Забудь меня. Если сможешь

Глава 20

Начиная с семи лет тому назад назад

Стоял холодный январский вечер. Если быть точным не совсем вечер, но так как зимой солнце садилось рано, то соответственно уже в четыре часа на улице было темно. Снег, от почти двадцатиградусного мороза, здорово скрипел под ногами, а с неба то и дело пролетали небольшие снежинки, кружась в веселом хороводе.

Это был вечер, когда Максим возвращался домой, в родительский дом. Правда, не на совсем, а всего лишь на зимние каникулы, потому как все еще учился на втором курсе факультета журналистики в Пражском Карловом университете. С детства Авдеев любил Прагу, поэтому вопроса, где учиться, даже не стояло. И вот уже почти два года он круглогодично жил в Чехии, приезжая в Киев к родителям только на новогодние каникулы и на пару недель летом, после практики. Мама уже давно смирилась с таким положением вещей, хотя и очень скучала. А вот отчим все время донимал Макса расспросами о том, зачем ему эта Прага, где он по сути, никто, в то время, когда здесь со связями Старшова у парня может быть влиятельное положение в обществе. Но Максима подобные перспективы не трогали, и он снова и снова тактично отказывался от предложений вернуться в Киев, предпочитая власти самостоятельность, надеясь исключительно на свои силы.

И вот только сегодня, 6 января, Максим вновь возввращаляс в родной дом. С одной стороны, он хотел увидеться с матерью, с которой не виделся с лета, но опасался, что отчим вновь возьмется за свои нравоучения. Нет, Максим не мог сказать, что Олег был плохим. Напротив, он заботился о Максиме, как о родном. Воспитывал с четырех лет, ничем не выделяя, и Максим всегда воспринимал мужчину, как второго отца. Потому что первым для него, не смотря ни на что, оставался его родной отец Александр Авдеев. Его парень не помнил, потому, как тот разбился в автокатастрофе, когда самому Максу было чуть больше года. Мать рассказывала, что в тот роковой осенний вечер она с маленьким Максом чудом не оказалась в той машине, иначе неизвестно чем бы это могло обернуться и для них. Тогда Александр Авдеев ехал за своей женой, Анной, которая с маленьким Максимом была у своего отца. Но, из-за нелепого стечения обстоятельств и какого-то пьяного водителя, что выскочил на встречную полосу, столкнувшись, лоб в лоб с Авдеевым-старшим, им больше не суждено было больше встретиться. Максим всегда знал, что мать даже спустя долгие годы продолжала любить его родного отца. Сам Макс был, как две капли воды, похож на отца.

Но время шло, жизнь продолжалась. Нужно было как-то справляться со своим горем. И спустя чуть больше двух лет, Анна Владимировна познакомилась с Олегом Старшовым. Точнее как познакомилась? Их познакомил дед Макса, который в то время был владельцем одного, популярного в советское время издания для женщин, который назывался не иначе, как просто «Женский журнал». Олег был каким-то знакомым деда, и после немногочисленных встреч с матерью Макса, он сделал ей предложение, обещая заботиться как о ней самой, так и о сыне. Понимая, что уже просто нет смысла горевать, им нужна была опора, мужское плечо, да и Максиму нужен был отец, и видя, как ребенок тянулся к Олегу, женщина согласилась.

Отчим работал у деда. Но когда началась перестройка, дело практически развалилось и издательство пошло с молотка. Это было слишком большим ударом для деда. Вдобавок ко всему больное сердце… Таким образом, единственным близким для Максима и его матери человеком остался только Старшов. Это было, пожалуй, самое трудное для их семьи время. Но им удалось выкарабкаться и, имея некоторые связи, в 1993, после обретения независимости в Чехии, Старшов увез туда свою семью. Каким-то чудом им удалось там устроиться, а отчиму даже открыть какое-то дело. Насколько Максиму было известно, то оно так же было связано с полиграфией.

Вот так вот они прожили около семи лет в Чехии. Но потом что-то не заладилось. В этот момент появился шанс вернуть в Киеве издательство деда, которое все эти годы существовало исключительно выпуском какой-то бульварщины и желтой прессы. И уже в двухтысячных, по настоянию матери Макса, их семья вновь вернулась в Киев, где после неких манипуляций удалось-таки выкупить издательство. Так появился журнал «Fatal Lady». И вот уже четыре года, как успешно существовал. Точнее не совсем успешно, журнал все еще развивался, но хотя бы стал приносил стабильный доход.

Наверное, большей частью из-за журнала, Старшов и настаивал на возвращении Максима из Чехии. Но Максим был непреклонен. Окончив школу и обретя совершеннолетие, парень просто поставил родных перед фактом, что уезжает учиться в Прагу. В некоторой степени ему было трудно убедить мать и отчима, что он давно самостоятельный и может справиться сам. К тому же за годы жизни в Чехии он успел полюбить эту страну и обрести многих друзей, что не мог сказать о Киеве. Здесь ему делать было практически нечего. Тогда по этому поводу был грандиозный скандал, устроенный отчимом, но после недолгих уговоров самой матерью Максима, его-таки отпустили.

Но, похоже, что сегодня ему опять предстоит выслушивать очередные нравоучения. Особенно если учесть то, что он обещал прилететь еще на Новый год, но планы сложились так, что Максу удалось выбраться только накануне Рождества. Все-таки этот праздник они всегда старались отмечать исключительно в полном семейном составе. Теплые посиделки у наряженной ёлки, праздничный ужин. И даже не смотря на то, что Максим не был таким уж домашним мальчиком с детства, но семейный вечер на Сочельник он любил. Вот и сейчас, пробираясь через большие сугробы во дворе до дома, с неким предвкушением ожидал этого вечера. И когда до двери оставалось около десятка метров, из дома выскочила мать с возгласами:

- Максимка! – оно подбежала к парню. Бросив свою сумку прямо в снег, Макс подбежал к матери, которая была довольно хрупкой женщиной, и крепко обнял, со словами:

- Мам, ну зачем ты выскочила? Простудишься ведь!

- Да нет, - отмахнулась женщина, всматриваясь в родное лицо сына, - тебя так долго не было, сынок! Я очень соскучилась!

- Я тоже, - прижимая маму к себе, прошептал парень, - я тоже…

- Так и чего это вы на морозе стоите? – строгий голос отчима за спиной заставил их обоих вздрогнуть, - ну-ка марш в дом!

- Идем, мама, - согласился Максим. И подхватив сумку, направился вовнутрь, по пути по-братски поздоровавшись с отчимом.

Оказавшись в доме, Максим понял, что ничего за время его отсутствия в доме не изменилось. Все та же обстановка, те же домашняя теплота, уют и родные люди. Лишь только оказавшись на пороге, Максим учуял запах чего-то вкусного. Похоже, мама, традиционно запекла гуся, и приготовила еще кучу всякой вкуснятины.

- Ну что же ты так Максим, прямо с корабля на бал? – как парень и ожидал, отчим сразу же перешел к наступлениям, - мог бы хоть немного раньше приехать. А то мать извелась уже вся.

- Да брось ты, Олег, - заступилась Анна Владимировна за сына, шутливо стукнув мужа по спине кухонным полотенцем, - мальчик только с дороги, а ты начинаешь!

- Прям таки! – возмутился Старшов, - кто ему виноват, что он не приехал еще на Новый год.

- Олег, я ведь говорил, что мне нужно было покончить с сессией, - безразлично бросил Максим. Отчима он называл не иначе, как по имени. Как бы они не были близки, но отцом называть мужчину, у Максима язык не поворачивался. С одной стороны потому, что считал это своего рода предательством по отношению к настоящему отцу. А по имени отчеству или еще как, было бы просто нелепо. Поэтому с детства Старшов был для Макса ни как иначе, как просто Олег.

- Ладно, - махнул рукой отчим, - обо всем поговорим с тобой потом. Все-таки праздник, как ни как.

- Вот и славно, - расплываясь в счастливой улыбке, воскликнула мать. И повернувшись к Максиму, добавила, - сынок, ты голоден, наверное, с дороги? Вон, какой худющий стал! Я сейчас на стол буду накрывать.

- Да нормальный, - отмахнулся парень, - а вот против ужина ничего против не имею. Вот только схожу к себе вещи заброшу и переоденусь.

- Только недолго там! – вслед крикнул отчим.

Поднимаясь по лестнице, Максим только ухмыльнулся. Спорить было бесполезно. Да и ни к чему. Все как всегда. Притворно строгий отчим, и мама, которая всегда и во всем поддерживала Максима. Но, пожалуй, в этом и заключалась семейная атмосфера и некая теплота.

Оказавшись у себя в комнате, Максим не без удовольствия отметил, что здесь ничего не трогалось и не изменялось, не смотря на то, что он здесь был скорее гостем, нежели верным обитателем. Быстро переодевшись в домашние вещи, Максим отыскав в сумке подарки для матери и отчима, спустился бегом вниз, заметив на ходу в центре гостиной большую живую елку, украшенную разноцветными огромными шарами и мигающие разноцветными огнями гирлянды. Как же Максим любил эту атмосферу. Запах мандарин и обязательно живой ёлки. Новогодние праздники были, чуть ли не единственными днями, когда парень в предвкушении чего-то сказочного окунался в ожидание чуда, сказки. Вот и сегодня, казалось, что вот-вот и все должно измениться…

Знал бы тогда Максим в какую сторону… Ведь этот вечер, наверное, стал последним искренне и по-семейному счастливым… И то не до конца.

Оказавшись на кухне, Максим застал маму, рассыпающую всевозможные салаты по тарелочкам. Отчим же сидел рядом и лишь довольно улыбался, о чем-то весело рассказывая. Максим так и застыл на пороге. Все-таки не смотря на порой скверный характер отчима, он видел, что мать счастлива с Олегом. Да и Олег, похоже, тоже…

- Макс, чего застыл? – заметив парня, бросил Старшов, - хватит бездельничать. Давай-ка маме помогай.

- Да я собственно не против, - усмехнувшись, Максим подошел поближе, - но для начала, вот! – протянул подарок мужчине Авдеев.

- Спасибо, сынок, - искренне поблагодарил отчим, - сейчас посмотрим, что там у нас…

- А это тебе, мам, - не дожидаясь, пока Олег развернет свой подарок, Максим протянул Анне Владимировне небольшой сверток, обернутый ярко-красной веселой фольгой с новогодними узорами.

- Спасибо, милый, - чмокнув в щеку парня, смутилась женщина. Но не успел никто из родителей справиться со своим подарком, как звонок в дверь заставил всех троих вздрогнуть. И прежде чем Максим сумел опомниться, Олег, подскочив на стуле, направился к выходу, со словами:

- Я открою, - на что Макс с матерью лишь непонимающе переглянулись.

- Я не знал, что мы ждем гостей, – удивленно приподняв бровь, уточнил Максим, когда отчим скрылся за дверью.

- Просто так получилось… - словно оправдываясь, начала, было, женщина, но ей пришлось замолчать буквально на полуслове, потому как в этот момент в коридоре послышался какой-то шум, и спустя несколько секунд на пороге кухни появился Олег со словами:

- Ну что Максим, иди, знакомься с нашей гостьей, - и только в этот момент Авдеев заметил изящную женскую фигуру, что робко топталась за спиной отчима.

- Добрый вечер, Вика, проходи, не стесняйся, - добродушно отозвалась Анна Владимировна.

- Добрый вечер, - опуская на пол глаза, промямлила девушка.

- Не стесняйся, - ободрительно приобнимая Викторию за талию, бросил Старшов, и, обращаясь уже к Максу, добавил, - знакомьтесь. Это Вика. А это наш непутевый сын, Максим.

- Олег! – строго сверкнув глазами, одернула мужа Анна.

- Молчу! – поднимая руки в знак капитуляции, воскликнул отчим, - Вика, давай я тебя провожу в гостиную. Сейчас будем садиться за стол.

- Мама, а это кто? – как только отчим с неизвестной гостьей скрылись за дверью, удивленно спросил Максим. Он никогда ранее не видел эту девушку. Но стоит признаться, что эта Виктория ему сразу понравилась. Что-то было в ней такое, что цепляло с первого взгляда. Нет, Максим на тот момент встречал и более красивых и зрелых девушек. Но, наверное, именно эта смущенность, неловкость и юность привлекла тогда Авдеева.

- Это Виктория Титаренко, - как бы, между прочим, бросила Анна Владимировна, словно это имя могло о чем-то сказать Максиму. Но видно заметив недоумение сына, женщина поспешила пояснить, - не знаю, помнишь ли ты, но несколько лет назад именно её отец помог Олегу с издательством.

- Я не совсем понимаю, а его дочь, почему здесь? – Максим смутно вспомнил того, кто в свое время помог их семье, но все еще не до конца понимал, причем сегодняшний визит этой Виктории к ним. Нет, Максим не был этим огорчен. Просто как-то слишком неожиданно все было, - или они с отцом вроде как на ужин к нам приехали?

- Нет, она одна, - Анна Владимировна как-то подозрительно поджалась и, бросив взгляд на закрытую дверь, пояснила - Дело в том, что её отец несколько месяцев назад разбился на смерть, и теперь девочка осталась совсем одна. Ей даже не к кому обратиться… А так как Олег общался с Юрием, то просто не мог вот так вот оставить её одну без поддержки. Так что будь добр, если даже она тебе чем-то не понравилась, вести себя с ней подобающим образом.

- С чего ты вообще взяла, что она мне не понравилась? – вспылил Макс.

- Просто ты как-то странно смотрел на нее…

- Мам, все как раз наоборот, - поспешал успокоить женщину Авдеев, - просто мне показалось сначала немного странным появлением у на сегодня этой девушки, но теперь-то я понимаю, что…

Договорить Максиму не дали. Дверь с шумом отворилась, и на кухню вошел отчим. Окинув строгим взглядом жену и Макса, он тихо бросил:

- Что вы здесь копаетесь? Идемте уже ужинать!

- Да, конечно. Сейчас, - с этими словами Анна Владимировна вручила Старшову и Максиму по тарелке с салатами отправила в гостиную.

Этот, обычно веселый ужин, прошел довольно скомкано и натянуто. Причем трудно сказать, что тому было причиной. Присутствие Виктории, её неловкость, попытки Максима как-то разрядить обстановку, что неизменно упирались в больные темы для Вики, или же какое-то слишком уж странное поведение Олега, который то и дело сверлил Максима каким-то непонятным взглядом. Как ни странно, но обошлось даже без нотаций и выговоров за то, что Макс приехал так поздно, или обычных упреков о том, что пора возвращаться из этой, никому ненужной Праги, обратно в Киев. Наоборот, было какое-то чересчур ледяное молчание и некая недосказанность, как показалось Авдееву. Возможно, всему виной было присутствие Вики, а может еще что-то, но Макс был даже благодарен, что ему не приходится выслушивать упреки отчима хотя бы сейчас.

Как оказалось, Виктория осталась в восемнадцать лет одна, без семьи. И поддержки ждать было не от кого. К тому же, как выяснилось, с гибелью отца, на девушку свалились все дела Юрия Титаренко. Причем большей частью полные долгов, которые кредиторы так и намеревались любыми способами выбить из девушки. Хорошо хоть отчим пытался помочь Виктории, иначе вряд ли она бы справилась со свалившимися на нее обязанностями и проблемами. И на этот ужин Старшов пригласил девушку, чтобы как-то помочь ей отвлечься, да и оставлять её одну в праздник было бы по меньшей мере жестоко.

И вот теперь в воздухе витало какое-то состояние обреченности, что вряд ли смогло укрыться хоть от кого-то из присутствующих. Но обвинять Викторию в том, что она якобы своим присутствием испортила Максиму все ощущения теплоты этого вечера, было бы слишком по-детски глупо. К тому же, Максим испытывал к этой девушке искреннюю симпатию. Ему было по-настоящему жаль Викторию. Ведь как ни крути, но и сам он потерял отца в автомобильной аварии, хоть и не помнил этого. Но этот общий эпизод в биографии как-то сближал.

Уже после ужина, когда мать пошла убирать со стола, а отчим тоже куда-то запропастился, молодые люди остались одни в гостиной. Максим осторожно заговорил:

- Знаешь, ведь мой отец тоже погиб в автомобильной аварии… - Виктория, которая до этого неподвижно сидела на диване, уставившись куда-то в одну точку, непонимающим взглядом окинула Максима. На что парень продолжил, - правда, я его совсем не помню. Мне и двух лет не было. Но я прекрасно помню то время, когда мама ночи на пролет плакала в подушку, думая, что я не слышу. А я все отлично слышал. Правда, тогда ничего не понимал. Это уже позже пришло осознание всего…

- Я думала, что Олег Викторович и есть твой отец, - предположила Виктория, заговорив напрямую с Максимом чуть ли ни впервые за весь вечер.

- Он воспитывает меня с четырех лет, как родного, но своего настоящего отца я тоже не отрекаюсь…

- Вам было намного проще, - упрямо поджав губы, Виктория вновь отвернулась, - Ты хотя бы не знал ничего, и не помнишь толком отца. Да и Олег Викторович у вас был… А вот когда ты живешь, знаешь, что он рядом, всегда поможет, а потом вдруг все рушиться, как карточный домик, то тут уж все по-другому начинает восприниматься…

Максим нахмурился, пытаясь понять, что имела в виду Вика. Уж не ослышался ли он? Да, он не спорил, что Вике трудно и тяжело вот так в один миг лишиться отца и его поддержки. Но что она может знать, как было им с матерью? Пускай он и мало что помнил из этого периода, но о матери он говорил не понаслышке. И Старшов появился ведь гораздо позже, когда мать немного стала отходить…

Парень хотел было что-то возразить в ответ, но Виктория, словно сообразив, что сказала лишнее, поспешила подняться и со словами «Мне уже пора», быстро удалилась из гостиной, не дожидаясь даже прощальных слов от Макса.

Авдеев слышал, как в коридоре девушка быстро попрощалась с отчимом и мамой, но выходить не было ни желания, ни сил. Какое-то двоякое чувство осталось после этой встречи и последнего разговора. В этот вечер у Максима еще долго не шло из головы все это. Он все пытался понять, что же в этой Виктории такого. Она и цепляла и… отталкивала? Чувства словно поделились на две части. Последующие несколько дней Максим все еще пытался разобраться в себе. Но эта затея была слишком безрезультатной. А потом, спустя еще неделю, Макс вновь улетел в Прагу. И единственным, что тогда удивило парня, был тот факт, что отчим даже не попытался остановить его. Это и одновременно и радовало, ведь не нужно было больше отстаивать свою правоту и пытаться убедить Старшова в верности своего решения, но в то же время немного настораживало, ведь это было так не похоже на Олега, который до этого пытался вернуть Макса в Киев любыми способами.

Но по возвращении в Чехию вновь началась учеба, многочисленные друзья, небольшие подработки… Жизнь возвратилась на круги свою, вращаясь вокруг таких привычных для Макса вещей. И он если не забыл, то давно перестал думать об этом немного странном предрождественском ужине и о Виктории. Единственное, чему был несказанно рад парень, так это то, что отчим, возможно частично из-за забот и помощи Вике, перестал донимать самого Максима, и для Авдеева настали самые спокойные за эти годы, в плане нравоучений, времена.

Время за учебой летело мгновенно, и не успел Макс оглянуться, как и второй семестр подошел к концу. Вновь началась сессия, после летняя практика, что затянулась на более, чем месяц. Потом были летние каникулы, на время которых Макс вернулся в Киев и с помощью отчима устроился к тому в журнал не на самую высокую должность, но она помогала поднабраться опыта. За все это время Максим еще несколько раз случайно сталкивался с Викторией в издательстве, которой, как ему было известно, отчим по-прежнему помогал справиться с делами, правда они все больше и больше теряли свою радужность, приобретая все более темный оттенок. В такие столкновения Максим с Викой обменивались сухими и короткими приветствиями. Хотя нет, Максим все время провожал девушку многозначительными взглядами, а она ограничивалась напускной строгостью и уверенностью в себе. После подобных столкновений Авдеев часто выслушивал от Олега выговоры о том, чтобы Макс даже не думал ни о чем таком по отношению к бедной девушке. В те моменты парень списывал злость отчима на то, что тот просто пытается заботиться о Вике, не желая травмировать попытками Макса её охмурить. Ведь Старшов знал о славе Казановы своего пасынка. Если бы еще тогда Максим хотя бы попытался предположить, что вся ситуация была спрятана гораздо глубже, и является далеко не такой, как может показаться с первого взгляда…

Для Максима это был странный период. С одной стороны, по логике вещей его не должна была волновать Виктория, и её проблемы, что вызывали сочувствие и жалость, но в то время, парень не мог так просто все это выбросить из головы. Хотя намеренно он даже не пытался отыскать встречи с Викой, все происходило как-то спонтанно. И каждый раз после этого на душе у Макса оставался странный осадок горечи…

После каникулы закончились, пришла пора возвращаться обратно в Прагу, что Авдеев и сделал без каких-либо сожалений. Он ждал начала этого учебного года, как никогда, надеясь, что странные чувства, одолевающие его вот уже около полугода, смогут вытеснить привычная жизнь и заботы.

Вполне вероятно, что так оно и было бы, если бы не шокирующая новость, что свалилась на парня, как снег на голову, буквально через месяц, после его возвращения Чехию.

В тот день Максим, как зачастую после пар, сидел с друзьями в пабе, когда раздался телефонный звонок. Звонил отчим. Отчего-то Макс сразу понял, что что-то случилось, ведь обычно Старшов если и звонил, то в основном по выходным и обязательно днем. И так получилось, что чувства и ощущения не обманули Максима в этот раз.

Известие об инфаркте матери было сродни грому среди ясного неба. Его мать, которая всегда тщательно следила за своим здоровьем и не допускала ни малейших оплошностей по отношению к себе и здоровью своих близких, сейчас довела себя до такого. Это уже после Максим узнал, что на самом деле проблемы с сердцем у матери были давно, еще после той ужасной аварии, когда разбился отец, просто мать все пыталась это скрыть. А вот что стало причиной для внезапного срыва и как следствие инфаркта, Максим так и не узнал. Хотя уже потом он начал догадываться, что все из-за отчима. Но именно в тот момент для Авдеева причина случившегося оставалась загадкой.

К счастью, тогда мать удалось вовремя госпитализировать, но срочно нужна была операция, которую и проводили именно в тот момент, когда Максу позвонил отчим. Не сомневаясь ни мгновения, парень, заехав на квартиру за самыми необходимыми вещами, поехал в аэропорт и уже через несколько часов находился в коридоре больницы, дожидаясь вместе с обеспокоенным Старшовым исхода операции. И не смотря на то, что длилась около пяти часов, операция прошла успешно, и за здоровье мамы волноваться не стоило. Теперь дело стояло за малым – правильный курс реабилитации и должный уход. В качестве ни одного, ни другого Максим не сомневался, но все же странные чувства не покидали парня.

А когда на следующий день их с отчимом впустили в Анне Владимировне в палату, и в одно мгновение Макс успел поймать радость на лице, что появилась от взгляда на него, которая сменилась некой злостью при виде Олега, парень понял, что что-то тут не чисто. Да, мать старалась скрыть свои истинные чувства, отчим всеми силами показывал свою заботу о ней, но Авдеев все равно ощущал некий холодок между ними. В этот момент парень понял, что, похоже, все не так уж и хорошо у родителей, как он предпочитал думать.

Во время всей реабилитации Анны Владимировны, эти встречи приобретали все более сложный и странный характер. И, наверное, уже именно тогда Авдеев решил, что больше не вернется в Прагу. Во всяком случае, не сейчас. Слишком уж сложно все было. Нужно было во всем разобраться, да и как ни крути но страх потерять мать, видимо оставил свой отпечаток в душе. Ведь не считая Старшова, она была единственным родным человеком для Макса. То же самое было и у матери. Но учитывая недосказанность в отношениях со Старшовым, можно смело было оставить только Максима.

Особенно ясно Авдеев понял это спустя неделю, после своего пребывания в Киеве. Мать еще была в реабилитационном центре, а Макс завтракал на кухне. Вошел Старшов. Выглядел он еще более хмурым, чем обычно. Поначалу Максим не придал особого значения этому, списав на усталость и проблемы последних дней. Но когда отчим заговорил, то Авдеев с трудом заставил сдержать себя, чтобы не возмутится и не сорваться:

- Макс, ты когда в Прагу возвращаешься? – вопрос прозвучал так обыденно и так неожиданно, что Максим застыл на мгновение с чашкой в руках.

- В смысле? – переспросил парень. Все-таки не привык он к такому. После того, как долгое время Олег то и дело отчитывал Максима за его жизнь в Чехии и настаивал на возвращении, этот вопрос казался, мягко говоря, странным и неожиданным.

- В прямом. У тебя же там учеба сейчас в самом разгаре. Ты обычно не любил в такое время надолго задерживаться в Киеве, - усаживаясь напротив, предположил мужчина.

- Олег, я тут подумал, - Максим замялся, пытаясь подобрать нужные слова, - в общем, я решил пока не возвращаться туда.

- То есть? – отчим нетерпеливо забарабанил пальцами по столу, всматриваясь в лицо Авдеева.

- Просто с этой ситуацией с мамой, я думаю, что мне стоит остаться сейчас. Да и насколько мне не изменяет память, то ты сам долго пытался меня уговорить остаться в Киеве. Мы не раз спорили на эту тему, так что мне кажется, можешь считать, что сейчас ты победил.

- Значит, вот что должно было произойти, чтобы ты одумался. Только болезнь матери поставила на место тебе мозги, - зло скрипнув зубами, Старшов поднялся со стула и, подойдя к окну, невидящим взглядом уставился на улицу.

- Олег, может, не будем заводить старую пластинку, - упрямо сложив руки на груди, бросил Максим, - я никогда не понимало, почему ты так категорично относился к моей учебе в Праге. Это самый престижный университет, после него появляются великие перспективы, открываются многие горизонты. Если бы я учился на контрактном отделении, то я решил бы, что все дело в деньгах, а так… даже не знаю, что и думать.

- Да причем здесь деньги? – резко развернувшись, прикрикнул Старшов, - перспективы… у тебя здесь мало перспектив? Еще немного и журнал перейдет к тебе! Что еще нужно?

- Дело не в этом, - отмахнулся Авдеев, - ты не понимаешь…

- Ах, ну да! Амбиции и все такое! – передразнил Олег, - только почему именно сейчас решил отказаться от этих самых амбиций? Уже почти половину отучился! Смысл ли теперь бросать все на половине пути?

- Я вроде уже сказал, почему именно сейчас! Я переведусь в местный университет и получу вполне нормальное образование, – подхватившись, нервно отрезал Максим. Он действительно в этот миг искренне не понимал, почему Старшов вдруг заартачился и решил настоять на возвращении Макса в Прагу, ведь до этого их точки зрения хоть и тоже не совпадали, но абсолютно в ином направлении.

- Странно, что ты вспомнил об этом именно сейчас! Два года мать жила без тебя, видя тебя лишь изредка по праздникам. Но тебя, похоже, этот факт не слишком огорчал, а тут вдруг одумался, да? – похоже, что отчим в этот раз был настроен более чем категорично. Но Максим, вместо того, чтобы пытаться что-то доказать, ведь понимал, что это бесполезно, вдруг необычайно спокойно спросил:

- Олег, давай только честно, что у вас с мамой происходит?

- Что ты имеешь в виду? – Старшов опешил от неожиданности вопроса, а потом, словно о чем-то догадавшись, заметал глазами со стороны в сторону и нервно бросил – все у нас нормально, с чего вообще такие вопросы?

- Да так, ничего, - отмахнулся Максим, направляясь к выходу. Было очевидно, что нормального ответа ждать не стоит, но и оставлять все на самотек парень не собирался. Уже в дверях Макс обернулся. Старшов так и стоял на месте, очевидно озадаченный вопросами пасынка, он больше не пытался спорить и выяснять что-то на счет Праги. Поэтому, Макс, уверенный в своей победе, уверенно сказал, - и да, Олег? Если твое предложение о журнале еще в силе, то я хотел бы опять устроиться туда, чтобы поднабраться опыта.

- Хорошо. Завтра с утра буду ждать тебя в офисе, - выдохнул отчим. Но его согласие звучало как-то слишком обреченно. Возможно, это уже было первым тревожным звоночком в переломе их с отчимом отношений, но тогда Авдеев списал все на тревогу отчима по поводу его же будущего. Вероятно, что отчасти это было именно так. Но было в этом еще и нечто иное. Но об этом Максиму еще только предстояло узнать…