Глава 4. Маргарита

— Привет. — хлопнул меня по плечу Фил, без стука заходя в мою комнату, когда я рисовала, напевая: «замыкая круг, ты назад посмотришь вдруг…». Следом за ним вошла Варвара. — Даниэль сказал, что книга про анимов у тебя.

— Отдать? — я отодвинула листы, на которых зарисовывала кошмар, преследовавший меня, где за моей спиной кто-то был. Неудачным движением столкнув кинжал на пол, хранящий следы заточенного об него карандаша, я чертыхнулась и спрятала листы. Сунув в его руки книгу, от которой я рада была избавиться, я откликнулась на стук. По дороге появилась Марго. — Ты что, тоже за книгой?

— Ага. — подтвердила она. — Откуда знаешь?

— Догадалась. — пожала плечами я. — Мы все должны её прочитать. — Я кивнула на книгу, которая перекочевала в руки к Варваре, и непонимающе уставилась в перекошенное ужасом лицо. Я оглянулась на то место, куда смотрели её глаза, но там никого не было.

— Что случилось? — в растерянности произнесла я.

— Марго исчезла. — Варю всю трясло, словно случилось что-то ужасное. Я обменялась с Филом недоуменными взглядами.

А в следующее мгновение дверь распахнулась, от силы удара соскочив с петель, в комнату ворвался Дан и замер, ища ответа в моём растерянном лице. Рядом с ним застыл Вадим, придерживая его за плечо.

— Кто-то вмешался во время! Что вы сделали? — Дан, бледный, в испарине, убрал светлые пряди, прилипшие ко лбу.

— Это не мы! Я не знаю, что произошло! — Варвара разрыдалась. — Я не чувствую Марго!

В покорёженный дверной проём впорхнула Майя, а следом Марк и Алиса. Майя, ни слова не говоря, обняла безмолвную после вспышки Варвару, оттёрла с её мраморных щёк дорожки слёз, и увела куда-то успокаивать. Остальные смотрели на меня, словно я была единственной, кто мог дать объяснение и всё исправить.

— Дан, почему ты считаешь, что во время кто-то вмешался? — я сжала кулаки так сильно, что ногтей остались ранки.

— Потому что её больше нет. И я почувствовал колебания во времени. — его странное состояние не исчезало, он оперся рукой о стол и, похоже, держался на ногах только огромным усилием воли.

— Что это значит? — я медленно выпрямилась и отошла к окну, пытаясь справиться с чувствами. Когда я повернулась к нему, моё лицо было спокойно и непроницаемо, только сердце колотилось неистово, как пойманная птица.

— Я… Она не погибла. Она исчезла из истории вообще. Кто-то вмешался в ход времени. И в результате её больше не существует.

— Это означает, что наш орден практически уничтожен. — сказал Вадим. Он единственный не смотрел на меня, как на спасителя и сохранял спокойствие. — Она уже получила знак, и её предшественник мёртв. А силу она передать не успела.

— Можно повернуть время? — я оттёрла выступившую на ладонях кровь, сосредотачивая всё внимание на лице Даниэля.

— Фактически это… — начал Дан, и я наконец поняла, что его растерянное состояние связано с установкой защиты на Резиденции.

— Мне не нужно твоё «фактически». Нужен ответ да или нет. — я резко оборвала его. Я говорила жестоко и холодно, но это было единственное, что могло вывести его из оцепенения.

— Но…

— Даниэль! Ответ!

— Да. Но я не смогу этого сделать! Я потратил все силы, а нужно отправляться в прошлое и всё исправлять! — его колотила крупная дрожь.

— Тогда это сделаю я. И без всяких «но». - я оборвала в корне зародившиеся протесты, коря себя за то, что так не вовремя попросила Дана ставить защиту на Резиденцию. Теперь он не успеет восстановиться, и мы можем потерять Марго навсегда. Когда я остановила время во время схватки с анимом, я просмотрела множество книг, пытаясь понять, как это получилось, и узнала много чего, в том числе и то, что после вмешательства во время есть лишь ограниченный промежуток, в течение которого можно всё исправить. И это всего час, чтобы уйти в прошлое. — Дан, ты остаёшься за главного, расскажи всё старому ордену, попросите усилить охрану на школе. — Я накинула куртку и сунула за пояс меч-жезл.

— Как ты собралась открыть портал? — он едва стоял, но всё равно упрямо сопротивлялся моему замыслу.

— Ты. — никто не пошевелился, всех охватило растерянное оцепенение. — Ты поможешь открыть портал в прошлое. Мы уже работали в паре, значит, получится и сейчас. И, кажется, у меня такой же дар, как у тебя.

— Приготовься к тому, что телепортация во времени отнимет все твои силы и на восстановление уйдёт несколько часов. — проинструктировал Вадим, никак не отреагировав на моё признание. — Постарайся сразу же поесть, это поможет. Во время перемещения думай только о том времени, в какое хочешь попасть. А это двадцать два года, десять месяцев и пять дней назад. Именно оттуда Дан засёк импульс.

— Запомнила. — кивнула я. — Как вернуться, я знаю.

— Тогда давай руку. — Дан обнял меня, прошептав на ухо. — Не знаю, как у тебя оказалась сила хрономера, но одну я тебя не отпущу.

— Нет. — качнула головой я. — Кто-то должен остаться и держать ситуацию под контролем. Тот, кто вмешался во время, может вновь это сделать.

— Я не могу тебя отпустить. — умоляюще сказал Даниэль, но один мой взгляд заставил его сникнуть. Он встал позади меня и развёл наши руки в стороны, вокруг которых ощутимо нагрелся воздух. Дан перебирал пальцами, словно играл на фортепиано, в ответ на полу перед нами сформировался маленький смерч, я почувствовала, что он брал начало в прошлом. — Иди. — От натуги прошипел Дан. — И только попробуй не вернуться!

Я на прощание сжала его пальцы и шагнула вперёд. Я не понимала, почему отправилась в прошлое в одиночку, может быть, испуганные и ищущие поддержки взгляды ребят были причиной, может, Арий стал на меня так влиять, заставляя принимать решение за всех, а может и то, что я знала, что никто, кроме меня не будет настолько рисковать.

Я думала о Даниэле, слишком поздно вспомнив, что нужно направить концентрацию на точку отсчёта.

Надо сосредоточиться… Но…

Поздно…

Воздух вошёл в лёгкие, ответом на мои мысли был протяжный гудок и визг тормозов… Смерч вытолкнул меня, я не успела ничего сообразить, ударилась во что-то твёрдое и покатилась вместе с ним по земле. Я не могла помешать падению, лишь сгруппироватлась, чтобы ничего не сломать, пока, наконец, не остановилась. Приподнявшись, я присела на траве, придерживая голову, словно пытаясь удержать мысли, продолжающие катиться в голове. Рядом со мной, раскинув руки, лежал ребёнок.

— Ты как? — запыхавшись, спросил кто-то, я резко оглянулась и ошеломлённо замерла.

— Даниэль. — утвердительно произнесла я. Ощущение непоправимой беды затопило сознание.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — подозрительно спросил маленький Дан, ощупывая голову мальчика, что без сознания лежал рядом со мной.

— Что с ним? — ушла от ответа я, проверяя пульс мальчика, замечая его странные, светлые, словно седые, волосы.

— Он стоял на рельсах. — Дан махнул назад, где на насыпи пролегали железнодорожные пути. — А тут поезд, я закричал, а он стоит, и тут ты, раз, и упали вниз. Я и побежал к вам. — Мальчик на земле начал приходить в сознание, и Дан отвлёкся. Я собралась отойти и исчезнуть как можно незаметнее, но Даниэль вдруг вскрикнул, сжимая запястье, и испуганно посмотрел на меня, а я замерла. Знак на моём запястье нагрелся, реагируя на нового венефа: я только что инициировала Дана.

Не раздумывая, я обняла его, успокаивая.

— Всё в порядке, не бойся. У меня тоже такой знак. — я показала запястье, являя на свет знак Солнца, Дан провёл по нему пальцем и успокоился.

— Я видел такой на картинках, мама показывала. — он прижался ко мне, в поисках защиты от боли, я обняла его. Мальчик приподнялся на локтях и с ужасом посмотрел мне в глаза. Не понимая причины его испуга, я хотела спросить, в чём дело, как он тоже схватился за запястье. И его тоже инициировала?!

Я сморгнула и посмотрела на них вторым зрением. Аура Дана чуть светила, с каждой секундой всё ярче, словно разгораясь, я перевела взгляд на второго мальчика и вскрикнула.

Инкантар. Давно инициированный. И запястье он сжимал потому, что знак на его руке прореагировал на моё появление. На появление венефа.

Я попятилась, схватив за руку Дана. Он испуганно сжал мою ладонь, но потянулся обратно к мальчику, который не сводил с меня глаз. Пора сматывать удочки, уже достаточно дел тут наворотила, ведь мне надо на десять лет дальше в прошлое, и сил совсем не осталось, а время на исходе.

— Даниэль, помоги мне отправиться домой. — прошептала я, но он услышал и растерянно кивнул.

Я зачерпнула его зарождающуюся силу и направила на портал в прошлое. Дан попытался выдернуть руку, от страха я грубо выкачивала из него энергию, но портал ещё не открылся до конца, не хватало сил.

Перед глазами мелькнуло бледное до синевы лицо Дана, а рядом второй мальчишка, с закушенной губой, сжимал его плечо и от его игольчатой ауры отделялись тёмно-фиолетовые нити!

Помог?!

Воздух вошёл в стиснутые лёгкие. Я обнаружила себя на коленях в каком-то закоулке. Чувствуя рвотные позывы, я вспомнила наставления прежнего Даниэля и тут же постаралась глубже дышать, восстанавливая дыхание. Боли в желудке прошли, я закашлялась, от переизбытка кислорода кружилась голова, но я поднялась и сделала несколько шагов, опираясь на стену дома. Каждый шаг отдавался в голове, как удар гонга.

Стоя на арочном выходе из двора-колодца, я наблюдала, как отгорает вечер. Во двор степенной походкой завернул немолодой мужчина с зонтом-тростью, заметив меня, он остановился.

— С Вами всё в порядке? — участливо поинтересовался он, шагнув ко мне.

— Да, всё в порядке, голова закружилась, уже прошла. — для убедительности я улыбнулась.

— Тогда всего доброго. — мужчина учтиво поклонился и удалился, покачивая зонтом.

Я кивнула и вышла на проспект. Немногочисленные люди куда-то спешили, на небе ходили хмурые тучи. Судя по одежде и обстановке, я попала в прошлое до своего рождения, но стоило узнать точную дату. Газету купить бы, да вот с деньгами проблема. Я оглянулась, наметила потенциальную жертву и, заступив дорогу молодому человеку, смущённо улыбнулась.

— Извините, не подскажите, который час? — парень, сначала было отшатнувшийся, лучезарно улыбнулся, оценивающе глядя на джинсы и кеды.

— Почти двенадцать. — вечера, добавила я про себя, лето, вечер, темнеет поздно. Ещё дождь собирается, поэтому уже довольно темно. Я улыбнулась ещё обворожительней.

— Я что-то в днях запуталась, какое сегодня число и день недели?

— Ещё десять минут осталось от воскресенья пятого июля.

— Спасибо. — поблагодарила я, и отошла, парень смотрел мне в след, но я не оглянулась.

Путём нехитрых манипуляций, побродив по проспекту, я посчитала, в каком году пятое июля приходилось на воскресенье. Выяснилось, что год, как это ни удивительно, нужный. В итоге, единственной проблемой было полное отсутствие сил и ограниченный промежуток времени для вмешательства. Из-за того, что действовать пришлось оперативно, у меня даже не было плана действий, и я пока понятия не имела, как решить проблему.

Как советовал Дан, нужно в первую очередь подкрепиться, но не успела я даже задуматься, где раздобыть еду, как внезапно путь преградил темноволосый парень. Уже стемнело, я успела отойти от освещённой части улицы, а парень, худощавый, гибкий, двигавшийся мягко, как кошка, уже самой походкой вселял ощущение опасности.

Можно, конечно, оптимистично подумать, что он просто хочет спросить, как пройти в библиотеку, но, вероятней, меня затащат в подворотню и будут искать ценности. И силы, как назло, после перемещения на нуле, в животе недовольно урчит от голода, а в кармане только связка ключей, которая при желании сойдёт за оружие. Может, всё-таки библиотека?..

— Вам что-то подсказать? — поёжившись от холода пронизывающего ветра, спросила я, делая незаметный, но довольно большой шаг назад.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — смутно знакомый голос дрожал от еле сдерживаемой ярости. Парень вышел на свет.

— Бородатого гнома мне в кумиры! — выругалась я. — Сам-то какому чуду благодаря здесь?

— Не воруй мои вопросы! — возмутилась Север. Похоже, встречи с ним переходят в состояние дурной константы. — Кто-то вмешался во время, я переместился, пошёл по следу и встретил тебя. Что ты вытворяешь?

— Я здесь по такой же причине, не надо обвинять. — в свою очередь я встала в оскорблённую позу, заметив его взгляд. — Ещё вопросы?

— Не здесь. — он схватил меня за локоть и зашагал в обратном направлении.

— Куда ты меня тащишь? — я протестующе попыталась стряхнуть его руку, но его пальцы были как стальные клещи, а сам он не отреагировал, продолжая движение. — Я никуда не пойду, мартышка ты с гранатой!

— Замолкни. — он остановился, грубо встряхнул меня за плечи. — Здесь нельзя долго находиться. Если это не ты учудила, вполне возможно, чудила у нас на хвосте.

— А я-то тут причём? — я высвободилась и отпрянула, не зная, как поступить. Север возвёл глаза к небу, словно умоляя подарить ему терпение.

— Мне нужна твоя помощь, раз ты здесь. — я попыталась возразить, но Сев яростно рыкнул. — Ты дала слово, что поможешь! Так что замолчи и пошли!

Я проглотила все едкие комментарии и двинулась вперёд. Он несколько секунд смотрел мне вслед, затем шумно выдохнул, успокаиваясь, и догнал меня.

Мы шли в молчании, Сев несколько раз сворачивал с улицы на улицу, следуя одному ему ведомому маршруту.

— Знаешь этот город? — спросила я, не надеясь услышать ответ. Сев окинул меня взглядом из-за плеча, словно оценивая, заслуживаю ли я того, чтобы услышать правду.

— Я здесь жил немного. — и опять замолчал, хмурясь и думая о своём.

«Явно не в настроении. И чего я иду за ним?» — Подумала я, глядя в его спину.

— Потому что обещала. — Север кивнул в сторону тёмного двора. — Нам сюда.

— Прекрати лезть в мою голову. Мои мысли — моё достояние. — от переизбытка чувств я показала язык его спине.

— Само получается. Покажешь ещё раз — оторву. — он, не оглядываясь, зашёл в парадную, дверь сразу же захлопнулась.

— И как прикажешь тебя терпеть? — чувствуя прогрессирующее раздражение, я дёрнула дверь так резко, что прядь волос хлестнула по глазам. Слыша шаги на лестнице, я поднялась, пока не заметила приоткрытую дверь, из-за которой лился свет.

Сева в коридоре не было, я сняла верхнюю одежду и, тихо ступая по огромному цветастому ковру, прошла в комнату.

Большие окна, но уже нуждающиеся в покраске, были задёрнуты шторами. Диван у стены накрыт чехлом, уже выцветшим от времени, и с тяжёлыми кистями по краям, дисгармонирующими с остальной обстановкой в комнате. В углу на маленьком столике притулился небольшой черно-белый телевизор. Противоположную от дивана сторону занимал шкаф-стенка, заполненный разноцветными книгами и чайными сервизами. Другая комната была спальней. Кроме кровати там ещё стояло трюмо. Кухню не было видно из-за двери, заклеенной тёмным плакатом.

— Мило, правда? — заметив, что я разглядываю комнаты, сказал Сев. Он рылся в сумке, оставленной на диване. — Какого числа ты переместилась во времени?

— Пятнадцатого мая. — ответила я, прохаживаясь по комнате. Говорить, какого года нет смысла. Если этот Север уже знаком со мной, то он переместился сюда явно после марта. — А ты?

— Представь себе, того же числа. — потом добавил, видимо сомневаясь, что я могу додумать дальше сама. — Едва мы поняли, что кто-то вмешался во время, я тут же вернулся на двадцать два года назад за день до вмешательства. Но только я начал приготовления к его предотвращению, как почувствовал, что кто-то прибыл из будущего. А это оказалась всего лишь ты. А где Даниэль?

— В настоящем. — произнесла я, не смотря на Сева и изучая свои джинсы, будто видела их впервые.

— Странно. — прокомментировал он, явно ожидая продолжения мысли, но я молчала. — Без него не обходится ни одно дело. — Он нашёл в сумке лист бумаги, осмотрел его и начал складывать журавлика. — Привычка. — Пояснил он, заметив мой удивлённый взгляд.

— Почему мне кажется, что ты очень хорошо знаком с Даниэлем? — я смотрела, как из листа появляется маленькое чудо. Наверное, Сев так успокаивался.

— Пока его родители были живы, мы очень хорошо общались. Я бы сказал даже, дружили. Они часто приезжали в Россию из Англии. А потом родители погибли, Даниэль стал венефом, как его дядя, который взял его на воспитание. — Север замолчал, считая, что уже и так сказал много. Я хотела спросить ещё, но он успел раньше. — Изменение по времени задело близкую тебе судьбу?

— Исчезла одна из нашего ордена. — тихо сказала я в ответ на его откровенность.

— Странно, и из нашего тоже. Словно кто-то заранее всё просчитал. — он положил журавлика на диван и расслабился. — Как это произошло?

— Я точно не знаю. — помедлила я с ответом. — Но если ничего не путаю, она просто растворилась. Дан говорил, что её судьбу полностью стёрли.

— Наш всезнающий Дан. — язвительно проворчал Север. — Лучше бы он сказал, кто это сделал.

— А что же ты сам не скажешь? — вспылила я, но он примирительно поднял вверх ладони.

— Знал бы — сказал, как и он. Ладно. — он поднялся с дивана. — Насколько я знаю, ты только переместилась, а значит, тебе надо поесть. Там в холодильнике найдёшь всё, что нужно, плюс шоколадный торт. Постарайся осилить хотя бы четверть, помогает, проверено. Там же на столе газеты — они завтрашние — у тебя задание найти любые происшествия, убийства, массовые несчастные случаи, и прочее, которые произошли за период с девяти до двенадцати вечера. А потом постарайся поспать. Вы, венефы, такие бесполезные, пока не восстановите силы. А мне понадобится твоя помощь.

— Что? Мне здесь оставаться? В качестве «гав-гав»? — я по-детски надула щёки.

— Да. — тоном, не предусматривающим возражений, заявил он. — Мне кажется, сейчас появился кто-то ещё достаточно сильный. Я пойду проверить. — Не дожидаясь моего ответа, он телепортировал.

— Вот чудовище. — я глубоко вдохнула и осторожно выдохнула через нос. — Спокойствие, только спокойствие. Считаем до десяти. Раз, два, три…

Заставив себя не думать обо всём произошедшем, я отправилась на кухню, где сама не ожидая от себя, смела всё, что нашла съедобного, в том числе и закусила тортом. Север был прав. От венефа мало толка, если он голодный и не выспавшийся, любая трата физических сил отражалась на духовных, и наоборот. Поэтому я не могла ничем помочь, кроме как бесполезной бумажной работой.

Я просматривала газеты почти до утра, карандашом обводя наиболее подходящие по описанию. Скорее всего, если Марго исчезла — что-то случилось с её родителями, я искала любые некрологи, но когда нашла небольшую заметку — не поверила свои глазам.

Над фотографией очень похожего на Маргариту двадцатипятилетнего парня значилось: «Несчастный случай в новостройке».

Краткая заметка об отравлении газом и призыве граждан быть бдительными ничего не дала, но я чувствовала, даже не так, я знала, что это отец Марго, и что именно его смерть повлекла всё это за собой.

Я просмотрела остальные газеты, уже не надеясь что-то найти, а потом, почувствовав неодолимое желание спать, разделась и рухнула в кровать, натянув одеяло до самых ушей и положив рядом жезл-меч.

* * *

Казалось, прошло пять минут с того момента, как я заснула. Меня разбудило лёгкое прикосновение.

— Подъём. — я резко села в кровати, схватив жезл. То, что он не превратился в меч, означало, что опасности нет. Поэтому я зевнула и пробормотала.

— Доброе утро. — Север сидел на кровати напротив окна, за которым блестел восход. — шесть утра. — Тихо пояснил он, я попыталась незаметно от него отодвинуться, но Север, глядя на мои попытки, едва заметно усмехнулся. — Нам пора. Надеюсь, ты отдохнула и готова к бою.

— Как пионер, всегда готова, — начала я, но осмыслив последнюю часть его фразы, замолчала.

— У нас мало времени. — поторопил Сев. — Теперь мне нужна твоя помощь. — Я кивнула, соглашаясь с его установкой, и постаралась собраться с максимальной скоростью.

Когда он наскоро перекусывал, я ткнула ему в статью. Я не успела объяснить, как он поперхнулся, подскочил с газетой и бросился в комнату. Вернулся он буквально через секунду, а в руках у него была фотография, маленькая, пожелтевшая, но с тем же человеком — отцом Марго.

— Жди здесь. — бросил он, швыряя бумаги на стол. — Я его предупрежу.

Когда я открыла рот для возмущения — слушателя уже не было. Но десяти минут не прошло, как он вернулся.

— Я сказал ему спрятаться на время, поэтому у нас ещё есть время всё исправить. — Север кивнул, чтобы я следовала за ним. — И я нашёл того, кто вмешался во время.

Через некоторое время мы вышли наружу, и двигались путём, известным лишь ему.

— Кто он? — спросила я, глядя на солнце и обходя лужи вчерашнего дождя.

— Крайне неприятный тип. Поэтому действовать лучше вдвоём.

— А куда мы сейчас идём? — я как раз попала ногой в одну из луж и трясла кедом, стряхивая капли мутной воды. Но мне никто не ответил. Я оглянулась, Сева рядом не было: я стояла одна посреди куда-то спешащих людей.

— Это что, шутка? — крикнула я, снова оглядываясь. Люди вокруг меня суетились в броуновском движении, меня толкнули в сторону, я чуть пододвинулась, пропуская нескончаемый поток людей, крутясь на месте и ища взглядом Севера. Нахлынувшую панику в самый раз можно называть боязнью открытого пространства, если бы страх не вызывал чей-то взгляд в спину.

— Блин! Бли-ин! Я влипла. — тихо прошептала я, стараясь избавиться от чувства паранойи и делая попытку протиснуться к дому, обеспечивая себе надёжный тыл, и нащупывая за поясом жезл.

Секундой спустя страх так усилился, что я, заметив нависшую надо мной тень, нисколько не удивилась и с чистой совестью завопила, надеясь привлечь к себе внимание.

— А-а-а!!! — старательно выводила я, вкладывая в крик весь свой ужас перед неизвестным, но меня резко развернули и заткнули рот, так, что даже мычать было невозможно. Жезл упал у ног, я не могла его коснуться, чтобы превратить в меч. Я думала, что кто-нибудь поможет, но люди спешили мимо, словно нас не существовало.

— Следишь за мной? — голос был незнаком. Я чуть повернула голову, встречаясь с взглядом с молодым человеком, замотавшим лицо шарфом с узором из черепов так, что блестели только полные ненависти глаза. Отрицательно помотав головой, я попыталась освободиться, но он сжал плечо. — А мне почему-то кажется, что да. — Парень опустил руку, давая мне возможность ответить, но сжал плечо ещё сильнее, я никогда не думала, что в человеке может быть столько животной силы.

— Чисто гипотетически невозможно, я приезжая. — я едва на застонала, боясь, что он почувствует ложь, но тут же собралась, про себя отмечая, что мне надо только искренне верить в свои слова, а я и так не сильно грешила против истины.

— Ты переместилась и ориентир брала на меня. — он продолжал держать плечо, которое уже онемело, и я не чувствовала боли.

— Ммм, хорошо, ты меня раскусил. — я чуть покачала головой и попыталась расслабиться в его руках. Раз он ведёт разговор, то пока мне ничего не угрожает — Хотела провести морально-профилактическую беседу о том, как плохо вмешиваться в течение времени.

— И послали для этого ребёнка? Вы меня недооцениваете. — судя по глазам, он улыбался, но мне стало страшно.

— Дооцениваем. — уверила его я, чувствуя, как его рука чуть ослабила хватку, по коже тут же забегали противные мурашки. — Вот я и решила мирно поговорить… — Закончить я не успела, попросту потеряв ориентиры в пространстве, к действительности меня вернула жгучая боль чуть выше локтя.

Полулёжа на земле я с неудовольствием отметила порванные на колене джинсы и сильную ссадину, боль от этого не чувствовала только потому, что куда больше проблем причиняла рука, секунду назад объятая пламенем, а теперь немеющая. Приметив недалеко метательный нож, я поняла причину.

— Это, по-твоему, мирно? — холодно спросил парень, подтягивая меня вверх. Кроме костедробильных объятий я почти ничего не чувствовала, асфальта под ногами тоже не было, мной сейчас прикрывались, как щитом. Живым щитом.

— Ну и где ты? — крикнул он куда-то в сторону, и я увидела посреди серой толпы неподвижную тёмную фигуру.

Медленно Север приблизился к нам.

— Что теперь скажешь? Или он не с тобой? — тихо промурлыкал мне на ухо парень, продолжая держать меня перед собой.

— Да уж не знаю, с кем он вообще. — мрачно ответила я, жмурясь от боли и обиды. — Может, ты меня опустишь? Мне привычней на ногах стоять.

— Конечно. — согласился тот, и я наконец почувствовала под кедами асфальт. — Что, она даже не знала, что работает приманкой? — Продолжил он, обращаясь к Севу.

— Что? — чуть не завопила я, свободно вздохнув и опять неправильно ставя ударение в его имени. — Север! Туфель ты инфузорчатый!

— Не знала. — констатировал парень. — Нехорошо как-то.

— Главное, что ты выбрался из своего укрытия. — спокойно, без эмоций, заметил Сев.

— Логично. — чуть улыбнулся парень с ноткой одобрения. — А она тебя не заботит?

— Нисколько. — заверил его Сев, приближаясь к нам, я с ненавистью на него смотрела, сейчас до ломоты в зубах хотелось его ударить.

— Можно поверить. — ответил парень, глядя, как на асфальт, стекая по моей кисти, льётся кровь.

— Так, а я тут что, просто так, прицепом? Моё мнение кто-нибудь учитывает? — возмутилась я, решив хоть заложником быть достойно, с претензиями.

— Мнение смертников? Вряд ли. — ответил парень, проводя по моему горлу подобранным метательным ножом. Я не успела даже крикнуть, теряя сознание.

* * *

Темнота сменилась вспышкой света.

— Ты как? — голос доносился сверху и словно издалека. Значит, я лежу, и, судя по ломящей боли во всём теле, ещё жива. Голос сверху принадлежал Северу.

— Я тебя прибью. — тихо сказала я, с трудом заставляя себя шевелить губами, чувствуя себя мешком с картофелем. — Даю шанс на реабилитацию, если всё объяснишь.

— Он пытался тебя убить. — сквозь полуприкрытые глаза я видела его силуэт, пожавший плечами. — А я тебя спас.

— Ага, из той каши, которую сам заварил. — заключила я, пытаясь подняться и чувствуя под пальцами твёрдую шероховатость асфальта.

— Лежи, не двигайся. — приказал Сев, ощупывая моё саднящее горло.

— Ты что делаешь? — я попыталась на него прикрикнуть, но голос мне не повиновался, впрочем, как и руки.

— Если ты хочешь истечь кровью, я тебе мешать не буду. — раздражённо ответил он, отодвигаясь, я наконец справилась со зрением.

Наверное, дела у меня были совсем плохие, судя по крови на асфальте, его руках и одежде. То, что кровь моя, я не сомневалась. Вытянув непослушную руку, я под пронзительным взглядом Сева, дотронулась до горла, ощущая под пальцами что-то вязкое и неприятное, совсем не похожее на кровь. То же вещество было на колене и руке.

— Ты клей на меня вылил что ли? — хрипло попыталась я пошутить. Слишком много беспокойства было в глазах моего врага.

Он недовольно скривился и промолчал. Немного сместив угол обзора, я обозрела переулок, но в нём не было ничего примечательного. Рядом по-турецки сидел Север, рукава закатаны выше локтя, он задумчиво смотрел на кровь, исчезающую с его рук.

Я снова попыталась сесть, опираясь на дрожащие руки и пытаясь согнуть ватные ноги, но поднявшись наполовину, не выдержала, Север, следящий за моими движениями, успел придержать и осторожно опустить.

— Я говорил, что тебе сейчас лучше не двигаться. Ты много крови потеряла. — устало произнёс он, потирая переносицу, руку мою он так и не отпустил, видимо для полноты понимания его слов. Знак на запястье отреагировал болезненным уколом на прикосновение, горло запершило, я попыталась прокашляться, но сердце пронзило болью.

— Что с тобой? — откуда-то издалека донёсся голос Севера, сжимающего запястье в поисках пульса. Наверное, он почувствовал, в каком ритме сейчас бьётся моё сердце.

— Сейчас… нормально… — заставила себя выдавить я, чтобы он не волновался, чувствуя как холодеют руки. Боль стала невыносимой.

Приступ закончился так же внезапно, как и начался. Я распахнула глаза и глубоко дышала, стараясь не дрожать от пережитого страха и боли, а рядом со мной на коленях стоял Сев и смотрел мне в лицо с таким выражением, что мне стало страшно скорее за него, чем за себя. Он был бледен так, что соперничал по белизне с выбеленной стеной, и столько ужаса в глазах, сострадания…

Впрочем, мне скорее показалось. Когда я окончательно пришла в себя, Север снова был невыносимо спокоен.

После приступа силы возвращались подозрительно быстро. Раны на глазах подсыхали, мазь впитывалась. Я даже смогла сесть, а Север протянул мне жезл. Я обрадовалась: боялась, что в суматохе его потеряли.

— А теперь я требую объяснений. — сквозь зубы приказала я, пряча жезл на поясе. Ни от него, ни от меня в схватке толку не было.

— Ты, как и сама догадалась, работала приманкой. И стала заложницей. — Сев от этого нисколько не раскаивался. Он настойчиво заставил меня съесть шоколада и отвернулся. — Мне пришлось блефовать. А когда ты потеряла сознание, мы ещё немного пообщались, и он сбежал, и теперь у нас только два часа, чтобы найти и обезвредить. — Север нашёл в себе силы улыбнуться. Начинался дождь, и я не понимала причин его радости.

— Почему два часа? — нахмурилась я, медленно поднимаясь на ноги, опираясь о стену.

— Время вещь относительная. — непонятно ответил он, безразлично глядя вверх на серое небо, всё его веселье исчезло, похоже, он просто старался меня приободрить.

— Что ты имеешь в виду? — не выдержала я. — Можешь хоть что-то нормально объяснить, я даже уже не требую объяснять всего!

— Когда наше время кончится, мы не сможем ничего изменить. После заката можно возвращаться домой. — ответил он, и я наконец поняла, в чём дело. Вечер. Скоро сядет солнце, и когда оно сядет, делать что-то уже будет поздно. Я слишком долго была без сознания.

— Абзац! — в сердцах я стукнула кулаком по стене, но от этого стало ещё хуже. Пошатываясь, я вышла из переулка, Сев последовал за мной, не делая больше попыток заговорить. — Скажи что-нибудь? — меня уже угнетала сложившаяся тишина, я шла рядом с Севером, погруженная в мрачные мысли.

— Сколько тебе лет?

— Интересный вопрос, — оценил я, — с утра было шестнадцать. Но я уже сомневаюсь, какое это было утро.

— А-а, — потянул он. — Выглядишь младше.

— Хорошо сохранилась. — хмыкнула я. — В Сибири живу, законсервировалась, как мамонты. А тебе сколько?

— Двадцать. — ответил он, странно глядя на меня, причина этого меня не заинтересовала, потому что внезапно я увидела Бенедикта.

— Что?.. — я пригляделась и поняла, что ошиблась. Это был не мой учитель, а Бенедикт двадцать с лишним лет назад, а рядом с ним стояла моя мама, они о чём-то увлечённо разговаривали и не замечали ничего вокруг. Я никогда не видела маму такой счастливой. Я знала, что она знакома с Бенедиктом, но чтобы они…

— Знакомые? — спросил Север, проследив направление моего взгляда.

— Нет. — соврала я, отрывая от них глаза. Явно не стоит акцентировать внимание инкантара на том, что я кого-то знаю. — Показалось. — А про себя подумала, что надо осторожно выяснить у матери, откуда она знает учителя, сейчас же разглядывать их было опасно. — Куда мы идём? — Перевела тему разговора я, оглядываясь кругом.

— На кладбище. — Север вдруг улыбнулся, на щеке появилась ямочка. — Просто на кладбище.

— Шутишь?! — я даже остановилась, разозлённая.

— Отнюдь. — он продолжал безмятежно улыбаться.

— Но… — попыталась возразить я, но весь его вид, такой доброжелательный, окончательно выбил меня из колеи. Я не понимала, что с ним происходят и что за резкие изменения в его поведении. Неужели совесть замучила из-за того, что я чуть не умерла. — Ладно, веди, Сусанин.

Вконец запутанная, я решила уже ничему не удивляться и спокойно следовать за Севером, в призрачной надежде, что он меня не убьёт. Натянув на голову капюшон, чтобы спрятаться от моросившего дождя, я думала, зачем нам посещать кладбище, но ничего гениального в голову не приходило, более того, от усиленной работы мозга опять вернулась ноющая боль в висках, я забросила все мысли подальше и просто шла.

Идти, как он сказал, нам было недалеко, всего минут десять пешком, а потом Север начал рассказывать мне о своём плане.

— Итак, на этот раз ты не приманка. Приманка — я.

— Свежая идея. — не удержалась я от сарказма.

— Должно сработать. Мы разделяемся, ты прячешься в засаде, держа наготове один артефакт, а я…

— Какой артефакт? — перебила я, старательно обходя большую лужу, и поэтому пришлось повысить голос, чтобы Сев меня слышал.

— Не думаю, что тебе понравится, но это вариант единственный. — пожал плечами он, перепрыгивая через журчащий ручеёк. Дождь усилился, а потом закончился, как по мановению волшебной палочки. — Артефакт, отправляющий в будущее. Только он работает за плату. — Север опять улыбнулся и взглянул на меня. — Ему нужна кровь.

— Кровь? — переспросила я, ошарашено на него глядя.

— Свежая. Постоянно, пока он работает.

— Я что, камикадзе-любитель? — возмутилась я, останавливаясь возле вывески «аптека». — Я же только что умирала от потери крови?

— Я привёл тебя в порядок. И тем более, кровь венефа для этого артефакта будет, ммм… Аппетитнее. А я буду занят.

— Да ты у нас гений, всё рассчитал. — с иронией сказала я, пнув камешек. Тот цокнул по брусчатке и далеко укатился.

— Нам нужно постараться. И поверь, не одна ты будешь работать.

— Обнадёжил. — буркнула я. — В общем, план — гадость. Но другого нет, а я свои силы недооценила. Поэтому, и только поэтому, я соглашаюсь.

— Отлично. Тогда держи. — у меня в руке оказалась небольшая чурочка из тёмного дерева. На ней были вырезаны какие-то символы, но я, щадя собственную психику, решила их не разглядывать. Мы в это время прошли сквозь врата, ведущие на кладбище, сторож окинул нас мутным взглядом, но ничего не сказал.

— И что? — спросила я, догоняя Севера и разглядывая отполированную деревянную поверхность на обороте артефакта.

— Держи его на вытянутой руке, когда я начну действовать. И желательно одной рукой. Он немного потяжелеет. — отмахнулся он, идя вдоль невысоких оградок. — Мы пришли. — Он затормозил возле небольшой полянки и подошёл к кустам, по неизвестной причине окаймлявших её.

— Ага… а-а-а! — сказала я, когда Сев без предупреждения выхватил из ножен на руке небольшой нож и резанул по моей ладони. Из глубокой раны тут же показалась кровь.

Я брезгливо потрясла рукой, чувствуя до сих пор в ушах противный звук разрезаемой плоти.

— Предупредил бы! Тебе будет приятно, если я тебе отрублю голову?

— Думаю, мне будет уже без разницы. — он подтолкнул меня к кустам. — Зажми в руке артефакт, он должен напитаться кровью, а я пока попробую вызвать нашего дружка.

Подчинившись, я зажала в руке деревяшку, но когда она прилипла к ладони, впитывая кровь как губка и набухая, я переложила её в другую руку.

— Ему постоянно нужна кровь! — крикнул Север, даже не оглядываясь. — Не допускай брака в работе!

— А, спасибо, добрый ты. — тихо, чтобы он не слышал, сказала я, опять перекладывая артефакт. Медленно время отсчитывало минуты, казалось, это ожидание никогда не кончится.

Я отвлеклась и не поняла, что случилось, когда вспыхнул и тут же погас свет, а потом я почувствовала взрыв энергии.

— Лина! Бегом сюда! — крик Севера.

Я резко развернулась и остановилась как вкопанная. Север тяжело дышал, словно только что пробежал кросс, и держал на руках…

Ребёнка. Да, младенца.

* * *

— Откуда? — ошарашено спросила я, подходя чуть ближе. Ребёнок заливался плачем. — Ты же его держишь неправильно! Дай сюда.

— Я бы на твоём месте заткнулся и был наготове. — резко оборвал меня Север.

— Ты что собрался делать? — я непонимающе смотрела на ребёнка.

— Я сказал! — я замерла, не понимая в чём дело. Кое-где недалеко догорала трава. Ребёнок продолжал рыдать.

— Сев… — я не успела растерянно спросить, как меня отшвырнуло в сторону взрывом. Содрав всю кожу со спины, я, используя весь лексикон ругательных слов, поднялась. Укоризненный возглас замер ещё где-то на пути к горлу. В двух метрах от меня замер до зубной боли знакомый парень с шарфом.

Сев, совершенно спокойный, держал в вытянутой руке младенца, внезапно затихшего. В левой же у него был тот нож, которым он поранил меня.

— Шаг в сторону и он умрёт. Точнее, ты. — холодным, жестоким тоном произнёс Север.

— Хватит угроз. Что тебе нужно? — парень стоял так спокойно, что только на дне его глаз можно было различить ярость и тревогу.

— Ты. — ответил Сев. — Ангел, артефакт.

Я, получив прямой приказ, вытянула руку и зажатым в ней деревом. Артефакт ощутимо потяжелел, о чём и предупреждал Север. Но он не отправил нашего врага назад в настоящее. Север опять солгал. Артефакт создал вокруг парня красноватую потрескивающую завесу.

— Север, объяснишь, что это значит? — крикнула я, изо всех сил стараясь не опускать руку с разом потяжелевшей деревяшкой, уже начавшую мелко подрагивать.

— Не разговаривай! — прошипел он, осторожно положив затихшего ребёнка на землю и, перекинув из одной руки в другую кинжал, подошёл к парню, глядя на него через завесу.

— Чего ты хочешь? — тихо спросил тот, глаза его пылали ненавистью.

— Немного задержать тебя. Совсем ненадолго.

— Это невозможно. — парень яростно ударил по завесе, но Север даже не моргнул. Зато кожа на руке у парня мгновенно почернела, словно обуглилась.

— Неплохой артефакт, правда? — улыбнувшись, спросил Север, но вертикальная морщинка на переносице делала его улыбку зловещей.

— Сев… — тихо подала голос я, руку невыносимо тянуло к земле, по лбу скатилась капля пота.

— Молчи. — отмахнулся он. — Что скажешь?

— Я не могу это сделать. Этот человек может меня убить. — видно было, что парень из последних сил держит себя в руках.

— Север!!! — завопила я, чувствуя, что артефакт начинает выскальзывать из моей руки.

Секундой спустя, тяжёлый, как сама Земля, артефакт свалился на обгорелую траву и завеса исчезла. Сев тоже. Вместе с ней.

Парень медленно повернулся. Я замерла, глядя в его глаза, понимая, что уже ничего не смогу сделать. Но парень подошел к младенцу и осторожно взял на руки.

— Сев, я тебе при встрече скажу ещё спасибо. — мрачно пообещала я, пятясь назад.

— Поблагодаришь потом. — сзади раздался знакомый голос сразу после вспышки телепортации. Не успела я ничего сообразить, как меня понянули назад.

— Типа бежим? — быстро спросила я, увлекаемая куда-то рукой Севера. Последний луч заходящего солнца осветил белую прядь его волос, окрашивая её в нежно золотистый цвет.

— Типа да. — в тон ответил Сев, телепортируя.

Глубоко вздохнув после перемещения, я вскинула кулак для удара, но мгновенно передумала: в руках у него был меч.

— Так, белый и пушистый. Жду твоих объяснений. — пылая праведной яростью, я смотрела, как он, наклонив голову, к чему-то прислушивается.

— Отец Маргариты предупреждён, я успел его расспросить, оказалось, у его друга родился сын, и он почувствовал его будущее — оно резко изменилось. Когда он вступил в контакт с ребёнком, понял, что это не младенец, а кто-то другой захватил тело. Сегодня вечером он попытался бы его уничтожить, но я объяснил, чем это чревато.

— Закат… Мы успели. — прошептала я. — Почему ты солгал об артефакте?

— Ты бы не согласилась его использовать, зная о последствиях.

— Каких последствиях? — подозрительно спросила я, начиная паниковать.

— Сколько ты продержала артефакт? Минуту? Пять? Он лишил его силы, но взамен отобрал и твою. Поэтому наш дорогой друг застрял в прошлом без сил и возможности напакостить.

— Что?! — завопила я, бросаясь на него с кулаками.

— Спокойно! — он поймал мои руки, оставляя на запястьях багровые синяки. — У него это на года, у тебя на несколько дней!

— А спросить ты не мог?! — я вывернулась и отскочила, потирая онемевшие руки. — Если бы ты всё объяснил, я бы согласилась!

— Прости. — он примирительно коснулся синяков, и они исчезли. — Я боялся, что лишусь помощи.

— А лишился доверия. — горько сказала я, отвернувшись. — Я иду домой.

— Погоди. — когда я повернулась, знакомый вихрь проложил дорогу в моё время. Сев протянул мне руку, но я оттолкнула её, шагнув первой. В последнее мгновение кто-то словно толкнул ткать мироздания, что-то сдвинулось, но мы вдвоём уже были внутри портала.

— Домой, домой… — билось в голове.

Что-то пошло не так. Вылетев из портала, я ударилась обо что-то твёрдое и вместе ним покатилась по земле. Закралось подозрение о петле времени, но голос Севера заставил вздохнуть свободнее.

— Слезь с меня, пожалуйста. — я подскочила, ударилась обо что-то головой и застонала.

— Где мы? — потирая шишку, я пыталась понять, где мы.

— В подвале. — Север, кажется, не только читал мысли, но и отлично видел в темноте. — Да, вижу, как кошка.

— Сев, похоже, наш шарфоед оказался сильнее, чем ты думал. Я почувствовала, как в перемещение кто-то вмешался, и у меня подозрение, что мы всё ещё в прошлом. — руки коснулось что-то холодное и влажное, я вскрикнула и опять налетела на парня.

— Спокойно, это всего лишь трубы. — Север сжал плечо.

— Надо выбираться. — дрожащими руками я пошарила по карманам лёгкой куртки и нашла старую зажигалку, которую мне когда-то подарили друзья. Я очень надеялась, что она ещё в рабочем состоянии. После второй попытки запылал огонёк, и я выдохнула, расслабляясь. По спине побежали предательские мурашки, когда пламя выхватило из тени жуткое лицо Севера с неестественно огромными зрачками.

Стараясь на него не смотреть, я осветила подвал, нашла выход и покрутила в руках замок. Он оставил на пальцах рыжие пятна ржавчины. Не потребовалось даже усилий: замок получилось просто сбить обломком кирпича. Выбравшись, я отряхнулась, стараясь принять опрятный вид, толкнула входную дверь и ахнула.

— Что? — Север оглянулся в поисках врага.

— Мы больше не в Питере, мы в Сибири. — тихо сказала я.

— Откуда знаешь? — он оглянулся кругом.

— Про первое или второе? То, что твой родной город Петербург было узнать не сложно, с его-то обилием воды и домами-колодцами. Сейчас мы в Сибири, потому это тот город, в котором я родилась. Нас пытались задержать в прошлом, но видимо мое желание оказаться дома было гораздо сильнее, чем вмешательство в перемещение, вот мы и оказались у меня дома. Правда в подвале. Но больше всего меня смущает это. — я указала парковку с машинами и пустырь за ней.

— Там кто-то есть? — видно было, что он напрягся. Я вспомнила, что после перемещения у него не осталось сил.

— Мы в прошлом. Не дотянули около года. В нашем времени на этом месте постоили детский сад. — я огляделась. — И двери подъездные старые, их заменить должны. Что будем делать?

— Нам нужно восстановить силы. Так что, видимо, ночуем в подвале. — после моих слов Север явно успокоился и улыбнулся. Я заметила у него на щеке ямочку и подумала, тщательно блокируя мысли, что вот так он гораздо симпатичнее.

— Я могу напроситься к друзьям, но куда тогда деть тебя? — я улыбнулась в ответ.

— Скажи, что я твой брат. — философски заметил он. — Или муж.

— Оригинально. — хмыкнула я. — Но беда в том, что друзья мою родню до седьмого колена знают, а вариант с мужем не выдержит проверку на прочность.

— Тогда идем на кладбище. — спокойно решил Север и взглянул на меня.

— Опять? — простонала я, картинно хватаясь за голову. — Да ты, оказывается, мальчик с прибабахом!

— Там я хотя бы восстановиться успею быстро. — он пожал плечами, но я категорично замотала головой.

— Пошли. — угрюмо заявила я, двигаясь в сторону автобусной остановки, кажется, в кармане шуршала мятая купюра, а полгорода пешком идти совсем не хотелось. Я вспомнила про многоэтажку, где один из моих ключей подошёл к замку на чердаке.

Погода немного прояснилась, на небе появились звезды. Мы долго ждали нужного автобуса, Сев уже начинал проявлять признаки нетерпеливости, как из-за поворота, слепя фарами, выкатил нужный нам транспорт, мы побежали за ним, останавливаться, вероятно, водитель не планировал.

Запрыгнув в салон, я поблагодарила и сразу же постаралась откочевать подальше в тёмное место. Демонстрировать рваную одежду и кровь не хотелось, я сняла ветровку и прикрыла колени.

— Тебе что, жарко? — Север сел рядом, протягивая мне кусок шоколада в фольге, неизвестно откуда извлечённого. Но в желудке предательски урчало, и отказываться не имело смысла.

— Ага, горячий финский дэвушка. — с акцентом подтвердила я, взяв протянутый шоколад и запихнув в рот.

— Куда мы сейчас? — Север тоже отломил кусок и теперь отплёвывался от прилипшей фольги.

— Сиди и молчи. Ты тоже особо не распространялся, когда тащил меня на кладбище. — буркнула я. Девушка, сидящая напротив нас, сделала большие глаза. Я так и не поняла, она заметила, во что я одета или отреагировала на мою фразу. Хмыкнув, я оглянулась, за стеклом мелькнуло здание торгового центра.

Вот интересно, а я из этого времени сейчас дома? Вот бы проверить, ведь ключи от старого замка у меня с собой, висят на связке, с которой я ещё ни один ключ не выкинула, считая это плохой приметой. И ещё любопытно, какая я в прошлом? Пока у меня ещё ничего не случилось? А может… может я смогу предотвратить то, что потом произойдёт?.. Вернуться?..

— И вызови очередной катаклизм. — тихо произнёс Сев, бросая на меня тяжёлый взгляд.

— А я бы на твоём месте не читала бы чужие мысли. — красноречиво сказали ему мои глаза. Сев только хмыкнул и поднялся, когда мы доехали.

Холодный ветер пробрал до костей, логично было предположить, что и здесь было пятнадцатое мая.

— Пошли. — бросил Север, не реагируя на все прелести этой ночи.

— Ты знаешь, куда? — я осталась на месте, чувствуя, как кеды медленно погружаются в мягкую почву. Я поняла, что стою на клумбе.

— Туда же, куда ты и хотела. На чердак. — сказал он, засунув руки в карманы и бодро шагая прочь от остановки.

— Гад. — вырвалось у меня. — Хватит лезть мне в голову!

— Это непроизвольно получается. — он оглянулся через плечо. — Ты идёшь?

— Нехороший ты человек. — констатировала я, глядя на свои бедные кеды, которые за последнее время пережили так много удручающих событий. Мне ничего не оставалось, как плестись следом за ним, проклиная тот день, когда я вообще стала венефом. Эта реинкарнация Сусанина свернула к дому и бодро побежала наверх по лестнице.

— Однако. — скептично заметила я, вызывая лифт. Сев спокойно спустился. Внизу хлопнула дверь. На глаза показался парень лет двадцати в лёгкой кожаной куртке и с гитарой в руках. Он быстро смерил взглядом Сева, потом долго в упор смотрел на меня.

— Чего он так на меня пялится? — шёпотом спросила я у Севера, инстинктивно прячась у него за спиной.

— Потому что дурак. — не замедлил с замечанием Сев и шагнул в подъехавший лифт.

— А? — парень перевёл на него глаза и чуть презрительно улыбнулся. — Вам на какой?

— На последний. — за меня холодно ответил Север.

— Отлично. — усмехнулся тот, нажимая кнопки девятого и шестого этажа. Через некоторое время парень покинул нас, окинув заинтересованным взглядом и не замечая холодной раздражённости на лице Севера. — Пока-пока. — Хмыкнул он, а я возмущённо ткнула на кнопку.

Когда лифт остановился, и я первой вышла из него в темноту, вспоминая, в какой стороне здесь лестница и как пробраться к чердаку. Послышался лёгкий шорох, потом шёпот.

— Давай сюда. — похоже, Север открыл дверь на чердак. И когда он успел?

Ничего не различая в темноте, я достала зажигалку и осветила чердак.

— Можно сказать, даже уютно. Сейчас бы ещё пиццу, и вообще Рай на земле. — с лёгкой иронией сказала я, садясь на деревянную перекладину. Радом материализовалась коробка и пакет с томатным соком. Я вздрогнула.

— Сказала пицца, вот тебе пицца. Добро пожаловать в Рай. — с улыбкой произнёс Сев. — Я на крышу, оглядеться.

Пока он бродил по крыше, я быстро закусила половиной пиццы и решила подняться к нему, тем более, что он тоже был голодный.

— Чёрт! — ругнулась я, встретив головой что-то твёрдое, и выбираясь на поверхность.

Чистое, звёздное небо и тонкий серп луны теряли свой блеск по сравнению с расстилающимся внизу морем огней. Несколько минут я заворожено смотрела вниз.

— Ты чего пришла? — спросил Север, не поворачиваясь и сидя самом краю крыши. Я вздрогнула, очарование исчезло.

— Пиццу принесла. — я оставила коробку с соком и зевнула. — Ладно, я попытаюсь поспать. — Тихо сказала я, глядя на его фигуру на фоне звёздного неба, немного постояла, полюбовавшись на звёзды и огни, и спустилась обратно.

В темноте чердака было не так холодно, как наверху, но всё же прохладно. Я закуталась в куртку и, опершись спиной о перекладину, поджала ноги под себя, устроившись в полуметре над полом, стараясь не шевелиться.

* * *

Проснулась я от холода и сразу поняла, что что-то не совсем так. Рядом со мной сидел Север, и всё бы ничего, только я спала, прижавшись к нему, а он набросил мне на плечи свою куртку.

Прошипев сквозь зубы что-то нелестное в свой адрес, я осторожно освободилась от его объятий и отошла в сторону, разминаясь, чтобы согреться. Проверяя баланс своих внутренних сил, я чиркнула зажигалкой, коснулась огонька и обожглась.

— Ты кричала ночью. Плохие сны? — раздался голос Севера. Похоже, я ошиблась, он не спал.

— Возможно. — уклончиво ответила я, вспоминая, что опять видела во сне залу, а в ней пустующий трон. Обожжённая кожа подтвердила, что силы не вернулись. — Ну что, может, пойдём, прогуляемся и позавтракаем?

— Пошли. — согласился он, пропуская меня вперёд. Я спустилась и вызвала лифт, а Севера всё не было.

— Лютик, лютик, я подорожник, приём! — крикнула я, вытянув руку и заставив разъехаться обратно смыкающиеся створки лифта.

— Я лютик, слышу вас отлично. Приём? — Север вышел из-за угла и потянулся. — Куртку забыл, за ней возвращался.

Оказавшись в лифте, я первым делом оглядела свою одежду. Крови уже не было, зато выглядела она так, словно я ползком чистила все улицы нашего города. Если мы застряли в прошлом, надо привести себя в порядок.

— Как насчёт магазина? — подняла я глаза на Севера, который, в отличие от меня, умудрился быть чистым и аккуратным.

— У тебя есть деньги? — спросил он, открывая дверь подъезда и оглядываясь на меня.

— Не обеднеют. — отозвалась я.

— Кошмар! — деланно ужаснулся он. — И это говорит мне один из венефов, которые и шагу ступить не могут, не вспомнив о морали?

— Слушай, инкантар, можно обойтись без твоих комментариев? — недовольно буркнула я. Два привода за мелкие кражи когда-то были весёлым развлечением, так же как и три года волонтёрства, с лихвой окупающие эти грехи, поэтому угрызений совести я не чувствовала.

Примерно ориентируясь, вспоминая карту города, я целенаправленно шла, утягивая за собой Севера, через переулок к небольшому магазинчику одежды, в изобилии расплодившие в этом районе.

Я выбрала самые дешёвые вещи, зашла в примерочную, скинула свой потрёпанный наряд, переоделась, бережно оторвав этикетки и оставив их на старых вещах. Пошарив по карманам, я оторвала все ярлыки, на которые могла бы сработать сигнализация.

— Неплохая фигура. — Север удивлённо и вместе с тем ехидно приподнял брови.

— Ты что, подглядывал? — недовольно покосилась на него я, застёгивая куртку. Продавщица проводила нас задумчивым взглядом, но так ничего и не сказала, когда мы вышли из магазина, и на нас не сработала сигнализация.

Я с наслаждением вдохнула вкусный воздух после дождя, спрятала волосы, заплетённые в косу, под воротник и натянула капюшон.

— Ангел, нам лучше уходить, и побыстрее. — я словно натолкнулась на что-то твёрдое, оглядываясь на Севера, который с тревогой смотрел мимо меня. Я оглянулась и всё поняла.

Обычно, когда видишь себя молодого или не совсем молодого, год или два назад, то чувствуешь снисхождение и превосходство. «Какой я был глупый», — подумают многие. Я же, когда увидела себя, почувствовала лишь грусть и лёгкую зависть… В прошлом я была лучше, чем сейчас…

Мне хотелось лишь посмотреть в свои глаза и понять, почему то, что произошло, так сильно ударило.

— Стой, совсем с ума сошла? — схватил меня за плечо Сев и сдавил так, что от боли потемнело в глазах.

— Отвяжись. — тихо прошипела я, выворачивая плечо и стряхивая его руку.

— Ты собираешься поменять будущее? — в его потемневших глазах, казалось, застыли льдинки.

— А может и да! — голос сорвался. Я, для которой это прошлое — настоящее, оглянулась, но рассеянно, мельком, не узнавая, а потом повернулась назад, и я услышала свой смех и смех своих друзей…

— Мне плевать, что ты там хочешь поменять, но, знаешь ли, некоторые тоже хотели предотвратить Вторую мировую войну. И знаешь что? В той реальности на Земле не осталось никого живого. Не всегда то, что плохо — действительно плохо. Может быть ещё хуже.

— И что? — прошептала я, сжимая кулаки. Но я знала, что он прав, знала, что ничего не смогу поменять, и даже предупредив саму себя, снова переживу эту страшную боль. А не эту, так другую.

Я закрыла глаза и осторожно отвела его руку, шагая в противоположную сторону самой себе.

— Ты… как?.. — тихо спросил Север, пытаясь заглянуть мне в глаза, но я молчала и просто шла с ним в ногу.

— Нормально. — я даже улыбнулась, но улыбка вышла грустной. — И как у тебя получается постоянно лезть мне в голову?

— Для инкантар чувствовать чужие эмоции — это как дышать. — пояснил он, дотронувшись до колечка в левом ухе. — Я даже примерно знаю, что произошло тогда.

— Ясно. — прошептала я, кусая губы. Заметив недалеко ресторанчик с китайской кухней, я потащила его за собой. — Пошли завтракать. Или обедать. Расплачиваться, правда, придётся бегством, но что поделать.

Север в ответ неопределённо хмыкнул, видимо, он не так часто нарушал закон, как я, но кивнул.

Мы уселись за стол, накрытый красной скатертью, за небольшой перегородкой. Над нами висела пара китайских фонариков, дававших мягкий, красноватый свет, женщина в национальном костюме принесла меню, из которого мы выбрали, основываясь больше на картинках, чем на названиях, блюда.

Пока заказ готовился, я решила разузнать об инкантарах из первых уст.

— Помнишь, ты просил меня рассказывать, всё, что я знаю? — издалека начала я. Получив кивок Севера, который из салфетки складывал журавлика, я продолжила, — я последовала твоему совету и начала раскапывать информацию, и теперь я знаю всё о своём ордене, об анимах, и что произошло в начале истории. Только в наших источниках никак не освещается вопрос, откуда взялся ваш орден. — Перед нами поставили дымящиеся тарелки и положили палочки, а Север принялся за сложение второго журавлика. — Что ты делаешь? — Не сдержала любопытства я.

— В Японии есть поверье, что если сложить тысячу журавликов, то самое странное желание исполнится. Это девятьсот двадцать седьмой. — пояснил он, складывая хвостик и клювик и откладывая журавлика ко второму. — Но если честно, это уже скорее привычка, когда находится свободное время, складывать журавликов. — Он взял палочки, уверенным движением расщепил у основания, сложил руки словно в молитвенном жесте и провозгласил, — итадакимас!

Я хмыкнула, понимая, о чём идёт речь, и тоже взяла палочки. Вопрос был произнесён, оставалось дождаться ответа, поэтому спокойно ела, оголодав за последние сутки.

— Так. — Сев промокнул губы салфеткой. — Я для начала расскажу то, что и так известно, а потом свою версию рождения мира. Итак, в начале всего был Хаос и два абсолютно разных мира. Вашего, — он повёл рукой, словно приглашая меня приглядеться к окружающему, — и нашего. Вы, дети этого мира — венефы. И ваша сила — это выдох вашего мира. Мы — дети другого мира, и наша сила — вдох. Два этих мира — отражения друг друга и словно лёгкие, без одного не будет и другого. Вы — берёте силу в себе, и вас очень мало, не больше двух тысяч по всему миру. А поэтому ваш мир техногенный, из-за отсутствия силы.

— Или наоборот. Развитие технологии повлекло потерю веры и отрыву от природы. Наша сила напрямую зависит от внутреннего состояния, а поэтому наша аура ровная, округлая. Мы идём путём Ясара и поклоняемся солнцу, все религии мира благословляют его. — я знала об этом из книги, поэтому задумчиво ковыряла палочками салат.

— Мы берём силу извне. И в нашем мире такая способность есть почти у каждого второго, и поэтому порой возникают ограничения в использовании энергии, потому что мы не можем её сами вырабатывать. Поэтому наш мир застрял где-то на уровне вашего средневековья, когда была высока связь с природой и ведьм часто жгли на костре. Ведь только природа может восстановить баланс нашей силы. Поэтому и аура наша бугристая, игольчатая, с завихрениями, нестабильная, как нестабильна наша сила. Вот и чувства читать нам легко ваши, потому что вы выбрасываете свою энергию вместе с эмоциями, а мы, как вскрытый вакуум в лампочке, затягиваем с хлопком воздух, энергию и ваши эмоции за компанию. — Он заглянул в чашку с зелёным чаем, отогнал чаинку, и долго пил, стараясь не обжечься.

— Понятно. — потянула я. — Если так всё замечательно, то почему венефы и инкантары воюют?

— Хотя бы потому, что мы друг друга боимся. Вы дали клятву свету, мы — Астари, луне и тьме. Ну и ещё одна деталь. Ты знаешь, как умер Ясар и почему сила Первых почти исчезла?

— Умер, сражаясь с Хаосом и отдал все силы? — сказала я, уже сомневаясь в прочитанных знаниях.

— Официально, да. Но на самом деле его убила Астари, и ваш орден так и не простил это нашему. — я тихо охнула, расплескав из чашки чай, а он сочувственно пододвинул мне салфетки. — Теперь про нашу версию происхождения мира. Не утверждаю, что наша трактовка правильная, но и ваша вызывает сомнения. Первых было не девять, а восемнадцать, и они были богами. Сражаясь с Хаосом, они пропустили возникновение конфликта внутри ордена, в результате чего девять из них стали инкантарами, и основали культ ночи, и девять стали венефми, поклоняющимися солнцу, а мир оказался разорван на два, соединённых одной пуповиной.

Когда Хаос был заточен, были обнаружены люди, не имеющие силу, но являющихся по сути оболочкой духов Хаоса. Венефы пытались их уничтожить, думая, что они опасны, больше всего зверствовал Ясар, но Астари его убила, и люди остались жить, правда, из-за победы нашего ордена — они живут в вашем мире.

— Не верю, — я со странной грустью посмотрела на Сева и повторила, — не верю. Хочешь сказать, что Ясар был сумасшедшим божком?

— Я и не говорю, что наша версия идеально правдива. — пожал плечами он. — Не хотел очернять имя вашего Бога. Что-то ещё хочешь узнать?

— Нет. Вроде. — я неопределённо пошевелила пальцами ног, чувствуя, что согрелась, сомлела и надо как можно скорее растрясти завтрак, плавно перетёкший в обед. — Ну что, сбегаем?

— Пора бы. — согласился Север, улыбаясь.

— Тогда на счёт три хватаем куртки и к выходу. А дальше — бежим! — я задорно показала «Викторию» и понеслась к дверям. Север не отставал, и поэтому нас никто не успел задержать, лишь возмущённые нашей наглостью люди посылали проклятия вслед. Я только раз оглянулась, благословляя заведение знаком света, а значит, гарантировала им удачу и посетителей на ближайший месяц.

Пробежав пару километров, мы остановились отдышаться в ближайшей подворотне.

— Не… думал… что ты… такая… чумовая. — Север выравнивал дыхание, держась рукой за стену дома.

— А то. — выдохнула я, держась за бок рукой и расплываясь в улыбке. — Знал бы ты, сколько раз нас так ловили и сколько залогов за нас отдали родители. Хорошо ещё, что папа о большей части не знал. А то зарубил бы, как Бульба своего сынка. Он же у меня прокурор. А мама — адвокат. Вот семейка. Ну что, хочешь ещё куда-нибудь?

— Только где бесплатно. — лукаво улыбнулся Сев, приглаживая длинные, разметавшиеся от бега волосы. Я для вида задумалась.

— А я-то подумывала угнать машину до полного счастья. Ладно. Мы можем прогуляться по городу. Я побуду твоим гидом, только чур тапками не кидаться из-за состояния местных достопримечательностей. Только учти, никакой стандартной программы, поход лишь по действительно интересным местам.

Сев согласно кивнул и против прогулки пешком не возражал, поэтому я в первую очередь показала ему набережную. Только не как обычно, а забравшись под автомобильный мост, где над нами плескалась вода и до берега, если свалиться, пришлось бы плыть метров сто. Эта лазейка была, чтобы осматривать тросы под мостом, проверяя его сохранность, и путь преграждала железная решётка с навесным замком, однако наша неугомонная компания давно подобрала к ней отмычку, болтавшуюся у меня на связке, среди остальных ключей.

Следом было кладбище, где я показала могилы декабристов, затем недостроенная башня, на которую мы забрались, пока не видел сторож, чтобы обозреть просторы города с высоты птичьего полёта. Я показала статую известного сибирского художника, которому все на удачу тёрли нос, в результате чего он светился, как лампочка, мы даже стали свидетелем этого действа.

Я таскала Севера с собой, даже не ожидая его похвалы, мне самой было приятно побродить по местам детства. Когда уже начало темнеть, я решила напоследок показать ему наш метрополитен, но нигде не могла найти привычных спусков в подземку.

Когда я не выдержав, пошла к тому месту, с которого началось строительство, то там красовалась лишь статуя Ленина.

— Странно. Где метро-то. — пробормотала я. Оглянувшись, я наметила потенциальную жертву, и пока Сев не успел сказать ничего лишнего, пристала к прохожей старушке. — Извините, мы приезжие, слышали, что у вас в городе метро было, а где?

— Так это только строить начали, а потом стройку-то и заморозили. — словоохотливо поведала она. — И никогда видимо и не будет его, метра-то этого.

— Спасибо. — очумело сказала я, отходя в сторону, потащив за рукав за собой Севера.

— Что случилось? — он непонимающе провожал взглядом старушку, которая теперь оглядывалась на статую Владимира Ильича и что-то бормотала.

— Сев, а может быть такое, что вмешавшись во время, мы всё вернули на места, — я спокойно выговорила первую часть фразы, но на вторую моего спокойствия не хватило, — а метро УХАЙДАКАЛИ?! — На нас оглянулись люди, но я тоскливо стукнула его по груди, едва сдерживая слезы и смех. — Оно ведь такое красивое было…

— Ничего, ещё построят. — стараясь не рассмеяться, ответил Сев, обхватывая мой кулак, которым я всё ещё колотила его.

— Ага, построят. Лет через пять. — согласилась я. — Юные разрушители, блин.

— Не переживай, могло бы быть и хуже. — Север всё же рассмеялся, но потом стал серьёзен. — Мы можем уже возвращаться. Я чувствую, как ты восстановилась, а я уже давно отдохнул.

— Правда? — я заглянула в его бархатные тёмные глаза и хмыкнула. — Правда. Хорошо. Пойдём за те дома, можем спокойно открыть портал.

Он кивнул, разом теряя всю ту детскую непосредственность, с которой он вместе со мной удирал от разъярённых охранников ресторана и украдкой тёр нос той самой скульптуре. Сейчас он вновь превратился в холодного инкантара. И, как я уже догадалась, в грависа.

— Ну ладно, до встречи. — я несмело ему улыбнулась, но он не ответил на улыбку. Тогда я пожала плечами и шагнула в портал. Домой… теперь уже точно домой…

* * *

На этот раз с телепортацией не было проблем: я оказалась в своей комнате в общежитии школы. Лишь проверив дату календаря, я не спеша разделась и залегла на час в ванне.

Порез на ладони присох, я не стала его тревожить, позволив ему зажить самостоятельно, потом обернулась большим белым махровым полотенцем и вышла из ванной.

За столом сидел Дан и ковырял в ногтях моим кинжалом. Ножны, поблёскивающие в свете лампы, лежали там же.

— Зачем тебе такое страшное орудие убийства? — спросил братишка.

— Карандаши пытать. — радостно ответила я, уменьшая в себе порыв бросится ему на шею. Казалось, я отсутствовала не несколько дней, а месяц. Дан вскинул на меня ангельски-голубые глаза, почему-то бывшие злыми, и спросил:

— Где тебя сегодня целый день носит?

— А? — недоумевающее спросила я, прижимая к груди полотенце. Волосы неприятно холодили спину, я стала уж замерзать, но эта личность явно не собиралась отворачиваться, чтобы дать мне возможность переодеться.

— Ты сегодня не появилась на занятиях, некоторые говорит, что не видели тебя со вчерашнего дня. Сейчас шесть вечера. Повторяю вопрос. Где тебя носило?

Дверь открылась и со стуком вошла Марго.

— Марго! С тобой всё в порядке! — завопила я от радости, которую, похоже, никто не разделял.

— Конечно в порядке! — удивилась та. — Э-э… как бы это тебе поделикатнее сказать. Может ты это, оденешься?

Я ошарашено молчала. Что, все забыли, что произошло?

— Я вообще за книгой про анимов. Даниэль, аккуратнее, она не ребёнок. — сказала Марго, ловя брошенную им книгу и закрывая за собой дверь. Похоже, она решила зайти попозже.

— Ты была в городе? — мрачно спросил Дан. Я вгляделась в его лицо и поняла, что сейчас лучше не калечить его психику.

— Да в городе. — соврала я. — Что теперь?

— Я тебе сколько раз говорил, это опасно! — злобно сказал Дан, отбрасывая в сторону кинжал, словно это он был во всём виноват.

— Все, хватит морали читать. — отмахнулась я. — Давай-давай, кыш отсюда, дай мне переодеться.

Дан молча кипятился, гася в себе ярость, я обезоруживающе улыбалась. Наконец, он скрипнул зубами и телепортировал, похоже, в Резиденцию.

Улыбка тут же сползла лица. Захватив шоколадку, я спустилась к фонтану, чтобы спокойно подумать.

— Привет! — голос раздался из-за спины, я подскочила и едва не свалилась в холодную воду фонтана, выхватывая нож. — О, неплохо.

— Сев… Ты что тут делаешь? — я убрала нож, пыталась успокоить бешеное сердцебиение. — Я с тобой заикой сделаюсь. Мы же недавно расстались и не успели соскучиться? — Прикусить вовремя язык я не успела. Могло оказаться, что Север из этой реальности тоже ничего не помнил о произошедшем.

— Присядем? — вместо ответа он сделал приглашающий жест в сторону фонтана. Я испуганно подумала, что мне теперь вновь вручат телефон, но поглядев на порез на руке, понадеялась, что всё происходящее — не сон. — Ты заметила нечто немного странное?

— Что именно? — осторожно примостившись на краешке фонтана подальше от него, спросила я, вскрывая шоколадку и протягивая ему. — Угощайся.

— Что никто не знает о нашем перемещении во времени. — кивнув, Север не стал отказываться от лакомства. — Благодарю.

— Кроме того, похоже, помним только мы. — закончила я, облегчённо вздохнув. — Слушай, ты как, не против насчёт прогулки? — Произнесла я, подчиняясь спонтанному решению. Раз уж он пришёл, самое время воспользоваться хоть этим. Тем более что я как раз получила за то, чего не делала от Даниэля, то почему бы и не прогуляться по городу?

— Мы по-моему сейчас это и делаем. — он немного удивлённо на меня посмотрел.

— Не, я про город. Хочу узнать, что там случилось с метрополитеном. — моя рука на мгновение коснулись ладони Севера, скользнула вниз, чуть зацепив его пальцы.

Прикосновение длилось всего секунду, он не успел ничего понять, но его ладонь потянулась за моей рукой и обручем охватила запястье. Я оглянулась и встретилась взглядом с серыми глазами Севера, непонятными, без выражения, с испытующим давящим взглядом.

Короткий взгляд, неслышное прикосновение, но казалось, прошла вечность.

— Идём. — согласился он, разрушая то странное состояние, что возникло между нами.

— Конечно. — чуть растеряно улыбнулась я, чувствуя, как пульсирует знак и понимая, что сейчас произошло что-то важное, а Север, не выпуская моей руки, телепортировал.

Темнота.

— Уф-ф, — выдохнула я, пытаясь собрать разбегающиеся глаза после перемещения, чувствуя свою руку в горячей ладони Сева. Сфокусировав взгляд, я увидела совсем близко его лицо.

— Вот скажи, ты мне действительно настолько веришь, что не боишься даже доверить свою жизнь?

— Что за вопросы? — не поняла я, точнее попыталась сделать вид, что не поняла.

— А ведь я могу убить тебя, ты не успеешь даже сообразить в чём дело. Я мог телепортировать куда угодно… — продолжил Сев.

— Ты сам говорил, что я тебе пока ещё полезна? — сказала я с лёгкой улыбкой, в то время как в животе застыл кусок льда. Я действительно доверила ему свою жизнь. Вот так, одним прикосновением, взглядом…

— Помни, кто я. — Север без улыбки шагнул в сторону. Мы были в том месте, где вроде только что, но в прошлом, открыли портал. Я заметила, что деревья в этом дворе стояли, словно неживые, и не собирались выпускать первые робкие листочки.

— Хорошо. — вздохнула я. — Так о чём ты хотел поговорить?

— О том, что настоящее изменилось. — ответил Север, не глядя на меня. — Кроме нас, похоже, никто не помнит, что произошло.

— Да, видела. С Марго всё в порядке, значит, наш фокус всё же удался. Эта та реальность, что должна была быть. — я быстро оглянулась на Севера. В глаза бросилась седая прядь и я в который раз задалась вопросом, откуда она. В том, что она всё же седая, а не крашеная, я была уверена.

— Ну да… — рассеянно ответил он, оглядывая двор.

— А кто знакомый тебе исчез? — поинтересовалась я, вспоминая, что Север говорил о Маргарите и её сестре.

— Почему тебя это интересует? — медленно спросил он, бросая на меня тяжёлый взгляд тёмно-серых глаз.

— Почему бы и тебе просто не сказать?

— Мара. — что-то в его ответе меня насторожило, я поёжилась, но не спросить не смогла.

— Из вашего ордена? — Сев подтвердил быстрым кивком головы.

— Да, Маргарита и Мара сёстры. Сводные, по отцу.

— Но Марго венеф! А Мара, получается, инкантар… — я непонимающе пыталась поймать его взгляд.

— Вот что получается от союза инкантара и венефа. Он был инкантаром, а мать Марго — венефом. Сила наследуется по матери, поэтому сомнений, кем будет девочка, не возникало. Никто не знал, что папашка будет не промах, и год спустя родится Мара, чистокровный инкантар. К тому же, по материнской линии аристократка.

— Ого… — тихо прошептала я.

— Проблема теперь только одна. Ты. — мрачно сказал Север. Сердце пропустило один такт, но я заставила себя вздохнуть поглубже и расслабится.

— Собираешься меня убить? — спокойно, словно узнавала, который час, спросила я.

— Пока нет. Но ты слишком много знаешь. Я пришёл взять с тебя клятву.

— Заключить пакт о неразглашении? — саркастически заметила я. Хотелось потеребить колечко в ухе, но я знала, что это выдаст мою растерянность.

— В точку.

— И на чём тебе класться? — с тяжёлым вздохом спросила я. В ответ он выхватил из подпространства свой странный меч с насечками. — Любопытная вещица. — Заметила я. — Клясться на ней?

— Нет, это для защиты. Черти знак Солнца и вслух скажи, что не будешь никому рассказывать о нашем путешествии в прошлое.

— Я не буду никому рассказывать. — послушно сказала я, чертя знак.

— Ты что, шутишь? — пытливо посмотрел на меня Север. Я покосилась на его меч и поёжилась.

— Да ладно, я могу и поподробнее. Я никому не скажу, ни напишу, ни покажу, ни настучу азбукой Морзе, ни другими средствами не сообщу о произошедшем с нами в прошлом, около двадцати двух лет назад, так же как и обещаю никому не сообщать о нашей сегодняшней встрече и разглашать, о чём мы говорили. — громко сказала я, обводя раз за разом знак Солнца на ближайшей стене. Сам процесс выпивал у меня энергию, которой и без того было немного. — Доволен?

— Доволен. — кивнул Север, развоплощая меч.

— Давай и ты тоже. Клянись.

— А я-то тут причём? — деланно удивился тот. Я лишь нахмурилась, давая понять, что я настроена серьёзно.

— Хорошо. — он быстро начертил ногтём рядом с моим на стене знак тьмы. — Я клянусь, что никакими способами не сообщу никому ни о нашей сегодняшней встрече и её содержании, ни о нашем путешествии в прошлое.

Тёмный знак впечатался в стену, Север небрежно смахнул его рукой, но я чувствовала, что он так и остался здесь, рядом с моим, лишь стал невидимым. Немного погодя, исчез и мой. Я с любопытством оглянулась. Вообще-то, вот такие странные действия должны проявлять у людей хоть какие-то чувства, но они куда-то спешили, совсем нас не замечая.

— Можешь мне поверить, нас никто не увидел и не услышал. Клятвы такого рода это предусматривают. — хмыкнул Север, заметно расслабляясь.

— А-а-а, — потянула я. Он только кивнул и исчез, не попрощавшись. Похоже, долгие расставания не в почёте у инкантар. — До встречи. — Сказала я в пустое пространство. Какая-то женщина недоумевающее на меня оглянулась. Наверное, она никогда не разговаривала сама с собой, поэтому и не оценила моей реплики.

А я уже быстрым шагом шла прочь от этого дома, на ходу заметив, что метрополитен так и не появился, после чего со вздохом решила, что делать дальше. Резиденция была недалеко от города, поэтому я забралась на крышу дома и материализовала крылья, собираясь навестить Дана и Вадима, а на следующий день они вернут меня в школу, если не огорчатся при моем появлении сегодня и не прибьют.

Теперь мне предстоял жить с новыми знаниями, и ещё было время их обдумать. И, я теперь знала, Василиса обрадуется, впервые после смерти отца я начинала жить так же, как и прежде.

* * *

Жизнь продолжалась. Пусть никто и не вспомнил о произошедшем.

Наконец-то можно было вести себя как подросток, не обременённый жизненным опытом, тренироваться, общаться и просто веселиться. Ребята из ордена мало-помалу становились близкими людьми.

Теперь было в порядке вещей устроить посиделки у меня в комнате, за тортом и чаем, или устроить вечер шахматных боев, или притащить неизвестно откуда фильмоскоп. Вот и сегодня день обещал быть бурным, раз на пороге моей комнаты появился Фил.

— Слушай, ты сегодня вечером что делаешь? — после ритуального костедробильного объятия спросил он.

— Да ничего, — пожала плечами я, собирая листы и тетрадки с книгами на столе в стопки, освобождая хоть какое-то рабочее пространство. — А что?

— Да просто поступило предложение перекинуться картишками, да вот негде. Не возражаешь? — он хитро улыбнулся, поймав меня за подбородок и заставляя стоять ровно. Я поморщилась, оттянула вниз его красную майку и резко отпустила, так, что она закаталась чуть ли не до подмышек.

— Что, бедным детям заняться нечем, а учителей они боятся? Да пожалуйста. — хмыкнула я, оценивая его ошарашенные глаза и попытки раскатать майку обратно. — Только с одним условием. После двенадцати вы освобождаете помещение, а не как в прошлый раз.

— О'кей! — быстро согласился он. Потом внезапно разлохматил мои волосы, и пока я не успела среагировать, унёсся в сторону двери. — Ну, до вечера! — он выскочил и захлопнул за собой дверь, а я несколько запоздало схватила с кровати подушку. Однако секунд через пять в дверь опять просунулась его физиономия. — У тебя карты-то есть? — Тут же ему в лицо влетела подушка и он шутя свалился на пол, демонстрируя обморок, однако с удобством подкладывая под голову подушку.

— Есть, есть. — я вытащила из-под него подушку и за руку вытянула Фила, прикидывающегося трупом, в коридор и со смехом захлопнула дверь. — Остались с прошлого раза.

Такие перепалки с ним уже входили в привычку, поэтому я никогда не удивлялась шутливой неадекватности Фила.

В одиночестве потренировавшись в спортивном зале с луком и стрелами, я почти до самого вечера просидела в библиотеке, решив вызнать всё о вещих снах и причинах своих кошмаров, а как только собралась перекусить, меня перехватили Фил, Алиса и странно затесавшийся в эту компанию Стефан.

Я чуть кивнула Алисе, с которой поддерживала вооруженный нейтралитет, и поздоровалась со Стефаном, лучившимся улыбкой. Фил полез было снова обниматься, но я поймала его за шиворот и усадила за стул.

— Целоваться не будем, виделись уже сегодня. — улыбнулась я. Он, заметив изменившееся лицо Стефана, поддержал шутку.

— Договорились, милая. — Фил послал мне воздушный поцелуй, я рассмеялась, зная, что он относится ко мне, как к сестре и лишь дразнит Стефана.

— Ну всё, — тоном руководителя скомандовала Алиса. — Скидываете со стола эту макулатуру и тащите стулья. — Я не стала противоречить, с видом оскорблённого собственника расчистила стол, забралась на подоконник и начала рисовать маленького Даниэля и второго ребёнка, что помогли мне отправится дальше в прошлое.

Алиса разложила карты. Взяла свои, задумчиво покусала ноготь и начала их перекладывать, вероятно, сортируя в порядке возрастания. Фил со своей вечной хитрой усмешкой не глядя положил свою стопку на стол. Стефан молча, сосредоточенно не оглядываясь на других, просмотрел свои.

— Ну что, приступим, господа. — ехидно прищурилась Алиса, у которой вероятно были очень хорошие карты.

— Не радуйся, удачливая. — буркнул Стефан, которому явно не повезло.

— Кстати, Лина, как не заинтересованный зритель, может, сделаешь прогноз, кто выиграет? — Фил мельком оглядел свои карты и теперь качался на стуле. Я оторвалась от рисунка, оглядела собравшихся за столом и хмыкнула.

— Ты.

— Посмотрим, посмотрим. — Алиса была само превосходство.

Я пожала плечами и отвлеклась на рисунок, не следя за ходом игры, улавливая лишь отдельные ругательства, либо счастливые возгласы, либо замечания.

— Да я просто бог! — Фил привлёк моё внимание, указывая на стол. Стефан кисло улыбался, держа в руках шестёрки, которые ему явно отдали в конце, на «погоны».

— Психолог ты наш. Ты в карты почти не смотрел, всё на лица больше. — игра меня не интересовала, я пыталась сконструировать мысленный образ, чтобы перенести его на бумагу. Почему-то мне казалось это очень важным.

— У-у, да ты знаешь мою фишку… — улыбнулся Филипп, погладив себя по голове с видом гения. — Неплохо. Может с нами сыграешь? — Предложил он, умело тасуя колоду карт.

— Не, я пас. — ответила я, разглядывая рисунок.

— А что так? — спросил Стефан, развалившись на стуле, как на кресле. — Играть не умеешь?

— Да. — твёрдо ответила я. — Я уже чувствую, на что вы предложите играть.

— На желания? — загорелся Фил. — А что, давайте на желания! Лина, давай с нами!

— У меня стульев больше нет. — улыбаясь, сказала я, обнимая ноги, чувствуя боком холодное стекло. Но нему стекали редкие капли дождя, но что творилось во дворе, не было видно из-за яркого света в комнате. Рядом со мной материализовался стул. Я укоризненно глянула на Фила, но ехидно потирала руки Алиса. — Вы что, сговорились? Ну, кто ещё за то, чтобы я играла?

— Я обеими руками за! — сверкнул белозубой улыбкой Стефан.

— А я ещё и обеими ногами в придачу! — поддержал его Фил.

— Et tu quoque, Brute. - тоскливо сказала я. Но дверь в комнате распахнулась и на пороге появилась неразлучная парочка в виде Дана с Видимом.

— Играете? — осведомилось голубоглазое чудо и уселось на мой стул. — Я с вами. В «дурака» сыграем?

Вадим материализовал ещё один стул и сел рядом с ним. Алиса глянула в сторону Даниэля и отчего-то покраснела, я не задумалась над причиной, меня осенила другая мысль.

— Так, стоп, нас же шестеро! Я лишняя! Ура!

— Как? — Даниэль удивлённо оглянулся. — Как, в карты, на желания, и без тебя? Сейчас кого-нибудь просто уйдёт, и мы начнём игру.

— Я? — последняя буква алфавита, зато звучит-то как гордо.

— Не, я пропущу сет. — явно что-то задумав, произнёс Фил, подмигнув Дану, и поднялся, приглашающее развернув в мою сторону стул.

Я со вздохом уселась, заметав пикировку взглядов между Даном и Стефаном. Они друг друга не переносили, а значит, будут сражаться друг с другом, мне лишь надо вовремя сбежать. Но как оказалось, они точно сговорились возле двери, и теперь пытались погрести меня под картами все, даже Вадим.

Наконец я отбилась от такого шквала карт, выкинув при этом все свои.

— Вау, молодец! Моя школа! — похвалил Дан, хлопая меня по плечу. Я хотела с улыбкой уступить место Филину, но меня насильно усадили на стул. — Поздно пить «Боржоми», когда почки уже отлетели.

В игре остался Вадим и Стефан, которому что-то не повезло с самого начала. После короткой схватки и мозгового штурма, Стефан торжествуя, побил козырного вольта козырной дамой, которая у него была, похоже, единственной хорошей картой за всю игру.

— Ну я ему загадаю желание. — потирая руки, заулыбался Дан. — Столько лет вместе, а ещё ни разу не проигрывал. Я припомню все твои «кукареку» под столом.

Но больше всех отличился своим желанием Фил. Он набросил на замученного Вадима простыню, сдёрнутую под мой возмущённый вопль с кровати, маркером, найденном на столе, нарисовал глаза и отправил в коридор изображать маленькое привидение с моторчиком на весь сет новой игры.

Моё желание спеть песенку про лошадку Найка Борзова, я даже телепортировала свою гитару, для него оказалось последней каплей, поэтому во всех последующих играх проигрывали только я и Фил. За вредность.

— Ну, мы объединяемся и тренируем фантазию для загадывания желания. — с нездоровым рвением подвёл итог игр Даниэль. Мы с Филом огорчённо переглянулись, а дальше, благодаря всё тому же Дану, мы вдвоём устраивали цирк.

Всё оставшееся время мы пели песни, оказалось, Фил неплохо играет, рассказывали правду из своей жизни, меня заставили рисовать портреты всей нашей компании на время, пока Фил, с материализованными крыльями, носился возле окон второго этажа, вопя: «Я ужас, летящий на крыльях ночи», что ему, похоже, даже нравилось. Я в отместку нарисовала шаржи, над которыми до слез все смеялись, а потом на кнопки прицепили возле моей кровати на стену, запретив снимать. В общем, глумились над нами, как только могли.

После двенадцати мы всё никак не могли угомониться, разбившись на команды по трое и раздобыв пистолеты с присосками, играли в террористов и полицейских, поставив на уши всё общежитие, и увеличили команды до двадцати человек, переместившись из помещения на улицу, пока не прибежали разгневанные преподаватели и не разогнали нас по комнатам, оставшись дежурить в коридорах. Но и тогда мы не угомонились, через пятнадцать минут ко мне в окно уже заполз Филипп и Дан, затем подтянулась Алиса и, как ни странно, Марго с Вадимом, и мы до утра травили анекдоты, играли в «данетки», пели под гитару, а когда в мою комнату стучали и заглядывали патрулирующие коридоры преподаватели, привлечённые шумом, эти несчастья забирались ко мне под кровать, оставляя лишь Марго, которая была в любимчиках у преподавателей и Алису, что была старостой. Мы демонстрировали учебники и говорили, что тренируемся, что сразу отпугивало всех желающих узнать, чем мы занимаемся.

Лишь к утру эта компания стала разбредаться, и Дан, как зажавший последнее желание, взял с меня обещание прийти завтра на занятия в юбке, чем привёл меня в неописуемую ярость, что рассмешило Фила.

— Да я тебя ночью зарежу! Подушкой удушу! В фонтане утоплю! — я повернулась к Филину. — А ты, смейся, смейся, я тебе тоже одно желание задолжала. Кто-то завтра явится на занятие в шортиках, майке и пляжных тапочках!

— Да без проблем. — ещё больше рассмеялся он, а потом неожиданно подхватил на руки и подкинул к потолку, я испуганно вскрикнула, а он только толкнул пятой точкой входную дверь и вынес меня в коридор. — Что ты там про фонтан говорила? — Промурлыкал он, а я вцепилась в его руки ногтями, как кошка, и могла только попискивать от ужаса, когда он в очередной раз подкидывал к потолку. Спас от него Даниэль, когда Фил с хохотом развернулся и подбросил меня ему, тот едва поймал и сразу перекинул через плечо, не обращая внимания на мои руки, молотящие по его груди, по очереди поклонился, провожая ребят, махая на прощание им моей рукой, когда она уже безвольно висела, устав наносить побои. Лишь когда все ушли, он занёс меня в комнату и бережно опустил на кровать.

— Живая? — участливо поинтересовался он, за что поймал подушку в живот. — Видимо да. — Он улыбнулся, погладил меня по щеке и вышел из комнаты.

* * *

Снова кошмар. Мне снилась зала, я боялась оглянуться, но пересилив себя, видела пустой трон и просыпалась с криком. Что меня могло так пугать в простом, на первый взгляд, сновидении?

Я молча уставилась в потолок. До занятий оставалось ещё около часа, но я знала, что если сейчас всё же засну, то потом просто не встану. Идти умываться не хотелось, но я со вздохом откинула подушку и поднялась.

Я вспомнила про свой проигрыш, натягивая джинсы, и невесело усмехнулась. Здесь была школьная форма, плиссированная тёмная юбка, такой же пиджак, рубашка, галстук и гольфины, но преподавателям было тяжело заставить бунтующих подростков одеваться, соблюдая приличия, поэтому народ, на свой страх и риск приходил на занятия кто в чём горазд. Их, конечно, наказывали, заставляли переодеваться, оставляли после уроков на разъяснительные беседы, но школьники упорно сопротивлялись. Я, как появившаяся недавно в школе, носила рубашку и джинсы, как самое нейтральное из одежды, что у меня было с собой и пока никаких замечаний не получила, отмахиваясь тем, что не приобрела форму, однако в конце первой же недели я её получила. Большая часть преподавателей об этом пока не знала, и я вовсю этим пользовалась.

Из всего юбочного братства в шкафу висела только юбка от формы, поэтому я со вздохом её натянула, примерила рубашку, осталась недовольна и выудила из шкафа другую. Гольфины и пиджак я оставила до лучших времён, нашла свой галстук со значком, что служил шнуровкой на рюкзачке, разгладила его и завязала на шее. На ногах оказались кеды в тон галстуку с черными цифрами и латинскими буквами, которые я совсем недавно телепортировала из дома, когда начинала обустраивать своё бытие в школе.

Оценив свой внешний вид достаточно разгильдяйским, я отправилась на занятия, возле кабинета толпилась моя группа, преподавателя ещё не было, поэтому, поймав удивлённый взгляд Алисы, показала язык.

— Руки вверх! — громко на ухо сказали мне, ожидая, что я подпрыгну от неожиданности

— «Руки вверх» — это попса. — я спокойно развернулась и щёлкнула по носу Фила, который подкрался сзади.

— Эх… — разочарованно потянул он. — Мы надеялись, что ты нормальную юбку наденешь! А тут форма… — сам Фил красовался в неразлучной красной майке и коротких джинсовых шортах, судя по знакомым очертаниям, ещё вчера бывших джинсами. А вместо пляжных тапочек, за неимением оных, он щеголял босиком. То, что на него бросали ошарашенные взгляды, показывали пальцами и явно обсуждали, его мало заботило.

— А что я? На себя погляди, пещерный ты человек. — я заметила преподавателя и попыталась спрятаться за Фила, чтобы меня раньше времени не выгнали из кабинета.

— Я? — он поглядел вниз и пошевелил пальцами ног. — Я могу завтра вообще в шкуре мамонта прийти и с дубинкой, чтобы все сразу поняли мой уровень развития и отстали.

Я не выдержала и рассмеялась, нас заметили и выслали переодеваться. А после занятий, пришлось убегать от Филиппа, который пытался устроить мне близкое знакомство с фонтаном, но успела запереться в своей комнате, дверь которой минуть пять сотрясали удары и призывы идти купаться.

Я смеялась, но дверь не открыла, лишь сладко потянулась, переоделась в футболку и шорты и рухнула в гамак вместе с шоколадом и альбомом с фотографиями.

Кусая шоколад и отплёвывая фольгу, случайно откушенную вместе с ним, я раскачивалась в гамаке и смотрела фотографии полугодовой давности, которые были последними, которые я делала.

Я улыбнулась над фотографией Евы, которая очумело вцепилась в лошадь, внезапно перешедшую на галоп, и меня на заднем плане, нёсшуюся ей наперерез с таким же выражением лица. Это мы впервые решили зайти на ипподром. Была фотография моего последнего дня рождения, где друзья в праздничных колпаках уронили меня лицом в торт, а потом под мой хохот воткнули в волосы свечку и подожгли, заставляя Олега, день рождения у которого был на день раньше моего, задувать, потому что наши праздники мы всегда отмечали одновременно, и он тоже был именинником. Кадр поймали в тот момент, когда он задувал свечку, а в лицо ему уже летел кусок крема, запущенный моей предательской рукой.

Следующая фотография показывала наш последний Хелловин, где мы были в костюмах, которые тайком друг от друга мастерили целый год, а Шурка про всё забыл и пришёл в костюме Адама, прикрывшись одним большим листиком, за что получил нагоняй от всей женской половины нашей компании, и дикий хохот со стороны мужской.

Вот тут мы кормили рыбок на озере, и всё бы ничего, если не приглядываться. Просто в воду, перед тем как сделать фотографию, сбросили Василису, и именно её мокрая физиономия торчала в метре от причала, на котором мы сидели. Я помнила, что рыбок мы тогда больше не покормили, потому что Ева, скинувшая в воду Васю, полетела следом за ней, и уже через час мы были мокрые все.

Вся наша компания училась в одной школе, в разных параллелях, только Алёна и Олег, который уже был на втором курсе университета, закончили раньше нас. Поэтому и не мудрено, что большая часть фотографий была в стенах альма-матер.

Я листнула последнюю страницу, зная, что там пожелания всех наших друзей, записанные на вклеенных листах из дневника, но оттуда вывалилась фотография.

После смерти отца альбом заполняли подруги, и поэтому туда попали лишь избранные фотографии, а эта, на которой длинноволосый парень в прыжке придерживал светловолосую девушку, сидящую у него на плечах с выражением ужаса и удовольствия, раньше была в рамке и стояла на столе.

Это я и Вик.

Рука не поднялась сделать что-то с фотографией, поэтому я вытащила её тогда из рамки и сунула в первое же попавшееся место. В альбом.

Чувствуя то жар, то холод, попеременно касающийся спины, я с замиранием сердца вгляделась в фотографию. Неужели это я?

Я медленно взяла со стола зажигалку и подожгла уголок плотной бумаги, та, словно раздумывая, медленно затлела, а потом занялась оранжевым язычком, обходя лишь те места, где на фотографию капали слезы.

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть, я хотела крикнуть, чтобы зашли позднее, но не успела, ручка уже повернулась и на пороге появился Стефан.

— Привет! — бодро начал он, но почувствовав запах жжёной бумаги и пластика, испуганно спросил, — Лина, ты чего?

— Стефан, не лезь… — буркнула я, стараясь вытереть слезы как можно незаметней, словно меня застукали за чем-то неприличным.

— Эй? — он подошёл и непонимающе попытался заглянуть в моё лицо, но я опустила голову, закрывшись волосами. Стефан осторожно отвёл одну прядь, я едва не всхлипнула, остановила его руку и продолжала смотреть в другую сторону. — Да что с тобой? — Стефан силой развернул моё лицо к себе и откинул волосы назад. — Ты плачешь?.. — Он растерянно стал вытирать слезы с моих щёк, руки у него заметно дрожали. — Что стряслось?..

— Ничего, — я всхлипнула и вдруг, сама не понимая, что вообще делаю, уткнулась в его плечо и разрыдалась.

— Лина? — Стефан встревожился ещё больше, но не растерялся, сразу обнимая меня, пытаясь успокоить.

— Просто я дура. — прошептала я, а лицо уже всё было мокрым, голова словно раздулась и болела. А я словно заново пережила всю ту растерянность, боль и предательство, которые настолько сильно ударили.

Футболка Стефана уже намокла, а он сначала успокаивающе поглаживал меня по спине, наверное, решив расспросить обо всём позже, когда я успокоюсь, а потом, когда понял, что это затянется надолго, оторвал моё лицо от своего плеча и стал покрывать поцелуями, шепча, что всё будет хорошо. Я растерялась, не зная как на это реагировать, попыталась его остановить, но он словно потерял над собой контроль, вынуждая меня упасть, раскачивая гамак.

— Стефан! Хватит! — выкрикнула я, пытаясь оттолкнуть его, но он не слышал или не захотел меня слышать. — Стеф! — никакой реакции на мой крик не последовало, тогда я выскользнула из его объятий, свалившись на пол, затем резко вскочила, разворачиваясь и опрометью выскакивая из своей комнаты, и, ничего не замечая, понеслась в сторону лестницы.

Из-за слез, застилавших глаза, я не заметила, как столкнулась с кем-то, и как этот кто-то чуть не упал, но я не извиняясь и вообще ничего не говоря из-за стоящего кома в горле, свернула к лестнице и бегом бросилась к фонтану.

Уже там, возле него, под звук льющейся воды, уткнувшись в коленки и прижимая ноги к груди, я беззвучно расплакалась.

— Лина? Блин… — чей-то знакомый голос заставил меня на секунду поднять голову.

— Фил, уйди. — буркнула я, безуспешно стараясь говорить недрогнувшим голосом. Но вместо ответа тот плюхнулся на землю рядом и сразу откинул волосы назад.

— Ну, — потянул он. — Рёва-корова. — Фил улыбнулся, материализованным платком вытирая мне слезы.

— Сам дурак. — отвернулась я. Одной скорой помощи мне уже хватило.

— Здрасте, приехали. — Фил хлопнул меня по плечу. — Фу, бяка-бука. Ну хочешь сидеть мокрой, и сиди.

— Фил, мне не смешно. — сказала я, подолом футболки вытирая глаза.

— А мне будто смешно. Снесла бедного ребёнка по дороге, а теперь ещё и глумится. — Филин развёл руками, словно демонстрируя, какая я нехорошая и какой ангельский он ребёнок.

— Да ну тебя. — я шмыгнула, пытаясь успокоится.

— Ага, прям и да ну. Давай уж, колись, что у тебя случилось, бедная и обиженная.

— Тогда уж униженная и оскорблённая. — буркнула я, вспоминая Стефана.

— Достоевского я тоже читал, ну давай уже, сознавайся, чтобы я мог заехать по морде тому, кто тебя обидел. Ведь это Стефан, как я думаю? — Филипп оказался на редкость проницательным.

— С чего ты взял, что это именно он?

— Просто он нёсся следом за тобой. — хмыкнул Фил. — Я поставил ему подножку и сделал вид, что его не заметил.

— А… — потянула я, внезапно заметив, что уже не реву. Видимо в этом и состоял стратегический план Филина, отвлечь меня и заговорить.

— Бяка ты. — произнесла я, поднимаясь и умывая лицо водой из фонтана.

— Да, я такой. — хмыкнул он. — Ну что, идём устраивать инквизицию? — он заглянул в моё лицо, проверяя, действительно ли я успокоилась. Я впервые увидела его почти серьёзным.

— Да ладно уж, пусть живёт. — вздохнула я. — Сама виновата, парень придумал себе что-то, а я его не разубедила.

— У тебя руки в саже. — заметил Фил, протягивая мне платок, чтобы я оттёрлась.

— А, это. — я взглянула на ладонь и сжала руку в кулак. А потом улыбнулась. — Всё в порядке. Просто столкнувшись с прошлым, я смогла одержать над ним победу, но это оказалось больнее, чем я думала. Спасибо, что помог. — Я приобняла Филиппа и трансформировалась в птицу, чтобы вернуться в комнату через окно.

На весь последующий день я превратилась в невидимку, прячась от Стефана в любом углу, а вечером запираясь в комнате на ключ, не отвечая на стук. Я попыталась с ним поговорить, но он и слушать ничего не захотел, пытаясь продолжить то, что не успел закончить. Поэтому, если кто-то хотел что-то сказать, ему приходилось влезать ко мне в окно, потому что Стефан до этого ещё не додумался.

Поэтому и Дану пришлось карабкаться по стене, а потом стучать в стекло, чтобы я его впустила.

— Что за конспирация? — недовольно спросил он, разглядывая ссадину на локте.

— Стефан. — кратко пояснила я, зная, что он и так всё поймёт.

— Ясно. — братишка покосился на дверь испепеляющим взглядом. — Ладно. С этим ещё разберёмся, а сейчас давай в Резиденцию. Бенедикт вернулся.

— Ура! — обрадовалась я, а Дан взял меня за руку и телепортировал прямо в кабинет к учителю.

Бенедикт в походном тёмно-синем плаще стоял возле камина, в котором пылал огонь, бросая на его фигуру желтоватые блики. В кабинете как обычно было полутемно.

Дан подтолкнул меня к нему, а сам незаметно отошёл в тень.

— Здравствуйте. — тихо произнесла я, чувствуя какую-то странную необъяснимую дрожь. Потом я поняла, что обратилась к нему на «вы».

— Здравствуй. — чуть улыбнувшись, сказал учитель, оглядываясь. Я молчала, не зная, что можно сказать. Так всегда. Думаешь о встрече, хочешь что-то сказать или наоборот расспросить… а встретившись, молчишь, все слова куда-то теряются, оставляя после себя лишь растерянность. — Прости меня. — Наконец сказал Бенедикт. Я недоуменно вскинула на него глаза. — Извини, что не мог рассказать тебе, кто ты.

— О чем? О том, что я Девятая? — я чуть приподняла брови и улыбнулась. — Я очень скоро всё узнала.

— Тем не менее, зная, ты всё равно наделала глупостей. — чуть усмехнулся тот. — Но рассказать я тебе не мог. Тебе может рассказать об этот лишь твой предшественник, силу которого ты наследуешь.

— Но… Я думала что ты мой учитель. — я растерянно оглянулась на Дана, но он молчал.

— Нет, мой ученик — Вадим, ты же в паре с Нонной. Вот только она умерла. — по лицу Бенедикта пробежала лёгкая тень. — орден инкантар думал, что я гравис, и во время последней схватки она… Но сейчас не об этом.

— Но ведь силу надо передать лично? — я вспомнила Первых, которые не смогли завещать свои способности.

— Не всегда. Иногда достаточно вещи, что связывает вас обоих. — Бенедикт кивнул на Арий, что висел на моей шее. — В тот день, когда ты его получила, Нонна умерла, ты переняла её силы, и поэтому мы тебя нашли.

— Ясно. — вздохнула я и почесала бровь. — А зачем ты меня вызывал?

— Нас, — Бенедикт имел в виду старый орден, — осталось четверо. И наши силы постепенно переходят вам, мы слабеем, с каждым днём всё сильнее. Совсем скоро мы сможем помогать вам лишь накопленной мудростью, если не погибнем раньше. И тогда все наши проблемы перейдут вам. — Я села в его кресло, забравшись с ногами и молча смотрела на огонь. Мне было страшно, словно происходило что-то невозвратимое. — А проблемы наши — это анимы, которые вырвались из-за девятых Врат, и рушащиеся восьмые. Поэтому я не мог помочь тебе, когда тебя похитили инкантары, хотя ты могла погибнуть, не вмешался, когда ты сбегала в свой родной город, не решил проблемы, когда исчезла Маргарита. — Я удивлённо вскинула на него глаза. Тот чуть усмехнулся. — Да, я прекрасно помню, как это произошло, в отличие от остальных. Я знаю о ваших проблемах внутри ордена, видел, как ссоритесь. Я обо всём знал, но вмешивался, потому что пытался успеть вернуть анимов за Врата до того, как потеряю силы.

Я вспомнила, как день ото дня защита на Резиденции становилась всё слабее, как он всё чаще пропадал, как не мог больше нас учить. Значит, мои догадки были верны, Бенедикт сражался вместо нас.

— Кто освободил духов? Кто взломал последнюю Дверь?

— Мы думаем, что это орден инкантар.

— Это не они. — я кратко рассказала содержание разговора Севером. Бенедикт внимательно выслушал, явно о таком слыша впервые, и надолго задумался.

— Я попробую выяснить, кому это под силу. — он поворошил угли в камине и присел напротив меня. — Теперь о главном. У нас осталось мало времени. Ты должна провести обряд признания как можно скорее. Вы один из самых молодых союзов за всю историю существования орденов, многих из вас мы нашли слишком поздно и не успеваем всему обучить. Я думал, у нас ещё годы впереди, а оказалось, что нет и месяцев. Вы все — одно целое, и если слаб один, слабы все. Как гравис ты должна внушить остальным важность обучения и подъёма до девятой ступени как можно скорее. И устранить все недопонимания, пока они не переросли во что-то большее.

Учитель замолчал, глядя на пламя, я поняла, что это всё, что он хотел мне сказать, поэтому встала, поклонилась ему и тихо вышла, оставив его отдыхать. Следом за мной выскользнул Дан.

Опустившись на пол возле закрытой двери в кабинет учителя, я обнажила запястье и обвела рукой знак света. Теперь это наша битва. Это наш мир.

Теперь только нам продолжать борьбу, которая длилась с самого сотворения мира.

* * *

Я попросила Дана вернуть меня в школу и собрать в моей комнате весь орден. Он ничего не спросил, только на мгновение задержался, чтобы взглянуть в мои пустые глаза.

Спустя минут двадцать в моей комнате стали собираться галдящие и непонимающие ребята, я же дожидалась появления всех, разглядывая меч Стихий у себя на коленях. Мне недавно пришла в голову интересная мысль, пока я смотрела на символы, меняющиеся и скользящие по его лезвию, не в первый раз заметив латинские слова.

— Что случилось? — спросил Филин, залезая в мой гамак и надевая подушку на голову, как Наполеон треуголку.

— Где Варвара и Алиса? — вместо ответа спросила я, поглаживая меч, который светился у меня в руках, выдавая злость и растерянность.

— В стране чудес. — хмыкнул Фил, Дан ткнул его локтём, и он непонимающе обвёл всех взглядом. — А что такого?

— Я пойду, позову ещё раз, скажу, что важно. — Майя долго смотрела на меня до этого, потом словно поняла, о чём я хотела поговорить со всеми.

Через минуту она вернулась с возмущённой до глубины души Алисой.

— Мне что, уже и ногти покрасить нельзя? — она хотела сказать ещё что-то, но заметила в моих руках меч, замолчала.

— Варвара? — спросила я, откладывая меч и потирая ноющие виски. Никто мне не ответил, все знали, что Варвара в нашем ордене была почти изгоем: не принимала участие в беседах, не приходила на сборы, постоянно со всеми ругалась и просила оставить её в покое. — Ладно. — со странной злостью сказала я, и, зажав запястье со знаком, вызвала всю свою силу на телепортацию. Голова взорвалась болью, я даже не слышала первых секунд появления Варвары.

— Что за хамство? — вскричала она, едва меня завидев, но я знаком приказала ей замолчать. Потом поднялась, прошла мимо остальных к двери, захлопнула её и на всех стенах по очереди нарисовала знак Солнца. Все непонимающе смотрели на мои действия. Но теперь уйди уже никто не мог, пока я их не отпустила.

— Старый орден теряет свои силы. — начала я, глядя в медленно темнеющее окно.

— Ну и что? — перебила меня Алиса, но заметив мой взгляд, она разом стушевалась и больше не встревала.

— И что из этого? — спросил Филин из гамака. — Всё закономерно, так в принципе и должно быть.

— А ты не догадываешься, что за этим последует? — Дан теребил висящий на шее кулон, который, как я знала, дала ему мать перед смертью.

— Ну орден исчезнет. — ответила за него Марго, усевшаяся на столешницу. Остальные тоже расселись, Дан сел рядом со мной на подоконник.

— И что? — подала голос Варвара, которая так и осталась стоять посреди комнаты. — Ты специально собрала нас здесь, чтобы это сообщить? Тогда я пошла. Хватит с меня нотаций.

— Тихо. — почти шёпотом сказала я, но она испуганно притихла. — А сейчас взгляни на своё запястье. И что ты там видишь?

— Солярный знак. — сказала она скептично, даже не взглянув, и так зная, что там ничего не изменилось. Я ничего не ответила, вспоминая лишь то, что выяснила из книг, провела ножом по своему знаку. Алиса ойкнула и схватилась за запястье. Марго с любопытством рассматривала появившуюся кровь. Фил лишь поморщился, но попытался улыбнуться, хотя улыбка вышла растерянной. Дан взмахом залечил порез, в его глазах была злость. Майя попробовала кровь на вкус, повертела запястье и пожала плечами. Вадим задумчиво почесал ранку, а Варвара с ужасом смотрела на меня.

— Этот знак — не просто знак, который появляется у венефов. Всю жизнь его носят только Девятые. И это — связь между нами. Лишь благодаря ему, ты имеешь возможность использовать свою силу, лишь с его помощью общаешься с нами. Это — твоё отличие. — произнесла я, не глядя на всех. — Помни, кого ты признала, хоть и не доверяя.

— И что теперь? Отрежешь себе руку, чтобы и у нас отвалились? — Варвара тряхнула косой и встала в оскорблённую позу. Всё её поведение напоминало беззащитного котёнка, загнанного в угол, и, за неимением другого, ожесточённо защищающегося.

— Если я отрежу себе руку, с твоей ничего не случится. — заметила я. — Но если я умру, то ты сразу заметишь, на сколько слабее ты стала. — произнесла я. Алиса хотела что-то вставить, но Майя её остановила.

— Покажи Арий, гравис. Тогда все поймут.

Я кивнула и вытащила из выреза рубашки камень. Обычно голубоватый или почти прозрачный, сейчас он был цвета запёкшейся крови.

— Одна печать сорвана. Хаос на свободе.

Ответом была тишина. Марго отвернулась, глядя в окно, она была спокойна и даже безучастна, Вадим невидяще смотрел в потолок, не показывая никаких эмоций. Алиса нервно рассмеялась на пару с Филом, который вывалился из гамака в порыве чувств и теперь сидел на полу, пытаясь шутить даже в такой сложной ситуации. Дан стукнул кулаком по стене, вполголоса ругаясь, хотя и так обо всём знал, пусть и не имел доказательств, удивил меня Марк, который обычно был добродушный и спокойный, как медведь в глубокой спячке, присоединился с ругательствами к Дану, яростно подскочив со стула. Он, впрочем, быстро успокоился, чего я не могла сказать о Майе. Обычно спокойная, сейчас она явно нервничала, едва увидев Арий красного цвета, подтверждавшего её опасения. Майя сжала маленькие ладошки на груди и старалась контролировать чувства. Варвара же дрожащими руками заплетала и расплетала косу, губы её прыгали, словно она хотела, но не решалась задать вопрос.

— Итак, можно сказать, я провожу агитбеседу. Скажем так, для поднятия боевого духа перед смертью. — я невесело усмехнулась. — Пока ещё всё не так плохо. Главный дух Хаоса, их идейный лидер, пока заточен, а значит, у нас есть время подготовиться к войне.

— К войне? — переспросила Варя, побледнев. Она, заламывая руки, так и стояла на одном месте.

— А ты думала, мы в ордене только шутки шутим? — спокойно ответила Марго. — Не в сказку попали.

— Я уже говорила. Мы на пороге войны. Новой, не менее кровопролитной и жестокой. Пока глава Хаоса заточен, у нас ещё есть шанс, как только последняя печать будет сорвана, нам всем придёт большой капец. — я как маятником покачала Арием из стороны в сторону и спрятала под одежду. — Все помним курс истории, почему так будет?

— Первые заточили духов ценой жизни. И они развоплотились, не завещав силы. Мы слабее их и, определённо, не сможет заново сковать духов. — Марк, уже успокоившийся, потянулся указательным пальцем к переносице, резко отдёрнул руку и посмотрел на неё с укоризной. — Я ваш летописец. Всё что касается истории в моём кругу знаний.

— Замечательно. Ты — прославляющий, Дан — владеющий, у него всё силы хрономера, Вадим — непобедимый, специализируется на мечах. — я обвела взглядом остальных. — Майя — пробуждающая, у неё есть в арсенале всё для поднятия боевого духа, Марго, лекарь, — усыпляющая. Не перепутала?

— Я ваш топограф. — Алиса вытянула перед собой руку. — Там север. Я ходячий компас. Указующая.

Филипп вместо ответа перекувыркнулся через голову и взлетел к потолку в облике серой, большеглазой птицы.

— Ага, многоликий и оборотень. — прокомментировала я. — Варвара, значит ты воплощающая? Что именно?

— Что я? — попыталась увильнуть от общего разговора она, но встретив мой прямой взгляд, смирилась. — Я не знаю.

— Но раз Лина ведущая, тоже с силой хрономера, значит ты воплощающая? — Даниэль раздражённо заставил замолчать ухающего филина-Филиппа.

— В том-то и дело, что я не знаю. — Варя поёжилась под пристальными взглядами. — Никаких успехов в использовании силы, ни в использовании оружия. — Она покраснела и опустила глаза. Я отчасти поняла, почему она избегала наших компаний — она считала себя лишней. Задумчиво покусывая губу, я попыталась сосредоточиться на мыслях, но тут заметила на руке у неё весёлый браслет из бисера и бусин, он мягко светился.

— Сама сделала? — я кивнула на браслет, дождавшись удивлённого согласного ответа, я удовлетворённо кивнула. — Ты, наверное, и часовой механизм самостоятельно собрать сможешь?

— Мастер по артефактам. — выразил мою мысль Вадим. — Ну да, его в нашей компании точно не хватало. И в последних трёх поколениях тоже. А количество созданных артефактов убывает. — Варвара, не зная, что сказать, переводила взгляд с одного на другого, словно не веря, что мы не ищем у неё таланта превращать табуретки в мышей.

— Замётано. — я улыбнулась. — Теперь остался ритуал признания…

— И нужно выяснить иерархию внутри ордена. — подхватил Фил, уже вернувший себе первоначальный облик. — гравис, кто твои избранные?

Я из книг уже знала, что у ведущего есть два избранных, тех, кто замещают его и могут быть хранителями Ария. В случае голосования, главный голос всегда оставался за грависом, но два голоса избранных были по весу равны голосу грависа.

Я непроизвольно бросила взгляд в сторону Вадима и Дана, а Фил хмыкнул.

— Так и знал. Эта неразлучная парочка никогда своего не упустит. Как разделишь остальных на тройки?

— Майя, ты. И Варвара. — я недолго задумываясь. — И Марго, Алиса, Марк. — Это не значило, что такая решённая мной иерархия кого-то ущемляла. Я просто распределила силы так, как расположены они по домам Хаоса, чтобы во время войны легче было контролировать действия врага. гравис всегда сражается один, избранные — по двое, а остальные шестеро разбиваются на тройки. Разделив силы так, я уравновесила взрывоопасный и несерьёзный темперамент Фила спокойной Майей и добавила к ним вечно сомневающуюся Варвару, которая будет в случае чего тормозить неуёмную энергию этих двух. Понятно, что роль лидера на себя возьмёт Фил, но направлять его будут девушки. Во второй тройке добавив к быстрому на действия Марку Алису, способную всё превратить в шутку, и Марго, которая могла охладить пыл и первого и второй, я получила самую трудоспособную команду в ордене, а то и во всём мире венефов.

— Будет неплохо. — согласно кивнул Вадим, задумчиво оглядывая нашу компанию. — Ты что-то ещё хотела нам сообщить?

Я немного нервно облизала губы, приводя мысли в порядок. Я никогда не стремилась принимать решения за других, но жизнь постоянно подталкивала меня в такие ситуации.

— Я разговаривала с Бенедиктом. Старый орден почти исчез, они ослабли, и остаются считанные месяцы, прежде чем они окончательно передадут нам свои силы. И своё бремя. Мы — девять выбранных из венефов, получивших возможность напрямую обращаться к силе, и доказательством этого служит знак на наших запястьях. Но где право, там и обязанности. Если надо будет умереть, ради того, чтобы жили остальные, мы это сделаем, а сейчас такое время, что всё находится под угрозой. Если обойтись без долгих вступлений, на нас сейчас такая ответственность, что мы не имеем права подвести. Мы должны объединиться в одно целое, открыть друг другу души, должны помогать в любой ситуации. Если дойдёт до смертей — наша задача сделать всё для передачи дара. И кроме того, мы в ближайшее время должны стать как можно сильнее. На этом всё. — я замолчала, слегка дрожа от длинной речи, которую совсем не планировала, но меня слушали с вниманием, достойным Сократа.

— Признание. — серьёзно сказал Фил без тени обычного ехидства. — Я признаю тебя, гравис, верю тебе, и вручаю тебе мою душу. — С этими словами он встал на одно колено и протянул руку со знаком. Остальные последовали его примеру, остались стоять только Вадим, Даниэль и Варвара, всё ещё чувствующая себя не в своей тарелке. Но вот и она смиренно встала на колени и вытянула руку, опустив глаза, в которых я заметила слезы. Я с внезапной остротой поняла, что она чувствует: растерянность, боль и недоверие. Её столько раз предавала, что теперь она не верила даже нам, тем, кто никогда не сможет её предать.

Я коснулась запястья каждого своим, где был солярный знак, как этого требовал ритуал, а затем подошла к Дану и Вадиму. Как избранные, они не были зависимы на прямую от меня, как остальные члены ордена, с ними обряд был другой. На вытянутой ладони я протянула им красный Арий, до которого они, с некоторой опаской дотронулись, а когда камень едва заметно посветлел, меняя бурый цвет на фиолетовый, сначала Дан, а потом Вадим вгляделись в его глубину.

Можно теперь сказать, что мы действительно сделали все шаги к тому, чтобы стать хорошей командой.

* * *

Со времени выяснения последнего разговора внешне мало что изменилось, разве что стало намного тише на занятиях и в общежитиях. Всё свободное время теперь мы тратили не на весёлые игры и развлечения, а на учёбу и тренировки. Многие были потрясены нашим внезапным порывом, лишь старый орден знал правду.

Каждый совершенствовался в собственных навыках, однако общие сведения, вроде оказания лингвистики, истории, права и морали тоже никто не запускал. Особое внимание, по моей просьбе, стали уделять медицине. Я сама знала, как важна была вовремя оказанная помощь, поэтому постаралась, чтобы у всех были хотя бы поверхностные знания.

Странно было замечать, как после того, как мы провели ритуал, наше настроение было одинаковое, если менялось, то синхронно, мы теперь могли чувствовать мысли друг друга. Единственное, что не так хорошо, так это то, что я была тем, кто пропускал все чужие чувства через себя. Я была как доска, на которой все могли оставлять сообщения и читать их, а не потерять своё содержание в мешанине обрывков чужих мыслей и чувств было очень сложно. Но на то я и была грависом. Я была тем звеном, которое связывало всю нашу компанию в одно целое.

Кроме того, решая чужие проблемы, помогая Варваре влиться в нашу компанию, я совсем забыла о собственных проблемах в личной жизни, которые и не думали забывать обо мне, напротив, постоянно пытались сорвать все тренировки.

Я и Майя полностью взяли под свою опеку Варвару, занимались с ней, помогали развивать её талант, задавали ей задания по созданию артефактов, но Стефан, постоянно пытавшийся вызвать меня на серьёзный разговор, мешал не только мне, но и остальным, что вгоняло меня в беспросветную тоску.

Я пыталась с ним поговорить, но всё, что он хотел слышать, были признания в бесконечной любви, а я произносила по сути что-то совершенно противоположное. Устав выслушивать его постоянные уверения, что он не может без меня жить, я уходила, а он грозил суицидом.

Все это портило настроение, да и сама ситуация не давала ни секунды расслабиться, поэтому к концу недели я стала дёрганной, измученной и постоянно срывалась по пустякам. Реагируя на моё настроение, таким стал и весь орден.

Я сидела на краю фонтана и читала книгу, запретив на пушечный выстрел подходить к этому месту Стефану, объяснив, что здесь провожу медитации, которые нельзя прерывать. Теперь это было единственное место, где я могла уединиться, сюда не приходили обитатели общежития, поскольку совсем рядом с фонтаном было небольшое кладбище, которое я обнаружила недавно, а остальные знали о нём очень давно.

Когда рядом телепортировал Дан, я не удивилась, моя постоянные бдения возле фонтана ни для кого не были секретом и все знали, где меня можно найти, правда, рискуя поймать головой что-то увесистое.

— Что случилось? — с ходу начал он, забирая у меня книгу, оглядывая названия и неопределённо хмыкая. — Из-за тебя все на взводе.

— Небольшие проблемы личного плана. — я постаралась говорить спокойно, и у меня это получилось.

— Поделишься?

— Нет, я жадная. — а пожала плечами и откусила большой кусок от шоколадки, которую я принесла с собой. — Видишь, я даже шоколадом не поделюсь.

— Стефан. — Дана было не обмануть, я кивнула, а он уселся рядом, отобрал шоколад, откусил полплитки и вернул. — Может, его покалечить?

— Ты садист? — я заинтересованно на него поглядела. — Я уже говорила ему, но никаких чувств к нему не испытываю, но он и слушать не хочет, затерроризоровал Варвару в поисках компромата на меня. Я даже сказала ему, что встречаюсь с Филом, но тот по графику в тот день одаривал знаками внимания Алису, поэтому Стефан не верит ни одному моему слову. Всё бы это было обычной девчачьей глупостью, если бы он не начал угрожать тебе. — Я сунула обвёртку от шоколада в карман и поёжилась. Уже вечерело, и было прохладно.

— А мне-то за что? — Дан удивлённо тряхнул кудряшками и улыбнулся. — Я же сущий ангел.

— Ага, из ада. — хмыкнув, я уселась в неполную позу лотоса. — Он считает, что ты его соперник, и я отдаю предпочтение тебе.

Дан поднялся с фонтана, глядя на темнеющее небо, и задумался. Я поднялась на ноги и, балансируя на неширокой грани нижней чаши фонтана, прошлась по кругу, нечаянно уронив книгу на землю, спрыгнула за ней и отряхнула от налипших соринок.

— Мы можем сделать вид, что встречаемся. — Даниэль продолжал смотреть на зажигающиеся звезды.

— Что? — не поняла я, пытаясь перехватить его взгляд, но он упорно его отводил.

— Есть проблема — есть решение. Пусть даже такое маразматическое. Что скажешь?

— Решение действительно не самое лучшее, но я не вижу причин, чтобы не получилось. Если Стефан поймёт, что ему нечего ловить, тогда он оставит всех в покое. А в его суицид я не верю. Если бы хотел свести счёты с жизнью — сделал бы так, а не грозился по десять раз на дню. — я почесала нос и неожиданно чихнула. — Вот, правду говорю.

— Ну, тогда мне некоторое время придётся пожить в общежитии. Заодно и уровень силы подниму. Пойду, поговорю об этом с Верой. — Дан похлопал меня по плечу, стянул с себя лёгкую ветровку и накинул мне на плечи.

— Двигай. — кивнула я, задним умом понимая, что влипаю в очередную дурацкую историю, но решила уже ничего не менять.

Неожиданно для себя отметив, что уже стемнело, и книгу читать не представлялось возможным, я натянула даниэлеву ветровку и, взглянув на знакомые созвездия, прошептала: «Все будет хорошо».

Дан пришёл, когда я уже вернулась в комнату и изучала творения Фрейда пополам с Юнгом. О его появлении возвестили крики на высоких тонах и грохот, минутой спустя в дверь просунулась его взъерошенная физиономия с царапиной на щеке.

— Пост у Стефана принял? — поинтересовалась я, оценивая следы драки. Похоже, Стефан был настроен решительно, поскольку дверь всё ещё сотрясали его рассерженные удары. Я отодвинула пылающего местью Дана в сторону и резко открыла дверь, вследствие чего Стефан оказался на полу в моей комнате. — Что за детский сад? — Грозно спросила я. — Вы взрослые люди, а устраиваете чёрт знает что. А тебя я всё ещё не хочу видеть после твоей последней выходки. — Вытолкав ошеломлённого Стефана, не успевшего вставить в мою тираду ни одного оправдательного слова, я закрыла дверь на ключ. — Дурдом. — Вырвалось у меня. — А тебя я тоже не захочу видеть, если будешь вести себя, как сейчас. Как будто песочницу не поделили, ей-богу.

— Я не думал, что он такой сумасшедший. — Дан потрясённо пригладил волосы и потёр царапину. — Я только в коридоре появился, а он на меня как фурия бросился.

— Я предупреждала. Лучше бы я из Резиденции не уходила.

— А училась бы тогда как? — Даниэль ушёл в ванную комнату и говорил оттуда. Я собрала книги и листы на столе в ровные кучки для придания видимости порядка и запрыгнула в гамак. — Не хочешь прогуляться? — Он высунулся из-за двери, утираясь полотенцем, затем снова ненадолго скрылся из виду. Я поглядела на часы, показывающие за двенадцать ночи, прикинула, что завтра воскресенье, и решилась.

— Куда пойдём? — пока он был занят, я натянула джинсы и как раз оправляла майку с весёлой рожицей. Отбросив в сторону толстовку на молнии, я поправила шнуровку на кедах и задорно подпрыгнула на подоконник. — Как насчёт полетать?

— Если без фигур высшего пилотажа. — Дан критически взглянул на свои руки. — Я не так хорошо держусь в воздухе, как ты. — Я честно закивала.

Некоторое время спустя мы взлетели к звёздам. На территории школы была куполообразная защита, как на Резиденции, но благодаря Арию мы благополучно её минули.

Обещание я не сдержала. Оказавшись в воздухе, я не удержалась и то и дело выписывала петлю или уходила в крутое пике, а когда мне в след неслись проклятия Дана, я только хохотала. Описывать весь восторг полёта я не возьмусь, это надо почувствовать. Я не понимала только, почему вот так просто, вечерами, не улетала в бесконечные просторы неба и додумалась до этого лишь после предложения братишки.

Вернулись в общежитие мы только к утру, устав, как после самой тяжёлой из тренировок. Дан уютно устроился в моем гамаке, я же заняла кровать, почти сразу же засыпая.

Разбудило меня бодрое пение из ванной комнаты под шум льющейся воды. Улыбаясь, я долго слушала раздающиеся из-за двери арии, дождавшись выхода исполнителя, я зааплодировала, а Дан с достоинством поклонился.

Пока я приводила себя в порядок, он уже успел принести завтрак и читал «Декамерон», который уже давно дожидался сдачи в библиотеку у меня на столе.

— Может через пару часов созвать всех наших на большую тренировку? — подала голос я, разглядывая чаинки в маленькой кружке. Даниэль обожал чай, наверное, как все англичане, поэтому он не признавал старый добрый кофе, что я обычно пила по утрам для бодрости.

— Хорошая идея. — согласился он, откладывая книгу и принимаясь за завтрак. — Только Алиса не сможет присутствовать, она со вчерашнего дня с Кристианом.

Кроме неё на тренировку ещё не смог прийти Марк, сославшийся на изучение найденных архивов, и Майя, которая в последнее время жаловалась на частую головную боль из-за развития бурной деятельности инкантарами.

Мы оккупировали большой спортивный зал, сослав всех, кто в нём тренировался до нас в малый, и разбились на пары. Вообще, по правилам, мне нужно было сражаться против избранных, а тройкам — против друг друга, но я решила идти другим путём. Мы тренировались в парах, и каждые полчаса меняли партнёра, причём разрешилось использовать свои лучшие навыки против друг друга.

Сложнее всего приходилось мне. Я была на третьей ступени, как и отсутствующая Алиса, все же остальные были рангами выше, отчего соперники были для меня как для трехлетней девочки дядя-боксер. С мечом тоже особый сдвигов не было, зато по метанию ножей и стрельбе из лука я была лучшей. Если бы мы ещё сражались на конях, как в старые добрые времена, то я бы точно дала всем сто очков вперёд, поскольку раньше мы каждое воскресенье проводили на ипподроме. Но чего не было, того не было, и я не обижалась, когда в получасовом поединке меня успевали победить до шести раз. Я учитывала свои ошибки и к концу тренировки смогла даже выиграть один раунд.

Разойдясь по комнатам, мы решили ещё раз собраться завтра вечером и продолжать такие тренировки каждый день, привлекая иногда в помощь учителей.

Вечером я сидела у окна, полируя меч и натирая его специальным составом, который дал мне Вадим. Дверь опять оккупировал Стефан, поэтому я не отзывалась на деликатный стук, а когда солнце приблизилось к закату, я материализовала крылья и спустилась к фонтану. Там меня и нашёл Дан.

— Ты в последнее время постоянно здесь. — он ругнулся, припомнив Стефана, и расстелив на траве небольшой плед, улёгся, кусая соломинку. — Хорошее место, позагорать можно.

— Если бы не закат. — не удержалась от иронии я. — Ты то здесь что потерял?

— Решил составить тебе компанию. — он ехидно прищурил голубые глаза. — А то к тебе уже подходить боятся, не рискуя нарваться на Стефана.

— Ничего, парень скоро отстанет и все будут счастливы. Наверное. — я присела рядом с ним на плед и достала из кармана мандаринку. — Держи, у меня всё равно на них аллергия, а выкинуть жалко. Вчера полкилограмма слопала, вся в крапивнице была.

Дан кивнул и сел, начиная чистить фрукт. Некоторое время мы молчали, я следила за муравьём, который тащил палочку в два раза больше его самого, и думала о матери. Дан, видимо, тоже думал о своей, потому что бессознательно поглаживал кулон на шее. Невольно залюбовавшись игрой теней в траве, я незаметно телепортировала альбом с карандашами и, пользуясь последними лучами закатного солнца, начала рисовать муравья.

Через минут десять Дан заметил, чем я занимаюсь, и полез смотреть, не желая дать мне возможность закончить. Выхватив из моих рук альбом, он похвалил мой рисунок и начал смотреть остальные. Будучи не в восторге от этого, я попыталась отобрать альбом, но он резво, как молодой козлёнок, подскочил с пледа и унёсся к ближайшему дереву.

— Дан, что за палата номер шесть из жёлтого дома? — я возмущённо поднялась следом, не горя желанием играть в «догоняшки». Эта ходячая беда лишь показала мне язык и принялась за просмотр остальных рисунков. Пока он был этим занят, я незаметно обошла его и попыталась подскочить сзади, думая, что он меня видит и убежит раньше, чем я до него доберусь. Но он стоял на месте, и даже когда я прыгнула ему на плечи, не шелохнулся. Даниэль стоял, как громом поражённый, и смотрел на один из рисунков, собственный портрет с крыльями. Мне когда-то показалось забавным нарисовать его ангельскую внешность вместе с материализованными крыльями и с улыбкой на губах. Про этот рисунок я уже и думать забыла, а Даниэль аккуратно вырвал лист с портретом из альбома.

— Эй, что делаешь? — взбунтовалась я, пытаясь забрать свои вещи, но он вернулся к пледу и уселся на лист с видом великого узурпатора.

— Только через мой труп. — категорично заявил он.

— Помнёшь ведь. — беспомощно произнесла я, пытаясь столкнуть его с места, а он подался чуть вперёд, и я, потеряв равновесие, упала на плед. Он быстро повернулся, проверить, всё ли со мной в порядке, а я сердито стукнула его по почкам, за что схлопотала щелчок по носу, не осталась в долгу и пнула его в колено. Теперь он не удержал равновесия и свалился прямо на меня. — Балбесина! — Завопила я. — Ты весишь, как три меня, слезай!

А он смеялся, напоминая одно очень милое непарнокопытное млекопитающее с длинной мордой. А потом Дан наклонился ко мне и обнял, успокаивая, и тут же его за волосы и рубашку кто-то оттащил в сторону. Завязалась драка, во втором участнике я с трудом узнала Стефана, попыталась их разнять, но меня лишь грубо оттолкнули в сторону. Вот тогда я разозлилась и, материализовав ведро ледяной воды, с размаху выплеснула на них. Они разлетелись в разные стороны, как два кота, и теперь яростно смотрели на меня.

— Что за шутки? — осведомилась я, ставя пустое ведро на землю. — Вам по сколько лет?

— Этот… — Стефан употребил для характеристики Дана много непечатных слов, — тебя лапал!

— Такие грубости в присутствии девушки. — Даниэль презрительно сморщился и подошёл ко мне, обхватив меня за талию.

— Спокойно! — я попыталась взять ситуацию в свои руки. Но тут случилось то, чего я меньше всего ожидала.

— Ты здесь лишний. — зло произнёс Дан и, наклонившись ко мне, поцеловал. В последний момент я успела дёрнуться, и его губы коснулись лишь щеки, но Стефан этого не заметил. Несколько секунд, превратившихся в вечность, я чувствовала его мягкие губы, лёгкое касание льняных волос и руки у себя на спине. А потом Дан выпрямился и, прямо глядя на Стефана, судорожно глотающего воздух от шока, добавил. — Я люблю её.

Загрузка...