Замуж за байкера

Майкл и Юлий помогли друг другу подняться. Майкл поднялся первым и протянул грязную руку Юлию.

— Келли нуждается в нас.

— Она бы не нуждалась, если бы не он, — выплюнул он. Он даже не знал, что был зол из-за этого, пока эти слова не вырвались из его рта.

— Какого черта ты говоришь? — спросил Майкл. — Каин забрал ее. Не я.

— Где она была, Майкл? — спросил Юлий. — Почему не у меня?

Майкл не отвечал в течение минуты. Он сжимал и разжимал кулаки. Юлий знал, что тот подумывает об ударе.

— Проехали, — огрызнулся он.

— Я не знал, что она убежит, — прорычал Майкл.

— Я думал, ты знаешь ее. Думал, что вы двое близки и все такое, ведь она проводила столько времени с твоей семьей. В смысле, эй, догадываюсь, это не твоя вина. Не то чтобы она постоянно сбегала от проблем… ой, подожди. Это именно то, что она делала, — Юлий откинулся назад. Он подошел, вытягивая подбородок, чтобы он мог видеть лицо Майкла, а не шею. — Она бежит, когда больше не может терпеть.

— Тебе не нужно было делать то, что я сказал.

Юлий не мог возразить:

— Ты прав, не должен был. И это делает меня виноватым тоже. Я был настолько глуп, думая, что ты знаешь ее лучше, чем я. Я имею в виду, черт, я разговаривал с ней месяц? Может, шесть недель? Я даже не знаю.

Майкл провел грязной рукой по самой чистой части своих джинсов, а затем по лицу, отчистив его от большой части грязи. Трое мужчин стояли там в тишине.

— Ты любишь ее?

Юлий вздохнул:

— Я не…

— Мужик, не е*и мозги, ты любишь ее? Ты собираешься напасть в ночи, имея только пушку и трех мужчин. Это не похоже на действия человека, который не любит.

Юлий понимал, что он прав:

— Да, наверное, да.

— Тогда давайте выясним, как мы это сделаем, потому что если мы умрем, это не поможет Келли.

Призрак опустился на влажную грязь и нарисовал карту. Следующие тридцать минут они разрабатывали план атаки. Юлий использовал свою бандану, чтобы вытереть грязь с лица и после перераспределил оружие, чтобы у каждого были запасы.

— Как долго вы думаете нам идти? — спросил Юлий. Уже потемнело. Это было бы небольшим фактором в их пользу, когда они доберутся до поместья Каина.

Призрак посмотрел через плечо на путь, который только он мог видеть:

— Три часа, может, четыре.

— Девять, — сказал Юлий. — Когда мы доберемся до места, Келли уже будет там девять часов.

Майкл поднялся:

— Если бы он хотел убить ее, он бы оставил ее в горящем доме. Она жива. И, вероятно, будет живой какое-то время. Все, что нам надо, — поторопиться.

— И перестать бить друг друга в лицо, — предложил Юлий.

— И перестать бить друг друга в лицо, — Майкл кивнул. — Для справки: у тебя ужасный хук справа.

— Пофиг, — Юлий последовал за ним. — У тебя широкое лицо.

Маленькая группа мужчин ступала друг за другом, поднимаясь в гору. Это был изнурительный поход. Нога Юлия уже была повреждена, и его плечо болело под повязками. Добавьте к этому тридцать лишних килограммов оружия, крутой уклон и чистое неподдельное истощение, и это будет четыре часа ада.

Он старался не думать, сколько еще шагов надо сделать, сколько минут потребуется, чтобы дойти. Он думал о Келли.

Он бы отправил ее на учебу, когда придет осень. Она могла бы пойти и выучить все о животных всего мира и узнать, как их лечить. Она бы не работала во время учебы, он бы позаботился об этом. Если бы он мог, он бы сделал все, чтобы ей не пришлось заботиться о соседях и всех их вещах. Может, он дал бы ей питомца для компании. Не Цезаря. Этот парень везде лезет. Может быть, что-то маленькое, как песчанка или что-то в этом роде (Прим. маленький грызун из семейства мышиных). Она любит песчанок? Он не мог представить, чтобы Келли не любила какое-либо животное.

Его мысли вернулись к разговорам, которые они вели в перерывах между сексом. Ей всегда нравилось говорить, пока они отдыхали.

— Я хочу всего по чуть-чуть, — сказала она, ее кремовые бедра все еще касались его. Его руки танцевали по ее телу, все еще желая почувствовать вес ее груди в ладонях.

— Всего? — спросил он ее. — Например? Половина Ноева ковчега?

Ее смех был таким ярким, таким живым и блестящим. Прелестный носик сморщился, а грудь подпрыгнула в его руках:

— Полагаю, что так.

— Не знаю, — его руки прошлись по ее соскам, заставляя ее бедра качнуться в ответ. — Кит займет много места. Мне бы не хотелось чистить этот танк.

Затем она перекатилась и посмотрела на него. Именно в этот момент он понял, насколько она прекрасна. Не просто горячая. Она была такой с шестнадцати лет, нет, она действительно была красива. Это была красота, которую не может запечатлеть фотография — она идет из сердца.

— Хорошо, по правде, я бы хотела иметь небольшой зоопарк. Собака, кошка, птица, змея.

— Любишь змей?

Она кивнула:

— Я люблю животных.

— Не против кормить их этими маленькими мышками?

Она ухмыльнулась:

— Я работаю в ветеринарной клинике. Я и раньше кормила больших змей мышами.

Он перекатился на нее, жадно накрывая ее тело:

— Это горячо.

Еще один яркий смешок:

— Я не вникаю в психологию.

Его губы скривились в улыбке, как будто он уже поднялся по склону горы. Он не лгал, когда сказал Майклу, что любит ее. Это было связано не только с тем, как хорошо она чувствовалась, когда он скользил в ней, не с ее стонами или ругательствами, которые вылетали из ее симпатичного рта. Он любил ее.

И Каин забрал ее. Кто знал, что сейчас делают он или его жуткий младший брат. Юлий вспомнил, как Авель наблюдал за ней во время свадьбы. Это был нехороший взгляд. Это был тот же больной взгляд, которым его отец смотрел на пуму.

Ноги Юлия не могли нести его достаточно быстро.

Глава 17

Прошли часы. Или минуты. Невозможно было сказать из-за света ламп. Ее бледная кожа уже давно покраснела, а затем сгорела под ультрафиолетом. Бутылка с водой была уже пустой, и все, что она могла делать, — прижаться к земле так, чтобы голова была в той небольшой тени, которую отбрасывал пластиковый стул.

Келли не вздрогнула, когда дверь открылась. Она просто лежала и ждала, что будет дальше.

Юлий был мертв. Больше ничего не имело значения. Он не придет за ней. Не будет ни белого коня, ни прибывшей в последнюю минуту кавалерии байкеров. Слезы давно высохли, оставив полосы на ее лице. Он был в клубе, и там не осталось выживших после перестрелки.

Погиб Чарли. Она как будто потеряла второго отца: это высокого парня с густой бородой и добрыми словами. Майкл — ее суррогатный братец и друг, с которым она дружила многие годы; Вик, который научил ее драться. Красавчик Кен и даже спокойный Призрак. Они мертвы, все мертвы. Была ли там Беверли? Сэди? Было слишком легко представить, как длинноногая девушка забежала туда, чтобы встретиться с Юлием и получила пулю.

Эта мысль не принесла Келли утешения Ей, возможно, не нравилась эта женщина, но она не хотела, чтобы ей было больно. Все, чего хотела Келли, это вернуться вовремя и сказать Юлию заткнуться и удержать ее. Может быть, тогда он не был бы в клубе, может быть, он был бы дома в безопасности, в ее руках. Юлий никогда больше не будет в ее руках. Если бы жара не украла ее слезы, она бы снова закричала. Как она могла быть такой глупой? Она знала, что Каин искал ее.

Послышался звук каблуков, и Келли, наконец, подняла глаза. Первое, что она увидела, были ноги. Длинные, гладкие, идеальные ноги. Сердце Келли застучало сильнее. Она села и увидела остальную часть женщины.

— Сэди? — Келли изо всех сил попыталась встать, но голова закружилась, и девушка присела на стул. Он был мягким, слишком мягким под ее телом, словно медленно таял. Может быть, так оно и было. — Что ты здесь делаешь?

— Боже, я думала, ты умнее, — горечь была достаточно густой, чтобы ее почувствовать.

Голова Келли закружилась. Она не знала, что об этом думать:

— Я не понимаю.

— Да? — Сэди сделала небольшой круг вокруг стула. — Боже, здесь жарко. Я не знаю, как ты выносишь это.

Келли моргнула. Она не могла выносить это. Ей просто не давали выбора.

Сэди провальсировала к двери, звук ее каблуков эхом отражался в голове Келли. Ее ухоженная рука постучала в дверь. Та распахнулась:

— Эй, можем ли мы выключить свет? Я имею в виду, я люблю загар, как и любая девушка, но это довольно смешно.

Спустя мгновение свет выключили. Келли с облегчением хныкнула. Без жары, давящей на нее, она начала думать.

— Ты... — ее горло было сухим и колючим. Она сглотнула и снова попыталась. — Ты работаешь с ними?

— Бинго, — Сэди махнула рукой, на ее пальцах сверкнуло несколько дорогих колец. — В смысле, чего ты ожидала? Что я буду ждать идиота Юлия? О, пожалуйста. Я знаю себе цену.

Келли не была уверена в этом, но у нее не было сил спорить:

— Что случилось?

— Что случилось? Я стала играть за другую команду. О, никаких девчонок, прости, сладкая. Речь не о той команде, о которой ты могла подумать. Но на его месте я бы пошла за кем-то более симпатичным.

Сэди немного наклонилась и содрала кусочек кожи с лица Келли. Келли поморщилась. Она чувствовала липкую жидкость, стекающую вниз по подбородку — кровь.

— В смысле, взгляни на себя, — продолжила она, — ты просто… здесь. Ок, ладно, ты ходила в колледж. Ну и что? С деньгами это может сделать кто угодно. Абсолютно любо й. Но вернемся к тебе. На вашей свадьбе мне в голову пришла идея. Там была ты, одетая в какое-то устаревшее платье, с дурацкой прической. Что я должна была делать, когда Юлий действительно захотел взять тебя в жены? Я пыталась, не пойми меня неправильно. Я действительно пробовала. Я предложила ему все, что ты не хотела делать, но думаю, что ты все-таки сделала практически все.

Боль в щеке заставила Келли мыслить:

— Ты не просто так рассказала моей маме о похоронах, не так ли?

— Может, ты и умная, — скривилась Сэди. — Все пошло не так, как планировалось. Ты должна была убежать от своей мамы в ожидающие руки парней Каина. Но нет, тебе нужно было делать то, что ты всегда делаешь — все усложнить, не так ли? Но я быстро сообразила и заставила Рамона прийти за тобой. Это почти сработало, но нет, этот жуткий Призрак за всем присматривал. Боже, мне жаль, что меня не было там, чтобы пристрелить его. Он все испортил.

Келли закрыла глаза и собрала все мысли в кучу. Ее голова уже не так болела. Это хороший знак, так?

— Что еще ты сделала, Сэди?

Это была легкая приманка, и Сэди купилась:

— О, я начала рассказывать Каину обо всех встречах. Каждый раз, когда клуб собирался вместе. Эта перестрелка должна была произойти несколько недель назад, но Юлию нездоровилось, — она ухмыльнулась, пока ее красивое лицо не исказилось. Или, может быть, это была настоящая Сэди.

— Но ты не получишь Юлия, — сказала Келли. — Он мертв.

— Думаешь, мне нужны твои объедки? Нет, это больше связано с местью, понимаешь? Я имею в виду, я хотела Юлия годами, черт возьми, годами, и что происходит? Появляешься ты со своим разбитым лицом и рассказываешь о том, что на тебя напал Авель. Боже, разве ты не знаешь, как быть независимой женщиной? Тебе действительно надо было выйти замуж, чтобы большой сильный мужик позаботился о тебе? Спасибо, что все испортила, милая.

— Я не…

— Да! — огрызнулась Сэди. — О, да, ты сделала это, сучка. Ты использовала свои большие голубые глаза, чтобы увести его подальше от меня! Я заполучила его, черт возьми, почти заполучила!

Келли сглотнула и подняла подбородок:

— Он говорил о тебе, знаешь.

Ее отчаянная надежда была почти ощутимой:

— Что он сказал?

— Что ты был хороша собой, или, может быть, он сказал, что ты горячая, я не помню, что конкретно. Но он думал, что на тебя приятно смотреть.

Сэди выпрямилась. Ее рука упала на гладкое бедро:

— Готова поспорить, что так он и сказал. Я хорошо выгляжу. Лучше, чем ты, по крайней мере. Я стараюсь.

— Да, он сказал, что ты хорошенькая, но он бы никогда к тебе не прикоснулся.

Лицо Сэди окаменело. Она набросилась и сильно ударила Келли по лицу. Ее уже сожженная кожа горела в агонии от удара:

— Лгунья! — закричала Сэди и снова ударила ее. — Не лги мне!

— И он слышал от других ребят, что ты бревно. Просто лежала там, не предлагая ничего взамен. Разве ты не знаешь, Сэди? Если бы парень хотел лечь с тем, кто ему не отвечает, он бы просто взял резиновую куклу.

Сэди снова ударила ее. Вероятно, Келли не стоило ее злить, у этой стервы, кажется, началась истерика.

— Закрой свой рот! — закричала Сэди. — Сейчас же!

Келли почувствовала больной азарт, когда выплюнула:

— Он назвал тебя токсичной. Сказал, что даже если бы не было меня, то он никогда бы не прикоснулся к тебе. Ты, возможно, заразная. Мужики тобой пользовались и шли дальше.

Сэди издала опасный крик и прыгнула на Келли. Она могла сделать, что угодно, но ее прервал звук открывающейся двери. Двое мужчин вытащили ее из комнаты. Один из ее каблуков зацепился и слетел у двери, оставив Келли дюйм свободы.

Ей нужно было двигаться, ей нужно было выбираться отсюда прямо сейчас. Прежде чем она даже успела додумать мысль, Келли бросилась к выходу. Ее пальцы обвились вокруг тяжелой двери. Она была сделана не из дерева, а из металла. У кого, черт возьми, были металлические двери в доме? Она надавила, и дверь открылась. Холодный воздух наполнял пространство, мчась по ее телу. Энергия разлилась по ее мышцам.

— Эй! — раздался голос. — Эй!

Она не слушала, просто бежала и бежала подальше от голоса. Она не знала, где она, но было похоже, что где-то сверху. Выход должен был быть внизу. В холле было много красных ковров и больших картин на стенах. Большинство из них были массивными фотографиями модных автомобилей, но некоторые из них были именно картинами. Странный микс стилей, но все цвета были связаны друг с другом.

Ее босые ноги издавали очень мало звука, когда она неслась по коридору. Было так много дверей, шесть с одной стороны, пять с другой, все они были закрыты. Она слышала, как за ней бегут. Она выругалась и открыла первую дверь, закрыв ее за собой. Она закрыла глаза и помолилась, чтобы они ее не нашли. Тяжелые шаги прозвучали мимо нее, и Келли выпустила воздух из легких.

— Эй, чика. Зашла поздороваться?

Кровь Келли застыла в жилах. Она не хотела смотреть, но не могла себя остановить. Это была спальня, с той же пышной красной дорожкой, что и в коридоре. Стены были окрашены в глубокий черный цвет. Она медленно повернулась, чувствуя твердую поверхность двери за спиной.

Авель сидел на двуспальной кровати. На нем были шелковые пижамные штаны. На его обнаженной груди было больше татуировок, чем самой кожи. Единственное окно в комнате было скрыто каким-то пластиком так, что внутрь не попадал солнечный свет. Было темно.

Но не достаточно темно, чтобы скрыть мерцание металла на краю простыни. Она увидела, как под матрасом выглядывает какая-то система креплений. Ее разум представил ужасные образы того, что сделал бы такой человек, как Авель, с человеком, пойманным в этих креплениях.

В стороне был длинный стол. Она распознала некоторые разновидности хлыстов и других грубых игрушек, которые продавались, наверное, в каждом магазине для взрослых. Остальные меньше всего подходили для игр: длинный нож с изогнутым лезвием, кожаный ремешок с бисером на конце и дубинка.

— Я ждал тебя, — проурчал он, как будто планировал соблазнить ее.

Она не хотела знать почему.

Келли схватилась за дверную ручку и потянула. Она почти открыла ее, когда он налетел на нее и закрыл дверь, используя свой вес. Девушка соскользнула на пол. Он потянулся и закрыл замок.

— Я только закончил разговаривать с братом о том, как сильно хочу провести с тобой время, прежде чем он продаст тебя, — он гладил дверь, а затем обнял ее за плечи. Авель поднял ее вверх, пока она не оказалась в ловушке между его телом и дверью. Он не был высоким человеком, совсем нет. Но достаточно высоким, чтобы когда он смотрел на нее, она видела только его лицо. — Он сказал, что я не могу заполучить тебя. Что ты должна быть чиста, когда он передаст тебя.

— Пожалуйста, не надо.

— О нет, видишь ли, я верю в божественное провидение. Только я думал обо всех вещах, которые хочу сделать с тобой, как ты появляешься в моей спальне. Из всех дверей, которые ты могла открыть, ты открыла мою.

Его руки скользнули вверх и вниз по ее рукам. Ей стало плохо. Она попыталась уйти, но идти было некуда.

— Твой брат сказал «нет».

— Лучше попросить прощения, чика, чем разрешение.

— Это неправильно.

— Ты знакома с моим братом, тебе лучше знать, — он схватил ее и поднял с пола. Она боролась, но его руки были как тиски. Ей хотелось сражаться, ей хотелось бороться, но ее тело почти не слушалось. Она так устала. Она была так близка к побегу.

Авель бросил ее на кровать, она попыталась соскользнуть на пол, но он схватил ее и снова бросил. Когда Келли попробовала второй раз, он схватил ее и с силой швырнул в темную стену позади кровати.

— Прекрати, — прорычал он. — Ты это заслуживаешь!

— Нет, нет, — казалось бессмысленным спорить, но она не могла остановиться. — Я ничего не делала. Я ничего не делала. Я не крала наркотики твоего брата. Не продавала их. У меня нет этих денег, и я не знаю, как их получить. Все, что я когда-либо делала, это ходила в колледж, и ты напал на меня там.

Внезапно она озверела. Он все начал. Именно он был причиной того, что она, испугавшись, вернулась домой, и произошло то, что произошло. Он напал на нее и еще думал, что она заслужила все это? О нет, нет, ни за что.

Она дернула ногой вверх, ударяя его в подбородок коленкой. Его голова откинулась назад, но он не отпустил ее. Она сделала это снова, сильнее. Келли почувствовала, как что-то хрустнуло. Его руки дрогнули, и этого было достаточно, чтобы она вырвалась из его рук.

Девушка упала и поползла через кровать, ткань белья все усложняла. Она продолжала скользить назад. Келли вскарабкалась на кровать и почувствовала, как его руки обхватывают ее талию, отталкивая ее назад. Он упал на нее сверху, придавливая к матрацу. Он опустил пах к ней, и она почти вырвалась.

— Нет, — прорычала она. — Нет, нет, нет.

Она протянула руку, пытаясь найти что-нибудь. Ее рука обернулась вокруг холодного металла тяжелой пряжки в конце длинного ремня из нейлоновой лямки, когда Авель схватил ее и перевернул. Его тело все еще фиксировало ее. Она боролась, но это только заставило его издавать звуки наслаждения. Ее определенно сейчас стошнит.

Она позволила ему исследовать ее грудь, его пальцы хватали, щипали и дергали кожу. Когда он отвлекся, она качнулась и ударила прямо в висок. Он застонал. Выругавшись, Авель схватил ее за запястье. Она снова ударила. У него появился синяк, делая его загар похожий на грязную медь.

Келли отстранилась, и он потянулся за ней:

— Вернись сюда.

— Нет, — сказала она. — Не вернусь.

Она вскарабкалась, чтобы открыть дверь, и он ударил достаточно сильно, чтобы вырвать ручку из ее руки. Это было громче, чем должно было быть, как взрыв. Авель повернул голову, и она ударила своим лбом его в висок. Он издал сдавленный звук и споткнулся.

— Я возьму тебя.

— Нет, это не так.

Она потянулась к секс-игрушкам, схватила дубинку и ударила из последних сил. Голова Авеля дернулась в сторону. Он упал, ударился о пол и остался лежать там. Келли не нужно было проверять, что он мертв, она поняла это по тому, как он упал на пол.

Не теряя времени, она развернулась и выбежала из комнаты.

Она ничего не видела, потому что ей было плохо. Она распознала лестницу и бросилась по ней, особо не заботясь о том, куда та приведет. Она услышала крики людей и запах дыма и остановилась, чтобы осмотреться.

Она была в какой-то столовой. Перед ней стоял длинный стол, украшенный хрусталем. Бледный свет верхней лампы подсвечивал вазы и чашки. Она знала, что это не какой-то верхний свет, который заставлял их выглядеть как расплавленный огонь на прекрасно обработанной деревянной поверхности. Она подняла взгляд на длинную раздвижную стеклянную дверь. Келли задавалась вопросом, через нее она попала сюда или нет. Должно быть, это та дверь, так как девушка могла видеть красивый бассейн, в самом центре которого располагалась фигура русалки. За всем этим был огонь. Ворота, которые она видела перед собой, были взорваны.

Келли сделала шаг вперед и увидела вспышки стрельбы. Как она не слышала этого раньше?

— Юлий.

Она не понимала, откуда знала, что это он, но она была уверена. Он был где-то там. Он выжил!

— Юлий! — закричала она.

Она уже хотела побежать, как чья-то рука схватила ее за запястье. Холодное дуло пистолета прижалось к ее спине.

— Нет, ты не убежишь.

Каин подтащил ее к себе и нырнул за стол с хрусталем. Не было ничего сексуального в том, как он обнял ее и держал на месте.

— Ты его не убил, — смех, который выходил из ее рта, был диким и безумным. — Ты думал, что убил, но ты этого не сделал, и теперь он здесь, чтобы спасти меня.

— Заткнись, — прошипел он ей на ухо.

Она поняла, что не сможет. Начав раз смеяться, она не могла остановиться. Все казалось безумно веселым. Пистолет, упирающейся ей в спину, факт того, что ее почти изнасиловали, предательство Сэди — все казалось фантастической шуткой. И только глубоко в подсознании она понимала, что нет причин для смеха, но шоку было все равно. Бешеные гормоны и состояние шока – от всего этого она чувствовала себя лучше.

— Прекрати! — Каин потряс ее. Это только усилило ее смех. Он снова потряс ее, и она стала икать вперемешку с хихиканьем. Он потянулся и дал ей пощечину. — Черт бы тебя побрал, женщина!

Келли перестала смеяться. В ушах звенело:

— Это было не очень мило.

— Ты поможешь мне выбраться отсюда.

— Как?

Он потянул ее назад так, что ее ноги волочились по ковру. Это было не очень приятно, хотя все ее тело чувствовало себя неприятно. Келли ощущала себя больной и уставшей, и все, чего она хотела, это пойти домой и свернуться калачиком рядом с мужем, и не важно, считал ли он себя таковым или нет.

— Так-то, — сказала она своему воображению. Это заставило ее снова фыркнуть, хихиканье скрывало ее беспокойство.

— Что?

Она моргнула и попыталась подняться на ноги:

— Не обращай на меня внимания, я чувствую себя не очень хорошо. У меня было сотрясение мозга, а затем обезвоживание, а потом я думала, что все, кого я знала и любила, были мертвы из-за тебя. Но это не так, ну, ты уже знаешь. Потом Сэди ударила меня, а затем я попыталась убежать. Я убежала прямо в спальню твоего брата, ты знал?

Каин тем временем привел ее в массивный гараж, где семь блестящих машин выстроились в аккуратный ряд.

— Ого, — сказала она себе под нос. — Красиво.

— Что с тобой не так? Что ты сделала с Авелем?

Он снова потряс ее, и в ее голове все закружилось. Ей очень хотелось, чтобы он этого не делал:

— Вероятно, истерика. Я имею в виду, что со мной не так. Не с твоим братом. Не знаю, что не так с твоим братом, кроме того факта, что он настоящий психопат. Или социопат? Иногда я их путаю. Это значит одно, ты не…

Он снова ударил ее, и она, не думая, ударила в ответ. Она действительно устала от того, что люди били ее, чтобы она не разговаривала, особенно когда они сами задавали ей вопрос.

— Прекрати! — сказала она и махнула ему рукой. — Я устала, и тебе нужно остановиться.

— Я пристрелю тебя.

— Нет, не пристрелишь. Ты только что сказал, что я нужна тебе, чтобы выбраться.

Он зарычал, а она захихикала. Ему не нравилась такая реакция. Отлично, его реакция ей тоже не нравилась. Люди тоже много рычали сегодня и просто злились. Почти как экзаменационная неделя... но с оружием и взрывами.

— Закройся.

— Что это на самом деле означает? — она задумалась вслух, а он потащил ее к одному из автомобилей. — В смысле, мы закрываем компьютеры, но это значит отключаем. Что значит закройся? Моя мама ненавидела, когда я так говорила, а твоя?

— Что с тобой не так? — повторил он, заталкивая ее в машину.

Она снова хихикнула:

— Я говорила тебе. Истерика. Когда тело подвергается определенному стрессу…

— Заткнись!

Она вздохнула и упала на сиденье. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что она находится на водительском кресле.

— О, это не очень хорошая идея, — пассажирская дверь открылась, и Каин сел на свое место: — Не думаю, что должна быть за рулем.

— Мне все равно, что ты думаешь.

Она снова откинулась на сиденье из дорогой кожи. Она могла свернуться тут калачиком и заснуть.

— Что с тобой не так? У меня оружие, направленное на тебя. Да, я не могу убить тебя, но я прострелю твои драгоценные руки. Сколько собак ты спасешь своими некомпетентными руками?

Она моргнула. Его лицо пересекали суровые линии. Она подняла руки в капитуляции, прежде чем положить на руль:

— Некомпетентный — не очень приятное слово.

— Ты собираешься спорить о семантике со мной прямо сейчас?

Она хихикнула:

— Не думала, что ты знаешь слово «семантика». Я так горжусь тобой. Хорошо, куда мы едем?

Он нажал кнопку, и двигатель взревел. Она должна была признать, что-то было в том, как лошадиная сила грохочет под тобой. Чувство стильного руля под рукой и прикосновение коробки передач вызвали у нее скрытый смешок. Она хотела водить эту штуку.

— Просто веди. Вывези нас отсюда.

— Как скажешь.

Он открыл дверь гаража, и она босой ногой надавила на газ. Машина рванула вперед. Ей едва удалось сориентироваться по другим автомобилям и выехать из гаража.

— Святое дерьмо! — закричала она. — Оно двигается!

— Проезжай мимо разрушенных ворот, — Каин жестом указал направление, и она последовала за ним. Машина была красивой. Юлий мог держать байки, она хотела один из них. Ей едва нужно было прикоснуться к чему-либо, прежде чем почувствовать ответ. Небольшая пробуксовка, и железный зверь проехал по цементной подъездной дорожке мимо русалки через дымящиеся остатки ворот. Каин отложил пистолет и потер виски.

— Хорошо, — сказала она больше себе, чем ему. — Давай посмотрим, что может этот малыш, — она дернула руль влево и сделала крутой поворот.

— Что ты делаешь? — рявкнул он.

— Отправляюсь в плавание!

Он едва поднял пистолет, как машина подпрыгнула над краем бассейна и врезалась в русалку. Вода извергалась отовсюду, заполняя небольшое пространство между ней и Каином. Он потянулся за пистолетом. И она тоже. Каин нашел его первым. Она хлопнула его по руке под водой.

Он выстрелил, но его рука неловко дернулась. Независимо от того, что показывали фильмы, оружие не предназначалось для стрельбы под водой. Это все физика. Шансов, что он выстрелит, было так же много, как и шансов, что он взорвется в руках.

Кровь смешалась с хлором, когда Келли прижалась к двери. Она не паниковала, не сейчас. Хватит истеричного смеха. Больше физики. Вода мешала ей открыть дверь. Может быть, если бы она чувствовала себя лучше, но не сейчас. Она позволила жидкости мчаться вокруг ее ног. Все, что ей нужно было сделать, это ждать, когда давление на ее сторону двери будет равным давлению на другую сторону двери, и вуаля, она откроется.

Она ждала, но Каин нет. Он оттащил ее подальше от двери, подняв пистолет.

— Боже мой, — сказала она, — разве тебе не хватило?

— Когда ты умрешь.

— Мне не нравится это.

Келли ударила по его здоровой руке, и пистолет упал на заднее сиденье. Каин полез за ним, и она налегла на него, чтобы удержать.

— Отвали от меня! — бросил он ей.

— Смешно: это то, что я сказала твоему брату, прежде чем избить до смерти.

Его ярость наполняла машину быстрее, чем вода. Он схватил ее за шею и начал душить. Она пнула его, борясь, но он не был похож на брата. Он был очень злым. Он ударил ее о приборную панель. Ее и так больная спина заболела еще больше.

Зрение стало размытым. Почти забытая головная боль вновь появилась. Все болело и стало неметь. Это не могло быть хорошо. Внезапно Келли поняла, что умрет.

— Прекрати, — просила она.

Он этого не сделал. Он толкнул сильнее.

«Нужно лишь пять фунтов прямого давления, чтобы сломать кость», — подумала она. Нужна лишь небольшая косточка в горле, чтобы человек задохнулся. Предполагалось, что это более опасно, чем фактическое удушье.

— Юлий, — прошептала она.

Вода собиралась вокруг них, поднимая их в салоне. Это помогло с давлением. Каин толкнул ее вниз, и вода залилась ей в уши. Келли сделала глубокий вздох.

— Его здесь нет.

Где-то разбилось стекло. Голова Каина дернулась в сторону. Его ястребиные глаза закатились, а хватка на шее ослабла. Когда его тело наклонилось в сторону, она увидела пулевую рану прямо за глазом.

Она не спешила благодарить за то, что могла дышать. Она не могла этого сделать с водой вокруг нее. Келли снова и снова толкала дверь, но та не двигалась с места. Машина погрузилась слишком глубоко, снаружи было слишком много давления. Боже, насколько глубок этот бассейн? Девушка переключила внимание на окно. Оно было автоматическим, а двигатель больше не работал. Она пинала его, пинала и пинала. Оно сдвинулась лишь на полдюйма. Келли просунула в образовавшееся отверстие свои израненные пальца и подвигала немного стекло, но оно заело. Она вздохнула достаточно глубоко, чтобы ее легкие начали гореть. Келли толкала вниз со всей силы. Окно открылось, и она проскользнула через него. Вода не была холодной, она была горячей, и из машины вытекало что-то тягучее. Девушка быстро уплыла от нее. Ее тело поднялось наверх, уже через секунду ее голова была над поверхностью воды.

Очень бледная рука дотянулась до нее. Келли улыбнулась и приняла ее.

— Привет, Призрак.

— Келли, — кивнул он, вытащив ее из воды. — Он мертв?

— Да, — ее сердце замерло. — Ты? Это ты застрелил его?

Призрак покачал головой и указал в сторону. Келли не могла видеть Юлия. Но там, среди деревьев, был проблеск света, в нем едва различим мужской силуэт.

Не думая, она побежала туда. Ее израненные ноги не чувствовали ничего. Цемент сменился сосновыми иглами и ветвями. Она поднималась на холм, даже когда фигура спрыгнула с дерева.

— Юлий, Господи, Юлий!

Он вышел из леса, как темноволосый призрак. Обсидиановые завитки обрамляли его угловатое лицо. Джинсы низко висели на бедрах, как будто были слишком большими, но она видела, что они порваны. И неизменный жилет на груди.

— Иди сюда, — его крепкие руки обернулись вокруг нее, и он поднял ее с земли. Ей казалось, что она летит, когда Юлий кружил ее. Каким-то образом его рот нашел ее губы. Он поцеловал ее, сильно прижав к себе. Теперь она была в порядке. Они целовались, пока у обоих не закончилось дыхание. — Дай мне посмотреть на тебя. Черт возьми, дай мне посмотреть на тебя.

Он взял ее лицо в ладони, и она вздрогнула:

— Осторожно, пожалуйста. Я немного сгорела.

— Келли, что произошло? В машине был Каин? — его тон был резок.

— Он мертв. Ты убил его.

— Я знаю. Но он не один виноват в этом, — ее ответ не усмирил его гнев, мерцающий в его глазах: — Где Авель?

— Мертв, — прошептала она, заставляя себя сказать это. — Я убила его. Господи…

Сказав это Юлию, она наконец-то ощутила реальность происходящего. Она видела это, смотрела, как падает его мертвое тело. Тем не менее, теперь, когда истина сорвалась с ее уст, она не могла перестать вспоминать это раз за разом. Это было реально. Это случилось. Ноги перестали ее держать.

Руки Юлия сжались вокруг нее, притянув девушку к груди в утешении. Ее поглотил его запах, она утонула в нем. У нее не было слез, но она всхлипнула. Глубокие гортанные звуки разрывали ее, пока Келли не могла дышать.

— Я думала, ты мертв! — он сказала это, и на душе стало легче. — Я смотрела видео о клубе, они сказали, что выживших нет.

— Некоторые действительно погибли.

— Кто? — настаивала она, отступая назад от утешения, которое он предлагал. — Кто мертв?

Он замялся, прежде чем ответить:

— Вик, Кен и другие. И Чарли.

— Чарли? — прошептала она. — Он, правда, мертв?

— Да. Мне жаль, Келли. Правда, жаль.

Она не могла вынести больше сегодня, но не могла не спросить:

— Майкл?

— Он в порядке. И Призрак. Только мы втроем остались.

Она медленно кивнула. Это что-то. Не так много, но сейчас она примет что угодно. Призрак, мальчик, который спас ее, был жив. Он вытащил ее из бассейна. Она не видела Майкла, но была готова поверить Юлию, что он где-то рядом.

— Хорошо, — ей удалось прочистить горло. — Хорошо, я здесь. Ты здесь. Мы не умерли.

— Правильно. Все остальное мы можем восстановить. Ты у меня, Келли. Я здесь. Скажи мне, что произошло.

— Это очень длинная история. Сначала мне нужен врач. Меня ударили по голове. Много раз. Даже Сэди.

Он моргнул:

— Сэди?

Келли поняла, что он не знал. Даже сейчас он не знал всего. Ей удалось рассказать ему, периодически останавливаясь, чтобы объяснить, что она видела и что сказала Сэди:

— Я не знаю, где она сейчас.

— Не важно, — пообещал он. — Важно, что ты в безопасности. Нам нужно идти. Много полицейских, может, не будет, но кого-нибудь точно принесет.

— Хорошо, но мне все еще надо в больницу.

— Все, что хочешь, Келли. Боже, все, что захочешь, — он взял ее руки и поднес к губам, целуя каждый пальчик. — Я люблю тебя. Прости, что не сказал этого раньше. Я люблю тебя.

Она положила свою ладонь ему на щеку:

— И я тебя люблю.

Глава 18

Келли не расслабилась, пока не услышала знакомые звуки больницы. Конечно, в больницах не было столько воплей или криков, но было достаточно, чтобы она прильнула к руке Юлия. Он ответил на все вопросы полицейского. Некоторые ответы были ложью, другие правдой, но все можно было легко забыть, когда доктор отстранила Юлия и начала осмотр, чтобы убедиться, что Келли не собирается умирать.

— Сэр, мне придется попросить вас уйти.

Казалось, что Юлий увеличился в два раза, занимая больше места, чем было на самом деле:

— Зачем?

Доктора это не впечатлило:

— Потому что вы истекаете кровью на моем полу. Идите, пусть вас осмотрят.

Юлий выглядел смущенным:

— Простите. Я неправильно понял.

Доктор смотрела на него, пока тот не вышел из комнаты. Келли откинулась на спинку кушетки. Как хорошо было прилечь.

— Я должна спросить, — сказал доктор, когда дверь закрылась. — Это все сделал ваш муж?

Келли дважды моргнула, прежде чем поняла, о чем спрашивает доктор:

— О нет. Нет. В смысле, мы можем с Юлием покричать друг на друга, но на этом все.

— Могу предположить, что весь тот бред, который он рассказал полицейскому, ложь.

— Что насчет врачебной тайны?

— Насколько это будет возможно.

Келли снова села, ее мускулы заныли в знак протеста. Она устроилась и держалась как можно тише. Она посмотрела в темные глаза доктора, глубоко вздохнула и рассказала ей все, начиная с ночи, когда на нее напали в комнате в общежитии, и до того момента, когда она вошла в отделение неотложной помощи. Она знала, что врачебная тайна прикрывает только некоторые преступления, но ей нужно было рассказать.

— Ну, — сказала она после того, как история закончилась. — Вот что случилось.

— Не знаю, должна ли я тебе поверить или отправить в психушку.

Келли пожала плечами:

— В конце концов, док, это полностью зависит от вас. Вы могли бы пойти туда и позвать полицейского. Федеральные преступления не покрываются врачебной тайной.

— Вы планируете и дальше убивать потенциальных насильников?

— Очень надеюсь, что нет. Все, что я хочу, пойти в колледж, практиковаться и жить обыкновенной жизнью.

Доктор указала на дверь, в которую вышел Юлий:

— Думаете, что получите это с ним?

Келли было не так просто ответить на этот вопрос. Она думала об этом. Был шанс, что если она останется с Юлием, подобная ночь может повториться. На самом деле, шансы были весьма велики. Несмотря на это, Келли не могла заставить себя уйти. Не после того, как он спас ее, и не после того, как он признался, что любит ее.

— Док, я любила этого парня с шестнадцати лет. Я не могу с этим ничего поделать. Но я могу попробовать построить с ним лучшую жизнь.

Доктор снова посмотрела на нее, а затем вздохнула:

— Хорошо, если офицер спросит, я просто скажу ему, что вы придерживаетесь истории своего мужа. Помимо этого, как вы себя чувствуете?

— У меня сотрясение. Оно было не сильным, но авария все обострила.

Холодные пальцы доктора исследовали удар:

— Обострило, да? Вы сказали, что собираетесь практиковаться? Вы доктор?

— Ветеринар, или буду им, когда закончу колледж.

— Еще долго учиться? — спросила женщина. Она выглядела более озабоченной, чем заинтересованной.

— Всего лишь семестр. Я могла бы закончить, но мой папа только скончался, и я вышла замуж, и потом все это…

— Может быть, это хорошая идея. Вы никогда не знаете, как стресс может повлиять на вашу учебу, — она взяла медицинскую карту. — Хорошо, давайте пройдемся по основному. Откройте рот и скажите «а».

Келли все это сделала. Послушали ее сердце, проверили глаза и уши. Было приятно просто делать то, что говорили, отсидеться и позволить кому-то другому действовать. Она сделала слишком много сегодня вечером.

— Дата вашего последнего менструального цикла?

Келли назвала, а затем добавила:

— Но тест на беременность был отрицательным.

— Если вы не возражаете, я хочу убедиться. Вам понадобятся лекарства для всех ссадин и синяков. Я не хотела бы назначить то, что могло бы причинить вам вред.

Келли нахмурилась:

— Ненавижу говорить об этом, но со всем тем, что случилось со мной сегодня, нет никаких шансов, что ребенок выжил.

Доктор пожала плечами и похлопала ее по плечу:

— Лучше убедиться.

Хорошо, что доктор решила сделать тест. В конце дня все, что она могла прописать, это несколько таблеток «Тайленола».

— Что? — спросил Юлий, вернувшись в комнату после того, как ему зашили бедро. — Почему только «Тайленол»?

Доктор сделала глубокий вдох и посмотрела на Келли. Без единого слова она вышла. Келли потянулась к руке Юлия. Был миллион способов, которыми она могла бы рассказать ему, что происходит. Поэтические высказывания и милые фразы, которые могли бы сработать с другим человеком, но не с Юлием.

— Я беременна, — мягко сказала она. — У меня будет ребенок. Если ты захочешь, то у нас будет ребенок.

Он уставился на нее в недоумении:

— Что? Как?

Она выгнула бровь:

— Я вполне уверена, что ты понимаешь весь механизм действий.

Он вырвал свою руку и начал ходить кругами:

— Я не знаю, что делать. Я не знаю, что сказать. Келли, я сказал, что люблю тебя, и я не отказываюсь от своих слов, но я буду ужасным отцом.

— Почему? — спросила Келли очень мягко. — Почему ты в этом так уверен?

— Мой отец…

Она прервала его, не желая это слушать:

— Твой отец — это твой отец. Он был ужасным человеком, но ты — не он. Мой отец был байкером, бросил школу. Он был преступником, убийцей и вором. Из всех этих вещей я похожа с ним только в одной.

Он открывал и закрывал рот несколько раз:

— Я не знаю, что делать.

— Избавься от этого, — сказала она категорично. В другой день она, возможно, протянула бы ему руки и позволила плакать, но ночь была слишком долгой и весьма эмоциональной. — Потому что ты станешь папой.

Он плюхнулся на место и схватился за голову. Юлий дрожал, она видела это. Она вздохнула. По-видимому, ей все равно придется сделать это. Она протянула ему руку и жестом позвала его.

— Юлий, я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя. Ты упрямый, сложный и высокомерный, и ты пользуешься людьми так, как другие пользуются деньгами. Но ты так мало думаешь о себе, когда это так важно. Ты бросился спасать меня, делал необходимые вещи, не зная, что могло произойти. Если это не задатки отцовства, тогда я не знаю, что еще надо.

— Что, если я облажаюсь?

Она сжала его пальцы:

— Тогда я буду рядом, чтобы все исправить.

— Не знаю, готов ли я.

Она притянула его к себе и мягко прижалась губами к его губам:

— Ты будешь готов.

Впервые с тех пор, как она рассказала ему новости, на его лице промелькнуло выражение надежды и счастья. На его губах появилась крошечная усмешка:

— Знаешь, если бы мы еще не были женаты, я бы попросил тебя выйти за меня.

— Что ж, — сказала она, ее губы расплылись в улыбке, — хорошо, что мы это уже сделали.

Глава 19

Запах гамбургеров и хот-догов проносился сквозь летнюю жару. Прошел почти год. Цезарь, мех которого почти отрос спустя долгие месяцы, крутился вокруг гриля, высунув язык и с надеждой виляя хвостом.

— Что ты хочешь? — спросил Юлий, плюхнувшись на соседний стул и скрестив ноги. — Ты же знаешь, что гамбургеры вредны для тебя. Келли говорит это все время.

— Что? — переспросил кто-то, переворачивая мясо на гриле. — Мясо еще ни разу не убило моих собак. Я давал им немного к ужину. Кроме того, что во всем этом магазинном мясе? Тофу?

— Неважно, Иствуд.

Мужчина обернулся, на его груди был патч. Его короткие волосы были наполовину скрыты под ковбойской шляпой. Он отсалютовал Юлию и широко улыбнулся:

— Я имею в виду, что произойдет, если я случайно уроню кусочек на землю?

Цезарь наворачивал круги, его хвост вилял вперед и назад, туда и обратно. Пес лаял, требуя еды, пока толстый кусок мяса не приземлился у его ног. Цезарь готов был схватить его, но золотое пятно опередило его.

Юлий рассмеялся:

— Посмотри на это, старик, щенок опередил тебя.

Молодая собака, похожая на золотистого ретривера, перекатилась на спину на брошенный бургер.

— Сэди!

Щенок, услышав свое имя, произнесенное очень строгим голосом, вскочил на ноги и повернулся. Большой кусок мяса прилип к его меху. Она пронзительно гавкнула, прежде чем зарядить по двору в сторону открытой задней двери и женщины, которая стояла там. Сердце в груди сильно замедлилось, что заставило Юлия задыхаться.

Настоящая Сэди была заперта в женской государственной тюрьме. Видимо, она помогала братьям продавать молодых хорошеньких девушек по высокой цене. Юлий не понимал, почему Келли хотела назвать хорошую собаку именем такого ужасного человека, и когда он спросил, она только улыбнулась и пожала плечами:

— Потому что она сука.

У его женщины было странное чувство юмора.

Келли собрала волосы в небрежный хвост с помощью медицинских крабиков. На ее пальце красовалось простое золотое кольцо, соответствующее тому, которое было на его пальце. Ее рабочая одежда была розового цвета, а лицо выглядело покрасневшим и счастливым. Хотя это могло быть из-за ребенка на ее бедре.

Волосы малыша были такими же черными и кудрявыми, как и его собственные, но глаза, которые мерцали на этом крошечном круглом личике, были такими же синими, как у Келли.

— Можешь мне помочь?

На самом деле, это был не вопрос, и они оба это знали. Он наклонил голову к Иствуду и поднял пиво, отсалютовав:

— Человек-гриль, моя женщина хочет меня.

Иствуд снова приподнял шляпу и позвал Сарджента, мужчину среднего возраста, руки которого были покрыты морскими татуировками, включая символ морской пехоты на бицепсе. Он притащил молодого парня, чтобы готовить мясо вместе.

Юлий неспешно направился внутрь, затем остановился достаточно надолго возле задней двери, разговаривая с Призраком, чтобы убедиться, что новые ребята в порядке и ничего не натворили. Сейчас было всего шесть «Адских гончих», и он не очень хотел потерять кого-то из них. Достаточно смертей.

— Эй, — позвал Майкл, когда Юлий вошел в дверь, — твоя жена искала тебя.

— Я слышал. А где твоя?

— Кит здесь, — позвала Беверли из гостиной. Она подняла не только себя и ребенка, но и очень беременный живот. — Мои ноги ощущаются просто огромными.

— Тебе следует отдыхать, — Майкл пытался помочь жене сесть.

— Я беременна, а не умираю. Хочу салат и пять гамбургеров, — она положила руку на спину. — Юлий, Келли…

— Искала меня. Я слышал, — он остановился и поцеловал Беверли в щеку. — Не позволяй этому дубине помыкать тобой.

— Никогда, — она подмигнула ему и жестом указала на него. — Келли выглядела так, будто готова кого-то придушить.

Он пробрался по коридору и нашел Келли в спальне. Какое-то мгновение он наблюдал за ней. Роды и спокойная жизнь добавили немного округлостей к ее бедрам. Он боролся с желанием притянуть ее ближе. Материнство определенно ей к лицу.

Ребенок лежал на кровати, рядом с ним подгузник и крем. Он держал ногу в ручке и пытался поднести ее ко рту.

Келли поправила хвостик, положила ключи в сумку и повернулась к нему.

— Ты звала? — спросил он, небрежно прислоняясь к дверному проему.

— Долго ты шел, — суетилась она. Келли отвлеклась, когда повернулась, чтобы посмотреть в зеркало. — Твоя очередь менять подгузник Чарли. Мне нужно подготовиться к работе.

Юлий ухмыльнулся и подошел к ребенку, вытаскивая пухлую ножку из беззубых уст.

— Привет, паренек.

Он не торопился с Чарли. Ему потребовалось несколько недель, чтобы овладеть мастерством смены подгузника на извивающемся ребенке. Дети, — решил он после первого месяца, — не желали носить одежду или что-то делать. Когда все было сделано, он поднял Чарли, чтобы обнять его. Келли наблюдала за ним. В ее глазах стояли слезы.

— Что? — спросил он. — Что-то не так?

— Ты такой идиот.

Он моргнул:

— Я что-то пропустил. Что случилось?

Она ударила его по руке:

— Ты думал, что будешь плохим отцом. Такой идиот.

Он мягко рассмеялся и обнял ее, прижимая ближе к себе:

— Прости.

— Я люблю тебя, — прошептала она, притягивая его к себе для поцелуя.

— Я тоже тебя люблю.

Конец