Ярый круг

Часть 3. Нож

Первое декабря встретило Клару сильной метелью и воющим ветром. Девушка проснулась рано, Ритка ещё спала, натянув одеяло на голову. В избушке было холодно. Клара нехотя встала с постели, открыла печку и подбросила в неё немного дров. Слабый огонь довольно быстро занялся деревом и весело затрещал. Клара юркнула назад под одеяло и принялась смотреть в окно. За стеклом не унималась пурга. Не было видно ничего, кроме сплошной белой стены и сугроба, который уже начал закрывать окно.

Зима будто бы резко вспомнила, что наконец-то наступило её время. Ещё вчера моросил дождь и лысые деревья качались на ветру, а сегодня лес оделся в зимнюю белую сверкающую шубу и приготовился к долгому ожиданию весны. Кларе зима нравилась. Пусть она и не любила холод, но блестящий до ослепления снег, белый, как облако, морозный воздух, что пробирается до каждой клеточки тела – всё это было прекрасно. Два месяца, подумала Клара, прошло уже два месяца.

Уже со второго дня её пребывания в Яром круге Милица начала обучение. Но у Клары не получалось ничего. Даже самый крохотный цветочек не прорастал в горшке, даже слабое дуновенье ветра не вырывалось из её рук, даже вода убегала сквозь пальцы. Другие ведьмы проделывали это всё на автомате, с непринуждённой лёгкостью. И только Клара, сколько бы не пыжилась, не могла сделать ничего. Милица объясняла это тем, что Клара начала обучение слишком поздно, обычно ведьмы начинают учиться пользоваться Яром чуть ли не с младенчества.

– Яр слишком долго не мог с тобой связаться, Клара. – Говорила Милица, наблюдая, как Клара гипнотизировала горшок. – Тогда, в твой первый день здесь, Яр дал тебе знак, что в тебе есть силы, что он готов тебе открыться.

– Что-то не заметно. – Пробурчала Клара, подпирая голову руками.

– В том-то и отличие Яра от Темнояра. – Пожала плечами Милица. – Кто хочет всё и сразу, вынужден впускать в себя тьму, которая будет пожирать его изнутри. Яр не уничтожает лесных ведьм, он заботится о них.

– На всё воля Яра, я помню.

– Если у тебя ничего не получается, значит Яр считает, что ты пока что не готова ощутить эту силу.

– А когда я буду готова? – спросила Клара, пристально вглядываясь в землю в глиняном горшке.

– Поверь, он даст тебе знать. – Отвечала Милица и улыбалась. Легко ей было говорить.

Единственным, в чём Клара преуспела, было плетение оберегов. Этим с ней занималась Ира. Сначала ветви в руках у Клары постоянно ломались, обереги выходили кривыми и косыми. Но Ира была невероятно терпеливой, и вскоре Клара научилась довольно бегло мастерить символы Яра.

– Когда ты делаешь оберег, ты беседуешь с Яром. – Говорила Ира, сгибая ветви в кольцо – символ Ветра. – И он беседует с тобой. Он слушает тебя, то, что тебя беспокоит, и даёт ответы на волнующие вопросы.

– Я ничего не чувствую. – Отвечала ей Клара, скрещивая снизу три ветви, чтобы получилось подобие костра – символа Огня. – Ничего не слышу.

– Ну… если ты ожидаешь услышать человеческую речь, то я тебя разочарую. – Ира помогла ей скрепить ветви суровой ниткой. – Яр говорит без слов.

– Мне этого никогда не понять, – выдохнула Клара, приступая к скрещиванию шести ветвей в квадрат-сетку – символ Земли. – Мне все говорят, что я должна что-то услышать, что-то осознать. Но я ничего не чувствую. Может, во мне и нет ничего.

– Будешь так говорить, Яр от тебя точно отвернётся. – Ира тем временем быстро сделала символ Воды – множество веток, скрещенных в центре наподобие солнца. – Не смейся, были такие случаи. В частности, чувствительность к Яру теряли те, кто переходил на сторону Темнояра. Яр ведь ценит преданность, а Темнояр собирает предателей.

Теперь эти обереги украшали стену над постелью Клары. Кларе нравилось их рассматривать – они были самобытными, необычными, были совсем не тем, к чему Клара привыкла. Да и вообще её жизнь кардинально перевернулась в один день. Желание в день рождения сбылось. Ну да, Рита же предупреждала.

В избушке было тихо. Только треск огня в печке иногда нарушал эту тишину. Клара заворожённо смотрела на пролетающий снег за окном. Она одна, наедине со всем миром. Лесная ведьма. Не могло это всё быть правдой.

Интересно, думала Клара, а отец вообще в курсе, что его дочь теперь живёт в избушке посреди леса, знается с ведьмами? Знал ли он, что его бывшая жена тоже была ведьмой, как и его тёща? Как скоро отец вообще заметит, что Клары нет? Уже декабрь, наверняка Арина упросит его уехать зимовать куда-нибудь на юг, где на Рождество украшают пальмы. И он будет сидеть под этой пальмой, даже не зная о том, что Клара думает о нём в деревянной избушке, усыпанной до самой крыши снегом.

Внезапно Клара услышала за окном какое-то шуршание и тихий стук. Спустя несколько минут шуршать начало у двери. Клара снова поднялась с постели, кутаясь в свой новый зелёный свитер, подошла к двери и приоткрыла её. На пороге стоял Лёлик с небольшой лопатой в руках, размером с детскую пластиковую лопатку. Домовой весь был в снегу, на голове у него была надета меховая шапка-ушанка, надвинутая чуть ли не на нос, кутался Лёлик в тулуп, а на ногах домового были надеты валенки крохотного размера. Лёлик с самого утра чистил снег: за спиной домового была прокопана узкая траншея, по бокам от которой лежали огромные сугробы.

Лёлик вошёл в избушку, отряхнул одежду и стянул шапку: его волосы на голове торчали гнездом.

– Вы что, спите до сих пор? – прогнусавил он, прислоняя лопату к стене и стягивая валенки, под которыми обнаружились ярко-красные вязаные носки.

– Уже нет. – Простонала Рита, полностью скрываясь под одеялом.

Лёлик недовольно посмотрел на Риту, подошёл к печке и принялся греть об неё руки.

– О, Яр, за что мне эта зима… – тихо бурчал Лёлик себе под нос, пока Рита одевалась.

– Как неожиданно – снег в декабре, да, Лёлик? – усмехнулась Клара, надевая высокие сапоги.

– Молчи, позорница. – Отозвался домовой.

Клара молча улыбнулась. Лёлика было невозможно переубедить, он не обращал внимания на доводы Клары о том, что косы у неё никогда не было, и стоял на своём, продолжая называть девушку позорницей. На самом деле волосы Клары немного отрасли, у корней пробился натуральный золотистый оттенок, но этой длины всё ещё было недостаточно, чтобы собрать хотя бы самую короткую косичку.

Наряд ведьм поменялся: теперь вместо лёгких хлопковых платьев они носили шерстяные, сверху надевали коричневые кафтаны с длинными поясами. Шапок у ведьм не водилось, поэтому головы они покрывали пуховыми платками, а на руки надевали рукавицы, которые, кстати, тоже вязал Лёлик.

Плотно закрыв дверь избушки, троица двинулась к терему. Лёлик попутно откидывал снег в стороны, прокопанная им траншея была узкой, идти по ней было неудобно, снег летел прямо в глаза, бил по лицу, заставляя закрываться руками. Из другой избушки вышли на улицу Саша, Полина и Ира.

– Когда уже весна? – Застонала Ирка, потирая руки в варежках друг о друга. – Эту зиму я уже не перенесу!

– Перенесёшь, куда ты денешься. – Саша шла впереди всех, проваливаясь в снег.

– Главное, чтобы твой женишок, пока бегает тут по лесам, не отморозил себе… – засмеялась Ритка, но Саша грозно посмотрела на неё, и Рита замолчала.

Клара знала, что разговор Риты и Саши два месяца назад всё-таки состоялся. Девушки ушли в избушку Саши, и их долго не было. Вышли они оттуда с каменными лицами и разошлись в разные стороны. С тех пор Саша больше никуда не пропадала, по крайней мере днём, а Рита перестала шутить про неё. Почти перестала.

В тереме было невероятно тепло, особенно после уличного мороза. Как только все ведьмы уселись за стол, Лёлик тоже вскарабкался на свой стул и заявил: