5

Был почти полдень, когда Луиджи наконец приехал. Он достал из багажника чемодан и занес в дом.

— Вы не возражаете, если я занесу багаж сразу в спальню? — спросил он Кору, указывая на чемодан.

Возникла ли у него мысль, что не слишком-то осмотрительно ему жить у нее, размышляла Корина, поднимаясь за ним.

— Извините, что не смог приехать вовремя, — сказал он. — Просто возникли кое-какие проблемы. Прошлой ночью у нас взломали склад, и пришлось делать частичную инвентаризацию. Похоже, вор знал, что собирается взять…

— А как же охрана? — спросила Кора. — Она непременно должна…

— Какая охрана? — подчеркнуто сухо переспросил Луиджи. — Из-за экономии штат охраны был сокращен до двух человек, которые в момент взлома находились на другом конце склада. Экономия себе во вред, как оказалось…

Корина вздрогнула, услышав раздражение в его голосе. Ее мысли с беспокойством обратились к Теодору. Она искренне надеялась, что вина не ляжет на плечи родственника.

— По крайней мере, все живы? — единственное, что смогла спросить Кора.

— К счастью, да, — озабоченно сказал Луиджи. — Но боюсь, что нам придется увеличить торговую надбавку, чтобы не понести убытки. Впрочем, это мои заботы, — добавил он уже более мягко, заметив взволнованный взгляд Корины.

— Тео очень добрый и добросовестный человек. И Ида переживает за него. Мы обе волнуемся. В последнее время он так много работает…

— Очевидно, вы его очень любите, — прервал синьор Гатти.

— Да, очень, — согласилась Кора, не заметив его пронзительного взгляда.

Открытка от Барби лежала текстом вверх, и Луиджи невольно прочитал ее. Кто тот мужчина, который станет для нее единственным? Теодор? Невозможно понять эту женщину, скрытную, и в то же время такую манящую…

Луиджи ничего не имел против управляющего, тот даже нравился ему своей добротой и непосредственностью. Однако достаточно было подумать о том, что он любовник Корины, как все существо пылкого итальянца восставало и…

Эй, успокойся, одернул он себя. То, что она одинока и уязвима, что ее первый брак и не назовешь браком… И то, что она заставляет тебя чувствовать себя мальчишкой, а при малейшем прикосновении возникает желание обладать ею, вовсе не означает…

— Я… Я бы хотела узнать, что вы предпочитаете из еды. Ида только сказала, что вы хотите жить в семье…

— Да, да, — согласился Луиджи, пытаясь отогнать от себя четкое видение, как они вместе готовят завтрак. Кора грациозно ходит по кухне, волосы еще чуть влажные после душа, а под легкой тканью халата без труда угадывается упругое и нежное тело.

Корина стояла так близко, что он чувствовал чистый, свежий, сексуальный запах ее кожи. Луиджи смотрел на маленькую ложбинку между ее упругих грудей, которые он хотел ласкать. Все это так близко, что он без труда может протянуть руки, усадить ее к себе на колени и зарыться лицом… губами в этот таинственный и манящий уголок женского тела.

Наверное, сказывается усталость после перелета, подумал Гатти.

— Готовить сегодня ужин? — спросила Кора.

— Спасибо, боюсь, что задержусь в офисе. Перехвачу что-нибудь в городе.

Он нахмурился, вспомнив, сколько дел его ждет.

Теодор отчаянно защищался и оправдывался, когда босс указал ему на пробелы в работе. Первое впечатление он произвел не самое благоприятное, но Луиджи не хотел делать поспешных выводов. Он с самого начала знал, что задача, поставленная перед ним дядюшками, будет нелегкой, но сейчас… Впутаться в такое с Кориной, когда она, похоже, любит Теодора. Но в одном Гатти был точно уверен — если они и любовники, то их отношения носят не слишком страстный характер.

— Это все ваши вещи? — услышал он голос Коры. — Или что-то еще осталось в машине?

— Э-э… Да, вообще-то, осталось кое-что. Пойду принесу.

Через несколько минут он вернулся, осторожно неся в руках что-то, похожее на мокрую меховую шапку.

— Э-э… мы… я… Я нашел это под машиной на парковке. Похоже, что он потерялся, и я…

Клубок вдруг начал шевелиться, призывно скуля.

— Это щенок? — спросила Корина.

— Собачка, — поправил Гатти и опустил ее на пол. — Я думаю, что ей нет еще и месяца.

— Ей?

— Ну, я не разбираюсь в собаках, но она такая красивая, что наверняка должна быть особой женского пола. — Его лицо просветлело, когда он увидел, как собачонка, слегка косолапя, пошла по кухне.

Это живое чудо было настолько красиво, что Кора невольно вздохнула: маленький, беззащитный, совсем как ребенок. Волна жалости к щенку и к себе охватила ее.

— Муж не любил животных, — услышала Корина свой неуверенный голос. — Он никогда бы… не подобрал никого на улице.

Внезапно она замолчала. Густая краска смущения залила ее лицо — ведь Оливер на улице в дождливую ночь подобрал ее саму.

— Он думал…

— Он думал. — Гатти остановил ее. — А что вы думаете, послушная вдова?

Корина видела злость в его глазах, но не могла понять причины.

— Это дом Оливера, — смущенно подняв голову, произнесла она. — И я…

— И что? Вы были здесь только гостьей? Но теперь это ваш дом. Только вам решать, оставить здесь это маленькое существо или нет. Но ей не нужно, чтобы ее приняли как гостью. Ей нужны любовь и тепло…

По какой-то непонятной причине эти слова причинили Корине невыносимую боль, задев рану, о которой она пыталась забыть все десять с лишним лет.

Не отдавая себе отчета, Корина протянула руки и подняла собачонку. Она была легкой, словно пушинка, но в то же время удивительно теплой.

— Она облизывается! — радостно воскликнула Кора. — Как насчет сегодняшнего ужина? — напомнила она. — Вы?..

— Да, если это не трудно для вас.

В два у него встреча с Тео, и еще нужно сделать кое-какую бумажную работу, которую, безусловно, можно будет отложить. Еще Луиджи хотел позвонить домой, проверить, все ли в порядке. Тот факт, что все его родственники уже достаточно взрослые, никак не уменьшал чувства ответственности за них. Это была привычка, выработанная годами.

Гатти нахмурился, снова взглянув на открытку. В последнее время у Софи возникли некоторые трудности в браке. Она всегда была чересчур ревнива. Всем его сестра казалась сильной и мудрой женщиной, но в душе была ранима и слишком уязвима для матери двух сыновей.

У ее мужа на работе есть сотрудница, которая заигрывает с ним. И хотя ничего серьезного не происходит, сестра злится и переживает от того, что муж слегка увлечен этой девушкой.

Гатти видел ситуацию со всех сторон. Сестра в последнее время целиком занята детьми, а муж Бруно, сильно любящий ее и детей, не может понять, что так злит жену. Особенно после того, что он сам со смехом рассказал ей об интересе, который проявляет к нему та особа.

Кора заметила, что гость сильнее нахмурился, глядя на открытку от Барби на кухонном столе, но в этот момент собачка заскулила и отвлекла внимание.

— Похоже, она сильно проголодалась, — сказал Луиджи. — Можете дать ей несколько капель молока из пипетки, если оно есть.

Кора в растерянности покачала головой.

— Молоко есть, а пипетки нет.

— Покормите с пальца. Я куплю еду и все, что нужно собаке, по дороге из офиса, если вы позволите.

Кора изумленно уставилась на него. Оливер никогда не предложил бы ничего подобного.

Он всегда был главой семейства, но ему никогда бы и в голову не пришло сделать за нее кое-какие покупки. Мало того, он был бы просто в ужасе, случись подобное.

Щенок с жадностью ловил капли молока с пальца Корины.

Это существо станет настоящей «роковой женщиной», решила Кора, а значит, и назвать ее нужно соответственно. Она положила в старую плетеную корзину шерстяной шарф, и беззащитная кроха теперь сладко посапывала там, свернувшись калачиком.

— Только запомни, — с шутливой строгостью сказала Корина спящему клубочку, — в гостиную вход воспрещен!

Она могла поклясться, что видела, как псина озорно и хитро улыбнулась во сне.

Кора всегда хотела иметь в этом доме кого-нибудь своего. Вот, например, сейчас, наблюдая за этим чудом, она чувствовала себя просто счастливой…

Счастливой. Именно так. Она так и назовет ее — Хеппи, решила Кора. Она произнесла имя вслух и рассмеялась, когда собачка открыла глаза и потянулась, словно полностью приняла новое имя.

Позвонив подруге, у которой в доме была живность, Кора узнала имя ветеринара и записалась на прием. Она подошла к настенному календарю, чтобы отметить дату, и в этот момент ее внимание привлекла красная черта — день, когда у нее назначен обед с Викторией и Мегги.

Что ж, она по-прежнему верна их уговору.

Однако в глубине души Корина надеялась, что для девушек все будет иначе. Вики, наконец, переживет свое подростковое увлечение кузеном и сможет по-взрослому влюбиться в мужчину, который ответит ей взаимностью.

Что касается Мегги, то ей из-за воспоминаний детства непросто довериться кому-то настолько, чтобы… Это будет трудно, но возможно, Корина искренне на это надеялась, наступит день, когда и Мегги найдет спутника.

Под маской независимости и вызывающего поведения Мегги скрывалась одинокая, несчастная девчушка, которая была свидетельницей того, как родители не ценили ни друг друга, ни свои чувства.

Корина участвовала в принятии этого обета только для того, чтобы поддержать девушек. И она знала — наступит день, когда молодые сердца встретят любовь, когда смогут оглянуться и посмеяться над собственной глупостью, глупостью молодости и наивности.

Корина погладила собачку и взяла ее на руки, когда раздался звонок. Гатти приехал раньше, чем она ожидала, и явно не забыл о своем обещании — в руках он нес несколько пакетов.

— Ну что, придумали ей имя? — спросил Луиджи, увидев щенка на руках Коры.

— Хеппи — счастливая, — ответила женщина. — Я назову ее Хеппи. Ее появление в доме принесло мне много радости и тепла.

В отличие от моего, угрюмо подумал Луиджи.

Он ни на минуту не забывал о том, что Кора чувствует себя неловко и скованно рядом с ним. И не раз постоялец проклинал Иду за то, что она заставила невестку принять его в своем доме против воли.

Если появление крошечного бездомного щенка заставило ее губы смягчиться, а глаза засветиться радостью, то это означает, что ни один мужчина не смог сделать Кору счастливой и довольной, заключил Гатти. Если бы у него был свой дом…

Но это не так, напомнил себе Луиджи. А то положение, в котором он в данное время находился, омрачалось некоторыми проблемами.

Встреча с управляющим прошла, как босс примерно и предполагал, — его собеседник вел себя пессимистично и постоянно оправдывался. Луиджи предпочитал ситуации, когда он мог хвалить человека, а не обвинять. Это приносило больше пользы и, что важнее, позволяло сократить убытки. По его мнению, имеющий самолюбие, уважающий себя человек всегда работает лучше.

— Вкусно пахнет, — заметил Гатти, поставив на кухонный стол пакет с покупками.

— Спагетти с дарами моря, — ответила хозяйка, гордо вскинув голову. Ее слова прозвучали как вызов. — Полагаю, вы любите острый сыр и маслины? — добавила она.

Луиджи, кажется, понял причину вызова и спокойную решимость точеного подбородка.

Он серьезно сказал, пряча усмешку:

— Ну… это зависит… Вообще-то настоящие спагетти, к которым я привык, вам будет не так-то легко приготовить…

Корина с возмущением окинула его взглядом. Что он пытается сказать? Что у нее не хватит умения и опыта, чтобы приготовить итальянскую пищу?

Она открыла было рот, чтобы опровергнуть его слова, но в этот момент увидела, что его глаза искрятся веселым смехом, и запнулась.

— Продолжайте, — скованно проговорила Кора, ожидая дослушать шутку до конца.

Оживленный блеск его глаз стал еще ярче, и он разразился взрывом смеха — грубоватого мужского смеха, когда убедился, что Корина понимает, что он дразнит ее. Все то время, пока братья и сестры росли, ему не хватало человека, вместе с которым можно веселиться… делить смех, а иногда и слезы… радости и печали. Человека, рядом с которым можно прожить всю жизнь — такого, как Корина, которая понимает, когда он дразнит ее, смеется…

Гатти поспешно отбросил прочь ненужные мысли.

— Видите ли, дома, когда девочки были маленькими, они пытались научиться готовить, и практиковались исключительно на спагетти. Хотя, честно говоря, раньше они только видели, как это делается. Вы когда-нибудь ели подгоревшую кашу из спагетти? — спросил Луиджи и с чувством добавил: — Я пять раз…

Кора засмеялась. Она прекрасно помнила собственные попытки научиться готовить и опыт обучения этому падчерицы.

— О нет, бедненький, — проговорила она и снова засмеялась.

— Вам смешно, — пожаловался Луиджи. — Уверен, мне просто повезло, что я не получил язву желудка. Такова моя история, — сказал он и мягко спросил: — А какой будет ваша? Откуда возникла идея спагетти?

Гатти снова застал ее врасплох — как раз, когда она немного расслабилась. После недолгого замешательства Кора неохотно призналась.

— Ида хотела, чтобы я приготовила для вас что-то национальное, и принесла книгу с рецептами итальянской кухни. Она посчитала, что это создаст… более домашние условия, что ли…

Заметив ее замешательство, Луиджи подумал, что Ида больше волнуется за работу мужа, нежели за желудок гостя. Ну что ж, преданная жена — это прекрасно.

Гатти огляделся. Каждый уголок, каждая комната дома говорили о том, что здесь обитель другого мужчины. Это ощущалось даже на уровне подсознания. А как Корина жила с мыслью о том, что все в ее доме живет памятью о другой женщине?.. Как она вынесла подобное?

Поэтому Кора и стала встречаться с другим?! Если да, то вряд ли можно винить ее, хотя…

— Я… я думаю, лучше нам поесть здесь, а не в столовой, — услышал он неуверенный голос хозяйки. — Мы с дочерью всегда ели здесь…

— Конечно. Здесь как-то более по-домашнему, — спокойно согласился Гатти. — Только мне сначала нужно принять душ. Ладно? Это займет минут десять. Вы позовете меня, когда все будет готово…

Кора слышала, как он поднялся наверх, и стала накрывать на стол. Они с мужем никогда по-настоящему не смеялись вместе, не шутили друг с другом. Возможно, Оливер просто был другой. Он серьезно относился к жизни, наверное, из-за смерти Сары.

Смех — это просто здорово, но почему от него она чувствует себя как-то странно? Слабое головокружение, легкость — тетушка назвала бы это легкомысленностью и, возможно, даже глупостью. Губы Корины сложились в улыбку, когда она вспомнила детство, и незнакомое чувство удовольствия и легкости наполнило ее.

— Если бы папа был чуть повеселее, — не раз сокрушалась Барби, будучи еще подростком.

Как, должно быть, хорошо делить все свои радости и печали с кем-то, подумала Кора, открывая кастрюлю и накладывая спагетти.

Ведь говорят же, что смех усиливает сексапильность. Сердце предательски ёкнуло в груди, а жар, исходящий из кастрюли, еще больше зарумянил ее лицо.

Долго еще Гатти будет принимать душ?.. Он ушел наверх минут пятнадцать назад. Возможно, стоит позвать его?

Поднявшись на второй этаж, она заметила, что дверь в хозяйскую спальню приоткрыта. Ни минуты не раздумывая, Кора вошла и замерла в полном смущении. Рубашка квартиранта лежала на постели, туфли стояли на полу, а брюки висели на спинке кресла, что означало: где бы их хозяин ни был, на нем нет именно этих вещей.

Корина в панике вздрогнула, когда дверь ванной открылась, и на пороге появился Луиджи, не дав ей ни секунды, чтобы скрыться.

— Простите. Я задержался, — извинился он.

На нем было лишь короткое полотенце, обернутое вокруг бедер. Когда Гатти поднял руки, чтобы вытереть волосы, Кора испугалась, что полотенце поднимется выше.

В отличие от нее, для квартиранта явно не было необычным находиться полуодетым в комнате с особой противоположного пола.

Едва поженившись, Вуды сразу же установили распорядок совместной жизни — они жили в разных режимах, уделяя друг другу лишь несколько недолгих минут, чтобы пожелать спокойной ночи.

Кора прекрасно понимала, что у них общая спальня только ради ребенка и соблюдения приличий. И она почувствовала, какое невероятное облегчение муж испытал, когда из-за его болезни пришлось поставить отдельную кровать.

Корина по-прежнему не двинулась с места, плененная полуобнаженным мужским телом. Когда она поняла, что позволила себе рассматривать его, то быстро развернулась и выскочила из комнаты.

Еще будучи девушкой, Кора считала — отчасти из-за характера, а отчасти из-за позднего физиологического взросления, — что она слишком наивна и слишком медленно развивается. Но в грезах Корина была чересчур романтичной натурой и создала образ рыцаря своей мечты. Она жаждала настоящей любви, жаждала встретить человека, которого искренне полюбит и за которого выйдет замуж. Все это было больше похоже на сказку.

Физиологические детали любви никогда не приходили ей в голову. Кора была уверена, что, в отличие от подруг, она никогда не станет сходить с ума при виде обнаженного мужского торса или сильных мускулистых рук.

Даже выйдя из подросткового возраста, она никогда не задумывалась о близости с мужчиной. И как же удивительно было наблюдать сейчас, как Гатти лениво и легко передвигается по комнате, прикрытый одним лишь полотенцем, повязанным на бедрах. Ведь сейчас он был похож — да, именно так! — на великолепного самца…


— Это было просто потрясающе, — сказал Луиджи, отодвинув тарелку. — Ида говорила, что вы временно запишете меня в клуб здоровья. Уверен, что так и придется сделать, если вы будете меня так же кормить.

Вряд ли он стал бы говорить это просто так, настороженно подумала Кора. Но ведь она и представления не имеет о его размеренной обычной жизни, возможно, дома он регулярно занимается спортом.

— Должен признать, что в последнее время я немного расслабился и забросил тренажеры, — проговорил Гатти, будто отвечая на ее невысказанный вопрос. — Но когда ребята были еще детьми, мы жили совсем по-другому, особенно летом. Почти каждый вечер и по выходным мы отдыхали у озера — купались и катались на лодке.

— У озера? — с завистью переспросила Кора.

Она всегда мечтала жить у воды. Эта мысль неотступно преследовала ее с детства: целый день кататься на лодке, — и неважно, какой это будет день. Однако ее голубая мечта сбылась лишь однажды, когда она убедила Оливера взять напрокат водный велосипед на станции. Правда, Оливер предпочитал роскошные отели и комфортабельные яхты, поэтому отказался от прогулки, но зато они с падчерицей провели незабываемый день.

— Город расположен близко от озера, и люди обычно проводят свободное время на воде…

— Я всегда мечтала об этом, — с чувством отозвалась Кора, и ее лицо вспыхнуло.

Это не похоже на нее — быть такой откровенной с кем-то.

— Что ж, никогда не поздно начать, — ответил Гатти.

Корина покачала головой.

— Не в моем возрасте…

— Не в вашем возрасте? — насмешливо переспросил гость. — Раз уж на то пошло, то вам не может быть больше двадцати пяти.

— Вообще-то, мне уже тридцать, — тихо отозвалась Кора.

Конечно, ей польстило, что он счел ее такой юной.

— Если нам больше двадцати одного, вовсе не означает, что у нас не может быть мечты, — с нежностью в голосе заверил ее Гатти. — По правде говоря, чем старше мы становимся, тем больше нуждаемся в мечтах.

Он замолчал, и Корина инстинктивно поняла, что Луиджи думает о собственной мечте. Интересно, какая она? Любопытство охватило ее.

— На озере у меня есть яхта. Лет пять я ремонтирую и достраиваю ее, перебираю двигатель, готовлюсь к выходу в море для долгого путешествия. У меня появился этот план, когда ребятня стала самостоятельной, и я смог позволить себя заняться вещами, которые мне нравятся. Хочу выйти в открытое море, уплыть туда, куда занесет ветер и настроение…

— Тогда почему же вы до сих пор этого не сделали? — осторожно спросила Кора.

— Меня перехитрили два коварных старца — мои дяди, — сухо ответил он. — Я уж было сказал им, что собираюсь уйти из компании, но они вдруг заявили, что одновременно уходят на покой… Вам неинтересно слушать все это, — внезапно оборвал себя Гатти.

Нет, интересно. Мне интересно слушать обо всем, что касается тебя… знать все о тебе. Кору поразило то, с какой быстротой эти слова выстроились в фразу в ее голове, но, к счастью, остались невысказанными.

— А у вас? Какие планы на будущее? — спросил Луиджи, явно желая сменить тему.

— У меня… У меня… практически никаких, — неохотно признала Кора. — Я работаю в школе, хотя…

— Хотя что? — не отступал Гатти, когда она замолчала и нахмурилась.

— Вполне вероятно, что ее скоро закроют. Недостаток средств, — объяснила Корина.

— И что вы тогда будете делать? — спросил Гатти.

Она покачала головой.

— Пока не уверена, но волонтерам всегда можно найти работу, даже если…

— Даже если это не совсем то, чего ты хочешь, — продолжил за нее Луиджи. — Чем бы вы предпочли заняться?

— Я люблю детей, — призналась Кора. — Они полны надежды и оптимизма. Любые…

— Видел, — сказал Гатти.

— Потому что их легко любить, — ответила Кора. — И они так сильно любят в ответ…

У нее должны бы быть собственные дети, подумал Луиджи, такая уж она женщина — бездна нерастраченной любви и нежности, сильное материнское чувство… И раз посторонний сразу же распознал все, то ее покойный муж наверняка должен был знать это, тогда почему?..

Их разговор начинал принимать очень интимный характер, они перешли к темам, которые Кора не хотела, точнее, была просто не в состоянии обсуждать. Поэтому она встала из-за стола и сказала, что уже слишком поздно, а они так и не обсудили условия его пребывания здесь.

Гатти с сожалением выслушал ее намек и подчинился, несмотря на свои желания. Для Корины стало неожиданностью, что он предъявил так мало требований. А размер суммы, которую квартирант был готов платить, заставил ее затаить дыхание. Когда она попыталась возражать, он привел столько доводов, что Кора быстро сдалась.

Собака начала жалобно повизгивать в своей корзине, сообщая, что хочет есть. Корина весело рассмеялась и взяла ее на руки. О да, в ней есть материнский инстинкт, он развит с необычайной силой, подумал Гатти, наблюдая, как нежно она держит крошечный комочек.

Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда Луиджи поднимался к себе. Корина сняла трубку, и он услышал ее веселый смех и восторженный голос.

— О, как приятно слышать твой голос! Я и не надеялась, что ты позвонишь сегодня…

Гатти тихонько ушел, оставив ее наслаждаться разговором с любовником. Удовольствие, полученное им от сегодняшнего вечера, мгновенно испарилось. Поднявшись наверх, он со злостью подумал о том, что же с ним происходит. Меньше всего он хотел увлечься женщиной, особенно такой, которая несвободна и не сможет ответить на его чувства.

— Ты достиг очень опасного, очень уязвимого возраста, — подразнила его сестра в Новый год.

Тогда он засмеялся, но сейчас всерьез задумался над ее словами.

А тем временем внизу Кора счастливо тараторила в трубку своей падчерице:

— Я и не надеялась, что ты позвонишь. Это влетит тебе в копеечку…

Она почти чувствовала тепло смеха Барбары.

— Ты стоишь того, — заверила ее падчерица и, чуть поддразнивай, добавила: — Я знаю, что ты всегда допустишь меня к нашим деньгам.

Оливер оставил дочери небольшую сумму денег, проценты от которой она ежемесячно получала, а Кора была одним из опекунов. Однако у Барбары была привычка тратить деньги вперед, что было постоянной шуткой в семье.

— Не будь так уверена, — предостерегла ее Корина, засмеявшись. — Уровень доходов понизился на несколько пунктов.

— Послушай, мне пора идти, — сказала Барби. — Муж ждет.

Она послала множество звонких воздушных поцелуев в телефонную трубку, прежде чем закончить разговор, и мачеха положила трубку с теплой улыбкой на губах. Милая девочка. Какой пустой и безрадостной была бы жизнь без нее — и жизнь, и брак. Сердце безжалостно ёкнуло в груди.

Корина вздохнула и направилась к Хеппи, которая снова требовательно и призывно повизгивала. Надо притупить душевную боль физической работой. Ведь это гарантированный рецепт, проверенный годами.

Загрузка...