Юная беглянка

— Люси... похитили! Кто... мог сделать такое? Как они смогли ее забрать... Ведь я даже ничего не услышала? — сбивчиво говорила она, задавая вопросы, на которые у нее не было ответа.

— Вот об этом я вас и хотел спросить, — сказал сэр Вулф. — Только не надо мне лгать, что вы не причастны к этому.

— Причастна? — еле слышно переспросила Иола.

Только теперь она поняла, что сэр Вулф подозревал ее в организации похищения Люси. Без страха встретив его пронзительный взгляд, она произнесла:

— Вы действительно... полагаете, что я могла бы... иметь какое-то отношение к похищению Люси? Неужели вы могли... даже подумать, что я способна причинить вред ребенку, которого так сильно люблю?

— Вы — лгунья, и ваши слова ничего не стоят! — негодовал сэр Вулф. — Будет лучше, если вы признаетесь во всем, облегчив таким образом свою вину. Сделайте это до того, как я передам вас в руки французской полиции, которая силой вытрясет из вас признание. Думаю, что их методы не будут вам приятны.

— Прошу вас, только не вмешивайте сюда полицию, — взмолилась Иола, думая не о себе, а о безопасности девочки. — Заплатите требуемые деньги. Сделайте так, чтобы Люси вернулась.

— Именно на это вы и рассчитывали? Что я испугаюсь и заплачу деньги, ведь так? — гневно спросил сэр Вулф. — Но как я могу верить вам, что, заплатив деньги, Люси в целости вернется домой?

— Я не имею ничего общего с теми, кто похитил Люси, — запротестовала Иола. — Вы не имеете права так обо мне думать. Но сейчас меня не беспокоит ваше мнение о моей персоне. Я беспокоюсь только о Люси. Мы должны спасти ее... мы должны! — взволнованно повторила она.

— Где Люси? — требовал объяснений сэр Вулф.

Он совсем близко подошел к Иоле. У него был такой разъяренный вид, что девушке показалось, будто он собирается ударить ее.

— Поверьте мне... пожалуйста, поверьте, — взмолилась она. — Я не имею никакого отношения к исчезновению Люси.

— Я подозревал, что вы никакая не няня, несмотря на все ваши ухищрения и притворство, — сказал он. — Глядя на вас сейчас, я окончательно убедился в этом.

Только сейчас Иола поняла, что стоит перед ним в полупрозрачной батистовой сорочке. Она инстинктивно прижала руки к груди.

— Вот именно! — ухмыльнулся сэр Вулф. — Я абсолютно уверен, что такое тонкое белье не может носить обыкновенная няня, хотя бы потому, что подобные вещи ей просто не по карману.

Иола ничего не ответила. Она лишь прошла в свою комнату, взяла свой халат, лежавший на стуле у кровати. Было очевидно, что халат покажется сэру Вулфу еще более изобличительным, чем ночная сорочка. Белый атласный халат, отделанный кружевом, был очень дорогим, но теперь, когда она уже выдала себя, ей нечего было терять. Сейчас у Иолы было лишь одно желание — надеть на себя что-нибудь.

— Я не уйду, пока вы не скажете, где искать Люси, — сказал сэр Вулф, подойдя к ней.

— Может быть, вы все-таки... прекратите... предъявлять мне бредовые обвинения и подозревать меня, что... я способна шантажировать вас таким жестоким способом... Я могу объяснить это только вашим состоянием... — не выдержала Иола.

Она так разволновалась, что совершенно не контролировала себя, а когда увидела, как гневно блеснули глаза сэра Вулфа, быстро добавила, не дав ему ничего сказать:

— Извините, мне не следовало бы так говорить. Я могу понять, как вы тревожитесь из-за того, что произошло, но в настоящее время нам надо думать о Люси и о том, как... спасти ее.

Иола едва сдерживала слезы. Сэр Вулф молча наблюдал за ней, застыв словно изваяние посреди комнаты. Иола опустилась на кровать и, потирая руками лоб, пыталась что-то придумать.

— Наверное, они прошли через сад, — предположила Иола. — Закрыв девочке рот, чтобы она не кричала, они смогли выбраться на дорогу, не привлекая ничьего внимания.

— Вполне вероятно, что так оно и было, — согласился сэр Вулф.

— Но куда они могли поехать? — недоумевала Иола.

Некоторое время она сосредоточенно размышляла и вдруг воскликнула:

— Я знаю! Я почти уверена, что знаю, кто это сделал.

— Ну вот я и дождался признания! — торжествующе произнес сэр Вулф.

— Позавчера, когда мы с Люси отправились кататься, на обратном пути из Ла-Тюрби нам встретились двое мужчин. Они тогда спросили меня, не дочка ли Люси «богача сэра Рентона»? А потом неотступно шли за нами по дороге к экипажу, который мы оставили внизу у деревни. Когда мы отъехали, я видела, что они разговаривают с человеком, который вышел к ним из домика, скорее напоминавшего пещеру, высеченную в скале.

Сэр Вулф внимательно слушал ее, не перебивая. Не в состоянии усидеть от волнения на месте, Иола вскочила.

— Если вы полагаете, что похитители рассчитывали на то, что записку обнаружат лишь утром, то, вероятно, они повезли Люси в то место, о котором я сказала. Если мы поспешим, то нам удастся задержать их. Я точно помню, где находится тот дом.

Посмотрев на сэра Вулфа, Иола поняла, что он пока еще не решил, верить ей или нет.

— Надо спешить, сэр Вулф! Распорядитесь подать экипаж, — умоляла она. — Важна каждая минута.

— Надеюсь, что вы не убежите через окно и не исчезнете сразу же, как только я выйду из комнаты, — нерешительно произнес он.

Иола замолчала на мгновение, а затем произнесла:

— Вы должны верить мне. Где же ваша хваленая интуиция? Неужели вы не видите, лгу я или говорю правду? К тому же, вам следовало бы уже понять, что я искренне люблю Люси. Скажите, зачем мне причинять зло Люси и губить себя?

Слова Иолы казались искренними и убедительными, и, встретившись взглядом с сэром Вулфом, она поняла, что он начинает верить ей.

Ничего не сказав, он вышел из комнаты.

Иола скинула халат и быстро надела хлопчатобумажную белую блузку и юбку, затем подумала, что следует прихватить и саржевую накидку Нэнни, чтобы не очень выделяться в темноте. Одевшись, она побежала по коридору в холл, где уже ждал сэр Вулф.

Иола поспешила к двери, услышав скрип колес кареты, подъехавшей к парадному входу.

Сэр Вулф так и не снял своего вечернего костюма, в котором приехал из казино. Полусонный лакей накинул на плечи хозяину плащ.

Ничего не говоря, Иола вышла через парадную дверь, за ней следовал сэр Вулф.

В карете их дожидались кучер и лакей. Стоило ей только подумать, смогут ли они справиться такими малыми силами с похитителями, как тотчас на дороге появились двое грумов на лошадях.

Сев в карету, сэр Вулф приказал кучеру:

— Гони в Ла-Тюрби как можно скорее. Я скажу, где остановиться.

Козырнув, кучер погнал лошадей во всю мочь. Иола не предполагала, что лошади могут двигаться так быстро с крутого склона.

— Расскажите мне подробно, мисс Доз, что произошло тогда в Ла-Тюрби? — попросил сэр Вулф.

Иола рассказала, что они с Люси поднялись на смотровую площадку, чтобы посмотреть сверху на вид Монте-Карло. Потрясающий вид окрестностей, открывающийся оттуда, произвел на нее такое впечатление, что на некоторое время она даже забыла обо всем. Оглянувшись вокруг, она обнаружила, что Люси разговаривает с двумя французами. Иола помнила все, о чем говорили эти двое, и попыталась описать их внешность.

— Они были довольно хорошо одеты, — сказала Иола.

— Как джентльмены? — уточнил сэр Вулф.

Иола покачала головой.

— Нет, не совсем. Но выглядели они не бедно и, судя по их речи, были грамотными людьми. По внешнему виду они вовсе не походили на разбойников.

Воспоминания о Люси вызвали у нее поток слез.

— Если бы они не были разбойниками, то не замыслили бы такое гнусное похищение.

Затаив дыхание, Иола спросила:

— Вы же... не думаете... что они станут плохо обращаться с Люси? — Ей становилось страшно при мысли о том, что могут сделать негодяи с маленькой девочкой.

— Сейчас мы можем только надеяться на это.

— Как же вы, такой богатый и могущественный человек, не могли предвидеть, что подобное может случиться? — в отчаянии спросила Иола. — Неужели вам не приходило в голову, что всегда найдется кто-нибудь, кто захочет так или иначе выудить у вас деньги?

Когда она говорила это, то не могла не думать о леди Изабелле и капитане Чарли.

— В истории известно немало примеров, когда ради получения выкупа похищают людей. Подобное едва ли не каждый день происходит в Америке. Разве вы не задумывались, что из-за вашего богатства Люси очень уязвима? — продолжала Иола.

— В моих лондонских домах и в поместье много ценных вещей, поэтому я держу охрану, которая всегда начеку, — ответил сэр Вулф, словно оправдываясь.

— Разве... может быть что-то более ценное, чем ваша дочь Люси?

Иола упрекнула себя за эту дерзкую фразу и замолчала. Ей показалось, что карета еле тащится, и она спросила:

— Не могли бы мы ехать еще быстрее? Мне кажется, лошади снизили темп, они словно плетутся.

— Здесь очень крутой спуск, — объяснил сэр Вулф и, высунувшись в окно кареты, крикнул: — Гастон, гони быстрее как только можно.

— Я так и делаю, хозяин, — ответил Гастон, — но на таких крутых склонах, к тому же ночью, опасно рисковать.

Сэр Вулф сел на место.

— Если мы свалимся с обрыва, то это не поможет Люси.

— Нет, конечно же, нет, — согласилась Иола, — но я так боюсь... очень боюсь!

Она сидела в напряженной позе и вглядывалась в темноту.

Сэр Вулф ничего не сказал, а Иола продолжала:

— Вечером я говорила ей, что ангел-хранитель... оберегает ее, что он всегда рядом...

— Однако он не сумел уберечь ее, — хмуро заметил сэр Вулф.

— Это пока точно не известно, — ответила Иола. — В конце концов, вы же вовремя нашли записку. Сколько сейчас времени?

— Около четырех утра.

— Они, наверное, оставили записку, когда забрали Люси из дома, рассчитывая на то, что вы уже возвратились из казино и легли спать.

Сэр Вулф опять не отреагировал на ее слова, погруженный в свои мысли.

— Это была ошибка, которую обычно допускают преступники, — продолжала тихо рассуждать Иола. — Они... могут быть опасны! У вас есть... какое-нибудь оружие? — встрепенулась она.

— У меня с собой револьвер, — ответил сэр Вулф. — И поскольку вы уже обвинили меня в неспособности обеспечить безопасность Люси, то позвольте добавить, что револьвер заряжен.

— Я рада слышать это, — сказала Иола.

Сэр Вулф выглянул из окна.

— Мы уже почти доехали до Ла-Тюрби. Что будем делать?

- Скажите кучеру, чтобы он остановился в том месте, где делал это в тот раз, когда мы были здесь с Люси, — попросила Иола. — Дом находится напротив того места, где мы останавливались.

Снова выглянув из окна, сэр Вулф объяснил кучеру, что следует делать. Вскоре лошади остановились.

— Вам лучше остаться здесь, — сказал сэр Вулф.

— Я пойду с вами, — твердо сказала Иола. — Без меня вы не найдете тот дом.

Выйдя из кареты, сэр Вулф помог Иоле. На улице горел лишь один фонарь, но благодаря полной яркой луне было хорошо все видно. Следовавшие за ними грумы также спешились с лошадей, привязав их к ограде. Затем слуги подошли к сэру Вулфу.

— Оставьте все лишнее в карете. Сейчас вам, может быть, предстоит поработать кулаками, — приказал он.

Грумы выполнили приказ хозяина, то же самое сделал и лакей.

— Теперь показывайте, мисс Доз, где тот злополучный дом, — сказал сэр Вулф Иоле.

На какое-то мгновение Иола испугалась, что не сможет точно определить, где нужный дом, но память услужливо подсказала место, где стояли те двое и разговаривали с каким-то человеком, и она безошибочно указала:

— Вот этот дом. Я уверена, что именно здесь останавливались в тот день эти люди.

Сэр Вулф с револьвером в руке перешел через дорогу. За ним следовали грумы и лакей. Иола подумала, что сэр Вулф постучит в дверь, однако он что-то сказал грумам, и они, подбежав к двери, ударили в нее.

Когда дверь с грохотом распахнулась, раздался пронзительный крик женщины.

Иола побежала через дорогу к дому. Вбежав в дом, она оказалась в маленькой неряшливой кухне, где лицом к сэру Вулфу стояли трое мужчин и женщина, явно застигнутые врасплох.

— Что вы с ней сделали? — грозно спросил сэр Вулф.

В этот момент Иола услышала голос Люси, раздавшийся из соседней комнаты. Иола бросилась туда.

В комнате тускло горела свеча, но Иола сразу же увидела на узкой кровати Люси.

Несчастная девочка была привязана веревкой к кровати.

— Няня! Няня! — плакала Люси.

Иола также плакала, прижимая малышку к себе.

— Все... хорошо, дорогая, — успокаивающе говорила она. — Все хорошо. Мы нашли... тебя... теперь ты в безопасности.

— Они забрали меня прямо из моей кроватки, — сквозь рыдания говорила Люси. — Я пыталась кричать, но один дядя закрыл мне рукой рот.

Иола успокаивала Люси, поглаживая девочку по волосам.

— Главное, что... теперь ты в безопасности... Папа пришел за тобой, чтобы забрать домой, — шептала она.

Иола попыталась развязать веревку, которой Люси была привязана к кровати, но никак не могла найти узел. В комнату вошел сэр Вулф.

— Ты в порядке, девочка моя? — спросил он Люси.

— Я хочу встать, папа, но они привязали меня к кровати, — жалобно откликнулась девочка.

Сэр Вулф нашел узел, ослабил веревку, и в тот же момент Люси обхватила руками Иолу за шею.

— Я знала, что ты придешь и спасешь меня, — горячо говорила Люси. — Я все время молилась и звала ангела-хранителя, и он сказал мне, что ты обязательно придешь.

— Вот мы и пришли... — улыбнулась сквозь слезы Иола.

— А меня ты поцелуешь? — спросил сэр Вулф и, на удивление Иолы, присел на край кровати.

— Вот тебе большой-пребольшой поцелуй! — отвечала Люси, крепко обнимая отца. — Спасибо, что ты взял с собой няню. Я была уверена, что она непременно догадается, что меня увезли в Ла-Тюрби.

— Да, она сразу догадалась, — подтвердил сэр Вулф. Он поцеловал в щеку Люси и поставил ее на кровати.

Одеяло, которым она была накрыта, соскользнуло с плеч девочки, и она осталась стоять в одной лишь ночной сорочке.

— Ты сейчас замерзнешь! — воскликнула Иола и стала развязывать ленты своей накидки.

Однако сэр Вулф жестом дал ей понять, что не стоит этого делать. Сняв свой плащ, он обернул им Люси, сначала накинув одеяло, в котором ее унесли из дома похитители, затем взял дочь на руки.

— Я думаю, приключений вполне достаточно для одной ночи, — сказал он. — Чем скорее мы окажемся дома, тем лучше.

Тем временем грумы уже связали похитителей. Женщина сидела у печки и плакала.

Когда сэр Вулф с Люси на руках выходил из этого убогого домика, он отдал распоряжение:

— Оставайтесь здесь и охраняйте этих негодяев, пока не приедет полиция. Она скоро будет здесь.

— Не беспокойтесь, сэр, — сказал с ухмылкой один из грумов. — Теперь-то уж они не страшны. Застав их врасплох, нам даже не пришлось пачкать о них руки.

Отдавая старшему из грумов свой револьвер, сэр Вулф сказал:

— Я не хочу, чтобы вы пускали в ход оружие, но в случае чего можете использовать револьвер как средство устрашения.

— Мне уже приходилось иметь дело с оружием, сэр, — сказал грум.

— Знаю, поэтому именно тебе доверяю оружие, — кивнул сэр Вулф.

С Люси на руках он вышел на улицу и направился через дорогу к карете.

Кучер, следивший за лошадьми, поспешил им навстречу, увидев сэра Вулфа с дочерью на руках:

— Вы нашли свою дочь, сэр! — радостно воскликнул он. — Какое счастье!

— Счастье, что мы приехали вовремя, — сказал сэр Вулф. — Джейкоб останется охранять бандитов, а ты, Гастон, вези нас домой.

Посадив Люси в карету, сэр Вулф сел рядом с ней, а Иола присела на откидное сиденье напротив Люси и ее отца.

Но сэр Вулф неожиданно предложил:

— Садитесь рядом с Люси, мисс Доз. Тогда ей будет теплее.

— Мне сейчас и так тепло, — сказала Люси, — но когда меня везли сюда в том мерзком и вонючем экипаже, вот тогда мне было очень холодно, и от тех дядей, которые увезли меня, противно пахло чесноком.

— Ты оказалась очень смелой девочкой, — сказал сэр Вулф. — Я горжусь тобой.

— Сначала я, конечно, сильно испугалась, — честно призналась Люси, — но потом, когда увидела, куда они привезли меня, то сразу поняла, что няня непременно вспомнит тех мужчин, которые разговаривали со мной во время нашей поездки в Ла-Тюрби.

— Конечно, я сразу подумала, что к твоему похищению причастны те мужчины, — сказала Иола.

Ей все еще трудно было говорить, потому что слезы радости набегали на глаза, да и потрясение, которое она пережила, было слишком сильным. Но как только она подумала, что сэр Вулф будет презирать ее за подобную слабость, то сразу же вытерла слезы тыльной стороной руки.

— Я думаю, вы не откажетесь от носового платка, — скупо улыбнулся сэр Вулф и, вытащив из кармана платок, передал ей над головой Люси.

Пока сэр Вулф и Иола находились в доме, освобождая Люси, кучер зажег фонарь, который сейчас освещал уютное пространство кареты.

Сэр Вулф и Иола встретились взглядами и долго не могли оторвать глаз друг от друга.

Когда Иола вытерла слезы, Люси спросила:

— Но почему ты плачешь, няня? Ведь я цела и невредима. Это все мой ангел-хранитель, он мне помог. Ты же говорила, что он всегда будет охранять меня.

— Да, это так, — ответила Иола. — И мы должны благодарить его зато, что он не оставил тебя в трудную минуту. Однако твой папа и я очень испугались, когда обнаружили, что тебя нет в спальне.

— Преступники поступили очень дурно, что забрали меня из дома, — рассуждала Люси. — Теперь их, наверное, посадят в тюрьму? Ведь правда, папа? Надолго посадят!

— Будем надеяться, - ответил сэр Вулф. — Я обещаю тебе, Люси, что подобное никогда больше не повторится. Впредь, где бы мы ни жили, телохранители всегда будут охранять тебя, — пообещал он.

— Телохранители? — переспросила Люси. - Солдаты?

— Нет, дорогая. Это будут не солдаты, а просто хорошо подготовленные люди, способные дать отпор любым бандитам — будь то похитители детей или грабители.

— Вот здорово! — воскликнула Люси. Она склонила головку на грудь отца.

— А няня непременно придумает историю об этом приключении, ведь так, няня? — обратилась она к Иоле.

— Возможно, но сейчас мне не хочется думать и даже вспоминать об этом страшном приключении, — ответила дрогнувшим голосом Иола.

— Тогда я расскажу сейчас историю об одной храброй малышке по имени Люси, — сказал сэр Вулф.

— Ее тоже похищали? — спросила Люси. -Да.

— А ее спасли?

— Да, она себя так храбро вела, что ее даже решили наградить за смелость, — улыбнулся сэр Вулф дочери.

От восторга Люси даже разрумянилась:

— Значит, я тоже получу медаль? — воскликнула она.

— Тебе придется немного подождать. Но у меня такое чувство, что завтра ты непременно получишь настоящую золотую медаль, — серьезно сказал сэр Вулф.

— Как здорово! — радовалась Люси. — Я ее буду всегда носить. Я всем расскажу, за что я получила ее!

Иола удивленно посмотрела на сэра Вулфа. Оказывается, он обладал большим воображением, чем она могла в нем подозревать. Он говорил сейчас как раз то, что могло отвлечь Люси от ночного кошмара, от того, что ей пришлось недавно пережить.

Иола была уверена, что какой-нибудь другой ребенок, да и взрослая женщина в подобной ситуации устроили бы истерику, если бы им пришлось пройти через то, что прошла Люси. Однако девочка вела себя необыкновенно спокойно и мужественно. Иоле было радостно видеть, как сэр Вулф гордится своей дочерью.

Вскоре они добрались до виллы. Уже рассветало.

У входа их с нетерпением ожидали мистер Мейхью вместе с дворецким Картером и Гарольдом. Большинство слуг тоже не спали и появились на ступенях, заслышав шум подъезжающего экипажа.

Когда карета остановилась, мистер Мейхью подошел, чтобы открыть дверцу.

— Слава богу! Вы нашли ее! Как только я узнал, что случилось, я не мог поверить, что такая ужасная вещь произошла с мисс Люси, — причитал секретарь.

Прежде чем кто-либо мог еще что-то сказать, Люси гордо произнесла:

— Как видите, я цела и невредима! Я заслужила медаль, золотую медаль за свою смелость, — похвасталась она.

Выйдя из кареты первым, сэр Вулф подхватил Люси на руки и понес в дом.

— Хорошо, что все хорошо кончилось, Мейхью, — сказал сэр Вулф, — но такое не должно вновь повториться.

— Надеюсь, что такое больше никогда не произойдет, — заметил мистер Мейхью.

Иола обвела взглядом лица слуг. Несмотря на их радость и улыбки, по выражению их лиц можно было понять, что похищение дочери хозяина стало настоящим потрясением для всех.

Проходя через парадную дверь, сэр Вулф сказал:

— Думаю, что сейчас Люси и мисс Доз не помешало бы попить чего-нибудь горячего.

— Конечно, конечно же, — сразу же отреагировал мистер Мейхью. — Я распоряжусь.

Сэр Вулф направился прямо в детскую. В комнате Люси и в детской горели лампы с того самого момента, когда они отправились на поиски Люси.

Через открытую дверь детской Иола увидела, что на ее кровати лежат халат и ночная сорочка. Иола покраснела, но тотчас сказала себе, что все это не имеет теперь никакого значения. Сэр Вулф видел эти вещи и, наверное, задастся вопросом, почему молодая няня его дочери имеет такое дорогое тонкое белье, как только уляжется вся эта суматоха.

Иола понимала, что он постарается выяснить, каким образом она попала к нему в дом и кто вообще она такая.

Иола стояла в дверях детской и смотрела на сэра Вулфа.

Он опустился в кресло, усадив на колени Люси, снял с нее плащ, которым она была укутана. Идея о золотой медали так понравилась Люси, что девочка была возбуждена и без умолку говорила. Сэр Вулф внимательно слушал ее.

Иоле казалось, что перед ней совершенно другой человек, совсем не похожий на того, который недавно в ярости набросился на нее, обвинив в организации похищения Люси.

Внезапно сэр Вулф поднял взгляд и пристально посмотрел на Иолу своими темными выразительными глазами. Сердце Иолы забилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

Стараясь не разбудить Люси, Иола тихо встала.

Сквозь занавески пробивался золотистый луч света. Утро уже давно наступило. К удивлению Иолы, она чувствовала себя отдохнувшей, несмотря на то что после всего случившегося долго не могла заснуть. Почему-то события этой тревожной ночи отошли на второй план, уступив место тем сильным и странным переживаниям, которые она испытала впервые в жизни, встретившись глазами с горящим взглядом сэра Вулфа.

Она вспоминала детали минувшей ночи, чуть было не кончившейся трагедией.

Сэр Вулф обратился к дочери, уютно устроившейся у него на коленях:

— Ты должна идти спать, дорогая, а мне необходимо сообщить в полицию о случившемся.

Люси уже почти задремала, прижавшись головкой к плечу отца. Он встал и отнес ее в спальню. Вдруг Люси жалобно заплакала:

— Папочка, а если они опять придут и заберут меня?

— Она может спать в моей комнате, — предложила Иола. — Рядом со мной ей не будет страшно.

— Это разумно, — согласился сэр Вулф. — Я пошлю за лакеем, чтобы он передвинул ее кроватку.

— Это совсем необязательно, — сказала Иола. — До утра осталось совсем немного, а моя кровать достаточно просторная, и мы вполне поместились бы с Люси.

Люси встрепенулась:

— Я могла бы спать с тобой сегодня ночью, няня? Мне бы очень хотелось спать с тобой рядом! Очень!

— Не забывай, милая, — сказал сэр Вулф, относя девочку в комнату Иолы, — что вы обе должны как следует отдохнуть, выспаться, а не болтать. Я совсем не хочу увидеть завтра двух изможденных, бледных молодых леди.

— Мы сразу же заснем! — пообещала Люси. — Но как здорово! Я буду спать с няней!

Положив Люси в кровать Иолы, сэр Вулф накрыл дочь одеялами. Затем он выпрямился и посмотрел на Иолу. Они опять встретились взглядами, и странная нерешительность парализовала обоих. Иола хотела отвернуться, но не могла отвести глаза. Она чувствовала себя пленницей сэра Вулфа и не в силах была что-то изменить.

Спустя мгновение он произнес:

— Спокойной ночи и большое вам спасибо, мисс Доз.

Сэр Вулф сразу же вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Иола даже не успела ничего сказать.

Пытаясь разобраться в том, что происходит с нею, она понимала только одно, что эти новые ощущения и чувства не знакомы ей, но очень приятны.

Когда она легла в постель рядом с уснувшей Люси и долго ворочалась, не в силах заснуть, то вдруг все поняла.

Она была влюблена!

Это невозможно, убеждала себя Иола, но сердце подсказывало, что так оно и есть.

...Взяв осторожно одежду и тихо выйдя из комнаты, Иола направилась через детскую в комнату Люси.

Утренним солнечным светом заполнило всю комнату. Радость и счастье переполняли Иолу. Казалось, что сердце не выдержит и вырвется наружу. Все вокруг было прекрасно! И цветы в саду, и струйки журчащего фонтана, напоминавшие тысячи крошечных радуг, и ощущение неземного блаженства — все это наполняло ее душу безудержной радостью. К ней пришла любовь!

Надев чистую белую блузку и юбку, а также ремень с серебряной пряжкой, Иола заставляла себя спуститься с небес на землю. Она упрекала себя за то, что позволила поддаться нелепым фантазиям, и чем быстрее посмотрит на все трезво, тем будет лучше.

Кто она для сэра Вулфа? Няня его дочери, одна из слуг. А если он заметил, что ее чувства нечто большее, чем просто почтительное уважение к хозяину? Тогда он расценит подобное как наглость и немедленно уволит ее.

Она вспомнила, что говорил о ней сэр Вулф в ту ужасную ночь: «Я подозревал, что вы не няня. Вы искусно притворялись ею! Глядя на вас сейчас, я убедился, что был абсолютно прав».

Она была уверена, что сэр Вулф не оставит ее в покое и в ближайшее время вызовет для серьезного разговора.

Что делать? Что ей теперь делать?

Закрыв руками лицо, Иола сидела в кресле, панически боясь предстоящего разговора, и пыталась найти подходящие ответы.

Если раскрыть всю правду о себе, то, вероятно, сэр Вулф не захочет держать в качестве няни человека, запятнавшего себя ложью. Как только он узнает, что настоящая Нэнни Доз умерла, то для Иолы исчезнет шанс остаться в доме Вулфа Рентона.

Но и продолжать притворяться она больше не могла, как не могла придумывать еще какую-нибудь небылицу, в которую сэр Вулф не поверит сразу же, как только посмотрит на нее своим проницательным взглядом.

Иола придумала несколько вариантов выхода из положения, но тут же отбросила их один за другим. Она пришла к единственному выводу: что не может оставить ни сэра Вулфа, ни Люси, ни остаться одной в этом странном и пугавшем ее мире.

Что же ей делать? Она могла бы возвратиться домой и выйти замуж за лорда Стоунема, если он все еще согласен на этот брак.

Можно найти какую-нибудь работу, вернувшись в Англию. Однако эта мысль пугала ее, несмотря на то что сэр Вулф наверняка поможет найти другое место. А может быть, он согласился бы на то, чтобы она стала гувернанткой Люси? Тогда она могла бы учить Люси... и видеть его.

Иола призвала на помощь все свое здравомыслие, пытаясь не дать одолеть себя глупым наивным надеждам.

Больше всего Иола хотела видеть сэра Вулфа, быть рядом с ним, знать, что он существует, пускай даже в созданном ею мире. Хотя она была уверена, что к ней как к женщине он абсолютно равнодушен. Правда, ей показалось, что прошлой ночью он посмотрел на нее как-то особенно, но что она могла знать о мужчинах и их взглядах? Нет, все-таки это был взгляд не равнодушного человека. А может быть, ей только показалось это? Так можно было гадать до бесконечности. Твердой уверенности она не испытывала, да и как она могла твердо знать это. Иола была совершенно неискушенной девушкой и мало что знала о взаимоотношениях с мужчинами. До сих пор, во всяком случае, она знала мужчин с самых худших сторон.

Иола в отчаянии подумала о том, что сэр Вулф не допустит к своей дочери гувернантку, которая, на его взгляд, будет забивать голову Люси историями о русалках и ангелах-хранителях.

Подойдя к окну, она ощутила теплые солнечные лучи, приятно ласкающие кожу и успокаивающе действующие на нее. Думая о несбыточности своей мечты, Иола заговорила вслух:

— Как же я ошибалась, думая, что любовь, как яркий солнечный свет, озаряет жизнь своей теплотой, нежностью, радостью. От этой любви мне не радостно, а скорее грустно, даже мучительно больно, когда знаешь, что можешь в любую минуту потерять то малое, что связывает тебя с любимым человеком. Нелепо любить такого, как сэр Вулф, — убеждала себя Иола.

Даже признавшись, кем была она на самом деле, вряд ли Иола могла рассчитывать на то, что это откроет ей путь в его окружение; не говоря о том, чтобы занять там подобающее место.

Молодость и неискушенность в жизненных проблемах не позволяли Иоле рассчитывать на взаимное чувство со стороны сэра Вулфа. Разве может мужчина, постоянно окруженный членами королевской семьи, красивыми женщинами, роскошью и богатством, заметить скромную наивную девушку вроде нее?

Вспомнив о леди Изабелле, Иола решила, что именно, такие женщины нравятся сэру Вулфу. Жаль только, что он не знает, на какие подлости они способны. Она вспомнила манеру леди Изабеллы разговаривать: за нежным, таким мелодичным и соблазнительным голоском скрывались коварство и жадность.

Разве могла она состязаться с леди Изабеллой? Ни о каком состязании не может быть и речи. Иола знала свое место, скромное место прислуги, которую наняли для воспитания ребенка и в любую минуту могут уволить. Единственное, что ее ожидало — это одиночество и отчаяние. Но не стоит впадать в уныние, жизнь продолжается, и надо делать то, что положено, несмотря на личные переживания.

Позвонив в колокольчик, Иола спросила у вошедшего лакея, который час.

— Только что пробило полдень, мисс Доз, — ответил лакей.

— В таком случае придется заменить завтрак обедом, потому что мисс Люси еще не проснулась.

— Хозяин просил передать, что как только вы проснетесь, он хотел с вами увидеться в кабинете.

Двойственное чувство охватило Иолу. С одной стороны, она ощущала радость, с другой — страх.

— Я сразу же пойду, — сказала она, — пожалуйста, попросите кого-нибудь из горничных посидеть в детской до моего возвращения, на случай, если мисс Люси проснется.

— Не беспокойтесь, мадемуазель, я позабочусь об этом, — ответил лакей.

Иола подбежала к каминной полке, над которой висело зеркало. Ей не терпелось посмотреть, как она выглядит, не выдает ли лицо ее чувства?

Но лицо оставалось прежним, лишь глаза казались слишком большими и испуганными. По-прежнему она собирала волосы в тугой пучок на затылке, оставляя спереди несколько локонов.

Посмотрев на себя в зеркало, Иола увидела некоторое сходство с красивыми манекенщицами, демонстрирующими последнюю моду светскому обществу, которых можно увидеть на рисунках Дейны Гибсон.

О чем собирается ее спросить сэр Вулф? Что он хочет знать? Иола мысленно гадала об этом, направляясь по коридору, но ответов не находила.

Уже остановившись перед дверью в кабинет сэра Вулфа, она долго не решалась войти, боясь встречи с ним. Иола понимала, что должна была все объяснить ему, но тогда на карту она ставила свою дальнейшую судьбу.

Как только сэр Вулф узнает, что был ею обманут, то придет в ярость, поскольку больше всего в жизни он ненавидел ложь. Именно поэтому он требовал от Люси всегда говорить только правду. Он ненавидел все то, что не было прямым и открытым.

Может быть, надо было убежать, прежде чем он возненавидит меня, когда узнает, кто я на самом деле, думала Иола. Но чувство гордости, унаследованное от предков, большинство которых, так же, как ее отец, были военными, не позволило ей смалодушничать. И, гордо вскинув подбородок, она решительно открыла дверь и вошла в кабинет.

Сэр Вулф сидел за столом перед кипой бумаг. Но, когда он поднял голову и посмотрел на нее, смелость Иолы тут же исчезла.

— Вы хорошо отдохнули, мисс Доз?

Неожиданный вопрос сэра Вулфа обескуражил Иолу, и, заикаясь, она ответила:

— Д-да... спасибо... однако Люси все еще спит.

— В таком случае мы спокойно можем поговорить с вами. Сядем?

Сначала она решила, что он предлагает ей сесть в кресло, стоявшее перед письменным столом. Но сэр Вулф поднялся и указал на диван и кресла в другом конце кабинета, которые были поставлены таким образом, чтобы, сидя там, можно было смотреть на сад и видеть даже берег и море.

Не понимая, что происходит, Иола покорно подошла к дивану и села. Ее руки слегка дрожали, поэтому, сцепив пальцы, она отвернулась от сэра Вулфа и стала смотреть в сад, стараясь не выдать своего состояния.

Несколько секунд он стоял и пристально всматривался в Иолу. Яркие солнечные лучи делали волосы Иолы золотистыми. Сэр Вулф сел в кресло напротив и решительно произнес:

— Итак, вы расскажете мне все?

— Рассказать вам... Но что вы собираетесь услышать? — Иола пыталась собраться с мыслями, тянула время.

— Всю правду о себе. Как вы, наверное, догадались, меня интересует ваша тайна.

Не зная, на что решиться, Иола с трудом произнесла:

— Нельзя ли... оставить все, как есть? Вы же видите, Люси так счастлива со мной... а я люблю ее. Разве этого недостаточно?

— Вы, очевидно, думаете, что все человеческое мне чуждо, — с усмешкой заметил сэр Вулф, — если считаете, что я не могу проявлять любопытства? Вы разбудили его во мне, и теперь я должен знать все.

— В конце концов, вы теперь знаете, что я... не виновата в том, в чем вы меня подозревали, — Иола почему-то боялась довериться сэру Вулфу.

Внезапно ее ошеломила мысль: как он мог, даже на мгновение, подумать, что она способна причинить Люси вред, да еще таким ужасным образом? Это неслыханно!

Ее нерешительность исчезла, и твердым голосом она спросила:

— Как вы могли... как вы могли вообразить себе, сэр Вулф, что я способна на подобное преступление?

Однако гнев Иолы быстро остыл, когда она посмотрела на него и встретилась с ним взглядом. Ее притягивали и пугали его глаза.

— Учитывая, что именно благодаря вам мы нашли Люси и вы при этом вели себя так смело, — сказал сэр Вулф, — я, конечно, приношу свои извинения. Вы простите меня, мисс Доз?

Его голос звучал задушевно, и Иола быстро ответила:

— Да... конечно же! Полагаю, вы не владели собой, будучи в шоке, зная, что девочка похищена. Поэтому вы могли подозревать кого угодно, — мягко сказала Иола.

— В особенности вас!

— Но почему меня? — удивилась девушка.

— Потому что было совершенно очевидно, что вы не совсем няня, за которую выдаете себя. Вы слишком умны, молоды и красивы и не похожи на представительницу низших слоев общества. Вы слишком красивы! — повторил сэр Вулф. — Я никак не могу понять, что заставило вас маскироваться, и как вы вообще оказались в моем доме?

Иола стискивала пальцы и не в силах была говорить. Внимательно взглянув на нее, сэр Вулф сказал:

— Мне кажется... вы от кого-то скрываетесь? Я не ошибаюсь?

— Д-да... я... скрываюсь, — почти что прошептала Иола.

— Но что вы сделали? Глядя на вас, невозможно поверить, что вы могли совершить преступление, — с сомнением в голосе произнес сэр Вулф.

— Прошлой ночью... вы именно так и думали, — возразила Иола.

Он улыбнулся.

— Вам, видимо, придется вызвать меня на дуэль из-за того, что я сказал вам прошлой ночью. А сейчас начнем все с начала. Я даже не знаю вашего имени. Как вас зовут?

— Иола... — ответила она так, будто из нее вытягивали слова силой.

— Прекрасное имя, оно очень подходит вам, — ободряюще улыбнулся сэр Вулф. — А фамилия?

Ей очень не хотелось продолжать этот разговор, но положение было безвыходным.

— Херн.

Иола не могла смотреть на сэра Вулфа, не зная, как он будет реагировать на ее признание.

После непродолжительной паузы он спросил:

— А что случилось с настоящей Нэнни Доз? С той, которую нанимал Мейхью?

— Она... она умерла, — дрожащим голосом ответила Иола.

— Теперь понятно. Когда я впервые вас увидел, мне в тот момент показалось, что вы убиты горем. Наверное, она была вашей няней, когда вы были ребенком? — безошибочно угадал он.

Иола кивнула головой. Воспоминание о смерти Нэнни и участливый тон сэра Вулфа привели ее на грань истерики.

— Итак, Нэнни Доз умерла, и вы решили заменить ее, — говорил сэр Вулф, словно рассуждая сам с собой. — Но почему? Почему?

Сэр Вулф говорил мягко и доброжелательно, возможно, поэтому Иола нашла в себе силы, чтобы спокойно все объяснить:

— Я приехала к Нэнни, которую очень любила, за помощью и советом... Тогда она и рассказала мне о новом месте работы у вас. Она так... радовалась, что будет у вас работать. Она с нетерпением... ждала, что поплывет на яхте, которую представляла... плавучим домиком.

Иоле было трудно говорить.

— В ту ночь... я осталась... у нее в доме. А утром... обнаружила, что она умерла прямо во время сна!

Голос Иолы дрогнул, и как она ни старалась, не смогла сдержать слезы.

Сэр Вулф долго смотрел на нее, затем поднялся с кресла и спокойно сказал:

— Я думаю, вам опять нужен мой носовой платок.

Подав Иоле платок, он сел рядом с ней на диван.

— Я могу понять, что вы пережили. Я также могу понять, что вы решили ухаживать за Люси так же, как это делала ваша няня.

— Во всяком случае, я старались, — сказала Иола, — понимаете, я делала все, чтобы девочка была... счастлива... так же, как была счастлива я... когда была рядом со своей Нэнни.

Иола говорила, едва сдерживая слезы.

— Не надо плакать, любимая, и объясни мне, от кого ты скрываешься? — нежно сказал сэр Вулф.

Иоле показалось, что она ослышалась. Или, может быть, все это происходит во сне?

Повернувшись, она уставилась на сэра Вулфа, моргая ресницами, влажными от слез. Она никогда еще не видела, чтобы лицо сэра Вулфа светилось такой нежностью и любовью.

Он улыбался.

— Чт... что... вы сказали? — прошептала она.

— Я думаю, ты слышала, что я сказал, — произнес сэр Вулф, обняв ее и нежно прижав к себе.

Незнакомое прежде чувство охватило Иолу. Казалось, что вспышка молнии пронзила ее. Не в силах двигаться, Иола прислонилась лицом к плечу сэра Вулфа. Его сильные руки крепко и бережно обнимали ее.

— Не стану скрывать, ты сразу же заинтриговала и очаровала меня. Но когда я предположил, что ты обманула меня и организовала похищение Люси, то я испытал не просто чувство ярости человека, которого подвели, а разочарованного мужчины, который... полюбил.

— Но как... как вы смогли... меня полюбить? — по-детски наивно спрашивала Иола.

Сэр Вулф продолжал улыбаться. Затем, взяв пальцами ее подбородок, он повернул лицо Иолы к себе.

— Есть много ответов на этот вопрос. Но самое главное это то, что я никогда еще не испытывал ничего подобного за всю свою жизнь. И я уверен, кем бы ты ни была, что бы ни сделала и какие бы тайны ни скрывала, это не играет для меня роли. То, что я испытываю к тебе, и есть настоящая любовь.

— Вы уверены? Действительно... уверены? — спрашивала Иола.—А я... сегодня утром поняла, что...

Она почувствовала, что не в силах говорить, смолкла и смущенно опустила глаза.

— Так что же ты почувствовала сегодня утром, милая? — допытывался сэр Вулф.

— Не знаю... смею ли я сказать это... — прошептала Иола.

— Может быть, после этого тебе легче будет все сказать, — и сэр Вулф поцеловал ее.

Иолу никогда еще не целовали мужчины. Подозревая, что любит сэра Вулфа, она не могла предположить, что от его поцелуя молено испытать такой восторг. Истинным упоением было находиться в объятиях сэра Вулфа и ощущать его горячий поцелуй.

Потом Иола почувствовала, как снова молния пронзает ее, но еще более глубоко, чем прежде. Казалось, что весь мир вокруг перестает существовать и остаются лишь безграничное небо и свет, всецело поглощающие их двоих. Подобные ощущения были настолько прекрасными и совершенными, что Иоле стало казаться, что она умерла и находится на небесах, где нет ни проблем, ни трудностей, ни страхов, а царствует только любовь.

Она не ощущала течения времени и не могла понять, то ли прошло несколько минут, то ли целая вечность, прежде чем сэр Вулф медленно поднял голову и посмотрел на нее. Глаза Иолы сияли от неземного блаженства, щеки горели, а губы были слегка приоткрыты.

— Ну а теперь ты наконец можешь мне сказать то, что хотела? — спросил сэр Вулф дрогнувшим голосом, спускаясь с небес на землю.

— Я... люблю... люблю вас!

Иоле казалось, что ее слова сопровождаются пением небесного хора.

— Это я и хотел услышать от тебя. Но, любимая, я даже не предполагал, что можно встретить такое невинное и неиспорченное создание, как ты... — говорил сэр Вулф. — Ты окончательно озадачила меня и сбила с толку. Прошлой ночью я мучился вопросом, думая, что ты или замужем, или скрываешься от какого-нибудь мужчины. Но теперь я вижу, что тебя даже никогда не целовали.

Посмотрев на Иолу, он добавил:

— Ведь так?

— Я... не думала, что... поцелуй может быть таким прекрасным, — произнесла Иола. — До сих пор... никто... не пытался поцеловать меня, — призналась она.

— Я так и думал! — ответил сэр Вулф. — Но я совершенно не мог предположить, что ты целомудренна и так совершенна.

— Я... должна объяснить вам... что произошло со мною, — вздохнув, произнесла Иола.

Она вдруг испугалась, что сэр Вулф, узнав всю правду, переменит к ней свое отношение.

— Мой отец... генерал.... одержим мыслью... выдать меня замуж... за некоего лорда Стоунема, — Иола опять уткнулась в плечо сэра Вулфа, снова ощутив страх и отвращение при воспоминании о лорде Стоунеме.

— За Стоунема? — повторил сэр Вулф. — Кажется, мне приходилось слышать это имя. Неужели это тот самый лорд Стоунем, один из лордов при королевском дворе? По-моему, он является лордом-наместником какого-то графства? Но он же старик!

— Да... именно так! — едва слышно подтвердила Иола.

— Как же ты можешь выйти замуж за старика, который годится... — возмущенно произнес сэр Вулф, но вдруг запнулся. — Может быть, я тоже для тебя слишком стар? — с тревогой спросил он.

— Нет... нет! — воскликнула Иола. — Я люблю вас! Ваш возраст не имеет для меня значения. А лорд Стоунем отвратителен мне! Он друг моего отца, и, когда мне сказали, что я должна выйти за него замуж... я убежала из дома, — закончила Иола свою грустную историю.

Сэр Вулф крепко прижал ее к себе.

— Слава богу, что ты так разумно поступила! Если бы ты этого не сделала, то я бы никогда не узнал, что ты единственная женщина на свете, на которой я хотел бы жениться, — с облегчением сказал он.

Он мог бы еще многое сказать, но интуитивно догадывался, что Иола подумала сейчас о той, на которой он был уже женат.

Но Иола молчала. Тогда сэр Вулф сказал:

— Нам многое надо объяснить друг другу, хотя это и не столь важно, потому что мы оба знаем: самое главное, что мы любим друг друга.

— Да... это самое главное, — прошептала Иола.

— Однако мне не хотелось бы, чтобы между нами были тайны, — продолжал сэр Вулф. — Поэтому я расскажу тебе о своей первой жене. Я был женат на женщине, которой восхищался, и она, как мне казалось, воплощала мой идеал. Наш союз был чем-то вроде удачной деловой сделки. Сейчас я понял, как же нелепо было полагать, что мне никогда не удастся испытать восторженной любви, воспетой поэтами и которой, как я считал, не может предаваться ни один здравомыслящий человек.

— Теперь вы тоже так думаете? — перебила его Иола.

Сэр Вулф посмотрел на нее и улыбнулся:

— Теперь я точно знаю, что поэты правы. То, что я чувствую, так же прекрасно, как феи, о которых ты втайне от меня рассказываешь Люси, и как морские русалки, и ангелы-хранители, спасшие Люси от похитителей.

Счастье переполняло Иолу.

— Даже не верится, что вы так восторженно говорите об этих вещах, в которые никогда не верили! — покачала головой она.

Неожиданно слезы радости навернулись на глаза Иолы.

— Ты была права, это я заблуждался, — сказал сэр Вулф. — Теперь я склонен верить во все эти замечательные вещи. Я очень надеюсь, что в тебе достаточно любви, которой хватит не только моей дочери, но и мне.

— Я так люблю вас! — ответила Иола. — Невозможно... даже выразить словами, как я люблю... Может быть, вы опять... меня поцелуете? — осмелилась сказать она.

Прижав ее к себе, сэр Вулф целовал Иолу до тех пор, пока она не ощутила, что превратилась в некое неземное существо, освободившись от телесной оболочки.

Оторвавшись наконец от ее губ, он сказал:

— Я люблю тебя! По воле божьей, мне пришлось очень долго ждать, чтобы только сейчас понять, что любовь — единственная вещь, за которую надо бороться.

— Это... прекрасно!

— И ты прекрасна, моя любимая!

Иола сияла от счастья. Сэр Вулф целовал ее щеки, глаза, подбородок. Когда он прикоснулся к нежной шее и почувствовал пульсацию жилки под тонкой кожей, Иола вдруг ощутила новое чувство, более сильное и немного пугающее. Она замерла и напряглась. Это не осталось незамеченным сэром Вулфом, и он сказал:

— Дорогая, милая моя... я буду очень нежен с тобой... я не испугаю тебя...

— А ты... и не пугаешь меня, — шептала Иола, — но заставляешь чувствовать... что-то очень странное.

— Что ты чувствуешь?

— Какое-то восхитительное чувство... но в то же время мне кажется это каким-то безумством...

— Ты восхитительная женщина! Драгоценная, любимая моя! — сэр Вулф говорил так страстно, что Иоле стало далее неловко, и она произнесла: — Расскажи мне до конца... все о себе.

— Постараюсь, — ответил сэр Вулф, — но, слыша твой голос и глядя на тебя, мне трудно говорить. О, моя драгоценная! Ты перевернула всю мою жизнь. Я не могу разумом осознать, что же произошло со мной. Я стал совершенно другим, — с растерянностью признался он.

— Ты нужен мне...

— И ты мне нужна, — сказал он. — Ты даже не представляешь, как ты мне нужна.

— А сейчас расскажи мне все, — попросила Иола, заранее зная, что все, что он скажет, уже не важно, ведь все, что действительно имеет значение, уже сказано. Главное — она была ему необходима.

— Лишь после свадьбы, — продолжил свой рассказ сэр Вулф, — я понял, что моя жена была отъявленной лгуньей, а ко мне как к мужчине была вообще равнодушна. Даже когда она ждала ребенка, то всячески показывала, как я надоел ей, а единственное, что ее утешало, так это рождение ребенка. Однако и это было неправдой. Она лгала по любому поводу. Даже глупец мог бы понять, что она лжет.

Иола видела, как тяжело дается сэру Вулфу этот рассказ, и тихо сказала:

— Теперь понятно, почему ты хочешь, чтобы Люси всегда говорила только правду... Но ведь правда... бывает разной.

— Знаю, — с улыбкой заметил сэр Вулф. — Именно ты должна научить меня, так же как научила Люси, пользоваться своим воображением и жить не только умом, но и сердцем.

— Ты сказал то, что было у меня на уме. Как точно ты выразился, какой ты умный и проницательный... но, — запнувшись, Иола посмотрела на него.

— Ты что-то недоговариваешь? — встревожился сэр Вулф.

— Я... очень боюсь... показаться... тебе неискушенной и такой... наивной во многих вопросах, поэтому скоро могу наскучить тебе... — робко призналась Иола.

— Как ты могла такое подумать? Не могу представить ничего более восхитительного, чем учить тебя тому, чего ты пока не знаешь. Я буду самым строгим твоим учителем, милая, когда начну тебя учить искусству любви, — шутливо пригрозил сэр Вулф.

— А ты уверен, что... не будешь сравнивать меня с другими, более опытными женщинами... которые тебя окружали?

Иола подумала сейчас о красоте леди Изабеллы, ее элегантности, изящных манерах и умении производить впечатление на людей.

— Я хочу любить тебя такой, какая ты есть! — воскликнул сэр Вулф. — Твоя красота и ум очаровали меня. Я обожаю твой робкий взгляд и некоторую неуверенность в себе, которая со временем пройдет.

— Именно это я и хотела знать, — успокоилась Иола. — Если ты сделаешь меня такой, какой бы ты хотел, чтобы я была, вот тогда... наверное, я сделаю тебя счастливым.

— Не сомневаюсь, — ответил сэр Вулф, — а теперь нам надо решить одну важную проблему... Когда ты выйдешь за меня замуж?

— Ты думаешь, мы можем пожениться? — спросила Иола. — Но мне лишь восемнадцать, необходимо согласие отца.

— Я думаю, если мы поженимся здесь, в Монте-Карло, то потом будет нетрудно получить согласие твоего отца. Поскольку ты будешь моей супругой, твоему отцу уже не останется ничего другого, как смириться с нашим браком.

Иола была уверена, что все так и будет. Она сияла от радости, потому что страх остался позади. Сейчас она испытывала лишь счастье и любовь, которые, как морские волны, поднимались в ней.

Иола прошептала:

— Давай поженимся как можно скорее, пожалуйста. Я хочу стать твоей... чтобы убедиться, что это не прекрасный сон, от которого я могу внезапно проснуться.

— Я испытываю то же самое, — признался сэр Вулф, — мы поженимся очень скоро, самое позднее завтра. Я немедленно отправлю Мейхью в Монте-Карло, чтобы он все подготовил к нашей свадьбе.

Высвободившись из его объятий, Иола встала. Сэр Вулф тоже поднялся.

Она смотрела на него и думала, что более привлекательного и умного мужчины нет на всем белом свете. На мгновение ее вдруг охватил панический страх, что все происходящее не более чем сон.

Повернувшись к сэру Вулфу и глядя вверх, поскольку он был значительно выше ее ростом, Иола сказала:

— Ведь это все наяву? Сделай так, чтобы я поверила, что это не сон, что ты на самом деле любишь меня? — попросила она.

— Как только мы поженимся, ты никогда больше не усомнишься, что это правда, любимая моя.

Сказав это, сэр Вулф прижал ее к себе и поцеловал так нежно, что она почувствовала себя так, будто ей дарят что-то такое драгоценное, о чем нельзя было говорить вслух, словно это было духовным таинством.

Отстранив от себя невесту, сэр Вулф окинул ее восторженным взглядом и сказал:

— А теперь иди и сними форменную одежду. Хотя ты и выглядишь в ней восхитительно, но больше нет необходимости носить ее. Надень что-нибудь более женственное. Я хочу посмотреть, какая ты есть на самом деле. Правда, я уверен, что бы ты ни надела, все будет привлекательным, — тут же добавил он, — и весьма соблазнительным, как та ночная сорочка, которая была на тебе прошлой ночью.

Иола покраснела:

— Мне так неловко, что ты увидел меня в таком виде...

— Даже несмотря на мой гнев, — сказал сэр Вулф, — я в тот момент подумал, что не встречал ни одной женщины более восхитительной и прекрасной. Ты не представляешь, моя прелесть, как трудно мне дождаться нашей свадьбы, когда я наконец увижу тебя с прекрасными распущенными по плечам волосами, обниму твое совершенное тело, которое краешком глаза мне удалось увидеть сквозь тонкую ткань ночной сорочки.

— Ты меня смущаешь, — потупилась Иола.

— А что же тогда говорить мне? Ты не представляешь, что пришлось мне испытать, когда я увидел тебя ночью, — продолжал сэр Вулф. — Но одно я скажу тебе, что нет ни одной феи, ни одной русалки, столь же прекрасной, как ты!

Он стал целовать ее волосы.

— А теперь уходи! Ты сводишь меня с ума... Я становлюсь слишком романтичным и начинаю думать, что скоро и все мое состояние, как в сказке, по мановению волшебной палочки, вдруг исчезнет, — улыбнулся сэр Вулф.

— Если вдруг когда-нибудь ты потеряешь все, что у тебя есть, — сказала Иола, — то я буду любить.... тебя еще более сильно, чем сейчас, и постараюсь быть тебе полезной в трудную минуту, — прошептала она.

Сэр Вулф понимал, что Иола говорит от чистого сердца.

— Ты восхищаешь меня, любимая, — сказал он. — Ты уже сделала меня счастливейшим из смертных, дорогая, а в будущем, я уверен, нас ждет безграничная радость и любовь. Когда я буду учить тебя искусству любви, ты поймешь, что ты значишь для меня в жизни, — тихо пообещал он.

Сэр Вулф обнял ее, и, прежде чем прижался к ее губам в поцелуе, Иола успела сказать:

— Я думаю... Люси хотелось бы иметь братьев и сестер... чтобы играть с ними. Я хотела бы родить тебе сына...

— Еще прошлой ночью, когда в том убогом доме ты держала Люси на руках, а по щекам у тебя бежали слезы, я понял, что отдал бы все на свете, чтобы ты мне родила ребенка.

Он вновь поцеловал ее так страстно, что она поняла, что больше ничего и никого не боится. Их сердца сильно бились, и казалось, внутри все пылает. Это был настоящий пожар любви, охвативший их обоих. Возникало лишь одно желание, чтобы пламя любви горело вечно...

На мгновение показалось, что сознание отключилось, и наступило состояние экстаза, когда ничего, кроме блаженства, они не ощущали.

В этот момент сэр Вулф отпустил ее, вернув на грешную землю.

— А теперь иди, дорогая, и сделай то, что я попросил, — сказал он. — Позволь заняться мне приготовлениями к нашей свадьбе. Я так люблю тебя, что каждый час, проведенный без тебя, кажется целой вечностью.

Совершенно потеряв голову от поцелуев, Иола пыталась понять смысл его слов.

Выбежав из кабинета, она поспешила по коридору в свою комнату, ничего не замечая на своем пути. Войдя в детскую, она услышала голос Люси:

— Няня, это ты?

Люси сидела на кровати, когда Иола вбежала в свою комнату.

— Я проснулась. Как хорошо, что я дома! — радостно воскликнула Люси.

Лицо Иолы сияло. Она тяжело дышала, словно от кого-то убегала.

Люси показался странным вид няни, и она спросила:

— Ты какая-то другая! Что с тобой случилось?

Иола подошла к Люси и ласково сказала:

— Ничего страшного, милая девочка, просто ко мне пришла любовь! Понимаешь, любовь!