Золотые слезы

Глава 10

Mapa не спеша шла по коридору «Паркер-хаус», разглядывая таблички с номерами на дверях. Вскоре она остановилась перед дверью Шведа, но постучала не сразу, испытывая странное замешательство. Mapa долго пребывала в сомнениях относительно того, стоит ли наносить этот неожиданный визит, но времени до отъезда у нее оставалось мало, а уехать, не поблагодарив Шведа за все и не сказав, ему доброго слова на прощание, она не могла.

Девушка набралась смелости и постучала. Ждать ответа ей пришлось довольно долго. Наконец дверь распахнулась, и лицо Шведа осветила улыбка, как только он узнал посетительницу.

— Mapa! Проходите, пожалуйста, это большая честь для меня, — сказал он смущенно, открывая дверь еще шире.

— Я могу прийти и в другое время, если мой визит некстати, — смущенно вымолвила она и нерешительно переступила порог комнаты, заметив, что хозяин встречает ее в расстегнутом жилете и без сюртука.

— Нет, что вы! — залился краской Швед. — Я как раз одевался. Извините, что у меня такой беспорядок.

— Вы, вероятно, собираетесь куда-нибудь ужинать? Но я пришла всего на минуту и не задержу вас. Я только хотела попрощаться.

— Попрощаться? — недоуменно вымолвил Швед.

— Я решила уехать из Сан-Франциско. Сегодня вечером уходит пароход. Примерно в это же время через год мы с Пэдди уже будем в Лондоне. Моя родина там, а не здесь, Швед, — постаралась объяснить Mapa.

— Мне будет очень недоставать вас, — постарался он выдавить из себя улыбку. — Вы твердо решили уехать, Mapa? Я собираюсь обосноваться в Сан-Франциско, открыть свое дело и… мы могли бы быть, по крайней мере, друзьями.

— Мне бы очень этого хотелось, — горько улыбнулась Mapa. — Но не всегда жизнь оборачивается так, как хочется.

— Скажите, вы уезжаете не потому, что кого-то боитесь? — проникновенно глядя ей в глаза, поинтересовался Швед. — Этот тип, француз из казино, больше не докучает вам? Если так, то я сделаю из него отбивную, и у него до конца дней не будет сил взять в руки колоду карт, — пообещал он, и Mapa почувствовала в его словах не просто угрозу.

— Нет, все в порядке, — солгала она, решив, что ни к чему вмешивать в эти дела Шведа. К тому же теперь она уезжает, и Жак больше будет не опасен. — Я действительно хочу уехать не из-за Жака или Молли. Нам с Пэдди будет лучше в Лондоне. Мне пора идти, Швед, прощайте.

— Я хочу пожелать вам счастья, Mapa. Надеюсь, вы найдете то, к чему стремитесь, — вымолвил Швед, будучи не в силах скрыть печаль, сквозившую в его взгляде.

— Я хочу вас поблагодарить за то, что вы не перестали считать себя моим другом после того, как узнали обо мне столько малоприятных вещей, — улыбнулась она и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала Шведа в щеку.

Он обнял ее за талию и привлек к себе, а затем склонился и нежно коснулся губами ее губ. Mapa не сопротивлялась, и поцелуй их был долгим и печальным, поскольку оба понимали, что у него нет будущего.

Однако Николя, который в этот момент оказался на пороге комнаты друга, этот поцелуй вовсе не показался таким невинным. Напротив, он увидел в нем проявление страстной любви.

— Извините, что я вошел без стука, — сказал он с ледяным спокойствием, как только Швед выпустил Мару. — Я не предполагал, что ты так рано начнешь развлекаться сегодня вечером, — усмехнулся Николя и презрительно взглянул на вспыхнувшее лицо Мары. — Ты не пожалеешь, что решил провести вечер в обществе этой женщины, Швед. Я по собственному опыту знаю, что она стоит тех денег, которые ты ей заплатишь. — Mapa остолбенела, не веря своим ушам, а Швед медленно багровел, сжимая кулаки. — Разве она не сказала тебе, что мы были любовниками? Жаль! Тебе никогда не нравилось делать усилия, чтобы вспомнить то, что тебе неприятно, моя радость. Вероятно, у Дельмонико я тебя не дождусь, Швед, и ужинать мне придется одному, не так ли? — Он с сожалением окинул взглядом комнату друга и вышел вон, плотно прикрыв за собой дверь.

Mapa прикусила губу, чтобы не расплакаться от обиды и унижения. Швед положил ей руки на плечи, развернул к себе и ласково посмотрел в ее печальные, тронутые болью глаза.

— Извините, Mapa. Я не предполагал, что между вами и Николя все так серьезно. Я догадывался, что ваши отношения не ограничиваются тем, о чем вы мне рассказали, но у меня и в мыслях не было, что… — Он смущенно замялся.

— Что касается Николя, то для него это совсем не серьезно, — дрожащим голосом вымолвила Mapa. — С моей стороны было непростительной глупостью влюбиться в него, но я ничего не могу с собой поделать, Швед, — честно призналась она. — Я люблю его так сильно, что мое сердце разрывается от страсти. Но этим страданиям никогда не придет конец, потому что мои чувства навсегда останутся безответными. Николя ненавидит меня.

— Я не могу его понять, — удрученно покачал головой Швед. — Он ведет себя очень странно, я его просто не узнаю. А все эта проклятая креольская гордыня! Я думаю, он вовсе не так сильно ненавидит вас, как желает это представить. Потому-то так и злится на самого себя. Не исключаю, что он вас ко мне ревнует. Вы влечете его к себе, но он не хочет смириться с тем, что утрачивает, таким образом, свою независимость. Возможно, если бы у вас появилась возможность провести вместе какое-то время, вы смогли бы лучше узнать друг друга и начать все сначала. Но, к сожалению, ничего не выйдет, — вздохнул он. — Вы уезжаете в Лондон, а Николя возвращается в Новый Орлеан.

Mapa недоверчиво воззрилась на Шведа. Эта новость явилась для нее полной неожиданностью. Она уже успела свыкнуться с мыслью о том, что никогда больше не увидится с Николя, потому что покидает Сан-Франциско. Ей было бы приятно знать, где он, представлять его в этом городе, в привычной обстановке, среди знакомых людей.

— Николя был моим первым любовником, и ему это известно. Шанталь прекрасно знает, что я совсем не такая женщина, какой он попытался только что представить меня в ваших глазах. Он ничего не знает о моей любви к нему, и может быть, когда-нибудь мне удастся забыть его. Прощайте, Швед.

Mapa бросилась вон из комнаты и поспешила в пансион, надеясь, что Джэми уже успела одеть и собрать Пэдди, а значит, они смогут отправиться на пристань без задержки. Войдя в холл и снимая на ходу перчатки, Mapa направилась прямиком в гостиную.

— Дженни, я вернулась! Надеюсь, у нас еще есть время, чтобы выпить по чашечке чая? Извини, что я так долго, но… — Mapa осеклась на полуслове, войдя в гостиную и увидев на столе груду грязной посуды.

— Мисс О'Флинн… — раздался у нее за спиной чей-то тихий голос.

Mapa резко обернулась, и от сердца у нее отлегло, когда она узнала старшего сына Дженни.

— Господи, Горди! Как ты меня напугал! А куда все подевались? И почему так тихо?

— Они там, наверху, — ответил мальчик, и по его щеке скатилась крупная слезинка. — Этот человек избил мою маму и забрал Пэдди. Он был очень страшный. Джэми не хотела отдавать Пэдди, и он сильно ударил ее. Я спрятался под лестницей, и мама велела мне дождаться вас и все вам рассказать.

Из груди у Мары вырвался крик ужаса, и она со всех ног бросилась вслед за Горди вверх по лестнице. С каждым шагом плач и крики, доносившиеся из комнаты Джэми, становились все более отчетливыми.

Mapa распахнула дверь и окаменела на пороге. Страшная сцена открылась ее взору: у дальней стены на полу сидели Джэми и Дженни, одежда на них была изорвана, на лицах синели кровоподтеки. Маленький Питер заливался слезами, уткнувшись в подол матери.

— О Боже, — еле выдавила из себя Mapa, переводя взгляд с перекошенного от боли лица Дженни, прижимающей к разбитой губе окровавленный платок, на Джэми, со стоном растирающей ушибленное предплечье.

— Mapa! — воскликнула Дженни, не сразу заметив ее в дверях. — Слава Богу, что ты вернулась!

Mapa переступила через порог, и следом за ней в комнату протиснулся Горди, потрясенный ужасным состоянием матери и братьев, младший из которых стал успокаиваться на руках у Дженни, а средний, Пол, стоял не двигаясь возле окна, как солдат на часах. Его до сих пор трясло от страха, и он боялся шевельнуться. Mapa по глазам обеих женщин видела, что они собираются ей что-то поведать, и заранее догадывалась о том, каков будет их рассказ.

— Они пришли сюда и спросили про Пэдди, — начала Дженни. — Я узнала их. Но на этот раз Швед отсутствовал, и защитить нас было некому.

Джэми принялась вполголоса причитать, опустив подбородок на грудь и тихонько раскачиваясь из стороны в сторону.

— Они его забрали! Ладно бы просто забрали, но мастер Пэдди стал кричать и вырываться. Он долго не давался им в руки, а потом его скрутили, и малыш затих. Я боюсь думать, что они могли с ним сделать. Для этих ублюдков не существует ничего святого! А все она… Эта поганая чертовка! Я никогда не доверяла ей. Пусть душа ее на веки вечные пропадает в аду за то зло, которое она причинила людям! — последние слова Джэми потонули в рыданиях.

— Мы пытались остановить их, Mapa, — добавила Дженни с виноватым видом. — Мне очень жаль, что так получилось. Как назло в пансионе не оказалось никого из постояльцев. Что поделаешь, весна! Старатели возвращаются в горы, а те немногие, кто у меня все еще живет, редко ночуют дома. Силы были слишком неравными, и мы с Джэми не смогли помешать этим двум бандитам. А что им от тебя нужно, Mapa?

В сознании Мары с отчетливостью проступила вся схема этого преступления: Молли наняла Графа и Жака, чтобы те выкрали ее сына, и теперь хочет получить за него выкуп. Из-за нее пострадал не только, Пэдди, но и две ни в чем не повинные, слабые женщины, которые за свою жизнь не сделали никому ничего дурного.

— Она за все заплатит сполна, — вымолвила Mapa ледяным тоном, а глаза ее угрожающе сверкнули. — С вами все в порядке? Ничего серьезного?

— Я-то ничего, скоро приду в себя, — заверила ее Дженни и обеспокоенно взглянула на Джэми. — А вот у нее, похоже, сломана рука.

Mapa нахмурилась и присела на корточки возле пожилой дамы, которая все еще всхлипывала и не переставая шептала имя малыша. Она погладила седые растрепанные волосы своей верной служанки.

— Я найду его, Джэми. Клянусь могилой Брендана. Пэдди скоро снова будет с нами, — сказала Mapa, глотая подступивший к горлу горький комок.

Джэми всхлипнула еще раз, а затем нерешительно подняла на нее глаза, и ее заплаканное лицо осветил слабый лучик надежды.

— Вы вернете Пэдди назад? Вы отберете его у этой ужасной женщины? — слабым голосом переспросила Джэми и вдруг кивнула, словно прочла на лице Мары убедительное тому подтверждение.

— Я скоро вернусь. Позову вам доктора. Не бойтесь, эти мерзавцы больше не вернутся, коль скоро они добились того, чего хотели. — Mapa поднялась и. бросилась к двери.

— Mapa! — прокричала ей вслед Дженни. — Может быть, обратиться за помощью к властям? Или сообщить обо всем Шведу? Mapa! Подожди! — Но ее возглас остался без ответа.

Mapa остановилась напротив входа в дом Молли на противоположной стороне улицы. Она некоторое время наблюдала за подъездом и окнами и, только убедившись в том, что вокруг тихо, перебежала через мостовую и устремилась в узкий простенок между домами, заваленный старой рухлядью и отбросами, который вел к черной лестнице. Шаря по стене рукой в кромешной темени, она не сразу обнаружила дверцу.

Затаив дыхание, Mapa потянула за ручку, и дверь бесшумно отворилась. Стоило ей переступить через порог, как в лицо ей пахнуло затхлостью и плесенью. Стараясь ступать бесшумно, Mapa стала подниматься по лестнице. От волнения ей казалось, что сердце в ее груди стучит так громко, что это слышно не только во всем доме, но и на улице. В этот момент у нее из-под ног шмыгнула мышь, и Маре пришлось собрать в кулак всю свою силу воли, чтобы не закричать от страха. Наконец она остановилась перед дверью, ведущей в комнату, из которой ей накануне удалось так счастливо сбежать…

Mapa сделала глубокий вдох и осторожно вошла. В первую же минуту у нее создалось впечатление, что дом пуст — вокруг не было ни души. Она быстро подбежала к двери, ведущей в будуар Молли, и прислушалась, все еще надеясь уловить звук голосов. Но весь дом был погружен в глубокое безмолвие. Тогда Mapa решительно достала из сумочки пистолет и толкнула дверь, сразу заметив, что косяк напротив замка разломан. Спальня Молли оказалась брошенной, холодной и темной.

У Мары опустились руки. Она беспомощно огляделась и убедилась в том, что дом оставили давно и, вероятно, насовсем. А это значит, что они увезли и спрятали Пэдди в надежном месте, лишив ее возможности действовать внезапно. Теперь ничего не оставалось делать, кроме как ждать, пока Молли объявится сама. А она-то решила, что найдет Пэдди легко и быстро! Какая наивность!

— Здесь никого нет, — раздался вдруг голос из полной темноты как раз за спиной у Мары. Она вскрикнула от неожиданности и резко обернулась.

— Кто вы? Где Пэдди? Что вы с ним сделали? — строго спросила Mapa, не сразу обретя самообладание.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, но я видела, как вы стояли на улице, и сразу узнала вас. — Где-то совсем рядом чиркнула спичка, и Mapa зажмурилась, когда комнату осветила масляная лампа. Напротив нее стояла Эллен. — Я слышала, как они собирались отвезти маленького мальчика в какой-то товарный склад на пристани.

При этих словах Мару охватило смешанное чувство облегчения и отчаяния: теперь она примерно представляла себе, где искать Пэдди, но было очевидно, что без посторонней помощи ей не обойтись.

— Может быть, они упоминали название склада? — без особой надежды спросила Mapa, вспоминая бесконечный ряд одинаковых убогих построек, до горизонта тянущихся вдоль всего берега.

— Вы были так добры ко мне, поэтому я и рассказала вам об этом, — с сожалением развела руками Эллен. — И еще потому, что я ненавижу мисс Веласкес. Они грозились посадить его в бочку с гвоздями, если он будет плохо себя вести.

Искренне поблагодарив сердобольную служанку, Mapa выбежала из дома и бросилась по направлению к площади Портсмут. Она задыхалась от ветра, кровь стучала у нее в висках. Mapa понимала, что помочь ей может только Швед. Надо было как можно скорее разыскать его. Она выскочила на площадь, и ее оглушили звуки музыки, доносящейся из открытых дверей казино, глаза слепли от яркого света фонарей у подъездов ресторанов. Куда бежать? Вдруг Mapa вспомнила последние слова Николя, которые тот произнес, помешав их со Шведом прощанию несколькими часами раньше. Он сказал, что будет ждать своего друга у Дельмонико! Вот где надо его искать! Mapa воспрянула духом и быстро зашагала мимо «Паркер-хаус» вниз по Мерчант-стрит к Монтгомери, туда, где находился знаменитый ресторан.

Огромный зал был переполнен. Mapa остановилась в дверях и принялась нетерпеливо искать глазами Шведа и Николя. Ее поиски ни к чему не привели, и Mapa собралась уже было уходить, как вдруг заметила официанта, направляющегося к ней навстречу с подносом, на котором возвышалось серебряное ведерко с охлажденным шампанским. Mapa решительно преградила ему путь.

— Простите, вы не видели здесь крупного высокого мужчину со светлыми волосами? Его зовут Швед, и мне нужно срочно поговорить с ним. Дело очень важное и не терпит отлагательств.

Официант поставил поднос на столик и медленно вытер руки полотенцем, заткнутым за кушак, не сводя с Мары презрительно-заинтригованного взгляда. После чего высокомерно сообщил ей, что понятия не имеет, где человек, который ее интересует. Mapa рассвирепела оттого, что официант повернулся к ней спиной с полным безразличием, и предприняла последнюю отчаянную попытку добиться желаемого.

— Тогда, может быть, вам известен джентльмен по имени Николя Шанталь? Я ужинаю с ним сегодня, а он не терпит, когда его заставляют ждать.

Официант резко повернулся на каблуках в ее сторону, и на его губах заиграла льстивая понимающая усмешка, которая разозлила Мару еще больше, чем пренебрежение.

— Отчего же мадемуазель не начала с самого главного? Месье Шанталь ужинает наверху в отдельном кабинете. Вам следовало воспользоваться другим входом, — щелкнув пальцами, он подозвал младшего официанта и приказал ему проводить гостью к месье Шанталю.

Mapa поднялась на второй этаж и оказалась в затемненном холле, куда выходили двери отдельных кабинетов и апартаментов. Здесь любой не стесненный в средствах джентльмен мог насладиться со своей дамой изысканным ужином, а затем расположиться для отдыха на мягких диванах. Mapa терпеливо ждала, пока официант почтительно постучит в дверь. Страх за Пэдди преобладал в ее душе над нежеланием встречаться с Николя. Пусть он ненавидит ее, но ведь не откажется же он сообщить ей, где Швед, тем более, когда дело касается жизни ребенка! Mapa узнала низкий голос Николя, приглашающего их войти. Официант распахнул перед ней дверь, и Mapa оказалась лицом к лицу с открывшим от изумления рот Николя.

Mapa чувствовала себя неловко в тяжелой накидке и шляпке в жарко натопленной комнате, посреди которой на софе возлежала полуобнаженная блондинка с бокалом шампанского в руке. Ужин, вероятно, начался давно, и дама была уже достаточно пьяна. Она вперилась взглядом в Мару, и прошло несколько минут, прежде чем в комнате раздался ее визгливый голос.

— Кто это, черт побери! — сердито воскликнула она, поспешно запахивая пеньюар на груди. — Почему ты не предупредил меня заранее, что сюда может прийти твоя ревнивая женушка и устроить мне скандал?

Николя расхохотался от всей души и поднялся с дивана. Подойдя вплотную к Маре, он какое-то время молча смотрел на нее, нисколько не смущаясь того, что жилет на нем был расстегнут, а сорочка небрежно заправлена в брюки.

— Если бы я не знал тебя так хорошо, я бы удивился, увидев тебя здесь, — дружелюбно заметил Николя. — Зачем ты пришла? Что тебе нужно? Уж не Шведа ли ты потеряла? Странно, что ты позволила ему выскользнуть из своих объятий. Это на тебя не похоже. Где же твоя былая цепкость?

— Мне наплевать, что ты думаешь, Николя. Но я действительно ищу Шведа. Он один может мне помочь! — воскликнула Mapa. — Они похитили Пэдди. Жак с Графом спрятали его где-то в порту, на складе. Я должна вернуть малыша, Николя. Молли не верит, что Брендан потратил все свои деньги. Она будет требовать выкуп, а мне нечем ей заплатить. Страшно подумать, что она может сделать с Пэдди, когда узнает, что ей не видать ни цента. Где Швед? Скажи мне!

Поток бессвязных объяснений завершился взрывом ярости. Mapa сжала кулаки и в порыве отчаянной беспомощности стукнула Николя в грудь. Он схватил ее за руки и пристально посмотрел в обезумевшие от страха глаза, желая убедиться в том, что она говорит правду. Эта женщина так часто обманывала его, что верить ей безоглядно он не мог.

— Николя, — всхлипнула Mapa. — Прошу тебя, помоги мне. Я готова на все, чтобы спасти Пэдди.

— Хорошо, — ответил он, задумчиво отведя взгляд. Затем быстро застегнул жилет и схватил сюртук. — Я тебе верю, Mapa. Пойдем искать Шведа.

— Эй! А как же я? Порядочные джентльмены не бросают дам посреди ужина! Я уже собиралась… — Блондинка прервала свою гневную речь только после того, как в ее подоле звякнули монеты, брошенные Николя.

— Это вам за то, что потратили на меня свое драгоценное время, мадемуазель, — галантно извинился Николя и вывел Мару в холл. Он протащил ее за собой несколько метров, а затем оставил ждать возле другой двери, за которой и скрылся, не удосужившись даже постучать.

Mapa хотела было возмутиться таким небрежением к себе, но вовремя вспомнила о том, в каком виде застала спутницу Николя, и передумала. Через минуту за дверью раздались голоса, и на пороге показались Николя и Швед.

— С вами все в порядке, Mapa? — спросил Швед, поспешно беря ее под руку и увлекая вниз по лестнице на улицу. — Если я правильно понял, Пэдди похитили?

Mapa молча кивнула. На улице Николя поймал кеб. Mapa немного успокоилась, оказавшись на сиденье между двумя друзьями. Швед возобновил свои расспросы:

— Так что же все-таки произошло?

— Да, расскажи обо всем по порядку и во всех подробностях. Хотелось бы знать, во что ты меня втягиваешь на этот раз, — вмешался Николя. — Помешав мне закончить ужин, ты была немногословна.

— Во всем виновата Молли. Давным-давно она была женой Брендана, но бросила его и Пэдди, сбежав из дома среди ночи. Пэдди ее сын. Она не появлялась много лет, и вдруг несколько недель назад мы с Бренданом встретили ее случайно в Сан-Франциско. Она требовала у Брендана денег. Угрожала, что распустит о нас клеветнические слухи и отберет Пэдди, если ей не заплатят. Потом Брендан умер. — Она замолчала на миг, и свет фонаря, мимо которого пронесся кеб, попал в окно и осветил ее бледное страдальческое лицо. — Но Молли продолжает требовать денег. Она уверена, что Брендан оставил состояние, но это не так. Он потратил все. И мне нечего дать ей, даже если бы я захотела.

— Вы остались без средств к существованию? — удивленно переспросил Швед.

— Не совсем, но почти так и есть. Большую часть оставшихся денег я потратила на билеты на пароход. А что мне оставалось делать? Я была в отчаянии. Я понимала, что они мне не поверят и будут шантажировать, требуя денег, которых нет. Вчера Молли отправила Жака и Графа за мной. Они силой приволокли меня к ней в дом, и там я узнала, чего хочет Молли. Я попыталась объяснить ей, что у меня ничего нет, но она мне не поверила. Мне удалось бежать от них, но я и представить себе не могла, что они осмелятся выкрасть Пэдди. — Ее голос невольно дрогнул. — Эти люди ни перед чем не остановятся. Поэтому я и хотела уехать как можно скорее. Когда я приходила к вам попрощаться, они ворвались в пансион и забрали Пэдди. Более того, они жестоко избили Дженни и сломали Джэми руку.

— Как только они осмелились поднять руку на пожилую женщину! И Дженни! — возмущенно воскликнул Швед, сжимая кулаки.

— Они и не на такое способны! Особенно Молли. Подумать только, украсть собственного сына! — отозвалась Mapa.

— Откуда тебе известно, где их искать? — спросил Николя, выглянув в окно, когда кеб свернул к пристани.

— Я проникла в дом Молли, думая, что Пэдди еще там. Через черный ход.

Николя удивленно и с оттенком недоверия посмотрел на Мару.

— Ты захотела найти его сама? Интересно, что же и кому ты стремилась доказать этим отчаянным, но абсолютно неразумным поступком?

— Я вовсе не такая беспомощная, какой ты меня считаешь, Николя, — ответила Mapa. — У меня есть оружие, и я умею им пользоваться. Я считаю Пэдди своим сыном и готова сделать ради его спасения что угодно.

— В этом я нисколько не сомневаюсь, — с усмешкой отозвался Николя, который впервые явно ощутил внутреннюю силу и решительность Мары.

— Жаль, что вы не рассказали мне обо всем раньше, — печально заметил Швед. — Я помог бы вам. Мы вместе придумали бы что-нибудь, и вам не пришлось бы тогда уезжать.

— Мне не хотелось погружать вас в свои проблемы. Во-первых, связываться с этими людьми небезопасно даже для вас. А во-вторых, я надеялась уехать раньше, чем произойдет что-нибудь непоправимое, — с тяжелым вздохом ответила Mapa.

— Ты что-нибудь знаешь о складе, который мы ищем? — прервал ее Николя, останавливая кеб.

— Только то, что они упоминали о каких-то гвоздях, — нахмурилась она.

— Ну что ж, это уже что-то. Останься здесь и жди нас в кебе. Впрочем, будет лучше, если он отвезет тебя обратно в пансион. Там ты будешь в безопасности, — распорядился Николя.

— Нет! — воскликнула Mapa и спрыгнула на землю раньше, чем кто-либо из мужчин успел подать ей руку. — Я иду с вами. И вы меня не остановите. Я должна быть там, Николя.

— Пусть лучше она идет с нами, чем крадется тайком в темноте следом, — рассудительно заметил Швед.

Николя равнодушно пожал плечом и расплатился с возницей, пообещав ему солидную сумму в случае, если он дождется их возвращения. Все втроем плечом к плечу они двинулись по улице к пристани.

Ряды товарных складов окутывала тишина, хотя неподалеку размещались питейные заведения и бордели, клиентуру которых составляли портовые бродяги. Их привлекали дешевизна женщин и выпивки, не говоря уже о возможности укрыться в темном грязном бараке от холодного ветра и промозглой ночной сырости. Mapa и двое ее спутников медленно шли вдоль складов, с трудом разбирая в темноте вывески. Шерсть и мануфактура, бумага и краски, корабельные снасти и стекло. Их внимание привлекло тускло освещенное слуховое окно в стене одного из складов. Они вгляделись в вывеску, прибитую у входа, и прочли выписанную крупными буквами рекламу строительных материалов.

— Скорее всего, они в маленькой конторке в задней части склада. Я отправлюсь вокруг и зайду с той стороны. Наверняка там есть дверь, которая ведет в проулок. А вы войдете здесь, — тихо сказал Николя. — Таким образом, мы их окружим. Швед, ты помнишь тот индейский вопль, по которому мы дружно налегали на весла, когда шли по Миссисипи?

— Еще бы! ― усмехнулся великан, одобряя замысел Николя.

― Дай мне несколько минут, чтобы войти внутрь и подобраться к ним поближе. А потом вперед, — с этими словами Николя растворился в темноте.

Mapa вздрогнула, ощутив на своем плече тяжелую руку Шведа.

— Мы вернем вам Пэдди. Клянусь, — прошептал он в самое ее ухо и занял наступательную позицию возле двери.

Mapa нащупала в сумочке пистолет и стала ощупью пробираться вдоль стены. Вскоре она оказалась прямо под окном, из которого пробивалась узкая полоска света. Mapa оглянулась и обнаружила, что осталась в одиночестве. Швед успел скрыться за углом, лишь еле заметная тень скользнула по деревянной обшивке.

Николя подошел к нужной двери и безо всякой надежды на удачу надавил на ручку. Каково же было его изумление, когда дверь подалась! Вероятно, похитители считали себя в полной безопасности и не предполагали, что их могут выследить. Тем лучше, значит, они не ждут внезапного нападения.

Николя вошел внутрь. Глаза понемногу привыкли к темноте, и он стал различать контуры огромных деревянных балок и упаковочных клетей. Вдруг он зацепил черенок лопаты, прислоненной к стене, и та с грохотом обрушилась в проход, заставив Николя поморщиться с досады на собственную неуклюжесть. Он стал двигаться еще осторожнее, искусно лавируя между инструментами, ящиками и тачками, разбросанными по складу безо всякого порядка. Наконец Николя различил вдалеке тонкую ниточку света, пробивающуюся из-под двери в конторское помещение.

Николя подкрался к двери и притаился за ней, зная, что в любой миг ночную тишину может прорезать леденящий душу крик, с каким некогда индейские племена бросались в бой с неприятелем, — это будет означать, что Швед ворвется в конторку с противоположной стороны и придет пора атаковать.

Он различал чье-то покашливание, хриплый женский смешок. На какое-то мгновение Николя усомнился в правильности нападения без предварительной разведки. А вдруг они только перепугают насмерть складских служащих, которых задержала здесь допоздна неотложная работа? Ведь перенести без последствий боевой клич Шведа в ночи не каждому по плечу. Поразмыслив немного, Николя пришел к выводу, что ни один торговец не станет работать до одиннадцати вечера, тем более непонятно, откуда там взялась женщина. Приглушенный детский крик развеял все его сомнения — там был ребенок, и ему угрожали; потому что кричал он от страха.

Неожиданный вопль, больше похожий на рев слона в джунглях, чем на звук, произведенный человеческим горлом, даже Николя заставил вздрогнуть. Он рванул на себя дверь, и в тот же миг противоположная разлетелась в щепки под ударом массивного плеча Шведа. Те, кто находился в комнате, в первую минуту оказались парализованы страшным воплем и внезапностью нападения и оставались без движения. Этого оказалось достаточно, чтобы Николя и Швед оценили обстановку. Молли забилась в угол и дрожала от страха под клетчатым пледом, Жак и Граф стояли в центре комнаты и молча переводили взгляд с одного нападавшего на другого.

Жак сразу узнал Николя и при одном только виде сатанинской ухмылки на его губах готов был сдаться без борьбы. Но он знал, что пощады от Шанталя ему ждать не приходится, поэтому выхватил пистолет и быстро прицелился. Однако Николя оказался быстрее, чем Жак. Он бросился ему в ноги, и не успел Жак опомниться, как потерял равновесие. Они сцепились и стали кататься по полу, сшибая на своем пути стулья и задевая мебель.

Швед тем временем одним сильнейшим ударом выбил Графу несколько передних зубов и сломал челюсть, послав в нокаут. Он стоял над распростертым телом своей жертвы, уперев руки в бока, и с удовольствием наблюдал за тем, как его друг валяет по полу Жака. Д'Арси выбивался из сил и уже не мог сдерживать натиск соперника. Николя улучил подходящий момент и ударил Жака кулаком по лицу. Швед одобрительно крякнул, но вдруг заметил, как в руке Жака блеснуло узкое стальное лезвие. Он не успел предупредить Николя, и острый нож глубоко вошел в мягкую ткань его предплечья.

Жак оказался на ногах, поскольку Николя вынужден был выпустить его из-за сильной боли. Он, шатаясь, побрел к двери, но окрик Николя заставил его остановиться. Жак обернулся, поднял над головой окровавленный нож и приготовился бросить его в Николя, но тот теперь уже был начеку. Раздался пистолетный выстрел, посреди комнаты повисло облачко порохового дыма, а когда оно развеялось, все увидели, что Жак медленно оседает по стенке. На его белой рубашке прямо напротив сердца появилось красное пятно, а на губах навсегда застыло удивление.

— Рана серьезная, Ник? — спросил Швед, помогая другу подняться.

— Все в порядке, — ответил тот, морщась от боли. — А где мальчик?

Они стали внимательно осматривать комнату. Ни один из них не задержался взглядом на фигуре Молли, скрючившейся в углу и с опаской ожидавшей приговора победившей стороны. Вдруг Николя заметил в другом углу кучу одеял, которая слегка шевельнулась. Он шагнул к ней и быстро разворошил. Ужасное зрелище предстало его взгляду: связанный по рукам и ногам мальчик с прилипшими к влажному лбу кудряшками не мог отдышаться после духоты одеял и смотрел на двух мужчин, один из которых был в крови, как загнанный в угол волчонок.

Пэдди вскрикнул от страха, когда у него перед глазами за спиной Николя метнулась в сторону Молли. Николя упустил тот момент, когда она, убедившись в том, что игра проиграна, решила потихоньку ускользнуть. Но Швед успел схватить ее за руку. Николя молча покачал головой, предлагая другу отпустить ее.

— Она прекрасно знает, что ее карта бита. Не стоит больше опасаться ее, — сказал он, склоняясь к Пэдди.

— Если она попытается еще раз выкинуть подобную штуку, я заставлю ее пожалеть о том, что она вообще родилась, — сквозь стиснутые зубы яростно процедил Швед.

Когда Mapa услышала боевой клич Шведа, страх приковал ее к месту. Но стоило ей уловить шум борьбы, а затем и хлопок пистолетного выстрела, как к ней вернулось самообладание. Mapa осторожно подошла к бреши в стене, пробитой плечом Шведа, и в этот момент в ней появился темный силуэт. Mapa оказалась лицом к лицу с Молли. Несколько мгновений женщины враждебно смотрели друг на друга, пока взгляд Молли не упал на пистолет, который Mapa сжимала в руке.

— Ты в меня не выстрелишь, — с презрительным смешком заявила Молли. — А вот если бы пистолет был у меня, я бы тебя убила без колебаний. Ты думаешь, что победила, но это не так. На этот раз тебе удалось найти помощников, но они не всегда будут рядом с тобой; Запомни, я не откажусь от мысли получить состояние Брендана. И у меня найдется еще с полсотни друзей, которые не прочь разделить его со мной. Так что ты не выиграла, Mapa О'Флинн… а я выиграю, со временем. — Молли смерила Мару надменным взглядом, оттолкнула ее прочь с дороги и скрылась в темном проулке. Mapa отдышалась и бросилась внутрь склада.

— Пэдди! — воскликнула она, увидев, что в конторке все перевернуто вверх дном, а ее спасители молча склонились над чем-то в углу.

Пэдди услышал ее голос и узнал его. Он закричал в ответ и стал выпутываться из веревок, туго стянувших его запястья и лодыжки. Николя отступил в сторону, пропуская к нему Мару. Швед встал на колени и ножом разрезал путы. Через мгновение она уже крепко обнимала малыша, прижимая его к груди.

— Она сказала, что она моя мама. Но она не мама, не мама, я ненавижу ее! — плакал Пэдди, размазывая слезы кулаком по щеке. — Она злая, отвратительная, я ее ненавижу!

— Тихо-тихо, успокойся, мой маленький. Все хорошо. Mapa с тобой. Я тебя никому не отдам, не бойся. Она больше не вернется, обещаю тебе. А теперь перестань плакать, нам пора, — сказала Mapa, стараясь подняться, но Пэдди не отпускал ее и тянул вниз.

— Позвольте, я вам помогу, — предложил Швед, легко поднял Пэдди на руки и весело ему подмигнул.

Mapa оглянулась и только теперь увидела на рукаве у Николя кровь. Он был бледен и тяжело дышал.

— О, Николя! — воскликнула она и бросилась к нему.

Не обращая внимания на усмешку, с которой он воспринял ее восклицание, Mapa обняла его за талию и медленно повела к двери. Вскоре в конторской каморке остались лишь так и не пришедший в сознание Граф и труп Жака д'Арси.

Николя тяжело опирался на плечо Мары, и она чувствовала, как он теряет силы с каждым шагом. Она ничего не видела в темноте и ориентировалась лишь на звук шагов идущего впереди Шведа. Над ухом у нее раздавалось свистящее дыхание Николя.

— Как ты? Не хочешь немного передохнуть? — обеспокоенно спросила она его.

— Неужели тебе есть до меня какое-нибудь дело? — с издевкой поинтересовался Николя.

— Есть, — твердо ответила Mapa, не вдаваясь в объяснения. Они вышли из проулка на мостовую, и тут Mapa налетела на Шведа, который неожиданно замер на месте, глядя в небо.

— Господи! В городе пожар!

Mapa и Николя одновременно подняли головы и увидели зарево над крышами Сан-Франциско. Жар разгорающегося пламени достигал даже побережья. Николя невольно обнял Мару за плечи перед лицом бушующей стихии, которая ярко осветила ночное небо, выплевывая в него столбы дыма и снопы искр.

— Похоже, что пока граница пожара проходит по площади Портсмут, но огонь распространяется быстро, — обеспокоенно заметил Николя.

— Джэми! — закричала Mapa, пораженная ужасной мыслью. — И Дженни! И ее мальчики! Они как раз в эпицентре! Мы должны скорее разыскать их!

Народ на окраинах высыпал из домов на улицу и глазел на пожар. Никто не хотел пропустить такое эффектное зрелище, не предполагая в нем угрозу для собственной жизни. Издалека доносились рев пожарных машин, крики, страшный гул. Швед двинулся вниз по улице, туда, где они оставили кеб, но его не оказалось на месте. По счастью, им подвернулся порожний фургон, который направлялся в город, и возница любезно согласился их подбросить.

Швед посадил на подстилку из пустых мешков Пэдди, потом помог взобраться в фургон Маре и, наконец, запрыгнул сам. Николя обошелся без посторонней помощи. Их подбрасывало и швыряло в стороны на ухабистой дороге, а возница погонял лошадей что было сил. Mapa понимала, зачем они мчатся навстречу опасности — их близкие люди нуждались в помощи, — но почему так же поступал возница, для нее оставалось загадкой до тех пор, пока навстречу им не промчалось несколько таких же фургонов, доверху нагруженных разной утварью. Тогда-то ей и стало понятно, что возницей движет жажда наживы — он был обыкновенным мародером, одним из тех, кто не прочь заработать на чужом горе.

Чем ближе они подъезжали к центру города, тем жарче становилось. Наконец воздух накалился до такой степени, что было трудно дышать, глаза воспалились, а едкий дым проникал в легкие и вызывал необоримый кашель. Когда впереди показалась стена огня, они спрыгнули с фургона, рискуя тем, что их могли перестрелять как мародеров. В следующую секунду обрушилась крыша ближнего к ним дома, и все четверо бросились в переулок, спасаясь от смерча искр. Вскоре их обогнала упряжка обезумевших от страха лошадей с обожженными боками и опаленными гривами, которые волокли за собой останки фургона — два колеса с торчащими в разные стороны деревяшками.

Вокруг царили разрушение и смерть. Впереди громыхали взрывы динамита. Таким образом, кучка смельчаков пыталась остановить пожар, но тщетно. Их усилия казались ничтожными по сравнению с ураганным северо-западным ветром, который по обыкновению дул в сторону самой густонаселенной части города. Жалкое зрелище представляли собой в прошлом роскошные рестораны и отели — столовое серебро расплавилось и перемешалось с пеплом, хрусталь превратился в груду мелких осколков.

Сотни людей толпились на улицах. Одни кричали от страха и звали на помощь, другие стонали от ран и ожогов, полученных в отчаянных попытках спасти хоть какую-то часть своего имущества. Небо над их головами закрыла черная туча, сотканная из дыма и чада. Ее толстое брюхо низко нависало над городом, вновь вспыхивающие очаги огня окрашивали его с разных сторон в красновато-бурые тона.

Воздух стал густым и прогорклым от пепла и пороха. Запас воды давно вышел, и пожарные оказались не у дел. Они лишь беспомощно пожимали плечами и вместе с остальными молили Бога об обуздании стихии.

От площади огонь распространился до Монтгомери-стрит. Это казалось невероятным, но некоторые здания на площади уцелели, в числе них «Эльдорадо» — рулетку и зеленые столы пожар пощадил. Но на месте отеля «Унион» дымилась груда кирпичей, а «Паркер-хаус», объятый пламенем, был похож на гигантскую свечку, устремленную в небеса.

Четверо смельчаков пробирались сквозь толпу по улице, ведущей вверх по склону холма. Mapa молилась лишь о том, чтобы они не опоздали и пансион Дженни оказался нетронутым огнем. Они свернули за угол, и Mapa не сдержала крик радости при виде маленького домика, стоящего в целости и сохранности на фоне полыхающего квартала.

Швед бросился вперед, крепко прижав к груди Пэдди, который обхватил его за шею руками. Mapa и Николя последовали за ним и вошли в гостиную как раз в тот момент, когда Швед, оглашая дом криками, бросился через две ступени по лестнице наверх.

Дженни появилась на верхней площадке с Питером на руках, Горди и Пол показались из-за спины матери, сжимая в руках узелки с пожитками. Джэми появилась следом за ними. На руке ее белела повязка, а за спиной висел тюк, в который было уложено самое необходимое. Увидев Пэдди, Джэми счастливо разулыбалась, отчего на ее лице прибавилось морщинок, а по щеке у нее скатилась слезинка!

— Пойдемте, надо поскорее выбираться отсюда, — поторопил их Швед. — Найдем укрытие где-нибудь выше по склону холма. Там должно быть безопаснее.

С этими словами он вывел всех на улицу и возглавил процессию. Они шли быстро, понимая, что нельзя терять ни минуты. Только Дженни несколько раз обернулась, чтобы взглянуть на свой дом, который она покидала навсегда.

У подножия холма лежал разоренный город. На востоке разгоралось кроваво-красное солнце, в лучах которого последствия пожара представали во всем своем дьявольском уродстве. Огонь устал бесчинствовать, стихия медленно умирала, и люди подумывали уже о том, чтобы вернуться из укрытий туда, где всего сутки назад у них был дом.

— Мы не попали на пароход, — вдруг задумчиво вымолвила Mapa, глядя на бухту, в которой теснились суда с обнаженными мачтами. — Он отплыл ночью. Я совсем об этом забыла.

— Вам теперь незачем уезжать, Mapa, — тихо сказал Швед. — Опасность миновала, и Пэдди мы вернули.

Mapa вспомнила угрозы Молли и отрицательно покачала головой.

— Она не миновала навсегда, Швед. Я же не могу превратить вас в своего телохранителя. Молли не смирилась с поражением, она лишь затаилась на время. А после пожара ей как никогда нужны будут деньги. Я теперь все время буду беспокоиться о Пэдди, думать, где он, не попал ли в беду. Не могу же я постоянно находиться рядом с ним! Мне придется работать. Нет, к сожалению, уехать мне придется. — Mapa постаралась произнести последнюю фразу как можно более мягко, зная, что она расстроит Шведа.

Он ласково обнял ее за плечи, и они вместе стали, смотреть на город, лежащий в дымящихся руинах. Николя сидел на земле, прислонившись спиной к валуну, и внимательно наблюдал за ними, вот почему от него не укрылась теплая улыбка, которую Mapa подарила Шведу, прежде чем подойти к Джэми и Пэдди, приткнувшимся друг к другу и мирно спящим под одним одеялом.

— Я намерен сделать вам одно предложение, Mapa О'Флинн, — сказал ей Николя, когда она опустилась рядом с ним на колени, чтобы проверить повязку у него на плече. — Сегодня я уезжаю в Новый Орлеан и хочу, чтобы вы поехали со мной.

— Что?! — вырвался у Мары вздох изумления.

— Вы прекрасно меня слышали. Я еду в Новый Орлеан. У меня есть средства, чтобы купить билеты вам, ребенку и вашей служанке.

Mapa с подозрением взглянула, на него, отказываясь верить в то, что он готов к примирению, и предполагая в его предложении какой-то подвох.

— А откуда взялся такой интерес к моей судьбе?

— Швед мог бы найти счастье здесь, в Сан-Франциско, — ответил Николя, оглядываясь на Шведа, который теперь разговаривал с Дженни, сжимая в своей огромной руке ладошку Горди. — Если, конечно, рядом с ним окажется хорошая женщина. Я просто хочу предоставить ему шанс наладить свою жизнь.

— Ты считаешь, что я помешаю ему? Стану препятствием для его отношений с Дженни? — сердито потребовала ответа Mapa.

— Скажем так… ты настолько восхитительна, что твоя красота может очаровать его и отвратить от менее блистательной женщины, которая достойна стать его женой. Ты слишком опасная женщина, моя дорогая, — мягко заметил он. — От тебя одни только несчастья. А я хочу уберечь от них своего друга.

— Продолжаешь считать себя его ангелом-хранителем? Можешь не волноваться, между нами ничего нет. И я уже не раз пыталась объяснить это тебе. Так что не стоит обременять себя заботой обо мне, — гордо заявила Mapa. — Кстати, если ты считаешь меня опасной женщиной, что заставляет тебя быть уверенным в собственной неуязвимости?

— Я привык к опасностям, — улыбнулся Николя. — Мне в отличие от Шведа ты вполне могла бы принести удачу, а не беду. Ну так что? — Его зеленые глаза ехидно сощурились. — Неужели ты забыла о нашей договоренности? Ты сама сказала, что готова на все ради того, чтобы я помог вернуть твоего племянника. — Николя никогда не прибег бы к такой мере убеждения, если бы не имел твердого намерения любой ценой увезти отсюда Мару.

Mapa молча кивнула, смиренно предавая свою судьбу в руки Николя. Она не видела ни для себя, ни для Пэдди другого выхода. Для того чтобы бежать от жестокой и мстительной Молли, у них не было средств.

— Я согласна, — обреченно вымолвила она.

Вечером того же дня они ехали в экипаже на пристань. Mapa оглянулась на город, растворившийся в тумане, и подумала о том, что будет очень скучать без Дженни и Шведа, к которым привыкла и которые стали для нее настоящими друзьями. Может быть, Николя прав, и когда-нибудь они станут одной семьей. Дженни повезло, и ее пансион уцелел. Наверняка Швед переедет к ней, и дела у них пойдут хорошо, ведь пока город заново не отстроится, от постояльцев отбоя не будет. Правда, Швед потерял почти весь свой капитал — его отель сгорел дотла. Но он целеустремленный и сильный человек, а значит, сумеет все наверстать.

Глядя на серые волны, накатывающиеся на берег, и зеленые холмы на горизонте, Mapa вдруг как будто услышала веселый смех Брендана, вспомнила взгляд его сияющих в предвосхищении новых приключений глаз. Он так хотел, чтобы на этой земле О'Флинны нашли свое счастье, чтобы их судьба повернулась к лучшему!

— Прощай, Брендан, любовь моя, — еле слышно прошептала Mapa.

Когда пароход поднял якорь, побережье Калифорнии было окутано густым туманом.