За каменной стеной (СИ)

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Слова Влады больно задевают меня.

Неожиданно больно.

Влада смотрит на меня, не моргая.

Я чувствую, как она одним только взглядом пытается вытянуть из меня силы и уверенность. Чтобы потом посмотреть — как на раздавленную букашку.

Пальцы Садыкова чуть сильнее прижимают меня к нему. Быть может, случись это не здесь и не сейчас, я бы воспротивилась.

Но в эти минуты я рада такой близости с Русланом.

— Ты права, Влада. У меня прекрасный вкус. Поэтому я выбрал для себя чистый, бесценный бриллиант. И речь сейчас не о серьгах, а о моей жене. Сегодняшний ужин — мое сообщение всем вам — прошлое остается в прошлом. И ты, Влада, тоже это прошлое. Будущее же я своё вижу вместе с Дилярой. На этом закончим наш разговор. Всего доброго.

Садыков отворачивается, вместе со мной, и мы неспешно покидаем Владу.

Сердце моё громко стучит.

Тук-тук.

Сладкое тепло разносится по груди, сладость наполняет каждую клеточку.

Иду, улыбаясь, наверное, как блаженная.

Чувствую себя невероятно счастливой и…

Любимой.

Сердце, потрясенное этим пониманием, замирает, а потом — снова начинает стучать — учащенно, словно я бегу куда-то.

Чувствую, как вокруг все странно движется. Словно в карусели. Воздуха, вдруг, становится мало. Замедляю шаг.

Руслан поворачивает голову в мою сторону. Хмурится. А потом останавливается и обхватывает меня своими сильными руками.

— Диляра, девочка моя, что случилось? Судороги?

Садыков не дожидается ответа и подхватывает меня на руки. Прижимаюсь щекой к его пиджаку. Вздыхаю, втягивая в себя желанный, ставший почти родным аромат.

Мускус, амбра, кожа.

— Диляра, — под моим ухом вибрирует грудь Руслана.

— Нет, — сглатываю, — просто голова закружилась.

— Голова закружилась, — повторяет Садыков, и, продолжая нести меня, идет в сторону дверей. — Ты что-нибудь ела сегодня?

Моргаю. А ведь это важный вопрос. Ела я только утром, а потом — не до этого было. И не хотелось вовсе. Когда волнуюсь — у меня так бывает.

— Ела. Кашу.

— Когда? — Руслан останавливается и внимательно смотрит на меня.

— Утром.

— Диляра, — тянет Садыков. Он кивком головы подзывает охранника.

— Касим, принеси пальто жены.

Охранник возвращается с пальто, и Руслан накидывает его на меня.

— Я сама могу идти, — говорю, сомневаясь в правильности сказанного.

— Конечно, можешь, — Садыков снова кивает, и Касим, обойдя нас, открывает двери.

Морозная прохлада врывается в помещение, и я передергиваю плечами.

— Вся дрожишь, — выдыхает Руслан.

Мне кажется или он злится?

Запрокидываю голову и пытаюсь заглянуть ему в глаза, а он все не смотрит на меня. Взгляд Садыкова направлен вперед.

На свежем воздухе мне становится значительно лучше. Единственное, что теперь меня беспокоит — пробудившийся голод.

Доходим до машины, и Руслан усаживает меня на переднее сиденье (впервые за все это время), садится за руль, но ехать не торопится.

Чувствую — внутри Садыкова все кипит.

— Ты злишься на меня? — спрашиваю осторожно.

Руслан, наконец, смотрит на меня. Взгляд его выражает состояние глубокой задумчивости.

— Нет, — моргает, — на тебя — нет. На ситуацию и себя — частично.

Выдерживаю паузу. Поправляю подол платья, скрываю под ним обнаженное бедро.

— Ты вернешься попрощаться с гостями? — спрашиваю тихо. Все-таки, я чувствую усталость. Сил говорить погромче у меня нет.

— Нет, — Садыков протягивает руку и аккуратно, чтобы не задеть мой животик, застегивает ремень. Наклоняется ко мне так, что я ощущаю его дыхание на своих губах.

Руслан собирается поцеловать меня?

Хлопаю ресницами и гляжу в его глаза.

— Ты знаешь, Диляра, я сегодня испугался за тебя, — Садыков как-то странно улыбается. — Ты такая бледная была.

— Прости, — дрожу — но не от страха, а от близости Руслана.

— Не за что просить прощения, Диляра. Ты извини, что на пути попалась Влада.

Я сглатываю. Одна только мысль об этой женщине — и мне становится тошно.

— Ты любил её?

— Владу? — Руслан усмехается. — Нет, конечно.

— Ясно, — опускаю взор. Догадываюсь, что именно связывало Садыкова и эту красотку. И хоть не любовь, все равно приятного мало.

— Диляра, — Руслан нежно касается костяшками пальцев моей щеки.

Поднимаю на него глаза.

— Ты слышала, что я ответил Владе?

— Да.

— Тебе этого не достаточно?

Молчу. Садыков задумчиво улыбается.

— Диляра, прошлое — осталось в прошлом, — добавляет он.

Гляжу и, как всегда, верю. Верю Руслану.

Улыбаюсь, киваю головой, а потом — вздрагиваю.

Мой малыш пинает меня — требуя к себе внимание.

Опускаю взор на животик, глажу его — с любовью и нежностью.

— Можно? — раздается рядом с мои ухом.

Взор мой взметается вверх — Руслан с затаенной улыбкой ждет моего ответа.

— Можно, — я улыбаюсь и сама беру Садыкова за руку.

Кладу его ладонь на животик.

Смотрю на Руслана, ожидая его реакции.

Он замирает. Не моргает, и, кажется, даже не дышит.

— Это — он? — с нотками волнения в голосе, спрашивает Садыков.

— Да, — киваю головой.

Лучезарная улыбка озаряет лицо Руслана.

— Я чувствую его, — голосом, полным восхищения, произносит он.