Ярый круг

Часть 1. Начинается

– Саша, я её сейчас в окно вышвырну, и всё! – резкий визгливый голос Арины разнёсся по квартире. – Я тебя сколько раз просила снять это! Ты меня не слышал! Ладно, я сама всё сделаю!

Клара застала отца и мачеху в гостиной. Отец стоял с непонимающим видом около электрического камина, а мачеха – на широком оранжевом диване с фотографией в рамке в руках. Стена над камином, где портрет висел прежде, теперь пустовала, зияя странной дырой в окружении других фотографий.

– Ариш, успокойся. Чем тебе она помешала?.. – отец сделал два шага в сторону жены, но та отскочила назад, мёртвой хваткой держа рамку.

– Я сказала, я её выкину! Надоело мне на чужую бабу в моём доме пялиться!

– Ариш, ты как всегда… Клара! – отец наконец-то её увидел. – Я… мы тебя на час позже ждали…

– Пробок не было. – Холодно произнесла Клара и пожала плечами. – Ты нашёл рюкзак?

– Да, конечно. Вон. – Он указал ей на большой полиэтиленовый пакет около двери. – Там ещё котелки какие-то, кружки старые, посмотришь, что тебе надо.

Клара, нахмурившись, подняла тяжёлый пакет. В нём, будто бы подтверждая слова отца, что-то загремело. Мачеха, которая всё ещё не отпускала портрет, обернулась к Кларе и сконфузилась от неприятного шума. Да, подумала девушка, это не твои медитации, чакры не раскроются, а разбегутся в разные стороны.

– Что у вас тут происходит? – спросила Клара, раздумывая, как бы выхватить портрет из цепких лап мачехи, пока та не расколошматила рамку об пол или об стенку.

– Не твоё дело! – Огрызнулась Арина. – Взрослые без тебя разберутся!

– Ариш… – отец примирительно поднял руки. – Ну что ты в самом деле! Ну сколько он времени тут висел и никому не мешал!

– Мне мешал! Мне! – завопила Арина так, что, казалось, стёкла затряслись. – Зачем я тебе нужна, если ты каждый день ходишь и на бывшую смотришь?!

Она занесла руки над головой, готовясь разбить рамку. Клара уже готова была бросить пакет на пол и кинутся на мачеху, чтобы спасти фотографию, но тут спокойный, размеренный, но в то же время жёсткий голос остановил их всех.

– Давай, разбей. Всю жизнь потом проклятая ходить будешь.

Клара замерла, уставившись пустым взглядом в отца. Тот, потеряв дар речи, смотрел ей за плечо на нежданную гостью. Мачеха побагровела от злости, но портрет всё-таки опустила. Тяжёлый мешок с рюкзаком и походной утварью упал на пол, прогрохотав напоследок. Клара сглотнула. Этого не могло быть. Этого просто не могло быть.

Бабушку объявили без вести пропавшей тринадцать лет назад. Это был уже второй человек, которого Клара потеряла в тот год. Мама ушла на полгода раньше, прямым текстом заявив дочери, что папу разлюбила и нашла себе нового мужчину. Клара ещё долго не могла понять смысла её слов. Как это – разлюбила? Только же недавно мама целовала папу, они все вместе ходили на прогулки в лес, много смеялись, и мама каждый вечер, перед тем, как Клара засыпала, говорила ей, что никогда их не оставит и они всегда будут рядом друг с другом. Но в один момент мамы не стало. Она просто ушла и больше не возвращалась.

На место мамы пришла бабушка. Специально переехала к ним с папой жить, старалась, из кожи вон лезла делать всё, чтобы заменить Кларе мать. И у неё это почти получилось. Если бы и она через полгода не исчезла бесследно.

И сейчас она стояла за спиной внучки. Внучки, которой было уже не пять лет, а целых восемнадцать. Стояла, появившись из неоткуда. Будто бы так и было нужно. Стояла, будто бы и не исчезала никуда.

– Вы кто такая?! – вновь завопила Арина, выдернув Клару из воспоминаний.

– Я мать чужой бабы. – Бабушка произнесла это с усмешкой. – А Сашка-то, я смотрю, верен своему типажу. Всё истеричек выбирает.

Клара медленно обернулась. Бабушка смотрела на неё и улыбалась своей таинственной полуулыбкой. Казалось, тринадцать долгих лет совсем не изменили её. Она всё так же была статной, прямой, как струна, с аккуратно уложенными поседевшими волосами, в классическом костюме вишнёвого цвета и с неизменной тонкой золотой цепочкой на шее. Она совершенно не изменилась. Чего нельзя было сказать о Кларе.

– Вы… – начал лепетать отец. – Вы… Марфа не вернулась, и если вы её ищете…

– Я приехала к внучке. – Уверенно заявила бабушка. Её цепочка сверкнула в свете ламп, будто бы подтверждая слова хозяйки. – Ты и твоя вешалка мне не интересны.

Клара выдохнула. Это было уже слишком. Она подхватила пакет с котелками, которые вновь весело забренчали, выхватила у мачехи из руки портрет (благо, та больше не хваталась за него своими костлявыми пальцами) и выбежала из квартиры. Выбежала, хлопнула дверью, чтобы наверняка, и понеслась к лифтам. Ноги нещадно скользили на натёртом до блеска мраморном полу элитного дома, котелки и кружки весело гремели в пакете, тонкий золотой браслетик на правом запястье задорно бился о стекло рамки в такт шагам. С трудом сдерживая слёзы, Клара принялась бить в кнопку вызова лифта – шутка ли, отец с мачехой забрались аж на двадцать шестой этаж! Но лифт предательских сначала застрял на седьмом этаже, затем медленно пополз вниз.

– Клара! – раздался позади властный голос.

Девушка кинулась к двери, ведущей на лестницу. Дверь оказалась тяжёлой, Кларе пришлось со всей силы надавить на неё плечом, чтобы она хотя бы чуть-чуть поддалась. Делать это рамкой под мышкой и проклятым пакетом в руке было неудобно, но девушка всё-таки выскользнула на лестничный пролёт и побежала вниз.

– Клара! – вновь раздалось сверху.

Пробежав три этажа, Клара всё-таки поскользнулась на плитке, свалилась со ступеней и упала на пол, ударившись головой о стену. Портрет прокатился по мрамору, но стекло чудом не разбилось, кастрюли и котелки высыпались из пакета и с грохотом разлетелись по всему полу. Одна одинокая кружечка поскакала по ступеням вниз, отсчитав ровно двадцать штук, и остановилась на следующем пролёте.

– Клара! – бабушка наконец-то догнала её, тут же опустившись перед внучкой на корточки и попытавшись взять её лицо в свои руки. – Ты не…

– Отойди от меня. – Клара оттолкнула её. – Пожалуйста, просто уйди.

Голова гудела. Наверняка на месте удара появится шишка. Клара поморщилась, но встала на ноги. Рамку сунула в пакет и принялась подбирать походную утварь.

– Я понимаю, ты злишься на меня, но у меня не было другого выбора! – бабушка сложила руки на груди. – Девочка моя, ты так выросла…

– Правда что ли? – усмехнулась Клара не оборачиваясь. – Быть не может, всего тринадцать лет прошло…

Подобрав котелки, Клара спустилась по лестнице и подняла кружечку. Внизу было ещё двадцать три этажа. Выдохнув, девушка принялась спускаться, слыша за спиной шаги бабушки.

– Если ты позволишь мне поговорить с тобой, я всё объясню.

– Ты пропала на тринадцать лет, не сказав ни слова. И тут появляешься будто ни в чём не бывало. – Резко заболела голова. Клара схватилась за перила, чтобы не упасть, но продолжила спускаться. – Это у вас с Марфой привычка. Одна на двоих.

– Поверь, если бы ты знала, что нас вынудило уйти, ты бы не…

– Нас? – воскликнула Клара, резко обернувшись. – Насколько я знаю, Марфа к мужику убежала. И тогда ты говорила, что не знаешь, где она.

– Я знала, где она. – Бабушка подошла ближе к Кларе, почти вплотную. – И мне тоже пришлось уйти туда же. Ты многого о нас не знаешь, Клара. Если ты пойдёшь со мной, я всё объясню.

– Никуда я с тобой не пойду. – Клара отрицательно покачала головой и продолжила спускаться.

Они молча прошли ещё три этажа, но тут бабушка заговорила вновь:

– Помнишь, я рассказывала тебе о Емельяне? Моём давнем знакомом? Недавно он скончался.

Емельян, старый бабушкин друг, Кларе представлялся сказочным Дедом Морозом с бородой до пояса, посохом и мешком подарков. Возможно, потому, что бабушка описывала Емельяна как самого доброго и чуткого человека на свете, который всегда поступает по справедливости и ценит добрые поступки. Ещё, по словам бабушки, у дедушки Емельяна имелись волшебные сани, которые летают по воздуху и в миг домчат туда, куда прикажешь. В свои пять лет Клара верила в это от чистого сердца, знала, что когда-нибудь дедушка Емельян прилетит за ней с бабушкой в своих санях и умчит далеко-далеко на крайний север смотреть на северное сияние.

Теперь же Кларе казалось, что не только волшебные сани Емельяна, но и сам старик был фантазией бабушки. Ещё одна сказка, в которую Кларе предлагалось верить, чтобы было не скучно коротать вечера, оставшись в одиночестве.

– Емельян был… очень влиятельным человеком. – Продолжила бабушка. Клара отметила, что идти оставалось ещё целых пятнадцать этажей. – И теперь, когда его не стало, некоторые люди… потеряли страх. Они хотят навредить мне. Но страшнее, что при этом они могут навредить тебе.

Клара шла вперёд и не оборачивалась. Чем это, интересно, последние пятнадцать лет занималась её бабуля, что аж врагов себе нажить успела? Это в кружке вышивания такие бойкие старики или в клубе садоводов? Клара невольно улыбнулась, представив, как бабушки гоняются за ней с иголками и вязальными спицами, а дедушки пытаются удушить садовыми шлангами.

– Я прошу тебя, пойдём со мной. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Клара сжала губы, чтобы ничего не ответить. С ней уже случилось всё. Сначала потеря матери, которая их с папой просто «разлюбила», потом потеря бабушки, которую искали несколько лет, а потом потеря отца. Они жили вместе, но с каждым днём Клара всё больше чувствовала, что отец отдаляется от неё, погружается в себя, в работу. Детские и подростковые проблемы Клары были ему безразличны, он их не понимал, не считал нужным понимать. Несколько лет назад появилась Арина, через месяц после её появления у них дома Кларе пришлось съехать. Пятнадцатилетняя Клара плакала в подушку по ночам, плакала в школьном туалете во время урока, когда никого не было, плакала по дороге из школы на заднем сидении автобуса, надвинув на лицо капюшон. Случилось всё, что могло случиться, дорогая бабушка, подумала Клара. И хуже быть вряд ли могло.

Они молча дошли до первого этажа. Клара с облегчением выдохнула, толкнув дверь, ведущую в фойе. Охранник не обратил на них внимания, ему больше была интересна очередная скандальная передача, которую показывал маленький квадратный телевизор.

На улице моросил дождь. Многоэтажные белые дома упирались своими крышами в свинцово-серое небо. Обойдя лужу около подъезда, Клара направилась к ярко-оранжевой малолитражке. Ритка наверняка разинет рот от истории о внезапно вернувшейся бабушке и сразу состроит уйму догадок, где родственница Клары пропадала больше десяти лет и почему вдруг появилась.

– Клара! – позвала бабушка, и девушке показалось, что она сказала это с жалостью, хотя её бабуля и жалость – вещи несовместимые. – Если с тобой что-то случится, я этого не переживу.

Клара усмехнулась, открывая дверь машины и кидая пакет с кастрюлями на заднее сидение. Довольно забавно, что бабушка подумала о «любимой» внучке только тринадцать лет спустя.

– Поехали. – Буркнула Клара, садясь спереди.

– Это кто? – нахмурилась Ритка, вглядываясь в зеркало заднего вида.

– Бабуля моя. – Клара пригладила рукой растрепавшиеся волосы, которые успели намокнуть под дождём. – Вернулась.

– Чего? – Ритка заёрзала на сидении, пытаясь хоть что-то разглядеть. – Там теперь вообще никого нет.

– Ушла. Будем ждать второго пришествия ещё через тринадцать лет. Смотри. – Клара потянулась к пакету, достала оттуда рамку. – Вот. Это мои родители.

На фотографии двадцатилетней давности отец и мать сидели вместе на диване в бабушкиной квартире, за их спинами на стене висел аляповатый ковёр. Родители счастливо улыбались. Папа только-только вернулся из армии, волосы всё ещё были коротко обритые, мамина же тёмная шевелюра, казалось, сейчас вот-вот заполнит собой весь кадр: мода такая была. Кларе трудно было поверить, что на этом фото родители – её ровесники. Казалось, отец всегда был с усталым, замученным лицом, а матери и вовсе не было.

– Капец ты на мать похожа! – воскликнула Рита, выхватив у Клары фотографию.

Клара выдохнула. Копну тёмных волос мамы девушка к своему счастью не унаследовала, ей достались папины русые волосы, которые Клара совсем недавно, прямо перед поступлением в институт, коротко остригла и покрасила в блонд. Парикмахерша все четыре часа процедуры горевала вслух о роскошных волосах цвета пшеницы, которые пошли под ножницы и краску, Клару это раздражало. Как бы отчаянно девушка ни старалась не походить на мать, короткий прямой нос, глаза светло-зелёного цвета, тонкие губы скрыть было невозможно. Чем старше становилась Клара, чаще начинала замечать вместо своего лица лицо своей матери. И это было отвратительно.

– А где бабушка-то твоя была всё это время? – спросила Ритка, резко вырулив на главную дорогу, подрезав при этом большой чёрный джип, который истошно засигналил. – Ну, откуда она вообще узнала, где ты и всё такое?

– Кто её знает. – Клара проводила взглядом водителя джипа, который, перестроившись на правую полосу, что-то прокричал им, высунувшись из окна.

Девушка понадеялась, что бабуля не разведала, где живёт её любимая внучка. Старая бабушкина двушка была слишком далеко от школы, теперь ещё дальше от института, поэтому, когда Клару выжили из дома, ей пришлось переехать в однушку папы, которая досталась ему от каких-то дальних родственников. Именно туда сейчас и направлялась озорная малолитражка, лихо виляя между рядами. Разглядывая пролетавшие за окном высотки, Клара надеялась, что бабушка, не получив от внучки отклика, вернётся туда, где пропадала тринадцать лет, и больше не побеспокоит Клару.

Домой девушки добрались только через час. Лифт снова сломался, и пакет с котелками и рюкзаком пришлось тащить на седьмой этаж самостоятельно. В квартире Клару ждало поздравление, которое они с Риткой для неё подготовили ещё вчера: большая растяжка «С днём рождения!», несколько шариков на стенах и гирлянда для окна, почему-то прикрепленная на скотч на стену.

– С днём рождения! – закричала Ритка, кинувшись Кларе не шею, будто бы не поздравляла её ещё с утра.

Клара поняла, что сейчас заплачет. Ни вернувшаяся бабушка, ни отец не вспомнили о первом октября – её дне рождения. А Ритка, которую Клара знала всего двадцать пять дней, подготовилась на славу.

В школе Клара была замкнутым ребёнком, мало с кем общалась, больше предпочитала сидеть на последней парте, уткнувшись в тетрадь. От жизнерадостного пятилетнего ребёнка с годами ничего не осталось. Придя в институт, Клара поняла, что и здесь вряд ли с кем-то подружится: её одногруппники сразу сбились в стайки по принципу «девочки с девочками, мальчики с мальчиками», а Кларе нигде не нашлось места. Но через пять дней на занятиях появилась Ритка.

Сначала Клара её даже не заметила, пока подслеповатый преподаватель не назвал Ритку по фамилии:

– Стрешнёва Маргарита! – прохрипел он.

– Стрешнева! – громко ответила девушка. – Поставьте там ударение! У меня, между прочим, фамилия родовая!

По группе прокатились смешки. Преподаватель пожал плечами, но ударение всё же поставил.

На второй паре Маргарита сама подсела к Кларе. На третьей Клара поняла, что больше не останется одна.

С Риткой они казались полными противоположностями. Стрешнева была выше Клары, свои тёмные волосы, казалось, не подстригала никогда, и они спадали по плечам и спине волнами. Маргарита разговаривала громко, часто смеялась и запросто добивалась всего, чего хотела. Клара не понимала, почему бойкая и яркая Маргарита так хотела с ней общаться. Пока сама Ритка не ответила ей на этот вопрос.

– На самом деле, ты такая же, как я. – Улыбнулась Стрешнева, разламывая вилкой столовскую котлету. – Твой огонь почти потух, так подуй на него!

– Как огонь может сам на себя подуть? – Клара посмотрела на Ритку с надеждой, будто бы та могла дать ей ответы на все вечные вопросы.

– Пока ты думаешь над этим, твой огонь всё ещё тухнет. – Рита встала из-за стола и забрала поднос.

Рассказывать о себе Рита не любила. Клара знала о новой подруге немного. В частности то, что она жила на окраине города, и добираться домой вечером после самой поздней пары было неудобно. На вторую неделю Клара предложила Ритке заночевать у неё, чтобы не тащиться по пробкам. Это был первый раз за три года, когда Клара не ночевала одна.

С тех пор Рита несколько раз оставалась у Клары, и вчерашний день не стал исключением. Правда, прежде чем подняться в квартиру, Стрешнева вытащила из машины большой пакет. Не успели они даже поужинать, как Ритка принялась надувать шарики и развешивать их по комнате, лопнув при этом добрую половину и сославшись на то, что шары, дескать, некачественные. Гирлянда для окна неплохо смотрелась и на стене, а девушки в этом плане были непритязательными.

Теперь же огоньки этой гирлянды отражались в стекле рамки, которую Клара повесила на противоположную стену. Она не любила мать, которая так легко бросила их с отцом, не любила отца, который бросил уже её саму, но эта фотография напоминала ей о тех далёких годах, когда всё было хорошо, о тех годах, которые Клара уже почти забыла.

– М-да. Я представляю тебя с этим. – Ритка вытащила из пакета пыльный походный рюкзак. Котелки и кружки она уже скинула в раковину. – Не сломаешься? А то и тебя ещё тащить назад придётся.

– Нормально. – Отмахнулась Клара.

Несколько дней назад физрук внезапно обрадовал их группу, что в учебном плане стоит двухдневный поход.

– Ну, двухдневный – это в плане. А по факту – уж как получится. – Смеялся Анатольевич. – Девочки, я напоминаю, что шпильки в десять сантиметров – это не походная обувь. Мальчики, надеюсь, все догадаются взять с собой запасные трусы? А то были у меня одни орлы, которые…

Что там произошло с орлами, Клара не дослушала. Новость про поход её не обрадовала, не очень-то хотелось тащиться посреди осени в промозглый холодный лес, особенно с «любимыми» одногруппниками, есть там непонятно что, спать впятером в одной палатке, прижавшись друг к другу… Одна мысль об этом приводила её в дрожь. А Ритка наоборот, даже обрадовалась.

– Ты глупая что ли? – убеждала Клару подруга, выезжая с парковки института. – Лес осенний – это же сказка! Воздух какой! Клар, один раз почувствуешь – в жизни не забудешь! А палатку я нам на двоих возьму, у меня у дяди как раз маленькая есть, никто к нам больше не сунется! Ты что! Это же такое приключение! Я вообще в восторге! А еда походная… а ягоды… Клар, я тебя не понимаю! Такое не любить!..

Выдвигаться они должны были завтра утром. Клара планировала лечь пораньше, чтобы не вставать с тяжёлой головой, но Ритка вновь нарушила все её планы.

– Восемнадцать лет – это раз в жизни бывает. – Уверенно заявила Стрешнева, доставая из холодильника торт из печенья со сметанным кремом, который ваяла весь прошлый вечер. – Ты бы прекращала страдать уже. Надо жить полной жизнью! Всё, детка, времена поменялись, прежняя грустная и несчастная Клара осталась в семнадцати годах.

Клара не верила в «новую жизнь», которая должна была начаться завтра. Что может за одну ночь произойти такого, чтобы человек полностью поменялся? Почти всю свою жизнь Клара жила статично, каждый следующий день один в один походил на предыдущий. Изменений было мало, а те, что были, не приносили ничего хорошего.

– Садись.

Ритка уселась по-турецки в гостиной рядом с журнальным столиком. На столик поставила торт, в который были воткнуты две горящие свечи, одна в виде цифры один, а вторая – восьмёрка. Огоньки плясали в воздухе, а свет золотом разливался по стенам. Кроме свечей и гирлянды на стене в комнате горел только одинокий торшер в углу.

– Подумай хорошо, прежде чем задувать. – Серьёзно сказала Рита. – Наши желания сбываются, и это самое страшное.

Клара улыбнулась. Сбываются, говоришь? Хорошо. Пусть хоть одно её желание сбудется.

В секунду девушка задула свечи, и Ритка тут же бросилась на подругу, обнимая её так сильно, словно хотела задушить.

Остаток вечера они смотрели телевизор, ели торт и пили из затейливой бутылки принесённое Риткой вино. На вкус оно было мягким, вливалось в горло, будто волна, которая ласкает обожжённые солнцем скалы, принося долгожданную прохладу. По телевизору на разных каналах шли то бессмысленные передачи, в которых знаменитости ругались друг с другом и пытались что-то поделить, только ни Клара, ни Ритка так и не поняли, что именно, то затянутые голливудские боевики с пафосными главными героями, то сериалы про полицию или врачей. Этот день вымотал Клару, и она сама не заметила, как уснула на диване под мерное свечение экрана.

– Клара, вставай! – настаивала Ритка, потряхивая подругу за плечо.

Кларе казалось, что это сон. Голова была необычно лёгкой, все мысли ушли на самый дальний план. Клара взглянула на свою руку, которая лежала тут же, на подушке: кожа будто светилась перламутром в полутьме. В комнате всё ещё было темно, за окном светила луна. Вставать для сборов в поход было явно рановато. Девушка повернулась к Ритке и увидела, что та спешно надевала длинные шерстяные чулки, которые тут же скрывались подолом длинного зелёного платья. Похожие платья Клара видела в музее народных промыслов, куда историчка водила их школьный класс на экскурсию. Рукава платья были длинными и объёмными, пояс перетягивал талию и спадал двумя длинными шлейфами до самого пола, подол был украшен вышивкой из золотых нитей.

Пока Клара разглядывала подругу, та уже успела надеть чулки и зашнуровать коричневые кожаные ботинки. Увидев, что Клара проснулась, Ритка встала с дивана, схватила появившуюся будто из неоткуда корзину и достала из неё точно такое же платье, правда свёрнутое и перетянутое собственным поясом, такие же чулки и ботинки.

– Одевайся скорее. Нас уже ждут. – С этими словами Ритка бросила Кларе на колени одежду. – Скорее, Клара, не медли.

Клара попыталась встать, но ноги были ватными и не слушались. Девушка зашаталась и упала назад на диван. Хотелось смеяться и почему-то спать. Её сильно клонило в сон. Сон во сне – разве может такое быть? Или Клара слишком скучно живёт?

– Клара! – взмолилась Рита, что-то остервенело перекладывая в корзине. – О, Яр, за что мне это!

– Не кричи на меня. – Клара потёрла глаза. – Ты мне снишься, только и всего.

– Почту за честь приходить к тебе во сне. – Рита раздражительно присела в реверансе, схватив руками подол платья. – Надевай чулки. Перекрести, оберни вокруг и завяжи плотно.

– А в какую сторону оборачивать? – спросила Клара, пытаясь справиться с завязками, которые постоянно выскальзывали из ослабевших пальцев.

– В какую понравится. – Процедила сквозь зубы Рита. Она определённо снилась Кларе. Наяву у Риты никогда не было плохого настроения.

Клара справлялась с завязками из рук вон плохо. Вместо аккуратных бантиков, которые завязала Рита, у девушки получались какие-то несуразные узлы и кривые косички. Это же сон, подумала Клара, пусть будет так. К тому же, под платьем не видно. Платье было льняным, жёстким на ощупь, а золотые нити на подоле, казалось, могли порезать пальцы, если сильно потереть ими вышивку. Клара путалась в рукавах и смеялась, Рита, тяжело выдохнув, подскочила к ней и вдела непослушные Кларины руки в рукава, быстро завязывая пояс платья не спине. Ботинки Клара зашнуровывать не стала, просто заправила шнурки по бокам.

– Пойдём скорее. – Рита одной рукой схватила корзину, накрытую плотной тканью, а другой – Клару. – Если мы опоздаем, конец всему.

– Чему? – Кларе не хотелось никуда идти. Хотелось лечь назад и спать.

– Всему! – повторила Рита, будто бы это могло внести ясность.

Рита вытащила их на лоджию. Одно окно было открыто, под него Стрешнева подставила табуретку.

– Давай! – подруга подтолкнула Клару к табуретке.

– Я что, летать умею в этом сне? – расслабленно спросила Клара и расправила руки в стороны, как крылья.

– Отчасти. – Ответила Рита.

Клара забралась на табуретку и только теперь увидела, что под балконом прямо в воздухе висела небольшая деревянная лодка, дно которой было устелено подушками и шкурами животных. Клара попыталась приглядеться и разглядеть в темноте верёвки или цепи, но лодка парила сама по себе. Чего только не приснится!

Клара перекинула сначала одну ногу через карниз, потом вторую, а затем спрыгнула в лодку, в ворох подушек, чтобы сразу отползти к носу, на котором на двух палках висели два черепа. Один из них сжимал в зубах масляную лампу. Ритка прыгнула следом за Кларой, уселась на другом конце лодки, пристроив корзину у себя в ногах.

– Это всё, или мы ещё кого-то ждём? – недовольно пробурчал череп без лампы.

– Поехали! – прикрикнула на него Рита.

– Дамы и… дамы. Занимайте места согласно купленным билетам! – радостно принялся декламировать череп. – Во время движения транспортного средства убедительная просьба не вставать, не высовывать конечности за борт и не отвлекать водителя во избежание травм!

Как только череп договорил, лодка сорвалась с места и взмыла вверх, оставляя лоджию далеко позади. Клара упала на подушки и зажмурилась, внутренности совершили кульбит, отчего девушка стиснула зубы, чтобы не закричать. Но лодка быстро набрала высоту и вскоре выровняла темп. Клара аккуратно поднялась на локте и посмотрела вниз: под ними пробегали золотые нити освещённых улиц, редкие машины, иногда даже удавалось разглядеть людей. Лодка летела достаточно высоко, чтобы проплывать даже над высотками. Это было волшебно. Даже ледяной осенний ветер не мог испортить сказки. Прекрасный сон, подумала Клара, надо будет с утра рассказать Рите.

Тут череп с лампой повернулся к ним и попытался что-то сказать, но ручка лампы ему мешала.

– Молчи, дубина! – прикрикнул второй череп. – И лампу не выпускай! – первый вновь что-то невнятно сказал. – Как я буду управлять, если повернусь?! – закричал хриплым голосом второй. – Ты башкой-то своей думай хоть немного!

– Пфекфаый есир, мамасль! – не сдавался череп с лампой.

Клара вытащила ручку лампы изо рта черепа и переставила лампу в центр лодки, прислонив в корзине.

– Прекрасный вечер, мадмуазель! – наконец-то выговорил череп.

– Мадмуазель! – передразнил его водитель лодки.

– Это Деймос. – Сказала Рита. – А ворчун – Фобос.

– Сейчас своим ходом полетишь за оскорбление водителя! – закричал Фобос, пытаясь говорить громче свистящего ветра.

– Не слушайте его. – Засмеялся Деймос. – Мы с ним всю жизнь вместе работаем, и единственный способ его как-то терпеть – не обращать внимания.

– Я Клара. – Улыбнулась девушка.

– Мы знаем. – Ответил череп.

Клара засмеялась, упала на подушки спиной и уставилась в звёздное небо, которое окончательно избавилось от туч. Какой странный сон! Кларе было страшно интересно, сможет ли она летать сама, выпрыгнув из лодки, но вставать было лень. Тело будто жило своей жизнью.

– Когда мы приедем, – сказала Рита, – не задавай вопросов. На это не будет времени.

– Это сон. Какие могут быть вопросы? – Клара зевнула и потёрла глаза руками.

– Ну-ну. – Холодно ответила Рита.

Дальше они летели молча. Клара почти уснула, но внезапно лодка пошла на снижение, по бокам вдруг выросли деревья, а через мгновение дно лодки ударилось о землю. Клара вскрикнула от такой резкой остановки.

Рита уверенно встала, подняла корзину и перешагнула бортик. Клара сначала встала на четвереньки и только потом поднялась на ноги. Её шатало из стороны в сторону. Рита взяла её под руку.

Они стояли на большой поляне посреди леса. Поляна была обнесена плетёным забором высотой до колена, калитки не было. Перед калиткой в землю были воткнуты две палки. Ритка свободной рукой сняла Деймоса, а Клара, последовав её примеру – Фобоса. Девушки надели черепа на палки, после чего те вновь заговорили:

– Приятно оказаться дома… – довольно протянул Деймос.

– Так стонешь, будто тебя год здесь не было. – Проворчал Фобос.

За забором раскинулась небольшая деревенька всего в несколько домиков под соломенными крышами. Позади всех Клара заметила дом побольше, настоящий терем с резными ставнями и высоким крыльцом. Дом будто сошёл со страницы книг со сказками.

Ритка переступила через забор, обернулась к Кларе и внимательно посмотрела на неё. Сама Клара пожала плечами и также легко переступила заборчик. Ритка шумно выдохнула, но ничего не сказала.

В деревне было пусто, свет в избушках не горел, только луна ярко освещала дома. Клара не слышала ни одного звука. Было холодно и страшно. Внезапно сказочный, волшебный сон превратился в кошмар.

Они подошли к самому большому дому. Его дверь открылась, и Клара увидела на пороге дома женщину лет сорока с длинной светлой косой, перекинутой через плечо и свисающей ниже пояса. Женщина была одета в такое же зелёное платье, как и у Клары с Ритой, но по всему платью были вышиты тонкими нитями звери, птицы, рыбы и цветы. Женщина начала медленно спускаться по ступеням, и за ней из дома начали выходить девушки. Их было десять, Клара поняла, что все они были её ровесницами, одетыми в точно такие же, как у неё самой, зелёные платья, с длинными косами. Сон принимал всё новые и новые обороты.

– Здравствуй, Клара. – Сказала женщина, подойдя близко к девушке и слегка склонив голову в приветствии.

– Здрасьте. – Сказала Клара и глупо улыбнулась. Вновь хотелось смеяться.

– Рита. – Женщина протянула руку, и Ритка отдала корзину. – Девочки, можете приступать.

Девушки вышли в центр поляны, подняли с земли небольшие камни и принялись что-то рисовать, пытаясь бороться с промёрзлой землёй. Рита присоединилась к ним. Клара стояла около незнакомой женщины и не знала, что ей делать.

– Меня зовут Милица. – Она улыбнулась. – Я главная в Яром круге.

– Где? – переспросила Клара, косясь на девушек, которые выводили на земле всё более странные узоры.

– Ярый круг. Это круг лесных ведьм, которые используют в своём колдовстве Яр, силу природы. А я учу юных ведьм идти с Яром на контакт.

– Они ведьмы?

– Да. И Рита тоже. Вся её семья – лесные ведьмы.

Клара проводила взглядом Риту, которая низко согнувшись, тщательно царапала камнем землю.

– Классно… чего только не приснится. – Вздохнула Клара.

– Ты бы хотела стать одной из нас? – вдруг спросила Милица.

– Жить посреди леса, без душа и интернета. – Клара усмехнулась. – Зелья всякие варить, проклятия насылать, с воронами разговаривать… В жизни – нет наверное, но сейчас я сплю, поэтому давайте.

Девушки закончили рисовать узоры и остановились, отбросив камни.

– Пойдём со мной. – Милица подвела её к рисунку. Рисунок представлял собой пятиугольник с кругом в каждом углу. Всё это было переплетено разными узорами. Клара подумала, что подобный рисунок на бумаге смотрелся бы куда лучше, чем выцарапанный камнями на мёрзлой земле. – Правый верхний круг – это ветер. – Начала пояснять Милица. – Ветер мудрый, он ходит по всей земле, всё слушает и всё запоминает. Если тебе понадобится совет, попроси его у ветра. – Внезапно над кругом появился большой пузырь, похожий на мыльный, и в нём Клара увидела ураган, ветер метался внутри пузыря, пытаясь найти выход. – Ветер очень своенравный. Но иногда ему приходится потерпеть для большой цели.

Кларе начинало казаться, что её сон превращается в сборник мифов и поверий каких-нибудь малочисленных народов.

– В правом нижнем углу – вода. – Милица подвела Клару к следующему кругу, и кто-то из девушек тут же поставил в него большое блюдо с водой. – Вода лечит, снимает боль физическую и душевную, уносит её далеко-далеко, туда, где никто никогда не сможет её найти. Вода умеет хранить секреты. Если хочешь поделиться чем-то, поделись этим с водой.

Они пошли дальше.

– В левом нижнем углу – земля. – Перед кругом на колени опустилась Рита, провела ладонью по земле, и внезапно из-под неё пророс цветок – маленькая аккуратная гортензия. – Земля – опора и поддержка, она носит нас на себе, хранит нас и оберегает, как заботливая мама. – На этом моменте Клара поёжилась. – Если тебе понадобится помощь, проси её у земли.

Клара заметила, что Ритка наблюдает за ними с грустным взглядом.

– В левом верхнем круге – Огонь. Самая непослушная стихия, самая неподатливая, он позволяет владеть собой лишь единицам. – В круге лежали сложенные «домиком» сухие ветви. Милица щёлкнула пальцами, и ветки загорелись. – Огонь злой, непокорный, непоколебимый. Огонь нужно заслужить, он любит смелость, и поэтому, чтобы он склонился пред тобой, нельзя позволить ему склонить тебя. Если тебе понадобится сила, проси её у Огня.

Наконец они подошли к пятому кругу, который располагался выше всех.

– А выше всех – Яр – дух природы, который собирает их вместе. – Милица надавила Кларе на плечо, и девушка опустилась на колени в центре круга. – Чтобы овладеть Яром, придётся собрать все силы вместе. Это очень тяжело, но иначе никак.

Милица встала за спину Клары, а девушки – по кругу от рисунка. Ритка оказалась прямо напротив Клары, но девушке казалось, что их сейчас разделяли миллионы километров.

Внезапно у Клары в груди появилось ощущение. Ощущение, схожее с тем, когда ты хочешь чихнуть, но не можешь, будто бы уже вот-вот, а всё никак не получится. Будто ты уже почти проснулся, но сон всеми силами тянет тебя назад, досмотреть, чем же всё закончится. Будто ты вспоминаешь слово, которое давным-давно забыл, такое знакомое слово, но ничего не получается.

Внезапно Клара будто ослепла. А потом увидела вокруг себя северное сияние. Перед глазами одни только синие, голубые, фиолетовые, зелёные блики. Только свет впереди в форме двери. Клара почувствовала себя в этом сиянии. Она вскочила на ноги и побежала к свету, сама не ведая, что творит. Чем быстрее девушка бежала, тем дальше становилась дверь.

– Ах, целых пять лет! Как быстро летит время! Я с трудом помню свои пять, а ведь это было всего девяносто восемь лет назад! – внезапно раздался в её голове старческий голос, такой тихий, что вполне можно было бы принять его за шум в ушах.

Клара тяжело дышала, но продолжала бежать. Ещё чуть-чуть, ещё чуть-чуть, твердила она себе.

– Боюсь, нам пора расставаться. Но мы ещё обязательно увидимся! – не унимался голос, который стал громче.

Клара понимала, что ей нужно бежать, бежать срочно, иначе случится что-то плохое, иначе что-то точно случится.

Внезапно Клара вновь увидела деревню, увидела узор на земле, который светился белым настолько сильно, что резал глаза. Внезапно ноги Клары опутали ветви, выросшие из-под земли сами по себе. Необычайно прозрачная вода выплеснулась из блюда и потекла к девушке сама по себе. Клара сложила ладони «лодочкой», и вода улеглась туда, как будто так и было нужно. Ветер вырвался из сферы и с силой налетел на Клару, отчего у девушки перехватило дыхание и короткие волосы взвились в воздухе. И тут случилось самое страшное. Огонь взвился высоко, покинув свой костёр, и устремился к Кларе, ударившись о неё так сильно, что девушка упала на землю. Это огонь, думала Клара, это огонь во сне, он не навредит мне. Внезапно ведьмы начали кричать. Клара через белую пелену в глазах взглянула на себя. Она горела, её волосы, одежда были объяты огнём. Внезапно стало жарко, кожу начало неприятно жечь. Огонь играл между пальцев Клары, лизал ей щёки, касался ноги под сползшим чулком, обжигая, будто кипятком.

И вдруг перед глазами девушки вновь появился сияющий коридор. Огонь никуда не делся, наоборот, чем быстрее девушка бежала, тем сильнее он разгорался. Клара пыталась сбить пламя, но оно начинало пылать с новой силой. Было неприятно, больно, но не смертельно.

– Некоторым звёздам не нужно сиять на небе, чтобы отражаться в воде.

Эти слова эхом отдались в ушах Клары. Внезапно пол коридора наклонился вперёд, и Клара покатилась вниз, будто с горки зимой. Дверь приближалась так быстро, что через несколько секунд такого падения Клара встретилась с ярким светом, провалилась в него и проснулась.