Завтра наступит сегодня

4

Удобно усевшись в мягком кресле, Кора слушала разглагольствования Эвана по поводу поступка Мика. Реакция сестры и ее мужа несколько смутила ее. С одной стороны, они были шокированы поведением старшего сына, но в то же время в голосе их чувствовалась явная гордость за него. Еще бы! Ведь Мик нашел в себе смелость признаться в случившемся!

Ни Кора, ни Мик и словом не обмолвились о Берроузе. Естественно, мальчик предпочел выдать свое признание за результат собственных серьезных размышлений. И Кора, прекрасно его понимая, чувствовала себя не в праве помешать ему в этом. К тому же она совершенно не хотела признаваться Эмми, что так ненавидимый ею сосед принимал во всех этих событиях столь деятельное участие.

Пообедав на скорую руку, семейство Ричардсонов покинуло свой загородный дом.

Выглянув в окно, Кора разглядела в глубине соседского сада каменный двухэтажный особняк. Украшенный круглыми башенками и витражами на окнах, он производил впечатление маленького неприступного замка и напомнил девушке дом ее детства. Когда-то тот казался ей верхом совершенства. Теперь, по прошествии стольких лет, Кора могла бы оспорить эту позицию.

Но, без сомнения, их собственный дом прекрасно отражал сдержанный характер ее матери. То же самое можно было сказать и о собственности Тома Берроуза. Одного взгляда на дом достаточно, чтобы с уверенностью констатировать: смелости его владельцу не занимать. Остроконечные башенки указывают на целеустремленность хозяина, а роскошный тенистый сад, скрывающий дом от посторонних глаз, — на желание уединиться.

В общем, перед ней была выраженная в архитектурных формах суть самого Томаса Берроуза. Того самого человека, который за несколько минут сумел убедить Мика в необходимости поступить по-мужски.

Что бы она сейчас делала, если бы не он? Нужно признать, подобные ситуации всегда ставили ее в тупик.

Как Томас мог быть уверен, что мальчик сдержит слово и расскажет родителям о своем проступке?

Возможно, именно общение с подзащитными научило его хорошо разбираться в людях. Значит, не зря Эван упомянул ей об успешной карьере мистера Берроуза о том, что в адвокатских кругах Том известен своей честностью и безоговорочной верой в своих клиентов. Он скорее откажется от самого выгодного дела, чем согласится защищать человека, в искренности которого он хоть немного сомневается…

Укрывшись теплым пледом, Кора устроилась на диване и с наслаждением закрыла глаза. Задремав, она вдруг увидела себя в зале суда. Суровый взгляд адвоката Берроуза не давал ей покоя. Бедняжке казалось, что он пронизывает ее насквозь, как рентгеновский луч…

— Ты оставляешь дверь незапертой специально, чтобы позлить меня? — услышала она за спиной знакомый голос.

Реальный Том Берроуз вошел неслышно, как кот, и теперь наклонился над ней, заглядывая в лицо.

— Что тебя так изумляет? — не открывая глаз, заметила Кора. — А кроме того, я просто не в состоянии каждый раз, как ты уходишь, бегать к входной двери, чтобы закрыть ее на замок.

— В любом случае ты должна заботиться о своей безопасности, — нахмурился Том.

— Да брось ты. Когда напротив живет такой человек, как ты, нечего бояться. Разве что ты сам вздумаешь напасть на меня, — хитровато прищурилась она. — Зачем ты явился? — И не дожидаясь ответа. Кора сообщила последние новости: — Мик во всем признался родителям. Мне никогда бы не удалось убедить его сделать это. Так что большое спасибо.

— Всегда рад помочь. Тем более, когда это может доставить тебе удовольствие.

При одном взгляде на его серьезное лицо, Кора почувствовала, что краснеет. Ну почему присутствие этого человека так смущает ее? Стараясь скрыть свое состояние, она поспешно отвернулась.

— Все, что я смогла бы сделать в такой ситуации, так это ругаться и плакать. Вряд ли мое поведение произвело бы на Мика большое впечатление. Если бы не ты…

— Кажется, впервые ты оценила мои действия по достоинству.

Коре ничего не оставалось, как признать его правоту. Противоречивые чувства боролись в ней. С одной стороны, девушка была искренне благодарна соседу, но в то же время не могла смириться с тем, что именно Том Берроуз пришел ей на помощь. Взглянув исподтишка на своего мучителя, она так и не нашлась, что ответить.

— Если не ошибаюсь, ты сегодня не выходила из дома. Определенно, я должен вывести тебя на прогулку.

— Вот еще что выдумал! Оставь меня в покое!

— Ну нет! На этот раз ваше желание, леди, неисполнимо. Даже такой могущественный джинн, как я, не сможет справиться с этим. Так что вам придется прогуляться до моей машины. Тем более я все еще не получил вашего согласия написать портрет, — улыбнулся ей Том.

Стараясь не обращать на него внимания, Кора натянула теплый плед до подбородка.

— Нам не о чем разговаривать. Я не собираюсь писать никаких портретов. Это решено.

— Не стоит гордиться тем, что ты приняла решение еще до того, как до конца выслушала меня. Во время нашей прогулки я постараюсь объяснить, почему ты должна сделать это.

— Я ничего не должна! А кроме того, что такого особенного ты можешь сказать мне?

— Ты когда-нибудь была на Медвежьем озере? — словно не замечая ее раздражения, спросил Том.

— Я даже никогда не слышала о таком. С тех пор как Ричардсоны купили этот дом, я была здесь всего один раз. Мы с Ворчуном как-то собирались провести здесь лето, но так и не выбрались из своей Омахи.

— Тогда нам просто необходимо съездить туда. Одевайся.

— Спасибо за предложение, но я лучше останусь дома.

— Я ничего не предлагаю тебе. — Том с легкостью поднял ее за плечи. — Это приказ. Так что одевайся.

— Зачем?..

— Потому что на улице довольно холодно. К тому же на озере всегда ветрено.

— Ты прекрасно понял, что я спрашивала совсем о другом. Почему я обязана подчиняться тебе?

— Не могу же я ехать туда один. Ты составишь мне компанию.

— Я не в том настроении, чтобы веселить окружающих.

— К тому же нам надо поговорить.

— Я уже сказала все, что нужно.

— Не заставляй меня применять силу.

Обреченно вздохнув, Кора сняла с вешалки куртку.

Он пропустил ее вперед, и, указывая на свою машину, провозгласил:

— Экипаж подан, дорогая. Нас ждут безбрежные просторы и свежий ветер.

С независимым видом Кора уселась на переднее сиденье дорогого спортивного автомобиля.

Не говоря ни слова, они выехали за пределы застроенной загородными особняками территории и помчались по шоссе.

Далекие горы, обрамляющие осенний пейзаж, были покрыты белоснежными шапками снега. Яркое холодное солнце освещало рощицы по краям дороги. Среди деревьев Кора заметила двух оленей. Казалось, их совершенно не беспокоили проезжающие машины.

По мере приближения к заповеднику Кора все меньше и меньше жалела о том, что приняла приглашение. Бодрящий воздух и красота окружающей природы заставляли ее забыть о присутствии рядом назойливого соседа.

Том приоткрыл окно и протянул смотрителю заповедника деньги на входные билеты.

— Когда у меня плохое настроение, я всегда стараюсь приехать именно сюда. Здесь все успокаивает, настраивает на философский лад, — повернулся он к своей пассажирке. — Уверен, такой артистичной натуре, как ты, здесь понравится.

— Я не нуждаюсь в покое. Тем более что когда ты рядом, это абсолютно невозможно.

— Тебе нравится пребывать в унынии? Конечно, иногда просто необходимо пожалеть себя. Ах, какая я, мол, бедняжка! Но делать это слишком долго…

— Спасибо, уважаемый господин Фрейд, что вы подробно описали мое состояние, — не сдержалась Кора. — Неужели ты привез меня сюда только затем, чтобы читать лекции по психоанализу? В таком случае лучше бы мне остаться дома!

Машина проезжала мимо покрытых пожухлой травой и кустарниками холмов. Хрустально чистый ручей неторопливо спускался к озеру. Коре вдруг представилось, какой путь прошел этот небольшой поток до того, как раствориться в бесконечной глади водоема. Она видела, как только что зародившийся высоко в горах ручеек торопится вниз, сливаясь по пути с такими же холодными струями подземных вод. Как постепенно набирает силу, как бурля и пенясь стремится в долину, как замедляет свой ход, и в конце концов степенно и чинно движется среди холмов, направляясь к озеру.

— Как здесь красиво! — не удержалась от восторженного возгласа Кора.

— Посмотри направо. За холмом, начинаются девственные леса, деревья которых еще помнят первых переселенцев. Что касается меня, то мне абсолютно безразлично, нравится ли тебе бездельничать или нет, и как долго ты собираешься упиваться своими переживаниями. Но ты обладаешь теми способностями, которых нет у меня. Поэтому я пытаюсь переубедить тебя.

— Ты все еще веришь, что это тебе удастся?

— Совершенно верно.

— Знаешь, мне кажется, что даже эти вековые деревья в лесу понятливее, чем ты. В сотый раз повторяю: никогда и ни за какие деньги не буду писать никаких портретов. Я еще не встречалась с таким упрямым человеком! — с чувством воскликнула она.

— А мне показалось, что упрямство — это не моя, а твоя отличительная черта, — не повышая голоса, заметил он.

— Если считаешь, что, заперев меня в своей машине, ты можешь говорить мне гадости, то глубоко ошибаешься. Знайте мистер Совершенство, что я поехала с вами на прогулку не по своей воле. Просто поняла, что бесполезно спорить с таким занудой, как ты. И если ты надеялся уговорить меня в неформальной обстановке, то все это совершенно напрасно. Я приехала на твое дурацкое Волчье озеро только ради…

— Медвежье озеро.

— Какая разница? Запомни, я согласилась сопровождать тебя в первый и в последний раз. Как только мы вернемся, я запрусь в своем доме и ни за что не открою тебе дверь!

— Представляю, на кого ты будешь похожа через неделю! — рассмеялся он вдруг. — Но пока этого не случилось, наслаждайся свежим воздухом! — торжественно закончил Том, указывая на окружающие их холмы. — Тебе здесь нравится?

— Не очень! — не глядя на него, буркнула в ответ Кора. — Твои выспренные речи, дорогой экскурсовод, раздражают меня. Не стоит ли сменить тему нашей беседы?

— Конечно! Леди и джентльмены! — начал Томас, изображая гида. — Рад приветствовать вас на территории заповедника. Этот уникальный уголок дикой природы пользуется большой популярностью как у людей, так и у животных. Без сомнения, можно утверждать, что эти места очень мало изменились со времен наших древнейших предков. Совсем недалеко отсюда археологам удалось обнаружить стоянку доисторических людей. Скорее всего, неандертальцев привлекло в этих местах обилие животных для охоты, спокойные реки и глубокие озера с рыбой.

— Почему сейчас здесь никого нет? — перебила его болтовню Кора. — В прошлый раз, когда мы приезжали сюда с Эмми и детьми, здесь было полно туристов.

— Пожалуйста, леди, не мешайте экскурсоводу! — строго сказал он. — Итак, я продолжаю. Историки так и не сошлись во мнении, кем были первые переселенцы, прибывшие на эти благодатные земли из Европы. Одни считают, что французские гугеноты, другие говорят, что англичане. Доподлинно известно только, что в середине прошлого века на этом месте стояло укрепленное жилище некоего Джоэла Флетчера. Этот молодец нанял целый полк солдат, чтобы обороняться от набегов местных индейцев. В конце концов Джоэл уехал в родную Англию, а замок постепенно разрушился. — Том подъехал к стоянке автомобилей. — Летом здесь просто не продохнуть от туристов. Приезжают целыми автобусами. Но сегодня нам повезло, видишь, кроме нас стоят только две машины.

Поеживаясь от холода, Кора вышла из автомобиля.

— Если бы мне действительно повезло, я сидела бы сейчас в уютном кресле у камина и пила чай, — ворчливо заметила она, набрасывая на голову капюшон.

Наглухо застегнув куртку, она с недовольным видом двинулась за своим проводником. Но когда они поднялись на вершину холма, Кора чуть не взвизгнула от восторга. Перед ними открылась идеально гладкая поверхность огромного озера, обрамленного густым, окрашенным осенними красками лесом. Бескрайнее голубое небо как в зеркале отражалось в прозрачной воде. Расположенное между холмами, озеро напоминало жемчужину, оброненную пробегавшей мимо сказочной великаншей. Совершенно забыв о своих обидах, Кора как завороженная оглядывалась по сторонам.

— Вон та небольшая гора напротив нас называется Шлем, — услышала она за спиной голос Тома. — А если мы спустимся по этой крутой тропинке, то придем к водопаду. Здесь недалеко, иди за мной.

И он решительно бросился вниз по склону.

Сначала Кора хотела пойти в противоположную сторону. Но потом поняла, как глупо это будет выглядеть. Немного потоптавшись на месте, девушка нерешительно двинулась за своим спутником. Яркая куртка Тома уже мелькала далеко среди деревьев. Вдруг испугавшись, что останется в этом лесу одна, Кора заторопилась вдогонку.

И как ни старалась она замедлить шаг, ноги сами несли ее по наклонной плоскости все быстрее и быстрее… Том ждал ее внизу. Пытаясь отдышаться, Кора с самым независимым видом огляделась по сторонам. Всего в двух шагах от себя она вдруг заметила небольшой серый комочек, метнувшийся к дереву.

— Бельчонок! — воскликнула она. — Какой маленький!

— Нет, — отрицательно покачал головой Том. — Это уже взрослая красная белка. Они не вырастают больше этого размера. — Не обращая на людей никакого внимания, зверюшка проворно поднялась по стволу и исчезла среди ветвей. — Мы с Сэнди часто приходим сюда. Она так любит животных.

— Сэнди? Кто это? — немного растерялась Кора.

— Моя племянница. Недавно ей исполнилось три года. Совсем взрослая девица. — Погруженный в свои мысли, Том не заметил ее замешательства. — Обычно, спускаясь вниз, Сэнди останавливается через каждый фут, чтобы изучить всяких червячков и букашек… Посмотри, к нам приближается олень! — указал он Коре на заросли кустарников.

Прислушавшись, девушка различила звуки ломающихся веток, а через минуту показался грациозный молодой олень. Оглядевшись по сторонам, он немного задержал свой взгляд на стоящих в стороне людей. Потом, наклонив маленькую изящную голову, животное с шумом принялось пить озерную воду.

— Малютка Сэнди — это дочь твоего погибшего брата?

— Да, — кивнул Том. — Знаешь, мы называем ее белокурым ангелом. Это не ребенок, а чудо!

— И, кажется, ее дядюшка готов ради нее на все что угодно.

— С тех пор как погиб Кен, я стараюсь проводить с ней как можно больше времени. Конечно, я не могу заменить девочке отца, но она с детства должна привыкать к мужскому вниманию и ласке. Сейчас Сэнди вместе с матерью в Брюсселе. Там живут мои родители. Я очень тебя прошу, напиши портрет Кена.

Отвернувшись, Кора вглядывалась в завораживающую гладь озера, в котором, колеблясь, отражались заснеженные пики гор и лесные холмы.

— Ты не ответила на мой вопрос. — Том шагнул к ней. — Могу ли я расценивать твое молчание как согласие?

— Нет.

Поднявшийся над озером ветер разрушил отражения гор, вода потемнела, легкие барашки волн заспешили к берегу.

— Когда ее отец умер, девочке не было и двух. Скорее всего она не сможет вспомнить его, когда вырастет. И я хочу, чтобы его портрет был у нее перед глазами постоянно. Я повешу его в ее спальне…

— Мне очень жаль, но я действительно не могу сделать это.

— Кен… Это был такой веселый, такой великодушный человек. Он был моим самым близким другом.

— Я верю, что все было именно так, но…

— Наш отец был дипломат, — словно не слыша ее слов, продолжал Том. — Вместе с матерью они объездили весь мир. Иногда они просто не могли взять с собой детей. Когда мне было четырнадцать, нас отправили в закрытую школу. Я был старшим, и мои родители в каждом письме просили присматривать за Кеном. А он был такой самостоятельный… Парень не нуждался ни в чьей опеке. Нет, я не хочу сказать, что он всегда вел себя идеально, каждый из нас иногда попадал в переделки.

— И, несомненно, старший брат всегда приходил на помощь?

— Я всегда был рад ему помочь.

— А теперь ты заботишься о его дочери.

— Думаю, для своих племянников ты сделала бы то же самое.

— Да, но я никогда бы не стала просить тебя написать для них портрет.

Резкие слова, словно порыв холодного ветра, заставили Тома прищурить глаза.

— Конечно, ведь я не умею рисовать.

— Поверь, я тоже не умею писать портреты. И вообще я бросила рисовать.

В наступившей тишине птичьи голоса звучали еще отчетливее.

— Я не понимаю, — произнес терпеливо Том. — Ты известный иллюстратор. На данный момент не имеешь никакой срочной работы, ну почему ты отказываешься?!

Носком ботинка Кора отбросила в сторону несколько сухих листьев. Поеживаясь от пронизывающего ветерка, она не решалась поднять на Тома взгляд.

— Когда Ворчун вернулся из больницы во второй раз, после того, как у него были проблемы с легкими, у меня абсолютно не осталось времени на работу. Все, что я делала в то время, — это глупые комиксы, только для того, чтобы хоть немного заработать денег. Мне все время казалось, что этот чертов тромб образуется снова. Я не отходила от старика ни на шаг. По ночам вскакивала и бросалась в его комнату потому, что мне казалось, он задыхается. Я растирала и массировала несчастную ногу, а потом, возвращалась в свою комнату, долго не могла уснуть и все прислушивалась к его дыханию… Врачи предупредили меня, что один из симптомов появляющегося тромба — кашель, поэтому я боялась закрыть двери наших спален, стараясь не пропустить ни единого вздоха. — Вспомнив эти дни, Кора устало повела плечами. — Я боялась выходить на улицу, так как мне казалось, что в мое отсутствие с ним обязательно что-нибудь случится. Я так заботилась о нем, что сама заболела, — виновато улыбнулась она. — А когда поправилась, пыталась заставить себя нарисовать хоть что-нибудь… Все было бесполезно. Что-то умерло во мне. Я пуста, как эта банка из-под пива. — Кора пнула ногой жестянку.

— Ну, начать с того, что судя по твоим рассказам, в тебе вряд ли что было и до твоей болезни.

Да как он смеет?!

С трудом подавив желание расплакаться, она с ненавистью взглянула на Тома.

— Ты собрался показать мне что-нибудь еще или уже пора отправляться домой?

Ведущая к автостоянке тропинка была покрыта мокрыми опавшими листьями. Теплые дни, сменяющиеся морозными ночами, превратили утренний иней в скользкую кашицу. Приостановившись, Том следил теперь за своей спутницей, ожидая ее приближения.

Поскользнувшись на ковре из опавших листьев, девушка не удержала равновесия и стала падать, но он вовремя поддержал ее.

— Еще в Библии сказано о справедливом возмездии, настигающем грешников, — рассмеялся он.

Том был так близко…

— Если бы справедливое возмездие настигало истинных грешников, то сейчас я бы сидела дома и не имела бы счастья видеть тебя!

Кора попыталась вырваться из его объятий.

Но вместо этого он прижал ее еще крепче. Даже сквозь толстую ткань куртки она ощутила жар его тела. Свободной рукой Том сжал кончики ее пальцев…

— Кажется, ты забыла поблагодарить меня за свое чудесное спасение. Не, определенно, тебе нужно взять несколько уроков хорошего тона…

— Твои уроки мне не нужны! — резко оборвала его Кора.

Взгляды их встретились.

Она изо всех сил хотела казаться строгой и неприступной, но дьявольские искорки в его темных глазах смущали ее, не давали сосредоточиться.

— Пусти… — охрипшим от волнения голосом начала Кора. — Ты абсолютно не в моем вкусе! — твердо закончила она наконец.

— Совершенно не нужно влюбляться в меня. Это лишнее. Все что я хочу — чтобы ты написала портрет моего брата.

— Но я повторяю уже в сотый раз! Я не могу! — Кора вдохнула в себя пахнущий опавшей листвой морозный осенний воздух. — Как ты не можешь понять! Оставь меня в покое!

— Твоя мечта сбудется только после того, как я получу портрет, — упрямо повторил Том.

— Забудь об этом.

Отступив на полшага назад, Кора обхватила рукой шершавый ствол дерева.

Том попытался снова привлечь ее к себе.

— Мы не сдвинемся с места до тех пор, пока ты не согласишься.

— Хватит. Давай расстанемся по-хорошему. Возможно, ты уверен, что твой мужественный облик оставит в моем сердце неизгладимый след, но, не волнуйся, я переживу нашу разлуку!

— Ты вынуждаешь меня идти на крайние меры! — Он выпустил ее из объятий. — До дома по крайней мере три часа пути пешком!

— У меня большой туристический опыт! — с раздражением бросила она в ответ.

Пожав плечами, Кора повернула в сторону автостоянки.

Первое время они шли молча.

— Ты злишься потому, что я не поцеловал тебя, — первым нарушил тишину Том.

— Ты так уверен в своей неотразимости? Это смешно. До сих пор твои поцелуи вызывали у меня только злость.

— Опять врешь. Я не верю, что ты такая уж дурочка и не смогла заметить нашего влечения друг к другу. Ты мечтаешь обо мне с той самой минуты, как я включил свет на кухне твоей старшей сестры. Что? Разве я не прав?

— Поверь, мне очень лестно услышать, что я могла привлечь твое внимание и произвела на тебя столь неизгладимое впечатление, но, нужно признаться — твое влечение без взаимности. К сожалению, ты мне совсем не нравишься, даже наоборот, я мечтаю только о том, чтобы никогда больше не видеть твоего лица!

— Думаешь, я умру, если не затащу тебя к себе в постель? — цинично бросил в ответ он.

— Кажется, вопрос о постели у нас пока не стоит.

— Это только пока.

— О господи! Ты мне угрожаешь? — не одержавсь Кора. — Я не соглашусь на это даже под дулом пистолета.

— У тебя есть любовник в Оклахоме?

Резко остановившись, Кора смерила его презрительным взглядом.

— Это не ваше дело, мистер Тактичность!

— Значит, нет, — сделал вывод Том.

— Есть у меня любовник или нет — это не имеет сейчас никакого значения. И я хочу, чтобы ты знал, я ненавижу мужчин, постоянно сующих нос в чужие дела.

— Насколько я понял, ты уже записала меня в категорию таких мужчин? — насмешливо протянул Том.

— Без сомнения.

— Ты странная девушка. Никак не могу понять, что меня так привлекает в тебе. Ты упрямая, совершенно не умеющая слушать полезные советы, ты не обладаешь никакими особенными внешними достоинствами…

— Прекрати! — Кора побледнела от ярости. — Я больше не могу выносить твоих грубостей!

Остановившись, Том присел на ствол поваленного дерева.

— Подумать только, тебе уже двадцать пять лет, а ты, совершенно не думая о своем здоровье, сломя голову мчишься через всю Америку, забывая даже пообедать. Забираешься через окно в пустующий дом. Никогда не запираешь входные двери. Ищешь ссоры с мужчиной, который всегда прав. Ты ведешь себя как девчонка, — задумчиво покачал он головой.

— Ты думаешь, все это поможет тебе получить мое согласие?

Вместо ответа он схватил ее за руку и насильно усадил рядом с собой.

— Пресвятая Дева! Очевидно, если бы не ты, я давно погибла бы от собственной глупости! Наверное, рядом со мной ты чувствуешь себя суперменом. Как жаль, что на тебе такая толстая куртка! Это мешает мне разглядеть мощные мускулы на твоем безупречно сложенном теле.

Лицо Тома выражало полнейшее хладнокровие. Прищурив глаза, он молча вглядывался в свою разъяренную попутчицу. Наконец, широко улыбнувшись, он беспечно произнес:

— Свежий воздух пошел тебе явно на пользу, крошка. У тебя даже появился румянец.

— Не заговаривай мне зубы! — Кора поглубже засунула озябшие руки в карманы куртки. — Скажи, ты так ведешь себя и в суде? Резко меняешь тему, чтобы как можно быстрее сбить свидетелей с толку? А я-то была уверена, что адвокаты — самые человечные и справедливые люди на свете.

— Не всегда. Жизнь — сложная штука, девочка. Ты уже взрослая, пора расставаться с детскими представлениями об устройстве мира. Ладно, пойдем, а то ты превратишься в ледышку, и мне придется корить себя всю оставшуюся жизнь.

Том взял ее за руку и, не слушая возражений, повел к машине.

Не сказав друг другу больше ни слова, они выехали за пределы парка и свернули на шоссе. Одинокий красавец олень проводил удаляющуюся машину задумчивым взглядом больших влажных глаз, а затем одним прыжком скрылся в лесной чаще.

Подъехав к дому, Том распахнул дверцу машины и галантно подал девушке руку.

— Спасибо, — буркнула Кора, собираясь как можно быстрее исчезнуть.

— Я все еще надеюсь тебя уговорить, — негромко бросил он ей вслед.

— Я уже объяснила тебе причину своего отказа. Сто раз.

Кора вставила ключ в замочную скважину.

Неожиданно обхватив ее сзади, Том силой впихнул сопротивляющуюся его объятиям Кору в дом.

— И все-таки тебе придется сделать это.

— Придется?! — Кора сделала глубокий выдох, стараясь успокоиться. — Никогда ты не сможешь заставить меня делать то, что мне не по душе! Как ты не понимаешь, что я действительно не могу! Я вообще не уверена, смогу ли я когда-нибудь снова взять в руки карандаш!

Она резко попыталась высвободиться из его объятий.

— Все это ерунда! — Том неожиданно отпустил ее, и по-хозяйски пройдя в гостиную, расположился на диване. — Ты так еще молода, детка. Неужели собираешься всю жизнь только и делать, что жалеть себя! Это преступление!

— Не твое дело. — Сдернув куртку, она в сердцах швырнула ее на пол. — Какая тебе разница, чем я собираюсь заниматься оставшуюся жизнь? Ты совершенно меня не знаешь. Как ты можешь судить о том, что со мной произошло на самом деле?

— Не нужно быть гением, чтобы понять это. Здесь есть только два варианта. Либо после твоих первых наград ты испугалась, что не сможешь достичь того же успеха, что и раньше, или решила забросить свою карьеру и полностью посвятить себя Ворчуну, как бы искупая свою вину перед ним. Но чем ты виновата? Тем, что он болен, а ты здорова, или тем, что ты молода, а он стар? Бред какой-то.

— Мне надоело слушать ваши лекции, мистер Фрейд! — Кора устало опустилась в кресло и вытянула ноги. — Я хочу побыть одна, понятно?

— Ворчун сам подбросил тебе идею о твоей якобы вине перед ним или все это — плод только твоей бурной фантазии?

Том подошел к холодному камину и задумчиво повертел в руках кочергу.

— Это не фантазии! — совершенно бесцветным голосом возразила Кора. — Твои догадки совершенно верны. В те дни я была погружена в работу и не видела ничего вокруг. Обычно я сопровождала Ворчуна во время дневных прогулок. Но в тот раз у меня возникла новая идея, и я хотела выразить ее на бумаге. Предложила старику погулять с ним попозже, но он предпочел идти один. Я даже не заметила, что он ушел, и случилась беда. Когда старик вернулся из больницы, я снова совершила ошибку, позволив ему целыми днями валяться в постели. Тогда я была так увлечена своей работой, что была словно в тумане. Нет, Ворчун никогда ни словом не упрекнул меня. Он просто святой…

— Он просто слепой, если не заметил, во что ты превратилась!

— Старик и представить себе не может, что со мной происходит.

— Да что ты говоришь? А может, он просто упивается сознанием власти над тобой? В своей практике я часто встречал людей, подавляющих более слабых духом. Обычно жертвы даже не подозревали, что ими нагло управляют. А может он завидует твоим успехам? Сознательно или нет твой дорогой Ворчун подчинил себе молодую талантливую девушку! Он как паук заманил тебя в свои липкие сети, заставил забросить работу, забыть о личной жизни! Ты витаешь в облаках, радуясь, как вы близки друг другу, восхищаясь его дружбой, а ему нет до тебя дела! Он заботится только о своем благе. Опомнись, Кора! Это не может продолжаться бесконечно.

Кровь прилила к ее лицу. Вскочив, она стала нервно ходить по комнате.

— Как ты мог сказать такое? Ворчун — самый близкий и дорогой для меня человек. Пусть он стар, но он понимает меня лучше остальных. У меня никогда не было настоящих друзей, он заменил мне их. Мой отчим был единственным сыном Ворчуна, поэтому после его женитьбы на моей матери, у которой уже было двое детей, старик потерял надежду иметь родных внуков. Эмми была уже совсем взрослая и к моменту повторного брака матери успела обзавестись собственными малышами. Ворчун так никогда и не сошелся с ней по-настоящему… Другое дело — я. Мне наплевать, что ты думаешь обо мне, но я не позволю тебе говорить так о Ворчуне! — решительно закончила она.

— Нет, я не собирался причинять тебе боль. Я действительно хочу помочь тебе, Кора. Кто знает, может быть, мои слова заставят тебя хоть немного задуматься о своей жизни.

— Чушь! — В волнении она подняла куртку с пола и положила ее на стул, но та снова упала. — Твоя затея не сработала! Как видишь, меня не так легко подчинить, как это может показаться с первого взгляда.

— Подчинить? — глухо отозвался Том. — Ты уже полностью подчинена своему Ворчуну.

— Ну ты и наглец! Убирайся из моего дома! Тебе не удастся поссорить меня с близкими. Если тебя интересуют мои отношения с Ворчуном, так знай — никто никогда не радовался моим успехам больше, чем он. И если бы старик услышал наш спор, то безоговорочно встал бы на твою сторону, упрашивая меня написать портрет. Но, к счастью, его здесь нет. Все, разговор окончен!

— Ты хочешь сказать, что все мои попытки убедить тебя совершенно бесполезны?

— Совершенно верно!

Наконец-то этот упрямец понял ее!

— Но почему? Объясни мне, что я должен сделать, чтобы ты наконец согласилась?

— Повторяю, мистер Берроуз! Я не занимаюсь подобными делами…

— Все это я уже слышал. Теперь я хочу знать правду.