Зигзаги судьбы

ГЛАВА ВТОРАЯ

Самое трудное при работе в школе — выдержать три дня до начала занятий, когда перед встречей с учениками проводятся бесконечные собрания и заседания.

В половине восьмого вечера измученная Сидни вышла из Элкхорнской средней школы и направилась к машине. Проехав два квартала, она остановилась у своего дома. Сейчас ей нужен душ, а затем — сон.

Подходя к двери, Сидни почувствовала, что она не одна. Вероятно, кто-то из жильцов тоже возвращается домой. Затем она услышала свое имя, произнесенное низким, незабываемым голосом, и дрожь пробежала по ее телу.

Нет...

Не может быть...

Просто не может быть...

Не веря своим ушам, Сидни медленно повернулась. Вероятно, от переутомления у нее разыгралось воображение, устало подумала она.

В сгущающихся сумерках она увидела силуэт высокого крепкого человека. Сначала ей показалось, что незнакомец похож на мужчину, воспоминания о котором неумолимо преследуют ее. Но две детали заставили ее решить, что она ошиблась.

Во-первых, на нем рыжевато-коричневый костюм и галстук. Человек, которого она когда-то знала, не облачился бы в подобную одежду.

Во-вторых, у этого темноволосого мужчины нет бороды. Сквозь опущенные ресницы Сидни рассматривала четкие линии волевого подбородка, на котором начала пробиваться щетина, и решительную складку губ, свидетельствующую о сильном характере.

— Сидни... — прошептал он, почувствовав ее замешательство.

Глубокий волнующий голос проник в самое сердце. Ошибки быть не могло, и Сидни беспомощно прислонилась к двери.

Джаред приблизился к ней.

— Нет... не прикасайтесь ко мне! — умоляюще произнесла она. Но, не обращая внимания на ее протесты, Джаред поддержал Сидни. Прикосновение обожгло ее, словно она прижалась к печке.

— Я отпущу вас, когда вы сможете идти без посторонней помощи.

Сидни откинула голову назад. В ушах у нее шумело.

— Давайте войдем в квартиру. — Он вынул ключ из ее безвольных пальцев и открыл дверь.

Сидни была убеждена, что у нее галлюцинация. Голова кружилась, ноги отказывались повиноваться. Затем свет перед глазами померк, и Джаред, подхватив Сидни на руки, внес ее в слабо освещенную гостиную и, положив на диван, исчез.

Спустя минуту он появился со стаканом воды. Склонившись над Сидни, Джаред приподнял ей голову, ощущая приятную тяжесть шелковистых золотистых волос.

— Выпейте как можно больше. Это поможет.

Несмотря на головокружение, Сидни повиновалась. Джаред поставил пустой стакан на кофейный столик.

Опушенные густыми черными ресницами глаза Джареда горели зеленым пламенем. Его мужественная красота поражала.

Постепенно Сидни пришла в себя и осторожно села. Еще минута — и она неловко поднялась с дивана, отчаянно пытаясь скрыть, что смотрит на него с жадностью, которую он не мог не заметить.

Выпрямившись, Джаред остановился на некотором расстоянии от нее, и Сидни снова подумала, что он невероятно красив.

В Кэнноне борода придавала ему неприступный и суровый вид. Без нее он выглядит...

Сидни потерла руки, словно ее охватил смертельный холод. На самом деле она сгорала от эмоций, которых было так много, что трудно сразу разобраться в них. Но преобладающими были ярость и гнев. Для чего он появился здесь? Чтобы сыпать соль на незаживающую рану?

— Должна признаться, что меньше всего я ожидала увидеть вас, тем более, здесь, — начала Сидни.

Глаза Джареда блеснули.

— Очевидно, вы не получили мою записку.

Сидни попыталась перевести дыхание.

— Какую записку?

— Ту, которую я оставил за москитной сеткой в вашем домике в Иеллоустоне.

Она прижала руку к груди.

— Когда это было?

— В субботу.

В субботу ей сказали, что он болен, но никогда у него не было более здорового вида, чем сейчас.

— Я... я уже уехала и была у родителей.

Я испытала сильнейшее потрясение, отправившись в Кэннон, чтобы повидать тебя. Но тебя там не было, и ты не болен. Что происходит?

Джаред поморщился.

— Так как вы не позвонили мне, я поговорил с главным рейнджером Арчером. Он сказал, что вы приняли предложение работать учителем. Поэтому я появился здесь и нашел вас.

— Я... не могу понять, как вы узнали, что я работала лесничим.

— Это долгая история. Я приехал, как только смог.

Сидни смотрела на него в полном недоумении.

— Что вы хотите сказать?

Он опустил голову.

— Покидая Кэннон, вы заявили: «Я не могу остаться, а вы не можете уехать, не так ли?» В то время у меня не было ответа.

Тот момент был настолько мучительным, что Сидни снова почувствовала, как на нее накатывает физическая боль. Бесчеловечно с его стороны, напоминать ей о...

Ее охватил гнев.

— А теперь вы решили, что нашли ответ? — с горечью осведомилась она, вспоминая прощальный поцелуй. — Если вы сейчас собираетесь отдохнуть от Господа со мной, вы никогда не понимали меня, а я ошибалась в вас. — Негодующий голос Сидни громко зазвучал в гостиной. — Найдите кого-нибудь другого для удовлетворения своих потребностей, прежде чем возвратиться к вашей ничего не подозревающей пастве, отец Кендалл.

Его лицо окаменело, обретя скульптурную четкость.

— Меня зовут Джаред. Мне бы хотелось, чтобы вы называли меня так.

Сидни покачала головой.

— Вы хотите этого, потому что мы не в Кэнноне и никто не видит нас?

Но, задаваясь вопросом о причинах его приезда, она сама должна понять, что заставило ее поехать в Кэннон два дня назад.

— Очевидно, вам нужно больше времени, чтобы осознать мое присутствие.

— Больше времени? — воскликнула Сидни. — Да, когда-то мне необходимо было услышать — хотя я знала, что это невозможно, — что вы любите меня так сильно, что пожертвуете своим призванием. Как я была наивна и глупа! Как влюблена и жалка! Но с той поры прошло пятнадцать месяцев. Теперь такой женщины не существует. Вы заблуждаетесь, если воображаете, что, увидев вас в светской одежде, я паду ниц, поскольку у вас есть несколько свободных дней, которые можно весело провести вдали от тех, кто знает вас.

Только эти слова сорвались с ее губ, Сидни поняла, как глупо они прозвучали. Ведь всего несколько минут назад она едва не упала в обморок, увидев его.

— Меня не интересуете ни вы, ни ваша жизнь! — вскричала она. Вот лицемерка! — Уходите, пожалуйста!

— Я тоже скучал по вас, Сидни. Сейчас я уйду. Попытайтесь уснуть. Увидимся завтра. — С этими словами Джаред вышел из комнаты.

Сидни чувствовала себя, как единственный оставшийся в живых солдат после ожесточенной битвы. От пережитого потрясения ее покачивало.

Она сделала все, что в ее силах, стараясь забыть его, и теперь Джаред проявил невероятную жестокость, появившись здесь.

Он знал, почему она уехала из Кэннона. Один из них должен был покинуть город, но этим человеком не мог быть священник, посвятивший свою жизнь Богу и приходу!

Куда девалась тонкость чувств, которую она ощутила в нем, когда он направлял на путь истинный одну из ее учениц?

После первых визитов к нему вместе с Брендой Халверстон, которая боялась признаться родителям-католикам в том, что она беременна, Сидни следовало повиноваться внутреннему голосу и оставить это дело. Можно было найти оправдание любому предлогу, который помог бы ей отдалиться от отца Кендалла. Но влечение, которое она испытывала к нему, было таким сильным, что решение не видеть Джареда стало невыполнимым. Она присутствовала на беседах, которые он вел с Брендой, и это помогало ей жить.

Джаред приходил на школьные мероприятия, если в них участвовали Бренда и другие ученики, которые были его прихожанами. В таких случаях Сидни разговаривала с ним. Иногда они встречались на улице, а присутствуя с Брендой на мессе, она могла с полным правом пожирать его глазами. Ради таких моментов Сидни жила. Но разве это жизнь?!

Утром, покидая Кэннон, она зашла к нему попрощаться. Еще одна непростительная ошибка, о которой она будет всегда сожалеть.

Услышав, что Сидни уезжает навсегда, Джаред поднялся из-за стола и подошел к закрытой двери, у которой она стояла. Он выглядел так, словно испытывал физическую боль.

В глубине души ее обрадовало выражение муки, омрачившее красивые глаза. Впервые ей удалось увидеть его истинные чувства.

Сидни хотела, чтобы ему было больно. Эгоистичное желание, но она ничего не могла поделать с собой.

— Неужели вы действительно уезжаете? — тихо произнес он внезапно охрипшим голосом.

— Как только выйду отсюда. Мои сумки уже в машине.

— Сидни...

Он произнес ее имя так; что у нее защемило сердце.

— Я не могу остаться, — сказала она. Голос ее дрожал. — А вы не можете уехать, не так ли?

Они смотрели друг другу в глаза, не в силах отвести взгляд.

В комнате воцарилось тяжелое молчание. Оно длилось так долго, что Сидни подумала, будто Джаред собирается запретить ей покинуть его.

Вместо этого он притянул ее к себе и поцеловал. Она ощутила вкус жизни, которой у них никогда не будет. Они не познают любви, не смогут делиться мыслями, чувствами, надеждами и мечтами. Не услышат смех своих детей...

Поняв то, что он хотел сказать своим поцелуем, Сидни вырвалась из объятий Джареда, выбежала из его кабинета и навсегда покинула город. С тех пор она бежит от самой себя.

Как ему удалось выследить ее?

Быть может, Джаред ожидал, что после разлуки она приползет к нему на коленях? Не уязвленная ли гордость заставила его совершить поездку в Йеллоустон? Не хочет ли он склонить ее к тайной связи?

Этого не будет!

Его коллеги в епархии, несомненно, не знают, где Джаред и что он пытается сделать...

Приехав в Йеллоустон, он совершил аморальный поступок. Покается ли он в своем грехе, когда возвратится в Кэннон? Но отец Джаред Кендалл, безусловно, посчитает, что не нуждается в исповеди, так как еще не нарушил ни одну из десяти заповедей.

Неужели он действительно думает, что она очарована им и будет рада жалким крохам, которые он хочет бросить ей?

Сидни холодно улыбнулась и заперла дверь. Пусть он бьется в дверь, которая навсегда закрыта для него.

Дрожа, она начала раздеваться, чтобы принять душ. Услышав телефонный звонок, Сидни вздрогнула.

Неужели он узнал ее номер у Арчера?

— Алло, — сухо произнесла она.

— Сидни? — неуверенно спросила Сэнди Льюис. Значит, это не отец Кендалл. Сердясь на себя за разочарование, которое она испытала, услышав голос девушки, Сидни заставила себя успокоиться.

— Привет, дорогая.

— У тебя странный голос. Все в порядке?

Сидни сделала глубокий вдох.

— Да. Просто я только что пришла и собираюсь лечь спать.

— Как прошла свадьба?

— Замечательно. Джамал Картер попросил передать тебе привет.

— Правда? — радостно вскричала Сэнди.

— Да. Его мать и сестра приехали на свадьбу из Индианаполиса. Алекс и Джилли пригласили его пожить у них, и следующим летом он будет работать в парке.

— Шутишь...

— Нет. Я пришлю тебе его фотографии. В смокинге он выглядит еще лучше, чем в форме младшего рейнджера.

— Джамал — душка.

— Верно. — Сидни отвела волосы со лба. — Послушай, девочка, сейчас мне нужно заняться кое-чем. Если не возражаешь, я позвоню тебе на следующей неделе, и мы вдоволь наговоримся.

— Конечно! Но я хотела сообщить, что в субботу какой-то мужчина разыскивал тебя.

— Какой мужчина? — Сидни с трудом подавила стон.

— Я не успела спросить, как его зовут, но он сказал, что знал тебя в то время, когда ты работала учительницей.

— Неужели?

— Да. Он пожертвовал тысячу долларов в фонд нового центра.

Сидни едва не выронила трубку. Откуда у священника такие деньги? Почему он это сделал?

— Какая щедрость! Он был с семьей?

— Не знаю. Когда он подошел к моему прилавку, с ним никого не было. Этот мужчина красивее любой кинозвезды.

Когда Сидни впервые увидела Джареда, она подумала то же самое.

— Он напомнил мне темноволосых итальянцев из «Крестного отца». Только глаза у него зеленые, как у моего кота.

Во второй раз за вечер у Сидни закружилась голова.

Когда у священника отпуск, не совершает ли он грех, снимая стоячий воротничок? Могут ли служители церкви проводить отпуск в одиночестве? Разве они не удаляются от мира? Сидни ничего не знала об этом.

Ей ничего не было известно о личной жизни отца Кендалла. Откуда он приехал? Живы ли его родители?

— Он разыскал тебя, чтобы расспросить обо мне?

— Нет, пожалуй. Он увидел, что я помощник рейнджера, и сказал, что когда-то знал женщину из Кэннона, которая стала рейнджером. Я спросила, как ее зовут, и он назвал твое имя. Узнав, что ты уехала на свадьбу в Калифорнию, он спросил, где ты живешь, так как хотел оставить записку. — (Вот, значит, как это произошло.) — Ты нашла его послание?

Сидни крепче сжала трубку.

— Нет. — Она сказала Сэнди, что отныне работает в Гардинере.

Девушка была очень огорчена, и Сидни пообещала, что будет поддерживать связь с ней и другими юными лесничими.

— Может быть, это один из твоих кавалеров? — внезапно спросила Сэнди.

— Нет! — вскричала Сидни. — Я думаю, что он, вероятно, отец кого-то из моих учеников. Ну, да это не важно. Я позвоню тебе.

— Конечно. До свидания.

С трудом сдерживая волнение, Сидни повесила трубку. Отец Кендалл причинил себе массу хлопот, разыскивая ее. Для чего?

Чувствуя беспредельное отчаяние, Сидни разделась и, упав на постель, разразилась рыданиями.

Когда она пробудилась, дрожь сотрясала ее тело. Сознание было затуманено сном, в котором она провела ночь с отцом Кендаллом в его доме, и Сидни решила, что страдает от огромного чувства вины, вызванного тем, что она делала во сне.

Затем она, к большой досаде, поняла, что спала поверх одеяла. Казалось, реальность сна не оставляет ее в покое. Тело до сих пор помнит прикосновение Джареда, когда прошлым вечером он подхватил ее на руки и внес в комнату.

Потрясение становилось все сильнее, так как она знала, что отец Кендалл где-то поблизости и ждет подходящего момента, чтобы воспользоваться ее уязвимостью.

Побуждаемая страхом перед новой встречей и тем, что она не способна оказать Джареду сопротивление, Сидни устремилась в ванную, чтобы принять душ. Надев чистые джинсы и синий трикотажный топ, она накрасила губы, причесалась, взяла сумку и открыла дверь, намереваясь выйти из квартиры. В тот же миг Сидни едва не столкнулась с высоким крепким мужчиной. Если бы он не схватил ее за плечи, она не удержалась бы на ногах.

Подняв глаза, она увидела отца Кендалл а в выцветших джинсах и темно-красной спортивной рубашке. Он был гладко выбрит и молча смотрел на нее. Задыхаясь, Сидни высвободилась из его рук.

Надежда на то, что она успеет уйти, прежде чем появится Джаред, рухнула. В глубине души Сидни знала, что это неизбежно. Он не оставит ее в покое, пока она не согласится поговорить с ним.

Вместо того чтобы избегать его, следует выяснить, что ему нужно, и покончить с этим. Иначе душевное смятение погубит ее.

Приняв решение, Сидни сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и посмотрела в лицо мужчине, который давно завладел ее сердцем и душой.

— Что вам нужно? — решительно спросила она, чувствуя, как сильно бьется сердце.

Джаред прищурился и не сдвинулся с места.

— Вы поняли, что нам надо поговорить, Сидни. Я рад этому.

Она нервно провела влажными ладонями по бедрам, и этот жест не ускользнул от его внимания.

— Мне пора в школу, и я освобожусь не раньше четырех часов.

— Я заеду за вами в четверть пятого.

Он загнал ее в угол.

Сидни зачарованно смотрела, как бьется крошечная жилка на щеке Джареда. Прежде борода скрывала нижнюю часть его лица, и теперь оно казалось более располагающим и человечным.

Более соблазнительным.

Все это неправильно, но он не оставил ей выбора.

— Хорошо.

В его взгляде промелькнуло удовлетворение.

Оставшаяся часть дня прошла как во сне. Выйдя из дома, она увидела незнакомую синюю машину. Пока они шли к ней, Сидни чувствовала на себе пронизывающий взгляд Джареда.

Как странно, что судьба снова свела их! В течение года, который она провела в Кэнноне, они ни разу не встречались наедине. Это будет их первое и последнее свидание.

Сидни пыталась убедить себя, что беседа нужна им обоим, чтобы завершить отношения. Как только Джаред уедет из Гардинера, каждый из них пойдет по жизни, не оглядываясь назад.

Украдкой она бросила взгляд на черные волосы Кендалла. Они длиннее, чем прежде. Когда он вернется к исполнению своих обязанностей, прихожане будут потрясены, увидев его без бороды.

Сидни сглотнула набежавшую слюну. На свете нет более привлекательного мужчины! Физическое влечение охватило ее с такой силой, что пришлось ухватиться за дверцу машины, чтобы справиться с эмоциями.

— Вы невероятно красивы, Сидни.

Первые слова, сорвавшиеся с его губ, поразили ее своей неожиданностью, и она неразборчиво пробормотала что-то. Он разрушал миф о том, что ей удастся забыть его. На самом деле интимное замечание подействовало на ее чувства, как атака. В течение девяти месяцев в Кэнноне Джаред редко высказывал свои тайные мысли... и то лишь взглядом.

Стараясь не смотреть на Джареда, Сидни села в машину. Боясь, что он прикоснется к ней и догадается о ее чувствах, она попыталась избежать контакта, но, несмотря на это, случайно дотронулась рукой до его груди. Непривычное желание пронзило ее.

Ей все еще было трудно поверить, что Джаред приехал в Монтану, и она отправляется куда-то наедине с ним.

Несколько жильцов, улыбаясь, помахали ей рукой. Они, конечно, видят, что ее сопровождает высокий темноволосый незнакомец.

Сидни кивнула им, прежде чем отец Кендалл закрыл дверцу. Обойдя машину, он сел на место водителя. Она ощутила на себе его взгляд.

— Жить в таком доме — то же самое, что жить в аквариуме. Когда-то у меня было такое ощущение в Кэнноне.

Когда-то?

Сидни удивленно посмотрела на него.

— Вас перевели в другой приход?

Она услышала, как Джаред резко втянул в себя воздух.

— Я бы предпочел ответить на ваши вопросы, когда мы приедем на место. Если протянете руку, то найдете на заднем сиденье гамбургеры и жареный картофель. Я подумал, что мы можем перекусить по пути.

По пути куда?

Сидни полагала, что они собираются поужинать где-нибудь, и его таинственное поведение начало беспокоить ее. Обрадовавшись, что еда поможет успокоиться, она взяла большую бумажную сумку, в которой, кроме гамбургеров, оказались две бутылки колы и несколько порций творожного пудинга. Поставив напитки в держатели между сиденьями, Сидни протянула Джареду еду.

Поблагодарив ее, он принялся есть с завидным аппетитом. Обычно Сидни была голодна после работы, но сейчас от волнения у нее свело желудок, и она смогла проглотить лишь несколько кусочков.

— Вкусно, — неуверенно пробормотала она, чтобы нарушить неловкое молчание.

— Вы едва притронулись к еде.

Не ответив на замечание Джареда, Сидни собрала остатки трапезы в сумку и положила ее на заднее сиденье.

Тени, отбрасываемые соснами, начали удлиняться. Наступала ночь.

Сидни, едва дышавшая от волнения, физически ощущала тишину. Несмотря на то, что Джаред никогда не бывал в этих местах, он, казалось, хорошо знал дорогу.

Они въехали в небольшой город Эннис и вскоре остановились у маленькой внеконфессиональной церкви, скрытой высокими деревьями. Джаред выключил двигатель и предложил ей выйти из машины.

Сидни снова удивилась. Если он хочет поговорить с ней в храме, для чего ехать в другой город? Что происходит? Она ничего не понимала.

Не выдержав молчания, Сидни вскричала:

— Отец Кендалл! Я- я...

— Не называйте меня так, — прервал он ее. — У меня больше нет прихода. Я сложил с себя сан.

Сидни омертвела.

— Что вы сказали?

— Два месяца назад я изложил свое дело епископу. Я больше не отец Кендалл и никогда им не стану.

От потрясения Сидни лишилась дара речи.

— Вижу, вы не верите мне, Сидни. Я и сам еще не верю, но это правда.

— Почему вы сделали это? — Она подняла на него глаза, полные боли.

Несколько мгновений Джаред молча смотрел на нее.

— Вы уже знаете ответ. Я полюбил вас.

Чувство вины пронзило Сидни, как удар копья.

Она вздрогнула.

— Нет... пожалуйста, не говорите так.

Лицо Джареда потемнело.

— Вы знаете, когда и как это произошло. Не сомневаюсь, что вы тоже полюбили меня. Девять месяцев мы молча страдали. Сегодня я нарушил молчание.

Слезы хлынули из глаз Сидни…

— Это моя вина... — звенящим голосом проговорила она.

— О чем вы?

— После того как я впервые привела к вам Бренду, мне не нужно было приходить снова. Когда она попросила и дальше сопровождать ее, я воспользовалась этим, чтобы видеть вас. Но в глубине души я знала, что поступаю неправильно. Я пересекала черту дозволенного каждый раз, когда находила благовидный предлог для встречи с вами.

— Мы оба пересекли ее, Сидни. Я тоже делал все возможное, чтобы хоть немного побыть с вами.

Признание Джареда вызвало у нее стон.

— Будь я сильнее, я уехала бы из Кэннона, ничего не сказав. Но вместо этого я разыскала вас.

Вот она — расплата за поцелуй, которым они обменялись в отчаянии при расставании! Только теперь перед ней предстают далеко идущие последствия этого поступка.

Сидни подняла залитое слезами лицо.

— Вчера я думала, что вы приехали, чтобы... чтобы...

— Я знаю, о чем вы подумали. У вас были для этого все основания.

Сидни закрыла лицо руками.

— Я ужасная женщина. Я ввела во искушение мужчину, который дал обет безбрачия. Мне невыносима мысль, что из-за меня вы отказались от своего призвания! Вы были прекрасным священником. Когда я думаю о добре, которое вы делали, о понимании, проявленном вами к Бренде.... Благодаря вашим советам и внушениям она отказалась сделать аборт и отдала младенца на усыновление. Мне стыдно за себя. Мое безответственное поведение привело вас к… — Сидни отвернулась. — Вам нельзя делать это, Джаред! Вы должны возвратиться и сказать, что ваше решение ошибочно. Я уверена, что сотни священников вынуждены противостоять соблазну. Вас поймут и обрадуются, что вы образумились...

— Вы не понимаете, Сидни. — Джаред не дал ей договорить. — Любовь к Богу останется со мной навсегда, но я — влюбленный мужчина, который хочет стать вашим мужем. Ничто не изменилось между нами, лишь чувства стали сильнее. — Прежде чем Сидни успела сделать шаг назад, Джаред положил руки ей на плечи. — Здесь, в этом месте я прошу вас стать моей женой.