Глава 6

После душа я хватаю полотенце с вешалки и вытираю себя досуха. Нутром я чую что-то странное. Я не чувствую себя в номере одинокой, как когда заходила в душ. Незнакомец вернулся? Я не могу избавиться от леденящего кровь ощущения.

Должно быть, он за пределами комнаты. Ожидает меня. Я представляю, как он сидит, на полу лежит его сумка... нет. Он бы стоял. Руки скрещены на груди. От подобной картины моё сердце заколотилось. Мы никогда не договаривались о более ранней встрече, чем через неделю, так может он хочет меня наказать за это.

Странное ощущение исчезает, когда я выхожу из-под душа. Номер отеля пуст. Постель всё ещё в беспорядке. Моя одежда смята и скомкана у изголовья кровати. Когда я тяну одну штанину, то понимаю, что она зажата между спинкой кровати и матрасом. Забавно. Я вытаскиваю её наружу. Из кармана сумочки достаю запасные трусики, которые беру на каждую встречу с Незнакомцем на всякий случай. После нескольких первых встреч... когда моё белье оказывалось слишком растянуто, или вовсе разорвано, а то и было потеряно. Это довольно пикантно.

Как только я заканчиваю одеваться, нечто синее цилиндрической формы на прикроватной тумбочке привлекает мое внимание. Обхожу вокруг кровати, чтобы взять это, всё ещё влажное, но холодное. Он сказал, что я должна носить его весь завтрашний день, а затем предоставить доказательства. Как будто это какое-то домашнее задание, выполнение которого я откладывала. Нет, это не могло быть ещё отдаленнее от правды.

В то же время — это странно. Я так упорно работала, отделяя это всё от моей реальной жизни, что переплести в конечном итоге эти две области просто ради небольшого веселья может оказаться очень плохим решением, которое в итоге закончится для меня чем-то ужасным.

Я зажимаю вибратор в руке, когда возвращаюсь к мыслям об увольнении Стэйси. Возвращаюсь к тому, как Джеймс отмахнулся от моего тактического приёма, словно я слабое ничтожество. Но я не такая.

Убираю вибратор в карман и покидаю отель. Незнакомец всегда оставлял сто долларов наличными на комоде для уборщиц. Лишь Богу известно, выбрасывали ли они что-то из постельных принадлежностей, что мы приводили в негодность.

***

Держа голову низко опущенной, пересекаю вестибюль, идя от лифта к главному входу. Уже поздно и у стойки регистрации стоит только один человек, но я всё ещё не хочу даже думать о том, чтобы успокоиться. Я давно выучила, что, если держать голову опущенной достаточно низко и выглядеть взбешённой, обычно никто не трогает меня. Грустный вид не сработал в первый же раз – он просто взывал к тому, чтобы ко мне пристали. Это было последней вещью, которая интересовала меня после нахождения с моим Доминантом. Кто-то ещё, только выглядящий, как тряпка.

Качаю головой и понимаю, что уже сижу в машине, направляясь обратно к дому. Я не могу восстановить путь от вестибюля к гаражу. Словно была под гипнозом, заключённая в ловушку мчащихся мыслей. Вибратор прижимается к моему бедру, как напоминание. Почему я выкрикнула имя Джеймса? Это наверно из-за сна, что видела прошлой ночью. Это единственное, о чем я способна думать.

Последнее, чего я хочу, так это того, чтобы Джеймс возвышался надо мной, прижимал своим весом, удерживая мои руки. Последнеё, чего я хочу, это... чтобы его руки стаскивали с меня трусики, чтобы его член двигался во мне. Я качаю головой и стискиваю руль, сжимая челюсть.

Мои зубы болят.

Я не могу быть так расстроена после встречи с Доминантом. Это не так работает.

Вернувшись домой, раздеваюсь и готовлюсь ко сну. Я уже помылась, то есть дело осталось за малым – забраться под одеяло и отключиться. Уже примерно два часа ночи. Слишком поздно, чтобы связываться с Майклом, занозой в заднице, и обсудить слияние. Мне нужно встать в шесть и разобраться с этим дерьмом.

Кладу вибратор на прикроватную тумбочку и на одно мгновение может показаться, что он никогда не покидал своего места на той тумбочке в отеле. Лампочки выключены, моя комната едва освещается лунным светом, заглядывающим через щелочку между шторами. Как по мне, вокруг кромешная тьма.

Я так напряжена… Может быть выполнить «домашнюю работу» такого рода именно то, что мне нужно. Моя секретная жизнь просачивается в мою реальную жизнь. Это сделает меня рассеянной. Сделает меня резкой.

Надеюсь только, что это не создаст никаких угрожающих жизни ситуаций вроде воздействия бензина на бушующее пламя.

Почтовый отдел. Увольнение Стэйси. Вообще всё… Я всегда играю с огнем. Если бы я этого не делала, то не была бы на своём месте.

Марси, как думаешь, долго ты сможешь играть с огнем, пока он не оставит от тебя лишь пепел?

Это была последняя мысль, не лишенная смысла.

***

Сначала я просыпаюсь, затем сбрасываю все простыни на пол. Меня трясёт от удивления и невероятного холода. Почему так чертовски холодно? Я заматываюсь в халат и иду к термостату.

Он включен, но тепло всё равно не поступает. Должно быть, сломался. Дополнительное дерьмо, с которым мне надо справиться. Нужно будет позвонить в компанию, занимающуюся отоплением, вентиляцией и кондиционированием, когда вернусь с работы.

Одеваюсь для утренних занятий. Раньше, чем ожидалось, но я не чувствую себя и близко такой уставшей, как должна бы. Хотя измотанность возьмет своё, если позволю.

Я выдыхаю ледяной воздух в воротник и шарф, которым предварительно замоталась. Последние пару недель всё время было так: обесцветившееся небо, голые деревья и жёсткая земля. Только звук моего дыхания, холод, дерущий горло и мои тяжелые шаги по асфальту.

Я бы воспользовалась беговой дорожкой, но мне нужна прохладная энергия.

Вернувшись домой, начинаю разогревать кофе. Было мало смысла раздеваться, учитывая, что внутри так же холодно, как и снаружи. Как только в руках оказывается горячий кофе, от которого идет пар, я сильно стискиваю кружку, и сразу становится немного лучше.

Я присаживаюсь на табуретку у кухонной стойки и смотрю на часы на микроволновке. Они отсчитывают минуты. Я глубоко вздыхаю и делаю глоток, практически обжигая язык. Во мне приятно растекается тепло. Щёки согрелись и покраснели.

Допиваю кофе, прежде чем поставить кружку на поверхность стойки, да с такой силой, что с трудом понимаю, как она не разбилась в моих руках.

Я на грани и впервые не знаю, почему. Обычно такое ощущение появляется к концу недели, может это из-за вчерашней встречи с Незнакомцем.

Покидая кухню, иду к себе в комнату и собираюсь на работу. Прежде чем выйти, останавливаюсь у порога спальни, и хватаю вибратор, что оставил мне Незнакомец. Моё задание.

***

Приезжаю на работу, и на какую-то минуту забываю, что уволила Стэйси. После того, как Майкл отчитал меня за это, я была почти уверена, что увижу её на месте утром, но её не было. Гвен кивает мне и деликатно улыбается, но я чувствую за этой улыбкой какое-то «но». Перед тем, как отправиться в свой кабинет, подхожу к её столу и смотрю в монитор перед ней. Мое расписание выглядит нетронутым.

− Никаких неожиданных изменений в расписании сегодня? – спрашиваю я.

Она слегка подскакивает, прежде чем посмотреть на меня через плечо.

− Хм, да. Если ты имеешь в виду Джеймса. Он не приходил и не вынуждал меня ничего менять. Просто в полдень у тебя деловая встреча с Майклом по поводу изменения твоего назначения.

Моё сердце пропускает удар, когда её губы договаривают последние слова. Я понимаю, что она имеет в виду, но вероятно выгляжу слишком обеспокоенной, чтобы что-нибудь объяснить.

Хлопаю Гвен по плечу и затем даю руке свободно соскользнуть. Открываю дверь кабинета и ступаю внутрь. Она поступила хорошо, но чувствовала я себя паршиво.

В конце концов, сегодня я смогу встретиться с Джеймсом на моих условиях.

Кладу сумочку на стол, она раскрывается и оттуда виднеется отблеск голубого цвета. Я забыла о своём обещании. Я не могу разочаровать... хотя всё ещё не уверена, должна ли позволить размыванию границ случиться даже однажды. А люди не услышат это?

После колебаний я проверяю, чтобы жалюзи были закрыты, а дверная штора опущена, затем вытаскиваю вибратор из сумки. Размером он с тампон, может чуть больше. Я нажимаю кнопку на нижней части, и он оживает с жужжанием. На нем также есть рычажок с настройками, но переключение ничего не дает. Я хмурюсь. Вибратор двигается слишком интенсивно, чтобы я могла ходить с ним весь день.

Мне не остается выбора. Неповиновение ему и его указаниям может закончиться потерей моего Доминанта, а у меня нет времени, чтобы снова пройти через всё это, лишь бы найти нового. Включая всё то дерьмо, с которым мне приходится мириться, я не могу допустить это.

Я спускаю брюки вниз, выворачивая их наизнанку так, что показываются карманы. Затем приспускаю трусики настолько, чтобы иметь возможность вставить вибратор в киску. Его гладкая поверхность несколько прохладная, но... по всей видимости, я достаточно намокла только от мыслей об этом, потому что он входит в меня без затруднений. Возникает ощущение, будто он сотрясает кости, глухое слабое жужжание пронзает моё тело. Я облокачиваюсь о мой стол, схватившись за края, чтобы попытаться собраться с силами. Мои колени уже подкосились от воспоминаний о прошлой ночи. Разум помутился. Сердце ускорило ритм. Заставляю руки отцепиться от стола и резко натягиваю одежду обратно. Мне нужно присесть, но подобное движение кажется невозможным. Более того, вдруг в сидячем положении звук вибратора станет ярче выраженным? Отгоняю сомнения прочь, принимаю всё происходящее за туманный сон, чем это похоже и является, и делаю медленный шаг в сторону от стола. Словно я впервые встала на сноуборд, и, опираясь на стены ослабевшими руками, делаю всё возможное, лишь бы ноги не расползлись в разные стороны, чтобы задницей не упасть на снег.

В любом случае, я была права. Стоит сесть в кресло, ощущения лишь усиливаются, и если я сосредотачиваюсь достаточно сильно, то могу чувствовать его перемещения по креслу. Я должна испытать вибратор. Должна.

Беру трубку и звоню секретарше, сидевшей снаружи.

– Да? – отзывается Гвен, открывая мою дверь и делая лишь крошечный шаг внутрь.

Приподнимаю палец и маню подойти её ближе. Она прикрыла дверь и молча пересекла кабинет, остановившись перед моим столом. Я повернула голову, прислушиваясь к вибратору. Не могу быть беспристрастной.

– Ты слышишь это? – спрашиваю я её. Делаю свой взгляд сосредоточенным.

Она сужает глаза и наклоняет голову, поворачивая ею, как радаром.

– Я думаю... это просто воздух из кондиционера.

Она права, кондиционер включен, ну, то есть нагреватель. Уже хорошо.

– Нет, это что-то другое, будто... – хотела бы я придумать другое определение, – жужжание, может как от насекомого?

Она качает головой.

– Ничего, мисс Стоун. Вы пили сегодня свой кофе?

Если не может услышать, тогда всё должно быть в порядке. Она никак не могла прознать, что это моя игра, в которой она не могла проиграть.

– Вообще-то нет, – лгу я. Вытираю лоб. – Наверно это то, что мне нужно.

– Уже бегу, – говорит она, прежде чем исчезнуть в коридоре.

Я вздыхаю и пытаюсь расслабиться в своём кресле, но не могу.

Вибратор работает слишком интенсивно и создается впечатление, что он становится только быстрее. Почему? Хотела бы я его отключить, но он сказал, что узнает о моем неповиновении. Может есть возможность отслеживать его. Что-то настолько экстравагантное на него не похоже. Он определенно приобрёл вибратор для нашей встречи, о которой не мог знать. Я никогда не чувствовала слежки за собой, но от того было ещё любопытнее. На данный момент это любопытство является настоящей занозой в заднице. Вздрагиваю, когда холодок пробегает по спине, я отклоняюсь на спинку стула и стараюсь привести себя в состояние покоя. Мне необходимо очистить мой разум, игнорировать это. Он не может властвовать надо мной вот так, иначе я буду заперта здесь на весь день. Если не смогу прийти к смирению и сделать это приятной игрой, то буду более чем трахнута и увлажнена.

Встаю, слегка пошатываюсь и пересекаю кабинет осторожными шажками. Обогреватель определенно больше не нужен. Я уже вся вспотевшая.

Поворачиваю выключатель как раз в тот момент, когда Гвен стучится ко мне, чтобы отдать кофе. Тяну за ручку двери и принимаю от неё напиток. Чёрный кофе.

– Что-то ещё, мисс Стоун?

– Это все, спасибо, – закрываю за ней дверь. Снова схватившись за стол, ставлю кофе на его поверхность. Всю концентрацию трачу на игнорирование вибратора во мне, но каждая минута подобна часу, и я использую всю силу воли.

Может пустить всё на самотек... и тогда смогу лучше контролировать. Сейчас я сопротивляюсь, корчусь и мучусь. Откидываюсь в кресле и провожу пальцем вверх по ноге, прижимая его к клитору сквозь одежду. Дрожание вибратора чувствуется на моей коже, передаётся руке. Создается впечатление, будто я средоточие статической энергии и близка к тому, чтобы ударить кого-то током. Решила, что удар током должен прийтись на меня.

Тяжело вдыхаю, когда через меня проходит разряд, согревая покрасневшие щёки и делая дыхание более глубоким. Меня пронзает оргазм, это тот адский опыт, который я должна была получить в моём тёмном пустом кабинете. Ещё один следует за ним, словно электрошок. Рукавом вытираю лоб и наклоняюсь вперёд, кладя руки на стол. Это нехорошо, но это было ещё не всё. Может ли что-то ухудшить ситуацию?

Я стискиваю руки до того, что костяшки белеют, когда через меня проносится, обрушиваясь, ещё одна волна. Теперь я просто пытаюсь удержать свой стул от скольжения назад, чтобы не выпасть из окна.

Как я сегодня смогу заниматься чем-нибудь?

Может и не должна. Может батарейки сядут быстрее, чем я потеряю все силы. Господь, помоги мне.

Сжимаю зубы, чтобы оставаться тихой, когда очередной оргазм разгоняет горячую кровь по венам. Боже, если мои штаны ещё не промокли насквозь, то руки вполне могли от такого напряжения.

Словно Незнакомец был здесь со мной, невидимый и могущественный. Он контролировал скорость, интенсивность. Физически был во мне, дразня и соблазняя меня способами, которые не могу описать.

Чёрт.

Я беру свой телефон и снова соединяюсь с Гвен. К счастью, она отвечает быстро.

– Да, мисс Стоун?

Я выдыхаю и убеждаюсь, что моё дыхание не обдало приемник.

– Назначь время встречи с Джеймсом Пирсом на час. Не важно где. – Вешаю трубку прежде, чем она успевает ответить.

Я не настолько слаба, чтобы не быть способной выполнять свою работу, когда мне неудобно. Не увидеться с ним после того, как он вчера унизил меня в кофейне, было бы непростительной ошибкой.

Полдень, время бежит довольно быстро. Мне нужно разобраться, как сохранить всю эту энергию, но так, чтобы не выглядеть потной, растрёпанной и несобранной на встрече с боссом.

Он уже зол на меня и будет только хуже, если я буду казаться женщиной, не справляющейся с менопаузой.

Можно накинуть пиджак, он поможет, если я начну потеть. Верхняя часть рук от локтей до подмышек уже мокрая от усилий, прилагаемых чтобы успокоиться. Скрещиваю ноги и сжимаю ляжки. Вибратор погружается глубже и его интенсивность возрастает, он будто бы становится только мощнее, пока работает. Пока что пытаюсь допить кофе. Если буду казаться взвинченной, то буду выглядеть отчаявшейся. Если у меня будет обеспокоенный вид, то будет казаться, словно я сдаюсь.

Лучшая защита — это нападение. Сама жизнь меня научила этому, и это всё, что придется понять Джеймсу. У меня есть полчаса, чтобы прийти в себя.

***

Я вздрагиваю и плотно сжимаю рот, чтобы сдержаться от стона. Вибратор работает беспрерывно, и в этом смысле это пытка. Моё тело выжато, как лимон, этими оргазмами, так что сейчас я просто силюсь управлять волной онемения, которая превосходит все прочее. Это хорошая новость. А плохая – сейчас я могу источать вполне определённый запах.

Я открываю ящик в столе и смотрю туда в поисках чего-то, что могло бы мне помочь. Мой дезодорант припрятан на самой верхней полке, так что я вылавливаю его и применяю по назначению. Ниже находятся пластинки для свежего дыхания. Если наполню ими рот, то Майкл ничего не заметит, даже если я буду говорить прямо ему в лицо. Надеюсь, семи пластинок достаточно, чтобы я могла встретиться и с ним, и, немного позже, с Джеймсом. Не могу отказать ему после того, как настроилась на встречу.

Внутренняя часть бёдер одеревенела и заставила почувствовать меня головокружение. Я не допиваю кофе с водой и не думаю о еде. Слишком озабочена своими проблемами, чтобы размышлять о чем-то ещё.

Майкл будет в конференц-зале. Он человек привычки и скорее всего, будет настолько занят своими собственными мыслями, что даже не заметит, что со мной что-то не так. Не то чтобы что-то было. У меня будет всего легкий кашель и всё.

Я пересекаю кабинет и открываю дверь, чтобы пройти прямо по коридору к конференц-залу. Небрежные подёргивания в моей походке – это фантомное жужжание касается тех частей моей плоти, что ещё не онемели. Покашливаю в руку достаточно сильно, чтобы звук казался достоверным. Я никогда не нуждалась в причинах для того, чтобы чувствовать себя сознательной на работе. Прочие всегда были не так хороши. Но сейчас… с моим раздразненным телом?

Стучу в двери конференц-зала, не уверенная, зачем. Майкл машет мне войти, и я закрываю дверь за собой. Тут только я и он, потому не понимаю, почему мы не могли встретиться в одном из наших кабинетов. Но так даже лучше, это помещение хотя бы не пахнет сексом.

− Садись, Марси, − говорит Майкл, жестом указывая на место напротив него с другой стороны стола. Хорошо. Чем дальше, тем лучше.

Я сажусь и скрещиваю ноги, чтобы снова сделать их ничего не чувствующими. Медленным движением я заправляю за ухо выпавшие из прически прядки, беспрестанно напоминая себе, какой измученной должна казаться.

Он вздыхает.

− Я сразу перейду к делу. Нам нужно обсудить повторный найм Стэйси. У тебя нет полномочий, чтобы уволить её, уж точно не без моего участия.

− Она копает под меня. Она изо всех сил старалась залезть мне под кожу…

Он поднимает руки.

− Достаточно. Мне плевать, из-за какого дерьма вы, женщины, препираетесь. Я не собираюсь нанимать кого-то ещё или готовить с самого начала. Либо ты, либо она.

− Ты серьёзно? – ловлю себя на том, что перестаю заикаться. – Ты серьёзно уволишь меня, чтобы оставить её на должности машинистки? – моя кровь закипает, не то чтобы она уже не кипела из-за вибратора.

− Она не возражает мне и результаты её работы ощутимы. А о твоих делах с Джеймсом Пирсом я не знаю абсолютно ничего, кроме того, что ты попусту тратишь время.

Качаю головой; я слишком разозлена, чтобы оставаться спокойной. Отталкиваю свой стул в сторону и ударяю руками по столу. Он вздрагивает.

− Херня. Если кто и просрал это дело, то только ты, − клокоча от гнева, говорю я, − И я уверена, что единственная причина твоего желания нанять Стэйси снова и убрать меня с дороги в том, что я не согласна сосать твой член за повышение.

Он прочищает горло и качает головой.

− Тебе лучше следить за тем, что ты говоришь…

Я снова ударяю по столу кулаками, перебивая его.

− Нет, Майкл, хоть раз послушай ты! Я устала от твоего дерьма. Я в одном шаге от твоего уровня заработной платы. Дай мне делать мою работу, и я справлюсь с Джеймсом Пирсом. Нанимай Стэйси обратно, мне всё равно срать на неё. Ты даёшь мне работать с этой сделкой, и я доказываю, что дело в шляпе. Просто перестань придираться ко мне по этому поводу каждый день. Я не твоя секретарша, я не твоя жена, я только твой сотрудник. И Джеймс не какой-то офисный придурок, он глава их целой чёртовой компании. Так что всё, что ты можешь сделать для меня, это просто заткнуть свою пасть.

Я в воздухе рисую молнию, и он больше не открывает рот. Его лицо красное, как сырой тунец, и моё, вероятно, точно такое же. Я сажусь обратно и поправляю пиджак, прежде чем снова закинуть одну ногу на другую. Мой взгляд направлен на него.

− Это всё?

Он кивает, колеблясь. Я встаю, стул откатывается назад и врезается в окно с громким треском. Оборачиваюсь, чтобы увидеть, что колеса стула ударились о стену под окном. Я устремляю взгляд на Майкла, чтобы увидеть, скажет ли он что-нибудь, но он молчал, и я покидаю кабинет.

Это, блядь, невыносимо. Это всё вина Джеймса. Если бы он просто сдался, мне бы не пришлось иметь дело с этой хренью. Возвращаясь в свой кабинет, могу думать только о том, как Джеймс получит жестокий урок. Это хорошо. Ярость удержит моё внимание на чем-то ещё, кроме напряжения в нижней части моего живота. Вены пульсируют из-за моего возбуждения и гнева.

− Это произошло быстро, − успевает сказать Гвен, стоит закрыть за собой двери под звук её голоса.

Проговорив её слова про себя, я думаю о тех, что бросила через стол Майклу. Он не может уволить меня. Никто другой не готов, чтобы справиться с Джеймсом Пирсом. Если этого не смогу я, тогда эта компания была обречена с самого начала. Жалко приняв отчаянное предложение.

С моим эмоциональным раздраем и изнурённым телом я уверена, что встреча с Джеймсом пройдёт просто на высоте.

Майкл гораздо слабее, чем Джеймс. Это легко можно определить по тому, как плохо сидит его костюм, как он не уверен в себе, по тому, как дрожит его шея, пока он говорит. По тому, как его глазки-бусинки сканируют комнату или раздевают взглядом. Вероятно, он думает, что незаметно, но это очень даже заметно. Майкл из того типа людей, которые собираются получить то, что придёт к ним однажды.

Джеймс из того типа людей, которые могут управлять кармой. Он тот, у кого пронзительный взгляд, одежда с иголочки, а в глазах искрится огонь, обещающий дарить восторг всю ночь напролёт. Он не будет раздевать без разрешения, он разденется сам, чем и очарует. Он трахнет вас, не удовлетворившись одним лишь представлением голой женщины. Я краснею от подобных мыслей, а затем злюсь из-за того, что такое вообще пришло мне в голову. Джеймс Пирс - кретин. Человек, прячущийся за компанией, созданной его отцом. Мужчина, который имеет смелость вносить себя в моё расписание, словно я не настолько важная персона, чтобы заняться этим самой. Человек, который игнорирует мои требования и считает, что я не могущественна.

Я подготовилась к встрече с Джеймсом. Гвен напомнила мне, что из-за того, что я не выбрала место, его нашел он. Я абсолютно уверена, что она скажет мне про кофейню.

− Это какой-то бар вниз по Девятой. Я даже не знаю баров, что могли бы быть открыты так рано…

Я смотрю на неё, моё терпение истончилось.

− Гвен, сейчас два тридцать. Некоторые бары открыты и в шесть утра.

Она бросает на меня удивлённый взгляд, будто только что я призналась в моём увлечении выпивкой. Но это не так. Просто знаю людей, которые зависимы. Я встречалась с такими людьми.

Девятая даже дальше, чем кафе на Баннок. Мысленно поспорила, стоит ли проехать два лишних квартала на машине. Если я весь этот путь буду идти пешком с работающим вибратором, вполне возможно, что, когда достигну бара, просто рухну.

Решаю ехать на машине.

***

Перед баром довольно просторная парковка. Только потому, что открыто в середине дня ещё не значит, что они завалены клиентами. Я паркую машину и вношу кое-какие изменения в счётчик. Тридцати минут должно быть достаточно, чтобы донести свою мысль.

С зажатой в руке папкой и сумкой на плече открываю дверь бара и посылаю улыбку бармену. В такую рань вышибал здесь нет. В любом случае, он меня знает. Мне не нужно ничего доказывать.

Я сканирую помещение и обнаруживаю Джеймса смотрящим соккер, он сидит за одним из самых высоких столов, находящимся напротив телевизора. Не могу сказать, впечатлён он или ему скучно.

(Соккер – так американцы называют европейский футбол.)

Ух. Мне чертовски не нравится этот его непоколебимый вид. Пока я готовила полную папку документов с информацией, чтобы убедить его, что слияние должно случиться и поглощение не в интересах его компании, у него была лишь салфетка, на которой стоял стакан со скотчем.

(Скотч – шотландский виски.)

Встаю перед ним, закрывая собой экран телевизора. Не узнав, он пытается вернуться к просмотру, наклоняясь, стремясь продолжить смотреть матч. Я выдвигаю стул и сажусь на него, а он всё это время не сводит с меня глаз. Не произносит ни слова, этой вспышки узнавания достаточно.

Присев, я скрещиваю ноги, едва маневрируя под столом, и затем выкладываю бумаги на стол прямо перед собой.

Он первым начинает говорить.

– Ты захотела встретиться в такое время. Должен сказать, ты насильно внесла себя в моё расписание. У меня много партнеров по бизнесу и инвесторов, которым нужно обсудить со мной поглощение. – Он такой же непочтительный и мерзкий, как и вчера.

Я пытаюсь препятствовать не только сердитому взгляду, но и одновременно бороться с оргазмом. Если бы он мог прочитать мои мысли, то был бы сильно сконфужен и точно находился бы в смятении. Я бы чувствовала именно это. Когда наблюдаю, как он подносит скотч к губам и делает долгий глоток, по моему телу проносится волна удовольствия, из-за чего на меня накатывает смущение и тепло.

– Мистер Пирс, – начинаю я и открываю папку. – Вы не приобретаете нашу компанию.

– Я определенно...

Я прерываю его.

– Давайте решим это прямо сейчас. Вы не приобретаете мою компанию. – В моём взгляде и голосе пылкость, удивляющая даже меня.

Я уж подумала, что моя энергичность покинула меня в самое неподходящее время. Видимо, он зажег что-то во мне. Как воздух разжигает тлеющие угли.

Выражение его лица становится невыразительным, он опускает стакан на стол. Я достала его?

Он смеётся мне в лицо. С каждой секундой я хмурюсь всё сильнее. Люди в баре оглядываются в нашу сторону, но я не поворачиваю головы, посмотрев в бок одним лишь периферическим зрением. Джеймс расслабляется и его смех стихает. Лишь сухой кивок. Словно все это было несчастным случаем.

– Это шутка, верно? Денег у нас более чем достаточно, чтобы купить что угодно, что бы ни говорили другие. Выглядит так, будто ты одна воюешь по этому поводу. Твоя компания не сможет держаться на плаву следующие пять лет, а когда придёт время... – он допивает остатки из своего стакана. – Это будет концом для тебя.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – качаю головой, пока подзываю официантку.

Она выглядит слишком измотанной для того, кто проработал половину смены.

– Мне нужно выпить, принесите то же, что приносили ему. – Она записывает заказ и уходит.

Я разворачиваюсь к Джеймсу как раз, чтобы заметить его удивленный взгляд, перемещающийся от официантки на меня. Он её оценивал? Моя губа дернулась, но я воздержалась от любых высказываний.

Почему это настолько сильно вывело меня из себя?

– Не имею понятия? Я так понимаю, ты не уволила некую Стейси как-её-там ещё вчера? Это должно было быть секретом? – он понижает голос до хриплого шепота. – Хорошо. Я никому не скажу.

Волосы на затылке встают дыбом. От гнева или возбуждения, больше это не имело значения.

– Я даже не знаю, почему всё ещё вожусь с тобой, ты не представляешь из себя ничего, кроме... А-ах. – Что-то идет не так, вибратор начинает двигаться намного быстреё.

Я и не подозревала, что он так может. Мой живот напрягается, а лицо покрывается румянцем. Проклятье. Стискиваю зубы и сжимаю кулаки, чтобы успокоить себя.

Джеймс не может видеть, как я выгибаюсь и борюсь с этой глупой машиной. Но на лице читается понимание. Есть что-то в его глазах, говорящее о том, что он уже знает. Невозможно.

Закрываю глаза и кашляю, прежде чем притвориться, что мне нужно посмотреть наверх на свет, чтобы чихнуть. Он улыбается, ждет, когда продолжу, чтобы осадить меня. Мучения прекращаются, вибратор замедляется, я наконец могу говорить.

– Неважно. С этого момента я буду вести все разговоры с вашим боссом. Вы тратите время наших компаний впустую. Это всё бюрократическая чушь.

Он снова рассмеялся, но не надо мной. Это искренний смех, стол аж трясется. Он ударяет руками по столу. Официантка возвращается и ставит мою выпивку на салфетку передо мной. Джеймс улыбается ей теплой улыбкой, которую я ещё не видела, отчего девушка немедленно краснеет. Хочу разбить ей лицо. Он протягивает ей кредитку и её пальцы быстро касаются его ладони, когда она забирает карту.

– Я всё оплачу.

Он контролирует меня. Мне это не нравится.

– Я могу заплатить за свою выпивку. Я уже достаточно взрослая для этого.

– Это точно, мисс Стоун, – шепчет он.

Поднимает пустой стакан и крутит им так, что на дне стучит лёд. Он звенит нежно, ударяясь о стеклянные стенки.

В какой-то момент звуки от телевизора, где идет соккер, затихают, опустошенный и заполненный стаканы становятся неважны, все помещение кажется слишком тихим. Я не свожу взгляда с его руки с тех пор, как ушла официантка. Пялюсь на него. Его щека дергается и лишь потом он улыбается в ответ на мой взгляд, а затем в его глазах появляется вульгарность, когда он начинает опускать свои глаза, чтобы посмотреть на мою грудь. Я не выставляю напоказ зону декольте, и, к тому же, не слишком-то и богата в этой области. Мои руки немного трясутся, холодный пот пропитывает мой пиджак. Тот сон, выкрикивание его имени в постели с Незнакомцем, и этот вибратор. Все это сливается воедино – нет уж – пошло всё нахер. Я не из таких женщин. Я не из неуверенных, хрупких, ранимых! Или всё же их таких?

‒ Должен отдать вам должное, мисс Стоун, вы настоящая заноза в заднице.

‒ Это потому вы заставили меня тащиться до бара два квартала?

Он молчит. Рассматривает лед на дне его стакана. Я делаю глоток скотча, который оказывается крепким, но точно могу сказать, что разбавлен водой. Должно быть, Джеймс замечает мою реакцию, отразившуюся на лице.

‒ Да, это дерьмовый скотч, но дешёвый.

Я понижаю голос и наклоняюсь над столом.

‒ Так зачем вы выбрали настолько паршивый бар? Стойте, дайте догадаюсь, ‒ делаю паузу. ‒ Ностальгия по бурным временам, когда учились в колледже?

Я хочу задеть его. Хотя бы расстроить.

Он ухмыляется и со знанием качает головой.

‒ Вы знаете меня слишком хорошо, Марси, я чувствую себя неуютно.

Моё имя. Раньше я была лишь мисс Стоун. Щёки вспыхивают против моей воли. Я хочу взорваться смехом, разразиться слезами, рычать от ярости из-за этой изматывающей пытки.

Но ведь я пытаю себя собственными силами, разве нет? Мне не нужно было слушаться Незнакомца, не нужно было ввязываться в это дерьмо.

Но я хотела. Сама хотела.

Сейчас же, когда Джеймс приближается ко мне, а его одеколон преодолевает расстояние над столом, лишь бы схватить меня за горло, я была не уверена в правильности своих действий.

‒ Дешёвая выпивка для того, чтобы напоить девушек. ‒ говорю я. ‒ Вот что я думаю на самом деле.

Он поднимает руки вверх, словно сдаётся, всё ещё крепко держа стакан из-под скотча.

‒ Поймала. Я думал, что если мы остановимся здесь, то ты, может, не будешь болтать о слиянии и поглощении. Господь знает, они задрали в офисе с этой темой, всё никак не заткнутся.

‒ Спёкся? ‒ уж надеюсь.

‒ Нет, ‒ отвечает он, отклоняясь назад, забирая с собой его запах. Я почти подаюсь вперед, чтобы втянуть его обратно. ‒ Но у меня возникли проблемы из-за неспособности смягчить тебя.

В груди щемит от боли. Внутри всё сжимается в тугой узел, становящийся лишь туже. Неразрывный.

‒ Я лишь добыча, так? Тёплый, свежий стейк, от которого ты откусишь кусок? ‒ мой голос обретает мрачные нотки.

На секунду мне показалось, что мы на каком-то уровне достигли понимания. Словно меня обвели вокруг пальца. Я отклоняюсь назад на своём стуле и снова заставляю себя успокоиться. Это было бы слишком хорошо.

‒ Ты слишком холодная для этого. ‒ Опрокидывает пустой стакан так, чтобы кубик льда упал ему в рот. Раздробил его без малейшего усилия. ‒ Слишком холодная. Ты фригидная.

Смотрит на меня поверх стакана, пока опускает его вниз. Его брови насуплены, глаза расширены.

Сердце без моего согласия бьётся сильнее. От кого-то другого это звучало бы как жесткое оскорбление, но, когда говорит он, это значит что-то совершенно иное. Приглашение?

Я смотрю в стакан со скотчем и делаю впечатляющий глоток.

‒ Обычно я могу разрушить компанию всего лишь за одну встречу, но вы несколько сложнее, мисс Стоун. – Либо он встает на ступеньку со мной, либо опускается до моего уровня. Часть меня хочет разбить стакан о край стола и прирезать его осколком. – И, наверное, чуточку грубы.

Он поднимается, а я задираю голову, чтобы наблюдать за ним. Припоминаю факты о нем из документов, которые я читала перед нашей первой встречи. Его костюм пятьдесят второго размера. Чёрный, словно лавовый камень. Сделан в Италии. Эмоции захлестывают меня так, что я краснею.

Сшитая вручную рубашка рискует разорваться на его руках. Его часы выскальзывают из-под рукава всего на секунду. Кажется, всё происходит так медленно. Он вытаскивает кошелек и бросает несколько наличных на стол.

– Чаевые для обслуживающего персонала. Не забирай эти деньги себе, не делай из меня плохого.

– Я выгляжу настолько отчаявшейся?

– Пока нет, – ухмыляется он.

Я хмурюсь и наблюдаю за ним, когда он уходит. Его брюки тесно облегают его задницу, делая похожим на атлета. Я знаю не так много людей, работающих в офисе, которые могли бы сотворить нечто подобное со своей нижней частью тела. Во всяком случае, в моём офисе таких не было.

Несколько груба? Это он сказал, так ведь? Никогда не чувствовала себя так мрачно и растерянно, как с этим гребаным мужчиной. На самом деле он не ответил на мой вопрос о том, заманивает ли меня или пользуется мной.

Что подумает Незнакомец? Мы договорились, что это будет лишь игрой до тех пор, пока кто-нибудь не встретит кого-то другого. Я сказала ему, что не стану продолжать, если вступлю в отношения.

Неужели я действительно рассматриваю такой исход с… Джеймсом Пирсом? Нет.

Это просто мои сны и нервозность. Я сжимаю выпивку, пытаясь справиться с дрожью, но это бесполезно. Он ушёл. На кого мне производить впечатление?

Я смотрю на сидящего у бара пьяницу, который разворачивается на своём стуле, чтобы посмотреть на меня. Жестом манит подойти ближе. Я качаю головой и встаю. Он бросает сердитый взгляд и называет меня сукой. Не вовремя, приятель. Показываю ему средний палец и направляюсь к выходу. Пронзительный холод касается моей кожи, как только я делаю шаг наружу, я съёживаюсь в своём пальто и пытаюсь укрыться в нём. Как же хорошо, что я за рулем.

Мой клитор онемел. Ноги трясутся. Я обезвожена.

***

Как только возвращаюсь на работу, исчезаю в своём кабинете. Опускаю жалюзи, чтобы спрятаться во тьме, небо слишком затянуто тучами, чтобы пропускать много света. Не хочу, чтобы коллеги видели, как я переодеваюсь. Не знаю, во что, но определенно это сделаю.

Беру трубку и прижимаю к уху, слушая бесконечный сигнал. Мои руки промахиваются мимо кнопок с цифрами, но я должна сделать это. Я не могу закончить день вот так. В смятении. Возбуждённая, онемевшая, обезвоженная, измотанная, взбешённая, расстроенная.

Звоню Незнакомцу. Его номер меняется каждые пару недель. Не знаю, единственная ли я его сабмиссив. Не думаю, что хочу знать. Какое это имеет значение? Он не настолько беспечен, чтобы быть распространителем болезней, так что, если у него есть много друзей, с которыми он развлекается, мне должно быть все равно.

Я прикусываю губу, в воздухе витают неопределенные мысли, как будто вот-вот сломаюсь. Я представляю, как он трахает другую стонущую женщину с завязанными глазами, а она царапает борт у изголовья кровати в нашем номере отеля. На линии раздается два гудка, затем мужчина отвечает со вздохом.

– Алло. – Одного звука его голоса достаточно, чтобы снять напряжение с моей шеи. Его руки лишь бонус, когда мы вместе. Моя грудь быстро вздымается, а сердце колотится с бешеной скоростью. Словно рюмка с алкоголем ударяется о стенки моего горла. – Ты не справляешься с ожиданием... так ведь?

Про себя пожимаю плечами. Его голос опьяняет меня и подбадривает, а я пытаюсь быть спокойной. Лёгкий случайный выдох вырывается у меня и достигает микрофона. Внезапно раздаётся мрачный смешок, чтобы я смогла его посмаковать. Я всасываю его, как персик. Смешок стирается, превращаясь в улыбку, что было слышно лишь по изменению его тембра.

– Я думала, что это поддается обсуждению. Как насчёт... сейчас?

Вибрация усиливается, и я сжимаю трубку, падая лицом на стол. Бью по лакированной поверхности свободной рукой, чтобы уберечь себя от удара головой. Словно электрический разряд проходит через мое тело, взявшись из ниоткуда! Этот паразит контролирует меня. Я не могу удержаться от стонов.

– Ах... Ах...

– Хорошо, а? – он не удивлен, что странно. – И ты наверно думала, что всё будет легко. Перенести такое напряжение и забыть о нём. Я контролировал тебя весь день.

Я разворачиваюсь на кресле и оглядываюсь через плечо.

– Ты наблюдаешь за мной? – сглатываю, во рту пересохло.

– Не то чтобы наблюдаю. Хотя и знаю, где ты. Я контролирую всё через приложение на телефоне.

Даже когда его здесь нет... он контролирует меня. Доминирует. Это доминирование, если я не знаю, что это происходит?

Он ставит такой уровень скорости, который я не испытывала даже на встрече с Майклом. Меня заклинивает, и я роняю телефон, вцепляясь в стол, чувствуя, как разливающееся тепло распространяется по телу. Мои бёдра стали мокрыми, но, благо, этого не видно за тёмными леггинсами. Никто не узнает.

Я могу лишь молиться. Через несколько придыханий и содроганий он уменьшает скорость до той, что была прежде.

– Мне нужно увидеться с тобой.

– Я знаю, – говорит он прохладно. – Знаю, что нужно. Мне бы тоже было нужно, если бы я весь день испытывал то же, что и ты.

Цепляюсь за его слова. У него всегда должно быть последнее слово.

– Хотя и не знаю, смогу ли сделать это. Работа. Сама знаешь.

– Мне насрать, – ляпаю я. Прикрываю рот и трубку одновременно, объятая ужасом. Его голос затихает, но я могу слышать его дыхание. Он тихо бормочет, затем на заднем плане я улавливаю звук двигаемых бумаг.

– Будь там в восемь, – и отсоединяется.

Телефон всё ещё прижат к лицу, когда я осознаю, что он сказал. Думала, что он отругает меня. Я даже не слышала его. Как когда кто-то называет ваше имя и до вас это доходит лишь через минуту.

Отрываю телефон от лица. Пот липким слоем покрыл телефон. Поместив его обратно на базу, откидываюсь в кресле.

Меня пронизывает очередная волна напряжения. Я закрываю глаза и пускаю всё на самотек. Представляю, как Джеймс вдавливает меня в мой стол. Как шлепает меня по заднице, прежде чем взять с такой силой, чтобы края стола врезались в ноги.

М-м-м. Я тяжело вздыхаю. Рука непроизвольно проскальзывает вниз и прижимается к клитору через несколько слоёв ткани. Это такое удовлетворение, когда что-то жёсткое и гладкое давит на него... что и делает... вибратор...

Работает.

Загрузка...