Знание

Глава 20

Проснулась абсолютно здоровой, но всё равно дезориентированной. Голова ныла, и в ней царил хаос. Воспоминания перепутались и в информации, полученной в момент, когда сливалась сознанием с системой контроля дома, царил хаос. Усваивать мне это всё годами… И придётся не просто, потому что есть ощущение, что постепенно едет крыша от передозировки знаний.

В это моё пробуждение бодрствовали все, включая Яра, которого теперь помнила, как и Морока, как и Ррхана-Вия. Но вот отношение моё к ним… Оно каким-то другим стало, более безразличным, что ли… Лишние эмоции куда-то ушли, оставив только приятное послевкусие от того, что я раньше когда-то к двум из присутствующих в помещении мужчин чувствовала. Словно выключили что-то мешающее спокойно жить. И мне это ощущение очень нравилось. Как раз самое то состояние, чтобы без отвлечений на лишнее, разобраться в доступной мне теперь информации по домам и тэйалиям, и приструнить Совет. Мой Дом будет первым! И все карты у меня в руках! Раз уж повезло разгадать тайну подключения к системе контроля и архиву, то грех не воспользоваться.

— Вий! — тон мой был приказным, и не позволял ослушаться. — Кто из твоих людей согласен войти в мой Дом урмытами? Они сильные, умные ребята и пригодятся нам в будущих политических играх.

— Ева? — с изумлением спросил Ярило.

— Ты вспомнила? — обрадовался Морок.

— Вспомнила! — поднялась на кровати и кивнула, усмехнувшись. — И готова действовать! — опустила ноги на пол…

И меня, такую бойкую и активную, повело в сторону. Хорошо, не успела подняться с невидимого ложа. Иначе упала бы и расшиблась. А так… приземлилась на мягкую, невидимую постель и смогла немного передохнуть, прежде чем повторила попытку подняться.

— Ты ещё слаба! — подскочил ко мне Вий, опередив Морока.

— Убери руки! — велела уверенно. — Вылечил? Молодец, награду получишь. Но трогать меня не надо, — поднялась самостоятельно и, спотыкаясь, добрела до нужной комнатки и, прежде чем войти в неё, отдала распоряжение. — Освободите пункт управления! Вы здесь неуместны! — и отправилась приводить себя в порядок.

Когда вернулась, обнаружила, что урмыты посмели ослушаться. Презрительно фыркнула и подошла к пульту.

— Ева, нам надо поговорить! — потребовал Морок и сделал пару шагов ко мне.

— Ни к чему, — холодно ответила, заморозив его безразличным взглядом. — Ваше дело повиноваться! Разбаловались? Исправим, — констатировала уверенно и снова повернулась к пульту.

Наглый урмыт схватил меня за руку, и дёрнул на себя. С вызовом встретила горящий яростью и непониманием взгляд, усмехнулась и позвала вслух:

— Услад?! Вышвырни их из моей комнаты! И без разрешения не впускать, никого из них!

Урмыты не смогли противиться воле Дома, а точнее, моей. Я владела совершенным инструментом, способным усмирять самых непокорных и выполнять все мои прихоти. Воспользовалась им без колебаний. Каждый из мужчин оказался в своей комнате, да ещё и напоследок услышал сказанное мной:

— Хотите выходить за пределы дома и комнат?! Будете повиноваться! Если нет, посидите взаперти.

На пульте набрала нужную команду, задала ограничение не более ста, и поставила открытие миров в автоматический режим. После огляделась и поморщилась — интерьер слишком аскетичен для той, кто будет повелевать этим миром.

— Моя прекрасная тэйалия, — вслух, как мне и нравилось когда-то, отозвался Дом, стоило только позвать его мысленно. — Что ты хочешь от раба своего?

— Перебарщиваешь! — фыркнула на этот его экзерсис. — Хочу удобную и привычную обстановку. Организуй… Ты знаешь, как!

Яркие цвета множества подушек и мягких подстилок, устлавших пол, порадовали взор. Как и тканей, прикрывших безличные стены.

— Привычную одежду! Сейчас! — велела вслух. — Имя у тебя идиотское… Просто Дом, лучше.

— Как скажет прекрасная тэйалия, — ответствовала душа дома.

— Твоя судьба — быть безымянным, — рассмеялась, забавно было вспомнить, при каких обстоятельствах был заточен в стенах дома преданный своей тэйалии урмыт. — Ты до сих пор веришь мне и в меня? — вкрадчиво и мягко спросила у духа.

— Да, прекрасная, — не стал отрицать очевидного мой невидимый собеседник.

— Значит, большего и не заслуживаешь. Зеркало! — велела ему, довольно кивнула себе, увидев отражение, полупрозрачные, ярко-красные, с золотым блеском ткани подчеркивали все нужное, и в то же время оставляли простор для воображения.

Многослойность и двусмысленность одеяния мне нравилась, всё в соответствии с моим вкусом.

— Моя тэйалия, — вкрадчиво обратился ко мне Дом.

— Чего тебе, безымянный? — его самостоятельное обращение ко мне, разозлило. — Ты же знаешь, я не люблю, когда ты проявляешь инициативу!

— К тебе урмыт…

— Какой из них? — если этот зеленоглазый, то ему не поздоровится.

— Вий, — подобострастно отозвался дух.

— Идиотское имя… Впусти, — дала разрешение, подумав.

— Они… — начал дух Дома.

— Что-то задумали? — звонко рассмеялась, увидев, как стена на время испарилась, пропуская синеглазого блондина. — Урмыты всегда что-то задумывают. И кое-кто должен это контролировать. Не знаешь кто, нет? На что ты, безымянный страж интересов тэйалии, тогда? — вошедшего урмыта я не стеснялась и говорила всё так же вслух.

Если ещё не знает, то скоро узнает своё место. И побоится даже подумать не так, как мне надо, не то, что сделать.

— Ева… — начал урмыт говорить.

— Я не разрешала обращаться ко мне по имени! — прервала его. — Ты знаешь, как правильно обращаться к тэйалии, бывший урмыт Дома Ррван?

Да, моя тэйалия, — склонил голову провинившийся урмыт.

— Так лучше, — довольно улыбнулась и махнула рукой на подушки. — Присаживайся. С чем ты пришёл, бывший и будущий Глава Совета?

— Так я могу надеяться? — синие глаза урмыта сверкнули.

Этого честолюбца так легко было зацепить, аж скучно. Предсказуемо. Следовало ожидать, что от такой наживки он не откажется никогда. И просто не станет мне мешать. Скорее поддержит во всех начинаниях. Кость, в виде должности Главы Совета, окажется для него слишком соблазнительной. Урмыт опустился на подушки, и взглянул на меня. Какой экземпляр! С характером! Нисколько не умаляет его гордости то, что сейчас он смотрит на меня снизу вверх. Он сидит, я стою… А синие глаза так и горят чувством превосходства над всеми. Отличный вариант, идеально подходящий для моих планов.

— Ты опередил моё желание увидеть тебя, и обсудить кое-какие вопросы, — не стала отвечать на его вопрос и села рядом с ним. — Исполнительный урмыт. Хвалю! Так, чего ты хотел, Вий?

— Увидеть тебя, моя тэйалия, — голос урмыта звучал мягко, соблазнительно, в нём проскальзывали хриплые нотки.

— Соблазняешь? — рассмеялась, запрокинув голову и, резко прекратив смех, жёстко глянула в глаза собеседника. — Я слышала, ты хорош в этом. Проверим как-нибудь. Если у тебя нет ко мне никакого дела, то у меня есть к тебе. Твои люди. Они мне нужны, урмытами в моём Доме. Миров много, контролировать потоки некому. Сколько перейдёт в урмыты, если ты позовёшь?

— Рамвильд, — не стал переводить тему и вновь со мной заигрывать урмыт.

— Неплохо, для начала, — улыбнулась и провела пальцем по его губам. — Займёшься вербовкой, будущий Глава Совета, — дразнила его этой должностью с удовольствием, мне нравилось, как при этих словах загорались честолюбивым огнём синие глаза.

— Как прикажет тэйалия, — склонил голову урмыт.

— Умный и дерзкий! — вновь рассмеялась. — Не пуганый ещё… Мне это нравится.

— Я могу попросить, моя тэйалия? — и вправду дерзкий, осмелился на просьбу.

— Тебе повезло, у меня хорошее настроение, — поднялась с подушек и посмотрела на урмыта свысока.

— Ты обещала мне награду, за лечение, — правильно понял мой намёк Вий и тоже поднялся с подушек.

— Проси… Чего ты хочешь, урмыт? — нервно дёрнула плечом, присутствие будущего Советника утомило меня и стало раздражать.

— Дворец удовольствий, — вкрадчиво ответил Вий. — Только ты, и я… моя тэйалия.

— Я подумаю, — зло притопнула босой ногой по подстилке и пнула подушку. — А теперь, вон!

Повиновался урмыт без колебаний. Спорить не стал, задерживаться тоже. Быстро выскользнул за дверь, заставив меня усмехнуться. Ориентируется в обстановке и правильно понимает расстановку сил? Или же это просто хитрость такая, сделать вид, что покорился? Скорее второе, чем первое.

Ломать данного конкретного урмыта пока не стоит. Он мне нужен как раз вот таким инициативным и продумывающим шаги наперёд. А вот потом… Занятная будет игрушка, упрямая…

Состояние ухудшилось так же быстро, как и улучшилось ранее. Голова закружилась, и я была вынуждена присесть на подушки. Удобно расположить их под спиной — сил не осталось. Согнулась и обхватила руками колени, притянув поближе, да уткнулась носом в них. Картинки, то ли моих воспоминаний, то ли чужих, вертелись в голове, мешая связно думать. Застонала, голова разрывалась от дум и странных, бредовых рассуждений… Вот лицо, такое знакомое, и одновременно не знакомое… Урмыт, кажется, Ирриан его звали. И он был такой любимый… Как же я тосковала, когда его не стало… Нет, нет… не Ирриан… Совет, с которого не вернулся мой Советник… Это был окончательный упадок некогда великого Дома… Тогда осталось всего лишь двадцать урмытов, и ровно десять миров, на которые не позарился ни один из Домов… Но мне было всё равно, что Дом более не возродить… Я так тосковала по Родине… Так хотела вернуться… В мир высоких гор и зелёных океанов… Снова бы, в тот домик на скале, где по ночам так мягко светятся стены… И переполох… Вокруг бегают, кричат… А я смеюсь, мне весело… Я так ненавижу этот мир, его законы… И так смешно лопаются пузыри, и из них выпадают маленькие дети… Поколение потерянных, бракованных… Они породили волну мутаций, с которой так и не смог справиться Совет… И руки собственного урмыта, который выполнил то, что не посмели сделать другие… Его казнили, наверное… Ведь он посмел поднять руку на тэйалию… Но мне всё равно… Я и сейчас безумна… И мне смешно, так смешно… Я захлёбываюсь смехом… Столько имён, событий, дат… И они такие забавные… Война Великих домов… И мой Дом несёт невосполнимые потери… Самые сильные, самые лучшие уходят первыми… А те кто остаются, не в силах помочь выиграть…

— Кровь… кровь… везде кровь… — шепчут непослушные губы.

А сама я трясусь от смеха, дрожу от холода, что сковывает члены, сгораю от внутреннего жара… И всё это сразу, много… Мне плохо, и хорошо одновременно… Кажется, я просто схожу с ума.

— Ева! — чей-то голос мешает мне веселиться и страдать.

— Я же просила… Я же приказала, никого не впускать… — только и хватает меня на то, чтобы просипеть.

Крепко ухватили за плечи и тряхнули, раз, второй… Смотрела на посмевшего и не видела… Перед глазами всё так же пролетали картины того, что было или есть сейчас? Кто бы подсказал?

— Не смей… — прошептала еле слышно. — Не семей ко мне прикасаться…

Некто упрямый, кого не видела за пеленой образов, и не подумал слушаться. Крепко обхватил руками, прижал к себе, не давая отстраниться…

— Одежда… — попыталась вывернуться из объятий. — Мне не нравится эта одежда…

— Тшшш… — пытался успокоить меня упрямец. — Тебе сейчас станет лучше. Очнись, Ева… Ты же сильная!

Но мне не до разговоров о силе стало. Внутренний огонь, жгущий виски, распространяющийся теплом по замерзавшей ранее коже, заставлял отстраняться, выворачиваться из рук, рвать одежду на себе.

— Посиди спокойно, — упрашивал мужчина, не давая вертеться, держа крепко. — Я помогу. И лишнее снять, и безумие приглушить…

Не слышала его, да и не интересно было, что он там говорил. Он мешался, и сильно, потому сопротивлялась, как могла произволу — меня пытались уложить и обездвижить, навалившись сверху всем телом. Боролась отчаянно… Вырывалась, кусалась, царапалась… До тех пор, пока не выдохлась.

Когда это жуткое состояние схлынуло, обнаружила себя лежащей, усталой и в обнимку с Вием, который вполне недвусмысленно расположился на мне. Тяжёлый он был, а ещё очень задумчивый…

— Слезь с меня! — потребовала, но пока без матерных выражений.

— Ева, ты? — задал идиотский вопрос урмыт.

— А ты видишь кого-то ещё? — не смогла удержаться, съязвила.

Отвечать мне урмыт не стал, как и менять положение тела. Даже сильнее к полу прижал и отрешённо провел рукой по моим спутанным волосам. Пальцами выцепил прядь и аккуратно потянул её, рассматривая на свет.

— Эй! — возмутилась, дышать стало нечем, слишком уж сильно он меня прижал. — Сошёл с ума?

— Нет, — произнёс невозмутимо и отпустил прядку.

Волосы, щекоча, рассыпались по лицу, и урмыт сдул их, равнодушно наблюдая за тем, как я морщусь в ответ на это действие. Опершись руками о пол, легко поднялся, но меня в покое не оставил. Нагнулся, крепко ухватил за руки и помог встать. Пошатывалась, но на ногах удержаться смогла, не без помощи бывшего Главы Совета, который крепко обхватил меня за талию, не давая упасть и не особо спеша отпускать, как только я обрела равновесие. Притянул к себе и по-хозяйски зарылся носом в мои волосы. Потёрся щекой о них, медленно, словно задумавшись, погладил рукой поясницу и заглянул мне, завороженной его странным поведением, в глаза. Синий взгляд был донельзя серьёзным и каким-то отсутствующим.

— Тебе необходимо отдохнуть… И что-то придумать для того, чтобы не возвращаться больше к безумию… То, что я делаю — временно. Достаточно упустить момент, и всё вернётся. Ты это понимаешь? — мягко-мягко, вкрадчиво-вкрадчиво, мужчина провёл пальцами по моей скуле, вызывая странные эмоции, которые не взялась бы идентифицировать — ибо страшновато было взглянуть в лицо правде.

— Нужны урмыты. Много урмытов, — неохотно обратилась к тому хаосу знаний, что опасно напирали на невидимую плотину в мозгу, сдерживающую их сейчас и не дающую взять надо мной контроль. — То, что вытаскивали меня оттуда только двое… Это сказалось. Если бы тащили обратно хотя бы двадцать, всё было бы проще, — голова закружилась, и я невольно уткнулась носом Вию в грудь. — А ты с ней торговался… я помню… Она тебе подходит… — говорить становилось всё тяжелей и тяжелей, а ноги уже совсем не держали. — И продвинет в Совет… Вы два сапога пара. Почему ты вернул меня? И как ты вошёл?

Урмыт не ответил, подхватил на руки, не дав упасть в очередной раз и аккуратно опустился, не выпуская меня, на пол. Удобно устроил у себя на коленях и тяжело вздохнул.

— С тобой дело иметь проще, как и глаза отвести в нужный момент, — проговорился или специально дразнит, или какие-то цели преследует?

— И часто ты такие фокусы проворачиваешь? — задала вопрос и пожалела об этом, разговор стоило бы прервать, сил совсем не осталось.

— Только тогда, когда очень надо. Мне необходимо было подобраться к ней тогда, когда она не в состоянии была бы услышать предупреждение Дома, — надо же, пояснил свои действия, чем удивил и сильно.

— Подобрался, значит, — горько усмехнулась.

Уж слишком яркими были воспоминания о пережитых недавно моментах. Интересно, они — результат вмешательства урмыта? Или просто сами по себе образовались, как последствия моего слияния с системой контроля… Пока ещё не разобралась, что это было, на самом деле… То ли вселение душ умерших тэйлий, когда-то владевших этим Домом. То ли просто куски архивов, в которые все чувства и события глазами тэйалий были записаны? Кажется, я знаю ответ… И он мне не нравится… Сжала пальцами виски, голова снова заболела, стоило только напрячь память и попытаться разобраться… Там намешано всего, по-моему. Отпечаток личности одной из тэйалий, который снимался при каждом её слиянии с системой… И хроника событий глазами тех тэйалий, кто не мог управлять Домом. Кроме меня, и той, первой, таковых больше не было… Если архив Дома не врёт. Но… Не могу, дальше просто не могу рыться и пропускать через себя… Кажется, я снова ухожу от самой себя.

— Ева! — позвал Вий и положил тёплую ладонь мне на лоб. — Я не могу всё время вливать в тебя столько силы, для сдерживания лишнего… Каким бы не был энергопоток от Дома, его ещё нужно прокачать. Вернись!

— А… Да, конечно, — пробормотала неуверенно и прикрыла глаза, мир закачался и надёжней показалось сомкнуть веки.

Обхватила для верности шею урмыта и прислонилась головой к его плечу, так легче было справиться с тошнотой.

— Почти досуха выпила, — не укоризна ли слышна в его голосе?

Мужчина поёрзал, устраиваясь поудобней. Руку отнял от моего лба и теперь крепко придерживал меня за талию.

— Услад! — позвала еле слышно. — Что-нибудь удобное под спину… Ему и мне… Чтобы опереться можно было…

Но глаз так и не открыла, хоть и почувствовала, как что-то мягкое позади образовалось. Мужчина так и не отпустил меня, просто удобней устроился и затих. Так и сидели. Я, еле дыша, в попытках справиться с тошнотой и Вий, молчащий и недвижимый.

В какой момент отмер и перестал просто держать меня? Не смогла бы сказать, так как поползновений сразу и не заметила, так была погружена в собственные дурнотные ощущения.

Нежно, аккуратно мужчина провёл пальцами по моей щеке, и именно в этот момент почувствовала себя несколько лучше, что позволило открыть глаза и, удивлённо проморгавшись, уставиться на урмыта.

— Что? — спросила настороженно.

Промолчал, продолжая поглаживать мои скулы, обводя кончиками пальцев линии рта, и скользя ладонью ниже, по подбородку, к шее. Касания были невесомыми, завораживающими… И после каждого из них становилось настолько легче, что теперь была в состоянии отметить снова появившиеся круги под синими глазами, упрямо сжатые губы блондина и нездоровую бледность лица. И, затаив дыхание, боялась вздохнуть и что-либо сказать, так как только сейчас осознала — он, именно он лечил меня, тратя все запасы сил, вытаскивая из безумия, что так мучило недавно. И что ситуация настолько серьёзна, судя по его виду, что мне стоит начать бояться не того, что мужчина касается меня, а того, что может произойти, если решит перестать вкладывать свои силы в приведение меня в порядок…

Напряжённо выпрямилась, когда с шеи он переместил руку на грудь…

— Что… ты… делаешь? — не сразу смогла справиться с дыханием и спросить.

Ой, не сразу!

— Лечу, — с бесстрастной миной отозвался Вий. — Сама же чувствуешь.

— Ч-ч-чувствую, — широко раскрытыми глазами, забывая смаргивать, смотрела в лицо урмыта и не знала, как поступить.

Как бы ещё озвучить, что я там на самом деле чувствую, а? И насколько он обидится, если остановлю? И насколько это навредит мне? И насколько навредит ему, если не остановлю? От такого обилия вопросов несколько растерялась и пропустила момент, когда он осторожно обхватил пальцами моё запястье и потянул мою руку к своему лицу. Подышал в ладошку, и поцеловал нежно-нежно, прикрыв глаза. Забывшись, так и держал мою ладонь у губ, а я не дышала, пытаясь справиться с эмоциями. Такой интимный жест… и нехарактерный ни для кого из моих урмытов. Пожалуй, такими нежными, просто нежными, ни Морок, ни Яр не бывали, ни разу. Выдохнула тогда, когда он сдвинул с места ладошку, открыл глаза, глянул пронзительно и поцеловал кончики моих пальцев, а потом отпустил запястье.

Осторожно убрала руку, и прижала её к груди, боясь лишним жестом спровоцировать мужчину на что-то большее. Наверное, выглядела очень ошеломлённой и испуганной — эмоции контролировать не получалось — потому что Вий сказал, устало улыбнувшись:

— Не бойся, тэйалия. Не укушу, — но насмешка в голосе мне показалась несколько натянутой и наигранной.

Он откинулся на горку подушек, которая была довольно устойчивой, и выдержала его вес, оставшись на месте. Прикрыл глаза. Лицо выглядело таким осунувшимся, что не знала что делать, то ли вскакивать с его колен и бежать, куда глаза глядят, то ли просто пожалеть беднягу, и не трогать пока и лишний раз не беспокоить даже движением… Руку-то с моей талии так и не убрал, продолжая придерживать, притом довольно уверенно. Пока я размышляла, то ли встать мне, то ли не встать, блондин всё решил за меня… Задышал более глубоко и размеренно, кажется, заснул.

— Эй! — позвала шёпотом. Ноль реакции. Легонько шевельнулась, и пальцы на моей талии крепче сжались. — Ты спишь, что ли? — сменить положение очень хотелось. Мужчина разомкнул ресницы и посмотрел на меня мутным и больным взглядом. — Тебе плохо? Давай, кого-нибудь позову! Тебе помогут! — и собралась вскочить с места.

— Просто посиди рядом, — попросил Вий и снова прикрыл глаза, зараза.

А мне что делать прикажете? А буду то, что хочется… Аккуратно пересела с его колен на подушки и одёрнула одёжки, поморщившись. Надо избавиться от этого гадкого наряда, который напоминает не самые приятные пережитые мной минуты.

— Давай, Морока позову, а? — осторожно коснулась руки урмыта. — Он сможет помочь…

Мужчина неопределённо мотнул головой, и я хмыкнула на это. Тэйалия я, или где? И чего его спрашиваю? Решать-то мне!

«Услад, Морока сюда!» — велела Дому, с которым вежливо разговаривать даже не хотелось. С учётом некоторых вещей, которые я теперь о нём знала, за Усладом нужен был глаз да глаз… Та ещё себялюбивая личность с манией величия, преданная лишь одной единственной тэйалии.

Бывший Главнокомандующий ворвался в комнату, и выражение лица у него было… Жуткое! Будто он убивать кого-то сюда шёл, а не на мой вызов. Оно поменялось, как только он увидел меня и Вия. Морок стоял, не дойдя до нас совсем немного, и лицо его постепенно превращалось в неживую маску. Взгляд горевший, при входе в помещение, постепенно тускнел, а руки сжались в кулаки.

— Морок! — окликнула урмыта. — Помоги, пожалуйста… Вию плохо!

— Плохо? — переспросил мужчина и как-то бесцветно улыбнулся бледными губами. — Помогу… всё, как прикажет тэйалия…

Обошёл нас с Вием, присел на подушки и склонился над урмытом. И отпрянул, стоило только задеть щекой мои волосы. В волнении тоже наклонилась к Вию, вслед за Мороком и удивлённо глянула на первого урмыта, не поняв его резкого движения.

— Морок, что случилось?

— Всё прекрасно, моя тэйалия, — ответил мне равнодушным взглядом и снова склонился над Вием.

А я нахмурилась, не понимая его поведения. Что не так? Тут проблем выше крыши, а он обиженного из себя корчит! Или и на нём отразилось то, что произошло недавно со мной? Контузило его, когда вытаскивал из небытия? Или что-то ещё, вроде его фирменной ревности?

Перевела взгляд с Морока на бледного Вия, потом обратно, потом снова на третьего урмыта… Нет, так притворяться нельзя. Да и понимаю я, как бывшему Главе Совета тяжело последние дни приходилось. Лечение практически полностью легло на его плечи. И сразу два сложных случая, с которыми нянькаться необходимо чуть ли не круглосуточно… И в то же время, есть у меня сомнения в необходимости прихода Морока именно в этот момент.

— Неужели ты это специально? — спросила у Вия, который так и лежал, прикрыв глаза.

Поймала себя на том, что произнесла подозрения вслух и быстро глянула на Морока, который всё с тем же закаменевшим лицом, сидел возле Вия, полностью сосредоточившись на том, что держал ладонь надо лбом третьего урмыта и прислушивался к чему-то слышному ему одному.

— Сильное магическое истощение, — констатировал он бесцветным голосом, убрав руку со лба Вия.

— Сможешь вылечить? — поинтересовалась сухо.

— Отдохнёт, само пройдёт. Если энергию больше ни на что прокачивать не будет, хотя бы несколько часов, — подытожил первый урмыт и поднялся.

— Значит, специально, — процедила сквозь зубы, начиная понимать, кажется, почему так зол Морок и к чему этот спектакль. — Нам необходимо поговорить, — тоже поднялась с колен. — Услад! — потребовала у Дома. — Отправь третьего урмыта в его комнату. И сделай так, чтобы нас с Мороком какое-то время никто не беспокоил!

— К чему это? — процедил сквозь зубы бывший Главнокомандующий.

— Услад! — вновь позвала Дом. — А Морока не выпускай из моей комнаты, пока я не разрешу!

— Тэйалия решила снизойти до своего раба? — холодно спросил мужчина, как только Вий, успевший на прощание насмешливо нам улыбнуться, исчез стараниями Дома.

— Я хочу понять, какая муха тебя укусила? — повернулась к стене, на которой, помнила, должно было располагаться зеркало, и мысленно ахнула, заметив то, в каком растрёпанном состоянии нахожусь.

Одежда в беспорядке и местами порвана, ну да, я сдирала её с себя, помню, хоть и смутно. Волосы спутаны, а на запястьях красуются синяки… Хорошо, что на шее их нет, Вий метить таким образом меня не стал. А вот когда удерживал меня, в момент истерики, явно не рассчитал силу. Впрочем, вырывалась я довольно-таки сильно, не удивительно, что следы борьбы на теле остались. И что мог подумать ревнивый Морок, увидев меня в таком виде? Тут и семи пядей во лбу не нужно быть, чтобы догадаться.

— Меня ничто не кусало, — вежливым, до зубовного скрежета, тоном отозвался Морок. — Я просто выполняю приказания моей тэйалии.

— Морок! Ты маг разума, но при этом так слеп, что мне приходится тебя тыкать носом в то, что очевидно? — разозлилась не на шутку. Мне было страшно, от того, что со мной происходят странности. От того, что безумие может вернуться, от того, что отпечатки личностей других тэйалий сотрут мою навсегда, от того, что просто поеду крышей из-за слишком большого объёма информации, что и сейчас бушевал хаосом за внутренней, невидимой перегородкой, которую поставил Вий. — Знаешь, что? — тоже перешла на вежливый и холодный тон общения. — Раз уж ты решил вот так со мной, тэйалия — урмыт. Приказ — выполнение приказа… Приказываю, посмотреть, что там у меня в голове наворотил Вий, и не грозит ли мне это серьёзными последствиями. Это-то ты сделать сможешь, если не в состоянии справиться с собственной ревностью и мыслить здраво?

— Как прикажет тэйалия, — урмыт подошёл ко мне, при этом умудряясь смотреть куда угодно, только не в глаза.

— Надеюсь, доложишь результаты без дополнительного приказа и указания на необходимость это сделать? — не удавалось сдержаться, обидел Морок своим поведением.

Тут Яр чуть не умер и сама я чуть не превратилась в овощ, а он только своё больное самолюбие лелеет и глупости придумывает… И это что-то как-то начинает напрягать. Мне поддержка нужна, в сложный момент. А её нет. Ни от кого. Один интриги плетёт, другой ревностью балуется, а третий… Третий — мальчишка самонадеянный, для которого слово «риск» и слово «жизнь» суть есть одно. И… странное такое чувство возникает, что я среди пацанов глупых нахожусь сейчас. Так и не выросших, и не наигравшихся в свои мальчишеские игры. Они просто не повзрослели, наверное. Да и как им взрослеть, если детства в привычном понимании этого слова, у них не было? Что из них могло вырасти? Из тех, кто лишён ласки с детства? Тех, кто живёт в безликом и бедном на эмоции мире мальчишеских игрушек? Девочки — игрушки, магия — игрушка, спорт — игрушка, война — игрушка… Возможно ли то, что ни один из них, на самом деле не любит меня? И не получится ли так, что ни один из них на самом деле не способен на глубокие чувства? А любит ли меня Морок? Или тот же Яр? Сказать-то можно всё, что угодно… и легко принять страсть за любовь… Как понять, что ни один из нас не ошибается в оценке собственных чувств?

— Морок, — позвала шёпотом мужчину, глядя с тревогой в холодные зелёные глаза. — Этот мой приказ полностью выполнишь позднее… — стало как-то очень холодно от понимания того, что одиночество, как было, так и осталось. И что иллюзия каких-то там отношений со здешними мужчинами, просто заглушала его. А по факту, я чужая этому миру… — У меня другой имеется. Поцелуй меня, пожалуйста!

— Как прикажет тэйалия, — отозвался он безэмоционально и неохотно заключил меня в объятия.

И это было жутко, и больно одновременно… Ему важнее самоутвердиться за мой счёт? Или лелеять свою ревность? Или его просто обидело то, что не так давно вытворяла другая личность в моём теле?

— Ты обиделся, да? Ты, маг разума, который должен был первым заметить, что с моей личностью странные деформации происходят! — упёрлась руками в его грудь, собираясь прямо сейчас отметить приказ о поцелуе.

Но не успела, он раньше склонился надо мной, и легонько коснулся моих губ своими. Открыла рот, собираясь сказать, что обойдусь как-нибудь и без вырванной у него силой ласки, и задохнулась, урмыт углубил поцелуй, сбивая с мыслей и лишая дыхания. Непроизвольно обвила руками его шею, отдаваясь сладости прикосновений и жару страсти, которая разом полыхнула между нами, стоило ему только отпустить над собой контроль и на время позабыть об обиде. Этот поцелуй — он не был нежным! Он был страстным, чувственным и жестоким — мужчина не забыл ничего — урмыт прикусил мою губу, довольно болезненно. И по моему телу руками шарил, забывшись, торопливо, временами грубо. О, да! Он хотел меня, это прочувствовала бёдрами, которые он прижал к себе, резко, жадно, заставляя потереться об него. Это недвусмысленное желание, направленное на меня, мне нравилось… Но чего-то не хватало, сама не могла понять чего, да и не хотела осмысливать, потому что и сама желала Морока не меньше. Ярко, сильно, безумно, до срыва дыхания, до дрожащих пальцев и порыва укусить его за шею. До крови бы прикусить его губу, в отместку… Подразнить бы его, чтобы распалить до невозможности остановиться…