Глава 4

Солнце пронизывает облака, когда я выхожу из офиса на встречу с Джеймсом. Мне не нужно узнавать у Гвен адрес места, куда нужно идти, потому что знаю, где это будет: тупая кофейня, в которой мы виделись в прошлый раз.

Когда я прохожу через вестибюль и открываю двери наружу, холод пробирается под одежду. Мне стало интересно, сегодня ли доставят мою посылку Незнакомцу. Не сомневаюсь, что сегодня, абонентский ящик значится в пределах города. Уверена, ему понравится. Сейчас я бы предпочла наслаждаться его подарком вместе с ним, вместо того, чтобы встречаться с этим придурком.

Я прибываю в кофейню и смотрю сквозь декорированное стекло на мистера Пирса. Он пьёт кофе маленькими глоточками, пар от которого прячет его глаза. Не могу сказать, поймал ли он мой взгляд или нет, не это важно. Я дёргаю двери, чтобы открыть их, и даю им захлопнуться за мной, привлекая всеобщее внимание. Бариста смотрит так, словно собирается крикнуть мне что-то, но я поднимаю руки вверх, как бы показывая, что это был несчастный случай. Когда он отступает, я бросаю свою сумку в кабинке напротив Джеймса и проскальзываю на место.

– Ты сделала это, – говорит он, всё ещё не смотря на меня.

– Да, я сделала это, – повторяю я. И скриплю зубами. Во мне вспыхивает ярость, я поднимаю свою сумку и вытряхиваю из неё всё на стол. Мой кошелек, помаду, мобильный телефон, а также сотни помятых кусочков бумаги, что падают поверх всего. Все люди в кофейне на время замолкают, но лишь на секунду. Я отпускаю свою сумку и сажусь на место, прежде чем скрестить руки и ноги. Очень холодно.

Он смотрит на кусочки бумаги, но всё равно делает маленький глоток своего кофе. Я обращаю на него ледяной взгляд, которым не так давно наградила Гвен, но, когда наши глаза встречаются, я не могу подпитывать свою эмоциональность дальше. Он настолько равнодушен, словно я не смотрю на него вовсе.

– Что это? – спрашивает он.

– Что это?! – удивляюсь я. – Как думаете, что это, мистер Пирс? Маленькая записка, что вы послали мне.

– Как по мне, это выглядит, как куча бумажных ошметков.

– Это была записка, которую вы передали мне сегодня через мою помощницу, мистер Пирс, – сквозь зубы хриплю я его имя. – Я не знаю, что за игру вы ведёте, но, надеюсь, это не ваш ход.

Он пожимает плечами и отклоняется от столика. Он не выглядит впечатлённым. И это лишь… делает всё хуже. Помолчав немного, он ставит кружку с лёгким звоном на керамический столик и щурится, смотря на меня.

– Я понятия не имею, о чём вы.

Я встряхиваю головой. Хватаю горсть бумажек из кучи и нахожу один кусочек, где есть штамп его бланка.

– Здесь есть ваш штамп. Не надо меня наёбывать.

Он отталкивает всё от себя.

– Я этого не посылал, – что-то мелькает в его глазах. Я скатываю все кусочки бумаги в маленький шар и зажимаю в кулак. – Вы не сможете ничего доказать с помощью мусора, который притащили сюда. Звучит так, будто у кого-то проблемы с самообладанием.

– Вы… – начинаю я говорить.

Он наклоняется ближе и, обрезав меня на полуслове, грубо шепчет.

– Ты выглядишь так, словно нуждаешься в хорошем, жёстком трахе, – мужчина напротив меня не выпрямляется после, он просто даёт всему этому просочиться в моё сознание. Как камень погружается в болото.

– Что? – спрашиваю я резко, пытаясь в конце концов привлечь внимание бариста. В этот раз никто не поворачивается в нашу сторону. Я уже исчерпала все возможности. В любом случае, это жалко. Опираюсь на локти, прежде чем переплести пальцы. Пока я так делаю, чувствую запах его одеколона. Это зимний аромат, сочетающий в себе табак, древесину и что-то ещё. Он выглядит слишком умиротворённо, и мне хочется просто поднять руку в кольцах и врезать ему по челюсти своими драгоценностями.

Спустя момент мы отдаляемся друг от друга. Я облизываю губы, решая, как лучше ответить ему. Чтобы выбить его из колеи так же, как он пытается сделать это со мной. Он ухмыляется, слишком удовлетворённо, так и прося дать ему отпор. Может я смогу это сделать.

– Хороший... жёсткий... трах? – повторяю я, стуча языком по зубам, чётко проговаривая каждое слово. – Вот чего ты хочешь, Джеймс? Это заставит тебя отступить?

– Вовсе нет, – шепчет он. – Это сделает меня только более настойчивым в развале твоей компании.

Приподнимаю брови, изображая, что мне больше нечего сказать. Он начинает отклоняться на спинку сидения. Я не выдерживаю.

Набрасываюсь на него и хватаю за галстук. Он удивляется, а я притягиваю его к себе через стол, лишая равновесия и заставляя грудью удариться о край стола, а подбородком о керамическую поверхность. Он кривится. Я наматываю галстук вокруг руки, чтобы удерживать его натянутым.

– Ты, слушай сюда, мелкий долбоёб, если ты ещё когда-нибудь хоть раз пришлёшь подобную записку мне или ещё кому-то в моем офисе, я сделаю так, чтобы ты был наказан. У меня есть связи. Я знаю людей, которые будут более чем счастливы превратить тебя в урода для цирка, – скалюсь я на него. Его глаза сосредоточены, но лицо краснеет от напряжения, обездвиженности и гнева. – Некто, кто получит огромное удовольствие от того, чтобы появиться у тебя и отрезать парочку частей от твоего тела.

Он ухмыляется и весь его гнев сходит на нет. Я ослабляю хватку от удивления, и он, выдернув свой галстук из моего кулака, садится обратно.

– Некто? А их имена?

– Это не имеет значения, ты хоть слово понял?

Он пристально смотрит, читая меня. Его взгляд скользит по моим глазам, затем спускается к шее, а потом и к груди. Я закипаю, а моё лицо горит. Он вообще слушал меня?

– Никаких имен? Тогда это ложь, – он отмахивается руками так, будто я докучающее ему насекомое. На его подбородке отпечатался небольшой след от столкновения со столом из керамической плитки. Его галстук стал короче и выглядит потрёпанным, но сам он собран. Спокоен. В порядке. Я же нет.

Ни капли спокойствия.

Он отталкивается от своего дивана и встает рядом со мной. Ненавижу, когда они становятся вот так вот, возвышаясь надо мной. Я могу чувствовать, как он глазами раздевает меня, срывает каждую деталь моей одежды и заглядывает внутрь. Закипаю ещё сильнее, и следующие слова проговариваю с запинкой, пытаясь выпроводить его вон.

– Что? Уже уходишь? Мне казалось, нам нужна эта встреча.

Он открывает кошелек, его глаза всё ещё направлены на моё тело, и хватает две купюры. Я бы сказала, наугад, ведь он даже не проверил. Бросает их на стол.

– У меня есть дела, которые нужно сделать. Это было... по крайней мере, очень познавательно. Мисс Стоун, – он кивает мне и выходит из кафе.

Я окончательно закипела. Что сейчас, блядь, произошло? Разве я не запугивала его?

Он запугал меня первым.

Я его будто бы даже не встревожила. Неужели он просто притворился, что взволнованность имела место быть, как сделала я, когда мы впервые приблизились друг к другу? Не хочу такое повторить. Я всё ещё ощущаю его присутствие. Словно диван всё ещё занят. Будто его взгляд всё ещё на мне, как и его руки.

Щупают меня. Трогают. Убирают в сторону мою юбку и трахают пальцем, пока я не кончу. Просто уничтожают меня в этом кафе. Никто не смотрит, никто бы не обратил внимания или запомнил, как мы выглядим. Мы бы просто ушли и всё.

Что?.. Я ёрзаю на сидении и пытаюсь отогнать прочь блудливую похоть, бегущую по моим венам. Я сжимаю ноги вместе. Всё находящееся на столе я отправляю в распахнутую сумку, включая обертки и крошки. Мне плевать. Мой разум в смятении.

Солнечный свет проникает сквозь окна и кажется слишком ярким. От пронзительно белого света болят глаз. Слишком много серого неба тому виной. Я тяжело выдыхаю и пытаюсь взять себя в руки.

Руки вместе на столе. Холодные плиточки стола впитывают тепло от моих мизинцев и безымянных пальцев. Я наклоняю голову и смотрю на своё тело. Вот что он раздевал. Чего он хотел.

Устроить мне хороший, жёсткий трах.

Я и так получаю его каждую неделю. Иногда, когда я требую, чаще. Или если Незнакомец требует этого. В любом случае, я его получаю. Какого хера он смеет вести себя так, будто знает меня? Я сдержу слово. Если он предпримет что-то в этом роде снова, я уверена, Незнакомец будет более чем согласен разобраться с этим дерьмом.

Если не он, уверена, у него есть... другие связи. И я сама смогу найти нужные. Я бы не смогла занять своё положение, при этом слегка не запачкав руки. Джеймс, вероятно, тоже. Во всяком случае, мне больше нравится так думать о том, как он взобрался по карьерной лестнице на вершину, ведь у него слишком много самомнения и опыта для занимаемой позиции, чтобы быть правдой. В итоге всё сведется к тому, у кого же руки чище.

Его кутикулы на мой взгляд слишком ухоженные.

Даже если его слова были самым грязным из того, что я когда-либо слышала.

Хороший, жёсткий трах.

***

Я возвращаюсь в офис, слабого тепла от солнца болеё чем достаточно, чтобы заставить меня вспотеть в зимней одежде. Лоб весь покрыт каплями влаги. Из-за солнца ли это? Или из-за мечущихся мыслей и пульсирующей головной боли?

Я прохожу мимо Гвен, входя в офис, и направляюсь к двери своего кабинета. Когда приближаюсь, она выглядит так, словно хочет о чем-то спросить, но я не даю ей этой возможности. Открываю двери кабинета и внутри обнаруживаю Стэйси, сидящую в моём кресле и расположившую свои ноги на столе.

– Какого хера ты делаешь? – нетерпеливо требую я ответа. У неё такой вид, будто я её ударила.

– Господи Иисусе, Марси, – говорит она, вставая. – Это просто шутка. Это должно было быть...

– Мне насрать, что это было. Ты являешься маленькой зудящей болью в моей заднице последние пару недель. Не знаю, чем ты занимаешься, но тебе нужно найти другую работу прежде, чем я сделаю так, что ты будешь недееспособна. – указываю пальцем на неё.

Как бы я хотела, чтобы это был нож или молоток. Я могла бы разбить ею стекло за её спиной. Просто перекатить её стул через край здания.

Выражение её лица сменяется с шокированного на озлобленное. Она не выглядит милой, когда злится, и это в самом оскорбительном смысле.

– Ты угрожаешь мне?

– Да, – говорю я, бросая сумку на пол и подходя к своему столу. Опираясь на него. – Да! Именно так, Стэйси. – трогаю края причёски и убеждаюсь, что ни одной прядки не выпало во время моей прогулки обратно. – Если ты не найдешь другую работу в другой компании, я настолько опорочу твоё имя, что любому, кто только взглянет на твоё резюме, ты будешь казаться ничем иным, кроме как разрушительной и потасканной шлюхой.

– Какого чёрта? Ты не сможешь это сделать!

Я подхожу к ней вплотную и рывком возвращаю своё кресло. Она пытается отстраниться, чтобы держать дистанцию. Хорошо. Я прохожу вокруг неё, и она начинает пятиться от меня к открытой двери.

– Я могу сделать все, что захочу, Стэйси. Ты разве не знаешь, кто я? Ты знаешь, что я делала, чтобы добиться этого всего? – мой голос жёстче, чем сталь. Я начинаю выходить из себя. Мне всё равно. Она уже у порога, рука сжимает ручку двери.

– Ты всего лишь контролируешь мою работу…

– Всего лишь? – мои слова сочатся ядом. – Всего лишь контролирую? Прочитай надпись на именной дощечке. Если сможешь. Я исполняю обязанности руководителя в этой компании. А ты просто помощник. Чтобы ноги твоей не было в моем кабинете, и не заговаривай со мной никогда. Я хочу, чтобы ты свалила из этого здания до конца дня.

– Я обдумаю, что ты сказала, – бормочет она. – Я могла бы найти другую работу!

– Ты это сделаешь дома! Я не хочу снова видеть здесь твоё грёбаное лицо! Выметайся! – кричу я и указываю за пределы здания.

Спотыкаясь, она выходит из моего кабинета и уходит со слезами на глазах. Нервное возбуждение проносится по моим венам и успокаивает меня, будто я опрокинула рюмку водки. Иду к своей двери и окидываю взглядом все перегородки, убеждаясь, что все всё слышали. Затем с громким звуком хлопаю дверью.

Я снова ложусь на пол. Мне нужно подумать. Я тру запястья и держу глаза закрытыми. Что угодно, лишь бы ушла эта мигрень. Почти убийство Стэйси помогло, но этого недостаточно.

Она не та, чьей смерти я хочу на самом деле.

Хороший, жёсткий трах. Вот что он сказал. Возможно, он прав. Продолжая лежать, я дёргаю телефонный шнур. Телефон падает на пол, ударяясь трубкой. Часть пластика трескается и разлетается по полу. Плевать.

Беру трубку и звоню Незнакомцу. Я помню эти цифры так, словно это номер моего социального страхования. Я повторяла его изо дня в день повсюду, где была. Когда просыпалась, принимала душ, ела. Довела это до автоматизма, как и мою подпись. Это несколько... настораживает?

Гудок... и ещё один... и затем трубку подняли.

– Ты звонишь кошмарно рано, – говорит голос на другой стороне провода.

Прозвучало несколько невнятно, но посторонних шумов на заднем плане нет. Глубокий и властный. Всего лишь услышав его, я уже начинаю становиться мокрой.

– Мне нужно встретиться, – отвечаю я.

Незнакомец не отвечает сразу же. Я нарушила какие-то правила, о которых он мне не говорил? Не думаю, что это будет считаться, если он мне ничего не говорил. Я могу чувствовать, как пот стекает по моему запястью, а затем и вокруг моего уха. На линии слышится мягкое дыхание. Он всё ещё здесь. Я ничего не спрашиваю.

– Скажи, почему, – проговаривает он наконец.

Я не хочу.

– Стресс, связанный с работой.

– Детали.

– Неужели это имеет значение?

– Может быть.

В голове появляется стук.

– Я полагаю, это слишком личное. Нам не следует говорить об этом.

Он вздыхает и на некоторое время воцаряется тишина. Секунды тянутся, как годы.

– Встречай меня сегодня.

Облегчение окатывает меня волной. Решение, которое мне не нужно принимать.

– Да.

Он кладет трубку, и линия умирает. Характерные гудки от телефона длятся до тех пор, пока я не сбрасываю звонок и не отталкиваю от себя весь механизм. Он исчезает под столом, шнур обматывается вокруг моих ног.

Я вытираю лоб и приподнимаюсь. Чувствуется лёгкая слабость, больше, чем должна была быть. Нельзя пропускать приёмы пищи, это работает явно не в мою пользу, плюс к этому ещё и сильнейший стресс, я становлюсь более уязвимой.

Стук в дверь заставил меня окончательно вскочить на ноги. Я пытаюсь разгладить смявшуюся одежду прямо перед тем, как дверь с размахом открывается. Майкл.

Он прислоняется к косяку и смотрит на меня с подозрением.

– Что ты только что делала? – он указывает на пол. – Почему твой телефон под столом?

Я краснею и потею. Когда он входит, начинаю нервно переминаться. Наверняка вид у меня такой, будто я кого-то только что убила. Тяжело сглатываю и делаю глубокий вдох. Я подхожу к своему столу, наклоняюсь и поднимаю телефон. Как только я ставлю его на поверхность, то включаю микрофон. Я игнорирую кресло.

– Брала перерыв.

– Ты не берёшь перерывы, Марси, – говорит мой босс. Его голос разрезает воздух. – От отдела кадров я только что слышал, что ты уволила Стэйси. Это выглядит действительно паршиво.

После испуга перед возможным увольнением и после выноса мозга Джеймсом, вряд ли я смогу справиться сейчас и с этим. Я на грани. Стискиваю край стола пальцами и пытаюсь совладать с дрожью. Болеё того, я борюсь с желанием перевернуть стол так, чтобы сломать боссу ноги.

– Что выглядит паршиво? Что я уволила кого-то некомпетентного?

– Её не делает некомпетентной только то, что она тебе не нравится. Независимо от того, почему. Иногда, я вас, женщин, не понимаю... – он пытается сделать вид, будто бурчит себе под нос, но его голос звучит громко и четко.

– Стэйси абсолютно точно некомпетентна. Человек, который нанял её, должен быть уволен за то, что не увидел её суть на собеседовании. Господи, я видела её резюме. Оно полно дерьмовой чуши.

– Её нанял я. – он устремляет свой взгляд на меня. Это не признание, это предупреждение.

– О? – отвечаю я и прекращаю держаться за стол. Я делаю круг, проводя пальцами по его отполированной поверхности. – Так значит, это вы должны быть уволены?

– Не знаю, к чему ты клонишь, но тебе лучше остановиться прямо сейчас, Марси, ты сильно рискуешь.

– Насколько сильно? – бросаю я ему вызов.

Я встаю так, чтобы мои глаза оказались напротив его, моя обувь на каблуке даёт мне восемь дополнительных сантиметров роста, чтобы быть с ним наравне. Его лицо покраснело, и он уставился на меня, как лев на добычу. Если бы лев мог одеваться не по фигуре, и его ладони могли потеть. Я отвечаю на взгляд, а он мельком смотрит на мою грудь. Понимаю, к чему, он думает, я клоню.

– Она сосала твой член, Майкл? Она отсасывала тебе, чтобы получить работу?

Он потеет. Я могу учуять запах несвежего кофе из его рта и аромат недорогого дезодоранта. Как его пот покрывает пятнами его белье. Его смущение. Его гнев. Его бессилие и возбуждение, которое вызывает вся эта ситуация.

– Держу пари, она прекрасно поработала, чтобы протолкнуть такого рода резюме мимо всех остальных. Если бы увидела его перед наймом, я бы немедленно воспрепятствовала его ходу дальше.

Он делает шаг назад от меня и качает своей головой. На его губах появляется загадочная улыбка.

– Ты собираешься и меня уволить? – фыркает он. – У тебя нет никаких доказательств или чего-либо. И что, даже если она сосала мой член? Что, если я обкончал всё её лицо? Ей понравилось. Она хотела этого.

– Хотела ли? – я делаю шаг по направлению к нему и смотрю на него, как на ребёнка, который не хочет слушать. От моего взгляда его явно трясет, что лишь заставляет меня содрогаться от чувства эйфории. – Или ты просто схватил её голову и силой вставил в неё свой омерзительный член, как тупое животное, а?

– Я... – колеблется он.

– Ты хочешь, чтобы я тоже сейчас сосала твой член? – спрашиваю я. Поднимаю руку и закручиваю пару выпавших из пучка прядей. Я чувствую их неровность, отрезанные волосы потерялись где-то в моей машине. – Тебе бы это понравилось?

Его лицо подобно красному волдырю, готовому лопнуть. Он оглядывается вокруг, бросая взгляд на жалюзи и проверяя, действительно проверяя, достаточно ли у нас приватная обстановка для чего-то подобного. Он думает, что я серьёзно. Я хохочу, неспособная удержать смех в себе.

Он приходит в недоумение и смущается ещё больше.

– Ты свихнулась нахер.

Он направляется прямо ко мне и поднимает руки, чтобы расцарапать меня. Я отшатываюсь назад к моему столу и нажимаю маленькую кнопку на телефоне. Он замирает как вкопанный, и смотрит вниз так, будто там находится инопланетный механизм.

– Я только что записала наш разговор, Майкл. Если ты здесь, чтобы прижать меня из-за увольнения Стэйси, которая заслужила это, или облить меня дерьмом из-за того, что происходит с Джеймсом Пирсом, это нормально. Но я не хочу видеть твоё лицо в своём кабинете снова. Не смей стучать и входить сразу же, без приглашения. – прищуривая глаза и представляю его трясущимся в бассейне слёз.

Он не плачет, но его пот тоже солёный. Он разворачивается и выходит из моего кабинета, не в силах сказать хоть что-нибудь.

Я медленно выдыхаю, наслаждаясь каждой секундой власти, что имела над ним. Каждый раз я видела, как он напрягался, и как бледнело его лицо, когда напряжение ослабевало. Такого рода властью. Головокружительной. Я сажусь в кресло, чтобы не упасть, и подтягиваю себя к столу. Открываю крышку на поверхности телефона, вытаскиваю оттуда карту памяти и бросаю на стол. Ключом со своего кольца я открываю ящик и помещаю флешку в него, к остальным. По дну разбросана приличная горсть из дюжины или большего количества таких же карт. Были и другие боссы, которые считали себя умнее меня. Которые думали, что я охочусь за их местом, и всячески пытались заткнуть меня. Которым казалось, что они смогут взвалить на меня неприятную работу.

Все они одинаковые. Похотливые, голодные, тупые животные. И также, как и животными, ими легко манипулировать и управлять.

Всеми, кроме одного. Я дала ему полное разрешение на контроль надо мной. Я так давно жаждала этого, я вручила ему все права.

Но теперь есть ещё один, который не прогибается подо мной, и это приводит меня в ярость.

Мне нужно поесть. Затем мне нужно добраться до отеля, чтобы снова встретиться с Незнакомцем. Дважды за неделю... мы такого не делали с самого начала наших встреч.

Загрузка...