Знание

Глава 23

Не соврал, здесь мы оказались не одни. Его личная гвардия как-то незаметно и одновременно с нами нарисовалась на вершине бархана. Охрана выглядела вполне себе браво и собранно. А вот Вий стал совсем бледным, и я мысленно обозвала себя дурой из-за того, что не сообразила — он вымотан, не стоило никуда с ним идти.

— Зачем ты это сделал? — спросила, забыв уже о цели перехода.

— Что? — пожал плечами и сделал вид, будто ничего не понял. Окинул цепким взглядом окрестности и повёл рукой перед собой. — Смотри…

— Зачем ты вытащил меня из леса? — непроизвольно проследила взглядом за движением его руки и замерла, увидев пятно растительности далеко впереди.

— Тебе просто необходимо было отвлечься. А поговорить мы и здесь можем… Моё любимое место. Вид красивый открывается, — перевёл он тему.

— Отвлечься, значит, — хмуро отозвалась на эту фразу и замолчала.

Вид и вправду завораживал. Настоящий мираж в пустыне, такой манящий и необычный. И я вглядывалась, до боли в глазах, заворожено, забыв на время обо всех проблемах и о том, что на этом бархане нахожусь не одна. Песок осыпался под ногами, шелестел где-то там, впереди, временами подымаемый вверх ветром. Солнце, видимое сейчас огненно-красным шаром, катящимся по небу к горизонту, окрашивало картину в лилово-алые тона. И таким чуждым казалось тёмно-синее небо, таким инопланетным и опасным пейзаж… Как никогда почувствовала — я чужая всей этой красоте. И цветному лесу, что стелился огромным ковром посреди песков. И странной ягоде, состоящей из серых пузырьков, что проглядывала сквозь растительность, прямо по центру. Странной формы жемчужина в ажурном переплетении огромной, цветной броши.

Невольно отступила назад и упёрлась спиной в кого-то. Обернулась и не сразу смогла сфокусировать взгляд на сосредоточенном лице Вия.

— Красиво? — спросил он у меня кратко, заметив, что перестала созерцать испугавший меня пейзаж.

— Красиво, — подтвердила неохотно и снова глянула на лес. — Чуждо красиво. Опасно красиво… Я чужая здесь, — вырвалось само собой.

Глянув со стороны на строение, в котором живу, осознала, впервые, наверное, с того момента как оказалась в этом мире — я на чужой планете и домом она мне вряд ли когда-нибудь станет.

Вий осторожно обнял меня, не став ложно уверять в том, что всё образуется и я совсем не чужая этому миру. Помолчал, подумал и только после произнёс:

— Тебе не нравится быть тэйалией… — и это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Я чужая здесь. Знаешь, в моём мире сложно найти взаимопонимание. Среди тех, кто воспитывался в тех же традициях, что и я. Люди так часто совершенно не понимают друг друга. Но там хотя бы есть надежда, что найдутся друзья по интересам, что найдётся кто-то кто будет очень похоже с тобой мыслить, и сможет хотя бы частично понять тебя. Там есть те, кто воспринимает тебя таким как ты есть — родные. А здесь? Что я здесь? Кто я здесь? Как-будто бы значимая личность, но при этом всего лишь поставщица биоматериала и только для этого и нужна, — с трудом остановила поток нытья.

Перед кем я мечу бисер? Перед тем, кто по определению не способен меня понять. Глупо даже пытаться что-либо объяснить. У него другой менталитет, другое воспитание. Он смотрит на всё с позиции именно его. Мы слишком разные, чтобы найти какие-либо точки соприкосновения кроме секса и войны с Советом. И на Морока я зря злюсь. Он тоже воспитан иначе, как и Яр. Каждый из них на самом деле чужд мне…

— У нас много энергии, Ева, — прошептал мне на ухо Вий еле слышно.

— И? — совершенно не поняла, на что он намекает.

— Мы можем… — почему-то замолчал, решив не продолжать.

— Что? — ловко повернулась в кольце его рук и с нетерпением заглянула в невозможно синие сейчас глаза.

На лице третьего урмыта отражалась сильная внутренняя борьба — брови хмурились, губы кривились, и сам мужчина был очень напряжён.

— Договаривай! — потребовала у него.

Словно протестуя против моего требовательного тона, ветер взметнул в воздух огромное количество песка и швырнул в нас.

— Уходим, — решил всё и сразу за нас двоих и перенёс нас обратно в лес.

Далось ему это непросто, сейчас он стоял, ощутимо оперевшись на меня и смертельно побледнев.

— Вот и обсудили подробности, — бросила раздражённо. — Вий, что ты хотел мне сказать?

— Сейчас, — яркая синева глаз поблекла, и мужчина, будто как-то весь выцвел, да осунулся. — Отдышусь.

Перестал меня обнимать, с трудом сделал шаг назад и опустился на розовую траву. Сделал знак молчаливой охране, чтобы уходили и как-то опустошённо посмотрел. Он как-то очень пристально, словно пытаясь запомнить, оглядывал меня с ног до головы, временами цепляясь взглядом за детали. То его мои штаны заинтриговали, то губы, то два браслета, которые позвякивали сейчас на правой руке — подарки Морока и Яра. А вот украшение Вия украшало собой левую руку и я мельком подумала, что скоро буду ходить как индианка на свадьбе — все руки в браслетах и непроизвольно улыбнулась.

— Так что ты хотел сказать? — напомнила мягко.

— Мы сами, без испрашивания разрешения у других тэйалий, можем открыть дорогу в твой мир, — огорошил он меня заявлением.

— Что? — переспросила, чувствуя, как волоски на затылке становятся дыбом. — Что ты сказал?

— Мы сами, если наберём достаточно добровольцев, сможем открыть дорогу в твой мир. Морок помнит дорогу, как бывший хэцо, — продолжил он еле слышным голосом развивать свою мысль. — Уж десять сильных магов мы найдём. Натренируем на прокачку большого количества энергии, и они смогут вливать её в ворота, которые открываются обычно только для хэцо. Но это можно будет сделать и для тебя. Морок задаст направление, и ты сможешь вернуться, — губы его кривились как от боли, он временами останавливался, и тогда было видно, что мужчина борется сам с собой, а потом урмыт всё-таки продолжал говорить. — Ты сможешь уйти, Ева, — завершил он совсем еле слышно.

В два шага преодолела разделявшее нас расстояние, опустилась на колени перед Вием и с недоверием заглянула ему в лицо.

— Ты не шутишь? — спросила шёпотом, боясь спугнуть даже намёк на.

— Нет, — ответил твёрдо, глядя мне прямо в глаза.

А потом протянул руку ко мне и подрагивающими пальцами погладил по щеке, второй рукой зарылся в мои волосы и притянул меня к себе. Губами принялся снимать слезинки с моих щёк — как-то не заметила, когда успела заплакать:

— Не плачь, мы сможем это сделать.

Обвила руками его шею, уткнулась лицом в грудь и заплакала уже навзрыд, давясь слезами, шмыгая носом и не в силах связно говорить. Сколько так проревела, не в состоянии была сказать. Успокоилась не скоро и потому заметила только отплакавшись, что Вий сидит, опираясь спиной на удачно переплётшиеся позади лианы, а я у него на вытянутых ногах устроилась, боком. И что держат меня крепко-крепко, и как ребёнка укачивают, в попытке успокоить.

— Спасибо тебе, — поблагодарила его от всей души. — Но я не смогу уйти сразу… — пока думать о серьёзном не хотелось, но знала, после придёт понимание всей сложности поставленной задачи.

— А сразу и не получится, — осторожно оттёр пальцами слёзы с моих глаз Вий. — Сначала надо сильных магов найти, не меньше десяти. Потом дотянуть тех, кто не дотягивает, до нужного уровня. А вот потом можно будет попробовать провернуть эту авантюру.

— А что будет с вами, когда я уйду? — не говорила если, отчего-то появилась твёрдая уверенность в том, что точно всё получится.

Не ответил, просто плечами повёл и спросил:

— Голова не болит? Я не в форме, сразу могу изменений и не заметить, — удивил признанием собственной слабости, если честно.

— Чуть-чуть совсем, — нагло соврала, не хотелось, чтобы он сейчас напрягался.

— Тебе стоит отдохнуть, — по лицу было видно, что не очень-то и поверил моим уверениям, но уличать во лжи не стал. И вправду сильно устал, наверное. — А потом мне нужна будет подробная информация по обрядам. Сколько, когда, с какой периодичностью.

Перенастроилась на деловой лад, хоть и не хотелось совершенно думать об обязанностях тэйалии. Больше тянуло помечтать о том, что, возможно, очень даже скоро, я смогу родных увидеть и обнять.

— Давай так, — подумав, решила сейчас, да и в дальнейшем не спешить, ни с чем и никогда. — Сначала ты восстановишься, а потом организуешь людей. Чем больше за раз, тем лучше. Для этого мы оба должны быть в форме. После того, как проведём все обряды, ты сможешь появиться на следующем Совете и поставить советников на место. Можно это сделать даже нагло, и так, чтобы твоё самолюбие от души оторвалось на этих занудах. А я с удовольствием посмотрю трансляцию на это представление. Через браслет и с теми возможностями, что у меня сейчас есть, это будет осуществимо.

И замолчала, больше ничего обсуждать не хотелось. Клонило в сон, из-за того, что вся имевшаяся в наличии энергия выплеснулась в недавнюю истерику. Мечталось прислониться к кому-нибудь тёплому, мягкому и приятно дышащему на ухо. Чтобы обнял, к себе прижал, и дал задремать прямо рядом с ним, уютным и спокойным… Но, как показало время, таковых мужчин в моей жизни просто не имелось. Ни раньше, ни сейчас. Тот же Вадик был для меня удобным вариантом, но никак не тем, рядом с кем хотелось расслабиться и забыть о том, что я сильная. А уж Морок, к которому до сих пор остаюсь неравнодушной, совсем не тот человек, к которому можно прижаться в поисках покоя. Он вулкан страстей и темперамента, но никак не надёжное плечо. А Яр слишком молод и слишком увлекающаяся натура, чтобы ждать поддержки и от него…

Неохотно поднялась с колен Вия — хоть какой-то островок спокойствия на сегодняшний день — и протянула руку урмыту, которую, он, к моему удивлению, принял. Помогла подняться мужчине, который на ногах стоял очень неуверенно, и смотрел при этом на меня как-то очень тяжело, с непонятным выражением лица. Жалеет, что разоткровенничался?

— Давай, доведу, — подставила ему плечо, на которое он, после некоторых колебаний, опёрся.

Так и шли, я еле ноги переставляла, да он ничем не лучше был. Со стороны, наверное, выглядели хорошо подгулявшей парочкой. Враги, ау! Нас можно брать тёпленькими. Но долго об этом думать не смогла, мысли быстро умчались туда, где был дом. Не этот, который живой и говорящий. А тот, где меня ждали родители. Вот кого я точно рада буду видеть. Неужели правда получится вернуться? Очень хочется верить в реальность подобного варианта развития событий.… И в то же время страшно. Поверю Вию, а окажется, что это был глупый розыгрыш, зачем-то ему нужный. И как буду себя чувствовать, когда все мечты пойдут прахом? Не лучше ли тогда пока просто на время отодвинуть их в сторону, заняться текучкой и решением проблем и поверить только тогда, когда порог родительской квартиры перешагну?

В Доме нас встретил мрачный Морок и, зло глянув на Вия, спросил:

— Что ты с ней сделал? — и таким тоном это было сказано, что казалось, он готов Вия обвинить во всех смертных грехах и не только в них.

И вообще готов растерзать того на куски, вон как зелёные глаза горят яростью. Снова накрутил себя на ровном месте?

— Морок! — предупреждающе подняла руку. — Прекращай! Если ты не видишь, нам обоим плохо. Мне не нужны сейчас скандалы. Снова голова сильно болеть начнёт. Ты же знаешь, это чревато. Обеспечь нам, пожалуйста, покой. Поговорим потом, когда я в состоянии буду. Тогда и выскажешь все свои претензии, и ревностью будешь мучить. Сейчас я не в силах это выдержать, прости.

Что его так накрутило? На мою отповедь только полыхнул глазами и ушёл, печатая шаг. Чувствовалось, что у него чуть ли не пар из ушей валил, так он зол был. Как-то напрягает это его поведение. И подустала от этих вывертов, если честно. Слишком много проблем помимо того, что Морок отчего-то бесится. И с Вием мне не помог. А осилю ли довести третьего урмыта до его комнаты, а потом в свою вернуться? И что подумает Морок, если сил хватит только на дорогу к своей или к Виевой спальне? А не всё ли равно, в конце-то концов?! Почему я должна думать о том, что он там себе напридумывает?

Решившись, довела третьего урмыта, который всё так же тяжело опирался на меня, до своей комнаты и плюхнула его на диван. Себе попросила у Услада огромную кроватку, на которую и рухнула, сжав голову руками. Она болела и довольно сильно. Эмоциональный раздрай барьер расшатывает? И где набраться такого количества «Новопассита», чтобы всё спокойно воспринимать?

Так и лежала, положив ладошку на лоб, пытаясь утихомирить и боль, и мысли, которые теперь вертелись вокруг возвращения домой. Слишком уж страшно и некомфортно мне стало что-то в этом мире. Совсем не так просто, как когда-то казалось. Вначале, даже весело было Морока доводить, Яра завлекать, пытаться Совет переиграть. Казалось всё таким простым и интересным. Даже забыла о том, что за плечами семья осталась. И вспомнила только сейчас… Почему? Наверное, потому, что местечко под крылышком у мамы, в нашем взрослом свободном полёте, особенно привлекательным кажется именно тогда, когда нам хуже всего. Сразу вспоминается, как спокойно, когда кто-то заботится о тебе, переживает за тебя. Так легко включается наш эгоизм, и тянет туда, где ни о чём переживать не придётся. Туда, где всё пропитано покоем и теплом наших близких. А ещё лучше, обратно в утробу матери. Вот когда было тепло, спокойно, сытно и хорошо… Наверное. Об этом я могу судить только гипотетически.

Приподняла голову, чтобы проверить, как там подозрительно затихнувший Вий и смогла оценить по достоинству умильную картинку — мужчина спал, подложив ладони под щёку и свернувшись калачиком. Надеюсь, ему без одеяла не холодно. Я вот вроде бы и засыпаю без него, а всё равно чего-то вечно не хватает. Хорошо, что теперь Услад может позволить себе выполнить любую мою прихоть. Привычного вида и мягкости кровать, застеленная чистым бельём — стала таким приятным воспоминанием о доме. Так уютно было снять лишнее, натянуть пижаму, залезь под одеяло, уткнуться носом в подушку и вдохнуть лёгкий, еле слышных запах порошка. Даже это дух дома смог воспроизвести, что радовало безмерно. Небольшой островок счастья в этом безумном море проблем.

И всё равно долго вертелась в постели, прежде чем смогла забыться беспокойным сном, побаиваясь того, кем могла проснуться утром. Голова всё так же нещадно болела, отвлекая и заставляя беспокоиться. И сны снились тяжёлые, с погонями, убийствами, и даже с цунами. Я то просыпалась, то снова погружалась в кошмары. Правда, в одно из таких пробуждений почувствовала прикосновение чьей-то горячей ладони ко лбу, и тут же уплыла в гораздо более спокойное сновидение, в котором журчали ручейки, пели птицы и клонились под лёгким ветром тоненькие и такие родные берёзки.