Замуж — только по большой любви

Глава пятая

Отом была счастлива: наконец-то отношение ее матери к их затее изменилось. А друзья приняли предложение Клэя назначить заключительную часть аукционной программы на воскресный вечер. В конце концов, они оба собирались пойти погулять на Ривер-Вок. Не было смысла тратить бензин лишний раз.

Первым знаком изменения их отношений стало то, что Клэй, поставив машину у ворот, не нажал на гудок, как обычно, чтобы вызвать Отом, а поднялся на крыльцо и постучал. Когда же она подошла к машине, он открыл ей дверцу, и это было вторым знаком.

Как только Отом села в пикап, она начала привычную словесную перепалку:

— Я вижу, что Кортни уже взяла тебя в оборот.

— Мы с ней со вчерашнего дня еще не виделись, — сказал Клэй.

Она думала, что он добавит что-то вроде: «Я открываю двери только леди». Но он молчал.

Отом смотрела, как он обходит пикап и садится за руль. Не глядя в ее сторону, он быстро пристегнул ремень, завел мотор, включил скорость, и машина поехала.

— Ты собираешься с ней и дальше встречаться?

Они доехали до поворота, и Клэй обернулся посмотреть, нет ли сзади машины. В этот момент его взгляд скользнул по ее лицу.

— Мне кажется, это тебя не так уж и касается.

Да что это с ним такое?

— Ну я же просто хочу поддержать разговор. А ты что подумал?

— А мне кажется, прошли века с тех пор, когда мы с тобой просто так разговаривали, — сказал Клэй задумчиво, продолжая смотреть на дорогу.

Отом уже жалела, что попросила ее довезти.

— Но мы же все время разговариваем, разве нет?

— Шпильки и приколы — разве это нормальное общение?

— Не понимаю, если тебя это так задевает, ты бы мог давно мне об этом сказать.

— Как бы не так! Это бы тебя еще больше раззадорило.

В салоне машины повисла напряженная тишина. Отом стало не по себе. Было так тихо, только шумел мотор. Отом захотела было включить радио, но что-то удержало ее.

— Мама подумывает, не покрасить ли кухню, — неожиданно брякнула она. Конечно, это не такая уж остроумная тема для беседы, но все же лучше, чем это жуткое молчание.

— Она хочет оставить желтый цвет или подобрала другой? — вежливо поинтересовался Клэй.

— Она хочет все покрасить белым, даже кабинет. Говорит, что белый цвет — это стильно, — сказала Отом.

Будто покраска кухни может интересовать Клэя. Смешно!

На эту ее фразу он ничего не ответил. Отом решила попытать счастья еще раз.

— Мама мне сообщила, что на вашем ранчо уже начался период отела…

— Да. Две последние коровы так брыкались, что нам пришлось туговато. Пожалуй, мы поднимем цены в этом сезоне на говядину, ведь в последнее время корма сильно подорожали.

Отом знала, как трудно вести хозяйство. И Клэй это знал. Пожалуй, это самая выгодная тема для беседы и уж намного интереснее для него, чем покраска кухни.

— В этом году нам не надо так напрягаться, — сказал он.

Значит, в этом году у них не так много новеньких телочек.

— Здорово!

Отом знала, что растить телят — дело сложное и ответственное, хотя и доходное. Коровы, которые только едят и не дают телят, стоят денег, причем немалых, а ранчо теряет при этом слишком много.

— А ты когда-нибудь хотел заниматься чем-нибудь, кроме ранчо? — спросила Отом порывисто.

Нет, он не должен был подвозить Отом. Сорок пять минут находиться рядом с Отом — это уже слишком.

Он заметил, что она сделала красивую завивку. Ему вообще нравилось, когда она вот так закручивала волосы. Особенно, когда она делала хвостик, а сверху надевала шляпку. Отом не так часто завивала волосы. В основном для каких-нибудь особенных случаев. Раз она сделала прическу сегодня, значит, у нее было свидание с Морганом Дули.

Да и Морган явно не из тех, кто ищет себе спутницу через агентство «Золотая роза». Клэй, правда, тоже был не из таких, как он сам полагал. В любом случае Морган был достойным парнем. И он весьма подошел бы девушке, решившей оставить фермерскую жизнь.

Морган — городской парень, который, возможно, классно водит дорогую машину и у которого много денег. И тратить их он будет не на ведение хозяйства, корма или постройку амбаров. Если Отом нравился такой тип мужчин, здесь Клэй не мог соперничать. Да и не хотел. И вряд ли бы смог, ведь его жизнь — это ранчо. Странно, что именно сейчас она спрашивает, любит ли он что-нибудь еще, кроме своей фермы. Конечно, нет. Ранчо — вся его жизнь. И точка.

Он любит жизнь такой, какая она есть. Любит природу и не променяет ее на город. Любит тишину вечеров, любит животных и, кроме того, хочет быть хозяином своей судьбы, чтобы больше никто не вмешивался в его дела.

— Значит, ты никогда не чувствовал себя подневольным из-за того, что родители выбрали за тебя такую жизнь?

Что за вопрос! Дурацкий вопрос!

— Да что ты! Я, напротив, даже рад! Я считаю, что работа на земле, разведение крупного рогатого скота и его сбыт — это самое лучшее занятие. А для меня это нечто священное. Понимаешь, это моя работа, я в ответе за то, чтобы сохранить эту землю и передать следующему поколению в гораздо лучшем состоянии, чем я получил. — Он посмотрел на нее, чтобы увидеть ее реакцию. — Мне всегда казалось, что ты думаешь точно так же.

Святое дело. Так он думал и в отношении Отом. Она была частичкой его жизни, которую он принимал безоговорочно. Но Отом — это не земля и не ранчо.

Вот почему у него такое настроение. Он злился на нее за то, что она не любит с такой силой то, что для него священно, — землю, животных, природу. И потому он вынужден искать кого-нибудь, кто сможет это все полюбить так же, как и он, сможет вписаться в его земной рай.

Отом тяжело вздохнула.

— Я, конечно, тоже люблю ферму, но я не могу, когда кто-то планирует за меня мою жизнь, даже не спросив меня об этом. Быть может, я хочу заниматься чем-то другим.

— Например, стать юристом?

Да, Отом специально выбрала эту профессию, чтобы уехать подальше отсюда, а оказалось, что она очень скучает по дому.

— Да, — сказала она и отметила про себя, что в итоге они нашли тему разговора. — Да, — повторила она.

— Значит, ты уже твердо решила вернуться в колледж этим летом?

— Мне, конечно, совершенно не хотелось бы оставлять маму одну, но я должна.

Вот если бы они поженились, об этом можно было бы не беспокоиться. Но ни один из них даже не рискнул заговорить об этом.

Собрание, скорее, напоминало праздник. Каждая группа представляла программу своих торгов и называла сумму пожертвований. Отом и Клэй присоединились к участникам.

— Эй, Отом! — окликнула ее девушка из ее команды и помахала рукой. — Я привлекла на нашу сторону пекарню Брэнигана, представляешь! Посмотри, вот их реклама: «Вы решили запечь свинину в тесте? Покупайте муку Брэнигана!» Правда, классно?

— Замечательно! — Отом захлопала в ладоши. — У нас появился шанс выиграть.

— Привет, Отом! Можно с тобой поговорить? — К ней сквозь толпу пробиралась Джекки Даттон.

Отом извинилась перед подругой и пошла за Джекки к столику, где стояли чайники с кофе.

— Ты знаешь, что я не люблю болтовни… — начала Джекки, когда они отошли в сторону.

Отом еле сдержалась, чтобы не улыбнуться. Дело в том, что прозвище Джекки было как раз Болтушка.

— Ты знаешь, что вокруг этого… ходят разные слухи. — Она нервно улыбнулась. — Моя мама говорила с твоей… ну… ты знаешь, Отом… Мы всегда думали, что ты с Клэем — вечная парочка. Поэтому я никогда не пыталась… ну, чтобы меня не смогли обвинить в том, что я… Отом! Почему ты молчишь?

— Ты о чем?

Джекки запнулась, помолчала, а потом выпалила:

— Вы с Клэем разошлись?

— Да, — твердо произнесла Отом. — Все кончено. Раз и навсегда.

Джекки, потрясенная, молчала.

— Ты, кажется, не была на барбекю? — догадалась Отом.

Джекки отрицательно покачала головой.

— Значит… он свободен? Не связан ничем? — прошептала Джекки.

Отом оглянулась. Вокруг Клэя образовалась группка женщин, болтающих как сороки. Она не могла припомнить, чтобы раньше вокруг него собирались женщины. Отом фыркнула. Ничего особенного. Выглядит он, как обычно. Чего это они к нему прилипли? Она, конечно, никогда не говорила ему, что он выглядит великолепно, но ведь…

— Так как же? — спросила Джекки и поправила волосы.

— Да-а-а… он свободен. Но тебе бы лучше не…

Однако Джекки уже не было рядом. Как та оказалась рядом с Клэем, Отом даже и не заметила.

Отом вернулась к своей команде и села за стол, отметив про себя, что мужчины почему-то не спешат окружить ее своим вниманием. Она вздернула подбородок. Ничего. У нее еще остался один кандидат из «Золотой розы».

Джекки удалось удачно вписаться в женский кружок, так быстро образовавшийся вокруг Клэя. Вот он что-то сказал, Джекки громко засмеялась, и, откинув голову назад, слегка коснулась его руки.

Казалось, Клэй не возражал.

Отом поджала губы и заставила себя сидеть спокойно: иначе что подумают люди? Что она ревнует? Вот еще! Достав свой калькулятор, посчитала, сколько денег они собрали. Сюда входили и пожертвования, и деньги от рекламы, которую устроили ее девушки.

— Хотите чего-нибудь выпить? — спросил ее мужской голос.

Ах, да! Не может быть. Не может этого быть. Ну да ладно, никуда не денешься.

Улыбнувшись, Отом подняла голову, готовая произнести приветственную фразу.

Перед ней стоял Морган Дули.

— А, привет! — сказала она. — Да, принесите, пожалуйста, колу.

Интересно, что он здесь делает? Отом с любопытством смотрела, как Морган пошел к бару. Потом она оглянулась: а кто-нибудь еще смотрит на нее? Народ либо стоял у бара, либо сидел за столиками. Джекки Даттон словно приклеилась к Клэю.

Если она еще раз поправит свои космы, то Отом вцепится в них и выдерет с корнем!

Отом нахмурилась: и откуда появляются такие дикие мысли? Если Джекки хочет быть с Клэем, пусть будет. Отлично. Она с удовольствием станцует на их свадьбе.

Морган вернулся с двумя стаканами и сел за стол.

— А я и не знала, что вы в одном из комитетов, — сказала Отом.

— Да нет, по крайней мере не официально. — Он улыбнулся и сделал глоток колы.

«Тогда зачем вы здесь?» — чуть не спросила Отом, но прикусила язычок, потому что боялась его ответа. Да она и знала ответ: он здесь из-за нее.

Она покосилась в сторону Клэя, который по-прежнему был окружен своим гаремом.

Фред Чэпмэн взял микрофон и начал:

— Итак, на пятом месте команда «С холмов»…

Послышались аплодисменты и свист. Отом знала, что команда «С холмов» набрала денег меньше, чем ее. Значит, ее команда по крайней мере на четвертом месте, либо…

— …«Свинки в розах», затем «Летающие поросята». На втором месте «Сладкий поцелуй»…

Девушки из команды Отом захлопали и запрыгали на месте. Что же, они не смогли выиграть у Клэя, зато набрали вполне приличную сумму.

— И победитель…

— Одну минуточку! — Морган встал. — Мне так понравилась команда этих леди, что я собираюсь внести деньги в их комитет прямо сейчас. Я буду очень рад этой победе.

Отом оставалось только стоять с открытым ртом в полном недоумении.

— Морган, мы, конечно, ценим твою щедрость, но ведь сумма-то выйдет кругленькая… — и Фред сверился со своими записями. — Более чем две тысячи долларов.

— Держите. — И Морган достал чековую книжку. Подойдя к подиуму, он подписал чек, оторвал листочек и передал его Фреду.

— Что ж, Морган, ты умеешь удачно вложить деньги. — Чэмпэн показал чек зрителям. — Леди и джентльмены! У меня здесь сумма на пять тысяч долларов!

Девушки из «Сладкого поцелуя», все, кроме Отом, закричали в восторге.

Фред продолжал в микрофон:

— Минуточку! Клэй, тебе придется уступить с разницей в 250 долларов.

— Что же, второе место — тоже неплохо, — сказал кто-то из его команды.

— В таком случае на втором месте — «Верхом на кабане», а победитель — «Сладкий поцелуй».

Раздались оглушительные аплодисменты. Отом взглянула на Клэя. Он улыбнулся и кивнул головой, а затем отвернулся.

Не думает же он, что это Отом попросила Моргана о пожертвовании? Или думает?

Отом пыталась пробраться к Клэю, но их разделила толпа смеющихся участниц ее команды, которые ринулись получать свой приз — бронзовую свинью-копилку. Затем к ним повалили зрители — подписывать открытки со свинками и поздравлять Отом. Пришлось отвечать каждому, кто подходил.

Все это время Отом чувствовала себя просто отвратительно. Она не желала выигрывать таким образом. И еще — ей не понравился взгляд светло-голубых глаз Моргана, обращенных на нее.

Наконец зрители начали расходиться. Морган положил руку ей на плечо.

— Ты идешь?

— Да. — Она пыталась поймать взгляд Клэя и одновременно стряхнуть руку Моргана.

— Как насчет того, чтобы пойти куда-нибудь в кафе и отпраздновать вашу победу, а? — Он похлопал бронзовую тушку свиньи-копилки, которая была теперь у нее в руках.

Тут Отом вспомнила, что ее привез Клэй. Есть хорошая отговорка.

— Спасибо, но я приехала сюда с Клэем…

— А уедешь со мной, я подвезу.

Она натянуто улыбнулась.

— Ты знаешь, здесь довольно близко, всего сорок минут езды. И это далеко от твоего дома.

— Что ты, я бы подвез тебя с удовольствием. — Он уже играл ее локоном. — А было бы еще лучше, если бы ты на ночь глядя вообще никуда не ездила.

Отом отступила на шаг назад.

— Что ты имеешь в виду?..

— А то, что я живу отсюда в пяти минутах, так-то, горячие губки.

— Горячие губки, ты сказал?

Морган усмехнулся.

— Да, так теперь тебя зовут. После твоего замечательного соуса.

— Полагаю, ты понимаешь, что они имели в виду только мой соус. — Отом вложила в эту фразу столько презрения и твердости, сколько могла. — Спасибо тебе за деньги, но, знаешь, мне нужно найти Клэя.

Она повернула назад.

— Эй, — Морган схватил ее за руку, — я ведь только что заплатил тебе пять тысяч.

— Но ведь не за меня! — Отом отдернула руку.

— Знаю. — Морган снизил тон до шепота, так, словно уговаривал упрямую лошадку. Он еще не забыл о своем происхождении.

Но Отом не попалась на его прием. Морган хотел купить ее расположение. Но Отом не покупалась.

— Я хочу побыть с тобой немного. Идем.

— Но я не хочу!

Он засмеялся.

— Так вот как вы благодарите своих спонсоров?

— Твой вклад дает тебе право на два бесплатных билета на бал. И даже больше: если захочешь, можешь разместить свою рекламу в нашей программе на целую страницу.

Он даже отступил на шаг в изумлении.

— Ты, должно быть, шутишь!

— Вовсе нет, — ответила она и оглянулась в поисках Клэя. Она увидела его у подиума. И когда только эти вампирши оставят его в покое?

— Ладно, если настаиваешь, иди. Но можно я хоть отвезу тебя домой?

— Я…

— Отом, ты домой собираешься? — Клэй стоял рядом. Морган, нахмурившись, обнял ее за талию.

— А я как раз предлагаю свои услуги.

— Морган…

— Она приехала со мной, — сказал Клэй, — и я отвезу ее обратно.

Морган многозначительно кашлянул и сдержанно покосился на шумевшую группу женщин у подиума.

— Я же пытаюсь сделать тебе одолжение, Барнетт.

Он, наверное, имел в виду, что, возможно, Клэй хочет поехать с кем-то еще. Ах, елки-палки! Отом об этом не подумала. Она взглянула на него, пытаясь хоть что-то прочитать на его лице. Он твердо смотрел на нее — твердо и спокойно, как всегда.

Но выражение его лица изменилось, как только он посмотрел на Моргана.

— Если хочешь сделать мне одолжение, подвези Джекки Даттон. Она так хочет, чтобы ее подвезли.

Морган натянуто улыбнулся и сжал кулаки.

— Боюсь, ты не понял, Клэй.

— Я понял. — Улыбка Клэя была вежливая. Глаза метали молнии.

Они стояли друг напротив друга, как два петуха-задиры.

— Морган, правда, я ценю твой вклад и предложение подвезти. — Отом улыбнулась ему, чтобы смягчить ситуацию. — Но сегодня я еду домой с Клэем.

Морган взял ее руку в свою и попытался сжать ее.

— Но Отом, дорогая….

— Сегодня я за нее в ответе, и поэтому она едет со мной, — грозно произнес Клэй, увидев, как Отом отдернула руку.

Он… что? В ответе? Ах вот как, значит?

Отом коснулась его руки.

— Пойдем, Клэй, этот приз такой тяжелый, у меня рука уже затекла.

Морган нахмурился.

— Я бы хотел поговорить с Отом наедине, без твоих понуканий и замечаний.

— Кажется, ты хочешь получить слишком много за твои пять тысяч долларов.

— Клэй! — не выдержала такой наглости Отом.

— Ах, вот оно что! — Морган снисходительно улыбнулся. — Тебя задело, что я смог заплатить, а ты нет. У тебя нет такой суммы, да? Поэтому?

О, господи, только не это!

— Не говори глупостей, Морган. Клэй, ты, как хочешь, а я иду к машине. — И Отом направилась к пикапу.

За ней никто не последовал. Фокус не удался. Тогда она замедлила шаг, остановилась и повернула назад.

Клэй и Морган стояли друг перед другом, как два барана. Лицо Моргана налилось кровью. Он еле сдерживал гнев. Возле них уже собралось несколько человек, с любопытством наблюдавших эту сцену.

На столиках стояли кувшины с холодным чаем, и Отом серьезно подумывала, не воспользоваться ли одним из них, чтобы немного охладить пыл мужчин.

— Клэй, — окликнула Отом, а затем резко повернулась и ушла, надеясь, что у него достаточно ума, чтобы последовать за ней.

Она подошла к пикапу, подергала дверцу: закрыто, конечно. Придется ждать, потому что ключи у Клэя.

Но никто не выходил.

Наконец-то в дверях показался высокий силуэт Клэя, и Отом облегченно вздохнула. Никаких признаков борьбы, слава Богу.

Без слов он открыл ей дверцу, затем обошел машину и сел на водительское место, не дожидаясь, пока сядет она. Его челюсти были крепко сжаты, он был зол как черт. Пускай остынет, решила Отом, она не будет лезть к нему в душу. Пусть выполняет свою обязанность. Всего лишь. Можно расслабиться. Да.

Она положила бронзовую награду на колени, обернув ее своей кофточкой.

Они доехали уже до окраин Сан-Антонио, когда Клэй соизволил наконец-то заговорить.

— Я уже устал вызволять тебя из приключений, в которые ты вечно попадаешь.

Так он злился на нее! Не на их победу, а на нее!

— Приключения? Я вовсе не ввязываюсь ни в какие приключения.

Он набрал воздух в легкие.

— Не знаю, что ты сказала Моргану…

— Я ему ничего не говорила.

— Тогда почему он думает, что имеет на тебя право?..

— Не знаю, почему он так думает!

— Ну да все равно. Теперь-то он думает по-другому.

— Ты… ты не бил его, я надеюсь?.. Или все же бил? — встрепенулась Отом.

Клэй отрицательно покачал головой.

— Нет. Но думаю, после нашего разговора он чувствует себя, как после хорошей взбучки.

— Вы, мужчины, иногда такие глупые!

— Глупые? Ты это так называешь? А что, по-твоему, я должен делать, когда ты постоянно оглядываешься, словно ищешь помощи?

— Я не искала помощи, — заявила Отом. Но втайне она знала, что именно так и было. Разве нет? Но вслух она сказала совсем другое: — Я вполне могла справиться с ситуацией и сама. Тебе не обязательно было ввязываться.

— А что же мне надо было делать?

— Оставить свой гарем и отвезти меня домой!

Он от души рассмеялся, что вконец взбесило Отом.

— Ты, видно, собираешься променять меня на Джекки Даттон.

— Я тебя не променяю ни на кого, Отом. — Он произнес эти слова таким тоном, каким обычно говорят, что солнце заходит, и этим еще больше разозлил Отом.

— Точно. Я — твой долг. Часть твоего земного райского уголка.

— Можно сказать и так.

— Почему-то все так считают! И никто не спросит меня, как думаю я.

— Так как же думаешь ты?

— Я думаю, что несвободна.

Это слово стеной встало между ними.

— Не понимаю, почему, — наконец произнес Клэй.

— Потому что ты, по всей видимости, распланировал всю свою жизнь. Я так не хочу.

— Отом, ты можешь поступать, как тебе хочется.

Она закрыла глаза и вспомнила тот вечер, о котором они оба старались не говорить. Тот вечер, с которого все изменилось.

— Знаешь, я же еще учусь. А потом, потом… Ты же помнишь тот разговор наших родителей. Я же знаю, что ты его слышал.

Клэй помолчал.

— Да, слышал, — кивнул он. — И хочу сказать: если ты найдешь кого-то, кто тебе понравится, это хорошо. Если же нет, я всегда к твоим услугам.

— Я не думала об этом.

— Неужели?

Нет, конечно, она об этом думала. И только сейчас это поняла. Но больше об этом она думать не будет!

— Понимаешь, ты все время говоришь о долге и о твоей священной доле на земле, и обо мне… словно я… словно я одна из твоих телок.

Клэй резко затормозил. Машина остановилась, и он отвел ее на газон, прочь с дороги.

Отом подумала, что кончился бензин, и посмотрела на стрелку: бензина было достаточно. Что же тогда случилось? И светофора впереди не было. В чем же дело? Почему он остановился?

— Что ты делаешь?

Шины зашуршали по траве и по камням, и пикап остановился на обочине дороги.

— То, что всегда хотел сделать с семнадцати лет.

И он нажал на газ так резко, что грузовик чуть не врезался в ближайшее дерево. Отом едва успела подхватить приз.

Клэй вдруг повернулся к ней. Одной рукой он коснулся ее затылка, другой повернул ее плечо и крепко-крепко поцеловал ее.

Без всяких предисловий и объяснений, без спроса просто взял и поцеловал — сильно, страстно, как только может самый настоящий мужчина.

Клэй целовал ее! Изумление охватило Отом, она не могла пошевелиться. Одно только было реально — ощущение только что случившегося. Она не знала, что и думать, но сейчас, похоже, этого от нее и не требовалось. А надо было бы подумать.

Это не тот первый робкий поцелуй, которым они с Клэем обменялись в десять лет. Тогда оба решили, что в этом нет ничего особенного.

Много воды утекло с тех пор. Отом уже не десять лет. Изменился и Клэй. Да еще как изменился!

— Клэй! — выдохнула Отом. Она не знала, что сказать.

Клэй не смотрел на нее. Он поправлял ремень безопасности. Он отстегнул его!

— Клэй!

Тут он опять неожиданно повернулся к ней. Его руки крепко сжали ее.

На ранчо довольно часто приходилось принимать решительные меры, и особенно раздумывать было некогда. Видимо, и здесь Клэй решил действовать так же. Похоже, он пытался вложить в этот поцелуй всего себя. Несколько минут Отом лишь испытывала силу его поцелуя. Она словно попала под теплый летний дождь посреди поля и отдалась его ласковым потокам.

Столько чувств вложил Клэй в поцелуй! Так целуются только любовники!

Клэй в качестве любовника? Если это не смешно, то, пожалуй, нелепо. Столько времени думать о том, что они поженятся, и ни разу не помыслить о нем как о любовнике! Отом была ошеломлена, ошарашена до предела.

А Клэй, похоже, решил свести ее с ума. Губы его стали нежнее, мягче. Он подвинулся еще ближе, нежно лаская ее своими губами.

— Отом, — прошептал он, — убери свой приз.

Она все еще держала на коленях бронзовую свинью.

Фары проезжающих мимо машин то и дело освещали лицо Клэя, и Отом прекрасно видела, каким огнем горят его глаза. Так он смотрел на нее тогда, в «Золотой розе».

Ее сердце забилось сильнее, и она прижала к себе бронзовую копилку, словно та могла защитить ее. От кого, спрашивается? От Клэя? Или от самой себя?

Медленно Отом положила руки на его сильные плечи, потянулась чуть вверх, прижалась к его груди. Их губы снова соприкоснулись.

— Ты сводишь меня с ума, — прошептал Клэй, целуя ее в шею. — Мы потеряли столько лет! Ты — моя. И всегда была моей.

Эти слова привели Отом в чувство. К ней снова вернулся здравый смысл.

Это был не поцелуй, а клеймо, клеймо собственности!

Она откинулась на спинку сиденья, тяжело дыша.

— Я ничья. Я не вещь.

Он тоже тяжело дышал.

— Но ты не будешь целоваться так, если ничего не чувствуешь на самом деле.

— А ты не думал, что это из-за страха? — не желала сдаваться Отом.

— Нет.

— Почему? Я одна в машине с тобой, неизвестно где, за сотню миль от дома, и ты… целуешь меня.

— Я подумал, что уже настала пора это сделать. — Он провел пальцем по ее губам.

— Ты не хочешь узнать, что по этому поводу думаю я?

— Ты же поцеловала меня…

— Ну… ну… это потому, что у меня не было выбора.

— Вот и я о том же. — Клэй потянулся и отстегнул ее ремень безопасности. — Понимаешь, иногда некоторым событиям просто суждено случиться. — Он лукаво взглянул на нее. — Почему бы не перестать тратить время на этих бедных парней, которых тебе подобрали в «Золотой розе», и не пойти на бал со мной?

— Ах, так, значит, ты решил, что Отом уже достаточно порезвилась, пора и честь знать. Пора, детка, в стойло, да?

Клэй тяжело вздохнул.

— Ты самая взрывная женщина на свете.