Ярко пылая

сказала Элинор. - Мистер Херви, капитан Гораций.

Стратфорд пожал капитану руку.

- Очень вам благодарен, сэр, и мои поздравления капитану Рамси. Я должен доставить мисс Пемброук прямо в Адмиралтейство.

- Вы не должны делать ничего подобного, мичман, - ответил Гораций. - Как сказала Элинор, я не могу появиться в Адмиралтейском Доме в этом наряде!

Стратфорд удивленно посмотрел на нее.

- Я не могу поверить, что вы способны думать о том, как одеты, после того, что произошло, Эль... мисс Пемброук!

- Тем не менее, я была вынуждена носить мужскую одежду слишком долго, и я настаиваю на том, чтобы быть одетой должным образом, прежде чем поприветствую адмирала.

- Я думаю, вы отлично выглядите, - пробормотал Стратфорд и вздохнул. - Отлично. Мы можем отправиться в Кингстон, но вы купите первое платье, которое мы найдем, а потом мы уйдем. Многие хотят увидеться с вами.

Ее собственное беспокойство грозило задушить ее.

- Мы поторопимся, - ответила она.

«Мне нужно поблагодарить кого-то за то, что я выжила.»

Потребовалось некоторое время, чтобы найти приемлемое платье. Кингстон не был настолько восприимчив к чувствам англичан, как Гамильтон, и Элинор должна была зависеть от очарования Стратфорда, чтобы убедить лавочника помочь им. И, в конце концов, Элинор была одета, хотя и несколько необычно, в строгое коричневое хлопчатобумажное платье и надлежащее нижнее белье. Хотя купленная ею сорочка не позволила чувствовать себя уверенно и заставила пожалеть о потере старого гардероба.

Она почувствовала неожиданный укол сожаления, сняв одолженную униформу и вспомнив, как ее старая стала защитой во время кораблекрушения. Элинор была полна решимости больше никогда не надевать подобное, так как большая часть воспоминаний была связана с Кроуфордом и «Славным». Она собиралась противостоять ему и заставить заплатить за то, что он отказался ей помочь в минуту смертельной опасности. Эта мысль наполнила ее неистовым удовольствием.

Она вышла из большой каюты, чтобы найти капитана Горация, который ждал ее, засунув большие пальцы рук за пояс, и Стратфорда нетерпеливо расхаживающего взад и вперед.

- Я не знаю, почему женщины так долго одеваются, - сказал он.

- Я не сомневаюсь, это загадка века. Прощайте, капитан Гораций, и еще раз благодарю вас за мое спасение.

Гораций сжал ее протянутую руку и поклонился.

- Не думайте об этом, моя дорогая. Желаю удачи у адмирала.

Элинор едва успела забрать свою ладонь, прежде чем Стратфорд обнял ее за талию, и в мгновение ока они оказались в ограничительной комнате на «Афине».

- Но, - Элинор удивилась, - вы сказали, прямо в Адмиралтейство.

- Ну, это были приказ Адмиралтейства, а приказ капитана должен был привести вас сначала сюда, - ответил Стратфорд с дерзкой улыбкой. -

Не думал, что вы будете сильно огорчены.

- Нет, действительно, - сказала Элинор, ее сердце колотилось без всякой причины доступной для понимания. Ей захотелось снова увидеть Рамси и поблагодарить его за то, что он не потерял веру в нее, но как она могла выразить свою благодарность?

Вот и все. Благодарность. Она не возражала против его присутствия в своей жизни, но это слово заставило ее кожу пылать. Этого ее отец всегда требовал от нее. Испытывая благодарность к своему дорогому другу, хотя были преграды между ними, но именно это заставило ее почувствовать себя неловко, увидев его снова. Ей просто нужно было притвориться, что этого не было. Она не позволила бы благодарности разрушить их дружбу. Сердце Элинор не переставало колотиться.

Она шагнула через столовую за Стратфордом так быстро, как позволяла узкая юбка. Возможно, в конце концов, смена формы на платье, было ошибкой... но нет, показывать ноги всем, кто хочет посмотреть, не стоило свободы передвижения. Нижняя палуба, дверь в оружейную, лестница на верхнюю палубу - они пережили больше схваток, прежние чистые доски настила были покрыты шрамами от оружейных кареток, отскакивающих от взрыва, но все это было так знакомо, что она хотела заплакать снова.

- Миледи! Мисс Пемброук!

Она не могла определить, кто закричал первым, но в одно мгновение палуба задрожала от криков десятков мужчин, а потом она действительно заплакала. Ноги стучали, и люди толпились на дорожке, размахивая руками и смеясь, и она махала им и вытирала слезы счастья, а затем смеялась над собой за то, что была так тронута приветствием и радостью моряков.

- Пойдемте, Элинор, - сказал Стратфорд, потянув ее за руку, и она в последний раз помахала офицерам рукой и позволила провести ее через вестибюль в большую каюту, где стоял Бомонт, выглядывающий из окон, а Рамси сидел за столом, над какими-то бумагами с ручкой в ​​руке. Он поднял глаза, когда они вошли, и она не знала, что почувствовала, когда он приветствовал ее одной из этих кривых улыбок.

- Мисс Пемброук, - сказал он, - добро пожаловать обратно.

- Это так... приятно видеть вас, капитан, - сказала Элинор, чувствуя слез на щеках. Она протянула ему руку. - Я понимаю, что вас я обязана благодарить за спасение.

Он сжал ее руку, обняв своими ладонями, коротко сжал, а потом отпустил. Его твердое, теплое рукопожатие дало ей больше тепла, чем в тот момент, когда «Сирена» виднелась на горизонте, и она не хотела отпускать ее.

- Я знал, что вы не погибли. Все остальное было просто мелочью. Садитесь, пожалуйста. Мистер Херви, спасибо вам за ваши услуги. Вы свободны.

- Сэр, - откликнулся Стратфорд, затем повернулся на каблуках и ушел, но не раньше, чем подать шляпу Элинор.

Рамси посмотрел на него с недовольным видом.

- У этого молодого человека слишком много энергии, - сказал он.

- Вероятно, это к лучшему, если вы можете использовать его, -

сказал Бомонт.

- Несомненно, - Рамси встретил взгляд Бомонта, и Элинор не могла прочитать эти взгляды.

Бомонт снова оглянулся в окно и сказал:

- Дайте мне знать, как это происходит, если эти списки сработают.

И вышел из комнаты.

- О каких списках идет речь? - спросила Элинор.

Рамси пожал плечами.

- Магазины, принадлежности. Проверка журнала преследователя, двойная проверка списка часов. Иногда все это нужно делать сразу. Это неважно.

Он отодвинул бумагу и откинулся на спинку стула. Его глаза выглядели усталыми, как будто он провел последние три дня без сна.

- Как Провидец нашел меня, Капитан? Вы говорили, что ему нужно на чем-то сосредоточиться.

Он усмехнулся.

- У меня остался ваш зонтик. Затем я преследовал Необычного Провидца адмирала, пока он не получил полезное видение вашего местоположения. Хотя я полагаю, что самое полезное видение первое, которое доказало, что вы не умерли, и я не терял время зря. Похоже, на это потребовалось полжизни.

- Я чувствовала то же самое. Это были долгие три ночи, и... о, капитан, я нашла крепость пиратов! - она подошла к тому, чтобы забыть о своем беспокойстве, вернувшись домой, и теперь это было единственное, о чем она могла думать.

Рамси посмотрел на нее прищуренными глазами.

- Какую пиратскую крепость?

- Место, где Рис Эванс и Братья Побережья составляют свои планы и откуда отправляют свои приказы. Я нашла его, капитан. Это прямо здесь, под боком адмирала Дарранта, и едва ли он что-то предпримет, чтобы уничтожить их! Разве капитан Гораций не сказал адмиралу?

- Пиратская крепость, - Рамси провел руками по волосам. - Мисс Пемброук, вы уверены, что ваши испытания не...

- Вы верили, что я не мертва, и теперь вы не можете доверять тому, что я узнала? Подлое поведение, капитан.

- Я... нет, вы правы, - он встал и пошел туда, где стоял Бомонт. -

Кроуфорд был ужасно настойчив, говоря, что вы мертвы, понимаете, - сказал он, как будто это был разговор, который они вели. - И было очень приятно доказать, что он не прав, но я действительно удивлялся его уверенности, а затем его испуганному виду, когда он узнал правду.

- Это потому, что капитан Кроуфорд - крысиный ублюдок, который оставил меня умирать на тонущем корабле, - сказала Элинор. Воспоминание снова ее разозлило.

Рамси повернулся к ней, глаза пылали, и сказал:

- Что он сделал?

- Он говорил со мной, смотрел мне в глаза, когда Ограничивающий увел его, и не отослал его назад, хотя знал, что я жива и лишь слегка ранена. Уверена, что это против какого-то военного или другого закона, не так ли? Потому что я бы с радостью увидела, как его повесили...

Рамси вернулся и взял Элинор за плечи, довольно грубо.

- Он оскорблял вас?

- Нет, капитан, мы просто недолюбливали друг друга, и это переросло в ненависть, и он говорил вещи, которые я не смогла стерпеть. И тогда он оставил меня умирать.

Рамси отпустил ее и сказал:

- Прошу прощения, мне не следовало бы спрашивать у вас, но я... Вы знаете, я не люблю Кроуфорда, но я предположил, что он не воспользуется вами.

- Нет, он не воспользовался. Я думаю, что жалею, что он не умер, когда «Славный» потонул, и теперь я чувствую себя виноватой за такие кровожадные мысли.

- Тогда мы оба виновны в этом, - Рамси снова повернулся к окну и тяжело опустил руки на подоконник. - Мисс Пемброук, - сказал он, - мы не сможем выдвинуть против него это обвинение.

Элинор вскочила и опрокинула стул.

- Как? Но... разве он не несет ответственности за то, что он сделал? Я совершенно готова свидетельствовать.

Рамси повернулся к ней лицом, прислонившись к подоконнику, скрестив руки на груди.

- Ваше слово против его, и он по-прежнему использует своего дядю.

Элинор тяжело стукнула о стул подошвой башмака, заставляя его скользнуть на дюйм или два в сторону двери.

- И все же он должен столкнуться с военным судом за то, что потерял свой корабль. Думаю, что я, по крайней мере, столь же ценное оружие, как и «Славный».

- Вы не оружие, - сказал Рамси. -

Хотя адмирал Даррант мог бы ответить на этот аргумент, мне больно это признавать.

- Тогда это аргумент, который мы используем.

- Мисс Пемброук, я не думаю, что хорошо объяснил. Вы обвиняете Кроуфорда в покушении на убийство. Вот что это такое. Он, конечно, будет отрицать все, и адмирал примет его сторону, даже зная правду о том, что произошло. Учитывая это, адмирал Даррант и Кроуфорд предстанут перед гражданским судом за соучастие в покушении на убийство Необычного. Все это означает, что если вы или я попытаемся затронуть этот вопрос, мы можем столкнуться с какими-то фатальными происшествиями, которые раскроют ваш секрет. Так что нет никакого способа увидеть, как Кроуфорд получает справедливое наказание за то, что он сделал с вами.

- Я не верю, что не будет военно-полевого суда, по крайней мере, можно доказать, что он был небрежен в бою?

Рамси покачал головой.

- Возможно. Ему следовало знать, что «Олимпия» захвачена пиратами. О каждом из наших кораблей, который пропадает без вести, сообщается флоту. Кроме этого, я не могу ничего сказать. Я не слышал никаких слухов о халатности.

- Но он... он проигнорировал их отсутствие сигналов! Он позволил им поступить неправильно...

- Ничего, мисс Пембрук. Ни одного слова. Я утешаюсь тем фактом, что у адмирала Дарранта нет корабля, чтобы его отдать.

- Но я могу свидетельствовать на военном суде, не так ли? Я все поняла, капитан!

Рамси протер глаза, как будто они болели.

- Ваш статус на флоте неоднозначен. Адмиралтейство станет утверждать, что вы не можете давать показания, потому что вы не офицер или потому, что вы не мужчина. Первый Лорд может даже подумать, что он делает вам одолжение, сохраняя ваше существование в секрете, а не то, что сейчас имеет значение.

Она почувствовала, как холодок пробегает по её спине.

- Что вы имеете в виду?

- Боюсь, это моя вина. Спасти вас, означало, что больше людей должно было узнать вашу личность, и почему было так важно, чтобы мы вас нашли. Капитан Гораций, Необычный и два других Провидца в Адмиралтействе... их не много, но вы знаете, как трудно сохранить тайну, как только люди ее узнают.

Теперь она чувствовала себя больной, как же холодно. Так она была оружием, в конце концов.

- Я полагаю, что я достаточно ценна, чтобы компроментирование моей личности того стоило, - сказала она.

- Так думает адмирал Даррант. Уверяю вас, ваше спасение было важным для... каждого человека на этом корабле.

Она вспомнила приветствие, которое дарили ей моряки, улыбка, с которой он встретил ее, и сразу почувствовала себя лучше.

- Я так сильно скучала по вам, - сказала она и наклонилась, подходя к своему стулу, садясь и скрещивая пальцы коленях. - Капитан Рамси, - сказала она, глядя вниз на ее руки, - почему вы не вернули меня сюда сразу?

Рамси молчал так долго, что ей стало интересно, возможно, она недостаточно громко говорила. Она подняла голову и увидела, что он снова повернулся к окну, склонив голову.

- Я пытался, мисс Пемброук, - тихо произнес он. - Бог знает, сколько я пытался. Я аргументировал это всем, кого знал в Адмиралтействе. Я спорил с Первым Лордом. Лорд Мелвилл был чрезвычайно добр, но отказался отменить приказ адмирала Дарранта на основании... Я не помню, какая-то чепуха или что-то о юрисдикции, я уверен, что Первый Лорд игнорировал ее многое количество раз, когда это устраивало его.

- Тогда...

- С чем это связано, так это то, что Первый Лорд назначил вас на «Афину», потому что мне было удобно, а не потому, что она была превосходным кораблем, наиболее приспособленным к вашим способностям или чему-либо еще, вот что он сказал в тот день. Вы были столь же взаимозаменяемы, как и любой из нас, и я никогда не должен был побуждать вас верить в иное.

Элинор сжала руки так крепко, что они онемели.

- Я понимаю, что мне приказывают служить там, где адмиралтейство укажет, - сказала она, - но я не вещь, и не верю, что я взаимозаменяема. На этом корабле мои способности всегда будут наиболее эффективно использоваться. Если бы это была «Афина», а не «Славный», который столкнулся с тем пиратским кораблем, даже если бы у нас не было других Поджигающих, кроме меня, это сражение закончилось бы теми пиратами на дне моря, потому что я знаю и доверяю вам и всем, находящимся на этом корабле. И я бы не стала бороться за недостатки моих товарищей. И вас бы не обманули такой простой уловкой. Кроуфорд дурак, и он достоин, чтобы у него не было корабля, хотя я не могу этого желать, - она подошла к Рамси и положила руку ему на плечо. - Я не позволю адмиралу снова отстранить меня от «Афины», - сказала она.

Он слегка повернул голову, достаточно, чтобы его глаза могли встретиться с ней.

- И что заставляет вас поверить, что у вас есть эта сила?

- Потому что я думаю, что он боится меня, и думаю, что могу использовать это. Потому что я заставлю его увидеть причину. Я выживала три дня на этом острове, капитан. Меня преследовали пираты, и я спала в трещине в скале, когда они охотились на меня. Адмирал Даррант даже рядом с этим не стоял.

Рамси отвернулся, когда она произнесла слово «пираты», и теперь он издал длинный вздох, который звучал так, словно он исходил из глубочайших глубин его души.

- Мне хотелось бы услышать эту историю, - сказал он, - однажды в далеком будущем, когда мы сможем смеяться над тем, как близко вы были к смерти. Но сейчас я думаю, что вы должны увидеть Хейса, и тогда мы должны поговорить об том, что вы обнаружили, и тогда мы сможем решить, как вы должны говорить с адмиралом.

Глава

девятнадцатая, в которой Элинор боится адмирала в его логове

Элинор почувствовала нехватку своего гардероба в тот момент, когда она вышла из камеры ограничения Адмиралтейства. Многие слуги и рабы, проходящие по коридору, обходя вокруг нее с опущенными головами, носили платья или юбки, сделанные из того же коричневого хлопка, что и ее наскоро купленная одежда. Волосы у нее были собраны в прическу только теми булавками, которые она смогла отыскать в своей спальни на «Афине». Смущенная своей небрежностью: ей пришлось заплести волосы в косы, как перед сном, не оставлять же их распущеными, как у ребенка. Она хотела - нуждалась - раздавить адмирала Дарранта, отбросив шутки в сторону.

- Но... вы должны меня сопровождать! - воскликнула она Рамси.

- Меня не вызвали. И я не ваш командир, пока дело не коснулось адмиралтейства.

- Я... - во всех ее фантазиях, когда она сталкивалась с Даррантом, Рамси стоял рядом с ней. Теперь все ее гордые слова о том, чтобы встать перед адмиралом, вылетели из окна вслед за соленым бризом.

Рамси крепко взял ее за плечи, его голубые глаза сосредоточились на ее лице, руки словно якорь.

- Мисс Пемброук, вы более чем равны ему, и, более того, правда на вашей стороне, и это всегда, кажется, дает вам уверенность. Это не может быть хуже, чем входить в зал заседаний Адмиралтейства в Лондоне и говорить лорду Мелвилю, что вы хотите служить на флоте, не так ли?

Она смеялась.

- Нет, я полагаю, нет. Но, если Кроуфорд там, мне будет трудно не плюнуть ему в лицо.

Он отпустил ее и еле заметно улыбнулся.

- Если сделаете это, я буду очень сожалеть, что не увидел.

Теперь она шла к прихожей впереди Стратфорда следующего сзади, ее шаги были медленными и тихими. Смелые слова в сторону, она не ожидала этой встречи. Если она не сможет убедить Дарранта в необходимости напасть на пиратов, в ее жизненно важное значение и возвращение на «Афину»... ей просто нужно было бы убедить его, вот и все.

- Я заберу вас обратно на «Афину», даже несмотря на то, что скажет адмирал, - пробормотал Стратфорд.

- Не надо, если он назначит меня куда-то еще, я не хочу увидеть, как вы устраиваете мятеж, - прошептала Элинор.

- Это не мятеж. И вряд ли он произойдет, если вы вернетесь туда, где должны были быть.

- Стратфорд, я не допущу, чтобы вы или кто-то с «Афины» пострадали из-за меня. Капитан найдет решение, если уж на то пошло. Но я надеюсь, что вернусь с вами с благословения адмирала Дарранта.

Они добрались до вестибюля, как всегда пробираясь сквозь толпу людей в форме. Капитан, стоявший у двери, заметил ее, удивленно вздрогнул, подтолкнул товарища и указал тайком. Разговоры прекратились, за исключением нескольких шепчущихся комментариев, поскольку те, кто не знал ее, были просвещены теми, кто знал. Рамси оказался прав: ее анонимность раскрыта.

Если раньше сердце Элинор стучало, как у кролика, убегающего от лисы, то теперь ускорилось, чтобы трепетать, как крылья колибри. Почти двадцать человек находилось в комнате, и каждый из них знал правду: Необычный Поджигающий оказался женщиной. А сколько человек знали, что она Элинор Пемброук, дочь Иосии Пемброука? Девушка сделала самый скромный реверанс всем, и повернулась на каблуках, сжав руки на платье, в отчаянной попытке не дать им трястись.

Ее шествие по залам к кабинету адмирала была похожа на прогулку к виселице. Каждый человек оставил то, что он делал, чтобы посмотреть, как она проходит. Она понятия не имела, кого они видели в ней, потому что боялась встретиться с ними глазами. Элинор надеялась, что они застыли от ее безмолвия и безразличия к их вниманию, отчужденности и молча молились о такой спокойной силе присутствия, которую всегда имел Рамси, независимо от того, с кем он говорил. Когда она положила руку на железную дверную ручку, ее пальцы едва задрожали. Элинор глубоко вздохнула, повернула ручку и толкнула дверь.

Кроуфорд стоял у камина, прислонившись к каминной полке и глядя вниз на чистую, пустую решетку. Его голова повернулась к входу. Дарранта нигде не было видно.

Элинор почувствовала, как кровь прилила к лицу в изумлении, и на мгновение иррациональный страх поднялся в ней, прежде чем здравый смысл взял верх. Кроуфорду нужно ее бояться. Отказаться от члена своей команды, даже преднамеренно, можно было бы принять, как неотложные обстоятельства, но теперь она знала - покушение на убийство Необычного может означать тюрьму или даже смерть. Должно быть, поэтому Кроуфорд - что по этому поводу говорил Бомонт? - рассматривал свои брюки, гадая, что она может сделать.

«Если вы попытаетесь надавить на проблему, вы можете столкнуться со смертельным исходом», - говорил Рамси, но соблазн атаковать Кроуфорда был таким большим, что Элинор должна была сжать свои губы, чтобы не кричать об обвинениях, прежде чем заполнить решетку пеплом.

- Я рад, что вы выжили, - сказал Кроуфорд слишком формально, и его челюсть сжалась.

- Я тоже, - ответила Элинор, чувствуя, как ее тело поет о желании наполнить себя огнем.

- Это была... случайная ошибка... что вы остались.

- Ошибка, я уверена, что вы сожалеете.

Кроуфорд кивнул, слишком сильно.

- Надеюсь, вы не держите на меня зла.

Брови Элинор поднялись. Ей захотелось рассмеяться над его наглым, лысым лицом. Не держу зла?

- Я не вижу причин, почему я должна, если это была... случайная ошибка.

Кроуфорд напрягся. Элинор продолжала:

- И я жива, несмотря на все испытания, поэтому не думаю, что у нас будет хоть что-то хорошее в этом отношении.

Теперь Кроуфорд выглядел так, словно не был уверен, что она говорит. Элинор улыбнулась и подошла к нему, протягивая руку и говоря:

- Пойдемте, капитан, мы должны стать друзьями.

Моргая от неожиданности, Кроуфорд потянулся, чтобы взять ее за руку, затем отдернул с проклятьями, когда на пальцах Элинор вспыхнуло пламя. Она задохнулась от сильного шока и встряхнула руку, заставив капельки жидкого огня забрызгать форму Кроуфорда.

- Прошу прощения, капитан, - произнесла девушка с искренними извинениями. - Иногда глубокие чувства заставляют меня проявить свой талант неожиданно. Надеюсь, вы не пострадали.

Она заставила драгоценный огонь исчезнуть и демонстративно вытерла руку о свои юбки.

Кроуфорд отряхнул борт мундира, на котором теперь были следы от огня.

- Я... нет, Пем... я имею в виду, мисс Пемброук, - сказал он, и мужчина скорее испугался, чем рассердился, что удовлетворило Элинор до глубины души.

Дверь за Кроуфордом открылась, и вошел Даррант.

- Вы рано, - поздоровался он с Элинор и Кроуфордом, - надеюсь, ты извинился. Это было очень печально.

- Да, сэр, и я верю, что мисс Пемброук... не держит на меня зла, - сказал Кроуфорд, его лицо было неподвижно.

- Хорошо. Нет смысла держать злобу, когда злого умысла не было, - сказал Даррант.

Элинор была уверена, что он ничего не знал о том, что на самом деле происходило на «Славном» с погибающим квартере. Итак, Кроуфорд боялся сказать правду Дарранту, а это означало, что он вдвойне испугался, что Элинор может открыть свою тайну. Пока он больше всего боялся, что Элинор может сделать с ним лично, маловероятно, что он попытается заставить ее замолчать.

- Полностью согласна, сэр, - сказала она и ласково улыбнулась Кроуфорду, который побледнел, как когда-то ее сестра Амелия.

- Теперь, мисс Пемброук, я хотел бы услышать ваш рассказ, - продолжил Даррант, усевшись, но предлагая стула ей. Элинор была рада: стоя, она чувствовала себя увереннее, как будто имела какое-то превосходство над адмиралом.

- Что ж, адмирал Даррант, я не умела плавать до...

- Нет, мисс Пемброук, я имел в виду сражение. Я хочу знать, каковы были ваши действия, чтобы мы могли определить, были ли вы небрежны.

Ее рот раскрылся:

- Я? Небрежна?

- Вы действующий офицер и связаны статьями. Если бы вы проявили трусость, вы могли бы предстать перед военным судом.

Ей захотелось сжечь его. Ей хотелось сжечь комнату и все прочее. Трусость? Она проявила почти всю свою выносливость, пока ее спина чуть не раскололась, спасла Фортескью от огня вражеского Поджигающего... хотя это считалось храбростью, когда он почти наверняка утонул?

- Полагаю, я не стану чувствовать себя оскорбленной обвинением в трусости, - сказала она, ее голос задрожал от ярости.

- Это формальность, - ответил Даррант, его глаза приоткрылись.

Элинор увидела ловушку. Они представят ее виновной, отправят обратно в Англию. Они не могут позволить ей обвинить их независимо от того, что она сделала или не сделала. А Кроуфорд не будет осужден военным судом, потому что они не позволят ей давать показания против него. И она, казалось, станет единственной, кто знал правду о том, как он потерпел неудачу.

- Я думаю, - ответила она, - и я говорю это со всем уважением, адмирал Даррант, но я думаю, что вы не можете судить, насколько я, Необычный Поджигающий, выполнила все возможное. Я могу сказать, что смогла сжечь три тысячи квадратных футов огнестойкого паруса, и вы не поймете, как... необычайно... это. Я могу сказать, что сражалась с другим Поджигающим, который разделял мои способности, и вы не знаете, что такое действие было бы невозможным для любого из моих товарищей Поджигающих на «Славном». Я могу рассказать о любом событии, включая спасение мистера Фортескью от самосожжения, и вы не узнаете, могу ли я сделать еще больше. Поэтому я считаю, адмирал, что такие вопросы следует отложить.

Даррант побелел, так же как Кроуфорд.

- Вы смеете...

- Адмирал, вы тот, кто обвинил меня в возможной халатности. Я должна спросить вас, как вы смеете.

Глаза Дарранта метнулись к ее талии, и Элинор поняла, что ее рука снова загорелась. Как странно, что моя ложь Кроуфорду должна быть правдой. Она погасила огонь и снова встретилась с глазами Дарранта, пытаясь изобразить прохладное безразличие Рамси, когда огонь бушевал внутри нее.

С видимым усилием, Даррант взял себя под контроль.

- Я так понимаю, вы не имели в виду никакого оскорбления, - проскрежетал он.

- Не больше, чем вы, сэр. Я считаю, что мы просто неправильно поняли друг друга.

- Действительно, - он положил руки на ровную зеркальную поверхность стола и широко расставил пальцы. - Я убежден, что вы действовали в полную силу, мисс Пемброук. И не вижу смысла в дальнейших вопросах.

- Благодарю вас, адмирал Даррант. Теперь, сэр, я хочу обсудить с вами пиратскую цитадель на острове, где я потерпела кораблекрушение.

Даррант неприятно улыбнулся ей.

- Капитан Гораций передал ваше послание. Вы ожидаете, я поверю, что одинокая женщина обнаружила то, что не мог найти весь Флот Америки?

Это не так, как если бы вы смотрели в нужную сторону. Элинор захотела рассказать ему о своем презрении. В конце концов, он не прислушался к ее предупреждению.

- Пожалуйста, послушай мою историю, - сказала она вместо этого и рассказала подробности своего приключения, начиная с прибытия двух пиратов на ее пляж.

Выражение лица Дарранта менялось от презрения к удивлению и расчетливой хитрости, которая волновала Элинор. Когда она закончила, он спросил:

- Вы видели Эванса?

- Я не узнала бы его, если бы увидела. Но я увидела захваченный корабль ВМС, который атаковал «Славный», так что даже если бы не слова этих двух пиратов, я бы все же пришла к выводу, что это секретное место важно для Братьев.

- Оно не может быть достаточно большим, чтобы приютить каждого пирата на флоте Эванса, - вставил Кроуфорд.

- Этого и не должно быть, - сказал Даррант. - У пиратов, преданных Эвансу, есть порты по всему Карибскому региону. Но сами Братья - руководители, им нужно где-то встречаться, чтобы выработать свои стратегии. Несколько мест, чтобы они ускользали от нашего поиска так долго.

- Неужели вы верите в эту дикую сказку?

- Я сомневаюсь, что мисс Пемброук с ее малым опытом в морском деле могла придумать такие детали, которые рассказала.

Даррант оценивающе

уставился на Элинор.

- К сожалению, ее информация не имеет значения.

- Прошу прощения, адмирал, но как это? - возмутилась Элинор.

- Не испытывайте мое терпение, молодая леди. Пираты не смогли поймать вас. Вы вражеский Поджигающий, поэтому Эванс понимает, что его местоположение было раскрыто, и уже переместился в новую крепость. У нас нет способа узнать, где это.

- Но... но я не могу поверить... - Элинор была поражена внезапно возникшей идеей. - Конечно, наши Провидцы могут использовать то, что он оставил, чтобы найти Эванса!

Даррант махнул рукой.

- Он уничтожит все полезное. Нет смысла.

- Адмирал, это, безусловно, стоит обследовать! В Порт-Рояле много кораблей - один из них может посетить это место и провести расследование. Это потребует очень мало усилий.

- Это пустая трата времени, мисс Пемброук.

- Было ли пустой тратой времени поиски меня, когда не было оснований полагать, что я жива? - огонь начал расцветать на пальцах Элинор, и она изо всех сил пыталась контролировать свой гнев и расстройство. - Адмирал, подумайте, какое из преимуществ это даст вам, если Эванс небрежен. Ваши стратегии будут еще более эффективными, и вы будете лучше знать, как управлять флотом. Если ничего из этого не выйдет, хуже не станет, правильно?

Даррант пристально посмотрел на нее, затем вздохнул.

- Хорошо, но я не ожидаю, что мы найдем что-нибудь. Капитан Гораций может остановиться на пути в Сен-Доминго. И я поставил Ораторов наблюдать за странными маневрами кораблей. Это вас удовлетворит?

- Меня не волнует мое удовлетворение, я просто хочу обнаружить Братьев.

- Эванс лукавит, - заметил Кроуфорд. - Мы искали его в течение семи лет и ничего не нашли. Что заставляет вас думать, что это будет более успешным?

- Я верю в способности Королевского флота, - сказала Элинор, - и, возможно, разве нет, что Эванс совершит ошибку сейчас, если он был обнаружен однажды?

Даррант пожал плечами.

- Как вы говорите, это стоит расследовать, - казалось, он забыл свои прежние возражения против ее плана. - Теперь мы должны решить, где вам будет назначено служить. У нас есть только полставки, правда... «Славный» был тяжелой потерей.

- Я вернусь на «Афину», - ответила Элинор.

Даррант откинулся на спинку стула и сложил руки перед собой.

- У вас нет полномочий диктовать ваши условия, мисс Пемброук.

- Я вернусь на «Афину», потому что это единственный разумный выбор, адмирал, - ее тон был спокойным, руки не дрожали, и она чувствовала присутствие Рамси, слышала, как его голос сказал: «Вам нечего бояться».

- Прямо сейчас.

- Да, сэр, - она сделала шаг вперед и сложила руки за спиной. Ее прическа стала распадаться, но она проигнорировала это. - Вы сказали, что у нас мало кораблей четвертого ранга, но я не верю, что корабль такого размера подходит для моих способностей. Большинство пиратских кораблей слишком маневрены, чтобы успешно сражаться, а это значит, что я буду почти бесполезной, потому что не смогу эффективно воздействовать на врага, - она сжала кулаки, надеясь, что его недостаток знаний о ее таланте помешает ему увидеть несоответствия в этом заявлении.

- Все, что меньше фрегата, не будет иметь огневой мощи, чтобы противостоять более крупным пиратским кораблям, это означает, что я буду единственным оружием, и это было бы пустой тратой моего таланта. Следовательно, остаются фрегаты пятого ранга. Если меня назначить на кого-то из них, кроме «Афины», мне придется терпеть дни или даже недели обучения экипажа, чтобы они не боялись меня. Мне известны офицеры и экипаж «Афины», и мы доказали, насколько хорошо сработались. Итак, адмирал, я настаиваю, что мое возвращение на «Афину» - единственно правильный вариант.

Глаза Кроуфорда сузились.

- И ваша привязанность к капитану не имеет значения.

Элинор покраснела.

- Это правда, что капитан Рамси мой друг, - ответила она, - но я надеюсь, что вы не подразумеваете, что я поставила бы под сомнение доверие флота ко мне, предлагая служить, там, где я буду наиболее эффективна.

Даррант поджал губы. Его язык двигался в его рту, как будто он пытался удалить остатки еды из-за зубов.

- Очень хорошо, - сказал он. - Ваша логика победила. Рамси скоро получит распоряжения. И я не должен буду об этом сожалеть.

Элинор пыталась не улыбаться, как дура.

- Вы не пожалеете, адмирал Даррант, я уверяю вас, что вы этого не сделаете.

Даррант кивнул.

- Вы свободны, мисс Пемброук.

Она сделала реверанс Дарранту и после короткого колебания присела Кроуфорду. И быстро вышла, прежде чем адмирал смог передумать.

«Возвращение домой, возвращение домой, возвращение домой», - пел глупый хор в ее голове.

Она выиграла. Она встала перед Даррантом и склонила его своей волей. Было трудно не пропустить нужный коридор, словно она стала ребенком, мчащимся домой ради обещанного удовольствия.

Элинор пришла в главный зал и позвала:

- Мистер Херви.

Мужчина, который стоял рядом с входной дверью, был единственным человеком в комнате, не одетым в униформу, резко повернулся.

- Элинор, - произнес он, приближаясь к ней.

Элинор замолчала, а все ее тело мгновенно онемело.

Это был ее отец.

Глава

двадцатая, в которой Элинор ждет неприятный сюрприз

- Ты непослушный ребенок, - произнес отец, его голос был низким и суровым. - Ты хоть представляешь, что ты сделала с нашей семьей? С твоей матерью?

Он схватил ее за плечо и сжал.

Элинор вскрикнула и рефлекторно попыталась отстраниться, но безуспешно. Она едва ощутила сильное давление его руки. Девушка онемела от шока и страха. Он не мог найти ее так скоро. Он не мог быть здесь. Одетые в форму солдаты смотрели на эту сцену и шептались, но никто не вмешался.

- Папа, - начала она.

- Не обращайся ко мне. Я не хочу ничего слышать от тебя. Ты немедленно вернешься со мной, и мы попытаемся смягчить причиненную беду, которую ты навлекла на себя. Все знают о тебе, Элинор. Они знают, что ты провела много времени в компании с самыми худшими отбросами, которые флот может предоставить. Сам лорд Копли с большим удовольствием рассказал мне, где ты была. Можешь ли ты представить себе мое унижение? Твоя репутация разрушена. Ты покрыла позором имя Пемброук своим поведением - подумай о том, что сделала с сестрой, - веришь, что какой-нибудь мужчина захочет жену, которая может быть такой же неуправляемой и бесконтрольной как ее родная сестра?

Она сбросила его тяжелую руку. Но отец с силой сжал ее кисть.

- Папа, я ничего не сделала, чтобы испортить свою репутацию, я...

- Я приказал тебе молчать, - он потащил ее к одному из коридоров, ведущих от парадного выхода. - Мы найдем Ограничивающего, который вернет нас в Лондон. Я не могу заставить себя назвать это твоим домом, так как твои действия доказывают, как ты мало думаешь о тех, кто воспитал и заботился о тебе.

- Нет!

Где же Стратфорд? Он, должно быть, был отозван. Он не мог знать, что будет нужен ей.

Она начала бороться, привлекая еще больше внимания к себе, но все равно никто не сказал ни слова. В отчаянии она ударила по руке отца, понимая, что было слишком поздно; ее собственная рука загорелась. Мистер Пемброук оттолкнул ее от себя, прижав обожженную руку к груди.

- Как ты смеешь! - закричал он. - Ты осмелилась использовать свой гнусный талант против собственного отца!

- Это... это был несчастный случай, папа, прости меня. Прости меня!

Он внимательно рассмотрел свою руку. Элинор не думала, что она выглядит ужасно обожженной, но ярость в его глазах сказала, что для него это было то же самое, если б она полностью сгорела.

- Неуправляемая, неблагодарная дрянь. Я благодарю Бога за то, что мистер Хаксли по-прежнему готов предложить тебе защиту от своего имени. Тебе придется продемонстрировать свою благодарность ему. Согласись, и когда-нибудь я смогу простить тебя за твой наглый эгоизм.

- Нет, - прошептала Элинор, ее глаза наполнились слезами. - Я не вернусь с тобой.

- У тебя нет выбора. Я твой отец, и ты будешь делать, как я говорю.

- Прошу прощения, - сказал знакомый, совершенно спокойный голос, - но мисс Пемброук никуда не пойдёт.

- Кто вы, черт возьми, чтоб вмешиваться в личный разговор? - сказал мистер Пемброк.

- Капитан Майлс Рамси, - представился Рамси, подходя к Элинор. Его теплое, сильное присутствие у нее за спиной, было как якорь, спасая ее от страха, который отец всегда внушал ей. - Я капитан мисс Пемброук. И я так понимаю, вы мистер Пемброук.

- Мысль о том, что моя дочь является членом флота Его Величества, просто смехотворна, - прорычал мистер Пемброук. - У нее нет капитана. Она обязана слушаться меня.

- Мисс Пемброук совершеннолетняя и Необычная, и поэтому ей разрешено заключать контракты от своего имени. Она отважно сражалась в нескольких битвах. Военно-морской флот считает ее одной из нас.

- Я пришел сюда, чтобы поговорить с адмиралом Даррантом. Он прислушается к разуму, или я подам против него иск за похищение.

- Я сама выбрала этот путь, папа.

- Если ты не замолчишь, я сам тебя заткну!

- Не смейте угрожать мисс Пемброук, - вставил Рамси, его спокойный тон превратился в гнев.

Элинор не нужно было видеть Рамси, чтобы знать, что он станет бороться за нее так же уверенно, как и раньше, но она не могла этого допустить. Она посмотрела на лицо отца, искривленное от ярости, и вспомнила долгую ночь, проведенную свернувшись в расщелине скалы, и не смогла понять, почему она когда-либо боялась его.

- Я не буду молчать! - закричала девушка. - Вы унижали меня, насмехались надо мной и сказали, что должна быть благодарна за ваше внимание, что я ничто, поэтому я вам ничего не должна. Я не вернусь с вами, отец, я не выйду замуж по вашему приказу, я не буду вести себя так, как вы требуете, ради того, чтобы вы купались в моей славе. И я не испытываю угрызений совести за то, что сделала!

- Как ты смеешь говорить с отцом...

Элинор рассмеялась.

- Отцом? Если бы вы когда-нибудь поступали со мной так, как отец должен относиться к своей дочери, мы бы сейчас не разговаривали. Я могла бы остаться дома, кроткой и послушной, жить пустой жизнью. Поэтому я должна поблагодарить вас за тот толчок, приведший меня в место, которое я люблю, в окружение людей, которые уважают меня и мой талант.

Она схватила его за запястье и подняла его обожженную руку, держа без сопротивления, между ними.

- Мой талант, папа. Вы думали только о моем таланте в абстрактном понятии, не так ли? Как главу в вашем текущем тезисе? Вы никогда не понимали, что мир подумает обо мне. Знаете ли вы, если мне грозит опасность, то мой нападающий будет привлечен к ответственности перед судом независимо от того, что я скажу в защиту? Вот как я ценна, папа, и если вы осмелитесь снова поднять на меня руку, я уничтожу ее, и никто, никто, не вступится, чтобы защитить вас.

Она оттолкнула его руку от себя.

- Поговорите с адмиралом, если нужно. Я ему не очень нравлюсь, и я уверена, что вам обоим есть о чем побеседовать в отношении моего характера. Но он никогда не удовлетворит вашей просьбы, потому что я здесь нужна.

Лицо мистера Пемброук стало цвета старого кирпича, губы приоткрылись, и челюсть отвисла. Он потер запястье, как будто Элинор уже выполнила свою угрозу.

- Ты для меня ничто, - прошептал он. - Я отрекаюсь от тебя. Никогда не возвращайся, слышишь? Я больше не хочу видеть тебя. С этого момента у меня только две дочери.

- Я думаю, что в некотором смысле это всегда так и было, - произнесла Элинор.

У мистера Пемброук дернулась челюсть. Он протиснулся мимо Рамси, как слепой, и направился обратно в вестибюль.

- Господин Херви, возьмите мисс Пемброук обратно на корабль, - тихо сказал Рамси. - Я думаю, позабочусь, чтобы он не причинил больше беспокойства.

Капитан коротко сжал плечо Элинор и пошел за мистером Пемброук.

- Аплодисменты, - сказал Стратфорд, наступил момент нереальности, и она снова оказалась на борту «Афины». Ей не нужно было видеть уникальный символ ограничительной комнаты. Она чувствовала запах приготовленной пищи Дольфа и то, как корабль качался на волнах гавани. Элинор была дома.

- Я не знала, где вы, - сказала она.

- Я поспешил за капитаном, как только увидел, что начались проблемы, - сказал Стратфорд. -

Это действительно был ваш отец?

Элинор горько рассмеялась.

- Разве вы не слышали? Он отрекся от меня. У меня больше нет отца.

Она распахнула дверь комнаты и прошла через пустую столовую, испытывая путаную смесь эмоций. Ее семья оттолкнула ее. Она, наконец, восстала против своего отца. И Рамси пришел, когда он был нужен. Элинор ​​вернулась на «Афину», на этот раз навсегда.

«Куда мне идти, когда эта война закончится? Селина презирает меня?»

Мыслей было достаточно, чтобы превратить все эмоции в слезы, и она пошла быстрее, игнорируя вопросы Стратфорда.

- Я не могу, - сказала она, - не спрашивайте меня, - зная, что это не имеет смысла, и убежала туда, где снова была ее спальня.

Казалось, что Рамси не нуждался в ее обществе, после того, как она ушла. Должно быть, он был уверен, что когда-нибудь Элинор сама выйдет из каюты, чтобы составить ему компанию и избавить от одиночества, длившегося более месяца, когда поймет, что ей нужно его общество. Она села на кровать и закрыла лицо руками, но слез больше не было. Конечно, нет. Зачем они? Сегодня она выиграла две битвы, даже три, если считать запугивание Кроуфорда, который все еще заставлял пытать яростью ее сердце.

Она представила лицо своего отца, потрясенного ее внезапным и сильным взрывом. Наверное, так чувствует себя лиса, когда курица поворачивается и начинает нападать. Девушка ни о чем не жалела. Она была абсолютно права во всем, кроме, возможно, своего утверждения, что она может сжечь его безнаказанно. Хорошо, что Рамси не обвинили в убийстве... кроме того, что ее талант был гораздо более ужасающим, чем его, и возможно, что правительство действительно могло бы предать ее смерти, если они думали, что она была способна к беспорядочным убийствам. Она позволила своей руке загореться и повернула ее, удивляясь цвету. Ей просто нужно было избежать убийства любого, кто не был пиратом. Это была такая абсурдная мысль, что она засмеялась.

- Если вы способны смеяться, я предполагаю, что вы не поглощены угрызениями совести, - приглушенно произнес Рамси из-за двери.

- Я никогда не буду испытывать угрызений совести за сказанное мной, - сказала Элинор, открывая дверь, чтобы встретить улыбающегося Рамси. Что-то в нем изменилось, возможно, его прическа? - Я должна была сказать это многие годы назад.

- Херви был в расстроенных чувствах, когда вернулся, и я думал, что мне может понадобиться спасти вас от дракона, - сказал Рамси. - Но, похоже, вас не нужно было спасать.

- Я никогда не смогла бы противостоять ему, если бы вас не было там. Вы придали мне мужества.

- Тогда я счастлив, что был, в конце концов, полезен, - он снова улыбнулся и поклонился.

Вот и все. Все его зубы были совершенно ровными. Почему он все это время ходил с кривым зубом? Но Элинор понимала, что это такое, и, в конечном итоге, вынуждена решить проблему, с которой другие прожили годами.

- Ваш отец вернулся в Лондон, насколько я могу судить, - продолжал Рамси. - Он не разговаривал с адмиралом. Я предполагаю, что он серьезно отнесся к своей угрозе отречься от вас.

- Он всегда серьезно относится к своим угрозам. Именно так он делает их убедительными.

Рамси прислонился к дверной раме.

- И он угрожал заставить вас выйти замуж?

- Да. Но я отказываюсь вступать в брак просто для того, чтобы быть размножающимся животным, - ладони Элинор взлетели вверх, закрывая рот. - Не могу поверить, что я сказала подобное вам!

Рамси засмеялся.

- Ну, вы проводите много времени среди моряков. Скоро вы будете пить грог.

- Этого никогда не случится, уверяю вас, капитан.

- Я испытываю некоторое беспокойство по поводу того, о чем сейчас спрошу, но мистер Херви насильно привел вас?

Элинор покачала головой, чувствуя щемящее чувство в груди.

- Меня назначили на «Афину», капитан, - сказала она.

Рамси закрыл глаза и преувеличенно вздохнул с облегчением.

- Я рад это слышать, потому что сказал Дольфу поставить вам прибор за столом, а вы знаете, как я ненавижу выглядеть глупо.

После полуденного обеда она рассказала о своем разговора с Кроуфордом и с Даррантом. Что заставило Рамси чуть не задохнуться от смеха, подавившись бараниной. Стратфорд отвез ее в Гамильтон на очередную прогулку по магазинам. Элинор выбрала платье и ночную рубашку, прежде чем поняла, что у нее недостаточно средств для оплаты. Униженная, она собиралась отдать их лавочнику, когда Стратфорд сунул руку в маленький кошелек и положил несколько монет.

- Стратфорд! - воскликнула она. - Я не могу принять! Вы не должны тратить свои деньги на меня.

Стратфорд покачал головой.

- Это ваша зарплата.

- Это не так. Но, так как уже оплатили все, я приму ваше пожертвование.

- Это не благотворительность. Капитан сказал, что он должен бы выдать вашу зарплату несколько недель назад, вероятно. Но отдал её мне, со словами: «Не позволяй ей пропить все».

- Стратфорд!

- Мысль, которая отвлечет вас. Я придумал это в последний момент, но все остальное верно. Я просто забыл дать вам это раньше, - он шлепнул кошелек ей в руки.

- Я... но это кажется слишком много.

- Не знаю, кроме того, я слышал, что они очень хорошо платят Необычным.

- Но я... у меня другой вариант для получения вознаграждения.

Стратфорд пожал плечами.

- Я ничего не знаю об этом.

Элинор снова взвесила кошелек. Она была уверена, что Адмиралтейство считало ее возможную выплату в 15 тысяч фунтов вместо ее зарплаты, а также ее призовых денег. Эта «плата» пришла прямо из кармана Рамси.

С горящим лицом она наблюдала, как лавочник завернул покупки в коричневую бумагу. Еще большая благодарность создаст барьер между ними. Что он должен о ней думать? Что она такая беспомощная? И все же не было бы смысла противостоять ему. Он настаивал бы с беспредельным спокойствием, что это было ее жалованье, что она не должна была ему ничего, кроме благодарности за покупку необходимых ей вещей. Она протянула руку, чтобы принять светок, и его забрал Стратфорд, который издевался над ней, что она не позволяет ему быть рыцарем, а затем вернул их на «Афину», прежде чем она смогла возразить.

Она сложила платье в новый сундук, некоторое время смотрела на него, затем закрыла крышку и встала, положив руку сверху. Элинор не могла понять, почему это так ее беспокоило. Если ситуация изменится... она представила себе, что платит за форму Рамси, и улыбнулась, несмотря на то, что она сама была не рада. Она просто чувствовала, какой... интимной, была ситуация, как будто он стоял в магазине и сам заплатил за платье. Она просто не могла принять. Ей было неприлично принимать такой подарок даже от своего друга.

«Альтернатива заключается в том, что ты продолжишь носить это потрепанное коричневое платье, которое, без сомнения, заставляет тебя выглядеть, как полоска грязи, с этими загорелыми руками и лицом», - сказала она себе.

Как злой дух отвергнет дружбу из-за чего-то столь незначительного. Девушка открыла сундук, сняла новое платье и переоделась. Если бы Рамси мог солгать о деньгах, она могла бы притвориться, что верит. Элинор больше не хотела беспокоиться впустую.

Она провела остаток дня, вновь знакомясь с «Афиной», весело приветствуя моряков, которые отвечали ей, проведя полчаса, наблюдая за тем, как Болтон и его помощник восстанавливают урон от их последнего боя (Быстрее ушли бы вы отсюда, мисс). Притворяясь, что наслаждается приветствием Селкирка. Она избегала Ливингстона, хотя выражение его лица беспокоило ее, заставляло тянуться к воспоминанию, которое она не могла выбросить из головы. Хейс был безмерно рад снова увидеть ее и рассказать о своих путешествиях на холмах Ямайки, разыскивая Nesopsar nigerrimus и Euphonia jamaica.

Она села ужинать с Рамси, Бомонтом, Ливингстоном и Сэмпсоном Брауном, парусным мастером, и наслаждалась даже компанией Ливингстона, хотя он неприятно ухмылялся, когда встречал ее взгляд. Ей все еще казалось, что она что-то забыла, когда посмотрела на него. Она все еще думала об этом, когда Рамси отодвинулся от стола и сказал:

- Дольф, уберите это, мистер Бомонт, вы будете так добры, чтобы вынести большую карту.

Элинор встала, чтобы сдвинуться с места, пропуская Дольфа, и столкнулась с Ливингстоном.

- Прошу прощения, - сказала она, и услышла в ответ: - Прошу прощения.

Мужчина отошел в сторону, неприятная улыбка застыла на его губах. Элинор сделала вид, что не заметила. У него был вид человека с отвратительным секретом, который ждал, что кто-то заплатит ему, чтобы он не раскрыл его. Ну, какие секреты он имел для нее.

«Сам лорд Копли с большим удовольствием рассказал мне, где вы были», - сказал отец, его слова всплыли в памяти.

Рамси сказал, что лорд Копли хочет больших успехов для своего сына.

Воспоминания повторялись так громко, что она была поражена, когда Рамси реальный спросил:

- Мисс Пемброук, вы не присоединитесь к нам?

Она кивнула, слишком ошеломленная, чтобы говорить, и села, наклонившись вперед, чтобы осмотреть карту Карибского моря, разложенную на столе.

- Это тот остров, где вы обнаружили пиратов, мисс Пемброук, - сказал Рамси, постукивая по карте у восточного побережья Ямайки. - Адмирал Даррант прав, что Эванс не оставил ничего, что можно было бы использовать, чтобы увидеть его местонахождение, вдвойне потому, что он сам Необычный Провидец. Артур?

Бомонт сидел, слегка склонив голову назад, и его глаза широко раскрылись, но не видно, что он говорит с кем-то. Они все ждали, Элинор несколько нетерпеливо, пока Бомонт не опустил голову и сказал:

- Это был Харрис в Монтего-Бей. За последние двадцать четыре дня неизвестных судов не было. Если Эванс там проплывал, они бы его видели раньше.

- Он, возможно, не плавал в поле зрения с земли, - сказал Ливингстон.

- Возможно, мистер Ливингстон, - сказал Рамси, - поэтому я не исключаю, что пираты отправились в Картахену или Маракайбо. Важно то, что Эвансу пришлось спешить, и это должно было заставить его совершить ошибки.

- Таким образом, есть два пути, которыми мы можем его отследить. Возможно, все Братья остались в конвое, это означает, что мы будем искать четыре или пять кораблей, путешествующих вместе вместо одного корабля, и это сделает их гораздо более заметными. К несчастью для нас, Эванс умный, и, скорее всего, он велел своим людям идти собственным путем туда, где находится новое укрытие.

- Что делает его практически невозможным для поиска, - заметил Ливингстон с насмешкой.

- Но, благодаря мисс Пемброук, - продолжил Рамси, - мы кое-что знаем о кораблях Братьев, а именно: один из них захватил судно ВМС, один из наших пятого ранга таких, как «Афина». Флот Америки невелик, и наши движения корабля видны в обзоре Оратора, чтобы облегчить сбор информации. Это означает, что наш второй метод отслеживания Эванса и более вероятный метод - это поиск кораблей ВМФ в тех местах, где корабль ВМФ не должен быть.

- Я думала, что адмирал Даррант сделает это, - сказала Элинор.

- Он делает. Он тоже не пойдет так быстро, - Рамси откинул волосы с лица. - Адмирал Даррант превосходный тактик, и, несмотря на наши разногласия, я всегда уважал его успехи в этой войне. Тем не менее, он может быть чересчур осторожным, и ему не нравятся инновации. Он пошлет в поле зрения Оратора, чтобы тот не спускал глаз с неизвестных кораблей, и, если они что-нибудь выяснят, он атакует пиратов, но он не будет прилагать к этому больше никаких усилий. Если мы сможем найти новую цитадель Эванса, как бы мы ни справлялись с ней, он выставит символическое сопротивление, а затем подействует на него так, как будто это его собственная идея.

- Вы надеетесь. Сэр, - вставил Ливингстон.

- Я в этом уверен, лейтенант, - ответил Рамси, его голос стал холоднее.

Элинор, внимательно наблюдала за Ливингстоном и быстро взглянула на его губы, прежде чем он кивнул в знак признания авторитета Рамси.

Бомонт снова откинул голову, и Рамси и Ливингстон замолчали, ожидая. Элинор не сводила глаз с Ливингстона, ее руки сжались у нее на коленях под столом. Он посмел...

- «Дюрхам» в Сантьяго-де-Куба, - сказал Бомонт, и он улыбнулся. - Внеплановый фрегат ВМФ прошел точку наблюдения, направляясь на восток вчера вечером ровно на закате.

Рамси ткнул пальцем в карту.

- Прямо туда, на восток. Джентльмены, какие-нибудь прогнозы?

Все они наклонились над картой. Элинор выглянула из-под их рук, слегка раздраженная.

- Может быть где угодно на побережье Кубы, - сказал Бомонт. - Любой испанский порт предоставит пиратам убежище.

- Это сделает невозможным продолжить поиск, - вставил Ливингстон.

- Давайте предположим, что это не невозможно, - сказал Рамси. Он прочертил линию на карте. - Большая часть Сан-Доминго до сих пор в смуте. Эванс мог бы воспользоваться этим. Есть огромное количество бухт вдоль побережья.

- Могли бы они доплыть до Порт-о-Принс? - спросил Ливингстон. - Основываясь на том, как быстро они плыли... да, - сказал он, отвечая на свой же вопрос.

- Никто не видел их там, но как сказал капитан, они... извините, - произнес Бомон и наклонил голову назад.

- Я все еще предполагаю, что мы должны осмотреть кубинское побережье, - сказал Ливингстон. - Разве там нет никого?

- Не думаю, что мистер Бомонт знает их Оратора, к сожалению, - сказал Рамси. - Если его другие контакты ничего не знают, мне нужно будет утром посетить Адмиралтейство и посмотреть, что я могу узнать. Тем не менее, мистер Ливингстон, мы исключили Запад, как их возможное место назначения, и я называю это успехом.

- Мол Святого Николая, капитан, - сказал Бомонт, - они увидели, что в семь утра на восток идет неизвестный фрегат.

Рамси и Ливингстон обменялись взглядами, их взаимная неприязнь была забыта на данный момент.

- Сент-Доминго? - спросил Ливингстон.

- Они быстро плывут, - сказал Рамси. - Они могут дойти до Пуэрто-Рико.

- Мы никогда их не найдем. Сеть Ораторов не простирается полностью на восток вдоль северного побережья Сен-Доминго.

- Не теряйте надежды, мистер Ливингстон. Артур, как насчет Порт-де-Пэй?

- Вестин не отвечает, Майлс. Я думаю, у него ночь, и он не проснется еще час.

- Понятно. Полагаю, это означает, что мы подождем. Мистер Ливингстон, вы не могли бы подменить мистера Фитцджеральда на квартердеке? Мы позовем вас, когда появятся новости.

Ливингстон, хмыкнул, будто насмехаясь, не будучи покорным, но он кивнул и удалился из каюты. Когда он вышел, Рамси закрыл глаза и сказал:

- Если бы я ругался матом, а я не ругаюсь, я бы мог сейчас же смыть краску со стены.

Элинор хихикнула. Он посмотрел на нее, поднял брови и сказал:

- Принести вам кружку грога, мисс Пемброук?

- Пока нет, если вы действительно поклялись передо мной, капитан. Я начинаю думать, что мое упущение делает меня нескромной.

- Майлс, вам придется что-то с ним сделать, - произнес Бомонт. - Остальные начали замечать, и у них взыграла честь. Они подумают, что вы слабы.

- Если у вас есть предложения, я бы хотел их услышать.

Бомонт покачал головой.

- Отправьте его на мачты. Лишите звания на несколько недель. Или месяцев. Ограничьте его до четвертин. Попросите его выпороть.

- Со всеми этими предложениями есть политические проблемы.

Элинор отодвинулась от стола.

- Прошу меня извинить, джентльмены, я думаю, что совершу короткую прогулку, если мы будем ждать час для дальнейшей информации.

Она поднялась на палубу и постояла немного, вдыхая ночной воздух, смешанный с характерным запахом «Афины». Холст и смола, и что-то неопределимое, так никогда не пахло нигде. Казалось, в этот день произойдет еще одно противостояние.

Она прошла мимо колеса и бизань-мачты, чтобы присоединиться к Ливингстону, где тот стоял возле рельса.

- Мистер Ливингстон, добрый вечер, - сказала она.

Ливингстон продолжал смотреть на перила.

- Я полагаю, вы в восторге от того, что вернулись на эту посудину.

- Я хотела бы задать вопрос, состоящий из двух слов, я испытываю к вам огромную благодарность и не могу сейчас спорить о семантике.

Он смущенно посмотрел на нее.

- Благодарность?

- Да. Разве вы не слышали? Сегодня утром мой отец пришел в Адмиралтейство. Кто-то сказал ему, где я, и он приехал, чтобы забрать меня в Лондон.

Ливингстон с досадой улыбнулся ей.

- Он приезжал? Я уверен, что это было неприятно.

- О, только на мгновение. Видите ли, я никогда не могла сопротивляться своему отцу. Только сегодня. И это освободило от дальнейшего беспокойства.

Отвратительная улыбка исчезла.

- Я не понимаю, почему вы благодарите меня? - спросил он.

Элинор положила руку ему на плечо.

- Это было то, что сказал мой отец, - сказала она ему. - О том, как лорд Копли был очень услужлив, чтобы сказать ему, где я. И я подумала: почему виконт заботится обо мне вообще? Тогда я вспомнила - он ваш отец, не так ли? Значит, вы, должно быть, сказали ему.

Ливингстон вырвал у нее руку.

- Я думаю, вы смущены, - сказал он.

- И я думаю, что вы не дурак, - сказала Элинор. - Вы ненавидите меня. Вы думали унизить меня, рассказывая миру, где я была. Вы преуспели, мистер Ливингстон. Моя репутация разрушена и не подлежит восстановлению. Когда я вернусь в Англию, как и должна, это будет почти всеобщее недовольство. Поэтому вы можете поздравить себя с тем, что преуспели в своей цели.

- Я... я ничего не признаю.

- Вы ничего не понимаете, мистер Ливингстон, - Элинор поднялась на цыпочки, чтобы шептать ему на ухо. - Мы оба знаем, что вы сделали. Вы не понимаете, что мне теперь нечего терять. Больше ничего общество не может мне сделать. Я свободна, мистер Ливингстон, свободна от страха, и я хочу поблагодарить вас за это.

- Вы злитесь.

- Почему? Я могу поблагодарить вас за то, что я злюсь. Может быть. Но думаю, что я в здравом уме. Мы попросим капитана Рамси принять решение относительно нашей ситуации?

Теперь Ливингстон выглядел немного испуганным.

- Это не имеет никакого отношения к нему.

- Не думаю. Видите ли, мой отец собирался отвезти меня обратно в Лондон, что лишило бы капитана мощного оружия. Я считаю, если бы он знал, какую вы несете ответственность за такое положение дел, он бы разозлился. И я думаю, ему было бы интересно обратить свой гнев на вас.

- Он ничего не может мне сделать.

- О, да ладно, лейтенант, мы оба знаем, что это неправда. Я думаю, что вы дали ему повод, чтобы окончательно избавиться от вас. Интересно, будет ли счастлив ваш отец, если обнаружит, что вы уничтожили собственную карьеру?

Ливингстон схватил ее за руку, точно так же, как ее отец сделал этим утром.

- Ты ничего не скажешь об этом...

Элинор обхватила его другой рукой, вызвав огонь, и схватила его за запястье, заставляя вскрикнуть от боли и отпустить ее.

- Ты забываешься, - холодно сказала она. - Тронь меня еще раз, и ты почувствуешь себя хуже.

Неосознанно подражая ее отцу, Ливингстон сжимал свою травмированную руку на груди.

- Не говорите ему, - сказал он, тяжело дыша. - Мой отец, я сделаю все, что угодно...

- Прекратите унижать капитана Рамси, - сказала Элинор. -

Смиритесь и дайте понять, что у него есть ваше уважение и послушание. Не надо больше насмехаться или говорить плохо о нем за его спиной. «Афина» - мой дом, лейтенант, а вы пытаетесь разорвать его на части. Начинайте вести себя как мужчина, а не как испорченный ребенок, и я никому ничего не скажу. Продолжите вести себя по-прежнему, и капитан узнает о вашей... неосмотрительности. Мы пришли к пониманию?

Ливингстон быстро кивнул.

- Прошу прощения, - начал он.

- Пожалуйста, не извиняйтесь передо мной, - сказала Элинор, - за то, что вы сделали. Я действительно благодарна, что этот меч не висит над моей головой. Спасибо.

Она спустилась по трассе, чувствуя себя странно. Так мало часов прошло с тех пор, как она утром вступила в Адмиралтейство, и все же, сколько произошло, сколько бремени упало с её плеч. Ливингстон был ничто по сравнению с Даррантом, который был ничто по сравнению с ее отцом, и она столкнулась со всеми тремя и победила, хотя и думала, что перемена в душе Ливингстона не будет длиться вечно. Тем не менее, это была победа. Элинор придержала юбку. Он никогда не узнает этого, но она по-своему оплатила подарок Рамси.

Фицджеральд открыл дверь в большую каюту, едва Элинор коснулась ручки.

- Извините, мисс Пемброук, - сказал он и придержал перед ней дверь, прежде чем уйти.

Рамси, Бомонт и Браун все склонились над столом, намереваясь осматривать карту.

- Вы к чему-то пришли, господа? - спросила она.

- Возможно, - ответил Рамси. - Бомонт говорил с Вестиным из Порт-де-Пэкса несколько минут назад. За последние двадцать четыре часа там не было никаких неизвестных кораблей.

Он улыбался.

- Вы, кажется, взволнованы, хотя это не похоже на хорошие новости. Разве вы не хотели, чтобы Ораторы отслеживали корабли Эванса?

- Не менее важно то, чего они не видят. Господа, присоединитесь к нам? - он сказал это последним Фитцджеральду и Ливингстону, которые толкали друг друга, пытаясь войти в комнату одновременно. Элинор оказалась зажата между Рамси и Брауном, глядя на красочную карту.

- Порт-де-Пэкс здесь, на побережье Сент-Доминго, - сказал Рамси, указывая. - Это Мол Святого Николая, здесь, на западе. Корабль Эванса был замечен с этой точки, идя на восток, что поместило его вдоль северного побережья, и это означало, что он проплыл Порт-де-Пэкс до полудня сегодня. А Вестин передал, что они его не видели.

Все остальные люди переглянулись.

- Я чувствую, чего-то не хватает, - сказала Элинор.

- Если пиратский корабль не прошел Порт-де-Пэкс, есть только одно место, куда он может поплыть, - заметил Рамси. Он указал на пятно на карте, которое Элинор считала пятном. - Они на Тортуге.

Глава

двадцать первая, в которой много планирования

- Прошу прощения, но они могли обойти северную часть острова, чтобы их не заметили с Порт-де-Пэкса, сэр, - сказал Ливингстон, не глядя на Элинор.

Рамси открыл рот, чтобы ответить, бросив Ливингстону подозрительный взгляд, и сказал:

- В Форт-Сент-Луисе и Ле Кап есть еще два наблюдательных пункта, но мистер Бомонт там никого не знает. Нам придется подождать до утра, чтобы узнать, что Адмиралтейство может нам рассказать. Я ненавижу ждать.

- Пираты, вероятно, никуда не денутся, - заметил Фицджеральд.

- С Необычным Провидцем, как их лидер? - спросил Рамси. - Каждая минута - это минута, в которой он мог бы увидеть, что мы планируем.

- Прошу прощения, джентльмены, но что это значит? - уточнила Элинор. - Конечно, у нас должно быть более конкретное доказательство, чем это, я прошу у вас прощения, основанное на аргументации, а не на прямых доказательствах. Не то, чтобы я имела в виду оспорить вашу работу, и я определенно убеждена в ваших выводах, но я осмелюсь предположить, что адмирал Даррант не начнет наступление, не имея больше фактов, чем это.

- Он захочет визуального подтверждения, - согласился Бомонт, - и, честно говоря, это займет некоторое время, чтобы доказать, что они находятся на Тортуге.

Все мужчины кивнули или пробормотали в знак согласия.

Элинор сказала:

- Боюсь, я не понимаю. Я думала, что Тортуга была пресловутой пиратской крепостью.

- Акцент на «была», - сказал Фитцджеральд. - Пираты с Тортуги были вычищены к концу семнадцатого века. Сейчас все владельцы плантаций и фермеры. Франция убедилась, что все было сделано так, как они того хотели, и это может стать толчком к подъему в пиратской деятельности после появления Эванса. Но теперь, когда она принадлежит свободным гражданам Сен-Доминго... может быть, землевладельцы на Тортуге не получили выгоду от предоставления укрытия людям Эванса.

- Я не знаю, - вставил Ливингстон. Бутовщики перебрались в еще большее беззаконное место. Правда, но я думаю, что в Порт-де-Пэксе заметили бы такой поток. Гавань Тортуги почти прямо напротив него.

- Могут ли пираты использовать другую гавань? - спросила Элинор.

- Ничего другого там нет, - ответил Браун, который хмурился над картой, как будто планируя курс для «Афины». - Северный берег скалистый вплоть до ватерлинии. Нет места даже для шлюпа для стыковки, не говоря уже о горстке военных кораблей.

- Но он мог сделать гавань, не так ли?

Все мужчины, кроме Рамси, который отошел к окну, посмотрели на нее, словно пытались не поддаваться насмешкам.

- Мисс Пемброук, это не так просто, как вырыть дыру в песке, - любезно заметил Бомонд, не заметив раздражения Элинор, пока она не вспомнила, что остальные не были знакомы с содержанием разговора с Рамси о пиратской бухте.

- Я забыла, что вы, джентльмены, не знаете, что я видела, - сказала она и коротко объяснила, что заметила на своем острове. Их взгляд от тщательно скрытого неверия перерос в удивление.

- Это кажется невозможным, чтобы не противоречить вам, мисс Пемброук, просто трудно представить, сколько Перемещающих понадобилось для этого, - воскликнул Фицджеральд. - Трещина в камне... это просто ошеломляет.

- Я согласна, - сказала Элинор. - Но я слышала, что пираты ссылаются на Эванса, посылающего своих Перемещающих, чтобы переносить Дьюдни, и я предполагаю, что у него должно быть много людей, если он ожидает, что они убьют Необычного Поджигающего, не говоря уже об одном. И мы понятия не имеем, сколько лет назад он мог начать раскопки. Это может быть старый оплот.

- У них есть Необычный Поджигающий? - воскликнул Ливингстон, а затем захлопнул рот, как будто вспомнил, что боится говорить при Элинор.

- Я думала, что капитан рассказал всем, и не стала делиться с вами, - ответила Элинор, взглянув на Рамси, но он продолжал смотреть в окна на док, поэтому она рассказала остальную часть соей истории. Ее время на острове, ее ужасающий полет и ночь, проведенную в трещине.

Фицджеральд тяжело опустился на стул, пока она не закончила половину рассказа. Бомонт и Ливингстон смотрели на нее, первый в изумлении, второй в каком-то испуганном страхе. Браун продолжил изучение карты, видимо, не обращая на нее внимания, но когда она закончила, он сказал:

- Всегда знал, что вы человек военно-морского флота в глубине души.

Это заставило Элинор улыбнуться и покраснеть.

- Необычный Поджигающий, армия Перемещающих, некоторые из которых могут быть Необычными. И кто еще знает, какого черта, прошу прощения, капитан, что еще он может иметь, - сказал Ливингстон. - И это все после того, как мы вытащили его из искусственной, вероятно, укрепленной гавани. И нам, скорее всего, придется отбиваться от его кораблей, прежде чем мы сможем даже дойти до этого. Я прошу прощения за то, что я так пессимистичен, но это выглядит не просто. Единственное преимущество, которое мы имеем, заключается в том, что у него нет никаких Ограничителей, и это кажется почти счастьем.

- Таланты распределены неравномерно, - заметил Браун. - У нас почти нет Поджигающих, но у нас много Ораторов. Не исключено, что у Эванса не так много Ограничителей.

- Будем надеяться, что это все еще верно, когда дело касается нападения, - сказал Ливингстон.

- Если бы мы могли уговорить адмирала Дарранта напасть... он хороший стратег, - произнес Фицджеральд.

- Хороший в морских сражениях. Я сомневаюсь, что он когда-либо планировал нападение на укрепленную крепость.

- Ливингстон, - позвала Элинор, заставляя Ливингстона вскочить от удивления, - почему вы уверены, что Эванс укрепит свой оплот? Я не видела укреплений в том месте, за которым наблюдала.

- Ох. Ах, мисс Пемброук, я не оскорбляю ваши наблюдательные способности, - ответил Ливингстон. Казалось, он не привык к идее, что она не собирается нападать на него с обвинениями. - Они были бы выше береговой линии и, вероятно, скрывались. Вы сказали, что есть скала, верно? Лучшее место для размещения было оправданным. Если у него было достаточно Перемещающих, чтобы вырезать эту сторону скалы, ему их хватило для того, чтобы построить каменные укрепления и установить в них несколько больших пушек.

- И береговая батарея смертельно опасна для кораблей... они могут легко найти свой радиус действия, не компенсируя движение палубы, не говоря уже о поддержке более крупных пушек, которые имеют больший радиус действия, чем наши.

- Вы меня пугаете, мистер Ливингстон, - Элинор почувствовала тревогу, что «Афина» попадет под огонь. - Как защищаться от таких вещей?

- Грубая сила, - ответил Фицджеральд. - Или рейдерская вылазка, чтобы вытащить пушки со стороны берега.

- Это то, о чем я думала, - заметила Элинор. - Я не понимаю, почему не могу повторить свой путь туда и установить...

- Вы не будете устанавливать рейды одна, мисс Пемброук, вы же женщина, - произнес Рамси, все еще глядя в окно.

- Но я уверяю вас...

Он повернулся к ней лицом, и в этих голубых глазах не было и тени юмора.

- Этого не произойдет, вы меня понимаете? Даже вы не можете сжечь камень, и если вы столкнетесь с этим Дьюдни, вы будете слишком заняты, сражаясь с ним, чтобы сделать что-нибудь полезное. Так что перестаньте рассматривать этот вариант. Нет смысла планировать стратегию нападения, когда мы не знаем, с чем мы сталкиваемся.

- Утром я отправлюсь в Адмиралтейство с... мистером. Ливингстоном, - он бросил на Ливингстона косой взгляд, - проверить, что флот Эванса не продолжает плыть вдоль побережья Сен-Доминго. После этого... У меня есть несколько идей, в зависимости от доступных талантов адмирала, но мы можем обсудить это утром. Поэтому я предлагаю вам всем отправиться в кровать или понаблюдать, а завтра после завтрака мы поговорим. Мисс Пемброук, если вы не возражаете, задержитесь?

Элинор села за стол, лейтенанты ушли, а Браун свернул карту и убрал ее, повторив:

- Военно-морской человек.

Кивнул Элинор и вышел.

Рамси молчал, пока комната не опустела, молчал, снова глядя в окно, пока Элинор не потеряла терпение и не сказала:

- Вы просили меня остаться, потому что вы хотели, чтобы я задумалась?

Он усмехнулся и покачал головой, затем подошел к ней.

- Я пытался решить, как спросить вас, что вы сделали с Ливингстоном. Нет, я догадываюсь, что вы станете все отрицать, но я точно знаю, что вы что-то сделали.

- Я? Думаю, вы ошибаетесь, капитан. Я ничего не сделала с мистером Ливингстоном.

Правда.

Он поднял брови.

- Ливингстон выходит из комнаты, вы следуете за ним, он возвращается и внезапно, необъяснимо вежлив и почтителен. И не уверен, что могу сделать другой вывод.

- Я прогулялась по палубе и вернулась. Была приятная ночь, и это заставило меня почувствовать себя спокойнее. Возможно, у мистера Ливингстона был подобный опыт.

- Вы не скажете мне, не так ли.

- Потому что нечего сказать.

Рамси закатил глаза и встал, чтобы вернуться к окну.

- Хорошо, я благодарен, если окажется, что у него была полная смена взглядов.

- Я, очень на это надеюсь, капитан.

- Я мог бы приказать вам, как ваш командир. Чтобы вы тогда ответили мне.

- Вы могли бы, капитан, а я ослушалась бы, и вам пришлось бы приказать, чтобы меня выпороли. Экипаж бы поднял мятеж, и вы закончили бы свои дни, заброшенные на какой-то крошечный карибский остров, ничем не питаясь, кроме сырых хлебных плодов и незрелых кокосовых орехов.

- Сырые хлебные плоды не усваиваются.

- Тогда кокосы должны.

Рамси рассмеялся.

- Мисс Пемброук, хорошо, что вы вернулись на борт.

- Я счастлива быть здесь, капитан Рамси. Я скучала по нашим разговорам.

- Я тоже, - их взгляды встретились, и его улыбка исчезла, сменившись более серьезным выражением. - Я... - начал он, затем несколько раз моргнул и криво улыбнулся, - надеюсь, у меня завтра будет успех в Адмиралтействе. Адмирал Даррант до сих пор не доволен мной, потребуется много неопровержимых доказательств, чтобы заставить его согласиться с моим планом. Нет, лучше планом Ливингстона, поскольку я намерен быть его рупором. Адмирал уважает лорда Копли... К сожалению, это бессмысленное уважение адмирала Дарранта к титулам, которое поставило нас на эту должность. Отец господина Ливингстона виконт. Адмирал Даррант хочет, чтобы Кроуфорд был облагорожен. Я всего лишь выскочка с большим талантом...

- Я не понимаю, как лорд Ормерод может быть вашим двоюродным братом, если вы не благородны.

- Третий кузен. Наш... позвольте мне пояснить... у нас был один и тот же прапрадед, какой-то ремесленник или что-то в таком роде, не богатый, но способный хорошо поддерживать семью. У него было два сына, один из которых проявился как Перемещающий. Этому сыну дали титул и собственность, вы знаете, как это происходит, или, может быть, вы не...

- Конечно, знаю. Мой отец провел свою жизнь, отслеживая пересечения талантов с благородством. Предки две трети талантливых дворян в Англии получили свои титулы на службе у Карла II. Я удивлена, что вам не предложили титул, поскольку король, а теперь и принц-регент, настолько расточительны с ними.

Рамси содрогнулся.

- Регентский законопроект должен был отрицать власть Регента, чтобы награждать пэров. Как бы я хотел, чтобы это положение сохранилось, но талант должен быть вознагражден, и кто знает, как долго король может быть лишен своего Необычного Проницателя? Я не могу представить, как это может ощущаться, чувствовать, что думают все вокруг, не в силах различать свои эмоции и эмоции других... Я не должен жалеть моего короля, но трудно чувствовать что-либо, кроме сострадания к его состоянию.

- Во всяком случае, мне удавалось держаться подальше от Англии последние семь лет, от кого-либо, кто мог бы подумать, что мой военно-морской ранг и призовые деньги не являются вознаграждением за Необычный талант. Я бы стал когда-нибудь адмиралом, но графом или маркизом... нет. Мне трудно представить себя в статусе лорда. Гарри любит это, так пусть у него будет. Во всяком случае, я превзошел брата, который не проявился. В этой ветви семьи не было таланта, пока я не родился, и я имею... - все стулья, кроме стула Элинор, сразу поднялись в воздух и аккуратно выстроились вдоль стола, - больше таланта, чем заслуживаю, с точки зрения адмирала.

- Полагаю, если бы вы были лордом, адмирал Даррант прислушивался к вашим словам.

- Это правда. Хотя я не уверен, что цель оправдывает средства.

- Итак, каков ваш план? Или я не должна спрашивать?

Рамси пожал плечами и подошел, чтобы сесть рядом с ней, стул отодвинулся от стола не коснувшись капитана.

- Я собираюсь доказать, что пираты находятся на Тортуге. Я попрошу одного из шпионов Ограничителей адмирала прокрасться и получить какой-нибудь предмет для Необычного Провидца, чтобы тот смог сосредоточиться и произвести схему цитадели Эванса и его укреплений. И тогда я собираюсь отдать все это адмиралу Дарранту или попросить мистера Ливингстона и последовать его совету, - он улыбнулся ей. -

Маленькая покорность откроет дверь к адмиралу.

- Тогда, я думаю, у вас должны быть большие трудности в отношениях с ним.

Брови Рамси брови поднялись практически к его волосам.

- Мисс Пемброук! Вы не должны говорить такие вольности о характере вашего командира.

Элинор улыбнулась, смутившись.

- У меня есть трудности, капитан, поэтому я не думаю, что это большая часть недостатка характера.

Рамси рассмеялся и ударил по столу ладонью, один громкий хлопок.

- Я предлагаю вам поспать, мисс Пемброук. Как только мы убедим адмирала, что действие необходимо и возможно, я хочу, чтобы вы присутствовали на совете по планированию. Уверен, что адмирал Даррант захочет, чтобы вы сыграли свою роль в штурме.

Элинор изредка видела Рамси в течение следующих трех дней. Не имея новых приказов, офицеры проводили большую часть времени, пытаясь сохранить дисциплину среди почти трехсот человек. Хотя морякам платили, и им разрешалось бывать в Кингстоне небольшими группами, чтобы тратить деньги, они все еще находились на борту большую часть времени; артиллеристы тренировались, чтобы улучшить свою скорость, другие занимались своими обязанностями, красили корабль или чистили медное дно. Когда они были свободны, то пили, ели, музицировали и рассказывали истории. Элинор была уверена, что они также играли в азартные игры, хотя Рамси не одобрял этого.

У Элинор, однако, не было выхода для практики ее таланта, так как сжигание гавани и других кораблей ВМФ было запрещено, и ей часто становилось скучно. Стратфорд был занят тем, чтобы переносить людей в Адмиралтейство и из других мест, так что он не мог приносить ей новые книги. Прогуливаясь по гавани в Порт-Ройал, так как ей не разрешалось ехать одной в Кингстон, прогулки часто потеряли свою привлекательность примерно через пять минут после того, как она касалась твердой земли. Большая часть домашнего скота была забита, поэтому у нее не стало даже небольшого развлечения наблюдать, как они едят и опорожняются.

Наконец, она нашла себе занятие стоять на таффраиле и бросать огненные шары вдаль, пытаясь увеличить дальность и точность. Это развлечение приобрело популярность, и моряки начали искать предметы, которые могли бы быть целью. Когда шум становился слишком громким, тот, кто был дежурным офицером в тот день, разгонял всех, и Элинор возвращалась в большую каюту, высовывалась из одного из окон, бросая горстки жидкого огня в океан и пытаясь его вскипятить.

На третий день, когда она занималась развлечением экипажа, спокойный голос произнес:

- Я и не подозревал, что вы хотите быть исполнителем. Возможно, вы сможете выйти на сцену, когда ваша морская служба будет закончена.

Она погасила огонь, который держала, и ответила:

- Капитан, мне никогда не было так мучительно скучно за всю мою жизнь.

Рамси хихикнул.

- Вернемся к работе, - крикнул он, и толпа рассеялась, бормоча. - У них скоро будет что-то интересное, - сказал он, - как и у вас. Мы собираемся в Адмиралтейство, чтобы обсудить стратегию.

- Вы убедили адмирала?

- Господин Ливингстон убедил адмирала. Мистер Ливингстон стал уважительным, послушным, полезным и исполненным всеми другими достоинствами, которые меня пугают, так как я жду, когда он вернется к прежнему поведению.

Он сделал паузу и поднял брови, предлагая ей возможность ответить. Когда она невинно посмотрела на него, он покачал головой в отчаянном жесте.

- Я высоко оценил его выступление у адмирала, и, честно говоря, он заслуживает большей части этого. Я не понимал, что он действительно может так думать. Благодаря тому, что он внес такой ценный вклад, и я был самым убедительным с Провидцами, нам удалось получить немало схем крепости Эванса.

Элинор с облегчением вздохнула.

- Тогда все получится.

- Это так, - но Рамси не выглядел счастливым.

- Что-то не так.

- Я лучше не буду вдаваться в подробности, пока вы не увидите сами чертежи, но... это будет нелегко.

- Я все еще думаю, что я...

- Если вы собираетесь сказать, что хотите идти в одиночку и сжечь все дотла, я не собираюсь слушать. Это было бы самоубийство, мисс Пемброук, и, поскольку у нас есть другие варианты, мы не станем развивать этот.

- И я должна сыграть роль в этих «других вариантах»?

- Я надеюсь. Пойдемте, давайте присоединимся к другим и посмотрим, что имел в виду адмирал Даррант.

Еще пять капитанов ждали в зале Совета адмирала Дарранта, когда они прибыли, среди них был Гораций, который улыбнулся и кивнул Элинор. Она не знала никого из других капитанов. Кроуфорда не было. Мужчины стояли вокруг стола в разной степени неловкой тишины, все они, кроме Горация, не желали встречаться с ней взглядом.

Элинор сжала края юбки в руках и крутила, пока те не смялись, а затем попыталась сгладить их. Рамси стоял рядом, так же спокойно, как будто он был на пикнике, только руки сзади сжали головку трости. Это была плохая идея, что она пришла сюда, они не нуждались в ней.

- Господа, мисс Пемброук, присаживайтесь, - сказал Даррант, входя в комнату и опускаясь в кресло во главе стола, не дожидаясь, чтобы кто-нибудь последовал его указаниям. Он выглядел усталым и сердитым, небрежно одетым, а на лице застыла маска равнодушия. В желудке образовался узел страха. Он не был похож на человека, который ожидал победы.

Рамси подвинул кресло Элинор для нее, а затем сел рядом. Элинор наклонилась и прошептала:

- Адмирал...

- Молчите, мисс Пемброук, или я выпорю вас, - сказал адмирал, хлопнув кулаком по столу. Она удивленно отстранилась от него. - Вы все здесь, потому что ваши корабли либо закреплены в Порт-Рояле, либо находятся рядом с Сент-Доминго, и это будет иметь значение в этих маневрах. Благодаря добросовестной работе лейтенанта Джорджа Ливингстона мы обнаружили секретную цитадель Райса Эванса - его голос охрип, и Элинор почти подумала, что он мог заплакать, если бы она была уверена, что он способен на слезы.

Даррант щелкнул пальцами Саллиарду, который прошел в комнату, и мужчина двинулся вдоль стола, кладя листы бумаги перед каждым капитаном и Элинор. Его рука коснулась ее затылка, когда он проходил мимо, и девушка отклонилась от него, яростная и униженная. Он осмелился прикоснуться к ней!.. Конечно, осмелился, потому что она не могла обжечь его, чтобы не заметил адмирал и не выкинул ее из собрания, или еще хуже. Его рука скользнула по ее шее вниз, лаская спину, и она развернулась на своем месте, молясь, чтобы он поскорее ушел.

Затем Саллиард зашипел от боли и согнулся, отдернув руку от ее спины, схватившись за стопу. Рядом с ней Рамси изучал свои документы и не обращал внимания на странное поведение Саллиарда.

Элинор посмотрела на изящные туфли Саллиарда, сшитые из тонкой кожи, и неоправданно высокий каблук. Посмотрела на крепкий гессенский сапог Рамси, вовремя скользнувший под стул, и не удержалась спросить:

- О, мистер Саллиард, я думаю, что эти туфли неудобны. Возможно ли это? Наверно, вы должны были выбрать более удобную обувь.

Саллард выпрямился, безмолвно взглянул на нее и продолжил движение.

Импульсивно Элинор протянула кисть и обнаружила руку Рамси, опущенную на колено под столом, и коротко сжала ее в благодарность. Его глаза ни на минуту не оторвались от бумаги, лежащей перед ним, но его пальцы пожали ее руку, сжав ее на долю секунды, когда она отодвинулась.

В комнате вдруг перестало хватать воздуха. Все командиры собрались в одном месте. Окна прикрыли от яркого солнца Бермуд. А когда он отпустил ее ладонь, она прижала ее к щеке, задаваясь вопросом, не выглядела ли она такой раскрасневшейся, как себя ощущала. Элинор все еще чувствовала его пожатие. Она занялась бумагами, которые положил Саллиард перед ней, желая, чтобы ветер охладил ее щеки.

Она разложила все четыре листа, чтобы сразу посмотреть их всех. Первый - это карта, изображающая береговую линию, на которой была сосредоточена круглая бухта с входом с восточной стороны. Второй - схема маленького поселения с грубыми хижинами и более крупным зданием из неотесанных бревен, напомнившую крепость, которую она видела на острове, и четыре корабля, стоявшие в огромной гавани.

Третий показал то же изображение, что и на втором, но издалека. Как если бы наблюдатель находился в лодке и хорошо видел бухту. Высоко на стенах скалы по обе стороны от поселения были грубые каменные ящики, из которых выступали пушки, по меньшей мере, шесть пушек с каждой стороны. Художественность исполнения всех трех рисунков была изящной, заставив Элинор удивиться, что рисование было умением, которым все Провидцы должны были владеть. Четвертый рисунок был намного более грубым и, казалось, являлся схематичным изображением фрегата. Элинор могла различить сигнальные полотнища вдоль обеих сторон и странно удлиненную корму.

- Крепость располагается почти полностью на западе на северном берегу, - продолжал Даррант, - и, проклятье, Саллиард, где чертова карта?

Элинор воздержалась от комментариев.

«Замолчите, или я выпорю вас!» Ее взгляд не дрогнул перед этими мужчинами, но гнев Дарранта начинал пугать. Она никогда не видела его в таком состоянии, чтобы он потерял контроль. Девушка с осторожностью отвела взгляд, представив, что в такой ярости адмирал может решить отказаться от ее присутствия, и сосредоточилась на карте, которую Саллиард разматывал над камином.

- Тортуга, - сказал Даррант, показав на карте и стукнув деревянной тростью. - Вот где бухта. Он разместил огневые позиции на внешней и на внутренней стороне. Посмотрите на рисунки, и вы увидите, что своды бухты прикрывают его с севере так, что гавань невозможно заметить, даже если вы будете проплывать мимо.

Он указал тростью места на карте.

- Вот у этой северной стены лицом к морю стоит артиллерия с пушками, и я не знаю как, черт побери, он с этим справился. Другая артиллерия находится к востоку от устья бухты. Затем еще одна, береговая, расположена внутри бухты и обращена на восток. Пушки указывали на вход. Бухта достаточно широкая, чтобы он смог разместить внутри четыре корабля, а то и больше. К тому же, он сам выкопал эту хрень, вернее со своими Перемещающими, как говорит Ммисс Пемброук, - он свирепо посмотрел на нее, но она заставила себя спокойно и равнодушно выдержать его взгляд.

- Прямо сейчас, Эванс скрывается внутри с некоторыми или, если нам повезет, всеми его капитанами. Хорошее, безопасное место, но это ловушка для крыс, для этих проклятых крыс. Мы собираемся, заблокировать их там и уничтожить корабли, таким образом, они не будут иметь никакого способа, чтобы спастись. А потом послать отряд морских пехотинцев, чтобы закончить работу.

Даррант прочертил кривую на северном побережье Тортуги.

- Течение проходит с востока на запад здесь, поэтому мы будем плыть вокруг южной стороны Тортуги, что приведет нас прямо в устье залива Эванса. Нет ничего проще.

- Прошу прощения, адмирал Даррант, - сказал один из капитанов, - но как насчет огневых позиций?

- А что с ними?

Капитан посмотрел на ближайшего соседа.

- Хм... они позволят атаковать нас, когда мы нападем на пиратский флот.

- Мы никогда не настигнем западную артиллерию. К восточной мы отправим морскую пехоту на «Бретоне», чтобы снять ее со стороны утеса. По поводу внутренних позиций внутри бухты, их собственные корабли сами станут им препятствием, но если нет, то мисс Пемброук будет продолжать палить по ним, так что они не смогут вести огонь по нам.

Элинор стало неуютно, она смутилась, так как каждый взгляд в комнате был установлен на нее. Девушка посмотрела на чертежи.

- Прошу прощения, адмирал Даррант, - произнесла она, - но я не могу сжечь камень, и я не верю...

- Вы будете следовать приказам, или, о мой Бог, я отправлю вас обратно в Англию! - взревел

Даррант.

Элинор резко замолчала. Стремление припугнуть его огнем стало настолько велико, что ей пришлось сжать руки под столом. Рамси рядом с ней напрягся. Что-то было не так.

- Да, сэр, - сказала она, когда она взяла себя в руки.

- Кто-нибудь еще хочет высказаться? - спросил Даррант.

- Сэр, но хватит ли всем места для маневров перед входом в бухту? - спросил другой капитан. Элинор ждала гневной тирады, но этого не случилось. Она разозлилась. Видимо, ему было разрешено кричать лишь на нее, когда она интересуется подробностями его плана, но любому из его драгоценных капитанов, его людей, можно было выражать беспокойство...

- Места много, - ответил Даррант. - У нас будут люди, сообщающие, где и когда вы будете совершать переходы. Хотите что-то добавить, Каррутерс? - последние слова были адресованы крепкому, рыжеволосому капитану, который казался невозмутимым, несмотря на агрессивный тон Дарранта.

- Эванс Необычный Провидец, - заметил тот густым басом. - Он смог отслеживать наши корабли все время. Как мы узнаем, что он не увидит нас?

- Один из Необычных Провидцев Лиссабона научился делать то же самое, что и Эванс, - ответил Даррант. - Эванс использует захваченные корабли ВМФ в качестве... обобщенного фокуса или того, что, черт возьми, он называет, и четких видений всех кораблей, соответствующих этой форме. А затем анализирует то, какое видение важно. Мы знаем, что у него находилась «Олимпия», до того, как «Славный» отправился к семи кругам ада. Капитан Горация нашел судно брошенным на том острове, где нашли мисс Пемброук. У них также есть корабли четвертого ранга «Тарсус» и «Мельпомена» и два фрегата.

- Хочу сказать вам, что этот человек - какой-то проклятый ученый, распределяющий видения нашего флота с остальных кораблей таких же классов по всему миру, но сортируйте их так же, как и он. Таким образом, мы будем менять линии ваших кораблей, прежде чем отправимся. Это должно помешать Эвансу в отслеживании. Также мы рассчитываем на огромное количество информации, которое ему придется исследовать, чтобы скрыть тот факт, что мы исчезли.

- Теперь вернитесь на свои корабли и приготовьтесь. Попросите ваших плотников внести указанные изменения. Не обязательно, чтобы было красиво, просто чтобы было понятно. Мы должны сделать это быстро, прежде чем Эванс увидит, что мы делаем. Я присоединяюсь к Уолтерсу на «Бретоне». Мы покинем Порт-Ройал завтра в полдень, чтобы встретиться с остальной частью флота в Порт-де-Пэкс первого июля.

Он поднялся и вышел из комнаты, прежде чем кто-то еще успел встать. Капитаны начали обмениваться взглядами, некоторые даже смотрели на Элинор с извинениями. Поведение Дарранта было странным, и это не было игрой ее воображения.

Рамси предложил ей свою руку, и ей пришлось почти бежать, чтобы успевать за ним.

- Думаю, мы сделаем остановку, прежде чем вернемся на «Афину», - сказал он.

Сжимая чертежи, он потянул ее через дверной проем в длинную комнату с высокими потолками. Казалось, что когда-то это был бальный зал. На потолке были крючки, с которых, возможно, свисали люстры. По трем из четырех стен тянулись медные подсвечники, а прекрасный паркетный пол напоминал переплетенные прутья решетки. Четвертая стена представляла собой высокие окна в белых рамах, которые выходили на те же лужайку и сад, которые она мельком видела из зала заседаний адмирала.

Каким бы ни было изначальное предназначение зала, теперь он был полностью заставлен рядами деревянных стульев, большинство из которых занимали мужчины в униформе: в светло-голубых пальто с цепочками медных пуговиц, в белых рубашках с высокими воротниками и галстуками, слабо завязанными из-за жары, царившей в Карибском бассейне, и в нанковых, желтоватых брюках, заправленные в светло-коричневые кожаные сапоги. Каждый стул стоял у маленького столика, который выглядел почти как игрушечный, но был при этом заставлен большими кипами некачественной серой бумаги. Везде стояли медные чернильницы и баночки, полные ручек.

Большинство мужчин немного откинули головы, с кем-то разговаривая. Кто-то быстро писал на листах, размахивая ими в воздухе, чтобы высушить, затем складывали их пополам и писали что-то на внешней стороне. Молодые мальчики, одетые в укороченную версию формы Ораторов, ждали эти сложенные листы, а потом либо складывали их в один из ящичков, стоящих вдоль длинной стены, либо бегали через северную или южную дверь так, словно за ними кто-то гнался.

В комнате стояла пугающая тишина, за исключение скрипа перьев и случайного стука шагов по решетчатому паркету. Из-за яркого, летнего солнца Бермуд, заливавшего закрытые окна, было жарко, а также пахло немытыми телами и чернилами. На ладонях Элинор начал проступать пот.

У северной двери стоял лейтенант в форме Оратора в треугольной шляпе с голубой кокардой, также присущей Ораторам. Рамси пересек комнату, чтобы поговорить с ним, и потянул за собой Элинор, будто забыл, что она тоже тут.

- Адмирал получал сообщение из Уайтхолла за последний час? - спросил он.

- Я не могу рассказывать вам о личных сообщениях, Рамси, и вы не сможете выведать их у меня, - ответил мужчина.

- Я не хочу знать подробности. Мне только нужен ответ «да» или «нет», Митчелл. Одно слово.

Митчелл нервно задергался. Он взглянул на Элинор, оглянулся на Рамси, а затем вновь перевел взгляд на Элинор.

- Она Поджигающий? - спросил он тихим голосом.

- Да, она...

- Капитан, я все еще рядом. Прошу прощения, лейтенант Митчелл.

Митчелл смутился:

- Она или нет?

Элинор раздраженно фыркнула

- Это она, - ответил Рамси, забавляясь.

Митчелл украдкой осмотрел комнату.

- Покажете мне? - попросил он, обращаясь к Элинор.

- Прошу прощения, лейтенант, но... показать что?

Митчелл взмахнул руками.

- Сделайте что-нибудь огненное.

Рамси издал приглушенный звук, который, вероятно, был подавленным смехом. Элинор повторила:

- Что-то... огненное?

Митчелл кивнул. Элинор вздохнула и подняла одну руку, позволив пламени течь по ней. Его яркий цвет тотчас уменьшил ее раздражение. Она чувствовала на себе взгляды многих в комнаты, потому что люди, которые не занимались разговорами, наблюдали за происходящим зрелищем.

- Вы это имели в виду?

Казалось, Митчелл был ошеломлен от увиденного. Элинор погасила пламя, опустила руку, и мужчина перевел дыхание.

- Как прекрасно, - произнес он. Такое простое выражение восхищения в его голосе заставило Элинор постыдиться за то, что она некогда была в нем разочарована.

- Спасибо, - сказала она.

Митчелл очнулся от увиденного и подошел ближе к Рамси.

- Адмирал получил два сообщения из Уайтхолла около сорока - сорока пяти минут назад, - произнес он низким голосом. - Не могу сообщить вам, от кого они были, но... могу сказать, что Харкинс принял их.

- Я ваш должник, Митчелл, - сказал Рамси.

- Просто приведите леди еще раз, - ответил Митчелл и дружелюбно и с восхищением улыбнулся Элинор, из-за чего она почувствовала себя взволнованной.

Мужчины редко смотрели на нее с таким выражением. Она знала, что не была страшной, но, конечно же, и не такой красоткой, как Амелия, и, в любом случае, большинство мужчин, с которыми она встречалась в эти дни, смотрели на нее больше со страхом, чем с романтическим интересом. Тем не менее...

Рамси кивнул Митчеллу и вышел из комнаты так же быстро, как и пришел, потянув за собой Элинор.

- Привести леди ему еще раз, - пробормотал он.

Элинор удивленно спросила:

- Что-то не так, капитан?

- Нет. Ну, да, но подождите минутку.

Они вошли в парадный зал, и Стратфорд вскочил на ноги.

- Мистер Херви, пожалуйста, перенесите нас обратно на корабль. Мы обсудим это, - ответил Рамси Элинор.

Вернувшись в большую каюту, Рамси бросил шляпу на диванчик и прошелся перед окнами.

- Пожалуйста, скажите мне, что вас беспокоит, капитан? - спросила Элинор, садясь за стол и снимая шляпку.

- Харкинс знает только несколько человек в Адмиралтействе, - наконец ответил Рамси, остановившись на полпути, - а те немногие, которые... я думаю, что адмирал Даррант получил известие о военно-полевом суде над Кроуфордом, и это не есть хорошая новость.

- Вы имеете в виду, капитан Кроуфорд был осужден?

- Это единственное, что приходит мне на ум о том, от чего адмирал потерял самообладание. Либо кто-то видел, что вы делали на «Славном», либо его привлекли к ответственности за непризнание «Олимпии» в качестве захваченного судна, или же... это может быть что угодно. На самом деле, я удивлен, потому что все это звучит так, словно Кроуфорд сражался так же, как мог любой другой... Но я не тот человек, перед которым он должен был отчитываться.

- Так... его могут повесить.

- Возможно.

Элинор поняла, что изначальная ее беспощадность по отношению к судьбе Кроуфорда рассеялась.

- Что это будет значить для нас? По поводу атаки на пиратов?

- Надеюсь, что ничего. Но это может поставить под угрозу решение адмирала. Расстроить его, - Рамси пробежался пальцами по своим волосам, убирая их с лица. - Большая часть его плана кажется надежной, за исключением того, что он ожидает, что вы сожжете позиции. Я не знаю, о чем он думал.

- Капитан, я уверена, что смогу хоть что-то сделать. Я буду знать больше, когда увижу все собственными глазами. Хотя эти чертежи очень хороши.

- Им лучше быть. Мы ставим на кон нашу жизнь, - ответил Рамси.

Глава

двадцать вторая, в которой еще больше пиратов

Элинор никогда не видела более темной ночи. Высокие облака покрывали небо, обещая погоду без дождя. Это было хорошо, потому что она не уверена, что сможет поддерживать большое пламя во время ливня. Все огни «Афины» были погашены, и с теплой сыростью Карибской ночи Элинор почувствовала, будто ее обмотали влажной черной шерстью. Пальцами она касалась поручней на левом борту, и лишь это напоминало ей о том, что она стояла на палубе корабля, напрягая зрение, чтобы увидеть сигнал.

Обычные звуки скрипящей веревки и пыхтящего паруса на «Афине» казались приглушенными, словно судно знало, что крадется к врагу, который мог разбить и разорвать его на кусочки. Элинор содрогнулась от мысли, что гордый корабль разрушат, ее экипаж рассеется по серым волнам... оно отбросила эту картинку подальше из своей головы. Подобные мысли навлекали беду, и она сильнее сжала поручень и начала думать о каменных укрытиях, заполненных огнем и кричащими пиратами.

Она все еще не видела огневых позиций. Была темная ночь, когда они проплыли вокруг восточной стороны Тортуги и потушили все свои огни, чтобы не потревожить пиратскую крепость. То, как корабли сумели отслеживать друг друга в темноте, было для нее загадкой, но Рамси и Гораций, казалось, совсем не беспокоились о столкновении, поэтому она отложила свои тревоги.

Она думала о том, что увидит позиции только после того, как их пушки начнут стрелять, эти маленькие вспышки света, обозначающие местоположение, а потом она... но она еще не продумала план действий. Огненные шары появлялись бы хаотично, если позиции выглядели так, как описал Рамси на поспешно сделанном эскизе, который был не столь хорош, как изображения, сделанные Провидцами. Щель была не выше порта с расставленными внутри пушками, скорее всего железными, которые она не могла расплавить. Фактически, она работала бы вслепую, не могла бы видеть пиратов, расставляющих внутри орудия. Но именно это хотел Адмирал Даррант. У нее был приказ. Втайне она хотела сжечь корабли, если бы это было возможно.

Поднялся небольшой ветер, казавшийся в темноте необычно холодным. Элинор вздрогнула. Ей хотелось, чтобы на ней был платок, жакет или хоть что-нибудь, без чего, без сомнения, не обошлась бы цивилизованная женщина. Если только Эванс уже не знал их местоположения... Это было настоящим испытанием, не знать то, что Эванс знал.

Беспорядочные повреждения искажали прекрасные линии кораблей. Было ли этих повреждений достаточно, чтобы сбить прицел пиратов, никто не знал. Адмиралтейские Провидцы передали, что в порту уже стояли пять пиратских кораблей, и что в течение дня не было ничего необычного, но предположим, что это было частью плана Эванса?

Элинор почувствовала запах дыма от горящего дерева и отдернула руки от борта, прежде чем он смог зажечься, надеясь, что ее внезапно вспыхнувшие ладони не сделали их мишенью. Она добилась такого прогресса, контролируя свой огонь, что не осмеливалась заснуть, не обуздав пламя, но, похоже, ее контроль еще не был совершенным, и это расстраивало ее. Предположим, она действительно касалась чего-то, когда загорелась? Когда все это закончится, ей придется практиковать более усердно.

Когда все закончится. Предположим, им удастся убить Эванса и некоторых или всех его капитанов, - что тогда? Неужели флот все еще будет нуждаться в ней? Наполеон еще не был побежден, и, конечно же, военно-морской флот был в этом заинтересован. Элинор потерла руки, покрывшиеся гусиной кожей, и вдохнула успокаивающий влажный соленый воздух. Она не хотела об этом думать сейчас. Вскоре ей придется вернуться к тому, чтобы составить план, как жить после окончания войны. Она не могла вернуться к своей семье, потому что даже Селина ей не обрадуется.

- Это должно было произойти еще десять минут назад. Мы надеемся увидеть сигнал, - сказал Рамси. - Вы должны спуститься ниже, в тепло.

- Я предпочитаю не спотыкаться в темноте каюты, капитан, - ответила она, но ей стало теплее, когда он стоял рядом. - Так спокойно в это тихое время. Трудно поверить в войну и смерть в такую ​​ночь.

- Я понимаю, что вы имеете в виду. Когда я был намного моложе, я поднимался на такелаж, на самый верх, привязывал свои ноги и руки веревками и качался с кораблем. Тогда летать было опасно, вероятно, поэтому мне так нравилось качаться ночью.

- Я не думала, что вы такой безрассудный.

- Я был юн. Тогда это было так весело.

Элинор повернулась и посмотрела на темный силуэт Рамси, стоящий рядом.

- Могу я спросить, сколько вам лет, капитан?

- Тридцать. Иногда я чувствую себя старше, так как я занимал этот ранг с тех пор, как мне исполнилось двадцать один. Я, наверное, был слишком молод для этого, и не могу себе представить, что другие не заслуживают того, чтобы занять пост, но попробуйте сообщить об этом Адмиралтейству, которому нравится награждать своих Необычных людей сверх того, чего они заслуживают.

- Я не могу представить вас не заслуживающим звания.

Он усмехнулся.

- Скажем так, я вырос в нем.

- Я хотела бы знать вас в двадцать один, но, боюсь, вы бы обнаружили, что у нас мало общего, так как я ещё училась в школе.

- Я удержусь спрашивать о вашем возрасте.

Элинор тихонько рассмеялась.

- Семь дней назад мне исполнилось двадцать два. День моего спасения, фактически.

- Я вижу. Да, у нас было мало общего. Как повезло нам обоим, что мы встретились сейчас, а не девять лет назад.

Его голос казался странным в мрачной темноте. Элинор была на мгновение смущена отсутствием света, неясно, где она стояла, или где Рамси находился по отношению к ней. Она протянула руку, чтобы схватиться за борт, и вместо этого нашла теплую, твердую руку.

- Прошу прощения, - она убрала ладонь, чувствуя нежелание отпустить его.

- Адмирал Даррант попросил нас скрываться, - сказал Рамси, его голос все еще звучал странно, - чтобы вы могли лучше видеть на месте. Хотя, между нами, я бы сказал, что он не хочет, чтобы «Афина» снова пришла к успеху.

- Было ли что-нибудь насчет капитана Кроуфорда?

- Ничего, и, честно говоря, я не хочу знать. Вы видели свет?

Элинор напрягла глаза в темноте. Адмирал отправил шлюпку вперед кораблей, чтобы закрепить якорь возле устья гавани и зажечь экранированный фонарь, чтобы отметить, где они должны занять свою очередь.

- Я ничего не вижу, капитан.

- Я так долго смотрел в темноту, что видел всполох. Если это на самом деле так.

- Нет.

Он вздохнул, и Элинор почувствовала, как он опирался на борт рядом с ней.

- Мне не нравится ждать, - сказал он. - Никогда. Когда есть что-то, что вы хотите сделать, и вы не можете, потому что это должно произойти в нужное время, или все будет разрушено... и все же вы внутри готовы делать или говорить, что бы это ни было... Вы понимаете? Потому что я думаю, что я, возможно, схожу с ума.

- Я прекрасно понимаю вас, капитан. Хотя и не могу сказать, что когда-либо испытывала нетерпение в ожидании.

- Тогда вы гораздо более терпеливы, чем я.

- Я очень слабо планировала свою жизнь до недавнего времени. Это едва ли терпение, когда вы просто не можете иметь то, что хотите.

- И что вам нужно? - странное эхо вернулось, или это влияние ночного воздуха, и она вспомнила, как сестра задала аналогичный вопрос три месяца назад. Она снова была в замешательстве, и если бы не движение палубы «Афины», могла подумать, что она стоит наедине с Рамси на холме, окруженном беззвездным небом. Она вздрогнула, но не от холода.

- Я думала, что хочу свободы, - сказала она, - но теперь у меня это есть, и я все еще... Я довольна, капитан, вы никогда не должны думать, что не хочу быть здесь, но мне кажется, что есть что-то, чего я хотела бы, если бы только я знала, чего.

- Я вас понимаю, хотя не могу сказать, что у меня когда-либо была эта проблема.

- Вы всегда уверены в том, чего хотите?

- Всегда, - ответил Рамси. Он переместил руку, хватаясь за перила, и ребром ладони прижался к ее руке. - Хотя понимание того, что я хочу, к сожалению, не всегда означает, что я это получу.

И что ж вы хотите, капитан? Слова повисли на губах Элинор, когда она заметила крошечный блеск. Она потянулась и схватила Рамси за руку.

- Я вижу свет.

- Где?

- Там... о, как глупо, я показываю... - она приблизилась к его темному лицу и взяла за подбородок, затем повернула в нужную сторону, пока не убедилась, что он видел то же, что и она. Рамси поднял руку и убрал ее пальцы, мягко сжав ее ладонь, а затем отпустил.

- Вижу. Спасибо, - затем он исчез, и она все еще чувствовала прикосновение его руки, тепло, которое он оставил, в контрасте с ее холодными руками и лицом. Она посмотрела на свет, затем на скалу, пытаясь представить, где морские пехотинцы ползли к ничего не подозревающим пиратам. Оратор морской пехоты был в контакте с одним из флагманов Дарранта на «Бретоне», чтобы сообщить им, когда будет безопасно, а затем Оратор Дарранта отправит сообщение всем кораблям, чтобы начать боевые действия.

Она услышала крик морской птицы далеко от борта, длинный умирающий каааааар, сопровождаемый слабыми гудящими звуками - сова? Невозможно. Хотя земля была не так далеко, и кто знает, какие птицы могут обитать на Тортуге...

...на твердых скалах, где даже деревья не растут...

... и ночь расцвела огнем, вспыхнувшим выше, и до того, как Элинор потушила восемь огненных шаров, которые устремились к их флоту, она увидела три судна, плывущие вокруг западной стороны огромной гавани, которые собирались направить свои пушки на входящие корабли ВМФ, а еще два, более тусклые шара, быстро поднимались от гавани.

Внезапно воздух заполнился громом пушечного огня, который, казалось, приходил извне. Элинор увидела вспышки огня в стороне от скалы, высоко наверху, а затем услышал свистящий звук пушечных ядер, мчащихся на них. Большинство пролетели мимо безобидно, но несколько поразили свои цели, и к оглушительным звукам пушек и крику летающих пушечных ядер были добавлены крики умирающих мужчин.

Она была слишком ошеломлена, чтобы ответить. Еще одна дуга огненных шаров полетела к ним, нацелившись на корабли ближайшие к гавани, и она погасила их рефлекторно, не в силах вспомнить, что она должна была делать. Какая идиотская стратегия. Она не способна стрелять, потому что корабли Эванса в движении. Девушка подняла взгляд к вспышкам, обозначавшим положение вражеских пушек. По какой-то причине морские пехотинцы потерпели неудачу, и теперь эти пушки превращали корабли ВМФ в обломки древесины.

Пожары разразились на палубах самых отдаленных кораблей, «Бретон» и «Колесница». Элинор рассеянно потушила их. Пираты были вне ее диапазона, хотя она отчаянно напрягалась, чтобы дотянуться до них, в ярости от плана Дарранта, который держал «Афину» так далеко от фронта битвы. По крайней мере, казалось, что Дьюдни не было. Ей было бы гораздо труднее противостоять его пожарам. Она схватилась за борт, когда «Афина» начала поворот, чтобы отойти от смертоносных огней, и пошатнулась.

Если бы «Афина» перестала качаться в течение хотя бы двух минут! Наконец, она дошла до кормы, одной рукой обхватив тафт, и бросила огненный шар, который легко перелетел десять футов, выбив искры на скале.

Огонь вспыхнул в течение нескольких секунд, прежде чем заплясать возле орудий, заставив сделать паузу в стрельбе. «Эскордия», которая была ближе к «Афине», приняла на себя два залпа, один из которых был удачным, сломав верхнюю часть грот-мачты пополам. Ее матросы были заняты освобождением от мусора, и рулевой, казалось, не знал, что делать, потому что «Эскордия» продолжала плыть в бухту, а не уходила в сторону, чтобы позволить другому кораблю маневрировать, отвлекая их на себя.

На полминуты опустилась темнота, пока вражеские Поджигающие не отправили еще один залп огненных шаров. Им было ясно дано указание обезопасить свои корабли, чтобы они нацелились на судна ВМС, потому что их атаки всегда совпадали с залпами от трех пиратских кораблей. Один из них, бывший фрегат ВМФ, сбивал их с палубы полной батареей выстрелов, в то время как корабли ВМФ могли только использовать свои передние пушки.

Битва происходила на таком расстоянии, что Элинор могла только сказать, что это была «Колесница», которая дрейфовала на путь «Бретона», отчаянно маневрирующего, чтобы стрелять своими 18-фунтовыми орудиями во врага. Ей начало казаться, будто корабли были в замешательстве.

Затем огневая позиция выстрелила снова, и Элинор бросила в нее еще один огненный шар. Но это не помогло, полностью ее уничтожить. Огонь брызнул с каменистой поверхности, заставляя защитников отступить. Энлинор потушила еще одну группу вражеских огненных шаров и хотела закричать от разочарования. Она должна сжигать эти корабли, давая «Бретону» и «Колеснице» времени перегруппироваться, и все же она не могла это сделать.

- Морские пехотинцы все мертвы, - услышала она, как Бомонт перекрикивает пушки и крики. -

Эванс знал, что мы идем! Есть, по крайней мере, семь кораблей!

- «Бретон» и «Хорнет» оба пойманы в ловушку между нашими кораблями и гаванью, а «Колесница» не выдержит бортовой залп! - Рамси взревел над ним.

- Капитан, я могу...- крикнула Элинор.

- Оставайтесь там, где стоите, и это приказ, мисс Пемброук! Найдите способ уничтожить эту установку!

- Но... - в ярости Элинор захлопнула рот. Она не собиралась предлагать идти одной, и было несправедливо не слушать ее. План Дарранта был слишком неосторожным, слишком зависимым от того, если что-то пойдет не так. Это было глупо, и теперь люди умрут из-за этого.

Она создала еще один огненный шар, но вместо того, чтобы бросить, сосредоточилась на том, чтобы заставить его двигаться, взлететь вверх по скале и повиснуть рядом с местом, чтобы освещать его. Укрепление было слишком далеко, чтобы разобрать детали, но она увидела темное пятно, где из камня выступали пушечные дула, и этого было достаточно.

Элинор подумала: «Ну, если я ошибусь в этом, надеюсь, никто не станет критиковать Поджигающих».

Она нуждалась в длинном, тонком огне, и если в этом месте было что-то, что можно было бы сжечь, она могла бы поджечь это и предать правильную форму. Но, возможно, достаточно оглушительного шара огня. Она закрыла глаза. Огонь висел далеко и очень тихо, но, когда она заговорила с ним, он превратился в живое существо.

Элинор расправила его, свернула, как тесто, и превратила в копье, затем направила в щель с такой силой, какой смогла. Узкое пространство расширилось, и она выпустила огонь, позволила ему расширяться так же жестоко и жарко, как хотелось, это было так красиво, и она снова услышала крики морских птиц и поняла, что это были голоса умирающих. Она открыла глаза и увидела слабое сияние на далекой скале. Ее сердце колотилось от волнения. «Мне нужно что-то еще, чтобы сжечь».

- Капитан! - закричала она. - Что еще мне делать?

Рамси был занят разговором с Бомонтом и не слышал ее, пока она не приблизилась и снова крикнула ему.

- Огневая точка, - крикнул он из-за шума криков и грома.

Элинор покачала головой.

- Все кончено!

Рамси взглянул на скалу.

- Используйте инициативу, мисс Пемброук! - он побежал вперед, чтобы поговорить с рулевым.

Неприятельские Поджигающие все еще отправляли огненные шары. «Колесница» плыла прямо по пути «Хорнета», но «Бретон» вырвался и уступил «Сирене». Пиратские корабли продвигались вперед, и они, казалось, точно знали, где можно избежать любых ударов с кораблей ВМФ. Еще два пиратских корабля начали выходить из гавани. Какая стратегия была у Эванса, что он видел? Он знал достаточно, чтобы вызвать больше кораблей и сразиться с ними. Как он узнал, что они придут?