, что в случае приобретения первой жертвой ночного кошмара стал бы Франсуа. И он бы точно не обрадовался подобному подарку. К тому же, до Хэллоуина еще далеко.

Спустя полчаса, сидя за чашкой горячего шоколада в кафе, Лиззи не выдержала:

— Ну, расскажешь ты мне, кто этот таинственный мистер икс?

Миа сделала несколько глотков своего напитка, а потом восторженно прощебетала, глядя куда-то за спину Лиззи:

— О, посмотри, какой потрясающий жакет у дамы за тем столиком! Смотрится чудесно! А какой цвет, мне он всегда нравился!

— Миа.

— Хотя, он ее немного старит. А вот мне бы подошел просто идеально, не находишь?

— Миа!

— Ну что? — беззлобно огрызнулась девушка, сбросив фальшивую улыбку.

— Я спросила, — Лиззи позволила себе немного едкого сарказма в голосе, — кто этот таинственный мистер икс, с которым ты говорила по телефону.

— Ах, это, — Миа небрежно махнула рукой, — просто знакомый, хотел узнать, почему мы не пришли в клуб в субботу.

— Неужели? И именно поэтому ты все время убегаешь, когда он звонит, дергаешься от каждого присланного сообщения, и если сообщение не от него, на твоем лице появляется такая разочарованная мина, что и дурак бы догадался!

Лиззи удовлетворенно кивнула, заметив, как глаза подруги удивленно расширились, а щеки покрылись румянцем.

— Что, так заметно? — смущенно спросила та.

— Поверь, уж я-то хорошо знаю все симптомы.

— Кажется, я влюбилась. — Миа повертела в руках полупустую чашку, рассматривая ее содержимое. — Странно, правда? Я всегда думала, что буду любить только Франсуа, а теперь… Всего несколько недель прошло, а я уже чувствую, что жить без него не могу!

— Сэм бы сейчас спросила: «Надеюсь, на этот раз ты предохранялась?» — Лиззи скопировала интонацию сестры.

— Нет конечно!

— Миа, ты хочешь, сказать, что не подумала о…

— Нет! — Девушка расхохоталась, а потом понизила голос. — Я не предохранялась, потому что мы еще… В общем, еще ничего не было.

Из груди вырвался вздох облегчения. Слава Богу, в этот раз у подруги хватило ума не торопить события. «Можно подумать, ты была самой умной и осторожной, — ехидно напомнило внутреннее Я, — Мэри Энн тому прекрасное доказательство». Лиззи мысленно отмахнулась и уже хотела начать допрос с пристрастием, но планы нарушил звонок от няни. Выслушав, она коротко бросила:

— Уже еду! — и быстро встала.

— Что-то случилось?

— Кажется, у Мэри Энн поднялась температура, мне срочно нужно домой. Ничего, если…

— Конечно! — воскликнула Миа. — Немедленно езжай, я посижу еще немного, а потом возьму такси.

— Спасибо! — Лиззи поцеловала подругу в щеку и выбежала вон.

***

Обжигающий шелк волос скользнул по плечам, когда ее губы коснулись его груди. По телу пошли мурашки, неоконченная мысль канула в лету, а от возбуждения внутри разлилось приятное тепло. Она спускалась все ниже, лаская кожу, увлекая за собой золотистый водопад, струящийся по груди. Гладкие, блестящие, словно расплавленное золото. Ему хотелось запустить в них пальцы, ощутить мягкость, привычно погладить, но Дэвид не сделал этого. Сейчас они ласкали его живот, в то время как влажный уже язык дразнил восставший, истекающий смазкой член. От такого сочетания голова шла кругом. Черт возьми, это просто волосы! Легкие, скользящие по коже, живые. Лиззи не стала задерживаться на одном месте и двинулась ниже, прокладывая дорожку горячих поцелуев по внутренней стороне бедра, и… Вот оно! Жидкий шелк коснулся чувствительной головки, и Дэвид зашипел, стиснув зубы. Это было так невыносимо, что он не выдержал и потянул ее вверх, невзирая на тихий смех. Она знала, что он чувствует, специально дразнила его так, и ей удалось в полной мере.

— Что ты делаешь со мной? — выдохнул он в чувствительный участок над ключицей, ощутив легкую дрожь.

Лиззи прекратила смеяться и задышала глубже, послушно изгибаясь в его руках, отвечая на каждую ласку.

В очередной раз Дэвид восхитился ее открытости и отзывчивости в постели. Нежная, доверчивая, желанная. Он гладил и ласкал ее — руками, губами, языком, наслаждаясь каждым стоном, каждым движением пальцев, стискивающих его плечи, запутывающихся в волосах на затылке, притягивающих его голову ближе.

— Дэвид, — шептала она, — Дэвид, Дэвид, — и в звуке его имени заключалось все — мольба, признание в любви, боль неудовлетворенного желания, и что-то большее, чего не выразишь словами.

Никто и никогда не произносил его имя так, как она. Так, словно он Бог, центр вселенной, рай, ад и смысл всего сущего. От этого срывало крышу.

Дэвид вошел в нее одним резким толчком, пытаясь дать все то, о чем она просит. Пальцы переплетались на смятых простынях, бессвязный шепот тонул в тихих стонах, прерывался поцелуями и ускользал куда-то в неизвестность.

— Дэвид, — ее голос сорвался, и он понял, что она уже на краю и стал двигаться быстрее, настойчивее, глубже, унося обоих в бешеный водоворот раскаленных ощущений, оголенных эмоций, сладострастных криков.

Лиззи запрокинула голову и забилась под ним. Дэвид уткнулся в шелк волос и где-то за гранью разума понял, что никогда ее не отпустит. Потому что любит так сильно, как не любил до сих пор…

Два часа назад он примчался домой, переполненный страхом за Мэри Энн. Сначала плохой аппетит и повышенная температура, а потом малышку и вовсе стошнило. Ему мерещились самые страшные диагнозы до тех пор, пока доктор Сэндлер не приехал и не развеял все страхи.

Лиззи при этом выглядела абсолютно спокойной. Спустя полчаса, когда Мэри Энн спокойно спала, она уже звонила Кристине, чтобы сообщить ей новости, и они долго разговаривали о детях, о коликах, подгузниках, прорезывающихся зубах и прочих ужасах. Брр! Из обрывков беседы он узнал, что его собственные молочные зубы прорезывались долго и болезненно, что лишило его мать и отца сна и отдыха на какое-то время, а вот расчудесная сестренка Миа прошла этот период легко, не причиняя никому никаких беспокойств. Это же Миа! Даже стало обидно на доли секунды.

Однако его жена знала, как привести его в норму, поэтому сейчас Дэвид блаженствовал, глядя в потолок. Пальцы лениво скользили по гладкой спине любимой женщины, лежащей на его груди. Разгоряченная кожа, покрытая тонкой пленкой пота, просилась в душ, но ему не хотелось покидать постель.

— Сегодня я узнала потрясающую новость, — нарушила молчание Лиззи, не поднимая головы.

— Что еще натворила моя сестричка? — В голову пришла дикая мысль. — Только не говори, что она опять собралась замуж!

— Нет, но, кажется, она влюбилась.

Дэвид мысленно застонал. Особой разницы он не видел. Его сестре снова кто-то вскружил голову, а это означало, что его собственной несчастной голове достанется дополнительная боль. Вопрос с беременностью и Билли решился сам собой, что избавило их от лишних проблем, только вот гастроли группы несколько раз сорвутся, и контракт со студией «случайно» разорвут. Свадьбу с Франсуа отменили, и он уже вздохнул свободно, но вот опять! Его сестра снова влюбилась!

— И кто он? — голос прозвучал как надо — спокойно и отстраненно. — Один из ее новых знакомых? Они с Франсуа неплохо проводят время, насколько я знаю.

— А вот этого узнать я не успела. Позвонила мисс Моррис, и я помчалась домой. — Лиззи подняла голову и хитро прищурилась. — Но в самое ближайшее время я узнаю, кто он. У меня есть план…

***

Кристина стояла у окна, все еще задумчиво улыбаясь своим мыслям. Время летит так быстро! Еще совсем недавно она была неопытной девчонкой, влюбившейся в горячего байкера и запутавшейся в сетях, умело расставленных расчетливым бизнесменом. А сейчас у нее двое взрослых детей и маленькая внучка, растущая не по дням, а по часам. Путь, который казался когда-то долгим и сложным, остался позади, и, оглядываясь назад, она понимала, что уже не имеет смысла жалеть о прошлом. Дэнни не оставил ее. Он всегда будет с ней. Находясь рядом, общаясь с Лиззи и Сэм, глядя на Мэри Энн или же слушая о том, как она растет с каждым днем, Кристина чувствовала эту связь еще сильнее. И Брэд всегда будет с ней в ее детях. В империи, которую передал сыну. В характере Дэвида, в цвете глаз и улыбке Мии…

Мэри Энн их внучка — ее, Дэнни и Брэда. Если бы мужчины были живы, что бы они сказали, увидев плод своей непримиримой вражды? Хотелось бы взглянуть на это, усмехнулась она про себя, но тут же погрустнела. Оба ее бывших мужа мертвы. Малышка никогда не увидит своих дедушек. И, возможно, повзрослев, даже не вспомнит ее — Кристину.

Люк мгновенно почувствовал перемену и оторвал взгляд от почты, которую просматривал. Как преданный пес, настроенный на эмоциональную частоту хозяина — мелькнула мысль в голове, но она отвергла подобное сравнение. Этот мужчина значил намного больше.

— Жалеешь, что не сказала? — спокойно осведомился он.

— Нет.

Стальные глаза слегка сощурились, и Кристина уже решила, что муж промолчит, как и всегда, но он ее удивил.

— В таком случае я сам им скажу.

— Что? Даже не смей, Люк!

— Либо я позвоню Дэвиду, — продолжил он, как ни в чем не бывало, — либо ты позвонишь сама.

Она поняла, что он не оставляет ей выбора, и процедила сквозь зубы:

— Я скажу сама.

— Хорошо, — Люк опустил взгляд и снова занялся почтой, — и сделаешь это в ближайшие дни.

Ей захотелось стукнуть его, но вместо этого она подошла к дивану и уселась, завернувшись в шерстяной плед.

— У них и так проблем много, — начала она.

— Насколько я знаю, у них все замечательно, — парировал муж, не поднимая головы.

— Я люблю тебя, но временами ты меня бесишь!

— Гхм, — неопределенно раздалось в ответ.

Подушка, запущенная в его сторону, пролетела мимо и чуть не сбила со стола чудесную китайскую вазу, которую Кристина купила на аукционе «Сотбис» в Нью-Йорке. Только такая мазила, как она, могла промахнуться по такой крупной мишени, как Люк. На улице его внешность внушала людям подсознательный страх — широкие плечи, стальные мускулы, подбородок с массивной челюстью, и глаза — хищные, серо-голубые и прозрачные, словно лед. Тем, на кого он обращал свой холодный стальной взгляд, сразу же хотелось поежиться. Но ей он внушал лишь чувство безопасности, спокойствия и тепла. Люку не нужно было доказывать ей свою любовь — он уже неоднократно сделал это в прошлом, бросаясь за ней и в огонь, и в воду, подставляя собственное тело под пули, предназначенные ей. И сейчас Кристина знала — он останется с ней рядом, до конца, что бы это ни значило. И была благодарна…