Замерзшие сердца

Глава 6

Тайлер

Я справлюсь. Я ведь Тайлер, мать его, Бейтман! В моей жизни случались ситуации и похуже – женщины, куда похлеще Грейси Хаттон.

Твержу эту мантру до тех пор, пока сам не начинаю в нее верить.

Чопорный администратор в доме Грейси, выряженный в рубашку с белым воротничком и идеально отглаженные брюки, наверняка вздохнул бы с облегчением, если бы я развернул свою задницу и убрался восвояси.

Он следит за мной с той секунды, как я переступил порог. Следит с любопытством и, может быть, даже со страхом, как будто ждет, что я вытащу бейсбольную биту из-под рваной кожаной куртки и начну здесь все колотить. Я бы, кстати, и рад – лишь бы посмотреть, как он выскочит отсюда с мокрым пятном на промежности дорогих брюк.

Даже не знаю, как мне удается держаться: этот задрот таращится на меня как на ребус, который никак не может разгадать. Понятия не имею, почему он так напрягся, но могу предположить, что он судорожно пытается вспомнить, где раньше мог меня видеть.

Не спорю – я ничуть не похож на жильцов этого роскошного дома. Да и плевать: к осуждающим взглядам мне не привыкать. Понятно, что хоккеисты-миллионеры, такие как я, обычно не расхаживают по улице с видом непутевого паренька. Но лично меня подобное дерьмо не волнует. И, кстати, уже очень давно.

Как бы мне не хотелось нахамить мальчику-блондинчику, я все-таки сдерживаюсь и достаю телефон. А потом открываю сообщение, которое, собственно, и привело меня в эти края:

Я улыбаюсь, гладя на суровое предупреждение. Ава слишком хорошо меня знает и умеет подобрать такие слова, чтобы я вытащил язык из задницы и пришел получать нагоняй – даже если очень не хочется.

Подойдя к администратору, прячу телефон в карман. Раздраженно ерзаю, когда глазки солнечного мальчика увеличиваются, а кадык начинает подпрыгивать при каждом нервном глотке. Морщу нос: запах дорогого одеколона удушлив – мне приходится сдерживать кашель, чтобы не привлечь к себе еще больше внимания.

– Я к подруге, – сообщаю я, с ухмылкой разглядывая бейдж на его правой груди, – Райан.

На что он таращит на меня глазенки и безмолвно шевелит губами, как чертова рыба. Едва сдерживаюсь, чтобы не протянуть руку и не захлопнуть ему рот.

– А нельзя немножко ускориться? У меня времени в обрез.

– Ваше полное имя? – тарахтит он, глядя в компьютер выпученными глазами.

– Тайлер Бейтман. – Кладу локти на стойку. Наблюдаю, как паренек судорожно стучит по клавиатуре дрожащими пальцами.

Спустя несколько минут он кивает и наконец открывает мне дверь.

– Спасибо за уделенное время, кексик. – С фальшивой улыбкой я прохожу через открытые стеклянные двери рядом со стойкой.

Но стоит мне исчезнуть из его поля зрения, как ухмылка пропадает. Да, я довольно бравый парень, и напугать меня нелегко: что уж греха таить, мне платят за то, что я превращаю хоккеистов на льду в отбивные. И все же, каким бы суровым я ни казался, я почему-то боюсь извиниться перед хрупкой девятнадцатилетней девчонкой…

Наверное, все дело в том, что эта девчонка – сестра моего лучшего друга. Хотя есть и вторая причина: Грейси – одна из немногих, кто может сойтись со мной в бесстрашном противостоянии.

Любой, кто сталкивается с Грейси Хаттон, в конце концов понимает, что эта девушка – чертова фурия. Мне это известно с первого дня нашего знакомства. Уверен, что с тем неудачником, с которым она так долго мутила по окончании школы, она разошлась из-за своей чрезмерной самоуверенности и властного характера, в чем, конечно же, она никогда не признается. Она наплела нам с три короба и думает, будто мы поверили, что она бросила его ради «поисков себя» или еще из-за какой-то лажи, которую она пытается нам внушить с момента их разрыва.

Звон лифта выводит меня из раздумий – с глубоким вздохом я выхожу из тесной кабины. Трижды проверив сообщение Авы, расправляю плечи и устремляюсь вперед по коридору. Флуоресцентные лампы жгут глаза – я опускаю взгляд на ковер с множеством замысловатых узоров, напоминающих мне о фильмах 70-х годов.

Грейси всегда обожала комфорт, но даже она никогда бы не выбрала это место, если бы ей пришлось самостоятельно за него платить: место чересчур роскошно даже для нее. Да и для меня тоже.

Минуты через три добираюсь до квартиры 313. Перед дверью лежит коричневый половик с довольно… уместной надписью: «Добро пожаловать на дерьмошоу».

Стучу, встревоженно отступаю назад. Жду, когда мне откроют.

Спустя мгновение отпирает темноволосая красотка. Она отворачивается, кому-то что-то кричит, даже не обращая внимания на пришедшего гостя. Короткие бархатные пижамные шортики почти не скрывают торчащую из-под них попу. Очевидно, бюстгальтер отсутствует – судя по твердым соскам, приветствующим меня через тонкий топ.

– Гостей ждешь, Джессика? – спрашиваю я, вскидывая бровь.

– Зависит от того, к кому ты пришел, – кокетничает она, как будто ее лучшая подружка не живет в комнате в конце коридора. – Если нужен еще один раунд – свистни, – продолжает она, вызывающе уперев руку в бедро.

Делаю уверенный шаг ближе, прижимаюсь к ней грудью. Затаив дыхание, она поднимает на меня томные глаза.

Но я лишь шепчу, наклонившись чуть ближе:

– Я лучше ржавыми щипцами буду отрывать себе ногти, чем проведу с тобой еще одну ночь.

Мы стоим так близко друг к другу, что я чувствую ее дрожь.

– Кто это, Джесс? – разносится по коридору голос Грейси.

Джессика отпрыгивает, чуть не запутавшись в собственных ногах.

– Тайлер! – кричит она, опустив глаза в пол. Судя по ее лицу, ей стало стыдно.

Торопливые шаги, доносящиеся из коридора, вызывают на лице улыбку. Секундой позже появляется Грейси в безразмерной футболке. Ее непослушные белокурые волосы собраны в высокий пучок, который покачивается из стороны в сторону при каждом движении. Зрелище довольно комичное, но я не стану смеяться и испытывать ее терпение – по крайней мере до тех пор, пока она не примет мои извинения.

– Буду у себя. Дайте знать, если что-то нужно, – бормочет Джессика, прежде чем упорхнуть.

– Что ты ей сказал? – требует Грейси обвинительным тоном, уперев руки в бока, а потом подходит чуть ближе.

Ее раздражение я встречаю улыбкой, из-за чего она бесится еще сильнее.

– Поверь, принцесса, тебе лучше не знать. – Цокнув языком, я без приглашения захожу в квартиру: меня все равно туда не позовут.

– Конечно, будь как дома, – с сарказмом отчеканивает Грейси, недовольно указывая в сторону гостиной.

– Местечко довольно… дорогостоящее, не находишь? – спрашиваю я, наблюдая, как она закрывает за мной дверь.

– Может, обойдемся без светских бесед? Зачем ты здесь, Тайлер? Я думала, ты не хочешь меня видеть.

Сердце замирает – я замечаю боль в ее глазах.

Со вздохом сожаления падаю на диван, прислоняюсь спиной к подушкам.

– Прости, что ушел и оставил тебя одну.

Пробежав глазами по комнате, я останавливаюсь на камине, на фотографии Грейси и Оукли. На снимке они такие гордые. Не знающие, что такое прощение…

– Ты поступил как последний мудак. – Грейси скрещивает руки, глядя на меня исподлобья.

– Зря мы это затеяли. – Я ищу в ее глазах надежду, о существовании которой давно уже знаю, и от этого груз вины давит на меня все сильнее. – Я не смогу дать тебе то, чего ты заслуживаешь, Грейси. Увидев тебя в постели, я понял, что ты проснешься, посмотришь на меня и решишь, что проведенная ночь – это нечто большее, чем есть на самом деле.

Она настороженно слушает – вижу это по лицу и глазам.

– Откуда ты знаешь, что мне нужно? Ты не имеешь права решать за меня! Мы даже ничего не обсудили! Ты бросил меня одну в постели, Тайлер, как будто я какая-то дешевая шлюха, которую ты подцепил на углу! – злится она, и ее широко распахнутые глаза все сильнее наполняются гневом.

– Не смей, – выпаливаю я, делая шаг ближе. – Ты даже не представляешь, как ошибаешься.

Слова Грейси вызывают страшные образы – как будто она только что врубила свет в подвале с привидениями, и теперь эти гнусные призраки проносятся в сознании, окрашивая память багрово-красным оттенком.

Мама, с трудом зашедшая в дом спустя несколько часов после моего отхода ко сну… Синяки, покрывающие ее ноги… Хрупкое тело, укутанное в рваную униформу из закусочной… Мучительный подъем по старой деревянной лестнице – почти ползком… Приглушенные крики, доносящиеся из-за запертой ванной комнаты… Включенный душ, не сумевший заглушить их голоса…

Голова идет кругом, когда я, отвернувшись от любопытного взгляда Грейси, всматриваюсь в огромные окна от пола до потолка, занимающие всю дальнюю стену.

– Прости, – шепчет она чуть погодя. Тон становится мягче, спокойнее. Она осторожно кладет ладонь мне на правое предплечье, и когда я не отстраняюсь, делает шаг ближе, берет меня за левую руку и притягивает в объятия.

Мысли в одночасье развеиваются. Подобные чувства – это ощущение тепла, растекающегося вдоль позвоночника, – мне чужды.

Кончики ее пальцев поглаживают плотный материал куртки, но я с трудом соображаю, что вообще происходит.

– Что ты делаешь? – спрашиваю едва слышно.

– Я не хотела тебя расстраивать.

Ее слова разливаются по всему телу, а потом растворяются в воздухе. Медленно она прижимается щекой к моей груди. Ровное, тихое дыхание ласкает футболку, проникая насквозь и впиваясь в кожу невысказанным обещанием.

– Знаю.