Законы амазонок. Часть 2

Глава 1

Когда я прихожу в себя моё лицо настолько отекшее, что глаза кажутся щелочками, а щеки мягкими булочками. Голова раскалывается, а место на животе, куда попал активатор, горит огнем. Спасибо хоть маячок вынули. Все кости ломит, словно меня избили. Заставляю себя встать.

Меня закрыли в хлеву на ферме, в отсеке где мы складываем сено. Я выглядываю в щелку, вижу солдат. Мои руки стянуты наручниками. Что происходит и где амазонки? Со скрипом открывается дверь и первый же луч солнечного света ослепляет меня. Я щурюсь, чтобы рассмотреть солдата в форме Криоса. Мы с ним не знакомы.

– Очнулась? Отлично! Тебя как раз не хватает.

Он цепляет меня под руку и тащит за собой к выходу. Теперь понятно почему мужчины так доверяют синему оружию – уже полдня прошло, а я всё ещё еле волоку за собой ноги.

Остров Амазонок буквально кишит солдатами, они разгуливают с оружием по периметру, наблюдая, чтобы ни одна связанная амазонка не покинула отведенное ей место. Старейшин и детей собрали в столовой, судя по оживленной беготне малышей, единственным ограничением для них стали ставни и пристальная слежка вооруженных солдат. Женщины утирают слезы. Впервые вижу слезы амазонок. В душе нарастает тревога. Не могу поверить, что это на самом деле происходит.

Молодых девушек и физически пригожих женщин усадили на землю вокруг ритуального костра на лобном месте. Матери среди них нет. Глаза женщин опущены, руки связаны сзади и практически к каждой приставлен страж. В центре круга стоит командир Гастор – личный натренированный пес Марка Ксалиоса. Он облокотил руки на свисающий у него на шее автомат и в вольной позе произносит какую-то речь, но я не слышу ни слова. Мои уши заложило словно я плыву глубоко под водой, а глаза прикованы к мертвому телу возле его ног.

Красивая, крепкая женщина, раскинув руки лежит на траве. Ее длинные волосы волнами ниспадают на плечи. С оголенного живота торчит идеально заточенный клинок с фигурной ручкой. Я знаю это оружие, и точно знаю кому оно принадлежит. Мне было дозволено с ним играть с малых лет. Его хозяйка правая рука царицы – Митера. Ну а жертва у ног Гастора, никто другой как сама царица амазонок – Астер.

Тело содрогается, желудок сводит, а из глаз водопадом льются слезы. Несколько часов назад я ненавидела эту женщину, за законы что могли отобрать у меня жизнь, но сейчас, глядя на бездыханное тело я вижу ту что меня воспитала, и горечь утраты разъедает сердце.

– Наша дружба была нарушена, когда вы обманом заманили наших солдат на свою территорию и хотели их убить. С какой целью, мы еще выясняем… ― Голос Гастора звонкий, он разливается по воздуху так плавно, что его, наверное, слышно даже в самых отдаленных уголках острова. ― Но ваша система оказалась так же несовершенна, как и методы борьбы. И результат вашей жестокости перед вами. ― Он указывает на мертвое тело царицы. В толпе слышны всхлипы и вой. ― Не знаю, что вы затеяли, но из-за своей жестокости, сами же и пострадали. Союз амазонок с Марком Ксалиосом был заключен. Пока мы не выясним, что здесь на самом деле произошло, союз в силе. Но… ― властно протягивает уточнение, ― теперь любые дискуссии о командовании силовиками неуместны. Вы будете действовать по нашим правилам. Хочу представиться, я ваш новый командир. Меня зовут Гастор.

Кто-то из девушек пытается возразить, но не успевает даже встать, как получает шоковую пулю в спину. Я вздрагиваю, словно это меня прошибло насквозь. На этом возражения заканчиваются. Гастор отдает солдатам приказ чипировать амазонок и покидает свой пьедестал. Несколько мужчин с синими повязками на рукаве приносят небольшой металлический ящик, достают из него приспособление для чипирования. Он похож на тот, что приставила к моей шее Энея, когда я упала в лодку, только вместо инъекции острый носик вводит под кожу чип. Теперь амазонки всецело принадлежат Ксалиосу. Вот как один мужчина обошел шибко умных женщин.

– Что нового удалось выяснить? ― слышу знакомый голос за спиной.

Не могу поверить своим ушам… Оборачиваюсь и вижу бесцветные глаза. Целехонький, с едва исцарапанным чумазым лицом, Рейнс подходит к Гастору, вытирает со лба пот и ведет непринужденный разговор. Один из солдат подает ему автомат с синим зарядом. Перекидывая через плечо, он продолжает вести дружескую беседу, словно меня и нет, я вовсе не связана у него под ногами, а прошлой ночью мы не были союзниками в выживании. И все те проявления его увлеченности мной, лишь плод юного воображения. Ну конечно же! Легче легкого обвести вокруг пальца девчонку, не видавшую ранее мужчин.

– Мы нашли их центр управления. Это что-то похожее на школу, весь минусовой этаж занимает диспетчерская рубка с камерами слежения с Фовоса, ― докладывает молодой солдат командирам.

– Так значит управление происходило отсюда? ― уточняет Гастор.

– Да. Там же мы обнаружили контролера, она как раз следила за происходящим. ― Мурашки толпой бегут по коже. Неужели это Клавдия? Неужели она действительно причастна ко всему ужасу, что с нами происходил на острове? Я вспоминаю лаборатории, в которые нам дорога была закрыта и специальный пропуск, что позволял только ученой амазонке свободно передвигаться по территории учебного центра. А еще, ее хладнокровие и особо извращенный ум. Весь мой мир сплошное вранье. ― Она подтвердила наши догадки. Рубка управления защитным силовым полем находилась на Фовосе. Сигнал поля не только блокировал действие любой электроники, но и скрывал из видимости со всех радаров Фовос. Учебный центр работал благодаря связи с центром управления. Это лишь малая часть их системы. Сейчас как раз идет допрос. Думаю, есть ещё много интересного, что она может нам рассказать.

– Остров на острове… Хитро… ― перебивает солдата Гастор.

– Именно! Благодаря скрытой системе защиты деактивацию силового поля можно было совершить только вручную. А попасть на остров-призрак, не зная о его существовании… Сами понимаете… ― добавляет солдат.

– Хорошо, что у нас есть Рейнс, ― гордо заявляет Гастор, крепко сжимая ему плечо. ― Для этого парня нет ничего невозможного. И он в который раз нам это доказывает!

Ален был прав. Массара не сдалась, её захватили. Мне становится дурно. Предатель! Как удается этому парню так просто рушить чужие жизни? Самое ужасное, что в какой-то момент я действительно поверила ему. Я доверила ему свою жизнь. Мне даже показалось, что я влюбля… Нет! Исключено!

– Что здесь произошло? ― спрашивает Рейнс указывая на тело Астер.

Несколько амазонок принялись сооружать погребальное ложе. Нам снисходительно позволили провести ритуал по законам амазонок. Стоит только глянуть в ту сторону, сердце сжимается, изливая всю боль слезами. Я вижу Лейлу. Несколько солдат тащат ее к костру мимо меня и еще кучки разбитых горем сестер.

– Когда силовое поле рухнуло, началась кровавая бойня. Амазонки одновременно кинулись на солдат, вот только ребята говорят, что сами не поняли, кто хотел их смерти, а кто наоборот прикрыть собой. Как результат…

– Хм… Что теперь делать с остальными?

– Как насчет преемницы? Кто-то ведь должен занять место царицы, иначе с кем вести дальнейшие переговоры и разбирательства? ― спрашивает Гастор.

– Мертва. Не пережила испытания Агоналии.

– Этого не может быть! ― выкрикиваю я.

Проходящая мимо Лейла, содрогаясь в истерике кричит нам вслед:

– Мертва! Я видела… Я видела ее тело…

Ком подкативший к горлу продолжает меня душить. Клиери мертва. Моя подруга… Она так жаждала жить, так хотела любить. Я взрываюсь как бомба замедленного действия, бросаюсь на Рейнса и кричу:

– Предатель! Ты обещал! Ты обещал мне ее спа…

Не успеваю договорить, крепкие руки хватают меня сзади оттягивая от командиров и закрывают рот. Я мычу, противлюсь, хочу укусить, но ничего не выходит. Узнаю по стати своего охранника – это Бораис.

– Для особо одаренных уточняю! ― орет с неистовой злостью мне в лицо Рейнс. Я чувствую капельки его слюны у себя на лице. Ненавижу его! ― Я твой командир! ― Я мычу, не покидая надежды вырваться из тисков и хорошенько всадить кулаком по лицу этому подонку. ― И вот мой приказ – соблюдай первое правило!

Первое правило – закрой рот! Как странно, что он использовал такой доходчивый и в то же время завуалированный способ не дать мне договорить. Гастор не должен знать о том, что мы плечом к плечу были на острове… Что-то внутри меня щелкает, и я подчиняюсь.

– У нас осталась эта, ― унизительно тычет на меня пальцем Рейнс. Я быстро моргаю, прогоняя слезы с глаз, пытаюсь понять, о чем речь. ― К ней особое внимание, и в отдельную камеру её, рядом с моей, ― приказывает Бораису. ― Она понадобится Ксалиосу. Она теперь единственная, кто имеет власть над амазонками.

Наши глаза встречают, могу поклясться, я вижу в них безмолвное «верь мне». Он единственный знает, что я не имею никакого отношения к царице амазонок, но почему-то подыгрывает Астер.

Меня уводят к остальным. Погребальный обряд проходит по всем законам несуществующей религии, что нам веками навязывала хитрая власть. Его проводит Тессеида. Я смотрю, как сквозь слезы девушки извиваются в танце вокруг огня и взвывают ритуальные песни. Я не участвую в этом фарсе, мне противно, но это вовсе не значит, что я не скорблю. Наоборот. Моя душа рвется в клочья осознавая, что языки пламени обгладывают кости не только той, что на ровне с матерью меня воспитала, но и ту, что оказалась сущим деспотом, управляя своим народом.

Как разложить по полочкам, все то, во что превратился мой мир? Я шестнадцать лет считала себя изъяном идеальной системы, а потом в один миг, оказалось, что идеальная система была сплошным изъяном.

Несмотря на то, что мир оказался иллюзией, женщины до сих пор верят, что иллюзия и есть реальный мир. Они надпивают варево из общей чаши, танцуют и взвывают в небо о своей печали. Что они видят сейчас, пропуская сквозь себя галлюциногенный отвар? Гекату? Дух проводника в царство Аида? Какая глупость… Вся эта жизнь, такая глупость…

Во что мне теперь верить и кому?

Неужели моя мать убила царицу? А Клиери… Моё сердце разрывается на части от попыток утрясти в сознании события последних дней. Это все не со мной! Нет-нет… Этого не может быть. Это все не взаправду. Сон. Страшный сон. Я вот-вот проснусь в холодном поту и смогу убедиться, что это лишь отголоски моей воспаленной фантазии. Но что если нет? Как мне теперь жить в новой реальности? А ведь придется…

Нас, как кур на забой снова везут на земли Ксалиоса. Детей и старейшин оставили на острове, под бдительным контролем вооруженных солдат. Согласно распоряжению Рейнса, я сижу в одиночной камере, недалеко от его каюты. Увидеть мать или поговорить с кем-либо из амазонок мне не позволили, говорят, что все контакты с «моим народом» будут возможны только после личной встречи с Марком Ксалиосом.

В связи с последними событиями, нам придется скорректировать некоторые условия союза и обсудить дальнейшее развитие взаимоотношений. Мы ведь теперь едины… От одной мысли о подобных переговорах у меня трясутся поджилки. Ума не приложу что такое переговоры, а уж тем более смутно себе представляю, что значит быть лидером.

По прибытию меня, как зверя бросают за решетку в одиночную камеру. Судя по синему небу, что виднеется с малюсенького подобия окошка под потолком, камера находится под крышей. От нервов я всё время бью голыми пятами по полу и сгрызла почти все ногти. Глупая… Сняла ботинки на острове, а надеть обратно не представилось возможности, сразу волоком потащили на корабль.

Раздается звон сработки внешнего замка. Из коридора слышны оживленные голоса стражи. Один из них мне хорошо знаком.

– Открывай, ― приказывает Рейнс охраннику.

Меня подкидывает на месте. Уже несколько дней ко мне никого не пускали, только Анну, она приносила отвратительную похлебку раз в день, но говорить со мной ей было запрещено. В её глазах читалось сожаление, но никак не удивление.

– Эта камера может быть открыта только по особому распоряжению. Подобное распоряжение не поступало, ― сухо отказывает охранник.

– Я – твое особое распоряжение! ― рявкает Рейнс. Его голос отбивается от стен звонким эхом. Я вздрагиваю. ― Мне еще раз повторить приказ?

Озадаченный охранник подносит пропуск к стеклянной двери моей камеры, звучит соответствующий сигнал и дверь открывается. Рейнс смотрит мимо меня, но в то же время умело обшаривает с ног до головы глазами. На его лице проскальзывает облегчение, словно неподъёмный ворох упал с плеч, мол жива, невредима, рядом – фух. Он надевает мне наручники.

Пытаюсь встретиться с ним взглядом, посмотреть в глаза предателю, но он умело уворачивается, сохраняя стальную холодность. Один из охранников подносит к губам рацию, называет свой номер и просит искусственный интеллект связать его с командной рубкой для подтверждения распоряжения относительно моего перевода. Рейнс спорит с ними, но солдаты словно его не замечают, продолжая держать под контролем дверь, что ведет к электроподъёмнику. Я ерзаю в недоумении, что происходит, а еще потому что Рейнс в таком настроении заставляет поджилки трястись от страха. Он монстр. Невозможно просчитать его действия на шаг вперед. Вместо сердца у него камень, так что разжалобить никак не выйдет, а уж что в той голове творится, только высшим силам известно.

– Открывай, давай! ― приказывает охране, уцепив одной рукой меня за наручники.

– Ждем распоряжения, командир.

Внимание охранников рассеянное, как и я, они боятся новоиспеченного командира, он славится своей хладнокровностью и дерзостью. Солдаты стараются прятать от него глаза, пока ждут подтверждение. Рейнс резко дергает ремень наручников, и я тут же налетаю лицом на его мощную оплеуху.

– Ай! ― вырывается у меня вместе со стоном.

Большую часть лица словно кипятком обдает удар. От шлепка треснула губа, чувствую металлический привкус во рту. Сплевываю на пол. Охранники смотрят на кровавый плевок, переглядываются.

– Пошла! Вперед! ― пинает меня Рейнс. На Острове Амазонок даже с лошадьми обращаются повежливее, от чего у меня на глаза накатываются слезы обиды. ― Открывай быстро! У меня распоряжение от самого правителя Марка Ксалиоса доставить ее в нужное место! Срочно!

Наконец один из стражей прислоняет пропуск к датчику, загорается зеленая лампочка и я с толчка залетаю в кабину лифта. Двери закрываются мы остаемся одни. Рейнс смотрит на электронный браслет на руке. Он похож на часы, вот только вместо циферблата всплывает проекция карты здания, где красные точки группируются и движутся по направлению к зеленой.

– Черт! ― комментирует Рейнс, разрезая ремень моих наручников. Тут же в прыжке, он разбивает камеру у нас над головами.

– Ублюдок! Ты мне губу разбил! ― кричу на него и толкаю со всей силы об стену.

– Они бы тебя не выпустили без царапины. Нет времени на возню! ― отвечает Рейнс.

Кабина лифта останавливается. Он снова смотрит на карту: зеленая точка – это мы, а множество красных, что подобно муравьям сползаются к зеленой – десятки вооруженных солдат.

– Никакого распоряжения Ксалиоса нет? ― спрашиваю я.

– Ты сама проницательность, птичка. Это покровительница Афина тебе нашептала? ― язвит, выбивая люк в потолке.

Подпрыгнув, он подтягивается на руках и выбирается из кабины в шахту. Физическая подготовка, иногда действительно важна. Упирая руки в боки, я закатываю глаза: нелегко признавать свою никчемность. Рейнс протягивает руку, хватаюсь, он тянет меня на себя, и я тут же оказываюсь в шахте лифта. Слышен топот солдатских сапог. Мы окружены.

– Что дальше? ― спрашиваю я.

Кабина лифта дергается, мы медленно спускаемся. Рейнс стреляет в доводчик тяжелой металлической двери этажом выше. Мерзкий писк оповещает о поломке и одна сторона открывается, в то время как вторая остается заклиненной. Он прыгает на густо скрученные провода на стене и карабкается к выходу. Я следую за ним.

Мы оказываемся на полупустом этаже. Ободранные стены и свисающие с потолка оголенные провода говорят о том, что этаж в процессе реконструкции. Пол усеян мелким стеклом, разбито одно из внешних окон. Острые осколки впиваются в босые ноги, но сейчас нет времени думать о боли, я просто подпрыгиваю на ровном месте, как на горячих углях. Подо мной появляются кровавые следы. Внешняя стена сплошное стекло, она открывает шикарный обзор на блестящий город.

– Немного выше, чем я ожидал конечно, но… ― мямлит Рейнс. Я фыркаю в ответ.

Шум солдатских ног с обрывками фраз становится громче. Они близко. Мы окружены. Слева на пол приземляется что-то похожее на гранату, только вот вместо громкого взрыва она распыляется густым едким дымом, из-за которого невозможно дышать. Моя слизистая отекает, перекрывая путь кислороду, а глаза застилает пелена.

Утыкаюсь носом в локоть, но слишком поздно, меня уже душит кашель. Рейнс вытаскивает из-за пояса подобие арбалета и стреляет тоненьким тросом в потолок, выбив люк в воздушную шахту. Он обхватывает меня за талию, я прыгаю на него. Казалось бы, такой тоненький трос, а в считанные секунды умудряется поднять наш вес и затащить в шахту.

Приступ кашля никак не позволяет вдохнуть наконец чистый воздух. На акклиматизацию времени нет. Здесь очень тесно, едва ли хватает места, чтобы ползти, но Рейнс толкает меня вперед и вперед до тех пор, пока воздушная шахта не уходит обратно в шахту лифта. Он снова стреляет тросом, фиксатор плотно встревает в стену.

– Держись крепко! ― командует Рейнс, подтягивая меня на себя. Я беспрекословно подчиняюсь, и он просто прыгает вниз.

Чувство свободного полета захватывает дух, мне кажется я кричу, но на самом деле едва выдавливаю из себя стон умирающего в муках кабана. Руки и ноги – всё дрожит. Всё вокруг перемешалось в однородное пятно, но уже через мгновение мы приземляемся и мне приходится переключиться на бег. Рейнс открывает карту: мы оторвались, но нас все так же преследуют, теперь уже несколько отрядов солдат.

– Какой толк в беготне, если они все равно тебя видят по маячку в чипе! ― тычу пальцем на зеленую точку.

– Это не я. Они видят тебя, ― отвечает Рейнс указывая на моё предплечье куда ввели чип. Я совсем забыла, что теперь и сама являюсь пешкой хитрой системы. Потираю плечо и представляю, как взрываюсь на сотни кровавых кусочков, окрашивая шахту в красный цвет. Хотя… если бы Ксалиос собирался превратить меня в фарш, зачем за мной гоняться?

Рейнс бежит вперед, пробирается в еще одну узкую шахту. Слышу его крик, а потом шлепок.

– Ну! ― кричит мне из темноты. ― Давай!

Меня охватывает ужас. Как можно прыгнуть в неизвестность за тем, кто предал меня уже однажды? Оглядываюсь назад. «Во всяком случае он один», – думаю я и прыгаю вслед.

Какое-то время мы идем по сточным каналам. Запах стоит такой, что хочется выпрыгнуть из собственной шкуры, но Рейнс утверждает, что здесь мы в безопасности. На этом уровне хитрое поле, что создали какие-то его друзья блокирует действие чипов, а значит мы вне зоны контроля Ксалиоса и вне зоны его слежки. Голова лопается от всего происходящего. Я уже совсем запуталась в том, кто я, и кто мой враг, и что мне делать.

– Зачем ты делаешь это? ― притормозив спрашиваю я.

– Что «это»?

– Спасаешь меня. Это какая-то очередная игра? На кого ты работаешь вообще?

Он фыркает, меняется в лице и снова устремляется вперед. Будто не собирается распыляться на блоху, как я. Еле волоча изрезанные ноги, прихрамывая, я бегу за ним настаивая на своем ответе.

– Я однажды уже тебе сказал, птичка. Что за манера с первого раза не усваивать суть? Ты же должна быть умной, ― возмущается, оглядываясь, но не сбавляя ход.

– Что сказал?

– У всех здесь свои игры! Понятно?! ― наконец останавливается. Его глаза горят. Кажется, впервые можно различить ярко-серый оттенок бесцветных глаз. ― А теперь закрой рот и хромай за мной!

И я хромаю, пока внутри нарастает ком неистовой ярости. Если он сейчас же мне все не объяснит, думаю, я смогу его убить, применив несколько приемов Медеи. Не зря же меня воспитали самые жестокие женщины на земле.