Забава

8

Девушка без сил опустилась в кресло, тщетно пытаясь унять дрожь и спокойно оценить сложившуюся ситуацию.

— Сплошная игра, холодная, расчетливая игра, — шептали ее губы, — с одной целью: взять реванш. Но ведь он знал, что рано или поздно мне все станет известно... Нет, этот человек не способен любить! Может быть, он рассчитывает, что, пока я пребываю в неведении, ему удастся успокоить и приручить меня, а у него есть время быстренько обделать свои делишки... Он достаточно умен, чтобы понимать, что мои старомодные родители готовы больше доверять его слову, нежели бумагам... Но зачем же действовать за моей спиной?

Она стояла посреди комнаты, прикидывая возможные ответы, но на ум просился только один: он просто дьявол, холодный, циничный... и обаятельный.

То, на что пошла я, просто детские игрушки по сравнению с его изобретательностью. И, потом, что я такого сделала? Согласилась на эту сделку, чтобы спасти родителей?

Торри глубоко вздохнула.

Она ходила из угла в угол, надеясь привести в порядок мысли и придумать план своих дальнейших действий.

Я бы поняла, если бы он хотел переспать со мной просто ради удовольствия, но нет, ему потребовалась женитьба, он хочет привязать меня, сделать своей собственностью, а потом, по примеру своего отца, продолжить беспутную жизнь! Я для него просто забава, и больше ничего! А я... о боже, я уже начинаю бояться, что влюбилась в него. Хорошенькая перспектива! Сидеть взаперти и... страдать... Нет! Пошел ты к черту, Джон О'Кинли! Как бы искусны и вероломны ни были твои ходы, не воображай...

В этот момент зазвонил телефон, и девушка нетерпеливо схватила трубку.

Оператор просил у мисс Торренс Гилл разрешения соединить ее с мистером О'Кинли.

Торри вся напряглась. Она еще не успела решить, как вести себя с ним.

— Торри? — послышалось издалека.

— Алло? — неуверенно произнесла она, стараясь обуздать бушующее в ней пламя.

— Ты спала?

— Да нет...

— У тебя голос растерянный.

— Не подозревала, что тебе известен мой номер, — сказала она.

— Оказалось, что его совсем не сложно найти. Ты недовольна, что я звоню?

— Я... Ты все еще в Канберре?

— Да, и постоянно думаю о тебе.

Торренс молчала, пораженная тем, что несмотря ни на что, ее сердце сладко заныло, но не только от его слов, но и просто потому, что она слышит его голос.

— Торри?

— Да? Ты был очень занят?

— Да. Ты тоже?

— Нет... Я... Как всегда.

— Ты пришла к какому-то решению? — поинтересовался Джон.

Она призвала на помощь всю свою волю и постаралась сказать как можно спокойнее:

— Мне кажется, все идет нормально.

— Рад слышать. После нашей последней встречи я боялся, что ты решишь все бросить и сбежать...

— И что бы ты предпринял, если бы я сделала это?

— Я думаю, ты знаешь, — сказал он после паузы.

— Конечно. — Ее глаза сверкнули. — Снова призвал бы на помощь свое мужское обаяние.

— О, я бы с удовольствием, — рассмеялся он, — но только в том случае, если бы ты была рядом...

— Не надо, — прервала она его.

— Мы оба это знаем, несмотря на все твои отговорки, — сказал Джон и спокойно добавил: — Я скучаю по тебе.

Ложь, хотела крикнуть Торри. Но вместо этого произнесла:

— Да? Почему ты так решил?

Он ответил не сразу.

— Потому что я хочу быть с тобой, держать тебя в объятиях, прикасаться к тебе, изучать каждую черточку твоего прекрасного лица и... заниматься с тобой любовью.

— Все? — Ее голос дрожал, и вовсе не потому, что она не верила ему, напротив, даже на таком далеком расстоянии она чувствовала его страсть.

— А есть что-то большее? — спросил он. — Я что-то упустил?

— Ты... — Торренс помолчала. — Почему ты не спишь? У тебя усталый голос.

— У тебя тоже. Усталый и раздраженный. Мы соскучились друг по другу. Лично я собираюсь поработать ночью, чтобы поскорее закончить дела и завтра быть у тебя. В шесть часов, ладно? — спросил он и, не дожидаясь ответа, попрощался: — Спокойной ночи, Торри.

Девушка медленно положила трубку и уставилась в одну точку. Она долго сидела так, погруженная в свои мысли. Потом вздохнула и отправилась в постель, прекрасно понимая, что вряд ли уснет.

Слишком многое надо было пересмотреть и проверить. Например, понять, как два взрослых человека могут играть в игры. Ей хотелось побить противника его же оружием, поменявшись с ним ролями.

Пока что будет умнее оставить все как есть, сказала себе Торри. Если ты вдруг превратишься в страстную соблазнительницу, он сразу заподозрит подвох. Нет, нужно быть... хитрой.

Как это обычно бывает, утром она увидела ситуацию уже не в таком мрачном свете. Девушка с иронией вспомнила свои вчерашние переживания, и ей показалось, что она настроена чересчур воинственно.

— Почему? — спросила она себя, пнув со всей силой подушку. — Почему я должна соглашаться с ролью дурочки, которую мне навязывают?

Ровно в шесть часов в пятницу вечером раздался звонок в дверь, и, скорее случайно, нежели умышленно, все получилось так, как она планировала.

Выскочив из душа, Торри открыла дверь и долго смущенно бормотала всякую чепуху. Что она не ожидала, что день будет таким загруженным, что она, к сожалению, задержалась на работе, так как попался словоохотливый клиент, что, прибежав домой, сразу же влезла под душ, потому что на улице так жарко и душно...

Она и в самом деле ощущала себя разбитой и усталой, стоя перед ним в наспех наброшенном на голое влажное тело шелковом кимоно и чувствуя, как с ее мокрых волос стекает вода...

Но Джон удивил ее.

Закончив свою тираду, Торри, удивленно моргая, уставилась на него.

Джон, одетый в шорты и пляжные туфли, склонялся под тяжестью огромных пакетов. Он выглядел беззаботно, улыбался широко и открыто и казался моложе и даже как-то выше...

Он совсем не был похож на того дьявола, которого рисовало ее воспаленное воображение.

— Разве мы не договаривались о встрече? — спросил он.

— Да, но... Просто я только недавно пришла... Так жарко... Входи, — смущенно промямлила девушка, пропуская его в квартиру.

В комнате царил беспорядок: из небрежно брошенной сумки высыпалось ее содержимое, два больших пакета из супермаркета стояли на диване. Пара сережек и солнечные очки были небрежно брошены на журнальный столик, а элегантные темно-синие туфли валялись на ковре. Торри наклонилась, чтобы поднять с пола нераспечатанную почту, бормоча что-то себе под нос.

Выпрямившись, она уткнулась лицом в грудь Джона. Он взял ее за плечи и сказал:

— Да, у тебя явно был тяжелый день.

Она кивнула.

— Пойду приведу себя в порядок, — сказала девушка, теребя в руках пояс кимоно.

— В порядок? — сказал он мягко, следя глазами за тонкими струйками воды, бежавшими по ее шее и исчезавшими в ложбинке на груди, и останавливая взгляд на сосках, которые четко прорисовывались под влажным, тонким шелком.

Торри поняла, что ей остается одно из двух: покончить с этим сейчас же или... позволить ему довести дело до конца.

Она дрожала, боясь поднять на него глаза и выдать свое замешательство, и лихорадочно соображала, как себя вести, чтобы он поверил в ее искренность, но при этом не выйти за границы своих планов.

— Я... — начала Торри, но это был лишь вздох.

Он скользнул рукой вниз и положил указательный палец на выпуклость соска, торчащего под шелком.

Если бы ей выжгли клеймо на коже, это бы было менее ощутимо. Огонь пробежал по ее телу в ответ на это прикосновение. Торри пошатнулась и уронила газеты.

— Вот так? — вкрадчиво спросил он, глядя в ее затуманившиеся глаза и продолжая ласкать пальцами сосок.

Она закрыла глаза и откинула голову.

— Да, — прошептала она, еле сдерживая стон, когда он взялся за другую грудь.

— И так?

Джон наклонился и поцеловал ее в шею возле уха. Потом нежно, едва прикасаясь губами, опустился ниже. Он гладил Торри затылок, медленно перебирая шелковистые густые волосы, и прижимал ее все теснее, давая возможность почувствовать силу его желания.

Она бессвязно шептала что-то, чувствуя, что слабеет, и из последних сил старалась держать ситуацию под контролем, ругая себя за то, что явно не рассчитала свои силы.

Но его руки медленно двигались по ее телу, и было почти невозможно сконцентрироваться на чем-то еще, кроме ни с чем не сравнимого ощущения, которое наполняло ее желанием ответить на эти ласки...

Торренс не смогла удержаться и провела руками по его сильной мускулистой спине. Приоткрыв губы, она ждала поцелуя, уже зная, что не станет сопротивляться... И что самое удивительное, в его глазах не было и намека на триумф.

Твердый кончик языка раздвинул ее губы, прошелся по зубам и, не встретив сопротивления, проник вглубь. Торри застонала и ответила на его требовательный поцелуй. Ее тело изгибалось в ненасытном желании продлить эту сладкую муку и все теснее прижималось к нему, как если бы они были одним целым, и никакая сила в мире не могла разъединить их.

— Торри? — Его губы едва шевельнулись.

— Что? — прошептала она, понимая, что это не вопрос.

Джон, тяжело дыша, все еще прижимал ее к себе, как будто был не в состоянии оторваться.

Я добилась своего, подумала Торренс, но тут же другая мысль пришла ей в голову. Мы опять вернулись на круги своя, и сейчас произойдет то, чего мы оба хотели.

Она опустила голову и, прислонившись виском к его плечу, какое-то время стояла не двигаясь. Потом отстранилась и спокойно посмотрела на него. В какую-то долю секунды жесткое выражение промелькнуло на лице Джона, но он отпустил ее и отступил.

— Пожалуй, меня успокоит холодный душ.

Торри облизала губы и опустила глаза.

— Мы могли бы пойти искупаться, — сказала она не без усилия.

— В темноте? — удивился Джон.

— Стемнеет еще только часа через полтора.

— Я не взял с собой плавки, — усмехнулся он.

— Что... что ты принес?

— Ужин из итальянского ресторана. Его нужно только разогреть. Ладно. Могу искупаться и в шортах.

— Я...

— Это была твоя идея, Торри.

Она заметила насмешливую искорку, мелькнувшую в его глазах, и отвернулась.

На пляже было безлюдно и тихо. Слышалось только мягкое шуршание волн. Они, не сговариваясь, долго шли вдоль кромки воды, прежде чем остановились, чтобы окунуться. Сначала вода показалась им холодной, но затем, разогревшись борьбой с прибоем, они не спешили выходить.

Когда они наконец выбрались на берег, солнце уже скатилось за горизонт, окрасив небо в огненно-оранжевый цвет. Почти черные перистые облака придавали закату тревожную ноту.

Завтра будет ветреный день, подумала Торри, заворачиваясь в полотенце и чувствуя, что напряжение дошло до предела, хотя они еще не обменялись ни словом.

Она отвернулась, пока Джон вытирался.

Охладило ли его купание? Ее мучила мысль, что она бессильна сделать их отношения ясными, как этот пляж на закате, море, небо...

Нас, несомненно, влечет друг к другу... физически. Но ведь должна же быть и другая потребность, духовная... — беззвучно шептала она. Нет, Торри. Помни, во что он тебя втянул! Ты для него просто забава!

— Торри?

Она обернулась. Джон протянул руку и взял ее за подбородок. Казалось, он видит ее насквозь. Страх, что он прочтет ее мысли и, развеяв все сомнения, заставит сделать шаг, о котором она будет всю жизнь жалеть, придал Торри решимости утаить свои истинные чувства.

— Не знаю, как ты, а я проголодалась, — сказала она, искоса поглядывая на него. — Я с самого утра ничего не ела.

Торренс ждала, внутренне дрожа, потому что знала, что вызов принят, и остаток вечера не обещает быть легким. Ей надо быть очень хладнокровной и осторожной, иначе она покинет поле битвы, изранив и опустошив свою душу...

— Я только приму душ, — сказала она, когда они вернулись, — смою соль с волос. Ты не хочешь?

Джон внимательно посмотрел на нее.

— Нет. Просто дай мне сухое полотенце.

— О! — Торри бросила взгляд на его влажные шорты. — Я могу положить их в сушку — это одна минута!

— Благодарю, мисс Гилл, вы очень любезны, — сказал он и слегка поклонился. — А вы уверены, что ваша нравственность не пострадает, если я останусь только в полотенце?

— Нет, не пострадает, — ответила она, едва сдерживая улыбку. — Ни моя нравственность, ни, тем более, мои стулья...

Ей показалось, что она выиграла очко. Но она тут же поняла, что ошибалась.

Джон быстро поставил ее на место. Изобразив недовольную гримасу, он произнес:

— Теперь я знаю, что должен чувствовать Мистер Блэк. Что ты тогда сказала ему? «Мы договорились, что ты не будешь лизать мои ноги» или что-то вроде этого. В общении с Пирсом ты использовала те же методы воспитания?

— Пирс... — Торри поджала губы. — Давай не будем об этом, — сказала она тихо.

Он пожал плечами.

— Как хочешь... Почему ты не идешь в душ? Я сам разогрею ужин.

Девушка колебалась.

— Не беспокойся, у меня все получится, — буркнул он.

Она повернулась и вышла из комнаты.

Надев белые шорты и блузку-матроску, Торри распустила волосы, чтобы они просохли. Она услышала звук сушки и, поморщившись, с досадой подумала, что Джон чувствует себя у нее на кухне, как дома.

Что это ты реагируешь на такие мелочи, тут же одернула она себя. Подумай лучше, чего ты добилась этим вечером и как далеко зашла. Будь осторожна, иметь дело с этим человеком — все равно что играть с огнем. Впрочем, ты, по крайней мере, убедилась, что он не заставляет тебя выходить за него замуж. Тогда что дальше? Ладно, буду действовать по обстоятельствам... — решила девушка.

Выйдя из спальни, она увидела, что низкий стеклянный стол сервирован по всем правилам: салфетки, приборы, бокалы и посредине блюдо с пармезаном и зеленым салатом.

Джон был в кухне. Он выкладывал спагетти на дуршлаг. Торри принюхалась к аппетитному запаху.

— Вкусно пахнет? — спросил он.

— Просто слюнки текут, — согласилась она.

— Ничего, что я накрыл стол в гостиной?

— Очень хорошо. Мы сможем посмотреть новости или что-нибудь еще.

Он даже наполнил серебряное ведерко льдом, заметила девушка, и откупорил бутылку вина.

Они сидели рядом на диване, и, благодаря «Серенаде солнечной долины», что показывали по телевизору, Торри смогла расслабиться и даже временами смеялась.

— Фильм немного старомодный, но милый, — оправдывалась она, отодвигая тарелку.

Джон встал и собрал грязную посуду.

— Я позже уберу, — сказала девушка, но он пропустил ее замечание мимо ушей и, оставив на столе только вино, удалился на кухню.

Она услышала журчание воды и поняла, что он моет посуду. Через пару минут Торри поднялась, чтобы включить другую программу, но не нашла ничего интересного и выключила телевизор. Наступившую тишину нарушил звук хлопнувшей дверцы сушки.

Джон появился, одетый в шорты, и, встретив его взгляд, она вся покрылась мурашками в ожидании новой схватки...

— Что дальше? — спросила она, глядя прямо ему в глаза.

Потянувшись через диван, он налил еще вина и сел.

— Выбирай, я на все согласен. — Он поднял бокал, заглядывая ей в лицо.

Торри немного подумала и решила сказать правду:

— Я бы хотела просто отдохнуть.

Он вопросительно посмотрел на нее.

— Ты думаешь, это возможно?

— Я... я... хотела бы, — повторила она, сама удивляясь своей настойчивости.

— Просто сидеть и предаваться размышлениям?

— Если ты не возражаешь, — сказала она, быстрым движением откидывая волосы с лица.

— Я не намерен докучать тебе своим обществом, Торри, — бросил он.

— Возможно, мне удастся объяснить тебе... — Она долго смотрела на золотистое вино, потом подняла глаза на Джона. — Во всяком случае, попробую. Если нам удастся так построить свою семейную жизнь, что она не будет похожа на брак твоих родителей, то, возможно, пройдет время, и нам станет легко вместе. Уйдет это проклятое напряжение, ты сможешь расслабиться, отдохнуть рядом со мной, и мы будем относиться друг к другу с нежностью, доверием, пониманием и даже юмором.

— Согласен, — кивнул Джон. — Но для этого достаточно просто хотя бы раз заняться любовью...

— Я говорю не об этом, — перебила Торри.

— Уверяю тебя, это так, — настаивал он.

— Заняться любовью, — с иронией заметила она, — означает секс.

Он пожал плечами.

— Именно это — основа всех человеческих чувств.

— А если, — медленно начала Торренс, — другие чувства не возникнут, ты... аннулируешь наше соглашение?

— Нет.

— Просто... нет?

— Боюсь, что так.

— А ты не боишься, что мы повторим ошибку твоих родителей? — спросила она задумчиво.

Джон, помолчав, ответил:

— Их неудачный опыт, в любом случае, сыграет нам на руку, потому что мы невольно будем учитывать его и нести ответственность за наш брак.

Она покачала головой.

— Но не перед собой, а перед обществом. Другими словами, соблюдать приличия. А вдруг в один прекрасный день мы полюбим друг друга?

Он надолго замолчал.

Торри удивило странное выражение его глаз.

— Конечно, ты не веришь в это, не так ли? — сказала она мягко. — Для тебя это глупые сантименты, тогда как для меня... Знаешь, в чем основная разница между нами? — спросила девушка и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Ты не веришь в эмоциональную сторону любви, а я — в физическую... Если эти противоположности соединятся... Кто знает, что может получиться?

— Что ты хочешь доказать, Торри? — спросил он наконец, слегка нахмурившись.

— Я просто... размышляю. Честно говоря, я порой не могу не думать... о сексе с тобой, о том, как мне удастся преодолеть смущение, и... Сможешь ли ты разбудить во мне страсть, подобную твоей...

— Есть только один способ проверить это, — сказал Джон внятно.

— Да, — спокойно, почти равнодушно согласилась девушка. — А ты когда-нибудь задумывался, что это значит — нести ответственность за благополучие, реальное благополучие женщины, отдавшей свою жизнь в твои руки? Тебе когда-нибудь приходило это в голову?

— А тебе?

— Да. Я думала об этом очень много. Возможно, мои взгляды несколько старомодны и не отличаются свободомыслием, но ведь я нахожусь в зависимой ситуации. Ты ждешь, что я... доверюсь тебе и найду в тебе утешение на долгие годы. Меня ожидает рождение детей, воспитание их и... старость. И, надо сказать, что мысль о том, что мне предстоит пройти через все это, сознавая, что ты не нашел со мной свое подлинное счастье, приводит меня в ужас...

Она вздрогнула и резко поднялась.

— Торри, — произнес он задумчиво, — но ты получила бы все это еще месяц назад. Брак с Пирсом...

— Да, — перебила она и сурово взглянула на него. — Ты, конечно... преподаешь мне урок за уроком, и в результате я так или иначе познаю самое себя. А это нелегко, Джон, — сказала Торри хрипло. — Хочешь кофе?

— Нет. — Джон взял ее за руку. — Не уходи.

— Я не ухожу. Да и куда...

— Скажи мне, если я не буду настаивать на браке, ты будешь спать со мной? Сейчас? — Он не сводил с нее хмурых глаз, все сильнее сжимая ей запястье.

— Это все, о чем ты думаешь?

— А ты нет?

— Я... — Она неуверенно вздохнула.

— Будешь? — настаивал Джон.

— Нет.

— Просто... нет? — передразнил он.

— Я не сумасшедшая, ведь так, Джон? — сказала девушка твердо, внезапно обнаружив, что ее мысли прояснились, и все встало на свои места. — Чем бы я отличалась от всех тех женщин, что охотились за твоим отцом, тех, что, я уверена, домогаются и тебя? Какая разница, буду я любима или нет, если меня все равно в конце концов бросят? Твои уроки не только открывают мне себя, они дают мне возможность понять и тебя, твое презрение к женщинам, которые спят с тобой, казалось бы, просто так, на самом деле надеясь поймать тебя на крючок. О нет, мне это не подходит, я еще в своем уме.

— Опять слишком много сантиментов, Торренс.

— Стоит ли делать такой серьезный шаг, не имея определенной цели? — сказала она. — Надеюсь, ты не собираешься отстаивать свои требования?

Джон сдержанно улыбнулся.

— Нет. Вероятно, ты по-своему права. Но нужно ли поднимать такой шум, моя дорогая? — Он отпустил ее руку и мягко добавил: — Я не ожидал, что ты так серьезно к этому отнесешься. Рано или поздно ты все равно будешь спать со мной. Может, не стоит все так усложнять?

— Я не усложняю... просто не могу иначе, — тихо ответила Торри.

Его губы дрогнули.

— Ну что ж! — сказал он и встал. — Я на несколько дней уезжаю в Порт-Линкольн. Зайду, как только вернусь. Ты ничего не скажешь мне на прощание?

— Нет. А ты?

Он прищурился, разглядывая ее все еще бледное лицо.

Торри показалось, что ему хочется еще что-то сказать, но он промолчал. Неясные, смутные мысли, которые пришли ей в голову на пляже, снова взволновали ее, но она так и не смогла в них разобраться.

Джон ушел, больше не пытаясь прикоснуться к ней, хотя Торри чувствовала, как что-то возникло между ними. Какое-то странное, едва уловимое напряжение, словно неразрывная связь двух противников, запертых в замкнутом пространстве и обреченных, несмотря на все разногласия, остро чувствовать друг друга.

Прошла уже почти неделя, но от Джона не было ни слова, и Торри начала беспокоиться и злиться, уже подумывая, не играет ли он с ней снова?

Но когда его секретарша позвонила и с нескрываемым высокомерием передала сообщение шефа, Торри внезапно осенила мысль, которая привела ее в бешенство.