Ярость и рассвет

Деспина и Воин

Поднос опустился на столик с громким стуком и звяканьем.

Этот звук разбудил Шахразаду. Она резко села, потирая веки, чтобы прогнать остатки сна. На ладонях остались разводы черной сурьмы и золотистого порошка.

– Такая малышка, а учинила такой переполох, – раздался мелодичный голос.

– Что? – переспросила Шахразада и постаралась сфокусировать зрение на его обладателе.

– Я сказала, удивительно, как такая малышка стала причиной такого переполоха, – повторила пышнотелая девушка, примерно ее ровесница.

Затем подошла к изножью кровати и отдернула легкую завесу.

У служанки были светлая кожа и густые волосы медового оттенка, заколотые в греческом стиле на голове. Блестящие голубые глаза, выдававшие уроженку Эгейских островов, были подведены сурьмой с немалым мастерством. Идеальные губки, сложенные в изящную гримаску, были умело подкрашены кармином и воском. Белое льняное одеяние мягкими складками ниспадало по фигуре, подчеркивая достоинства и скрывая недостатки. Над локтем был застегнут широкий серебряный браслет.

Шахразада отогнала остатки дремотного состояния и напустила на себя вид оскорбленного достоинства.

– Я прекрасно расслышала тебя и в первый раз.

– Тогда зачем переспросили?

– Потому что не знала, кто ты такая и зачем грохочешь здесь ранним утром, разбрасываясь возмутительными заявлениями, – резко бросила Шахразада.

– Кажется, я начинаю понимать, откуда взялся такой переполох, – громко, хрипловато рассмеялась служанка. – Кстати, полдень уже миновал, так что вряд ли можно назвать это ранним утром. – Она подошла к декоративным резным решеткам и раздвинула их. На лицо Шахразады полились лучи дневного солнца, и она сощурилась от яркого света. – Я принесла поднос с едой. Давно пора подкрепиться. Во имя Геры, какая же вы маленькая.

– Не понимаю, какое значение имеет мой рост?

– Потому что заморенное голодом создание не может выжить в сражении, не говоря уже о том, чтобы победить. А я хочу, чтобы вы победили.

– Победила? – переспросила Шахразада с внезапной подозрительностью и подтянула колени к груди.

– Во имя Зевса, какая же вы странная. Да, моя госпожа, я хочу видеть, как вы одержите верх. То есть выживете. Мне не доставляет удовольствия наблюдать, как юных девушек казнят по прихоти нашего загадочного правителя. А вам?

Шахразада несколько секунд вглядывалась в лицо собеседницы, после чего опустила ноги на пол и поднялась с постели.

Следовало быть настороже.

– Нет, мне тоже это не доставляет удовольствия.

– Вы выше, чем казалось, – улыбнулась служанка. – Хотя все равно ужасно худая. Однако видала я и похуже фигуры. Все округлости на месте. Стоит лишь приодеть немного, и станете просто ослепительной красавицей.

– Прости, а ты вообще кто такая? – требовательно спросила Шахразада.

– Меня зовут Деспина. Я буду вашей личной служанкой… пока вы побеждаете.

– Мне не нужна служанка.

– Боюсь, решать не вам. – Улыбка девушки стала еще шире, а ярко-голубые глаза сверкнули, словно бросая вызов и призывая осадить ее за подобную дерзость.

– Значит, тебя отправили следить за мной? – задумчиво поинтересовалась Шахразада.

– Да, – сверкнула белыми зубами Деспина.

– И ты считаешь себя хорошим соглядатаем?

– Одним из лучших.

– Хорошие соглядатаи скрывают свою личность.

– А лучшим этого делать не требуется.

– А ты самонадеянная, – невольно улыбнулась Шахразада, услышав этот комментарий.

– Как и вы, моя госпожа. Но я не считаю это недостатком. Без толики самонадеянности никто бы не пытался совершить невозможное.

Шахразада подошла к Деспине. Та была на полголовы выше и излучала уверенность в себе, как и любой, кто нашел свое место в этом мире. Манера держаться, безупречно подчеркнутые достоинства внешности, изысканно подобранный наряд – все кричало о том, что с этой необычной служанкой следовало считаться.

Но сильнее всего приковывал внимание ее взгляд. Пристальный, как у охотника, выслеживающего добычу.

Этот взгляд напомнил Шахразаде ее собственный. Она задумалась, с какой целью Деспина предупредила о своем статусе соглядатая.

– Вы готовы приступить к трапезе? Или планируете устроить голодовку? В последнем случае станет хуже только вам, потому что отсутствие еды убьет такого хорошенького худенького бесенка раньше, чем халиф.

– Это был лучший из худших комплиментов, которые мне когда-либо говорили, – криво усмехнулась Шахразада.

– Не благодарите, – весело откликнулась Деспина. Она носилась по комнате как белый ураган, распространяя по комнате терпкий аромат жасмина.

Шахразада проследовала за служанкой к низенькому столику в углу покоев. Поднос был уставлен едой: лепешками лаваша, козьим сыром с различными соусами, супницей с бульоном и разрезанным пополам гранатом. Его зерна блестели в лучах солнца, льющегося с балкона, как граненые рубины. Под украшенным узором серебряным сосудом с кардамоновым чаем теплился огонек, поддерживая температуру напитка.

Деспина сняла крышку с супницы и принялась наливать ароматную жидкость в тарелку. После чего занялась приготовлением чая и положила кусок дробленого сахара на дно небольшой чашки из матового стекла.

Шахразада устроилась на подушках и потянулась за лавашом.

Служанка наблюдала за ней сквозь густые ресницы, пока тонкой струйкой наливала чай в чашку.

– Я действительно надеюсь, что вы победите, госпожа, – голос Деспины звучал тихо, с ноткой настороженности.

– Пожалуйста, зови меня Шахразада.

– Хорошо… Шахразада, – широко улыбнулась служанка.

Ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ. Хотя о бдительности в присутствии соглядатая тоже не следовало забывать.

С помощью Деспины Шахразада приняла ванну и облачилась в другой изысканный наряд из шелка и дамаста. На лоб госпоже служанка водрузила серебряную диадему, усыпанную жемчужинами и небольшими голубыми сапфирами, а на шее застегнула ожерелье из того же гарнитура. Тонкие алмазные браслеты позвякивали на левом запястье при каждом движении.

– Мне можно покидать покои? – спросила Шахразада, когда Деспина закончила наносить сурьму ей на веки.

– Да, можно ходить почти по всему дворцу, – кивнула служанка. – Но только в сопровождении Раджпута.

– Раджпута?[6] Воина? А имя у него есть?

– Халиф, очевидно, так восхищен неземной красотой своей жены, что отрядил на ее охрану личного телохранителя, – перевела тему Деспина, и в ее глазах мелькнула легкая насмешка вкупе с сочувствием.

– Значит, за мной будет присматривать не только соглядатай, но и палач, в любой момент готовый меня казнить?

– Более или менее.

«Ненависть – слишком слабое слово для того чувства, которое я испытываю по отношению к этому чудовищу», – подумала Шахразада.

– Так что за Воин? – прошипела она.

– Раньше он был известен под именем Бич Индостана. Сейчас же считается лучшим фехтовальщиком в Рее, или даже во всем Хорасане. Предпочитает использовать в качестве оружия тальвар. Только один человек может сравниться в искусстве владения саблей с Воином, но и он не в состоянии его одолеть.

Эта информация могла пригодиться в будущем, поэтому Шахразада продолжила расспрашивать:

– И кто тот человек, который почти сравнился мастерством с Воином?

– Я ожидала большей подготовленности, – нахмурилась Деспина.

– В каком смысле?

– Думала, ты явишься сражаться уже вооруженная всеми необходимыми сведениями.

– Прости, что не позаботилась составить список лучших фехтовальщиков Хорасана, чтобы повсюду носить с собой, – язвительно парировала Шахразада.

– Что ж, полагаю, простой дочери библиотекаря эту информацию действительно оказалось бы сложно достать. Она же не развешивается на всеобщее обозрение.

– Мой отец – хранитель древних текстов и самый умный человек на свете. А при предыдущем халифе и вовсе служил визирем, – запальчиво произнесла Шахразада, косо взглянув на дерзкую собеседницу.

– Слышала, что после смерти жены он утратил рассудок и получил значительное понижение в должности. Став простым библиотекарем.

Деспина явно провоцировала ее. Но с какой целью?

Шахразада стиснула кулаки, едва сдерживая гнев, но промолчала, не желая утратить контроль над эмоциями. Вместо этого она принялась теребить тяжелое серебряное ожерелье, которое душило ее.

– Так вам все еще интересно узнать, кто является вторым по мастерству фехтовальщиком Рея? – не получив ответа, сменила тактику служанка.

– Уже нет. Это не так уж важно.

Деспина понимающе улыбнулась и сообщила:

– Им является Халид ибн аль-Рашид. Наш достославный царь из царей.

Сердце Шахразады упало, в горле пересохло. Талантливые фехтовальщики почти всегда были также и выдающимися стратегами. И имели наметанный глаз на уловки.

Задача осложнилась. Если халиф заподозрит ее в вероломстве, то застать его врасплох и убить станет почти невозможно.

– Как я и говорила, это не важно, – сглотнув, выдавила Шахразада.

– Пожалуй, подобная информация действительно не пригодится. Но я подумала, вам хотелось бы это знать.

– Ты ошиблась, – отрезала Шахразада, гадая про себя, какую игру затеяла служанка.

Затем прошла к дверям и распахнула тяжелые створки. За ними маячила массивная фигура мужчины с кожей цвета полированной меди. На его голове красовался затейливо замотанный тюрбан. Не прикрытые одеждой руки бугрились от мышц. Черная борода чуть длиннее линии челюсти выглядела ухоженной и аккуратной. Глаза темные, как безлунная ночь, сурово и безжалостно смотрели на Шахразаду сверху вниз.

– А ты… – протянула она, не желая пользоваться прозвищем. – Прошу прощения, как тебя зовут?

– Я же говорила, это Воин, – ответила вместо охранника Деспина, тоже подходя к дверям.

– Но у него же должно быть имя, – прошипела Шахразада через плечо.

– Если и есть, то мне оно неизвестно.

Что ж, рано или поздно придется посмотреть в лицо своим страхам и потенциальному палачу.

– Меня зовут Шахразада, – она снова обернулась к охраннику и заглянула в черную бездну его глаз.

Тот еще несколько секунд пристально смотрел на девушку, а затем отошел в сторону, пропуская ее.

Шахразада скользнула мимо, подметив на бедре молчаливого великана длинный, слегка изогнутый клинок тальвара, зловеще сверкавший в лучах полуденного солнца.

«Значит, этот немой дикарь – единственный человек, способный одолеть моего врага, – подумала девушка. – Каким же образом обнаружить уязвимые места Халида ибн аль-Рашида, если его соглядатаи следят за каждым моим движением? – Она медленно выдохнула. – Похоже, меня ждут большие неприятности».