Зимняя сказка

9

Мы все когда-нибудь испытываем непреодолимое желание начать новую жизнь, покончить с ворохом проблем, личной или материальной неустроенностью, отомстить врагам, познакомиться с интересными людьми. Каждый ставит перед собой разные цели. Они лежат на душе грузом нереализованных желаний, отступающих в отдаленное будущее. Мы хотим перемен, ждем их наступления, пробуждаясь день за днем от сна, но ничего не делаем сами. Временами нам кажется, что жизнь несправедлива. Одним дает все, а другие трясутся над жалкими крохами. Появляется жалость к себе, подавленность, и все чаще окружающий мир застилает пелена слез. Депрессия подкрадывается незаметно, сначала угнетая по мелочам. И мы уже подсознательно ждем более крупных неприятностей: чье-то неосторожное слово, взгляд, лицезрение чужого благополучия, которое так отличается от нашей жизни. Наступает черная полоса, когда остается одно желание — убежать, спрятаться от всех. Зачем я нужен этому миру? Почему у меня все так плохо? Где я ошибся? Вопросы следуют один за другим, а ответ заключен в нас самих. Мечтая о переменах, желая их, мы одновременно боимся нового, неизвестного, стараемся отгородиться от неожиданностей. Нам не хватает решимости сделать первый шаг…

Жюли сильно повезло. В трудный период жизни, когда сложившаяся ситуация больше не устраивала, ноющая боль поселилась в сердце, ей протянули руку помощи. Шарль не спрашивал ее разрешения или согласия, не останавливался перед протестами. Он разрушил стену отчуждения. Жюли сравнивала свои ощущения с чувствами человека, долгое время просидевшего в темном подвале, а потом выведенного на свет. Это эйфория свободы, которая заставляет сердце биться быстрее и с улыбкой смотреть на мир.

Во вторник она не шла на работу, а летела на крыльях любви. В их с Шарлем отношениях присутствовали все составляющие идеального романа: сильные чувства, взаимность, уважение, понимание. И почему раньше ей казалось, что они совершенно не подходят друг другу? Жюли была слишком поверхностна в своих суждениях, оценивая человека по двум-трем бытовым эпизодам, чужому мнению, внешнему виду. Да по чему угодно, только не по истинным его достоинствам. Впервые она не боялась любить, отдавая всю себя без остатка во власть чувств.

«Мен-Монпарнас» преобразился в ее глазах: утреннее солнце блестело яркими вспышками на чистых стеклах, люди, идущие на работу, излучали положительные эмоции. Словно гармония, поселившаяся в ее душе, распространилась на окружающий мир. Она входила в двери, когда услышала оклик за спиной:

— Привет, подруга, — поздоровалась Амели, поравнявшись с ней. — Я тебя не сразу узнала. Ты какая-то другая.

— Странно, — искренне удивилась Жюли, — я вроде бы новых вещей не надевала, прическу не меняла, даже макияж повседневный. Наверное, мы давно не виделись.

— Нет, дело не во внешности. Ты, — она сделала паузу, пока они заходили в здание, — словно светишься изнутри, улыбаешься. Наладилась личная жизнь?

— Да, я встретила замечательного человека. Он понимает меня с полуслова. У нас похожие вкусы, взгляды на жизнь.

— Правда? Рада за тебя. Расскажи об этом назойливому Шатобриану, чтобы быстрее отстал. Хотя у нас в отделе вряд ли перестанут сплетничать.

— Знаешь, мне нет дела до чужого мнения, — беспечно заметила Жюли.

— Какие невероятные перемены! — Амели только развела руками. — Наверное, твой возлюбленный просто клад, раз сумел вселить в тебя уверенность. Я сама ценю таких мужчин на вес золота. Они умеют превратить жизнь в праздник.

Подруги вместе с толпой сослуживцев зашли в лифт, где продолжить беседу не удалось. Через пару остановок стало значительно свободнее. Жюли наконец протиснулась к Амели и, уже выходя, сказала на прощание:

— Ты совершенно точно описала Шарля. Вот видишь, менять мнение никогда не поздно. Желаю приятного дня!

Двери лифта захлопнулись, унося с собой удивленное выражение, застывшее на лице Амели. Судить и критиковать других людей легко. Труднее признать собственные ошибки, но Амели справится с этой задачей. Возможно, через некоторое время, когда она оправится от шока, их дружба возобновится. Но тогда Жюли будет избавлена от советов, авторитетных заявлений, нотаций.

Кабинка встретила свою хозяйку ароматами цветов. Она заглянула к Шарлю, но его не обнаружила. Вполне ожидаемо. С одной стороны, ей сразу стало немного грустно, а с другой — появилась возможность вплотную заняться делами, которых скопилось прямо-таки неприличное количество. Шарлю необходимо дать время реализовать свои творческие планы. Они оба с пользой проведут период разлуки.

Накануне Жюли легла спать довольно поздно, поэтому за напряженный рабочий день успела сильно утомиться. Завтра ее ожидало повторение нынешнего аврала. Пришлось отложить первоначальный план заглянуть к поэту-затворнику вечером. Она надеялась увидеть его в среду. Однако Шарль вновь не пришел. Коллеги подшучивали над Жюли, сочувствуя, что она осталась без внимания своего кавалера. Но ей уже было не до шуток. Она хорошо помнила, как Шарль описывал состояние творческого подъема: окружающий мир перестает существовать, нет ни голода, ни усталости. Он легко может заболеть после таких поэтических марафонов. Жюли придется позаботиться о его здоровье. Ключи у нее есть, адрес тоже. День прошел под знаком выполнения всех задолженностей, сдачи задержанных документов. Она не пошла на обед, почти не отходила от компьютера, зато к вечеру полностью уложилась в план.

Шарль жил в необычайно красивом доме. Старинное здание постройки середины девятнадцатого века идеально подходило для проживания в нем творческих личностей. Внутри сохранились отдельные элементы первоначальной отделки: кованые лестничные перила, фрагменты лепнины на потолке и стенах. Жюли чувствовала себя так, словно оказалась в музее, пусть и адаптированном к сегодняшнему дню. Шарль жил на третьем, верхнем, этаже. В коридоре, с которого начиналась его квартира, царил полумрак. Она на ощупь прошла вперед, заметив свет, выбивавшийся из-под ближней двери. За ней обнаружилась просторная комната, походившая на рабочий кабинет. Жюли только мельком взглянула на помещение, потому что заметила хозяина, спавшего прямо на полу. Он расположился возле своего рабочего стола, даже не потрудившись погасить лампу. Вокруг Шарля были разбросаны его рукописи, словно он смахнул их неосторожным жестом, падая на пол от усталости. Довел себя до такого состояния! Жюли задумалась, как лучше поступить. Будить его не хотелось. Оставалось только устроить его импровизированную постель с максимальными удобствами. Она заглянула в соседнюю комнату, служившую ему спальней, взяла оттуда подушку и одеяло. Не без труда приподняв спящего, устроила его на мягком возвышении, а сверху накрыла одеялом. Облагодетельствованный таким образом, Шарль повернулся на другой бок и продолжил свое путешествие в мире грез. Жюли не знала, как давно он отключился и как скоро придет в себя. Одно она знала твердо: ночь она проведет в этой квартире. Жюли прошла на кухню, чтобы приготовить поесть. Холодильник оказался практически пустым, за исключением нескольких заплесневелых овощей, куска сыра и неопределенного блюда с давно просроченным сроком давности. Она искренне удивилась, как при такой жизни Шарль не умер от голода. Вот, оказывается, чем объясняется его худоба. Он совсем ничего не ест. Жюли отправилась в ближайший магазин, чтобы запастись всем необходимым. Через час холодильник преобразился до неузнаваемости.

Следующий этап заключался в приготовлении ужина. Она выбрала два несложных и вкусных блюда, которые хорошо ей удавались, — картофель фри и свой фирменный салат. Их можно будет подать завтра утром, если Шарль сегодня не проснется. Когда дела на кухне были закончены, часы показывали десять вечера. Жюли осторожно заглянула в кабинет. Стараясь не шуметь, она решила собрать разбросанные листы. Любопытство не позволило ей оставить без внимания поэтические труды возлюбленного. Стихи попадались самые разные: длинные, пространные и совсем короткие, с иронией и глубоким смыслом, отличающиеся по стилю. Она присела в кресло у окна и занялась чтением. Поразительно, как точно, красиво Шарль описал те мысли, которые часто приходили в голову и ей. У него все получалось идеально: язык, образная система. Жюли до последней секунды сомневалась, действительно ли он талантлив. Стихотворное посвящение, написанное в ее честь, не давало полного представления о его творчестве. Оно скорее являлось результатом пылких чувств, душевного подъема, на что способны многие люди, и не обладающие поэтическим даром. Зато стопка стихов, лежавшая у нее на коленях, рассеяла былую неуверенность.

Жюли решила положить рукописи на подоконник, потому что остальные поверхности были заняты. Она поправила шторы и заметила в углу какую-то бумагу, очевидно свалившуюся при подобных манипуляциях ранее. Текст на ней был напечатан. Жюли с изумлением пробежала глазами строчки, свидетельствовавшие о том, что Шарль заключил договор с крупным парижским издательством на выход книги стихов. Она посмотрела на него — он спал с безмятежной улыбкой на губах. Воистину человек-загадка. Можно, конечно, обидеться на подобное недоверие, скрытность. Но Жюли понимала: он ведет себя так ненамеренно. Просто Шарль существует одновременно в двух мирах и из-за этого не всегда успевает сориентироваться в ситуации.

После бесконечно длинного дня ее начало клонить в сон. Жюли решила воспользоваться кроватью хозяина, которую он, сам того не подозревая, уступил своей гостье.

Она проснулась от грохота посуды, доносившегося из кухни. Комнату заливал яркий солнечный свет зарождавшегося дня. Часы на тумбочке показывали половину восьмого. Вчера за всеми хлопотами Жюли не подумала, что без будильника рискует проспать работу. К счастью, Шарль ответил услугой за услугу, разбудив ее сейчас. Жюли надела блузку с юбкой и заглянула на кухню. Шарль стоял у плиты, помешивая содержимое сковородки. Он выглядел бодрым и полным сил. Увидев Жюли, он расплылся в улыбке.

— Доброе утро, милая! Прости, если разбудил. Я только хотел разогреть завтрак, а потом отнести тебе в постель.

— Я совсем немного ем по утрам, — ответила Жюли. — А ты обязательно позавтракай как следует. Нельзя так небрежно относиться к собственному здоровью.

— Ты мой ангел-хранитель. Я не поверил своим глазам, когда проснулся и обнаружил полный порядок в кабинете, а затем на кухне. Но самым приятным сюрпризом явилось то, что ты осталась у меня ночевать. Ни одна женщина не заботилась обо мне так.

— Я действительно беспокоилась о тебе эти два дня. Потом не выдержала и пришла.

— Прости, у меня в голове все перемешалось.

— Сегодня ты обязан пойти на работу! — строго сказала Жюли.

— Я уже решил, что увольняюсь. Мне надоела эта неопределенность.

— Вчера, убираясь, я нашла твой контракт с издательством…

— Давай присядем, — предложил Шарль, так как они разговаривали, стоя посреди кухни.

На столе в кофеварке уже дымился ароматный кофе, который Шарль разлил по чашкам. Жюли сделала глоток горячей жидкости, молча ожидая продолжения разговора.

Наконец он вернулся к обсуждаемой теме:

— Я выбрал дело, которым хочу заниматься. Моя книга почти готова.

— Вчера я прочитала твои стихи, — заметила Жюли. — У тебя определенно есть талант.

— Спасибо, милая. Твое мнение имеет большое значение. Понимаешь, я устал разрываться между долгом и призванием.

— Я поддерживаю это решение по двум причинам. Во-первых, ты должен заботиться о своем здоровье, не писать ночь напролет или по крайней мере отдыхать после таких поэтических марафонов. Во-вторых, мне хочется больше времени проводить с тобой, выходить в свет, гулять. Из-за постоянной занятости мы общаемся урывками, а так у каждого будет один рабочий день без сверхурочных часов.

— Ладно, я иду собираться. Ты не торопись, времени еще много. — Шарль встал из-за стола, отнес посуду в раковину.

Он выглядел немного потерянным, словно чего-то боялся. Неужели решил, что она сердится на него?

— Я еще не получила свою порцию ласки, — кокетливо сказала Жюли, протягивая к нему руку. — Ты должен мне поцелуй!

Шарль улыбнулся и заключил ее в объятия. На несколько минут мир для них исчез. Только губы на губах, одно на двоих дыхание, сладкие, трепетные ощущения от соприкосновения пальцев. Жюли подавила в себе непреодолимое желание остаться с ним, не ходить на работу сегодня.

Но нерешенные проблемы настойчиво возвращали к реальности. Через полчаса они отправились по своим делам.

Едва Шарль переступил порог кабинки, как следом явился Луи.

— Я не устанавливал для тебя графика свободных посещений! — накинулся на беднягу шеф. — Наша компания не должна рисковать своей репутацией из-за таких безответственных людей! Мне надоело покрывать тебя перед начальством! Не думай, будто я неблагодарный и не помню, как ты уступил мне повышение. Давай так: остаешься на работе до первого нарушения трудовой дисциплины.

— Можешь больше не волноваться, потому что я пришел сюда с одной целью — подать заявление об уходе. Меня не придется увольнять, и таким образом твоя совесть будет чиста.

— Ты уверен? — уточнил Луи, не в силах скрыть радость.

— Нисколько, мое решение окончательное.

— Тогда я сегодня же передам документы начальнику! Думаю, дело не займет много времени. Еще лично от себя хочу дать тебе хорошие рекомендации.

— Не стоит трудиться. Моя дальнейшая деятельность не будет касаться этой сферы. Подписанные бумаги отдай мадемуазель Ренье, она со мной свяжется.

— Как скажешь. Желаю удачи на новом поприще.

Луи протянул руку, но Шарль не подал своей. Он демонстративно сел за стол, достал бумагу, ручку и начал писать. Шеф растерянно смотрел на подчиненного. Наконец уже бывший сотрудник протянул ему заполненный лист. Выходя, Шарль сказал на прощание:

— Надеюсь, твой карьерный рост продолжится с прежней скоростью. Хотя, перед тем как идти на повышение, советую тебе поучиться работе с персоналом.

Жюли сидела в своей кабинке, до нее доносились лишь обрывки разговора. Первым вышел Шарль и, не задерживаясь, направился к лифту. Она хотела, чтобы он заглянул к ней, но это могло обернуться проблемами. Луи не стоит давать повод вымещать свою агрессию в отношении уволившегося сотрудника на близких ему людях. Теперь назад пути нет. В этот трудный период она должна поддержать начинающего поэта.

Весь день Жюли никак не могла сосредоточиться. Едва дождалась окончания работы. А вечером предстояло завершить много дел. Жюли сразу поехала к себе домой, собрала сумку с необходимыми вещами, потом заглянула в магазин и после всего отправилась к Шарлю. Он, естественно, работал, но искренне обрадовался ее появлению. Вечером, пока Жюли занималась уборкой и готовкой, он сидел, запершись в кабинете. Несмотря на ее протесты, отказался идти спать, ссылаясь на незаконченное стихотворение.

Всю неделю они жили, словно на разных планетах. Завтракали вместе, потом Жюли уходила на работу, а Шарль ложился спать после ночных посиделок. Она подозревала, что, едва закрывалась за ней входная дверь, неугомонный сочинитель вставал и снова усаживался в кабинете. Но хотя бы благодаря ее заботе он регулярно ел, делал небольшие перерывы на отдых. Когда вечером в четверг они вместе ужинали, Шарль внезапно сказал:

— Твоя забота для меня очень важна. — Он накрыл руку Жюли, лежавшую на столе, своей ладонью. — Спасибо, любимая.

— Я лишь беспокоюсь о тебе, слежу за тем, чтобы ты не доводил себя до крайней степени истощения неимоверными усилиями. Любая женщина поступила бы так же.

— Нет, далеко не любая. Мои прежние отношения терпели крах именно из-за этой почти маниакальной страсти к стихам. Ты знаешь, иногда я просто не в силах уследить за временем. Но мое поведение вовсе не свидетельствовало о неискренности или об отсутствии чувств. Если я пропускал свидание или опаздывал, меня, как правило, поспешно отвергали, упрекали в эгоизме. Ты единственная приняла меня со всеми моими слабостями, поняла и не осудила.

— Просто я дорожу нашей любовью, — ответила Жюли, глядя ему в глаза. — Сейчас ты пишешь, заканчиваешь книгу, зато потом возьмешь небольшой отпуск и мы будем вместе сутки напролет, так что успеем друг другу надоесть.

После этого разговора пятница началась как обычно, а окончание дня получилось неожиданным. Едва Жюли переступила порог квартиры, ставшей за последние дни ее вторым домом, Шарль вышел навстречу, сияя от счастья.

— Милая, я закончил! Час назад дописал последние стихи. Моя книга готова!

— Какая замечательная новость! Я так рада за тебя!

Они крепко обнялись, разделяя на двоих счастливый миг. Жюли подкрепила свои поздравления нежным поцелуем. Шарль погладил ее по волосам.

— Успешное завершение книги полностью твоя заслуга. Помимо всего прочего, я чувствую необычайное умиротворение в душе. Закончился важный этап моей творческой жизни, результатом которого стала книга. Я написал обо всем, что мучило, волновало меня в течение нескольких лет.

— Похоже, наш отдых из категории несбыточных желаний перетекает в разряд ближайших планов. Я возьму отпуск на работе, и мы уедем вдвоем подальше от суеты!

— Кстати, ты помнишь о приглашении Натали и ее мужа?

— Точно! Мы договаривались на эти выходные. — Жюли покачала головой. — Столько других дел навалилось, что я забыла. На этой неделе нам даже не удалось вместе с ней пообедать, обсудить все еще раз.

— Если бы они передумали приглашать нас, то Натали сообщила бы.

— Это верно. Который сейчас час? Кажется, последний поезд до Версаля отправляется в девять. Но мы вполне успеем на семичасовой.

— Тогда давай собираться. Нужно выйти через тридцать минут.

Наконец после всех перипетий влюбленные стояли на пороге дома своих друзей. Увидев их, Натали несказанно обрадовалась.

— Проходите, прошу вас! — пригласила она гостей, распахивая перед ними дверь. — Гюстав, дорогой, они приехали! Мы уже не надеялись вас увидеть.

— Да, у нас возникли некоторые трудности, — пояснила Жюли. — Но как раз сегодня вечером все благополучно разрешилось.

— Приятно слышать. Вы ужинали? У меня сегодня отличная индейка по-рыцарски.

— Звучит заманчиво, — заметил Шарль. — Помню, моя мама часто готовила это блюдо. Мы с отцом постоянно его требовали.

— Тогда проходите в гостиную. — Натали показала на ближнюю к ним дверь. — Вещи оставьте пока здесь, я потом покажу ваши комнаты. Сейчас будем ужинать.

— Моя помощь нужна? — спросила Жюли. — Я могу накрыть на стол.

— Нет-нет, вы гости! Отдыхайте. Гюстав прекрасно справится с моими поручениями. Кстати, вот и он! Почему ты так долго не спускался?

— Я хотел досмотреть футбольный матч, — принялся оправдываться перед женой хозяин дома, затем переключился на гостей. — Извините, добро пожаловать!

— Ладно, идем, — сказала Натали. — Будешь помогать мне на кухне.

Шарль и Жюли проводили взглядом супругов и отправились в гостиную. Дом был оформлен подчеркнуто просто, без излишеств или кричащих деталей. Спокойные расцветки обоев, штор, мебели создавали атмосферу приятной расслабленности, так что уставшие городские жители почувствовали себя здесь в гармонии с природой. Окно в комнате выходило на небольшой сад, разбитый перед домом, состоящий из нескольких посаженных в ряд деревьев, кустов, клумб с цветами. Вскоре в гостиную заглянул Гюстав, приглашая их к столу.

Столовая, находившаяся по соседству, по размерам была сопоставима с ранее увиденной ими комнатой. Почти все пространство занимал длинный овальный стол, а у стен примостились компактные шкафы для посуды. Натали предложила сесть друг против друга, чтобы удобнее было общаться. Правда, за ужином никто особо и не стремился поддерживать беседу. Только Шарль выразил восхищение мастерски приготовленной индейкой:

— Я словно переместился в детство!

— Натали великолепная кулинарка, — подтвердил Гюстав. — Только она не готовит без вдохновения, поэтому чаще я довольствуюсь тем, что готовлю на скорую руку.

— Хватит жаловаться на жизнь, упрекнула мужа Натали. — Я так же много, как и ты, работаю, устаю. В будни у меня нет ни сил, ни желания подходить к плите.

— Это верно, — согласилась Жюли. — Мужчины требуют, чтобы мы, отработав на равных с ними целый день, оставшееся время посвящали домашним делам, ухаживали за ними, а сами предпочитают лежать на диване. Я, конечно, с удовольствием приготовлю вкусный ужин, если есть желание. Но заставлять, попрекать себя этим не позволю.

— Ладно, давайте не будем ссориться, — примирительно сказал Шарль.

— Как насчет вечерней прогулки по паркам Версаля? — сменил тему Гюстав.

Идея нашла поддержку у женщин, и скоро вся компания отправилась развеяться. Роль гида взяла на себя принимающая сторона. Супруги по очереди рассказывали о достопримечательностях, исторических фактах, отвечали на вопросы гостей. Шарль всерьез увлекался историей, архитектурой, искусством, но его знания были слишком разрозненны, поверхностны, требовали систематизации. Жюли приезжала сюда на экскурсию пять лет назад, поэтому тоже успела подзабыть историю города.

— История Версаля начинается с одиннадцатого века, — рассказывала Натали. — Позднее здесь охотился Генрих Четвертый, затем Людовик Тринадцатый построил для себя охотничий замок, а позже приобрел эти земли, на которых располагалась небольшая деревушка. В общем, следующий король, хорошо известный по серии любовных романов об Анжелике, превратил версальский замок в свою резиденцию.

— Я читал, что много важнейших исторических событий связаны с Версалем, — заметил Шарль. — Вы можете мне напомнить?

— Давайте этот вопрос освещу я, — предложил Гюстав. — Во-первых, в восемнадцатом веке в Версале были заключены два мирных договора между нашей страной и Австрией, а также Северной Америкой. Затем вы, наверное, хорошо знаете, что отсюда началась французская революция конца восемнадцатого века, когда Генеральные штаты отказались расходиться по требованию короля. В следующем веке…

— Дорогой, хватит мучить нас историческими фактами, — не выдержала Натали.

— Нам на самом деле очень интересно, — поспешила заверить подругу Жюли.

— Зато я совсем заскучала, потому что слушаю эти подробности каждый раз, когда к нам приезжают гости. Поэтому добавлю от себя несколько слов об архитектурном облике Версаля. В его ансамбле сочетаются пространственный размах барокко и характерная для классицизма рациональность построения. В основу планировки города изначально легли три дороги, шедшие веером от дворца. Точка соединения этих дорог в парадном дворе отмечена конной статуей Людовика Четырнадцатого.

— Между прочим, — перебил жену Гюстав, — площадь регулярного парка свыше шести тысяч гектаров.

— Я еще не договорила, — возмутилась Натали. — Так вот, среднюю дорогу по другую сторону дворца продолжает главная аллея с бассейнами и Большим каналом, к северу от которого расположены дворцы Большой Трианон и Малый Трианон с прилегающим живописным парком.

— Вы говорите как профессиональные экскурсоводы! — восхищенно воскликнула Жюли.

— Да, слушать интересно, — согласился Шарль.

— Совсем забыла спросить о вашем увольнении, — обратилась к нему Натали. — На работе эта новость удерживает рейтинг самой обсуждаемой три дня подряд. Большинство считает, что Луи вынудил вас написать заявление, из-за чего многие сотрудники всерьез ополчились на шефа. Они упрекают его в неблагодарности. Я тоже согласна с остальными: присвоил чужими трудами престижную должность и при первом удобном случае избавляется от настоящего автора программы.

— Приятно слышать о поддержке со стороны бывших коллег, — улыбнулся Шарль. — Можете передать им, чтобы оставили Луи в покое. Его вины в моем уходе нет. Просто я решил изменить свою жизнь, заняться другим, по-настоящему интересным делом.

— Звучит интригующе, — заметила Натали. — Наверное, не хотите раньше времени раскрывать карты?

— Да, можно сказать и так. Но вы будете одними из первых, кого я приглашу для демонстрации своих достижений.

— Заранее благодарим. Нам очень лестно.

Только к полуночи дружная компания вернулась домой. Хозяйка проводила гостей в отдельные комнаты, маленькие и уютные. Жюли не спеша приняла душ, надела легкую ночную сорочку. Вспоминая взгляд Шарля, когда он желал ей спокойной ночи, она почти не сомневалась, что он придет ночью. И точно, примерно через час после того, как смолкли голоса хозяев в коридоре, дверь ее спальни едва слышно скрипнула, пропуская долгожданного посетителя. Им не нужны были слова. Шарль опустился на кровать рядом с ней. Тишину в комнате нарушил звук поцелуя. Жюли таяла от счастья в сильных и нежных руках. Она чувствовала жар его ладоней сквозь тонкую ткань сорочки. Комната закружилась, унося реальность за границы разума. Губы и руки Шарля не оставили без ласки ни один миллиметр ее тела. Они уже не понимали, где находятся, сколько времени прошло. Страсть оглушила и ослепила обоих. Жюли хотела только одного — никогда не отпускать его от себя.

Когда упоительные мгновения прошли, они лежали, крепко обнявшись, наслаждаясь тишиной и умиротворением в душе. Через какое-то время Шарль нарушил молчание:

— Я давно искал подходящий момент, чтобы сказать тебе одну важную вещь.

— Ты считаешь, такой момент настал? Тогда говори.

— Жюли, ты знаешь, как сильно я люблю тебя, но ты даже не подозреваешь, насколько велико мое желание видеть тебя своей женой.

Она опешила от неожиданности. Однако замешательство продлилось не более секунды, уступая место ликованию и счастью.

— Я наконец-то чувствую, что готова отдать всю нежность, ласку, теплоту души одному человеку. Я тоже люблю тебя и согласна стать мадам Шатобриан.

— Красиво звучит! — засмеялся довольный Шарль.

Влюбленные проговорили до утра, строя планы совместного будущего.

— Я мечтаю поселиться где-нибудь на природе, — рассуждала Жюли. — Представляешь, ни дорог, ни железобетонных зданий вокруг. Только ветер, свежий воздух, трава, а зимой чистый белый снег под ногами. Летом ты мог бы работать на улице в беседке. Правда, мне пришлось бы долго добираться до работы, но это мелочи.

— Мы обязательно купим чудесный дом в пригороде, как только я получу гонорар за книгу. И тебе, любимая, не придется работать. Я хочу видеть тебя рядом каждую минуту.

— Нет, я не согласна. Конечно, здорово постоянно быть вместе, но дома у меня не будет никакой цели в жизни, кроме кучи грязного белья и приготовления обеда. Я хочу работать, идти вперед, добиваться поставленных целей.

— Хорошо, как скажешь.

Сон пришел незаметно, окутав их дымкой будущего счастья, которое каждый видел в своих грезах, долго искал, разочаровывался, снова влюблялся и в конце концов обрел окончательно сегодняшней ночью.