Загадки Новогодья. Непристойная снежность (СИ)

Глава 12

Брюнет что-то прошептал, и на столе возник ужин, состряпанный заботливыми руками его матери. Оказалось, что Госпожа Зима вообще не держит слуг, предпочитая все делать сама. Конечно, колдовской дар сильно облегчал жизнь. Но вот при приготовлении пищи она предпочитала не использовать собственные чары. Мы с аппетитом поели. На обсуждение того, как нам быть дальше, ушла пара часов.

— Наглая Льдинка, а Наглая Льдинка, тебе не кажется, что ты слишком уж жестока?

И тут я поняла, как сильно соскучилась по этим голубым глазам. Они только казались ледяными и равнодушными к окружающему миру. Мало кто знал, что под ледяным панцирем старшего сына Зимней Чародейки прячутся добрая душа и сердце, способное любить, а не просто желать.

Даже не подумала сдерживаться. Ласково обняла своего мужчину за шею и поцеловала. Он предполагался довольно мимолетный, но мы смогли оторваться друг от друга только тогда, когда для меня стал жизненно важным новый глоток воздуха. В глазах у Повелителя Новогодья уже заплясали веселые серебряные искорки. Взгляд его рассказал мне больше, чем моя бесстыже счастливая, но точно знала, что неприличная и глупая улыбка.

Кровать настойчиво манила к себе обещанием не одного лишь сладкого сна. Только день бы довольно долгим. Поэтому увела своего брюнета в купальню. Прозрачная вода была приятно горячей. Как они добивались, чтобы она не остывала, я не понимала. Могла сказать только одно: та не таила даже отголосков чар или магии и благоухала созревшими лесными травами.

Подушечки моих пальцев сразу почувствовали узлы напряженных мышц на спине мага, и мне стало немного совестно. Видимо, сама мысль потерять меня, причиняла Повелителю Новогодья слишком сильную боль. Тут с ужасом поняла, что именно в этом и состоит главная его слабость. Ею и может воспользоваться негласно правящая в этой реальности Снежная Госпожа. Высшая демонесса не сможет устоять перед искушением сбить с истинного пути бессмертного сына зимней чародейки. В ответ на немой вопрос, читающийся в настойчивом взгляде, прошептала:

— Мне никто другой и даром не нужен. Просто обстоятельства сложились так, что нам придется доказывать не только твоей матери, что мы достойны обрести счастье и покой вместе. Что дается слишком легко — мало ценится.

— Мне нет никакого дела до того, чего там желают Ледяника, Дар, Ледянар и остальные! Я никому и никогда не отдам тебя, — в голосе прорывались рычащие нотки, и я поняла.

Он уже никогда не откажется от нас. Какими бы тяжелыми не оказались посланные Солейрой и Временем испытания. Не стала ничего говорить. Просто ласково поцеловала своего разбушевавшегося мага и принялась очень осторожно приводить мышцы в порядок, со знанием массируя и разминая каждый комочек напряжения. Было безумно приятно чувствовать, что брюнет быстро успокаивается и расслабляется.

Его тело, красиво очерченное рассеянным светом светильников, стало для меня слишком большим искушением. Мои губы проказливо заскользили по коже прямо над позвоночником. Видимо, удовольствие оказалось настолько острым, что суженый не стал со мной особо миндальничать.

По-хозяйски посадил меня на бортик не слишком большого и глубокого бассейна. Легонько погладил по груди и животу, вызывая сладкую дрожь в каждой клеточке. Мой тихий стон, потревоживший испуганно замершую тишину, дал ему понять, что его молчаливый призыв не остался без ответа. Пальцы страстно сжали бедра, придвигая ближе, а потом все до единой мысли дружно покинули нас. Не было ни тревоги о будущем, ни усталости. Только танец двух тел, такой же древний и властный, как сама любовь.

Потом меня осторожно окунули в благоухающую травами воду, вытерли льняной простыней и, завернув в кусок сухой ткани, отнесли на постель и удобно там устроили.

Мой любимый проверил, от греха подальше, не потревожил ли кто защитные контуры нашего убежища. Придвинул к двери массивный комод и наложил заклинание, что сдвинуть его никто и никогда, кроме него, не сможет. Только после этого прошлепал по чисто выскобленному деревянному полу к постели и скользнул под одеяло. Я уютно устроилась на плече своего любимого мага и почти мгновенно провалилась в спокойный сон. После пережитого измученное тело настоятельно требовало полноценного отдыха.

Возня около нашей двери разбудила нас с моим спутником еще до рассвета. Кто-то, что-то неразборчиво бурча себе под нос, пытался открыть входную дверь. Судя по всему, ругался, что все пошло совсем не так, как планировалось. Голос явно принадлежал женщине. Потом к ней присоединился мужчина:

— Пошевеливайся, дрянь! Ты же сказала, что проблем не будет! Мне нужна эта девка! Ее спутника можешь забрать себе. Только, смотри мне, чтобы никто потом и концов не смог найти, куда пропал этот постоялец.

— Я также хочу жить, как и ты, господин мой. Забирай ведьму себе, а мне больше по вкусу ледяной маг. Только вот он бессмертный, так что придется где-то навечно его запереть. В этом есть свои прелести, — потом раздался такой звук, словно говорившая облизнулась и причмокнула губами в предвкушении нечестивого пиршества.

— Какие? — лениво поинтересовались в ответ.

— Мне не придется искать новую жертву, чтобы сделать свое тело вновь живым, молодым и бесовски привлекательным. Только что-то мне подсказывает, что ты не выпьешь эту блондинку, как бокал дорогого вина.

— Конечно, нет. Снежная ведьма — слишком редкая птица. Зачем выкидывать сапфир чистой воды в выгребную яму только потому, что это не алмаз?

— Такое впечатление, что ты решил пополнить свою коллекцию чародеек в гареме, — в волнующем голосе явственно прозвучали узнаваемые нотки обиды и ревности.

— Это — не твоего ума дело! Если ты сейчас же не откроешь дверь, то, как рассветет, будет слишком поздно! Ритуал Слияния можно проводить только ночью.

— Далась тебе эта зимняя колдунья?! Я все равно лучше, ведь была летней чародейкой, страстной и ненасытной.

— Замолчи. Мне наскучила и ты сама, и твоя глупая болтовня! Неужели с обычной дверью не справиться?!

— Попробуй сам, а потом возмущайся! — ворчание сразу показало всю степень недовольства дамы не шибко умным и проницательным кавалером. — Уверена, что эта парочка вполне может оказаться не по зубам даже нашей госпоже.

— Заткнись, негодница! Не дай тебе боги, чтобы повелительница услышала тебя! — потом раздался звук звонкой пощечины и полный злобы вой пострадавшей стороны.

Впрочем, женщина быстро взяла себя в руки. Мы сразу поняли, что в полутемном коридоре кто-то еще явился по наши души. Голос звенел точно горный ручей весной, но почему-то захотелось спрятаться за спину своего суженого и поскорее покинуть злополучный постоялый двор. Он оказался коварной ловушкой для ни о чем не подозревающих путников.

— Больших глупцов найти невозможно! Успокойся, дитя мое. Обещаю, что Кесс поплатится за то, что так плохо обращается с тобой! — мужчина попытался возразить, но через мгновение раздался звук, словно кому-то не хватает воздуха. Потом услышали стук упавшего на пол тела. — Не вздумай вредить Повелителю Новогодья и его будущей жене! Это слишком опасно. Впрочем, Испытания на Зрелость проходят не только они. Дара я оставлю себе, а ты сможешь сбить с истинного пути Ледянику. Эта глупая зимняя ведьма что угодно сделает, лишь бы напакостить бывшей подруге. Той девице, на которую польстился твой хозяин.

— Приказывайте, моя госпожа, все выполню, как велите, — было ясно, что перечить она не смеет.

Потом за дверью все стихло, и мы поняли, что незваные гости ушли.

— Услышав голос Снежной госпожи Амильнат Ва`Ттурр всего раз в жизни, потом уже ни с чем не перепутаешь. На ее счастье, она сразу поняла, с кем имеют дело не слишком умные слуги. Поэтому велела им оставить нас в покое, но… — в голосе моего возлюбленного было столько досады, что сразу поняла, что Дару и Ледянике очень скоро небо с овчинку покажется. — Жаль, но, скорее всего, мы никак не сможем вмешаться в ход их Испытаний.

— Знаю. Просто потому, что правила одинаковы для всех. Исключений Солейра и Времень не делают практически никогда и ни для кого, — я помрачнела. — Вот кто мешал этой сладкой парочке прекратить брыкаться и сделать единственный шаг, который от них все ждут уже много лет?

— Извечные грабли талантливых смертных. Гордыня. На ее совести гораздо больше до срока погубленных жизней и сломанных судеб, чем у всех демонов и бесов вместе взятых.

— Как говорит древняя мудрость: «Самый страшный, коварный и смертельный враг живет внутри каждого из нас. Ты должен сам победить все темные ростки в своей душе. Только после этого можно смело идти вперед».

— Многим это оказывается не по силам. Ты могла бы задрать нос, так как нет более сильной и могучей снежной ведьмы, чем ты.

— У меня нет ни желания, ни времени на подобные глупости. Нам надо не только выбраться из этого мира, но и попытаться, хотя бы, предупредить Дара и Ледянику об опасности. Очень надеюсь, что твой брат не пострадает на этом пути. Слишком уж много опасных ловушек и соблазнов придется преодолеть.

— Если бы не они, возможно, нам не пришлось бы так рисковать. Эта безголовая троица сильно осложнила жизнь не только себе, но и нам.

— Очень надеюсь, что все вернутся по домам без больших потерь и потрясений, как и мы, — обняла своего ледяного мага и прижалась щекой к плечу.

Через миг почувствовала, как чуть шершавая ладонь принялась осторожно гладить меня по волосам и спине. Точно именно я и была самой большой драгоценностью из всего, чем он владел. Ведьмино чутье тут же наябедничало, что так оно и было. И сколько бы тысячелетий не улетело в прошлое, ничего и никогда между нами уже не изменится. Это открытие оказалось как гром среди ясного неба. Я так и не поняла, почему так случилось. По какому странному капризу судьба связала такими нерушимыми узами именно нас двоих?

Подарив себя друг другу без остатка, мы соскользнули в тревожный сон, полный кошмаров и предвестий грядущих бед. Как и строгий наказ от Солейры не вмешиваться в судьбы тех, кто претендовал на чужое счастье. Проснулась от того, что кто-то очень ласково шепчет мое имя.

Открыла глаза и увидела Лииласа, который подозрительно посматривал на незнакомого мне молодого человека. Тот был полупрозрачным и словно размытым, но точно знала, что это — не призрак, и не попавший в рабство к Амильнат несчастный. Только кем был наш ночной гость, не знала. Ни о чем подобном мне никто не рассказывал, поэтому помрачнела. Сильно не любила того, чего толком и понять-то была не в состоянии.